Текст книги "Продана (СИ)"

Автор книги: Ребекка Брук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Мои колени ослабли, когда я поняла, что только что сказала, но, к счастью, во время моей тирады Миллер подошёл ко мне сзади и обнял за талию. Полицейские обступили Доминика, который выглядел теперь куда более неловко, чем когда я вошла.

– Я горжусь тобой, маленькая сестрёнка, – сказал Миллер мне на ухо.

– Спасибо. – Эти слова многое значили для него, а от «маленькая сестрёнка» моё сердце учащённо забилось в груди.

Если бы только однажды это стало правдой.

Малколм шагнул вперёд и встал передо мной, опустил руки мне на плечи. Румянец пробежался по моим щекам. Он слышал всё, что я только что сказала.

– Спасибо, что пришла на помощь Эштону.

– О другом я и не думала. – Мысль о том, что Эштона заперли где-то в этом здании, вызвала у меня слёзы.

– Ты – сука, – закричал Доминик, сопротивляясь удерживающему его офицеру, хотя у него, как пить дать, не было никаких шансов освободиться. – Никто не захочет трахать такую уродливую шлюху, как ты. Даже в уплату долга. Эштон сказал мне несколько недель назад, что хочет каждый цент своих денег. – Слюна слетала с его губ с каждым более ненавистным словом.

Малколм развернулся так быстро, что его фигура стала практически размытой.

– Ты, ублюдок, – сказал он, двигаясь на Доминика. – Если ты не закроешь свой чёртов рот, я отрублю твой член и скормлю его тебе по кусочкам.

Миллер обошёл меня и обнял отца за плечи, потянув его обратно, пока полицейские укладывали Доминика на пол и надевали на него наручники.

Адреналин, который я почувствовала, стоя перед Домиником, испарился, и стул в нескольких футах от меня выглядел чрезвычайно привлекательно. Я подошла к нему и опустилась, чем обратила на себя внимание Малколма и Миллера. Они бросили друг на друга краткий взгляд, Миллер опустился рядом со мной, а Малколм, чьи шея и лицо раскраснелись, остался стоять. Мне было проблематично взять под контроль свои эмоции. Мои дрожащие пальцы привлекли внимание Малколма.

– Пошли, Елена. Давай посмотрим, что мы можем сделать, чтобы вытащить Эштона.

Высокий мужчина с тёмно-каштановыми волосами вышел в холл. По посаженному по фигуре серому костюму-тройке было ясно, что он не был общественным защитником или детективом; мои подозрения подтвердились, когда Малколм пожал ему руку.

– Артур. – Малколм повернулся и жестом пригласил меня присоединиться к ним. Вся ненависть, испытываемая несколько минут назад, ушла, и я могла почувствовать близость Миллера. Затем он встал рядом со мной и обнял за плечи для поддержки. – Артур Колборн, пожалуйста, познакомься с Еленой Толли. Елена, это мой адвокат, Артур.

Джентльмен протянул мне руку.

– Приятно с вами познакомиться.

Он махнул рукой в ​​сторону одного из детективов.

– Теперь, когда вы здесь, мы сможем исправить всё в кротчайшие сроки.

Меня подвели к стойке регистрации, где представившийся детектив Линч спросил, могу ли я ответить на несколько вопросов. Руки начали потеть, когда я подумала, сколько придётся соврать ради спасения Эштона от тюрьмы.

– Хорошо. Я могу это сделать.

Он повёл меня к себе в кабинет дальше по коридору, жестами показав, чтобы я села за стол. Артур занял место рядом со мной. Малколм и Миллер вынуждены были ждать в коридоре, зная, что их присутствие не поможет. Детектив Линч сел за стол и открыл папку. Взяв ручку в руки, он поднял на меня глаза.

– Что ж, миссис Толли, вы сказали, что вас не похищал мистер Хоуз.

– Совершено верно. – Я дёрнулась, чтобы встать, но Артур положил руку поверх моей, сигнализируя мне оставаться на месте. – Эштон не сделал ничего, кроме того, что спас от плохого обращения моего так называемого мужа.

– Из разговора, имевшего место несколько минут назад, я так понимаю, что ваш муж не всегда относился к вам хорошо? – У него хватило благородства немного смутиться моим поведением.

– Можно сказать и так. Сомневаюсь, что вам нужны все детали – вы как пить дать получили достаточное их количество ранее, – но Доминик любил унижать меня, заставлял меня чувствовать себя ужасно. Он изолировал меня от моей семьи и друзей. Эштон сделал всё возможное, чтобы заставить меня увидеть, что я достойна того, чтобы со мной хорошо обращались. Что я достойна быть любимой.

– И так мистер Хоуз не требовал денег за три месяца, как заявляет ваш муж.

Приближённость сказанного в реальности пугала меня. Что, если я выдам себя? Пытаясь думать рационально, я рассуждала, что, технически, Эштон не давал никаких денег Доминику за меня или наоборот. Используя эту мысль, чтобы расслабиться и успокоиться, я ответила:

– Нет, он этого не делал.

Его глаза сузились.

– Вы знаете, что ранее мистер Хоуз попадал под расследование нелегального ростовщичества?

Я покачала головой, надеясь показаться невинной.

– Эштон владеет тремя ресторанами в центре города.

– Какие отношения вас связывают с мистером Хоузом?

– Мы с Эштоном живём вместе, – я вырисовывала маленькие кружки на столе. – Когда я увидела Доминика на прошлой неделе, то сказала ему, что подаю на развод. Видимо, он решил навредить Эштону, назвав меня его рабыней.

Детектив кивал при каждом слетавшем с моих губ слове. Его глаза прищурились, голос звучал спокойно.

– Я видел такое много раз, миссис Толли, хотя и не в такой крайности, на которую пошёл ваш муж. Для любящего плохое обращение мужа не редкость сделать нечто подобное, когда жена говорит, что уходит, особенно к другому мужчине.

– Это означает, что вы отпустите Эштона?

Мужчина откинулся на спинку кресла и посмотрел на меня.

– Хоть мне и доставит огромное удовольствие арестовать члена семьи Хоуз, – его взгляд метнулся к Артуру, который сидел прямо, глядя перед собой, – это тот случай, когда я считаю, что они невиновны, и на самом деле помогли кому-то в ужасной ситуации.

Я затаила дыхание, ожидая продолжения.

– Так что да, миссис Толли, при данных обстоятельствах мистер Хоуз может быть свободен.

Мне хотелось вскочить и обнять его. Было нечто, что я никогда не говорила Эштону, но он заслуживал услышать эти слова, когда мы останемся одни, а не по телефону и не через стеклянное окно. С большим усилием я сдержала себя и произнесла только:

– Спасибо.

В уголках его глаз собрались морщинки, когда он улыбнулся.

– Пожалуйста. Хотелось бы предупредить вас, но думаю, вы уже знаете об Эштоне больше, чем говорите.

Мгновение все молчали. Я могла бы уйти, ничего не сказав, но мне нужно было, чтобы детектив Линч знал.

– Эштон любит меня. Он заставляет меня чувствовать себя принцессой, такой, какой я никогда не чувствовала себя раньше. – Чуть не добавила, что мне плевать, чем он занимается, но я полагала, что это слишком много.

Детектив Линч встал.

– Дайте мне несколько минут, чтобы заполнить все документы, и мистер Хоуз будет свободен.

Когда дверь за ним закрылась, я повернулась к Артуру.

– Почему вы ничего не сказали?

Он просто взглянул на меня.

– Потому что это ваша история. Мне не нужно защищать вас от ваших собственных действий.

Теребя подол рубашки, спросила у него:

– Как думаете, много им понадобится времени?

В ответ адвокат покачал головой.

– Не тогда, когда здесь Малколм. Они его терпеть не могут. Захотят выпроводить отсюда как можно скорее.

Я кивнула и принялась играть с тем, до чего могла дотянуться. Вся ситуация заставила меня перенервничать. Обвинит ли меня Эштон в случившемся? Нет. Он не такой. Артур накрыл мою руку и утешительно мне улыбнулся. Ожидание, надо полагать, не оказывало на него большого влияния. Вполне вероятно, это стандартная процедура.

Казалось, прошла вечность, прежде чем дверь открылась.

– Мистер Хоуз свободен.

Спрыгнув со стула, я буквально помчалась к двери. Ладонь опустилась на мою руку, и я посмотрела в глаза детектива Линча.

– Я понимаю, что Эштон относится к вам лучше, чем когда-либо Доминик, и мне кажется, вы прекрасная женщина, просто… пожалуйста, будьте осторожны.

Взглянув на его руку на моей, я ответила:

– Я точно знаю, во что ввязываюсь.

Обойдя его, я побежала по коридору в лобби, белокурая голова Эштона привлекла моё внимание. Он стоял спиной, разговаривал со своим отцом и братом. Миллер указал в мою сторону, и Эштон медленно повернулся, его зелёные глаза, мерцающие за очками, остановился на мне.

На долю секунды я замерла, ожидая его реакции. Когда медленная сексуальная улыбка тронула его губы, я бросилась к нему.

Глава 28.

Эштон

Елена ринулась по коридору прямо ко мне в объятья. Вцепилась в ткань моего пиджака на спине, словно от этого зависела её жизнь. Ощущение её тела, прижимающегося ко мне, казалось таким правильным. Я обнял её одной рукой за талию, а другую поднёс к лицу, наблюдая, как её глаза мерцают от сдерживаемых слёз.

– Елена, что случилось?

– Мне так жаль. Это всё моя вина, – она всхлипнула и уткнулась головой в мою грудь.

– Елена, посмотри на меня, – потребовал я. Её заплаканный взгляд встретился с моим. – Ты не виновата в том, что сделал этот идиот.

Мои губы опустились на её – кому есть дело до того, что я стоял посреди полицейского участка? Как пить дать не мне.

Она быстро сдалась поцелую, и тело ещё сильнее вжалось в моё, когда я скользнул языком в её рот, углубляя поцелуй. Я бы взял её здесь и сейчас, но кашель подсказал мне, что пришло время отпустить. У нас будет всё время мира, когда мы вернёмся домой.

Её грудь поднималась и опускалась с каждым затруднённым вдохом.

– Я люблю тебя, – выпалила она.

Забывшись, я поднял её на руки, обвив ногами свою талию.

– Позвоню вам позже, – бросил я через плечо отцу и Миллеру. Я так ждал этих слов от неё, и сейчас, когда она сказала их, я не собирался когда-либо её отпускать.

Я вышел на улицу, и, как и ожидалось, нас ждал Льюис. Когда зрителей вокруг нас не осталось, я посмотрел ей её глаза.

– Я люблю тебя так сильно, Елена. Останься со мной. – Это не было приказом, но я не собирался спрашивать об этом.

– Навсегда. Мы можем поговорить с Артуром об ускорении бракоразводного процесса.

– Потом, – пообещал я, приближаясь к машине. Льюис уже открыл заднюю дверь. Поставив на ноги, я поспешил усадить её внутрь. Мне нужно доставить Елену домой в нашу постель.

– Домой, – сказал я Льюису, закрывавшему дверь.

Усадив Елену к себе на колеи, я исследовал её губы, быстро теряя контроль; к тому времени, когда мы добрались до дома, моя рука уже скользнула в её бюстгальтер. Машина остановилась, и я пересадил её, поправляя одежду. Мне вдвойне было насрать на то, что меня поймают, но никто кроме меня, больше никогда не увидит Елену голой.

Взяв за руку, я повёл её к дому и завёл внутрь. Дверь даже не закрылась до конца, когда я прижал её к стене и грубо обрушился на её губы, пробуя каждый дюйм. Простого, горячего, грубого секса будет недостаточно. Она была моей, и пришло время показать ей ещё больше.

Разорвав поцелуй, я положил руку ей на спину и повёл вверх по лестнице в спальню. Игрушки лежали в моём ящике – манжеты для привязывания к кровати, – но ничего из этого мне сегодня не пригодится. Моё тело жаждало чего-то большего, чем обычно. Не то, чтобы большая часть из того, чего мне хотелось, было «обычно» по меркам большинства людей.

Мы достигли спальни, и я точно знал, чего хочу. Сел на кровать и посмотрел на Елену, пытаясь решить, готова ли она.

Девушка подошла ко мне, её бедра изящно покачивались при каждом шаге. Она остановилась передо мной и молча просто смотрела на меня. Через мгновенье она опустилась ко мне на колени, прямо на эрекцию, почти болезненно упирающуюся в джинсы.

– Уверен, что в порядке?

– Блядь, да. – Мой голос звучал грубо от желания. Я хотел её так сильно, что едва мог смотреть перед собой.

Её тело нависло над моим, и я сдался.

Схватив её за задницу, я встал и опустил Елену на кровать. Я не отрывал своих глаз от её, принявшись снимать скудную майку и шорты.

– Ты доверяешь мне?

– Да, – ответила она без колебаний.

Я потянулся к комоду и вытащил повязку. Опустив ей на глаза, я наблюдал, как реагирует её тело. Она больше не видела, что я делал. Уберите одно из пяти чувств, и другие усилятся. Прямо сейчас Елена должна сосредоточиться на оставшихся чувствах.

Это было именно то, что я хотел.

Её бёдра сжались, и она начала извиваться на кровати. Нежно провёл пальцами вниз по внутренней стороне её икр, наблюдая, как они дрожат под моим прикосновением.

– Не двигайся.

Глубокий вдох сорвался с её губ, и она кивнула. Бросившись вниз по лестнице на кухню, я схватил чашу и наполнил её кубиками льда, прежде чем снова вернулся к Елене на кровать. Поставил чашу на тумбочку, позволив стеклу зазвенеть, когда оно коснулось дерева.

– Эштон?

– Шшш, – я залез на кровать рядом с ней и принялся гладить по внутренней стороне бедра, по животу и вокруг розовых сосков.

Протянув руку назад, взял кубик из чашки и заменил свой палец им. Звук её визга, когда лёд коснулся кожи, послал волны огня через меня. Крепко удерживая кубик, я обвёл им оба соска, пока они не затвердили. Её дыхание стало прерывистым. Я знал, что толкал её всё ближе и ближе к краю.

Это не остановило меня от того, чтобы скользнуть кубиком вниз по ложбинке между грудей до живота и слизать дорожку талой воды языком. Стон сорвался с её губ, когда лёд скользнул вниз к клитору. Я положил руку на живот, не отнимая холодный кубик, и предупредил:

– Не двигайся, иначе я свяжу тебя.

При упоминании об оковах, по её телу прошла дрожь, затягиваясь в узел в центре. Она тяжело сглотнула и кивнула. Удовлетворённый её готовностью делать, как ей сказали, я скользнул кубиком вниз и провёл по её центру, пока не нашёл влажный вход. Елена приподнялась на кровати нижней частью тела, но взяла себя в руки и опустилась, её грудь быстро поднималась и опускалась.

– Вот так, прекрасно.

Я взял другой кубик льда. Стоны и всхлипы пронизывали воздух, пока она делала всё возможное, чтобы оставаться на месте. Это не представлялось возможным, но мой член продолжал твердеть с каждым изданным ею звуком, и если я не скользну в её влажное тепло в ближайшее время, то изольюсь на кровать.

Последний кубик.

Я взял его губами и легонько провёл им по её губам, наблюдая, как она высунула язык и как лёд таит в местах прикосновения к её разгорячённой коже. Скользнув льдом вниз по её телу ещё раз, я позволил своему холодному языку довести её до пика. Елена содрогнулась от волны удовольствия.

– О, детка, так горячо смотреть, как ты кончаешь, – простонал я, залезая на её тело, не в силах больше терпеть. – И на этот раз я собираюсь заставить тебя кончить на мой член.

Елена откинула голову на подушку, когда я медленно скользил в неё дюйм за дюймом.

Вот где моя способность сбавлять обороты и брать себя в руки иссякла.

Выскользнув, я снова вошёл, нарастив темп. Мышцы на бёдрах напряглись. Я делал всё возможное, сдерживая оргазм, желая, чтобы она кончила первая, но, когда её тело задрожало и сжало меня, я чуть не потерял сознание, кончая снова и снова.

Задыхаясь, я потянулся к повязке.

– Приготовься к свету.

Снял ткань с её лица. Елена открыла глаза только через несколько секунд и начала моргать. В конце концов, её взгляд сосредоточился на мне, на губах появилась томная улыбка.

– Это было невероятно.

Целуя её в лоб, я подтвердил:

– Да.

Взяв чашу, я отнёс её в ванную комнату, выбросив остатки льда и воды в унитаз. Когда вернулся в спальню, Елена крепко спала. Выключив свет, я залез под одеяло и притянул её к себе. Тепло распространилось по мне, когда её рука опустилась мне на грудь.

Она сказала эти слова.

Теперь я понимал, что почувствовал мой отец, когда добился маму. Мужчина был определённо жёстким со всеми, кроме неё, и Елена сделала то же самое со мной. Она меняла меня так, как я никогда не ожидал.

События последних дней пробежали в моей голове. Пока мы ждали Елену с Артуром, отец и Миллер рассказали мне, что произошло в лобби: о нелепых обвинениях Толли, о его тираде о Елене. По-видимому, дебил не усвоил урок несколько недель назад, когда я использовал его лицо в качестве боксёрской груши. Они сказали мне, что его арестовали за ложные обвинения в похищении Елены, но это не удержит его в тюрьме надолго. Он или отсидит своё, или внесёт за себя залог.

Ему будет безопаснее отбыть срок.

Так или иначе, у Елены есть время, чтобы научиться обращаться с пистолетом малого калибра. Я начну её обучение завтра утром. Скорее всего, Елена проголодается, когда проснётся, поэтому я заставил себя встать с кровати, натянуть спортивные шорты и очки, и спуститься вниз, чтобы найти что-то на ужин и позвонить отцу.

Телефон издал лишь два гудка.

– Эштон.

– Пап, – сказал я, падая на диван в гостиной.

– Этот ублюдок за всё заплатит.

Упоминание о Толли заставило моё давление повыситься.

– Да, но пока он у копов, мы его не получим.

– Ты же не думаешь, что у меня нет людей, которые следят, когда выпустят этого мудака?

– Уверен, что есть. Я хочу, чтобы Елене научилась стрелять из пистолета и завтра планирую провести некоторое время на полигоне.

Он вздохнул.

– Я прикончу этого сукиного сына прежде, чем он окажется где-нибудь рядом с ней.

– Ты отправлял маму на те же курсы, которые будет брать Елена, а у неё даже не было сумасшедшего бывшего мужа.

– Ты прав. В нашем бизнесе только так, это не повредит – особенно, если вы двое собираетесь сойтись. И после сегодняшней демонстрации в участке, я думаю, что так и будет.

– Я говорил тебе, она переезжает ко мне.

– Настоящие отношения?

Я закатил глаза, зная, что он не видит меня.

– Да, я хочу, чтобы она была рядом со мной так долго, сколько захочет.

– Хорошо. Просто не делай чего-то чертовски глупого, например, не раскрывая всего, чем занимаешься. Ей нужно знать и чувствовать себя комфортно со всеми аспектами твоей жизни. Иначе будешь сожалеть об этом потом, когда она уйдёт.

Папа знал, что я делал в ту ночь в его доме.

– Я расскажу ей. Она должна знать во что ввязывается, и это не будет ограничиваться лишь воспоминаниями о первой ночи.

– Хорошо.

Откинувшись на подушки, добавил:

– Я прослежу, чтобы она продолжала уроки самообороны, но буду посылать с ней Брока, когда она будет выезжать куда-то, пусть даже с Льюисом. О, и я хочу так же повысить уровень безопасности вокруг дома.

– Думаю, это очень хорошая идея.

– Отлично. Теперь мне нужно идти. Хочу приготовить ужин для Елены. Позвоню тебе завтра и дам знать, как успехи.

Мы с папой попрощались, и я повесил трубку.

Спускаясь по лестнице на кухню, я задавался вопросом: не подтолкнуло ли Толли на крайность то избиение? Не по моей ли вине Елена находилась в опасности? Возможно, моё присутствие в её жизни лишь ещё больше обезумело его?

В любом случае, уже слишком поздно.

Глава 29.

Елена

Я проснулась с ощущением восхитительной боли. Пока дремала, Эштон приготовил нам ужин, который мы съели, не одевшись. Несмотря на свой голод, мне едва удалось доесть; вид его твёрдой длины и мускулистых рёбер буквально будоражил мои нервы. Я сделала всё возможное, чтобы не показывать этого, но недостаточно быстро, потому что Эштон заметил, сгрёб меня со стула и отнёс на плече в нашу комнату. После этого… я больше не отвлекалась.

Наша комната.

Странно было говорить такое, но раз я переезжала сюда, то такой она и была.

Нашей.

Моя жизнь наконец-то потекла в правильном русле. У меня был мужчина, который обращался со мной словно с принцессой, словно я была единственной в мире, кто имел для него значение. У меня была чудесная новая карьера. И через несколько недель я освобожусь от метафорического камня на шее и цепей, которые тянули меня вниз.

Жизнь налаживалась.

Видя, как он заботится обо мне, я решила сделать для Эштона что-нибудь особенное. Бесшумно вылезла из кровати, накинула шёлковый халат, подаренный им, и на цыпочках спустилась на первый этаж, чтобы приготовить завтрак.

Включив кофейник, обыскала кладовку, пока не нашла всё необходимое для фирменных бельгийских вафель по рецепту мамы. Они отлично сочтутся с беконом.

Я как раз наливала кофе, вылила последнее тесто на сковородку, когда две сильные руки обвили мою талию, и Эштон укусил меня за шею.

– Ты не обязана готовить завтрак.

Обернувшись, обняла его за талию.

– Знаю, но мне захотелось. Ты помог мне нагулять зверский аппетит прошлой ночью. А с утра я умирала с голоду.

Я покрыла вафли клубникой, взбитыми сливками и сахарной пудрой, а затем поставила их на стол. Они пахли божественно, даже если я так себе говорила. Эштон потянулся за кофе, как только я поставила его кружку.

– Ммм. Это именно то, что мне было нужно. – Он откусил первый кусочек и застонал. – У них невероятный вкус.

– Спасибо. Это рецепт моей мамы.

– Говорю на будущее: можешь готовить их в любое время, когда тебе вздумается.

Я хихикнула и приступила к собственному завтраку. Слова, сказанные владельцем трёх ресторанов, означали многое.

Через несколько минут Эштон отложил вилку, на его лице задержалось что-то среднее между волнением и задумчивостью. Это было не то выражение лица, которое я любила, а особенно не тогда, когда он ел фирменные вафли моей мамы. Они напоминали рай на тарелке, поэтому чтобы ни было у него на уме, это не сулило ничего хорошего. Я ждала, но, когда Эштон замолчал, прекратила есть, пытаясь понять, что у него на уме.

– У тебя нет выступления сегодня?

Покачала головой.

– Нет, у меня только репетиция на несколько часов днём и всё.

– Мне бы хотелось, чтобы ты поехала со мной на сбор.

– На сбор? – Складывалось ощущение, будто я знала, что он имел в виду, но хотела убедиться.

– Долга. У меня сегодня встреча с клиентом в боксе.

В боксе.

Это было одно из последних мест, куда я хотела пойти, и Эштон это знал. Должен был. Явно существовала причина, почему он хотел, чтобы я поехала с ним.

– Можно спросить, зачем?

Он наклонился ко мне и взял одну мою руку в свою.

– Вчера ты согласилась остаться со мной – быть моей. Единственный путь, с помощью которого я узнаю, что это так, это если ты примешь жизнь, которую я веду, а узнать обо всём ты сможешь только если придёшь и увидишь собственными глазами, что это такое и что мы делаем.

Я потупила взгляд.

– Мне уже известно, чем ты занимаешься. В первую ночь, помнишь?

Палец скользнул под мой подбородком, заставляя поднять взгляд.

– Я не забыл, что у тебя осталось много плохих воспоминаний, но, если бы ты не была там в ту ночь, мы бы не были сейчас вместе. Всё по-другому, когда находишься по другую сторону. Доверься мне.

Я боролась сама с собой, не зная, что делать. Если пойду, смогу ли тогда оттолкнуть плохие воспоминания достаточно далеко, чтобы наблюдать объективно, или это слишком меня обеспокоит?

В любом случае, я, находясь там и видя, чем занимается Эштон, буду знать, что он делает это только для меня. Для нас. Это был шанс показать ему моё доверие.

– Хорошо.

Он улыбнулся, всё напряжение ушло из его тела, и я знала, что сделала правильный выбор. Мне не было известно, подхожу я для этого или нет. Но, по крайне мере, я должна сделать попытку ради Эштона.

* * *

Немного позже Эштон уехал в «The Bluewater Grill». У него было много работы и мало времени на неё. Пока он был занят, я провела день на телефоне, разговаривая с Артуром и пытаясь выяснить, можем ли мы ускорить бракоразводный процесс. Я знала, что Доминик не подпишет, но, думаю, где-то в глубине надеялась, что он легко пойдёт навстречу.

Ага, размечталась.

Мой желудок скручивало, пока я принимала душ и одевалась. С момента переезда к Эштону, он научил меня быть независимой, бороться за себя, признавать, что я стою любви. Мне было тяжело сравнивать этого мужчину с тем, который собирал долги и угрожал неплательщикам. Я не хотела видеть его в действии, чтобы не омрачить своё мнение о нём.

Когда пришло время выезжать, Брок встретил меня перед домом. Я почти не заметила его, мой разум всё ещё не отпускал утренний разговор.

– Эй, Елена, – Брок окликнул меня, когда я добралась до автомобиля.

Его голос вывел меня из хоровода мыслей.

– Привет, Брок. – Эштон говорил мне, что Брок будет рядом, если нет его. После вчерашних событий он беспокоился, что Доминик может сделать что-то ещё. Если его освободят под залог.

– Ты в порядке? – Он открыл для меня дверь машины.

– Да. Просто задумалась.

– Не волнуйся, этот кусок дерьма не сможет оказаться рядом с тобой, – процедил он сквозь зубы.

Я улыбнулась от его сурового тона. Вероятно, мне следовало испугаться исходящей от него угрозы, но страх отсутствовал. Это принесло мне облегчение. Впервые кто-то был готов защищать меня.

– Знаю. Дело не в нём. Я понимаю, что ты и Эштон не позволите ему оказаться рядом со мной. – По какой-то неизвестной причине я чувствовала, что открываюсь кому-то. Оказалось, кроме Брок и Льюиса у меня никого не было, так что он был моим единственным вариантом.

– Я больше беспокоюсь о поездке с Эштоном сегодня.

– На игру? – его брови поползли вверх.

– Я только однажды видела, всё… в тот день, и его я предпочитаю забыть.

Мужчина пожал плечами.

– Это в прошлом. Я знаю, что миссис Хоуз однажды присутствовала при этом. Он клянётся, что это основная причина их столь долгого брака.

– Правда?

Хоть и было удивительно услышать подобное, я поняла, к чему он клонит.

Брок кивнул.

– Ты хочешь сказать мне, что причина, по которой Эштон хочет видеть меня там, это чтобы его бизнес не вмешивался в наши отношения?

– Да. Я знаю, что он не особо хотел этого, но готов поспорить, мистер Хоуз или Миллер уговорили его.

Тепло расползлось по мне после слов Брока, но этого было недостаточно, чтобы ослабить тошноту, досаждающюю мне с самого завтрака.

– Всё будет хорошо, – сказал он, когда мы подъехали к театру. – Эштон разговаривал с Аланом, и тот не против, если я посижу на репетиции.

– Я тоже не против.

Брок вышел из машины первым и помог мне.

– Не волнуйся, он всё ещё в тюрьме. Мы узнаем, когда он выйдет.

– Хорошо.

Я понятия не имела, на что был способен Доминик. Он никогда раньше не поднимал на меня руку, но обезумевший взгляд в его глазах не давал мне покоя. Было ясно, что он далёк от стабильности; особенно сейчас, когда три месяца истекли, и я не вернулась домой. Но присутствие Брока заставило меня чувствовать себя в безопасности, и я верила, что он присмотрит за мной.

В течение следующих нескольких часов я пыталась вытолкнуть из мыслей всё лишнее. Если это и отразилось на мне, то Алан ничего не сказал. Но когда репетиция закончилась, он отвёл меня в сторону.

– Всё в порядке? Слышал, вы с Эштоном исчезли после того, как его отпустили.

Пришлось выдавить из себя улыбку.

– Да. Я до сих пор привыкаю к мысли, что теперь постоянно живу с Эштоном. Очевидно, что из последнего раза, когда я согласилась жить с мужчиной, не вышло ничего хорошего.

– Эштон не имеет ничего общего с тем куском дерьма, за которого ты вышла замуж. К тому же, ему нужен кто-то вроде тебя в жизни.

– Почему ты это говоришь?

– Эштона поглощает его работа. Ему нужен кто-то, кто будет напоминать ему, что смысл жизни не в деньгах, – улыбнулся Алан.

Я обняла его за шею и чмокнула в щёку.

– Спасибо. Мне нужно было это услышать сегодня.

– Пожалуйста. Теперь иди, пока Брок не сошёл с ума.

Я практически танцевала, идя по проходу, наконец-то почувствовав себя более уверенно. Впервые с тех пор, как мы встретились, я могла быть чем-то большим для Эштона. Начинала верить, что у нас есть шансы на отношения. И не только это – другие тоже это видели. Чувство было пьянящим – смесь удовлетворения с азартом. Незнакомое, но определённо желанное.

Брок смотрел, как я грациозно шла к машине, идя следом за мной и бормоча что-то невнятное себе под нос. Но мне было всё равно. Моё хорошее настроение было заразительно. Он скоро снова будет улыбается.

Не то, чтобы я никогда не видела улыбающегося Брока… но вспомнить не получалось.

Когда я вернулась домой, до возвращения Эштона оставалось ещё несколько часов, поэтому я решилась на горячую ванную с пеной. Пар расслабил мои уставшие мышцы, когда я погрузилась в воду. Глаза закрылись, и я глубоко вздохнула, окутанная запахом лаванды. Это было блаженство.

Лёгкий стук в дверь вывел меня из оцепенения. В проходе стоял Эштон, его взгляд устремился на пену на моей груди.

– Блядь. Если бы нам не надо было оказаться кое-где, я бы присоединился к тебе.

Я подразнила его, покрутив пальцами в пене.

– Было бы весело.

– Вылезай из ванной, пока я снова не отшлёпал твою маленькую попку.

Я позволила ему сделать это в одну из ночей несколько недель назад, и его слова заставили мой центр отозваться болью от воспоминания. И естественно, я не была разочарована.

Прикусив нижнюю губу, я встала и вышла из ванной, убедившись, что каждое движение медленное и излишне подчёркнутое. У нас не было времени, но это не значило, что мне было запрещено веселиться.

Он застонал и шагнул назад.

– Жду тебя внизу. Если останусь рядом с тобой, мы не выйдем сегодня из дома.

Эштон точно знал, как взбодрить в женщине храбрость.

– В таком случае, спущусь быстро, – ответила я, хлопая ресницами. Он покачал головой и улыбнулся, прежде чем уйти, бормоча что-то весь путь.

Как только Эштон оставил меня, я помчалась в комнату, чтобы подготовиться, схватив оранжевый сарафан из шкафа и соответствующие аксессуары из моего постоянно увеличивающегося гардероба. У меня сейчас было больше одежды, чем за всю мою жизнь. Эштона действительно надо останавливать, когда он тратит на меня деньги. Но мы поговорим об этом позже.

Когда я наконец-то была готова, то спустилась вниз и обнаружила Эштона в фойе с ключами в руке. Он вышагивал по комнате так, что мог протереть в полу дыру. Стук моих туфель привлёк его внимание, он обернулся и замер.

– Чёрт. Влажную и обнажённую тебя можно съесть. Но в этом платье…. – Он сделал глубокий вдох со свистом через поджатые губы, – Я мог бы нагнуть тебя над любой поверхностью и трахать, пока ты не сможешь ходить.

Мне пришлось сжать ноги, чтобы не побежать и не запрыгнуть на него. Он схватил меня за руку и потянул к двери.

– Поехали. Мой контроль не безграничен. Просто знай: твоё тело – моё, когда мы вернёмся домой.

Пытаясь раздразнить ещё больше, я ущипнула его за задницу. Затем, без предупреждения, начала идти спиной к машине, пока Эштон пожирал мои губы взглядом. Прежде чем я успела что-нибудь предпринять, он отвёл взгляд и открыл мне дверцу.

– После тебя, – махнул рукой на машину.

Я смотрела на него в течение нескольких минут, не в силах перевести дыхание. Когда он не сдвинулся, я залезла и стала наблюдать за ним, пока он закрывал дверь и обходил вокруг. После того, как мы выехали на дорогу, я повернулась к нему.

– Что это было сейчас?

– Это, – сказал он с ухмылкой, – нужно было проучить тебя, так как ты меня раздразнила. Теперь не я один возбуждён.

Не сомневаюсь в этом.