Текст книги "Грешные дела (ЛП)"

Автор книги: Райннон Томас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Аврора поспешила к туалетному столику и схватила пару шпилек.

Её родители заперли её в спальне,когдаих паранойя стала слишком сильной. Онирешили,чтодвезапертыхдверинадёжнееодной,ичтовкомнатупроникнуть

труднее, чем в башню. Её запирали на ночь, иногда – днём, а потом, когда ей удавалось выходить – то и в других комнатах, библиотеке или старой игровой комнате.

Из-за скуки и клаустрофобии, захватившей её, она просто мечтала открыть дверь. У неё много свободного времени. Она притащила книги о замках из библиотеки в спальню, но даже после тщательных попыток потребовалсягод,чтобы научитьсявскрыватьих.Онанесамаяловкаянасвете.Ноунеёполучалось.

К тому времени, конечно, отец перестал запирать её. Он сказал, что считает эту башню достаточно надёжной. Она знала это. Казалось, её лишали реальной свободы, запирая в одной комнате, а отец всегда жалел её.

Щёлкнул замок, и Аврора легонько толкнула дверь. Она приоткрылась на несколько дюймов, и девушка выглянула. Коридор был пуст. Она поспешила выйти, а после, прячась в тени, добралась до двери своей башни. Она казалась впечатляющим строением из дорогого дерева, с несколькими тяжёлыми замками… Ручка была холодна, и принцесса навалилась на неё, ожидая от двери сопротивление.

Дверь распахнулась со скрипом, и Аврора метнулась внутрь.Когдаона закрыла её за собой, тьма стала настолько густой, что она не понимала,гдезаканчивались стены и начинался воздух. Она наклонилась и попыталась прикоснуться к чему-то, пока руки не заскользили погладкомукамню, а после повела вверх и вниз, влево и вправо кончиками пальцев.Где-тоона отыскала крошечную звезду в стене – то, что ей былонужно.

Вот здесь. Она схватилась ногтями за маленький бугорок и дёрнула. Камень заскрипел, но отодвинулся, после ещё один, и ещё, пока не появился небольшой проём.

Это для побега. Она провела годы, исследуя каждый дюйм своей башни, выслеживая тайны, но это самоетрудное– и лучшее её открытие. Каждый раз,когдастены замка оказывались слишком близко к ней, она вытаскивала камни и убегала в лес, очарованная риском и острыми ощущениями бесконечного пространства. Туннель предназначался для определенной цели, говорила она каждый раз,когдавнутренний голос шептал, чтобы она рассказала об этомотцу.Он создал его сам,когдаслучится страшное, чтобы онамоглабежать в лес. Никто не стал бы двигать камни. Это безопасно.Таконаговорила.

А теперь она остановилась.Такли Селестина проникла в башню много лет назад? Через туннель, который скрывала Аврора, убеждённая, что свобода стоит риска? Она покачнулась, всматриваясь втемноту,а после прогнала эту мысль. Слишком поздно спрашивать и сожалеть.

Она прошла внутрь. Пыль осыпала одежду и волосы, но прежде, чем она спустилась вниз, пол накренился, создавая коридор,гдеона, наклонившись,могластоять. Туннель был чёрным, как смоль, лишь изредка пропуская случайные отблески света в каменных щелях. Паутина оплела волосы, и шум преследовал её, но принцесса не думала о нём, проделывая свой путь. И вот она уже почти на свободе, и свежий ветер касается еёлица.

Выход всё ещё был открыт, но зарос плющом и травой, к тому же, его преградили камни. Она раздвинула их, борясь за свободу, а после выбралась наружу и присела на склоне, что вёл на улицу.

Она вышла на мощенную дорогу, а ноги скользили по неровным камням. Улицы сплетались в причудливый лабиринт, и Аврора слепо шла по ним, слушая мерный шум работы и отдалённых движений. Сто лет назад она была слишком напугана, чтобы зайти в город, боясь, что её узнают. Но все же, то, что ей запрещали, казалось таким захватывающим! И теперь она шла дальше, не зная, что ищет.

Широкиедорогиузамкаосвещалисьфонарями,похожиминаглазасверкающиев темноте. Не магия, она это знала, но странная сила позволяла огню быть ярким и смелым.Таже сила, что укрепила этот развалившийся прежде город. Здания взбирались друг на друга, проникая в темноту; верёвки с развевающейся одеждой были натянуты от окна кокну.Даже в этот поздний час город наполнился людьми, которые останавливались у рыночных прилавков, опирались о стены, чтобы разговаривать и смеяться, спешили по своим делам. Запах пищи наполнил воздух, отрываясьотокон,доносясьотмагазинов,мимокоторыхонапроходила.

Один торговец перехватил её взгляд и закричал:

– Ткань! Красивая ткань из Эки! – он поднял красный материал. Слишком жёсткий и блестящий, чтобы быть качественным. Лысина торговца была освещена лампой, а ткань мерцала в тусклом свете. – На вес золота, но я могу отрезать немножко для такой милой дели. Две серебряные монетки! Ничего не может быть справедливее.

– Не слушайте его! – кричали со всех сторон женщины. Одна подняла другой отрез ткани, зелёный и прозрачный. – Он покупает ткань в Алиссайнии и обманывает всех.Ноэта,этатканьихВанхельма!Какдраконийглаз!

– Не нужно, – она поспешила прочь, уставившись в землю. Брусчатка на земле была покрыта пылью. Камни стирались. Кто-то шёл в нескольких футахотнеё.

– Подвинься,девочка!

Что-то застучало, и она дёрнулась в сторону. Лошадь галопом промчалась мимо, таща карету со стальными стержнями и сверкающей каймой. Она была почти квадратная, бронзовая, с лампами спереди и сзади. Человек то и дело хватался за вожжи.

Колёса скользили по дороге, швыряя пыль Авроре в лицо. Она отступила назад, закашлявшись, а после повернулась и нырнула на боковуюулицу,подальшеоттолпы. Тут не было рынка, только распахнутые окна с влажным бельём,ну,и люди у стен. Не осталось и следаотлеса, который был здесь сто лет назад, но на некоторых подоконниках стояли ящики со цветами и растениями. Зелень на фоне камня и пыли. Аврора повернула раз, второй,когдадвигалась вниз посклону,следуя по кривой улице, пока та не сузилась до такой степени, что онамоглапротянуть руки и одновременно коснуться обеих стен. Из раскрытых окон до нее долетали голоса, смех, болтовня, случайные крики.КогдаАврора бросилавзглядчерез плечо,могла

увидеть лишь верхушки замковых башен.

Несколько человек ходило вокруг невзрачного здания в переулке. "Танцующий единорог" – вещала вывеска. Аврора сомневалась, что настоящие единороги были жирными и неуклюжими, как на картине. Принцесса услышала женский голос, скользящий по ветру, и остановилась. Она пела, её голос то поднимался, то опускался со вздохом. Звук, казалось, скользил по коже Авроры, мягкий и нежный, словно шёлк.

Она прежде слышала только исполнителей на торжествах, и еще ребёнком неуклюже играла на арфе, но она никогда не слышала ничего такого сладкого и естественного.

Музыка замерла в воздухе, дёрнулась и заполнилась пустотой, с которой проснулась Аврора. Оназаглянулав дверь и увидела толпу людей, которые двигались, разговаривали, смеялись и танцевали. Болтовня заставила её замереть, оглядеться,нотутбылостольколюдей,чтоеёнезамечали.Онамоглазайти,ощутитьмузыку,и никто бы неузнал.

Она опустила голову и вошла.

Комната была неудобной, потолок – низким, в воздухе чувствовался дым. Фонари висели по бокам, раскачивались с шагами толпы, бросая тень накомнату.Из мебели было лишь несколько порванных кресел и стульев разных цветов и размеров, стоявших, безо всякого смысла,всюду,кроме сцены,гдетанцевали люди. А люди… Они заполнили каждый дюйм, говорили, играли в игры, танцевали, переговаривались на огромном количестве языков. Несколько таких же молодых, как иАврора,стоялиубара,исуетились,смеялисьишутили,допиваясвоинапитки.

На сцене в дальнемуглувысокая девушка играла на странном инструменте из дерева и струн. У нее был отстранённый взгляд, длинные чёрные волосы прикрывали ледяныеглазаи светло-коричневуюкожу.Половина лица была затенена, линиискулзаострялись тенями далёких фонарей. Она покачивалась и пела, зажмурившись из-за жара комнаты. Музыка смешалась с желанием, но Аврора немоглаего прочувствовать, тоска сжимала её. Она сделала несколько шагов к девушке, лавируя между столами, позволяя этому месту коснутьсяеё.

– Аврора, – её имя вырвалось из толпы так громко, словно его сказали в рупор. Перед нею возникла пожилая женщина, говорившая с мужчиной, возможно, мужем. У неё был громкий голос и подвижные руки, сопровождавшие жестами каждое слово. – Эточудо, чудо!– воскликнула она. –Чудо!Я сказала Морин, да, ей, что незабудуэтот день! Ни я, ни она, да! Не думала, что на моёмвеку…– она остановилась и посмотрела наАврору. Улыбкабыла беззубой, но приветственной. – Я могу помочь,дорогая?

– О,– сердце Авроры забилось, и жархлынулк щёкам. –Нет.Простите.

– Нестоит,дорогая. Садись, если хочешь. Мы говорили оцеремонии.

– Церемонии?

– Принцесса. – добавила женщина, словно Аврора сошла с ума. – Спящая красавица.Тынемогланевидеть!

Желудок Авроры сжался.

– Я пропустила… – прошепталаона.

– Пропустила?

Аврора неуклюже кивнула. Она хотела спросить женщину об этом, узнать каждуюдеталь,поделитьсямыслямиопринцессе,нослованесорвалосьсязыка.

– Молодые люди… – женщина сказала своему возможномужу.– Я ждала это всю жизнь, а молодёжьпропускает.Тристан! – Парень, убиравший стол в нескольких шагахотнеё, поднялвзгляд.– Я нашла тебедруга!

У парня были неряшливые каштановые волосы и ленивая улыбка, словно он наслаждался немой шуткой. Он подошёл к ним, держа поднос с кружками.

– Друга,Долорес?

– Кто-то,ктоизбавиттебяотэтогодурацкогоугрюмоговзгляда!

– Не угрюмого, аглубокого.

– Глубина–глупость,если спросишь. Это не для тебя, – женщина покачала головой. – Не понимаю, как можно постоянно быть несчастным. Но не волнуйся. Я нашла единственного человека в Петрихоре, если не во всей Алиссайнии, который пропустилшоу…Посочувствуйте другдругу,или пожалуйтесь, что там любит молодёжь.

Он смотрел на Аврору, улыбка немного задержалась, словно что-то в ней зацепило его. Аврора заставила себя посмотреть ему в глаза, сердце колотилось. Его улыбка вновь расцвела, и он кивнул.

– Радвидеть.

– Вы ещё пожалеете, да! – Долорес махнула рукой. –Когдатыбудешьсер и стар, как я, внуки спросят тебя,гдеты был,когдаСпящая Красавица проснулась. Скажешь, что пропустил, и посмотришь, что онискажут!

– Не переживай, Долорес, у меня небудетвнуков.Тызакончила? – онкивнулна кружки.

– Да, забери, если не хочешь меняразвлекать.

– Увы,Долорес, – он забрал кружки на поднос. – Я безнадёжен, – он вернулся кбару,кивнувим.

– Этот парень, – промолвила Долорес,когдаон ушёл, – если я увижу его иным, я настолько удивлюсь, чтопомру…– Аврора ещё раз неловко кивнула, и Долорес повернулась кмужу.

Очевидно, разговор был окончен. Аврора отдалилась, подошла к сцене. Она прислонилась к стене и закрылаглаза,позволяя голосу певицы окружить её. Звук был новым и задумчивым, заполнял пустоту и успокаивал пульсацию в голове. Песня растворялась в следующей, и так покругу,пока Аврора не ощутила, что может чувствовать.

– Хорошо,да?

Она открыла глаза. Парень, которого она встречала, прислонился к стене рядом с нею.

– Да, – кивнула она. Музыка ещё наполняла её, заставляя оставаться уверенной. –Никогдане слышалатакого.

– Да,      довольно красиво.Она прибыла      в Петрихор недели триназад.

Путешествующая Крапива.

– Крапива?

Он пожал плечами.

– Псевдоним. Не спрашивай. Она колюча, как для певички, так что никто не спрашивал, – он был спокоен, словно мир был другом, и он ждал, пока это всепоймут.

– Увы,– добавил он, – Долоресдумает,что «хорошему парню» нужна подружка. Кажется, онасчитает,что любая девушка годится на эту роль.Тысамаялучшая.

– О,– странно, случайный комплимент был приятнее, чем все прежние. – Это… приятно.

– Я солгал Долорес. – сказал он. – Я был на церемонии. Но еёраздражает,что я пропустилеё.

– О,– повторила она вновь. Ей казалось, что он наблюдал за нею слишком пристально.

– А ты? Что тывидела?

– Ничего, – сказала она. –Только толпу.– совсем не ложь. – Что этобыло?

– Хм,акакнасчётбокальчикакакого-нибудьнапитка?Яугощаю.

– О,– казалось, это единственное, что онамоглаговорить. –Нет,спасибо.

– Тыне можешь прийти в таверну и не выпить! – он оторвалсяотстены. – Не переживай! Я небудупользоваться привилегией бармена, -когдаона не сдвинулась с места, он схватил её заруку.– Давай!Вперёд!

Он пошёл к бару, и Аврора внезапно поняла, что волосы грязны, а на коленях пыль. Парень не заметил. Он указал на табурет, и она без вопросов заняла его.

– Новая подружка, Тристан? – девушка за барной стойкой с пышными каштановыми волосами была строгой. Выражение лица её было странным, и он закатилглазаи вздохнул, а потомрассмеялся.

– У менявсегдаесть много подружек,Труди!

– Какбудтоя не вкурсе.

– Долоресговорит,онапропустилацеремонию.      Хотелапредставитьменя единственному здравомыслящему человеку в этомгороде!

Труди посмотрела на клиентов, после – в дальний угол и нахмурилась.

– Не позволяй Нелл слышать такие слова.Тызнаешь, что онаподумает.

– Это никому неповредит,– сказал он, но уже заметнотише.

– Такчто тебя сюда привело? – спросилаТруди.– Не обижайся, но ты не похожа на нашуклиентуру.

– Я пришла из-за Крапивы, – сказала Аврора. Язык цеплялся за странное имя. – Я услышала снаружи, и она… такхороша.

Труди улыбнулась, демонстрируя кривые зубы.

– Хороший вкус. Я задала этот вопрос, потому что увидела тебя с этим, – она кивнула на Тристана, который тут жепихнулеё вбок.

Аврора оглянулась на Крапиву, которая стояла на сцене и пела странный стих, заставивший руки Авроры невольно дёрнуться.

– Мы уходим, – Тристан всучил кружку ей в руки. – Медовуха! – она поднесла её к губам и сделала глоток, удивлённо обнаружив богатый и сладкий медовый вкус. Напиток согревал горло, и она сделалаглотокпобольше.

– Вкусно?–спросилТристан,ионакивнула. Кто-то ещё зашёл вбар.

– Вечер добрый, – сказал он. – Две пинты эля, и ещё одинза принцессу!

– Сейчас, -Трудиумчалась, оставляя Аврору наедине с Тристаном. Он вскочил и пересел ближе кней.

– Итак,-сказалон,-этобыламоялюбимаябезумнаякузинаПруденсМидлтон.

Но не говори ей, что я сказал!

– Безумная?

– Пруденс!Онадумает,что это имя сморщеной землеройки. Я думаю, ейподходит!

– Аврора склонилаголову,не зная, шутит ли он, и рассмеялась. – А я Тристан Аттуотер, – онпротянулруку,и Аврора пожала её. – У тебя есть имя, или мне придется угадывать?

Аврора посмотрела ему в глаза. Кончики пальцев покалывали.

– Что бы тывыбрал?

– Давай подумаем… – он откинул волосы с её лица и стал осторожно её рассматривать. – Я б сказал…Мышка!

– Мышка?

– Тыожидала что-то болеецарственного?

Она покачала головой и сделала ещё один глоток медовухи. Сладость обожгла горло.

– Почемумышка?

– Тысобираешьсяспрятаться.

Он вновь лениво улыбнулся, но во взгляде мелькнуло что-то новое, какой-то интерес. Она опустила глаза в кружку, но всё ещё кожей чувствовала его взгляд.

– Я непрячусь.

– Я так недумаю.

Она проглотиламедовуху,чтобы не отвечать. Её сердце колотилось, но это не было тем страх, что был в башне. Это было захватывающе. Крапива ещё пела, и музыка согревалаАврору,словно пламя. Здесь были люди, считавшие её нормальной, без предначертаннойсудьбы,не собирающиеся ею манипулировать.Такоебыло впервые в её жизни. Она хотела быть свободной, иметь право дышать и говорить то, что она желала, а не то, что от неё ожидали.

Но Тристан внимательно наблюдал за нею, и его глаза, казалось, видели её мысли, как на ладони. Видели даже то, что Аврора сама не могла понять.

– Ты хотелрассказать мне о церемонии. – сказала она. – На что это былопохоже?

– Тыхочешь обрисовать картинку для своихбудущихвнуков?

– Хочу дополнитьеё.

Тристан оглянулся, словно пытаясь отыскать шпионов.

– Ну,я могу сказать не так уж и много, – тихо сказал он. – Приветствие, улыбка, реверанс, веселье, речь. И ни слова отпринцессы.

Аврора сделала ещё один глоток.

– Это должно было казаться подавляющим для неё, – сказалаона.

– Лицом к толпе,да?

– Ага, – кивнула Аврора. – От неё столькоожидают.

– Тыговоришь оней…

– Не знаю. Слишком много для человека, который спал столет,– было легче вложить чувства в слова,когдаони анонимны, просто Мышь, а не принцесса. Не легко, но легче. – Как думаешь, люди верят? Что теперь,когдаона вернулась, всёбудетлучше?

Тристан нахмурился.

– Думаю, некоторые, – сказал он. – Остальныехотятверить, – пожал плечами. – Людям нужна надежда, да? Это не имеет значения. Лучше верить в магию, чем думать, что мы всю жизньбудемголодны ибедны.

– А ты? Ты во чтоверишь?

– Я, – он провёл пальцами по ручке кружки, пытаясь сосредоточиться. – Я понял давно, что никто никому непомогает.Нельзя просто сидеть сложа руки и желать.Может,мы должны говорить о другом. Нелл оторвёт мнеголову,еслиподумает,что я говорю не то. И, поверь, ты не хочешь злитьНелл.

– Нелл?

– Владелец этого бара, – сказал он. – Она не плохая. Далаработу, когдамне было надо,хотяя не лучшая кандидатуры. Но она любит играть вбезопасность.

– Аты?

– Безопасность скучна, Мышка. Она для стариков с бизнесом, а не для таких, как мы стобой.

– Мы с тобой? – онаулыбнулась.-Тыменя едвазнаешь.

– Я знаю достаточно, чтобы знать, что хочу тебя узнать. Могу я на это рассчитывать?

– Неуверена.

– Тыновенькая, – сказал он. – Ты можешь быть кем угодно! Ябудунадеяться, что ты станешьпохожейнаменя.

– Я подумаю, -сказала она. Она схватила свою кружку ещё крепче,притянулакгруди.–Откудазнаешь, что яновенькая?

– Я не помнютебя.

Она склонила голову и посмотрела на него. Светлые пряди упали на глаза.

– Тывсех тутзнаешь?

– Всех надо знать, – сказал он и взял её заруку.Дрожь пробежала там,гдеон касалсяеё.

– Тристан Аттуотер! – крупная женщина с копной седеющих каштановых волос шла к ним. – Я не терплюфлирт!

– Тызаэтонеплатишь,-возразилТристан.–Ноэточастьработы!

– Клиентыждут.

Он подарил Авроре ещё одну улыбку и покачал головой.

– Долгзовёт.Приятно было поболтать с тобой, маленькаяМышка.

– С тобой тоже, – онаулыбнуласьему,и тёплая боль растеклась посердцу,– Тристан.

Потом он ушёл, и Аврора повернулась к сцене, позволяя музыке заполнить пустоту, которая образовывалась, когда слишком долго сидеть неподвижно. Слова Тристана крутились в голове, и она пыталась расшифровать голос, тёплую улыбку, его взгляды. Время от времени её глаза искали его, когда он работал и говорил, довольный всем, что делал. Однажды он поймал её взгляд и усмехнулся.

Она понятия не имела, сколько прошло времени, минут или часов музыки и украденных фраз, прежде чем Крапива ушла, и толпа начала редеть.

– Спасибо, – сказала Аврора, положив перед Тристаном пустуюкружку.Она чувствовала себя мирной, словно боль и стресс принадлежали кому-тодругому.

– Крапива и завтра здесьбудет,– сказал Тристан, склонивголову.–Увидимся?

Она знала, что не должна. Не должна. Это бесполезно, так нельзя, и если узнают… Но сердце колотилось при мысли о ещё одной ночи в стенах замка, где нельзя уснуть и можно лишь смотреть в потолок и думать о жизни. Слова сорвались с губ прежде, чем она успела себя остановить.

– Да, – сказала она.Голосдрожал. –Увидимся.

Шесть

Авроре снилась ночь, напоненная улыбками, искажёнными лицами и смеющимися взглядами. Она проснулась до рассвета и села у окна, наблюдая за тем, как загорался день.

Щелчок замка объявил о прибытии Бетси. Закрытие дверей было вне мастерства Авроры, так что она слушала, как Бетси случайно заперла её сама и дёрнула нетронутую ручку. Нахмуренное лицо Бетси было смешным, и она смотрела на ключ, словно пыталась что-то понять. Когда она увидела, что Аврора смотрит на неё, тут же сунула ключ в карман и неуверенно улыбнулась.

– Доброе утро, принцесса. Королева сказала, что вы позавтракаете с принцем Родриком. Разве это непрекрасно?

Прекрасно–несовсемтослово.Послеихнеумелогообменалюбезностямиони молчали, слышался лишь скрежет ножей и ложек.Родриксмотрел на всё, кроме Авроры. "Истинная любовь" раздражала её, но молчание было хуже. Оно давило на неё, пока Родрик пытался что-то тамотыскать.

Тысяча способов начать разговор крутились в её голове, но было слишком поздно пытаться. Слишком долгое молчание. Если он не хотел говорить с нею, она могла бы дать ему повод уйти.

– Есть планы на день? – наконец-то спросила она,когдаслуги пришли за тарелками.

Он покачал головой.

– Провести его с тобой. Познакомитьсяпоближе.

– О…

– Тычто-то хочешь сделать? – он посмотрел на неё, и голос наполнился надеждой. Требовалось лишь несколько словотнеё, и вновь столько оптимизма. Аврора немоглапривыкнуть кэтому.Принц казался безобидным, но тишина получаса была правдивее, чем это дружелюбие. Они чужие, и всё остальное просто смешно.

Тем не менее, было бы проще, если бы они поладили.

– Может быть, вы бы показали мне всё… – она посмотрела на свои руки. – Столькоизменилось,покаяспала.Ябылабырадапрогулке.

– По городу? – встревожился он. – Неуверен…

– Нет,-быстроотозваласьона.–Негород,-онадосихпорчувствоваласладкий привкус медовухи на губах, мурашки на кожеотпесни Крапивы, светильники, словно феи на пути, что развеивали мрак. Это были её секреты, то, что не может испортить проклятье и ожидание. Она не хотела топтаться по ним с Родриком и стражей, кричащей о её прибытии. – Просто позамку.

Родрик выдохнул.

– Да, конечно, – сказалон.

Он вёл её по полузнакомым коридорам, указывая на палаты и подарки от иностранных гостей, представляя стражу ислуг,которые кланялись,когдаони проходили мимо. Каждое слово он попугаем повторял за родителями, так официально и с прямой спиной.ХотяАврора чувствовала проблескинового,

странную смесь посторонних привкусов и прошлого, она не ощутила замок так, как Родрик. Но замок прежде не был самым скучным местом во всей Алиссайнии.

– А сад ещё есть? – спросила она,когдаон указал на золочённые стулья в столовой. – В центрезамка?

– Да, -кивнулРодрик. – Хочешь увидеть? – она кивнула. – Я должен был подуматьобэтом!–вослкикнулон.–Девушкилюбятцветы…

И парни, как и медовуху, но она проглотила слова, ведь Родрик и так покраснел.

– Не знаю о девушках, – покачала головой она. – Но мне хочется на свежий воздух.

Аврора помнила сады так же ясно, что могла чувствовать траву пальцами ног. Замок был пуст внури, каменные стены обернулись вокруг деревьев, словно часть внешнего мира спряталась в нём, полная сочной травы и чистого неба. Но когда она вышла из арки на солнечный свет, увидела только мощёные дорожки, которые вились вокруг клумб и нескольких деревьев.

– Мамапривозиласюдацветысовсехконцовземли,-сказалРодрик,ведяеёпо дорожке. – И у неё есть садовники, лучшие в королевстве, которые заботятся об этом. Сейчас пока нет цветов, но онибудут.Когданаступитвесна.

Аврора кивнула. Это было прекрасно, конечно, но в сравнении с садом из её воспоминаний сейчас здесь было столь изыскано, столь сдержанно, словно даже зимой трава гнулась по воле королевы.

– Что-нибудь ещё? – спросила она. Это сад. Она знала – природа неждёт.Но он казался таким древним и вечным, живым остатком земли со времён Алиссаи, полный духов и мечтаний, стучавшихся в бесконечность. Это единственный участок внешнего мира,гдеонамоглабывать в детстве, пока не оказалась запертой вбашне.

– Всёпоменялось?

– Я не знаю, – сказал Родрик. – При мневсегдабыло так, – он смотрел на голые деревья.–Мывсёещеживёмвзамке,-оптимистичнопромолвилон.–Какиты!

Она отступила от него, чувствуя покалывание на губах и в пальцах.

– Осталось немного старых яблонь, – сказал Родрик после неловкой паузы. – Воттут.Я покажутебе.

– Что случилось, пока меня не было? – вопрос возник изнеоткуда,всё ещё в невысказанномотчаяньинайтихотьчто-нибудь.Родрикпоражённоостановился.

– Я не знаю… много чего случилось. Что ты хочешьзнать?

Она знала, что хотела спросить. Что заставило людей погрузиться в сказку? Что заставило поверить, что настоящая любовь принца, поцелуем разбудившего принцессу, да и сама девушка столько могут означать? Людям надо надеяться, как говорил Тристан. Но не упомянул почему.

– Почему люди считают меня столь многим? – спросила она. – Почему так заботятся…

Он открыл рот, после закрыл и открыл вновь.

– Не уверен, что это у меня стоит спрашивать, принцесса… – промолвил он, всё ещё неглядяна неё, его щёки вновь запылаликрасным.

– Твоя мать говорила мне не рассказывать мне, – это было только предположением, но егоглазапотупились, словно в поиске пути отступления, и она поняла, что этоправда.

– Она не хочет на тебя давить, – наконец-то промолвил он. – Онадумает,что слишком многое о прошлом сделает тебебольно.

– Мне больнооттого, что я так мало знаю, – она смотрела на него,хотяон и отводилвзгляд.– Скажи, почему ты так обрадовался,когдая проснулась! – сказала она. – Позволь мне тоже бытьсчастливой.

– Я не уверен, что прошлое счастливое, принцесса, – онсунулруки в карманы и направилсяподорожке.Онаследовалазанимнарасстояниивытянутойруки,сложив руки нагрудии так сжав плечи, что костяшки пальцев побелели. – Всё было в порядке, пока твои родители жили. Нокогдаони умерли… Что делать людям? Ты наследница, но крепко спала. Никто не знал, должен ли бытьрегент,или временный король, или новый, но все верили, что ты проснёшься в следующем месяце илигоду.Некоторые надеялись… Отецговорит,что остальные стали жадными, увидели в проклятье шанс получить всёсебе.

– Еслибыяпроснулась,всёбысталонасвоиместа?

– Возможно, – сказалРодрикипнулкамешек, затесавшийся в пыли. – Жадные неотступают,потому что нехотят.

– Поэтому,– сказала она, – все рады, что япроснулась?

– Я не знаю, – сказал Родрик. – Я не думаю, что это так. Уженет.Хорошо, что тытут.Пятнадцать королей было с тех пор, как тыуснула,не считая твоего отца. Пятнадцать за восемьдесятлет.Мой папа старается изо всех сил, нотруднодержать трон в безопасности.Такчто мы с тобой… Это многообещающе. Даже больше. Это… Не могу объяснить, – он смотрел в землю, словно ответы были в камнях. – Полагаю… Людидумают,что ты вернёшь волшебство. Оно пропало. Всё, кроме тебя, а тебя не достичь. После того, как тыуснула,всё пошло наперекосяк. Всё словно было проклято, и развалилось, как только ты уколола палец.Гдеросла еда, теперь из-за ужасной погоды ничего не росло… люди привыкли к безопасности и испугались, что кто-тобудетпретендовать на трон, что Ванхельмбудетугрожать жителям, что жители Фалрича вновь придут из-загор...

– Они нашли путь через горы? – она пыталась вспомнить карты Востока, пытаясь представить, как это – подниматься в снегах, идти по пустыне… И быть первым и единственным человеком, кто пройдёттам.

– Да.Хотяпоследняя атака была много летназад.

Много лет назад, но ведь Аврора думала, что Фалрич – иностранное, заброшенное место,кудаможно попасть только через горы. Столько усилий для взаимодействия, и ведь никто не делал этого. Письма путешествовали по морю и пахли розами и жимолостью. По словам мамы Авроры, у Фалрича было столько противоречий, что ребёнку надо было родиться там, чтобы их понять.Когдапослы приходили,говорили,чтоихвысмеивалитамнастолькотонко,чтотребовалисьгоды, дабы этопонять.

– Моя мать была из Фалрича, – сказала Аврора. Она ревновала мать за её способностьпокинутьдомиотправитьсянановыеземли.Казалось,какАлиссая.

– Моя маматоже.

– Да?

Родрик кивнул.

– Я полукровка, – он отвернулся,глядяна голые ветви. – Люди всё ещё не доверяют нам. Из-за Фалрича и всего, что случилось после вторжения. Все застряли в прошлом, – он пожал плечами, выпрямился, становясь спокойнее. – Но теперь ты проснулась. Всё пойдёт своимчередом.

– Я тоже застряла в прошлом, – она почти шептала. – Или застрялатут,– она опустилавзглядна свои ноги. Туфли казались слишком мягкими и яркими на фоне каменной дорожки. Её родители боялись будущего, каждой новой секунды. Они пытались контролировать жизнь Авроры, и всё зря. – Я скучаю по своей семье, – промолвила она. Слова повисли в воздухе, слабые и бесполезные, не в состоянии охватить даже половину того, что она имела ввиду.

– Мне жаль, – он промолвил это так тихо, что она почти не расслышала его. Он всё ещё смотрел всторону.– Но у тебя есть новая семья… Я. – он вздохнул, признавая бесполезность своих слов.Толькокивок и более решительная улыбка, чем прежде. – Ты свяжешь старое иновое.

– Тыверишь вэто?

Он посмотрел ей в глаза.

– Это ведь сработало, да?Тыпроснулась. Почему остальное не должно быть правдой?

Не всё правда. Селестина заботится о счастье? Нет. Аврора не верила в это. Эти обещания выдумали после её проклятия, и они были комфортны для всех, кроме самой Авроры.

– Вы должны знать, принцесса, – сказала Бетси,когдавошла в комнату Авроры во второй половине дня. – Принц Финнеган только что прибыл в замок. Он не привлекалвнимания.Королеванекажетсясчастливой.

– Принц Финнеган? – Аврораотложилакнигу.– Ктоон?

– Он принц Ванхельма, принцесса, – сказала Бетси. – Его не было тут нескольколет,но теперь он прибыл. Из-за вас, должнобыть.

Ванхельм. Земля предков Алиссайнии, откуда сто лет назад сталь и дым их выгнали.

– Что он хочет? – поднявшись, спросилаАврора.

– Янеговориласним,принцесса.–сказалаБетси,поправляябулавкивволосах Авроры. – Я слышала, онкрасив.

Дверь распахнулась, и королева вошла в комнату. Её волосы казались ещё более сложно уложенными, чем прежде, жемчуг вплетён в косы, которые тщательно уложили на макушке. Она поджала губы, увидев Аврору.

– Хорошо, – сказала она. – Вы готовы. Мы не можем заставлять принца ждать, – королева,казалось,прилагалаусилия,чтобыбытьспокойной.

– Принц приехал издалека, – осторожно сказала Аврора,когдакоролевапотянулаеё по коридорам. – Ванхельм в нескольких днях по морю, ведьтак?

– Да, – кивнула королева. – Должно быть, он уже был в Алиссайнии,когдауслышалновость.

Тишина окутала зал, когда Аврора и королева вошли в медные двери.

Королева села на трон, и Аврора остановилась рядом.

Родрик вошёл в зал через дверь за тронами. Он улыбнулся Авроре, и она улыбнулась в ответ. После, он остановился слева о трона отца, отражая позицию Аврору.

– Сколько можно ждать? – воскликнул король. –Гдепринц?!

– Я здесь, Ваше Величество. Жду вашегослова.

Молодой человек с чёрными, словно смола, волосами вошёл в комнату. Лихой мужчина из породы жуликов или пиратов, сражающихся на мечах и ухаживающих за девицами, с быстрой речью и добрым словом, но это слово соответствовало ему. Красивый, уверенный, зеленоглазый… Он был убеждён в своей привлекательности.

Он опустился на колено перед королём.

– Такздорово быть здесь, Ваше Величество, – сказал он. – Вырады?

– Как никто.О,не стоит! – сказал король, приказывая взмахом руки Финнегану подняться. – Мы все тут друзья.. – если бы он нехотел,чтобы Финнеган вставал на колени, почему при всех позвал? «Онхотелвидеть его на коленях» – вдруг поняла Аврора.Хотелпоказать,чтоонодинимеетвласть.

Финнеган, однако, не беспокоился. Чёрные волосы упали на брови, когда он поднялся, и он откинул их назад.

– Я слышал, в Алиссайниипраздник.

– Да, в самом деле, -кивнулкороль. – Да, мой мальчик.Тыждал этого благословения, ноРодрикдостоин больше, верно? – онгулкозасмеялся, словно дразнил. Финнеган добродушноулыбнулся,но Аврора заметила, как блеснули егоглаза.