Текст книги "Знак Бесконечности"

Автор книги: Райдо Витич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Стая матерых волков кружила у раскидистого дуба, на который забралась Дезидерия, и мечтала ее достать. Волки скалили пасти и рычали. При приближении лошади четверо отделились от стаи и устремились навстречу, еще двое решили обойти всадницу со спины.

Мороган только успел снять лук с плеча, как понял, что он не понадобится – Бритгитта направила лошадь на хищников, видимо, желая затоптать их копытами, и одновременно спустила четыре стрелы подряд, три из которых попали точно в цель.

Что за чудеса? Его женушка стала лучшим стрелком герцогства? Усердно тренировалась с луком в его отсутствие? Вздор…

Мороган облокотился рукой на холку своей лошади, другой придерживал ветку, мешающую обзору, и принялся ждать, уверенный, что узнает еще немало нового и удивительного. И не ошибся.

– Бритта, сзади!! – зазвенел детский голосок, предупреждая.

Тычш-ш-ш – свистнула стрела и остановила хищника, уже прыгнувшего в сторону всадницы. Наконечник вошел в глаз, и волк полетел на землю, не успев издать и звука.

‘Браво. Какая меткость.’

– Бритта, еще!!

– Вижу!

Тычш-ш-ш… На этот раз стрела не убила, но серьезно ранила. Хищник заскулил и упал на спину, пытаясь вытащить зубами древко.

‘Так-так, одна спасает другую. Какое завидное единство’…

– Когда все закончится – я тебя выпорю! – выкрикнула Бритгитта вне себя от тревоги – стая не убегала. Еще трое шли на нее, скаля пасти. А стрелы осталось две.

– Ты сама говорила, что детей нельзя бить.

Тычш-ш-ш-ш…

– Я тебя не буду бить, я тебя буду пороть!! И больше никаких прогулок! И отцу нажалуюсь!!

– Ты не сделаешь этого, ты добрая!

– Не подлизывайся!

Тычш-ш-ш-ш….

‘Интересно’. Ах, сколько страсти в голосе. А отвага? И забота о ребенке? Откуда, что взялось?… Что там Вордан говорил: изменилась? Ну-ну…

Тычш-ш-ш… Герцог выпустил стрелу, подсекая вожака в прыжке. Вот и все. Теперь опасность миновала, но и его инкогнито раскрыто. Мужчина пустил лошадь вперед.

– Дези, сиди тихо, как мышка! – предупредила девочку Саша, рассматривала чужую стрелу: к добру или к худу подоспел неизвестный спаситель? И услышала шорох: из кустов появился всадник в черной одежде – огромный мужчина с каменным лицом. Длинные черные волосы, очень смуглая кожа и до невозможности яркие глаза – фиалковые.

Третий раз в жизни Саша встречает человека с таким редким цветом глаз. Первый – Макс Малевин. Вторая – старушка-проказница, устроившая ей эту увеселительную путевку в средневековье и вот третий – настораживающе громадный мужчина, напоминающий и статью, и лицом – утес – та же зацементированная непроницаемость и непоколебимость. Только глаза и выдают в нем живого человека.

Рука девушки пошла к поясным ножнам и вытащила кинжал. На всякий случай. Конечно, чтоб справиться с таким, не кинжал нужен и даже не тесак, а царь – топорик. Но где ж его взять?

– Вам кто-нибудь говорил, что не стоит гулять по лесу в одиночестве и тем более устраивать охоту на волков? Видите ли, миледи, подобная забава может обернуться большими неприятностями, – с насмешкой сообщил незнакомец.

И голос как у Максима: густой, тягучий и завораживающий.

– Спасибо за предупреждение. Учту.

– Н-да? – взгляд нагло ощупал ее с ног до головы и естественно не понравился Саше.

– Вы кто?! – прищурилась она, гордо вскинув подбородок, всем видом выказывая, что она особа особенная и по составу крови, и по положению, и по состоянию нервной системы – оттого и в лоб дать, может, по совокупности.

– Проезжий, – усмехнулся Мороган: жена не узнает мужа…. Впрочем, и муж не узнал жену.

– Вот и проезжайте!

– Можно? Вы разрешаете? Как вы великодушны…Девочку сами с дерева снимите?

Саша побледнела, почувствовав угрозу для Дезидерии:

– Сама.

– Или мне помочь?

– Не думаю, что это хорошая мысль, – и показала кинжал, предупреждающе повертев его в руке. – Проезжайте, господин проезжий.

Так-так. Дьяволица, готовая кинуться на защиту ребенка. Чужого, ненавистного…Н-да, нешуточные перемены произошли в характере герцогини. Вот только что ж так на нее повлияло? Падение с лошади? Вздор.

– Вы угрожаете?

– Предупреждаю.

– И действительно способны? …

– Легко!

Мороган с минуту молча рассматривал ее и, наконец, качнул волосами, насмешливо прищурившись:

– Прелестно, миледи. Сначала вы подвергаете опасности мою дочь, потом не узнаете законного супруга, а теперь еще и готовы зарезать его. Ах, какая теплая встреча…А я скучал, верите? Ждал супружеских объятий и заверений в любви..

Зеленые глаза расширились от изумления:

– Мо-мороган?!

– Я так сильно изменился?

Ох, и голос, ох и взгляд! Кто его прозвал Кельтским вепрем? Ехидной было бы точней.

Саша спешно сунула кинжал в ножны и попыталась придумать достойное оправдание своему поведению:

– Я…стукнулась головой, – и нахмурилась: а это достойное оправдание?

– В детстве? – выгнул бровь герцог.

– В младенчестве! – брякнула Саша, сникнув.

– Примите мои соболезнования, миледи Дези? Что молчишь, дочь?

– Папа.

– Сама спустишься или помочь?

Девочка запыхтела: в ней явно боролись страх получить нагоняй и радость от возвращения отца. Последнее победило, и она спрыгнула на руки Мороган, обняла за шею и защебетала:

– Папочка, папочка! Я так рада, что ты вернулся! Ты больше никуда не поедешь! Я не хочу! А у нас столько интересного! Новостей много!.. Ах, как все чудесно получилось, папочка!

– Я заметил, – чуть изогнул губы в улыбке герцог и кинул на Бритгитту красноречивый взгляд, от которого ее посетил душевный тремор. – Жду вас в замке, миледи. У нас появилась серьезная тема для разговора.

И пришпорил коня.

‘Ага, ага’, – посмотрела ему вслед Саша и пожалела, что Друзилла не черепаха. Значит, через час Кельтский вепрь с радостью потешится над глупой путешественницей во времени. Не-ет, не дождетесь.

И Саша развернула кобылку в другую сторону, возжелав срочно посетить проказницу Морхару и славно ее покусать за удостоенную честь пасть от руки ехидного вепря.

Г л а в а 21

Мороган смотрел на языки пламени в очаге и вертел в руке кубок, неторопливо потягивая вино. Родерик закончил свой доклад и уступил слово графу Вайвику, который принялся вкрадчиво вклиниваться в разум, рассказывая диковинные истории о сестре. А Мороган отчего-то не верил ему. Перед глазами, словно наваждение, маячила картина их встречи: крепкие руки укрощают арабеску, прямая спина, тонкая шея и идеальный профиль. Хрупкая и пылкая. И совсем не похожа на Бритгитту…

– Она еще больше похорошела, – задумчиво протянул он.

– Это дьявол! Он решил спасти свою дочь и послал ей помощь. Она стала осторожна и хитра, как никогда. Сейчас и святой может попасть в ее сеть. Но ..ты..

Мороган покосился на графа, скрывая ресницами насмешку, плещущуюся в глазах:

– Я не святой.

– Только на тебя и надежда. Я боялся, что ты поддашься ее чарам. Она заявила мне, что околдует тебя, склонит на свою сторону, и ты будешь есть с ее рук, как только вернешься. Будь осторожен. Предельно осторожен.

Мороган долго молчал, поглядывая на пламя в камине и обдумывая слова Винсента, и спросил:

– Она говорила это до того, как ударилась головой и попала к Морхаре, или после?

Граф задумался: к чему этот вопрос? И ответил не без колебания и желания утаить:

– До.

Мороган удовлетворенно кивнул. Винсент хотел еще многое сказать, но в зал вошел Вордан и, низко поклонившись хозяину, который, впрочем, и не посмотрел на него, доложил:

– Отряд прочесывает лес, но пока известий нет.

– И часто герцогиня до темноты бродит одна по лесу?

– Нет, милорд, – хором ответили Родерик и Вордан и, переглянувшись, словно заручившись поддержкой друг у друга, уставились в пол, предчувствуя негодование хозяина.

Герцог лениво махнул рукой, призывая начальника стражи к себе, и потребовал:

– Я еще не слышал твоей версии о произошедших переменах, если не считать сбивчивой небылицы, что ты пытался поведать мне по дороге.

Вордан покосился на графа, который словно стервятник следил за каждым взглядом, жестом герцога, и, видимо, пытался понять, доволен он или наоборот, сердит. Но тот, как всегда был непроницаем для чужих глаз и лишь Родерик да Вордан, зная его лучше других, могли смело сказать – Кельтский вепрь – насторожен и заинтересован. Но пройдет не меньше недели, прежде чем и они узнают его мнение и решение. А другие так и будут теряться в догадках. Конечно, Винсент уже попытался воздействовать на герцога и дальше будет лить свой яд, чтоб Мороган как можно скорей устроил адскую жизнь жене, воздал должное и насладился местью. И Вордану очень хотелось помешать ему и убедить хозяина, что миледи Бритгитта теперь ангел, а не дьяволица, и достойна не наказания, а награды. Но разве Кельтский вепрь когда-нибудь слушал чужое мнение, руководствовался им в принятии решения? Да и графу не стоит знать, что Вордан на стороне герцогини. Оттого мужчина начал излагать уже известные Мороган новости, умышленно не затрагивая шаткие темы догадок, фактов и предположений.

По дороге к домику ведуньи Саша потеряла тревогу, да и страхи незаметно развеялись. Он еще только подумала, что зря, наверное, решилась навестить старушку, как увидела ее. Морхара сидела на валуне у опушки леса, словно поджидала ее, знала, что девушка поедет именно этой дорогой именно в этот час.

‘Все-таки она великая кудесница’, – не без уважения подумала Саша, спешиваясь, и подошла к женщине, села молча рядом, не решаясь тревожить расспросами. Та задумчиво смотрела вдаль, пристроив подбородок на сложенные на трость ладони. Лицо безмятежно, взгляд в прострации…

Минут двадцать сидели молча, и девушка не сдержалась, вздохнула, прерывая сеанс медитации:

– Мороган приехал.

Тишина в ответ, хоть бы бровью повела. Саша нахмурилась:

– Извините, пожалуйста, что мешаю вашей нирване, но видите-ли, у меня по вашей милости образовались огромные неприятности…килограмм на 120 живого веса.

Морхара хмыкнула и уставилась на девушку:

– Так уж и неприятности, – а взгляд лукавый и проницательный.

– Для кого как, – уклончиво ответила Саша и признала, вздохнув: – Вообще-то он симпатичный и … Но едкий, как натр. И характер, дай Бог выжить. Бритгитту, сразу видно, ‘любит’ безмерно. Боюсь, мне такой любви не пережить. Кстати, вы мне солгали. Дважды точно, а скорей всего и больше. Первое: герцогиня, роль которой по вашей милости приходиться мне играть – гадюка редкостная, и уж простите, мне ее манеры и не воспроизвести. Воспитание подводит. Ее считают убийцей как минимум двух человек, и я уверена, вы знали об этом, как и о том, что к ней испытывали окружающие и супруг. А человек он, судя по всему, жесткий, Костик-то по сравнению с ним – зефир в шоколаде. Мороган за нож хвататься не станет, что-нибудь покруче придумает с особой изощренностью… Так что я бы естественно хотела избежать сильных впечатлений от общения с ним и поскорей попасть домой. Это, кстати, второе, в чем вы солгали. Я больше чем уверена, вы меня в любой момент домой отправить могли. И сейчас. Легко. Вот и возникает вопрос… Второе. Зачем все это? И каков финал? Нет, еще один, третий: что я вам плохого сделала? Знаете, я целый месяц над этим думала, а сегодня герцога увидела и отчего-то решила, что он ваш сын. Из-за этого вы все затеяли.

– Интересно, ’отчего’ ты подумала? – фыркнула презрительно старушка. – Почему, сын?

– Ну, внук…

– Нет, – резко бросила та.

– Правнук? – озадачилась Видеич.

– Нет! – недовольно сверкнула глазами Морхара.

– Тогда пра-пра-пра-пра-правнук! – из вредности заявила девушка.

– Это я на столько выгляжу? – удивилась женщина.

– По характеру, да.

– И откуда ж в тебе столько вредности, Алекс?

– От жизни собачьей. У нас песня есть: ‘собака бывает кусачей только от жизни собачьей’. Вот я та собака и есть. Вы помогли. Конечно, вам хотелось родную кровь защитить. А что просто убрать эту Бритту нельзя было? Здесь за яблоко вешают, а уж за убийство тем боле не помилуют… Или ребенка оградили бы до приезда папы от козней мачехи. Он-то герцогине точно не по зубам.

– Алекс, ты знаешь, сколько людей имеют фиолетовый цвет глаз?

– Я не бюро статистики.

– На сегодняшний день – 734.

– И что?

– По-твоему я их всех родила?

Саша загрустила:

– Нет, конечно, но если честно, мне все равно, сколько здесь человек с фиолетовыми глазами, сколько с зелеными и синими…я домой хочу.

– Страшно?

– Да, знаете…да. Как ни странно, жить хочется. Мороган меня убьет, сомнений нет. Медленно будет убивать, в полной уверенности, что я Бритгитта. Дьяволица, враг, убийца его жены и ..возможно еще нескольких членов семьи. Вряд ли я смогу его переубедить. А если признаюсь, что такая же герцогиня Мороган, как он – Пьер Карден, то меня сожгут. Как ведьму. Времена-то славные…фанатики кругом, одержимые и ненормальные – слово лишнее скажи, и привет пращурам.

– Ты мне напоминаешь бабушку с очками.

Саша непонимающе уставилась на Морхару. Та вздохнула и пояснила с недовольным видом:

– Представь комнату, по которой снует старушка с очками на лбу. Их и ищет: по столу шарит, под кровать кряхтя лезет и нервничает, и сама себя изводит придуманными страхами: ах, как же она без очков! Не видит ничего – слепа. И немощна и всеми забыта… и появляется еще масса не относящихся к делу причин пожалеть себя. В этом и суть: хотела бы она действительно найти очки, а не жалеть себя, успокоилась, подумала, посмотрела бы в зеркало и обнаружила пропажу. Мой тебе совет, Алекс, перестань метаться по комнате в поисках очков – сними их со лба и одень на нос!

Женщина встала и направилась в лес, не попрощавшись. Саша растерянно хлопнула ресницами, глядя ей вслед, и крикнула:

– Вы не поняли – я хочу домой…

– Когда прозреешь, – бросила старушка, удаляясь.

‘Чудненько!’ – качнула головой Саша: и зачем она, интересно, ехала к Морхаре? Чтоб получить еще одну загадку и причину для дополнительной головной боли? Все происходящее напоминало девушке какую-то игру и далеко не детскую, из которой она может выйти, разгадав цепь ведьминых ребусов и шарад. А вот с потерями или без – это как получится.

Саша вскочила на лошадь и направилась в замок: что ж, в чем-то Морхара права – не зачем рассчитывать на помощь других, раз у самой голова на месте.

Майла металась по двору вне себя от беспокойства за госпожу. Давно стемнело и отряд, посланный милордом на поиски, вернулся ни с чем. Девушка уже не знала, что думать, как увидела силуэт всадника и услышала мерную поступь лошадиных копыт. Бритта спрыгнула и кинула поводья подошедшему Айларику:

– Отведи, пожалуйста, Друзиллу в стойло.

– Конечно, госпожа.

– Где же вы были, миледи? – укоризненно качнула головой Майла, открывая дверь перед хозяйкой.

– Гуляла.

– Холодно, темно, волки, разбойники, а вы одна. Не дело, миледи. И милорду это не понравилось. Милорд Мороган вернулся.

– Знаю, – бесцветным голосом ответила Саша и начала подниматься вверх по лестнице к себе.

– Знаете? – удивилась Майла. – Я думала… ах, простите, не мое это дело. Приготовить вам ванну?

– Пожалуйста, Майла. Что Дези?

– Давно спит. Милорд весь вечер был с ней, а потом ушел в зал доклады выслушивать.

– Зол? – насторожилась Саша, предчувствуя, что Винсент со своей фанатической невменяемостью может таких гадостей наговорить, что ей потом ни за что не доказать, что она не злой Джин из бутылки. Да и Родерик поспособствует в уверениях, поддерживая графа. Веселые у нее денечки намечаются. А ведь только жизнь налаживаться начала…

– Он не злой – хмурый,– кивнула Майла, открывая перед госпожой двери в ее покои. – Но сказать наверняка не возьмусь. Никто б не взялся. Сами знаете, госпожа Бритгитта, каков он. Говорит одно, думает другое, и никогда не поймешь, сердит он или весел, доволен или наоборот...

Саша тяжело вздохнула: хороший экземпляр, многообещающий. А Майла, выглянув за дверь, закричала стражнику, отдавая приказ:

– Ванну госпоже и поскорей!

– Да я не тороплюсь,– заметила Саша, снимая обувь и расстегивая колет.

– А стоит, милорд ждать не любит,– кинула служанка, проходя в соседнюю комнату. Девушка нахмурилась, насторожившись – это она о чем? Не намечается ли у них с герцогом первая брачная ночь? Для Саши – первая, для Бритгитты-то, понятно – ...цатая.

Майла вернулась с малиновым бархатным платьем в руках, положила его на кровать и, придирчиво осмотрев его на предмет наличия пятен и повреждений, удовлетворенно кивнула:

– Безупречно. Вам оно очень идет. Советую одеть.

Саша с ужасом воззрилась на приготовленный наряд:

– Ты хочешь сказать, что этот вепрь придет сюда?!

– Вас ждут в зале. В честь приезда милорда устроен пир, – немного удивилась реакции госпожи девушка. – Он ваш муж. Конечно, большой любви меж вами не было, но…брак освящен церковью и…

–‘И’ что?

– Я по поводу ваших страхов. Конечно, может случиться всякое,…он строг и порой не воздержан до крайности, но бывают характеры и хуже. А вам повезло: герцог силен, умен и красив. Он лучший воин. Ему нет равных в бою и …любви..

– Это из собственного опыта знаешь, да? Вот и возьми его себе! – Саша села прямо на приготовленное платье, всем видом показывая, что ни за что с места не сдвинется. Майла растерянно моргнула:

– Я не хотела вас обидеть, госпожа. И не подумайте плохого…просто милорд любвеобилен как любой мужчина…и я – нет,…я лишь говорю вам, что слышала от других. И потом, госпожа, вам стоит оставаться такой, как сейчас, и господину Годфриду больше не придется подвергать вас наказанию…

– Какому наказанию?

– Ну-у.. он мужчина и хозяин. Естественно, что он не привык, когда ему перечат, а вы при всех пытались его унизить, вот ему и пришлось показать, кто главный…Но этого не повторится, я уверена. Вы изменились, а милорд слывет лучшим кавалером…

– О чем ты говоришь? Что я сделала? А он?

– Но госпожа, вы и сами знаете, что тогда случилось, – совершено растерялась служанка.

– Не знаю!...Не помню. Давай, не стесняйся, поведай мне славное прошлое нашей совместной жизни с галантным Кельтским вепрем.

– Но…как же? Вы высмеяли его при гостях, и он взял вас прямо на свадебном столе, при всех.. Вы, конечно, сердились, … недолго. Он хороший мужчина, крепкий.

– Все!! – оборвала ее Саша, представив картинку изнасилования невесты посреди блюд с пирогами и гусиным паштетом, под гогот и подбадривающие крики приглашенных. И ужаснулась: какой бы стервой ни была покойная герцогиня, мужчина не может поступать подобным образом с женщиной! Что, собственно, ждет ее? Не та ли участь, что и постигла Бритгитту? И после этого идти на ужин? Смотреть в глаза насильника? Спать под одной крышей с подобным чудовищем?

Ну, уж, и повезло ей по части экстрима, спасибо ‘добрая’ баба-Морхара, удружила по щедрости своей душевной, спасла бедную девушку от муженька-наркомана, только Костик-то по сравнению с выданным ей ‘рыцарем’ – ангел.

Ох, и вляпалась Саша, как сказала бы Катя – ‘ по самые Нидерланды’!

Девушка зажмурилась и сжала кулачки, набираясь терпения и решимости и прогоняя отчаянье и страх. А в это время Майла распоряжалась, куда поставить лохань, готовила воду для госпожи.

Саша мылась медленно и молча и старалась не думать о плохом. Майла тоже молчала, боясь и смотреть в глаза герцогини, и все думала: чем она обидела госпожу? Что сказала или сделала не так?

Девушка, робея, спустилась в зал и подивилась устроенному пиру: обычный ужин при свечах в обычном составе: граф Вайвик, Родерик и Вордан. Из гостей – Мороган, восседающий во главе стола. Увидев жену, он отвлекся от мясного рулета и недобро прищурился:

– Какая радость! Вы все-таки соизволили появиться? Жаль. Я уж хотел доставить себе удовольствие и привести вас силой.

Саша с каменным лицом выслушала его и прошествовала к столу, желая сесть напротив Вордана, но Мороган приказал:

– Идите сюда, женушка, – качнул головой на стоящий рядом с ним стул. – Забыли, где ваше место?

Девушка с минуту мерилась с его взглядом и была повержена – прошествовала к указанному месту. Вот только сесть не успела. Мороган резко толкнул ногой стул, и он полетел в одну сторону, а Саша в другую. Она неуклюже хлопнулась на пол и удивлено уставилась в спину герцога. Тот словно ничего не заметил, спокойно потягивал вино из кубка и смотрел на Вордана. А вот тот-то как раз все видел и слышал – привстал, испугавшись за герцогиню, желая помочь, но тут же сел и уставился в тарелку. Взгляд вепря склонил его, напоминая, что он всего лишь начальник стражи и имеет отношение лишь к рагу на своем блюде да воинскому составу, отдыхающему в соседней зале. И то пока в милости у хозяина.

Родерик сделал вид, что увлечен заячьей ножкой, а Винсент, не сдержав удовлетворенной ухмылки, развернулся к сестре и устроился удобней, чтоб лучше видеть ее унижение и насладиться продолжением экзекуции.

Сашу это разозлило, и она в упор посмотрела на него, плотоядно улыбнувшись:

– Присоединяйтесь, граф.

Тот прищурился. А Мороган заинтересованно развернулся к жене и выгнул бровь, словно лишь сейчас заметил что женщина сидит на полу. И уж точно, не имеет ни малейшего отношения к ее падению.

– Вы решили поужинать на полу? Вас так привлекает общество Вилларда?

– Именно, милорд. Мне кажется, у него самые изысканные и галантные манеры из всех присутствующих, – улыбнулась ему Саша. Виллард с любопытством посмотрел на хозяйку и перебазировался ближе к ее ногам, словно понял, что о нем говорят.

Мороган с минуту сверлил ее внимательным взглядом и будто ждал чего-то, а потом тихо спросил:

– Может быть, все-таки присоединитесь к нам?

– А стоит ли, милорд? Вы наверняка вновь поможете мне упасть, так стоит ли утруждать вас и себя? – заметила Саша спокойным тоном.

Годфрид пытался понять: играет Бритгитта или действительно настолько изменилась, что стала кротка и мила? Невозможно. Чудеса прерогатива церкви. А они с дьяволицей шли разными путями и в принципе не могли примириться друг с другом. Впрочем, дела церковные Мороган интересовали меньше всего. А вот Бритгитта не просто интересовала, а до зубовного скрежета, до дрожи в руках. Сколько раз он представлял ее в своей власти: униженную, растоптанную, ежедневно, ежеминутно искупающую грехи свои не перед церковью, нет – перед ним, перед Дезидерией. И он знал, как заставить эту тварь в женском обличие заплатить за каждый стон, за каждую крупицу боли и мук, что испытал его брат, жена, не родившийся ребенок и маленький сын. И спешил исполнить данный усопшим страдальцам обет, страшась, что их убийца выскользнет из рук мстителя. И вот он дома, и она – в его полной власти… Но куда делась Бритгитта и его ненависть к ней?

Эта женщина, что безропотно снесла унижение, имела лишь внешнее сходство с дьяволицей и возбуждала не ярость и желание придушить в праведном гневе, а совершенно противоположные чувства.

Изменилась? Нет. Люди не меняются, их недостатки лишь усугубляются с годами, но не уходят, не исчезают без следа, словно их и не было. Мороган заподозрил, что дьяволица все же ускользнула от него.

Он отвернулся от девушки и бросил через плечо:

– Садитесь и принимайтесь за ужин.

‘Значит ли это, что он больше не будет экспериментировать со стулом и моими ягодицами?’ – озадачилась Саша и неуверенно поднялась, несмело присела на предложенный виночерпием стул, благоразумно сохраняя максимально возможную дистанцию меж собой и герцогом.

Тот даже не посмотрел на нее и все ж заметил настороженность:

– Не бойтесь, дорогая, я не настроен вас кусать сегодня. Гусь Гадура привлекает меня больше.

– Рада, – кивнула Саша и добавила еле слышно: – За себя. А то, сдается мне, у вас и слюна ядовита. И прививка от бешенства не поможет, и противоядия не найдется.

Мороган невольно замер: прививка? Что за странное слово? Откуда?

Вновь начал жевать, пряча и интерес, и удивление, и подозрение. Всему свое время, всему. А спешить ему некуда. Уже. Эта женщина – загадка хоть и притягивает, но и настораживает. Ему очень не хотелось ошибиться в выводе и раскрыть ее тайны за один вечер. Подобные личности редко ему попадались, и он решил продлить наслаждение от общения, посмаковать ее, как гурман изысканное блюдо: обнюхать, насладиться видом, чуть откусить, почувствовать вкус и прелесть на языке и медленно, очень медленно есть маленькими кусочками, растягивая удовольствие.

Что за глупость взбрела ему голову?

Саша ела и исподтишка поглядывала на герцога: да, знатный мужчина. И кого же он ей напоминает? Безупречный профиль, густые волосы почти до плеч, таких необъятных, что в его родословной нужно было подозревать присутствие Зины – королевы воинов, но никак не миниатюрной Морхары. Никогда она не видела столь огромных людей…Стоп!

Девушка вдруг заволновалась и вновь, и вновь пыталась припомнить, где она могла видеть Мороган? По логике – нигде. Если ведьма не переносила его во времена телевидения и космических технологий… О Боже!

Саша выронила нож и беззастенчиво уставилась на герцога, открыв рот: – Макс! Малевин Максим! Тот самый сосед–молчун! Конечно! И какое сходство? Просто поразительное! Одень этого средневекового герцога в одежду 21-го века, чуть осветли кожу, сделай ему современную стрижку и появится брат – близнец Малевина. Но как такое может быть?

Ах, да старушка! Ох, ведьма! Вот на что она намекала, про что пела! Макс! Макс…

Мороган выгнул бровь, заметив пристальный изумленный взгляд герцогини:

– Что вас так поразило в моем лице? Прибавилась морщинка?

Саша, к всеобщему удивлению, рассмеялась. Ей так и хотелось стукнуть мужчину ложкой по лбу в отместку за тот страх, что она пережила, и попросить его перестать дурачиться. А еще хотелось кинуться ему на шею и расцеловать. Нет, зацеловать. И спросить: а осталось ли в силе его предложение? И не затем ли он объявился в этих местах, герой-спаситель? Если – да, то она согласна. Да! Да, да, да! Навеки ваша, доблестный спецназовец!

Господи, да он даже смотрит, как Максим – сквозь полуопущенные ресницы!

Девушка качнула головой, умиляясь собственной глупости и слепоте: и она не понимала, о чем толкует ей Морхара! И боялась единственного, кто в ее понимании действительно был достоин звания – мужчина! И верила тем небылицам, что плели о нем. Грозный Кельтский вепрь…милейший добряк Максим Малевин, правильный, как законы Божьи, и основательный, как социалистическая платформа Кубы.

– Я люблю тебя! – выдохнула с умилением и восторгом, забыв про все на свете, прямо в каменное лицо. Мороган замер, не зная как реагировать: у него не было сомнений в искренности признания, но в том-то и дело, что оно было слишком искренним и неожиданным по сути своей.

Родерик презрительно фыркнул, помогая хозяину прийти в себя:

– А уж как я вас, дорогая Бритгитта, – протянул Мороган с сарказмом.

Его желчный, холодный тон подействовал на Сашу отрезвляюще. Она сникла и покраснела, недоумевая: что это на нее нашло? Совсем забыла, что находится в средневековом замке, а не на своей кухне. И при всей схожести с соседом герцог остается герцогом Мороган, а не становится капитаном ФСБ Малевиным и совершенно не в курсе, что связывает его прототипа в далеком будущем с ненавистной ему женщиной по имени Бритгитта. У него нет для нее ни тепла, ни понимания, ни тем более – любви. Здесь они враги, а не друзья.

Мороган неожиданно для себя неприятно поразило огорчение женщины. Он нахмурился, пытаясь понять, что с ним происходит. Что за наваждение? Как случилось, что его сердце вспомнило о своем существовании и заворочалось в груди, погнало кровь по жилам, разгоняя многолетнюю наледь, золу, оставшуюся от прошлого счастья? Может, причина в этом признании? Если подумать: когда последний раз он слышал столь искреннее заверение в любви да еще в присутствии трех свидетелей? Никогда. Даже Дезидерия признавалась в чувствах тихо, словно в преступлении, и столь редко, что он мог пересчитать ее откровенность на пальцах, припомнив и день, и час, когда это случилось. Леди Ганивьера? Она любила многих. Это слово для нее ничего не значило, как и для него признания ночных посетительниц его постели. Но тайные слова, произнесенные во всеуслышание устами врага, к которому он стремился с одним желанием – придушить, вдруг проникли в душу, поразили и …взволновали.

И все же дело не в нем. В этой женщине, что в отличие от Бритты, не страдает лицемерием. И он решил проверить правильность своей догадки:

– Я рад, что меж нами возникли столь завидные чувства, – протянул он, с хищным прищуром разглядывая жену, словно незнакомку. – Но раз так, не соблаговолите ли вы, милая женушка, напеть мне своим ангельским голоском пару любимых нами баллад? Я так скучал по вашему исполнению. Креймер! Принеси герцогине лютню. Она желает усладить своим пением наш слух! – приказал он виночерпию и придавил взглядом Винсента, уже открывшего рот, чтоб напомнить герцогу о том, что его сестра не способна воспроизвести и одного нормального звука, а уж играть на лютне и подобно не умеет. А кошачий визг и жалобные стоны струн, что она сможет исторгнуть, вряд ли смогут усладить чей-либо слух. И закрыл рот, оставив мнение при себе, и приготовился насладиться интересным зрелищем, задуманным Мороган для повторного унижения дьяволицы.

Саша же хлопнула ресницами, озадачившись: какими еще неведомыми ей достоинствами обладала покойница? Со вздохом взяла принесенную лютню. Наморщила лоб, перебирая струны и тексты песен в памяти. Взгляд скользнул в оконный проем, туда, где в небесной темноте плыл разбавленный тучами шар луны. И поняла, что исполнит. Была одна песня, которая нравилась одинаково сильно и ей, и Максиму. Он даже записал ее на свой мобильный в Сашином исполнении.

Через минуту руки привычно перебирали струны, исторгая нужные аккорды. Она словно вновь взяла гитару и очутилась дома. И хотя в руках была лютня, а вместо привычного узкого пространства ширился огромный зал она, как и тогда, пела для него и надеялась, что он все равно услышит и через века, и все поймет:

– ‘Я не вернусь, так говорил когда-то и туман, глотал мои слова и превращал их в воду… Я все отдам за продолжение пути, оставлю позади свою беспечную свободу’…

Рука Мороган невольно сжала кубок и по позвоночнику пошли токи, проникая в сердце, заставляя его биться все сильней и яростней. С каждой фразой, с каждым тактом он все больше уверялся – эта женщина не Бритгитта. И не понимал, как этого не заметили окружающие? Приятный волнительный голос, задумчивый, полный печали взгляд и душа, способная настолько тонко чувствовать – все это могло принадлежать кому угодно, но не дьяволице. Но куда она делась и как такое могло случиться? А может он все-таки не прав, и герцогиня набралась у Морхары колдовских чар и заклятий по одурманиванию мужчин?

Он хмурился и вслушивался в слова песни, в голос, трогающий саму душу и чувствовал, как им овладевает трепет. О, это забытое чувство волнения…Не слишком ли он стар для него?