Текст книги "Призма-2 (СИ)"

Автор книги: Ратибор Степанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

– Ничего не понимаю. Я не собираюсь приносить своим братьям-родовичам страдания. О чем ты говоришь? – Мумар совершенно ничего не понимал.

– Твой разум пленен Главным мергулом Нафанчаром. Он приказал тебе создать «Удар грома» и обрушить эту волхву на стены города Урук и на защитников этого города.

– Этого не может быть!

– А ты посмотри, какую волхву ты сотворил и держишь в руках, готовый пустить ее в земную реальность.

Тут Мумар обратил внимание, что между его ладоней искрится сила «Удара грома» и ужаснулся.

– Неужели это правда?!!!

– Да, это так, – грустно ответил голос.

– Что же мне делать?!

– Ты почти полностью подчинен мергулам. Они заставят тебя выполнить их приказ.

– Я не могу позволить направить Великую Ценность родовичей на них же самих. Я не помню и не понимаю, что произошло, но видимо что-то ужасное раз моим сознанием завладели мергулы. Но я знаю абсолютно точно, что «Удар грома» не должен упасть на головы моих братьев и сестер.

– Ты уже сотворил эту волхву и обратно ее никуда не денешь. Твое кодовое слово вернет тебя в чувство и тогда, окончательно сломленный и подчиненный их воле, выполнишь приказ. Я уже не смогу тебе предупредить и спасти. Понимаешь, обратной дороги нет. И на мергулов ты не сможешь направить волхву. При выходе из мира Волхвы в Земной сработают блокировки Нафанчара и ты тут же превратишься в его послушного раба. Выхода нет, извини. – Голос затих, оставляя Мумара наедине с собой.

– Выход есть всегда. – Грустно ответил ведун и посмотрел на искрящуюся между его ладоней кудесу. – Вопрос в нашем выборе.

Гаш-шаку смотрел на мага, с презрением наблюдая за этим сломленным человеком. Вот он стоит перед ним – правитель Ура, Великий ведун. Только что теперь стало с ним, его любимым городом, обожаемыми родовичами, с землей, что они так боготворят. В городе мергулы, родованы почти все уничтожены, живым хуже, чем мертвым, они в рабстве. Святыни поруганы, земля в огне, а он, правитель Ура в рабстве у Нафанчара, став слепой игрушкой в его руках. Мало того направленной против своих же. Что для них может быть страшнее. И это ждет всех, абсолютно всех родовичей. Стоит только завладеть хозяину всеми Ценностями и тогда…

Гаш-шашку не успел закончить свою мысль. Раздался страшный взрыв. Это было последнее о чем он подумал в своей жизни.

Глава 17

– Смотрите! Смотрите!!! – обеспокоенные стражники прильнули к крепостным зубцам, всматриваясь в темноту. А там, вдали, в глубине лагеря врага все осветил страшный взрыв, взметнувший ввысь огромный столб огня. Тут же замелькали в панике огоньки посреди вражеского лагеря, бессмысленно двигаясь в разные стороны. Хмурое безлунное небо зловеще поглядывало на мечущиеся в испуге фигурки.

– Слава Анорису! – воскликнул Ксант, также внимательно следивший за происходящим в становище мергулов. – К бою, богатыри! – тут же оценил ситуацию. – Не дадим им опомниться! Берендеев на коней! Оседень, Панас берите всех оставшихся мужей и бегом на лагерь! Васятко, беги к Локтю. Пусть бьет по лагерю мергулов всем чем может. Вперед!!! – Воззвал Главный ведун и, вскочив на Гжеля, поскакал в темноту. За ним нарастающей лавной последовали конные берендеи и пешие воины.

– Гыр! Гыр! Гыр!

Ночная вылазка прошла по всем правилам военной науки. Атакака была подобна удару молнии, разрезающей напополам ссохшийся дуб. Она была стремительна и неотвратима. Поручив половину отряда Энару, Ксант отправил его атаковать восточные ворота лагеря, ближайшие к эпицентру только что произошедшего взрыва. Будь враг готов, он бы собрал неплохой урожай смерти, но рискнуть стоило. Их отряд был малочисленен, но их вела вера.

Не в силах использовать волхву Ксант бился словно обычный воин. Большинство хафиру и машту, а также вспомогательные войска мергулов беспорядочно убегали подальше от самшитовой рощи, и никто не пытался их остановить. Произошел не просто сильный взрыв, а мощный магический выброс. Поэтому каждый, обезумев, пытался спастись как мог. Казалось только отборники мергулов, охранявшие ставку, сохранили относительное спокойствие. Они не останавливали бегущих, но и не убегали сами. В живых оставался еще один колдун и он мог все изменить. Туда и направил свою атаку Главный ведун Урука. Его волшебный меч рассекал человеческую плоть, и всего за несколько минок он расправился с десятком вражеских бойцов. Устрашающие крики, горящие повсюду повозки, ожесточенные родовичи, с удвоенной силой крушащие в темноте хафиру и машту, все это могло показаться концом света для них. Вот подоспели богатыри из рода Асеня, сминая своими огромными булавами сотни, тысячи черепов. Это довершило разгром. Но оставались несломленные отборники. Закованные в тяжелую броню, с широкими сангарами в руках, их темные лица бесстрашно смотрели на приближавшийся отряд сальвинов. Подняв копья и закрывшись от возможной опасности тяжелыми выпуклыми щитами, застыли они напротив. Лагерь был усыпан грудами тел, но последний пригорок с великолепной алой палаткой на вершине не сдавался. Немного везения и все могло измениться, ведь серьезный численный перевес по – прежнему оставался на стороне мергулов. Ксант не задумываясь, бросился в атаку.

– Вперед! Да поможет нам Светлый Анорис! – воскликнул он и бросился на ощетинившихся копьями отборников.

Берендеи, выстроившись клином, начали движение. В первых шеренгах двигались копейщики. Закованные в броню и защищенные щитами, с копьями наперевес.

Воины пустыни стояли насмерть. Ксант, находящийся на острие клина, рубил мечом древки копий, вгрызаясь в неприступную стену бронированных машту. Стоящие по бокам от него берендеи крушили бронзовые шишаки отборников. Откуда то из за спин мергуловских воинов вылетела камышовая сеть. Несколько воинов попав в нее пытались вырваться, но копья врага достали их раньше. Десяток берендеев оттеснили врага, а запутавшихся оттащили назад. Ничто не могло помешать яростной атаке салвинов.

Ксант в неистовом порыве прорвал строй отборников и оказался у входа в алую палатку. Его стремительную атаку пытались остановить два телохранителя на входе. Ксант был не только ведуном, но и прекрасным мастером боя, в том числе и бесконтактного. Неравный бой добавил на теле несколько царапин и два безжизненных тела на входе. Ничто не останавливало ведуна и он ворвался внутрь.

Враг стоял перед Ксантом, держа пленника перед собой, словно живой щит. Он во всем был человеком. Лишь огромный крючковатый нос, напоминавший клюв ястреба и когтистые пальцы рук больше походили на птичьи лапы, заканчивались страшными когтями. Одной почти рукой он держал родовича за горло, другой приставил ему между лопаток кинжал.

– Тебе несказанно везет, ведун. – Спокойно произнес колдун. – Ты сделал невозможное. – Его черные глаза, цвета маслин, отливали пламенем факелов, горящих внутри палатки.

– Пропусти меня и твой соплеменник останется жив. – Его страшные пальцы сильнее сжались у пленника на горле. Из под когтей выступила кровь и тоненькими струйками заструилась по шее родована. Еще совсем молоденький паренек глухо застонал. – Не глупи. Дай мне выбраться отсюда. Вы же дорожите каждым вашим родственником. Не бери на себя его смерть. И смерть еще очень многих, которых мне придется уничтожить. Не забывай кто я. Во мне еще много силы, а в тебе я вижу ее почти не осталось. Лучше договориться по хорошему. Сегодня не наш день и лучше отложить наш поединок до лучших времен. – Одетый во все черное, с магическими татуировками по всему лицу, в подрагивающих бликах пылающих факелов, вид мергула был устрашающим.

Ксант молчал. Он понимал всю опасность положения. Ответственный за жизнь каждого родована он не мог позволить себе рисковать вверенной ему судьбой. Но и мергула нельзя было отпускать. Каждый, оставшийся в живых колдун мог унести сотни, тысячи жизней в будущем. Ксант постарался скрыть свою внутреннюю борьбу. Лихорадочно соображая, как потянуть время, одновременно перебирал в голове возможные варианты.

– Отпусти его и тогда мы поговорим. – предложил Ксант.

– Ха-ха-ха! Я не такой дурак. Не тяни время. Пропусти меня, и все будут живы. – Тонкие губы мергула скривились в устрашающую ухмылку. Судя по всему, он начал нервничать, когти еще сильнее пронзили кожу паренька и тот застонал.

– Убей его, Ксант!!! Не думай обо мне! – Вдруг закричал парень и силой ударил его кулаком в пах. Мергул взвыл от неожиданности и инстинктивно с силой сжал шею родовича. Темно коричневые когти впились в живую плоть мальчика, забирая у нее жизнь. С округлившимися от боли глазами паренек упал на колени и, преодолевая страшную боль, впился зубами в когтистую руку. Теперь уже закричал черный колдун.

Главный ведун мгновенно принял решение. Призвав остатки Силы, он мысленно сотворил простенькую, но очень эффективную кудесу «Заморозки» и метнул ее в черного чародея. Риск был большим, но сил хватило только на эту волхву. Для сильного мага она не представляла серьезной опасности. Тот спокойно мог от нее защититься. Расчет был на неожиданность. Если бы не отчаянный поступок мальчишки. Тот отвлек мергула, лишив возможности сконцентрироваться и защитить себя. Ценой своей жизни он спас Ксанта и многих других, попавшихся бы тому на пути.

В воздухе пронеслась волна морозного воздуха, с силой врезаясь в грудь злодея огромной ледяной сосулькой. Ведун видел, как расширились пылавшие ненавистью глаза мергула. В безнадежном порыве он пытался создать защитную кудесу, но было уже поздно. Застрявшая в шее пленника рука с опозданием освободилась, пытаясь сплести узор магических знаков. Вторая рука инстинктивно закрыла лицо. Мгновенный холод заморозил слугу кромешных. Мужчина тут же покрылся коркой льда.

Ксант тут же бросился на помощь пареньку, надеясь хоть чем – то ему помочь. Тот распластался у ног ледяной статуи и, держась двумя руками за шею, предсмертно хрипел.

– Не боись, прорвемся. Вылечим тебя, на свадьбе твоей еще плясать буду. – Ведун положил голову мальчишки на свое колено и пытался приободрить его хоть как то. Тот с болью в глазах пытался ему что то сказать. Ксант гладил его по светлым вьющимся волосам и в безумной ярости пытался вызвать хоть какие – то остатки Силы. Но он был пуст и не мог помочь тому с помощью волхвы. Он понимал, что тому остались считанные суны жизни. Ведун оторвал клочок своей рубахи, пытаясь перевязать смертельную рану. Паренек судорожно царапал его по руке, из последних сил хватая воздух. Наконец, собрав последние силы, он прошептал:

– Отомсти за маму, отца и братьев. Они сожгли… – последние слова он не договорил, сжал в последнем порыве пальцы и затих. Ведун обхватил руками его голову и заплакал.

– Сколько еще горя принесете вы. Сколько нужно вам жизней людей чтобы насытить нашей кровью ваших хозяев, насытить вашу гордыню и ваше чрево? Вы не знающие милосердия и любви! – Ксант с невидящими от слез глазами встал, как в тумане приблизился к тающей скульптуре оживающего мергула и, подняв с пола его же кинжал, с силой, раскалывая ледяную корку, воткнул ему в грудь. По палатке разнесся оглушительный рев, лед мелкими кусочками разлетелся в стороны и осыпался на траву, на рубаху Ксанта брызнула бордовая кровь. Мергул умер не сразу. Могучее, здоровое сердце еще пыталось цепляться за жизнь, магически пытаясь зарубцевать страшную рану. Мергул рвал своими когтями рубаху ведуна в неистовой злобе пытаясь дотянуться до горла. Тогда Ксант еще сильнее провернул кинжал в сердце колдуна. Тот захрипел, из горла пошла кровь, на губах выступила кровавая слюна. Мергул последний раз дернулся и затих.

В палатку ворвались берендеи, во главе с Усенем и тут же увидев Главного ведуна, остановились. Усень, огромный рыжебородый богатырь, огляделся вокруг, подошел к Ксанту и помог подняться. Ведун казался совершенно обессиленным.

– А это кто? – спросил Усень, указывая на тело паренька.

– Пленник. Он пожертвовал своей жизнью, спасая наши. – Ноги его дрожали, и Ксант устало опустился в самшитовое кресло, стоящее возле огромного сундука мергула. – Я даже не знаю его имени.

– Я так понимаю это мергул? – Усень ткнул боевой перчаткой в сторону безжизненного тела колдуна.

– Да. – Кивнул ведун. – Нужно его сжечь. Оно пропитано магией кромешных и может навредить даже сейчас. А парня нужно похоронить с почетом. Что с войском мергулов?

– Бежало. После взрыва их охватила необъяснимая паника. Нам оставалось только добивать бегущих. Многих мы покрошили. Полный разгром.

– Это хорошо. Но ненадолго. Нафанчар соберет новое войско и двинется на город. Нужно уже сейчас готовиться к новой осаде.

– Новую осаду нам не выдержать. Слишком много погибло народу. Из витязей остался только я и Панас. Из ведунов – только ты.

Ксант вздрогнул и в надежде посмотрел на воина.

– Что случилось с Энаром? Он жив?

Витязь виновато опустил голову, словно это была его вина.

– Он погиб. Когда мы отправились на вылазку, нас пытался остановить большой отряд черных хромовников из родовой знати машту. Их было больше и останови они нас, пришлось бы ох, как худо. Они встретили нас горящими стрелами и кербащами. Много наших погибло в первые же суны. Атака готова была захлебнуться. Мы начали отступать. И тут появился Энар. На своем горячем скакуне он буквально влетел в первые ряды машту, разметав их своей волхвой. Мы тут же бросились за ним, врезаясь клином в их оборону. Но к Энару мы опоздали. Он рубил мечом, удерживая брешь, пока его не проткнули копьем. Он погиб у нас на глазах. Если бы не его бесстрашный поступок, не знаю, как бы все было дальше. Мои берендеи, увидев его гибель буквально обезумели от ярости. Они рвали врага зубами, когда меч ломался у них в руках. Те не выдержали, дрогнули и побежали. Мы уничтожили их всех, до последнего.

Ксант совсем поник. Он потерял еще одного друга.

– Сколько же нужно потерять родных и близких, чтобы остановить эту злобу? – устало спросил он в пустоту. – Почему? Почему? – упрямо спрашивал себя он. – Они уничтожают ради убийства. Зло порождает зло. Я очень надеюсь на помощь с севера. Когда Союз городов пришлет нам подмогу, мы разобьем мергулов, и мир вернется на нашу родную землю. А пока пойдем, посмотрим, что же тут произошло этой ночью. Светает.

Мощь мергулов развеялась как пыль, уносимая ветром. Как муравьи, лишенные своей королевы, начинают бессмысленно суетиться и, обессилев, умирают, так и войско мергулов, лишившись управлявшей ими силы, погибло, пытаясь спастись от безудержной ярости воинов Урука. Повсюду валялись их мертвые тела, искаженные гримасами ужаса на лице. Ласковые лучи восходящего солнца, осветили страшную картину грандиозного побоища. Ксант и Усень устало брели среди трупов, пытаясь найти своих.

– У тебя получилось? – еще не веря в победу, спросил витязь.

– У нас получилось, – грустно улыбнулся ведун. Поверить в это было тяжело, нереально, невозможно. Огромная армия мергулов была разбита. Не меньше половины осталось здесь навсегда. Армия, предназначенная к уничтожению родовичей, перестала существовать. Изнуряющая усталость вдруг показалась Ксанту приятной. Что бы не случилось завтра, сегодня они выполнили свой долг.

У Ксанта ныло все тело, резко спавший адреналин, оголил тупой болью уставшие мышцы, ноющие раны. Выплеснув последний запас сил, тело било мелкой дрожью, заложило уши и слабые пальцы с трудом держали волшебный посох. Больше всего на свете ему хотелось сейчас растянуться на зеленой траве, бездумно смотреть на голубое небо, и не думать ни о чем.

– Все мергулы мертвы, – пробасил Усень, напоминая о действительности.

– Пойдем, посмотрим, где произошел взрыв. – Главный ведун Урука и витязь направились в восточную часть лагеря, где и прогремел ночной взрыв.

Картина, открывшаяся их взору, впечатляла. Огромный выжженный круг, с оплавленной землей и тонким слоем пепла. Ничего не осталось живого в радиусе взрыва. Казалось, даже воздух был оплавлен в особые молекулы. Сизый дымок, обдирая горло, повис над обгоревшим кругом. Неясные остатки волхвы еще витали в округе. Все было черным-черно от копоти, спекшаяся в корку земля. Деревья, что уцелели в округе, скрючило в узловатые нити. Их листва почернела и покрылась гарью. В самом центре зияла большая черная воронка от взрыва. Ксант подошел к краю и внимательно оглядел ее. На самом краю, из под комка обгорелой земли виднелся маленький кусочек камня. Ксант наклонился, поднял его и, потерев рукавом, внимательно осмотрел. Затем о чем – то задумался, взор его просветлел и, повернувшись к Усеню, воскликнул.

– Знаешь, кому мы обязаны жизнью?! – витязь вопрошающе посмотрел на Ксанта. – Мумару, Главному ведуну Ура! Нафанчар поработил его сознание и с помощью него пытался использовать против нас Великие Ценности родовичей. Мы должны были погибнуть от «Удара грома». Они заставили творить эту волхву. Но Мумар оказался сильнее темных. Он смог сопротивляться им. Чтобы творить нужную волхву Нафанчар оставил в подсознании Мумара светлый уголок, иначе бы он не смог бы сотворить «Удар грома», но блокировал его внешние участки. Не знаю, как, но ведун смог преодолеть тьму внутри себя, понял, что вернувшись из мира волхвы в реальный он снова станет рабом. Поэтому он пожертвовал собой, не желая жить в рабстве и убивать своих соплеменников. Достойная смерть! Смерть героя. – Восхищенный Ксант рассматривал маленький кусочек, оставшийся от Великой Ценности.

– Вся эта война сплошной подвиг. – признался Усень.

– Нельзя расслабляться. Нужно занять каждого делом. Это была только первая осада.

– Считаешь, попрут еще.

– Уверен. И подготовятся лучше.

– Ничего к тому времени подмога с севера должна прибыть. Не бросят же они нас один на один с мергулами. – Усень с надеждой посмотрел на Главного ведуна. Ксант не мог сейчас лишить витязя, а значит и всех защитников надежды.

– Конечно придет. – Затем чтобы как то отвлечь людей приказал. – Мертвые тела нужно убрать отовсюду. Отделить своих от чужих. Проведем великую тризну, вражеские тела сжечь. И сразу же приступить к восстановлению крепостных стен и домов. Пополнить боевые и продовольственные запасы. Караул, по прежнему усиленный.

– Сегодня то людям можно отдохнуть? Такую осаду люди пережили, многие, почти все потеряли большинство близких. Тризны проведем, отдохнем и тогда за дело.

– Нет у нас времени на отдых, прости.

На городских стенах Урука установилась своя жизнь, свой порядок. Каждый «конец» города выделил воинов, которые выбрали участок на стене, где им предстояло отбиваться от врагов. Много полегло родованов на этой войне, каждый человек был сейчас на счету. Весь город ждал подмоги от родовичей Срединных и Северных земель Субарты. Но помощь все не прибывала.

На своем белогривом Гжеле объезжал Ксант предместья, проверял караулы, следил за восстановлением стены и домов внутри крепости. Готовы ли камни для метания, достаточно ли смолы и масла для обороны, сколько заготовлено стрел, в порядке ли оружие. Несколько сотен сальвинов срочно копали ров перед Южной стеной.

– Чтобы выше человеческого роста в глубину и пошире берите! – командовал он землекопам. – Масло кипятить нужно прямо на стенах, да и смолу тут же греть придется! Котлы починить, дров побольше и вода в бочках должна быть в достатке. Ты, Усень за южную стену отвечаешь. А я проверю город. Бочки с водой по городу тоже нужно распределить. Пожары тушить. – Давал указания витязю правитель Урука.

– Каждый должен знать свое место, как в строю, так и на стенах. Караулы удвоить, особенно ночью. Разведка докладывает в двух днях пути от нас мергулы. Эх успела бы помощь.

– На помощь будем надеяться, да сами не сплошаем. – усмехнулся Усень.

– Согласен. Твои берендеи, как всегда в резерве. Пусть будут готовы для вылазок. Если совсем худо где станет, то пусть спешатся и на помощь торопятся. – Ведун с грустью посмотрел на полуразрушенный участок стены и тяжело вздохнул. – Не успеем за два дня, а надо.

– Успеем раз надо. Народ ни днем, ни ночью не останавливается. Понимают люди, что их ждет, когда новые полчища придут к стенам. На пощаду не надеются. Даже совсем юные сальвины, почти мальчишки отказались родной город покидать, да и женщин и стариков много осталось. Не хотят оставлять мужей своих, братьев и отцов. Д и кому то нужно с ранеными возиться, пожары тушить, на стенах помогать.

– Совсем мало осталось у нас защитников. Сколько уже витязей, богатырей, удальцов в земле лежит. Из ведунов один я остался. – Вздохнул тяжело Главный ведун, вытер рукой со лба выступивший пот и смахнул рукой думы тяжелые. – Ничего, не посрамим чести своей, не отдадим без боя родную землю, чтобы не стыдно было пращурам нашим в Ирие светлом в глаза смотреть.

– Не посрамим. Лучше умереть на родной земле. – Твердо сказал Усень. – Одно не могу понять, как смог Нафанчар так быстро новую рать собрать, много народу мы покрошили.

– Беглецов всех поймали и снова в войско привели. А их немало тыщ убегло, на всех мечей не хватило. Порабощенные племена заставили еще мужчин прислать, да и сам колдун времени не терял. Он пока нашей кровью не насытится, Ценности наши не добудет, не успокоится. В планах его всю землю Субарты захватить, всех родовичей уничтожить или в рабство пленить.

– Подавится, зубы обломает. – зло прошептал витязь.

* * *

Солнце поднималось из-за серо-пепельных туч, протянувшихся над самым небосклоном. С крепостной стены было видно далеко. Равнина была пустынна, кое-где темнели сагуковые и самшитовые рощицы.

Первым заметил появившиеся черные точки, молодой данат Расяня. Точки двигались, прибывали, превращаясь в растущее темное пятно. Вскоре можно было различить первых всадников на верблюдах.

– Мергулы. – прошептал подсевшим голосом Расяня, и тут же тряхнув головой, прочистил голос и закричал во весь голос. – Мергулы!!!

Тут же проснулся, старик Сирин, уснувший привалившись к стене. От неожиданности он выпустил свое копье и в первую суну ничего не понимая оторопело смотрел на молодого родовича.

– Ты че, Расяня орешь? Что произошло то? – непонимающе смотрел он на паренька.

– Смотри! – возбуждение охватило совсем юного воина, почти мальчишку. Сирин, опираясь на секиру, жадно всматривался, как приближается серая масса, ощетинившаяся луками.

– Рыбьи девки! Хафиру, точно. Беги на Вечевую площадь, пусть в набат бьют. – Сразу же скомандовал Сирин. Вокруг уже зашевелился народ.

– Пришли вражины. – зло сплюнул рябой воин с косым шрамом через всю щеку.

Вдаль страшно было взглянуть. Огромная сила собралась у стен Урука. Задымились костры без счета, доносился рев верблюдов, ржание коней и глухой шум передвижения множества повозок страшной орды, вперемешку с гиканьем, свистом и возгласами пеших и всадников.

Их было очень много, во много раз больше, чем защитников, и они все прибывали и прибывали.

Войско мергулов надвигалось быстро, разливаясь по равнине во всю ширь. За передовыми отрядами верблюжьих всадников двигались вереницы машту и хафиру, в доспехах и кольчугах, с короткими копьями и круглыми щитами на левой руке. Над каждым отрядом возвышался значок: длинное копье, с верхушки которого свешивался лисий хвост.

В этот момент над городом загремел набат. Спящий город ожил. Новая беда подошла к крепостным стенам. Колокол сзывал всех на стены, на защиту крепости.

Застучали двери, залились лаем дворовые псы. Люди выбегали на улицу, прислушивались и бежали дальше, к стенам. Тревожно звонил вечевой колокол. Упорно, настойчиво призывал он сонных жителей.

С этого часа все родовичи без устали продолжали подготовку своего города к защите. Уже возвышался на стене Главный ведун, всматривался в разливающееся море людей под стенами его родного города. Хмурый взгляд его подмечал все. Увидел он вдали золотой шатер, уже устанавливаемый посреди разворачивающегося лагеря.

– Сам Нафанчар возглавил поход, – тихо прошептал ведун. – Трудно придется. – И уже громко отдал приказ. – Всем готовиться к штурму! Но раньше завтрашнего утра не пойдут. Пока лагерь разобьют, укрепят его. Последний наш урок долго будут помнить, вражьи дети.

Ксант снял свой шлем и внимательно посмотрел на небо. Он ждал знамений. И конечно помощи, которая все не шла.

Как и предполагал Ксант штурм начался на следующий день. Сначала пленных родованов заставили засыпать крепостной ров, а затем под страхом смерти погнали на крепостные стены. Выхватив мечи машту теснили толпу упиравшихся сальвинов и безжалостно били их. Изможденные, голодные родовичи падали под ударами мечей, но не хотели нападать на своих. Пока сверху не закричал горластый мужик.

– Не покоряйтесь врагам!!! Давай наверх!!! Мы вас защитим! – пленные тут же сообразили, что к чему и тут же полезли наверх, к своим. Наверху вместо копий и мечей их ждали протянутые руки помощи. Ни одного камня не полетело вниз, пока взбирались по стене соплеменники. Немало их уже было среди своих, когда машту поняли свою ошибку. Тут же началось избиение оставшихся. Безоружных, обессиленных их рубили как скот. Стон и крик разнесся под стенами Урука. Невозможно было смотреть на этот убой.

– Если мергулы ворвутся в город, будет резня. Без помощи нам не устоять. Вон, стенобитные орудия готовят, катапульты заряжают. Долбить сейчас начнут. – Ведун слез с коня и поднялся на стены. Следом, тяжело переступая огромными ногами, шел Усень.

– Смотри, силищу то какую опять собрали, почти как в первый раз. – Витязь всматривался в выстраивающихся рядами воинов мергулов. От войска отделился маленький отряд из нарядно одетых всадников, в блестящих бронзовых латах, на серых изящных скакунах. Неторопливой иноходью отряд подъехал к Южным воротам. Вперед выдвинулся военачальник хафиру в черненных серебряных латах.

– Не стреляйте! Мы предлагаем вам сдаться! Видите, какая у нас армия. А вас осталось мало. Если сдадитесь, останетесь в живых. Нет – вырежем всех до единого! – гордо прокричал хафиру.

По стене прошла волна возмущения. Ксант поднял руку, призывая всех успокоиться. Ответ его был спокойным и рассудительным.

– Мы бы рады поверить вам, только не получается. Вы уже вырезали на юге наших братьев и сестер, детей и стариков. Вы много чего обещали жителям Ура, Варки, Ларсы и других наших городов. Но ни разу, слышишь воин, ни разу не выполнили своих обещаний. Вы несете миру зло и страдания, вы лжете и не стесняетесь этого. Поэтому позволь вам не поверить. Да и с чего нам сдаваться? Если мне не изменяет память, пока что вы бежали от нас, гонимые силой духа сальвинов. Очень надеюсь, что в этот раз будет все также. Поэтому уходите. Наш ответ – нет!

Правитель Урука закончил и тут же воины разноголосым эхом вторили ему.

– Убирайтесь по добру по здорову! Не отдадим родной город! Не бывать их воли над нами! Стоять будем крепко! Смерть вражинам! – донеслось со всех сторон. – Умрем, но не покоримся!

Хафиру только сплюнули и ничего не ответив, повернули своих коней назад. Тут же, словно по команде, враги начали обстрел города. Мергулы приготовились к нападению.

Штурм продолжался весь вечер. Волна за волной накатывали враги на стены и тут же рассыпались о неприступный берег. Отчаянно бились родовичи. Снова земля у крепостных стен была заполнена горами трупов. Пылал в огне город, метательные машины не переставая обстреливали крепостные башни. Но все попытки врагов натыкались на неприступную решимость защитников. Бой шел пока без волхвы. Магия молчала. Берегли силы чародеи для решающей схватки. Уже перевалило за полночь, но вокруг было светло от света огней.

Ксант успевал в самые опасные места. То он помогал уничтожить таран, подобравшийся к самым воротам, то в решительном порыве сбрасывал вниз прорвавшихся на стену мечников машту, то заменял раненого, переворачивая котел с кипящей смолой на врага. Всюду успевал он, и это придавало мужества защитникам. Их Главный ведун был с ними.

Беда пришла откуда не ждали.

Мало осталось защитников города. Почти все они дрались на южной стене. Остальные ворота охраняли лишь небольшие отряды стражей. Все внимание было сосредоточено на самом опасном участке.

На стену вполз окровавленный мальчишка. Ксант знал его и всю его семью. Его звали Осеня. Из последних сил взобрался он на последнюю ступеньку и прохрипел:

– Ксант! Предательство! – Ведун в пылу боя интуитивно почувствовал зов и обернулся. Увидев израненного Осеню он похолодел, почувствовав недоброе. Он тут же подскочил к пареньку и взял его на руки. Мальчонка прерывисто дышал, мышцы его судорожно сжимались в предсмертных конвульсиях. Собрав последние силы, он прошептал:

– Нас предали. Аверан со своими людьми напал на охрану Западных ворот и впустил врага. Всех наших перебили. Радко послал меня предупредить. Прости Ксант, – изо рта у него пошла кровь, он попытался еще что-то сказать, но уже не смог. Лишь последние хрипы издало горло. Мальчик умер.

Ксанту показалось, что на него обрушилась каменная лавина, столь оглушительной оказалась страшная весть. На мгновение глаза подернуло темной пеленой, голова закружилась, ноги подвернулись сами собой. Нечеловеческим усилием воли ведун отразил «черного ворона» мыслей и, собрав все силы в кулак, закричал:

– Усень! Бери оставшихся берендеев и за мной к Западным воротам!!!

Из толпы дерущихся, не переставая крушить врагов своей огромной секирой, он закричал:

– Что случилось?! – махнул опять своим страшным оружием, и еще одна вражеская голова полетела вниз.

– Предательство! Поторопись! – уже на бегу воскликнул Ксант.

Дальше все происходило словно в кошмарном сне. Штурм был отвлекающим маневром, а лучшие отряды врага, под покровом ночи пробрались к Западным воротам. Там и открыли им ворота предатели. Они уже заполонили ремесленный квартал, сжигая и уничтожая все на своем пути.

Главный ведун понял – это конец. «Дети! Их нужно спасти!» – само пронеслось в голове ведуна. Увлекая за собой остатки берендеев он поскакал ко дворцу.

– Предупреди всех наших на стенах. Нужно пробиваться во дворец! – скомандовал он остальным и птицей полетел в сторону Вечевой площади. Начались уличные бои. Сальвины, даже женщины, бились до конца. Никто не просил пощады, потому что и не рассчитывал на нее. С мечами, топорами, кинжалами в руках бросались они на врага. Не выдерживал металл, зубами, в предсмертной агонии, вцеплялись они в горла машту и хафиру. Никто не сдавался в плен. Ничто не способно одолеть это бесстрашие и ярость… Кроме предательства. Никто не просил пощады, просили только у Светлого Анориса сил, чтобы выстоять до конца, чтобы умереть достойно, не опозорив свой род.

Отчаянный бой разгорался по всем кварталам. Уже не одна улица была завалена трупами и своих и чужих. Все теснее сжималось вражеское кольцо и негде было спрятаться. Дорого отдавали свою жизнь родованы. Несметным числом одолевали враги. Неожиданно из ближайшего переулка, прямо на Ксанта, с гиканьем и воем вылетел тяжеловооруженный отряд хафиру. Совсем рядом показались смуглолицые воины в черных кожаных доспехах, с нашитыми медными бляхами. Тут же из за спины, вылетели Усень со своими молодцами и с ходу атаковал отряд. Началась сеча. Ксант боковым зрением увидел, как один из всадников, в блистающем на солнце шлеме, вдруг скатился с седла, пораженный чьим то копьем. Тут же Ксант почувствовал, как кто-то ухватил его за ногу, тащит вниз. С силой ударил мечом по бронзовому шишаку. Тело врага обмякло, отпуская Ксанта.