Текст книги "Курчатов"
Автор книги: Раиса Кузнецова
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 33 страниц)
Созданное Курчатовым учение о сегнетоэлектриках было положено в основу новой области науки, которая успешно развивалась в России и за рубежом[115]115
Архив РАН СССР. Ф. 411. Личные дела членов Академии наук СССР. Оп. 6. Д. 1848. Л. 2.
[Закрыть]. Сегнетоэлектрики до сих пор играют важную роль в гидролокации, гидроакустике, других областях как преобразователи механических колебаний в электрические[116]116
Там же; См. также: Александров А. П. Указ. соч. С. 12.
[Закрыть]. О существенном значении этих работ Курчатова для техники и обороны страны говорится в монографии А. П. Гринберга и В. Я. Френкеля[117]117
Гринберг А. П., Френкель В. Я. Указ. соч. С. 33–63; См. также: АРНЦ. Ф. 2. Личный фонд И. В. Курчатова. Музейное собрание. Оп. 1. Д. 5. 1. Л. 12.
[Закрыть]. И. В. Обреимов в воспоминаниях о Иоффе писал: «Я вспоминаю ту нежность, ласковость, с которой Абрам Федорович относился к работам Курчатова по сегнетоэлектричеству»[118]118
Обреимов И. В. – В кн.: Воспоминания о А. Ф. Иоффе. Л., 1973. С. 21–62.
[Закрыть]. Ю. Б. Харитон называл эти работы Курчатова «изящными и красивыми»[119]119
Харитон Ю. Б. Незабываемое. – В кн.: Воспоминания об Игоре Васильевиче Курчатове. С. 78.
[Закрыть]. Специалисты считали, что техническое применение сегнетоэлектриков может открыть совершенно новые перспективы. «Если предыдущий период электротехники можно по праву называть электротехникой меди и железа, – отмечал В. П. Вологдин, – то следующий за ним период может быть назван электротехникой диэлектрика»[120]120
Вологдин В. П. Некоторые практические применения конденсатора с диэлектриком из сегнетовой соли // Физика и производство. 1930. № 1. С. 13–20.
[Закрыть].
Исследования Курчатова по сегнетоэлектрикам вызвали большой интерес и за рубежом. В 1929–1930 годах академик Иоффе обсуждал их результаты с физиками Германии и Голландии, в частности, с выдающимся ученым П. С. Эренфестом. В 1932 году он докладывал об этих работах в Париже[121]121
Эренфест – Иоффе. Научная переписка. Л., 1973.
[Закрыть]. В 1928 году о них впервые услышали в Великобритании. Находившийся там К. Д. Синельников тогда написал Курчатову: «Эти работы могут открыть новую эпоху в диэлектрических константах»[122]122
АРНЦ. Ф. 2. Личный фонд И. В. Курчатова. Музейное собрание. Оп. 1.Д. 5. 1.Л. 12.
[Закрыть]. Достижения Курчатова в области изучения сегнетоэлектриков явились не просто очередным успехом в его научной деятельности. Его открытие вошло в историю мировой науки, а имя молодого ученого стало широко известно в научном сообществе.
Новые работы Курчатова, как правило, базировались на предыдущем, накопленном до него опыте и собственных методиках, отличавшихся оригинальностью, простотой, основательностью, доскональностью и надежностью. По выражению его ученика Г. Н. Флерова, они строились по методу «сургуча и веревочки»[123]123
Там же. Д. 10/Ф. Л. 11. Воспоминания Г. Н. Флерова.
[Закрыть]. В этом отношении интересны и замечания Синельникова о курчатовской организации работы, о чем он пишет в письмах Курчатову из кембриджской лаборатории Резерфорда: «Методы Гарри (Игоря. – Р. К.) работы с вакуумом лучше английских»; у англичан нет «той спаянности работающих, того настроя и подъема, как в группе Курчатова в Ленинградском физтехе. У англичан каждый за себя и для себя… не хватает заинтересованности… живого обмена мнениями, ругани и споров»[124]124
Там же. Д. 5. 1. Л. 12. Письмо К. Д. Синельникова И. В. Курчатову из Кембриджа (лето 1928 года).
[Закрыть].
В 1930 году Курчатов уже руководит большим физическим отделом. В 1934 году он был утвержден в звании действительного члена института. В 1931–1932 годах, одновременно исследуя полупроводники, пишет в соавторстве с Д. Н. Наследовым, Н. Н. Семеновым и Ю. Б. Харитоном книгу по проблеме электронных явлений[125]125
Курчатов И. В., Наследов Д. Н., Семенов Н. Н., Харитон Ю. Б. Электронные явления. Л., 1935.
[Закрыть]. В 1930 году он с сотрудниками создает конденсатор переменной емкости с диэлектриком из сегнетовой соли и публикует статью о возможностях использования уникальных свойств сегнетоэлектриков. 31 января 1934 года В. П. Вологдину, И. В. Курчатову, П. П. Кобеко и Р. В. Львовичу был выдан патент № 34 414 на изобретение «Конденсатор переменной емкости»[126]126
Патент 34 414 (СССР). Конденсатор переменной емкости / В. П. Вологдин, И. В. Курчатов, П. П. Кобеко, Р. В. Львович // Вест. ком. по изобрел 1934. № 1.С. 61.
[Закрыть]. В разделе «Предмет патента» изобретатели высказали прогноз, что конденсатор найдет свое применение при создании отечественных радиоприемников и электрических приборов.
Все исследования Курчатова этого периода связаны с важными техническими проблемами и направлены на решение прикладных задач мирного и военного значения, что сулило ему как ученому блестящую перспективу[127]127
Гринберг А. П., Френкель В. Я. Указ. соч. С. 62.
[Закрыть]. Но Курчатов начал отходить от работ по физике сегнетоэлектричества и с конца 1932 года переключился на изучение атомных ядер. Некоторое время он вел два научных направления одновременно. Уже вплотную занимаясь ядерной физикой, подготовил сокращенный вариант упоминавшейся выше монографии, изданной во Франции, и несколько статей по результатам предшествовавших исследований сегнетовой соли. В их числе в соавторстве с А. З. Шакировым (аспирантом Курчатова в ЛФТИ) была написана статья об инверсии поляризации сегнетоэлектриков[128]128
Курчатов И. В., Шакиров А. Явление инверсии при поляризации сегнетоэлектриков//ЖЭТФ. 1935. Т. 5. Вып. 8. С. 751–755.
[Закрыть]. Последние две статьи об исследованиях по сегнетоэлектричеству – «Сегнетова соль» и «Сегнетоэлектрики» – Курчатов написал в 1938 году для четвертого тома «Физического словаря», изданного в том же году.
С тех пор исследования по сегнетоэлектричеству в ЛФТИ не прекращались. Директор современного ФТИ в Санкт-Петербурге, носящего имя его создателя академика А. Ф. Иоффе, лауреат Нобелевской премии по физике Ж. И. Алферов в выступлении на научном совете, посвященном памяти Курчатова, в 2008 году отметил, что настоящие достижения в этой области исследований и дальнейший их прогресс были бы невозможны без открытия сегнетоэлектриков и их уникальных свойств[129]129
Алферов Ж. И. Выступление на юбилейном заседании ученого совета РНЦ «Курчатовский институт» в связи со 105-летием со дня рождения И. В. Курчатова 12 января 2008 года (запись автора).
[Закрыть].
Игорь Васильевич находился в постоянном научном поиске. Одновременно с сегнетоэлектричеством он исследует так называемый «коронный разряд». В архиве ЛФТИ нами обнаружены документы, связанные с выполнением Курчатовым и его сотрудниками М. А. Еремеевым, Г. Я. Щепкиным и В. И. Бернашевским в 1932 году по договору с отделом военных изобретений Народного комиссариата по военным и морским делам научно-исследовательской работы о возможности применения явлений солнечной короны в качестве источника ультрафиолетовых лучей[130]130
Архив ФТИ. Ф. 3. Оп. 1. Д. 14.
[Закрыть]. Сохранились копии писем и отчетов Курчатова о закрытой работе № 606 «Опыты короны в воздухе», отправленные заказчику[131]131
Там же.
[Закрыть]. О важности этого заказа свидетельствует то, что работа проводилась ежедневно по вечерам, поэтому рабочий день был увеличен до десяти часов.
В то же время Курчатов являлся начальником входивших в отдел группы лабораторий по изучению строения вещества. В одной из них он изучал карборундовые саморегулирующиеся сопротивления. Есть основания полагать, что именно в связи с этим Курчатов заинтересовался явлениями короны, игравшими существенную роль в функционировании линий высоковольтных электропередач, и согласился экспериментально исследовать эти явления. В предварительном ответе Управлению связи РККА он сообщил, что считает поставленные вопросы интересной по своей новизне научной проблемой[132]132
Там же.
[Закрыть].
В сравнительно короткий срок (с середины марта до середины октября 1932 года) им с небольшой группой сотрудников был выполнен значительный объем исследований по свечению короны. Много труда пришлось вложить в изучение иностранной, прежде всего немецкой, литературы. В частности, были проштудированы все вышедшие к тому времени 72 тома немецкого журнала «Zeitschrift fur Physik», журналы «Archiv fur techn. Physik» и «Archiv fur Elektrotehnik». Результаты исследований об использовании явления короны для оборонных целей Курчатов доложил на совместном совещании с заказчиком в Ленинграде 21 сентября 1932 года. Содержание работы курчатовской группы было изложено в шести отчетах. Авторы подчеркивали, что работа может иметь главным образом гражданское применение и представляет интерес для народного хозяйства. О ее военном значении в отчетах умалчивалось, возможно, из соображений секретности[133]133
Там же.
[Закрыть].
Необходимо отметить еще одну работу И. В. Курчатова и П. П. Кобеко этого периода, имевшую важное значение для промышленности, в том числе военной. В 1930 году они опубликовали в журнале «Физика и производство» отчет в виде статьи о тесных контактах ученых с промышленностью, где, в частности, сообщали об исследованиях электрических свойств изолирующих изделий из эбонита, изготовленных заводом «Красный треугольник»[134]134
Кобеко П. П., Курчатов И. В. Работы Государственного физико-технического института по связи с производством на заводе «Красный треугольник» // Физика и производство. 1930. № 2–3. С. 61–65.
[Закрыть]. Курчатов с сотрудниками лаборатории, проанализировав продукцию эбонитового цеха завода, обнаружил, что на заводе не производили контроль электроизолирующих свойств выпускавшейся продукции. Одно из последующих исследований, проведенных в ЛФТЛ, имело целью «дать возможность цеху ориентироваться в нужных для него размерах лаборатории, а также возможных научно-исследовательских задачах»[135]135
Там же. С. 62.
[Закрыть].
Из публикации следует, что Кобеко и Курчатов непосредственно участвовали в организации заводских лабораторий, решая попутно сложные, сугубо технические задачи по определению пробивных напряжений листового эбонита, по совершенствованию технологии процессов вулканизации каучука и др. «Мы надеемся, – писали они, – что затронутые в этой статье вопросы будут решены уже в лаборатории завода; проект лаборатории нами разработан и представлен… администрации „Красного треугольника“»[136]136
Там же. С. 63.
[Закрыть].
Подытоживая этот энергичнейший и продуктивнейший период деятельности середины 1925-го – начала 1930-х годов И. В. Курчатова в ЛФТИ под руководством А. Ф. Иоффе, следует признать, что в эти годы Игорь Васильевич внес выдающийся вклад в разработку проблем физики твердого тела, во внедрение этих научных достижений в народное хозяйство страны и в ее военную промышленность. Открытый им новый класс веществ – сегнетоэлектрики – применяли в радиолокации и гидроакустике – отраслях, тесно связанных с техническим оснащением армии и флота. С конца 1932 года Курчатов, продолжая работы в области физики твердого тела, одновременно все больше внимания и времени уделяет исследованиям атомного ядра.
Глава четвертая
ПЕРВОЕ ВЫДВИЖЕНИЕ В АКАДЕМИЮ
Научно-исследовательская и организаторская деятельность Курчатова за прошедшее с 1925 года десятилетие получила высокую научную оценку. В сентябре 1934 года за работы по сегнетоэлектрикам, диэлектрикам и полупроводникам 31-летнему ученому была присуждена степень доктора физико-математических наук без защиты диссертации[137]137
АРНЦ. Ф. 2. Личный фонд И. В. Курчатова. Музейное собрание. Оп. 1.Д. 1.2. Л. 18.
[Закрыть]. А спустя два месяца научный совет ЛФТИ представил его кандидатом к избранию в члены-корреспонденты АН СССР по разряду физических наук. Этот факт малоизвестен, впервые он был установлен в 1988 году. В представлении от 13 ноября 1934 года, хранящемся в архиве РАН[138]138
Архив РАН. Ф. 411. Оп. 6. Д. 1848. Л. 2.
[Закрыть], А. Ф. Иоффе писал: «И. В. Курчатов один из талантливейших молодых физиков Советского Союза. За 10 лет своей научной деятельности он напечатал 40 научных исследований, громадное большинство которых получили большое значение. Особенно замечательна группа работ по сегнетовой соли. Эти работы уже создали большую литературу в Германии, Швейцарии, Франции и Америке. Другая область, где за один год Курчатов с сотрудниками дал более 10 работ, установил большое количество новых, принципиально важных фактов и закономерностей, – это область ядерных реакций, третья область – это электрические свойства диэлектриков и полупроводников. Во всех этих направлениях работы Курчатова занимают выдающееся место в научной литературе, а работы по сегнетоэлектричеству являются классическими»[139]139
Там же.
[Закрыть]. На письме имеется помета ответственного секретаря академии В. П. Волгина: «К выборам в члены-корреспонденты. 16.II. ВВ».
Публикуемый отрывок из отзыва на научные труды Игоря Васильевича этого времени, подписанного академиком Иоффе, также свидетельствует о незаурядных достижениях молодого физика[140]140
АРНЦ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 169. Л. 22, 22 об.
[Закрыть]:
«И. В. Курчатов является крупнейшим специалистом в области изучения электрических свойств твердого тела. Особо большое значение имеют его работы по выяснению механизма выпрямления полупроводников, выполненные им еще в 1925 г. Развитие основных положений этих и позднейших исследований в той же области дало возможность ему с его сотрудниками решить техническую проблему конструкции саморегулирующихся сопротивлений для высоковольтных разрядников. Дальнейшее техническое оформление полученных результатов должно привести к полному освобождению СССР от импорта из Америки тиритовых и из Германии оцелитовых сопротивлений.
Эти работы выполнены в значительной мере силами руководимых И. В. Курчатовым сотрудников. Сам И. В. Курчатов начиная с 1928 г. систематически занимается исследованием в открытой им новой области физики сегнетоэлектричества, привлекающей сейчас внимание мировой физики. Работы И. В. Курчатова стимулировали направление исследований Эррера (Брюссель) и школы Шеррера (Швейцария). Явление сегнетоэлектричества в области диэлектрических свойств тел имеет то же значение, что и ферромагнетизма в магнитных материалах. Поэтому работы И. В. Курчатова в этой области являются фундаментальным вкладом в мировую науку. Помимо этих основных направлений Курчатов очень плодотворно работал и дал много ценного и оригинального материала в области электропроводности и поляризации диэлектриков.
В данный момент И. В. Курчатов является одним из основных научных руководителей ЛФТИ, а именно, начальником двух групп (строения материи и физики атомного ядра), в состав которых входит семь бригад. Помимо этого, им проведена большая организационная работа по созыву и проведению Первой Всесоюзной конференции по вентильным фотоэлементам и полупроводникам, послужившей развитию работы в этом направлении в целом ряде научных учреждений. За ряд научных достижений премирован в 1933 г. окладом».
Однако в 1934 году выборы в Академию наук не проводились, о чем свидетельствуют изученные нами протоколы общих собраний академии за этот период. А на состоявшихся в следующем году выборах избирали только в действительные члены академии. На том же собрании был принят новый устав Академии наук. В директивах по составлению плана НИР на 1935 год, исходящих из постановлений XVII съезда ВКП(б), прошедшего в январе – феврале 1934 года, в числе важнейших и первейших задач академии значились: «Изучение строения вещества, в частности, квантовая и физика атомного ядра, физика жидкостей, физика кристаллов и диэлектриков». Ядро, кристаллы и диэлектрики являлись как раз теми научными направлениями, в которых, по мнению Иоффе, Курчатов отличался как «талантливейший молодой физик Советского Союза».
Так Курчатова постигла неудача. Ни в 1934-м, ни в 1935 годах он не вошел в состав Академии наук СССР в качестве члена-корреспондента. И все же в 1935 году в жизни и деятельности Игоря Васильевича произошли сразу два знаменательных события: он был избран в действительные члены института и утвержден в звании профессора.
Из автобиографии, собственноручно написанной Курчатовым не ранее 1938 года, и других документов можно узнать о его достижениях первых десятилетий научной деятельности. Он пишет:
«В 1925 г. я был приглашен на работу в [Физико-технический] Институт акад. Иоффе и выбран Ученым советом Института на работу в качестве физика Института. С 1925 г. по настоящее время работаю в Институте и эту работу считаю основной в моей деятельности. Научное исследование вел в Институте в двух основных направлениях: до 1932 г. по электрическим свойствам твердых тел; после 1932 г. в области исследования атома ядра.
В 1935 г. начал работать в качестве профессора в Педагогическом институте им. Покровского, где систематически читаю студентам на 3-м курсе физ[ико]-мат[ематического] факультета „Электронную теорию“ и „Физику атомного ядра“. В этом же Институте веду руководство научно-исследовательской работой студентов кафедры физики и студентов старших курсов. В 1937 г. был научным руководителем кафедры теоре[тической] физики в Педагогич[еском] институте им. Покровского, но рассматриваю это назначение как временное (впредь до занятия кафедры лицом, больше отвечающим требованиям к руководству кафедрой теоре[тической] физики), вызванное лишь необходимостью срочно организовать работу кафедры прежнего руководителя, который был отстранен от работы, а новый еще не назначен.
Основной своей работой считаю научно-исследовательскую работу в Ленинградском физико-техническом институте.
В заключение отмечаю, что родственников за границей не имею, в войсках и учреждениях белых офицеров не служил.
В состав моей семьи входит жена Марина Дмитриевна Синельникова – дочь земского врача, которая занимается домашним хозяйством и общественной деятельностью в Ленинградском физико-техническом институте. Я в основном здоров, но в правом легком имеется рубец старого туберкулезного процесса и еще не ясно состояние другого легкого.
За это время последовательно занимал должности физика, ст. инженера-физика и завед[ующего] лабораторией Института. В 1934 г. 17 сентября Постановлением ВАК был утвержден в ученой степени доктора физ[ико]-мат[ематических] наук без защиты. Постановлением ВАК от 17 июня 1935 г. был утвержден в ученом звании действительного члена Института.
За истекшее время мной было выполнено и опубликовано вместе с моими сотрудниками около 7 научных исследований по сегнетоэлектрикам и искусственной радиоактивности, написаны и напечатаны две монографии („Сегнетоэлектрики“, „Искусственное расщепление ядра“) и несколько научно-популярных брошюр.
Помимо научно-исследовательской работы вел в период с 1925 по 1927 г. и общественно-организационную работу. Наиболее существенна здесь организация двух Всесоюзных конференций – 1-й Всесоюзной конференции по полупроводникам (1932) и 1-й Всесоюзной конференции по атомному ядру (1933). Я был Председателем Организационного Комитета обеих этих конференций.
В приказе по Наркомтяжпрому от 1/Х-1932 г. за [№ 36а] мне была объявлена благодарность за работу в Лен[инградском] физ[ико]-техн[ическом] институте.
Общественная деятельность моя заключается в работе в секции научных работников в Лен[инградском] физ[ико]-тех[ническом] институте, в бюро секции я избирался несколько раз за время с 1934 по 1937 г. Педагогической работе я уделял сравнительно небольшое время: в 1927–1929 гг. читал специальные курсы по физике диэлектриков на физико-механич[еском] факультете Лен[инградского] индустр[иального] института.
Опубликованные мной работы касались двух проблем. За период с 1925 по 1932 г. они были посвящены главным образом физике твердого тела и исследованию сегнетоэлектриков; с 1932 г. по настоящее время – проблеме атомного ядра. Первая группа работ объединена мной в монографии „Сегнетоэлектрики“. Статьи были опубликованы главным образом в журнале „Physik. Zeitschrif. Sowiet“, часть из них напечатана в „Physical Review“, „Zeitschrift fur Physik“»[141]141
Архив Дома-музея И. В. Курчатова. Рукописное собрание. Ф. 2. Копия.
[Закрыть].
Через пять лет после поступления на работу авторитет Курчатова поднялся так высоко, что директор института А. Ф. Иоффе смело оставлял ему научное руководство по своей лаборатории, когда уезжал на международные конференции. Вот запись «Из книги распоряжений, приказов по ЛФТИ»[142]142
Там же.
[Закрыть]:
«Уезжая в заграничную командировку, поручаю исполнение моих обязанностей следующим лицам:
Д. А. Рожанскому – исполнение обязанностей директора ГФТИ.
А. А. Чернышеву – исполнение обязанностей директора ГФТРИ.
Я. Г. Дорфману – руководство группой физических лабораторий.
Л. Н. Салтыкову – заведывание Физическим отделом.
И. В. Курчатову – научное руководство Физическим отделом по моей лаборатории.
14 июня 1930 г. Академик А. Ф. Иоффе».
17 июня 1935 года в протоколе № 21/87 заседания Высшей аттестационной комиссии Всесоюзного комитета по высшему техническому образованию при ЦИК СССР[143]143
Там же.
[Закрыть] было зафиксировано:
«Слушали: Об утверждении Курчатова Игоря Васильевича (Ленинград. Физико-технический институт) в ученом звании действительного члена Института.
Постановили:
Утвердить Курчатова И. В. в ученом звании действительного члена Института по специальности „Физика“.
Председатель ВАК Г. М. Кржижановский
Ученый секретарь ВАК А. В. Травина».
Глава пятая
ОТ УЧЕНИЧЕСТВА К СОБСТВЕННОЙ ШКОЛЕ
В документах на представление Курчатова к избранию в академию, а также в процитированной выше характеристике А. Ф. Иоффе не нашла отражение преподавательская работа Курчатова, которую он начал вести с марта 1927 года в качестве доцента на физико-механическом факультете Ленинградского политехнического института[144]144
АРНЦ. Ф. 2. Личный фонд И. В. Курчатова. Музейное собрание. Оп. 1.Д. 2. 7.
[Закрыть], читая студентам специальный курс «Природа диэлектриков». Между тем эта работа неотделима от научной деятельности Курчатова, являясь фактически началом его собственной школы физиков-ядерщиков, в которую одними из первых вошли его бывшие ученики-студенты.
Потребность и дар передавать новые научные знания молодежи были присущи Курчатову и рано проявились в его преподавательской деятельности. Он начал преподавать еще до выхода партийно-правительственных постановлений по итогам июльского 1928 года Пленума ЦК ВКП(б), который в целях развертывания социалистической реконструкции и технического перевооружения народного хозяйства страны указал на необходимость дальнейшего ускорения темпов и совершенствования форм подготовки научных кадров.
Глубокий след в жизни как Курчатова, так и его учеников оставила работа в Ленинградском государственном педагогическом институте (ЛГПИ), тогда носившем имя М. Н. Покровского. Институт готовил преподавателей для школ и техникумов Ленинграда. Его директор А. Ф. Волкова приложила немало усилий по привлечению к педагогической работе и организации научных исследований выдающихся деятелей науки. Курчатов возглавил в институте кафедру, совмещая здесь работу с основной работой в ЛФТИ.
С 1932 года «доктор физики Курчатов» (так называли его студенты) заведовал кафедрой общей физики, а с 1935 по 1941 год – кафедрой экспериментальной физики ЛГПИ, вел здесь физический практикум для студентов, создал одну из лучших в городе лабораторий физики. Под его руководством в ЛГПИ и ЛФТИ было за пять лет выполнено 13 научных исследований, защищено девять диссертаций[145]145
Курчатов в жизни. С. 135–137.
[Закрыть]. Именно в рамках дипломной работы Курчатов приобщил к исследовательской работе студента Политехнического института, своего ученика Г. Н. Флерова – будущего соратника по атомной проблеме и академика.
Приход Курчатова в ЛГПИ способствовал повышению квалификации преподавателей и развитию плановых научно-исследовательских работ по физике. Коллектив физических кафедр – как теоретической, так и экспериментальной физики – заметно укрепился. Курчатов привлек на работу по совместительству своих сотрудников из ЛФТИ – опытных физиков Хургина, Щепкина, Юзефовича. Курс квантовой физики читал член-корреспондент АН СССР Я. И. Френкель, еще до войны начал работать П. Г. Степанов.
В 1936 году Игорь Васильевич читал здесь на физическом отделении курс электронных явлений. В то время этот курс входил в учение об атомном ядре. Студенты слышали его лекции впервые. «Таких лекций не было раньше: живые, захватывающие! Мы вступаем, ведомые лектором, в мир современной физики, узнаем красоту эксперимента, нарастающий темп развития науки, – рассказывали В. К. Крицкая и О. И. Семан, бывшие дипломники Курчатова, писавшие также у него кандидатские диссертации. – Появления профессора на лекции все мы ожидали с волнением, слушали его, затаив дыхание. По окончании задавали вопросы, а по дороге, уходя в общежитие, обсуждали услышанное и гордились лектором. Игорь Васильевич увлекал нас новым предметом, помогал выйти за рамки чистой учебы. Волнующими были позже и его лекции по ядерной физике, на которые кроме студентов приходили преподаватели кафедры и окончившие институт. Увлеченный предметом, Игорь Васильевич делал экскурсы в историю радиоактивности, рассказывал, как задаются вопросы природе в научном эксперименте, как интересна техника эксперимента. Большую популярность обрели также и его физические семинары, которые он вел раз в месяц. Круг участников и слушателей их непрерывно возрастал. Объявления о семинаре мы вывешивали на кафедре. Но на заседания сходились слушатели и сотрудники из других институтов и учреждений и не только из Ленинграда. Молва о семинарах И. В. Курчатова разлеталась далеко за пределы города».
Вскоре Игорь Васильевич организовал исследовательскую группу из сотрудников физических кафедр с участием студентов старшего курса. Экспериментальные работы проводились по субботам и воскресеньям, в том числе по ночам с субботы на воскресенье. Для работы нужны были радиоактивные препараты, которые на это время Курчатов доставлял из Ленинградского физико-технического института. В исследовательской работе участвовали П. И. Короткевич, А. Б. Морозов, А. Шебашев и другие сотрудники, а часто и сам Курчатов. С 1938 года к работам по ядерной физике подключились его аспиранты В. К. Крицкая и Т. И. Никитинская, занимавшиеся ими вплоть до начала Великой Отечественной войны. По результатам этих работ студенты публиковали научные статьи в серьезных научных изданиях, вместе со своим руководителем создавали и совершенствовали экспериментальную базу кафедры.
«Правой рукой», ассистентом Курчатова в экспериментах был Петр Иванович Короткевич, погибший позже в блокадном Ленинграде. Учитель величал его «Кулибиным, мастером – золотые руки», вероятно, за то, что он изготовил несколько камер Вильсона и много других уникальных приборов и устройств.
В ночных экспериментах нужно было успеть выполнить серию опытов. Из-за напряжения и предельного темпа случались разные приключения. В дни, когда Курчатов не участвовал в работе, он просил по ее окончании знакомить его с результатами. Поэтому иногда по окончании измерений сотрудники кафедры физики посещали Курчатова глубокой ночью дома, в Лесном.
Многих выпускников физического отделения по окончании ими Педагогического института Курчатов привлек к работе. С участием А. Шебашева, Н. Денисова, К. Коркина, Н. Ковалева и других, а также привлеченных сотрудников ЛФТИ Игорь Васильевич реорганизовал и довел до современного (по тому времени) уровня лабораторию электронных явлений, включая работы по радиоактивности. Он содействовал восполнению материальной базы физического отделения института.
Осенью 1938 года при пединституте у Курчатова была создана аспирантура. Первыми его аспирантами стали О. И. Семан, Т. И. Никитинская, В. К. Крицкая. В предвоенные годы под его руководством были подготовлены их кандидатские диссертации. Также защитился А. В. Морозов по истории открытий в области радиоактивности. Сохранилась фотокарточка учебной группы О. И. Семана и В. К. Крицкой, на которой Игорь Васильевич снялся, работая в комиссии на приеме госэкзаменов по теоретической физике в группе физиков.
Из воспоминаний О. И. Семана известно, что с 1938 года у И. В. Курчатова в пединституте учились три аспиранта, которые занимались теоретической работой. В первый год аспирантуры проходила проверка знаний, активно велись обсуждения и собеседования с Курчатовым и Я. Л. Хургиным по тематике их будущей работы. Курчатов предложил Семану тему по электронной и ионной оптике. Он пригласил его к себе в Радиевый институт, ознакомил с работой циклотрона. В это время вакуум на нем еще не был налажен. Учитель предложил аспиранту решить некоторые задачи по расчету траектории частиц в циклотроне. Позже поставил еще задачу по линейной фокусировке. В последней пробной работе он поручил ему сделать расчет разрешения ионного проектора. После выполнения первых пробных работ и обсуждений И. В. Курчатов обозначил тему его диссертации: «Минимизация электронно-оптических аберраций».
И потом до защиты он заботливо руководил его подготовкой: связал с теоретическим семинаром в ЛФТИ, которым руководил Л. Д. Ландау, с другими физиками, с научной библиотекой ЛФТИ, а также с опытным теоретиком, специалистом по циклотрону и электронной оптике Я. Л. Хургиным. Также всемерно Игорь Васильевич помогал всем своим аспирантам, направляя их в ответственные моменты. Он находил время и для посещения философского семинара, где они выступали с содокладами. Обязательно приходил в поздний час (даже и после работы в ЛФТИ), чтобы поздравить сотрудников, на их чествования по случаю награждений и другие разные торжества сотрудников кафедры.
Особенно памятными для учеников оставались семинары весны 1940 года, проводившиеся Курчатовым на физическом отделении пединститута, где он рассказывал о работах в лабораториях мира и в своей по расщеплению ядер нейтронами и об урановой проблеме. Уже тогда Игорь Васильевич сообщил о том, что происходит «свертывание» публикаций в иностранных журналах по урановой проблеме. «Аудитория была полна, – рассказывал О. И. Семан, – все слушали с напряженным вниманием, ясно осознавая, что в физике происходят эпохальные перемены, открывающие как величественные перспективы для жизни и деятельности человечества, так и таящие грозную опасность возможного использования новых открытий для создания невиданной мощи оружия».
К пединституту Курчатов относился с большим уважением, чувствовал себя членом его коллектива. «Мы поражались, – продолжает Семан, – с какой невиданной до него энергией работает И. В. Курчатов. Именно его неиссякаемая энергия и была той замечательной уникальностью его личности Учителя. И это оставило глубокое впечатление, надолго сохранилось в памяти у нас – его учеников и сотрудников кафедр. Его глубоко уважали и любили. Всегда бодр, он любил юмор; его „физкультпривет“ мы принимали как радостный призыв к работе; он привносил в круг своих учеников и сотрудников оживление и радость. Запомнились его загадки-эксперименты, например на тему: удастся ли наблюдать то или иное явление с такой-то аппаратурой, которые он предлагал вниманию друзей и учеников в кабинете П. И. Короткевича. В этом же кабинете с участием И. В. Курчатова анализировались неисправности аппаратуры: счетчиков, ионизационных камер и других приборов, а также интересные эксперименты по физике. Такие же обсуждения велись с участием И. В. Курчатова и Я. Л. Хургина по теоретическим вопросам ионной оптики».
По просьбе автора некоторые из первых учеников профессора Курчатова оставили о своем любимом «докторе физики» воспоминания. Как первоисточники, они представляют большой интерес для читателей, передавая собственные представления об учителе, трактуя его образ многогранно, независимо и в контексте студенческой жизни тех лет.
Вот что рассказывает научный сотрудник кафедры экспериментальной физики Ленинградского педагогического института, которой Курчатов заведовал в 1938–1941 годах, Ольга Петровна Закс:
«Все мы, бывшие ее сотрудники, уцелевшие после войны и блокады, вспоминаем годы работы на кафедре как самое светлое, высокое в нашей жизни время… Игорь Васильевич Курчатов, молодой доктор наук, имел основную работу в Ленинградском физико-техническом институте, а кафедрой физики в Ленинградском педагогическом институте им. Покровского заведовал по совместительству с 1935-го до начала войны 1941 г.
Обычно работа кафедры физики в медицинском и педагогическом институтах сводится к работе по неширокому учебному плану, где научная работа присутствует только в небольшом объеме. Не то было на „курчатовской“ кафедре.
Игорь Васильевич читал для 3-го курса физического отделения курс „Электронные явления“, а для 4-го курса – „Ядерную физику“. Также студенты прорабатывали лабораторные работы практикума „Электронных и ядерных явлений“ в объеме 80 часов в специальной лаборатории, где я работала до самой войны.
