Текст книги "Дизайн (ЛП)"

Автор книги: Р. С. Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Глава 13

Сумма, сэкономленная для Парижа: $723. (За вычетом $12,50, которые я потратила в аптеке на материалы для изготовления куклы Вуду. Теперь мне просто нужно найти руководство «Сделай сам» в интернете.)

Предметы, которые у меня есть: еда для прогулок по музеям и паркам.

Вещи, которые мне нужны: красная помада и топ в синюю полоску... чтобы соответствовать парижанкам.

Французские фразы, которые я знаю: Grayson Cole est une salle de bain géante... что примерно переводится как «Грейсон Коул – гигантская ванная комната». (Понимаю, что это не очень хорошее оскорбление, но думаю, что надо быть многозадачной и начинать запоминать слова, которые действительно помогут мне в Париже.)

Я пришла на работу рано утром в среду после восьми бессонных часов. Грейсон разрешил мне уйти с работы накануне вечером, но я ненавидела, когда работа Алана висела у меня над головой. Я переживала об этой работе. Хотела показать себя Алану, чтобы он перестал давать мне дерьмовые задания. Я была хорошим дизайнером, и мне просто нужно было показать ему это.

К тому времени, как я положила свои вещи на стол, Грейсон уже был в своем кабинете. Тонкий луч света пробивался из-под его двери, и едва слышался слабый звук того, как он печатает. Я хотела, чтобы он вышел и посмотрел мне в лицо, но он этого не сделал.

Знаю, что он что-то почувствовал во время поцелуя. Иначе с чего бы ему потом так злиться? Никто не бросается наутек после посредственного поцелуя. Это я точно знаю.

В конце концов, я заставила себя сосредоточиться на куче работы, которую оставила прошлой ночью. Полная чашка кофе и только что заточенные чертежные карандаши почти убедили меня сосредоточиться на своих набросках вместо того, чтобы воспроизводить предыдущую ночь в мучительных деталях.

Почти.

Позже, тем же утром я оторвалась от работы, услышав, как Беатрис упомянула мое имя по телефону.

– Конечно, я соединю вас с Камми. Позволь отвлечь тебя на минутку, – сказала Беатрис.

Я повернулась к ее столу, вопросительно приподняв бровь. Почему кто-то звонит мне по рабочей линии? Бруклин была единственным человеком, который пытался связаться со мной в рабочее время, и она всегда пользовалась моим мобильным телефоном.

Беатрис соединила меня, и я нерешительно произнесла:

– Алло?

– Камми! Это Эмма. Эмма Коул.

Мне потребовалась секунда, чтобы осознать, кто это.

Какого черта мать Грейсона звонит мне?

– О, конечно. Здравствуйте, миссис Коул. Как поживаете?

Вопрос был скорее автоматическим ответом, чем чем-либо еще. Мой мозг был недостаточно бодр, чтобы вести реальный разговор с мамой Грейсона.

– О, я в порядке, дорогая. У меня все хорошо. Послушай, я рада, что застала тебя до того, как день действительно начался. Ты не слишком занята, чтобы поболтать?

Даже если бы у меня было десять крайних сроков, я могла бы уделить несколько минут матери мужчины моей мечты.

– Конечно, я могу говорить, – ответила я.

– О, хорошо. Знаешь, я звоню, чтобы узнать, удалось ли тебе присмотреть за Грейсоном, как я просила?

Я чуть не подавилась собственным языком.

– Гм, да, ну, немного. Он как бы держится особняком, – сказала я, пропустив довольно очевидную встречу на кухне прошлой ночью.

– Конечно, конечно. Я так и предполагала. Во всяком случае, тебе нравится твоя работа? В прошлый раз, когда мы с тобой разговаривали, ты была немного ошеломлена всем происходящим.

Я подняла глаза, чтобы посмотреть, кто меня окружает. Марк появился несколькими минутами раньше, тихо, как мышь, но столы Питера и Алана все еще были пусты. Я могла говорить свободно, если хотела.

Получала ли я удовольствие от своей работы?

– Знаете, я еще не совсем уверена.

– Ой-ой... – ответила она. – Расскажи мне об этом. Мой сын слишком строг к тебе?

– Нет... нет... ничего подобного. Просто работы гораздо больше, чем я думала, – призналась я.

– Ну, я уверена, что Грейсон знает, что делает. Думаю, что эти первые несколько недель будут тяжелыми, пока ты не привыкнешь к потоку рабочих дел, тебе не кажется?

Я собиралась ответить, когда двери лифта звякнули и распахнулись. Я оглянулась, чтобы проверить, не Алан ли приехал, и замерла, когда увидела Николь, входящую в офис с распущенными светлыми волосами.

Какого черта она здесь делает? Да еще и до 9:00 утра? Неужели Грейсон перенес их свидание на завтрак?

– Камми? Ты здесь? – Спросила Эмма.

Я отвела взгляд от Николь и повернулась к своему столу.

– О, да. Извините за это, миссис Коул. Вообще-то мне пора идти. Мне нужно закончить кое-какие дела до приезда моего начальника.

– Все в порядке, дорогая. Спасибо, что нашла время поболтать со мной. Передай от меня привет своей сестре, когда представится такая возможность, слишком много времени прошло с тех пор, как я видела ее в последний раз!

Я оглянулась через плечо, когда до меня донесся аромат цветочных духов Николь. Он тянулся через весь офис, возвещая о ее присутствии даже больше, чем стук ее высоких каблуков по бетону. За последние несколько недель все в ней начало раздражать меня, но больше всего меня раздражал этот цветочный аромат. Мне хотелось утопить ее в нем.

– Так и сделаю. До свидания, миссис Коул.

Как только я повесила трубку, увидела, как Николь вошла в кабинет Грейсона и плотно закрыла за собой дверь. Вероятно, в этот самый момент она расстегивала блузку. Фу. От одной мысли о том, что они сейчас вместе, меня затошнило.

У меня был короткий момент, когда взрослая версия Камми предупредила меня держаться на расстоянии и вернуться к работе. К счастью, безрассудная Камми победила. Я не могла сидеть сложа руки, пока он был там с Николь. Он поцеловал меня прошлой ночью, по-настоящему поцеловал.

Он обхватил мою шею обеими руками, как будто хотел проглотить меня целиком, и теперь он был там с ней?

Нет. Этого не произойдет.

Отодвинув стул от стола, я направилась в его кабинет. После одного резкого стука в дверь я открыла ее прежде, чем кто-либо из них смог запретить мне войти. Грейсон сидел за столом, его черный пиджак и галстук были на месте. Он наклонился вперед, опершись на руки, нахмурив брови. Когда дверь открылась, он перевел взгляд с Николь на меня и крепко зажмурился, явно недовольный тем, что я врываюсь в его кабинет.

Николь сидела в кресле по другую сторону его стола, скрестив руки на коленях. Правильная поза в сочетании с ее белым платьем и нитью жемчуга кричала: «Юниорская лига – дитя трастового фонда», но, когда она повернулась ко мне, на ее щеках были потеки от туши, и весь первозданный образ внезапно разрушился.

Она пробыла там всего тридцать секунд, а он уже довел ее до слез? Вот мудак.

Стоп. Почему я забочусь о Николь?

Я посмотрела на Грейсона, прищурившись, готовая окликнуть его, но к тому моменту он уже практически рычал на меня.

– Какого черта ты врываешься в мой кабинет, Камми? – спросил он.

Мой рот открылся, а затем я поспешила закрыть его, но через мгновение он снова открылся. Я была похожа на растерянную гуппи.

– Твоя мама звонила мне сегодня утром, – наконец произнесла я, надеясь, что упоминание о его маме охладит его пыл. – Хотела знать, как ты.

Николь указала на меня пальцем.

– Что? Почему твоя мама звонит одному из твоих сотрудников? – Она выплюнула это слово, как будто случайно вгрызлась в продукт с неорганическим ГМО.

Грейсон пожал плечами, переводя взгляд с меня на нее.

– Ей нравится Камми, она друг семьи.

– Камми? – Николь ощетинилась.

Грейсон выжидающе уставился на меня.

– Это действительно единственная причина, по которой ты меня прерываешь? – недоверчиво спросил он.

Я расправила плечи и скрестила руки на груди.

– Просто подумала, что ты должен знать, что твоя мама спрашивает о тебе. Может, стоит время от времени звонить ей, Грейсон?

Я нарочно назвала его по имени.

– Ты поэтому бросаешь меня? Чтобы ты мог трахнуть своего несовершеннолетнего сотрудника? – выпалила Николь.

Извини, у нас тут вообще-то разговор… подождите, она сказала, что они расстаются?

Я снова стала похожа на растерянную гуппи, когда она поднялась на ноги и склонилась над столом Грейсона. В этот момент я должна была извиниться и уйти, но не смогла. Это было все равно что наблюдать за крушением поезда в замедленной съемке.

– Ты никогда не найдешь такой хорошей женщины, как я. Ты вот-вот потеряешь самое лучшее, что когда-либо случалось с тобой.

Вау. Она действительно была уверена в своей способности цитировать фразы из фильмов о расставании.

– Николь. Успокойся, – раздраженно приказал Грейсон.

Она отпрянула, словно он дал ей пощечину. Ее руки взлетели в воздух, и я могла сказать, что она была примерно в десяти секундах от того, чтобы потерять контроль. Может, мне вызвать охрану? Нет. Пусть Грейсон сам обезвредит эту бомбу с ботоксом.

– Успокоиться! Успокоиться? – крикнула она. – Грейсон, ты целый год водил меня за нос, а потом просто порвал со мной в своем гребаном офисе? Я никогда не встречалась с твоими родителями. Никогда не оставалась у тебя на ночь. Ты сказал, что не готов к обязательствам?! Чушь собачья. – В этот момент ее руки летали повсюду. – С меня хватит.

Она повернулась и бросилась мимо меня, не забыв по пути незаметно стукнуть меня сумочкой. Я смотрела ей вслед, главным образом, чтобы убедиться, что она не собирается вернуться и напасть на меня сзади.

Когда она встала у лифта, яростно печатая на телефоне, я, наконец, повернулась к Грейсону.

В течение двух секунд мы смотрели друг на друга, позволяя последним минутам уложиться в сознании. Затем, наконец, я улыбнулась. Он последовал моему примеру, стараясь скрыть усмешку.

– Милая девушка. Но лучше остерегайся: она собирается создать клуб ненависти с той секретаршей, которую ты уволил.

Грейсон хмыкнул.

– Она преувеличивала.

Я прищурилась, вспоминая свой опыт с Грейсоном.

– Наверное, все-таки ты водил ее за нос.

Он поднял глаза и некоторое время изучал меня, прежде чем кивнуть.

– Возможно.

***

Около обеда Алан с Ханной уехали, оставив нам с Питером тридцать минут свободы. Мы решили, что заслуживаем хорошей еды на вынос, так как большая часть наших обедов состояла из сэндвичей с арахисовым маслом и желе, дополненных батончиками мюсли из торгового автомата.

– О-о-о! А как насчет тайской? Я уже целую вечность не ела тайской еды, – сказала я, просматривая отзывы в Yelp в поисках ресторана неподалеку.

– Не-а. Не фанат. А как насчет итальянской? – спросил Питер.

Идея съесть гигантскую тарелку феттучини альфредо была слишком заманчивой, чтобы отказаться от нее.

– Ням-ням. Я всегда могу поесть...

– Питер, мне нужно поговорить с тобой несколько минут. Ты занят?

Мы одновременно обернулись и увидели Грейсона, который стоял за моим столом, скрестив руки на груди. С тех пор как меня наняли, он ни разу не разговаривал с Питером с глазу на глаз, и шок на лице Питера еще больше подчеркивал это.

– О, гм, конечно. Я только собирался пообедать с Камми, – сказал он, сочувственно хмурясь.

– Ничего страшного. Я попрошу Беатрис заказать нам что-нибудь. Камми может сбегать вниз и купить себе ланч.

О, спасибо, засранец.

Грейсон полностью проигнорировал меня, даже когда я бросала на него убийственные взгляды, поэтому я отодвинула свой стул так, что ему пришлось отпрыгнуть в сторону, чтобы я не врезалась ему в ноги. Это был не очень элегантный ход, но, по крайней мере, он наконец встретился со мной взглядом. Я чуть не дрогнула – эти голубые глаза были слишком прекрасны, когда смотрели прямо на меня, но я держалась стойко.

– Спасибо, что украл у меня свидание за ланчем, – сказала я, хватая сумочку со спинки стула.

– Ты справишься, – сказал он с дерзкой улыбкой. – Кроме того, это справедливо. Ты прервала мой разговор.

***

Как только я села за свой стол после обеда, Алан начал тараторить.

– Давайте рассмотрим дизайн для конкурса. Мы не смогли провести нашу обычную встречу в среду утром, так что сделаем это сейчас.

Я оживилась.

За последние несколько дней я стала одержима конкурсом дизайна парка, обдумала несколько идей, с которыми, как я знала, Алан согласился бы. Они бы многое добавили к проекту, не увеличивая бюджет. Когда Алан вытащил чертежную бумагу, которую мы использовали неделю назад, я приступила к своим предложениям.

– Алан, знаю, что ты не был в восторге от некоторых моих идей на прошлой неделе, но я думаю, что придумала, как мы могли бы включить некоторые вещи, не выбиваясь из бюджета.

Я потянулась за блокнотом, куда записывала свои идеи на последних страницах. Те, которые, по моему мнению, должен был услышать Алан, были выделены и обведены кружком, чтобы их было легко найти.

– Думаю, что раздевалки могли бы вписаться в бюджет, если бы мы объединили их с одной из ванных комнат в парке. Строительный материал можно было бы получить с завода по переработке отходов в центре города, так что стоимость была бы минимальной. Не говоря уже о том, что использование переработанных материалов было бы очень полезно для города.

Алан хлопнул ладонью по столу, отчего я вздрогнула.

– Камми, по-моему, ты запуталась в своей роли в этом соревновании. Я хочу, чтобы ты была здесь скорее молчаливым участником. Может быть, тебе следует направить этот ошибочный энтузиазм на работу, которую я тебе дал, поскольку у тебя было так много времени, чтобы обдумать этот конкурсный проект.

Мое лицо горело от смущения. Питер попытался поймать мой взгляд, чтобы облегчить боль от выговора перед всеми моими соседями по столу, но я не сводила глаз с блокнота. У меня были целые страницы идей для проекта парка. Некоторые из них были дикими и слишком дорогими, но многие из них могли бы украсить парк и хорошо вписаться в то, о чем в первую очередь просил проектный комитет. Несмотря на все это, если Алан не считает, что мои идеи заслуживают упоминания, тогда ладно, буду молчать.

Я прикусила язык до конца встречи – если это вообще можно было назвать встречей. В основном это был Алан, болтающий сам с собой.

Кто дал ему право так обращаться со мной? Я бы предположила, что он женоненавистник, но он не был добрее ни к Питеру, ни к Марку. Нет, думаю, что он был просто капризным стариком, застрявшим в своем старом образе жизни. Он думал, что его звание старшего означает, что его слово – закон. Я была за то, чтобы уважать авторитет и учиться у тех, у кого больше опыта, но Алан не был учителем. Он был диктатором без трона, и мне надоело с ним мириться.

К тому времени, как наша «встреча» закончилась, я решила сделать что-то необычное. Нет, на самом деле, что-то безумное. Это решение поставило бы под угрозу мои отношения с Аланом, мою карьеру в «Cole Designs» и, возможно, мое будущее в мире архитектуры.

Несмотря на все это, если Алан не хочет моей помощи с проектом, то у меня есть только один выбор. Нарушить правила и самой принять участие в конкурсе.

Глава 14

– Поторопись! – крикнула я Ханне, перепрыгивая через две ступеньки за раз.

– О боже мой! Я не могу поверить, что ты действительно уходишь с работы вовремя. Это потрясающе. Мы должны вместе пойти поужинать на этот раз, – сказала Ханна, когда я толкнула дверь, чтобы выйти. У Алана была встреча с Грейсоном незадолго до пяти вечера, а это означало, что у него не было времени назначить мне дополнительную работу до конца дня. Как только часы пробили пять, я выскочила из офиса с Ханной на буксире.

– Да! Пойдем, мы это заслужили, – ответила я.

По дороге домой из офиса мы нашли маленький ресторанчик. Он был битком набит – как и все хорошие места в Лос-Анджелесе, – но нам удалось найти два места в баре.

– Знаешь, я солгала Грейсону на днях, – сказала Ханна с легкой улыбкой, пока мы изучали меню. – Алан хуже всех.

Я рассмеялась.

– Ах, еще бы. Рада, что теперь мы солидарны в этом вопросе. Я думала, Алан тебя загипнотизировал.

Она рассмеялась, и я вернулась к просмотру меню. В ресторане было все – от пасты до гамбургеров, так что я знала, что мне будет трудно выбрать только одно блюдо. Я подняла глаза, чтобы посмотреть, не испытывает ли Ханна той же проблемы, но она ерзала на своем месте и оглядывала ресторан. Либо она нервничала из-за чего-то, либо действительно была голодна.

– Ты в порядке? – спросила я со смешком.

Ее глаза загорелись. Очевидно, она ждала, что я спрошу.

– Ты ни за что не догадаешься, что произошло сегодня на работе, – сказала она, опуская меню и глядя на меня мечтательными глазами. Она выглядела так, словно ее только что поразила стрела Купидона.

– Что? – спросила я, одновременно задаваясь вопросом, достаточно ли я голодна для закуски или нет.

– Грейсон пригласил меня пойти с ним на «счастливый час», – сказала она взволнованным голосом.

Я шлепнула меню на стойку.

Что?

– Что прости?

Вот лживый ублюдок.

***

В четверг утром я ворвалась в офис Грейсона, как летучая мышь из ада, распахнув дверь с такой силой, что она ударилась о стену, и книги на полке задрожали. Все в офисе могли бы услышать шум, но никого еще не было. Я специально приехала пораньше, чтобы спокойно убить Грейсона.

– Похоже, я выбрал идеальный день, чтобы установить новый засов на эту дверь, – заметил он, сосредоточившись на работе.

Я проигнорировала его и закрыла за собой дверь.

– Ты ведь понимаешь, что я пытаюсь работать? – спросил он.

Я нахмурилась, скрестила руки на груди и ждала, когда он обратит на меня внимание.

– Самое меньшее, что ты могла бы сделать, это принести мне чашку кофе, когда прерываешь меня.

– Я не твой секретарь, – отрезала я.

Он закатил глаза и нажал кнопку интеркома.

– Беатрис? – спросил он.

Тишина.

Она еще не пришла, а это означало, что он остался один на один со своим желанием выпить кофе. Он выжидающе уставился на меня, но я выгнула бровь и не двинулась с места.

С раздраженным стоном он отодвинул стул и встал, на мгновение его рост поколебал мою уверенность.

– Боже. Ладно, пойду принесу твой чертов кофе, – прошипела я, поворачиваясь на пятках и направляясь на кухню. Я пробежалась по каждому ингредиенту, который смогла незаметно добавить в кружку, чтобы Грейсон не заметил.

«Мы хранили кайенский перец в шкафчиках?»

– Уйди с дороги, Камми, – прошипел Грейсон, как только я открыла кухонный шкафчик, чтобы достать кружку. Он подошел прямо ко мне и потянулся через мою голову к шкафу.

– Я же сказала, что сделаю! – рявкнула я.

Грейсон рассмеялся.

– Я не буду пить твою слюну. А теперь отойди.

У меня не хватило смелости сказать ему, что я чувствовала за мгновение назад, но теперь его отношение сделало это слишком легким.

– Итак, какое из двух твоих лиц ты сегодня носишь, Грейсон? – рявкнула я, разворачиваясь и прижимая руки к его груди, чтобы оттолкнуть его от стойки. – Вся эта чушь о том, что ты не встречаешься с сотрудниками, а потом приглашаешь Ханну выпить с тобой? Что это, черт возьми?

– О чем ты говоришь? И ты можешь говорить потише? – зашипел он.

Захлопнув дверцу шкафа, он обошел меня, чтобы включить причудливую эспрессо-машину.

Я ненавидела, что он игнорировал мою вспышку, продолжая варить свой чертов кофе.

– Позволь мне сказать помедленнее, – протянула я. – Ты. Пригласил. Ханну. Выпить.

Он прищурился, но промолчал.

– Я поняла историю с Николь, но серьезно, Ханна? Для тебя все это просто игра? – спросила я.

Грейсон грохнул кружкой о кухонный стол, чуть не разбив при этом керамику, а затем схватил меня за руку чуть выше локтя и потащил из кухни. Его хватка была сильнее, чем нужно, и его пальцы сжали мою руку, так что у меня не было выбора, кроме как последовать за ним. Он потянул меня за собой, направляясь к боковой лестнице рядом с кухней, к выходу, которым почти никто никогда не пользовался.

Как только тяжелая металлическая дверь закрылась за нами, он отпустил мою руку. Мы стояли на небольшой бетонной площадке с лестницами, ведущими на верхние и нижние этажи. Из тридцати с лишним этажей во всем здании лестницей не пользовался ни один человек. Это было настолько уединенно, насколько это вообще возможно внутри здания.

– Я никуда не приглашал Ханну. Ты что, клинически невменяемая?

Я потянулась, чтобы дать ему пощечину, но он перехватил мое запястье в паре сантиметрах от своей щеки.

– Что я вообще в тебе нашла? – спросила я, отдергивая запястье.

Он зарычал и повернулся к двери, потирая затылок, чтобы успокоить нервы.

– В понедельник вечером в офисе будет «счастливый час». Приглашены все желающие. Ханна, должно быть, подслушала разговор и приукрасила его. Я не знаю, что тебе сказать, но ты ведешь себя как ребенок.

Он не приглашал Ханну?

Я веду себя как ребенок?

Я все еще пыталась соединить точки, когда Грейсон двинулся ко мне, так быстро, что в одну секунду он был в нескольких метрах от меня на платформе, а в следующую он уже был рядом со мной, прижимая меня спиной к холодному бетону.

– Я не встречаюсь ни с кем из сотрудников. – Его дыхание коснулось моей шеи. – И не трахаюсь ни с кем из сотрудников. Но если бы я это делал… это была бы не Ханна.

Его губы коснулись моей кожи прямо под ухом, в чувствительном месте, от которого прервалось мое дыхание и заставило меня зажмуриться.

Мы на мгновение остановились на пороге чего-то большего. Я задрожала, мои глаза открылись, готовясь к тому, что он уйдет, но его рот столкнулся с моим. Сила его поцелуя ударила бы меня головой о стену, если бы он свободной рукой не смягчил удар. Я сжала его бицепсы, остаточный гнев все еще горел во мне. Затем его руки нашли подол моей юбки, и гнев растворился в одно мгновение, сменившись эмоцией столь же непреодолимой: вожделением.

Я крепче сжала его бицепсы, но это его не отпугнуло. Его рука скользнула под мою юбку, пока не коснулась обнаженной кожи бедра.

Мы находились посреди офисного здания в начале напряженного рабочего дня. Возможно, на лестнице еще никого не было, но скоро будет. Грейсона этот факт, похоже, не волновал. Его язык скользнул мимо моих губ, в то время как рука задрала мою юбку выше. Я уже собиралась отстраниться, чтобы предупредить его о том, что нас поймают, когда его палец скользнул по краю моих трусиков.

Я вцепилась в него со всей своей силой, не было никакой возможности предупредить его о последствиях. Мои предупреждения не могли развиться дальше мимолетных мыслей. Был только Грейсон. Рот Грейсона, нежно прикусывающий мою нижнюю губу. Рука Грейсона, схватившая меня за волосы, прижимающая к стене. Палец Грейсона, гладивший край моих трусиков.

Инстинктивно моя нога обернулась вокруг его талии, облегчая ему доступ. Он застонал в мои губы, а затем отстранился, чтобы посмотреть на меня. На мгновение я зажмурила глаза, цепляясь за ощущение его прикосновения, но потом открыла их, и мой мир вспыхнул огнем.

Грейсон прикасался ко мне, гладил меня на лестничной клетке посреди нашего офисного здания. В любой момент кто-нибудь мог выйти и заметить нас с моей ногой, вокруг него, и его рукой, спрятанной глубоко под моей одеждой.

– Кто-нибудь может выйти и увидеть нас, – проговорила я сквозь тихий стон. Я едва успела произнести эту фразу, как от удовольствия у меня по спине побежали мурашки. Я позволила своему взгляду остановиться на его и сосредоточилась на нем, поскольку его прикосновение становилось все труднее и труднее игнорировать. Он в свою очередь был очарован мной, моим телом, прижатым к нему.

Грейсон низко наклонился, снова погладил меня пальцем и прошептал мне на ухо:

– Пускай смотрят.

Это неправильно.

Мне следовало бы поспорить с ним, но мой рот не двигался. Слова даже не складывались в моих мыслях, потому что, по правде говоря, когда мое тело сотрясалось от потрясающего оргазма, я знала, что мне нравилось быть с Грейсоном в общественном месте. Желание быть с ним в тот самый момент, когда любой мог помешать нам – наполняло мои вены адреналином таким образом, что было так легко потерять контроль.

И он это знал.

***

Грейсон вернулся первым, оставив меня с последним поцелуем на губах. Я поправила одежду, прислонилась к стене и несколько часов, как мне показалось, стояла на лестнице, переводя дыхание, прежде чем наконец, вернуться в офис.

– Доброе утро, Камми, – сказал Питер с легкой улыбкой, когда я заняла свое место за столом.

Интересно, догадывается ли он, насколько я потрясена? Есть ли покраснения там, где руки Грейсона сжимали мою шею несколько минут назад?

– Привет, – пробормотала я, садясь и заставляя себя смотреть на свой стол, а не на кабинет Грейсона.

– Ты слышала о «счастливом часе» в офисе в понедельник? Думаю, мы встретимся в «У О'Кифа» сразу после работы, – сказал он.

Я покраснела и кивнула, опустив голову, чтобы он не видел моих щек.

– Я буду там.

***

– У тебя есть что-нибудь сексуальное, что я могу надеть на «счастливый час» на работе? – спросила я, просматривая одежду Бруклин позже тем же вечером.

– Зачем тебе что-то сексуальное для рабочего «счастливого часа»? Разве я воспитала тебя так, чтобы ты продвигалась вперед, используя свое тело? Ты же не трахаешься тайно с Аланом? – спросила Бруклин, подходя, чтобы встать рядом и помочь мне.

– Фу... Нет... мне просто нужно что-то, что заставит меня чувствовать себя хорошо. Например, красивая блузка или топ, что-то, что я могла бы надеть под пиджак.

Ей не нужно было знать, что это предназначалось специально для Грейсона.

– Ребята! Жаркое почти готово, – крикнул Джейсон из кухни.

– Звучит хорошо, детка! – отозвалась Бруклин.

– Расскажи мне еще раз, как тебе удалось заполучить симпатичного рок-звезду, который к тому же еще и готовит? – спросила я Бруклин.

Именно тогда я заметила облегающий кремовый топ с перекрещенными бретельками-спагетти. Сзади был низкий вырез, но спереди – довольно консервативно. Это было идеально, учитывая, что я весь день буду сидеть в офисе в пиджаке.

– Ты можешь поблагодарить Лу-Энн за кулинарную часть. Она позаботилась о том, чтобы научить его нескольким рецептам, прежде чем он уехал из Монтаны.

Лу-Энн была экономкой Джейсона на его ранчо в Глазгоу, штат Монтана. Она поддерживала все в порядке для Джейсона, пока он был в Лос-Анджелесе с Бруклин. Технически, Лос-Анджелес Джейсон называл своим домом, но я знала, что и он, и Бруклин мечтают вернуться в Монтану. На ранчо они впервые влюбились друг в друга. Ранчо послужило катализатором их отношений и сотрудничеству, как музыкантов.

– А как насчет этого верха? – спросила я, вытаскивая топ, который заметила, и позволяя ему упасть на меня, чтобы Бруклин могла видеть, как он будет выглядеть, когда я его надену.

– Прекрасно, – сказала она, хлопнув в ладоши. – А теперь пошли. Давай поедим.

Топ я взяла с собой в гостиную, чтобы не забыть. Как только он был накинут на спинку дивана, я последовала за Бруклин на кухню и рассмеялась, заметив Джейсона. Его фартук был полностью покрыт чем-то похожим на соевый соус, а в волосах определенно застрял маленький кусочек брокколи.

Очевидно, Лу-Энн еще не закончила обучать его кулинарному искусству.

Бруклин отбросила кусочек брокколи и приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку.

– Когда вы думаете вернуться в Монтану? – спросила я их. – Уверена, что Лулу скучает по вам, ребята.

Джейсон перестал готовить и бросил на Бруклин острый взгляд.

– Ты не сказала ей, Бруклин? – спросил он.

Я обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как моя сестра пытается что-то сказать ему.

– Не сказала мне что? – спросила я, переводя взгляд с одного на другого. – Ребята – что вы от меня скрываете?

Бруклин вздохнула и одарила меня улыбкой «пожалуйста, не убивай меня», сложив руки на груди.

– Вообще-то мы возвращаемся через две недели. – Ее щенячьих глаз было недостаточно, чтобы сгладить этот шок.

– Ты серьезно? И надолго?

Джейсон отошел от плиты и присоединился к Бруклину. Он обнял ее за талию и притянул к себе.

– Не слишком долго, Камми. Просто Бруклин уезжает в турне через несколько месяцев, и мы должны закончить работу над альбомом до того, как она уедет. Монтана – лучшее место для нас, чтобы сосредоточиться на нашей музыке.

Джейсон. Красивая рок-звезда Джейсон с брокколи в волосах. Я не могла злиться на него.

Моя сестра? На нее я могла злиться.

– Как ты могла не сказать мне об этом раньше?

Она побледнела.

– Мы только что завершили работу над деталями в начале этой недели. Я знаю, что у тебя сейчас столько всего происходит, и не хотела ничего добавлять, пока не пойму, что происходит.

На секунду я подумала о том, чтобы поспорить с ней или, может быть, заставить ее остаться со мной в Лос-Анджелесе, но потом поняла, что не могу по-настоящему злиться на нее. У меня у самой был гигантский секрет, который НАМНОГО хуже, чем то, что она собиралась уехать в Монтану со своим бойфрендом.

Бруклин понятия не имела, что я хочу поехать в Париж, и если у меня была хоть какая-то надежда на то, что она продолжит говорить со мной после того, как я прыгну на этот международный рейс, то я знала, что должна дать ей немного поблажки насчет поездки в Монтану.

Ну, знаете, подать пример и все такое.

– Знаешь, что? Ладно, езжай, – сказала я, прежде чем указать на то место, где положила ее топ. – Но я оставлю это себе.