Текст книги "Последний джентельмен войны"

Автор книги: Р. К. Лохнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Глава вторая

Первый трофей в Индийском океане

29 августа 1914 года

Теперь, когда «Эмден» оказался в обширном Индийском океане, Мюллеру пришлось задуматься о многих вещах. Следовало тщательно учитывать положения международного права, применимые к типу войны, которую он планировал вести. Главным документом, в котором формулировались эти положения, являлась Парижская Декларация, подписанная в 1856 году. Со временем она была принята всеми морскими державами, за исключением Испании, Соединенных Штатов Америки и Мексики. Первое предложение Декларации упраздняло пиратство, то есть практику захвата трофеев частными судами. Второе и третье касались отношения к товарам противника, перевозимым под нейтральными флагом, и нейтральным товарам под флагом противника.

Что касается важности крейсерской войны, то Вторая Гаагская Конференция 1907 года предложила решение многих проблем, по которым было достигнуто соглашение в следующих областях, среди прочих: начало военных действий и отношение к торговым судам противника после начала этих военных действий; бомбардировка суши военно-морскими силами в военное время; применение Женевского Соглашения к войне на море. Однако такими вопросами, как превращение торгового корабля в боевой, ограничение рейдерских прав во время ведения войны на море, и права и обязанности нейтральных стран в случае войны на море, все еще предстояло заниматься.

Соглашение, достигнутое на Второй Гаагской Конференции, было подписано, но не ратифицировано. Оно призывало к созданию международного трофейного суда, как высшего апелляционного суда, занимающегося вопросами, относящимися к грабежам и разбою. Это привело к созыву Лондонской Конференции по морскому праву 1908-09 гг., целью которой было создание суда, решения которого систематизируют и классифицируют принимаемые всеми положения международного права. Результатом стала ратификация Декларации по морскому праву в военное время (1909), которая твердо придерживалась общепризнанного международного права. В то время, как Англия, которая сама первой и выдвинула предложение, не могла решить вопрос с ратификацией из-за сильной оппозиции в Парламенте, исходящей из интересов торговцев и судовладельцев, Германия в 1909 году приняла окончательные решения конференций как в Гааге, так и в Лондоне относительно вопросов с трофеями. Был издан императорский указ всем командирам кораблей, и таким образом устанавливались основы ведения крейсерской войны Германией.

Лондонская Декларация охватывала следующие области: блокада в военное время; военная контрабанда (абсолютная и относительная); поведение, нарушающее законы нейтралитета; уничтожение нейтральных трофеев; неправильное использование флагов; собственность противника; сопротивление судов поднятию на борт и обыску; возвращение законному владельцу и выплата компенсаций. Для практического осуществления торговой войны крейсерами, несущими службу за пределами метрополии, особое значение имело следующее:

1. Законность взятия судов противника и нейтральных судов, в качестве трофеев, решает суд, занимающийся вопросами взятия трофеев, который должен решить, представляли ли действия захват или добровольное сотрудничество, с компенсацией или без таковой, а в случае разрушения – как следует возмещать ущерб. Командир корабля мог только захватывать трофей; но, поскольку при определенных обстоятельствах он был вынужден разрушать его, суду следовало предвидеть такое действие и по отдельности разбираться с каждым случаем.

2. Разрушение трофеев, захваченных у противника, разрешалось, если командир корабля решит, что доставка их в порт является «непрактичной и небезопасной». То же самое правило применялось к нейтральному судну, нелегальная поддержка которым врага доказывала его бесспорную вину. Разрушение корабля, занятого контрабандной торговлей, прорывом блокады для провоза грузов или другими видами не нейтральной деятельности, законно, если доставка корабля в порт представляла опасность для крейсера или угрожала успеху его операции.

3.  Командир корабля имеет право использовать захваченный корабль противника в качестве торгового. Переделка такого корабля в боевой осуществляется в соответствии с постановлениями и соглашениями о переделке боевых кораблей, достигнутыми в 1907 году.

4. Командир корабля может реквизировать груз и припасы кораблей противника для собственных нужд, при условии безоговорочного доказательства, что товары не являются собственностью нейтральной страны. Реквизирование товаров нейтрального судна разрешается только с согласия капитана нейтрального судна или если захваченные товары являются контрабандой. Вышеупомянутые положения являлись наиболее важными для командиров немецких крейсеров, несущих службу за пределами метрополии. У этих людей не имелось баз поддержки. У них не было возможности доставлять трофеи в собственные порты или порты союзников. Они были детально осведомлены о законах, относящихся к разрушению захваченных кораблей, которые могли являться важным источником припасов, включая ценный уголь. К этим положениям впоследствии могло быть добавлено международное соглашение.

В приказах кораблям, несущим службу за пределами метрополии во время войны, подчеркивалось, что хотя командир имеет право атаковать и наносить урон вражескому судоходству так, как пожелает, его долг – причинять наименее возможный ущерб нейтральному судоходству. Как правило, нейтральные корабли следовало только преследовать и разрушать, если они нарушали обязательства нейтралитета или перевозили абсолютную или относительную контрабанду, такую, как продукты питания и припасы, предназначенные для сражающихся сил или правительственных учреждений. Это относилось к любому топливу, маслам или оборудованию, которые могут быть использованы в войне.

* * *

«Эмден» проходил в шестидесяти или семидесяти милях от берега острова Суматра. Ничего необычного не происходило на протяжении нескольких дней. Большую часть времени экипаж выполнял мелкую работу. Корпус корабля требовал гораздо большего внимания в тропиках, чем в средних широтах. Поддержание его в должном состоянии представляло большую трудность, на это тратилось много времени и сил. Хотя делалось все, чтобы содержать «Эмден» в порядке и чистоте, судно медленно разрушалось от износа и повторных операций по перегрузке угля. Перегрузка угля с палубы в бункер происходила непрерывно, угольная пыль покрывала все вокруг. Казалось, поверхности притягивают грязь, как магнит. В мирное время деревянные палубы были ослепительно белыми и являлись гордостью любого матроса и офицера. Теперь, даже после самой тщательной уборки, они никогда не становились светлее, чем пепельно-серыми. Масляная краска на судовых надстройках стерлась и приобрела ржавый оттенок, краска для подкрашивания облупившихся поверхностей закончилась. Во многих местах на юте, палубах перед кают-компанией и каютами экипажа разорвался линолеум. Палубные ограждения, которые когда-то блестели подобно бронзовым мечам, по большей части погнулись, стали грязными и ржавыми. Чем меньше сказано о корпусе корабля, тем лучше. Он представлял собой убогое зрелище из заплат безрадостных оттенков, а под ватерлинией к нему толстой коркой налипли усоногие раки и другие морские организмы. Короче, аккуратный, элегантный «Эмден» с Дальнего Востока вошел в Индийский океан потрепанным. Он выглядел изношенным.

Старпому все еще не нравилась четвертая «труба». Если смотреть на нее сбоку, она выглядела убедительно, но вид спереди оставлял желать лучшего. Ее толщина составляла только несколько миллиметров и поэтому она смотрелась не так, как ее сводные сестры. Мюке предложил шкиперу построить лучшую трубу, и вскоре элегантная «дымовая труба» была сделана из реек и парусины. После того, как ее установили на место, нетренированный взгляд мог легко спутать «Эмден» с английским крейсером «Ярмут». Труба была овальной формы, такой же, как на «Ярмуте».

«Маркоманнии» приказали встать вдоль борта «Эмдена» и, в соответствии с указаниями, передаваемыми флажным семафором, помочь в выравнивании четвертой трубы. Теперь все, что оставалось морякам, – это оснастить ее так, чтобы ночью и днем ее можно было быстро и легко устанавливать на место. Недалеко от острова Пенанг импровизированный камуфляж – все еще неизвестный в морском бою – окажется потрясающим успехом. Моряки думали, что это великолепная находка. Если внутрь поставить котел, то она будет дымить, как настоящая труба. Старший судовой механик шутил, что под ней следует установить «курящий караул». Кочегары будут зажигать сигареты и добавят их дым к дыму из других труб.

Сигареты! Казалось, запасы скоро закончатся. Даже тем, кто курил сигары, приходилось экономить. Количество спичек уменьшалось. Да вообще-то и все, из чего готовили еду в камбузе, осталось в малых количествах. Все еще не израсходовали большое количество родниковой воды в бутылках, но свежие продукты закончились, и коку приходилось готовить из консервов. Какое-то время экипаж наслаждался деликатесами, которые раньше им подавали только по праздникам; никто не возражал против pate de foie gras. Но запасов надолго не хватило. Затем стали подавать бесконечную солонину. Во время каждого приема пищи она появлялась в различном виде. Однако больше всего беспокоил недостаток мыла. Его использовали так экономно, как только возможно. Вначале мыльной водой мылся экипаж, потом эту же воду брали для стирки, потом наконец для надраивания корабля. Китайские рабочие прачечной, которым выдавали очень мало мыла, не могли отстирать форму моряков, и она приобрела некрасивый серый цвет, подобный цвету деревянных палуб.

30 августа 1914 года

Это было воскресенье, и они находились к югу от острова Ява. Командир корабля провел перекличку, затем последовала церковная служба. Вечером шел напряженный радиообмен между боевыми судами. Один корабль передал больше всего сигналов и в частности передал приказы другим следовать за собой. Подписывал он их закодированной подписью: «КМД». Был ли это английский броненосец «Гэмпшир»? Военные бюллетени с голландской береговой станции и сиамской станции в Сингоре можно было слышать почти каждую ночь. Некоторые новости из нейтрального Сиама служили поводом для радости. Благодаря успешному продвижению германских войск, французскому правительству пришлось перебраться в Бордо. Армия быстро шла вперед. Когда у моряков «Эмдена» у самих появится шанс сделать что-то полезное?

3 сентября 1914 года

В вечерних сумерках по правому борту показались два небольших острова. Вскоре после этого впереди появился и южный мыс крупного, Симелуэ. Под защитой этих островов «Эмден» на следующий день загрузит уголь. Мюллер надеялся встретить немецкий грузовой корабль «Улм» в гавани Лангини.

Остров Симелуэ имел форму фасоли. Вогнутая часть смотрела на восток, в направлении Суматры. В середине вогнутости находился залив с узким проходом. В самом заливе имелся маленький остров, этакий волнолом. Его следовало обходить или с севера, или с юга. За ним тянулась цепь еще меньших кусков земли; прохождение между ними напоминало езду по сильно петляющей дороге. Острова, кроме предоставления защиты от любопытных глаз, защищали от набегающих волн. Волны доходили не дальше середины залива. А там вода была спокойной, как в пруду для домашних уток. Эта хорошо защищенная бухта, именовавшаяся гаванью Лангини, была идеальной для перегрузки угля. И Мюллер выбрал ее именно для этой цели.

Поскольку южные острова находились под острым углом по отношению к Симелуэ, «Эмден» повернул направо и стал пробираться между ними на восток. На протяжении ночи крейсер ходил взад и вперед недалеко от восточного берега Симелуэ на невысокой скорости, ожидая рассвета, чтобы войти в гавань Лангини. Слева, между островами и южным мысом Симелуэ, экипаж мог различить несколько огней, исходящих из основного порта острова, который не следует путать с гаванью Лангини.

Что продолжало ставить экипаж в тупик, так это мощные радиосигналы с так называемого «КМД ». Этот корабль должен был находиться поблизости. Позднее они узнали, что в тот вечер «Эмден» во второй раз едва избежал встречи с силами противника. Первый раз это произошло в Желтом море, когда «Эмден» видел кильватерную струю французской эскадры. Во второй раз это случилось, когда корабль, закодированно именовавший себя «КМД», очевидно обыскивал гавань Лангини, а «Эмден» в это время курсировал между островов. Какая невероятная удача, что английский корабль появился на сутки раньше!

Капитан корабля противника получил приказ обыскать воды голландской Вест-Индии в поисках немецких боевых и грузовых судов. Он буквально воспринял приказ и пройдет по пятам «Эмдена» более тридцати тысяч морских миль. Немецкий крейсер будет слишком часто мучиться из-за охотничьих инстинктов командира корабля, закодированного «КМД». Но английское судно никогда не поймает  «Эмден». И только много времени спустя английский корабль уйдет прочь – его внимание привлечет судно, которое просто проходило мимо.

4 сентября 1914 года

Когда рассвело, «Эмден» зашел в гавань Лангини с севера. Лишь немногим морякам удается увидеть такой потрясающий вид. Берег был густо засажен мангровыми деревьями. За ними к небу поднимались стройные кокосовые пальмы. Позади них начинались джунгли, стена огромных старых деревьев, вверх по которым вился цветущий плющ. Но естественное великолепие не компенсировало климат. Он был влажным и удушающе жарким, настоящая погода для малярии. Судовой врач хотел дать всем таблетки хинина. Даже рано утром жара расслабляла и подрывала силы. А какой она станет позднее, во время перегрузки угля?

Два судна осторожно зашли в залив, «Маркоманнйя» строго следовала за крейсером. К их большому разочарованию парохода «Улм» с углем и припасами нигде не было видно. Когда они добрались до гавани, крейсер спустил буек для «Маркоманнии», показывая место, где ей следует бросить якорь.

В отсутствие «Улма» снова приходилось пользоваться запасами угля с «Маркоманнии». «Эмден» встал вдоль нее. Экипаж поднял буек и спустил на воду паровой катер. Позднее, во время перегрузки угля, моряки в катере будут выполнять приятную обязанность извлечения корзин с углем, которые свалились за борт.

Тяжелая работа началась в 09:00. Укрепили «воронье гнездо» на фок-мачте. Окружающие гавань деревья делали невозможным различить мачты какого-либо корабля с уровня моря. Запасы угля «Эмдена» значительно уменьшились. Изначально шкипер намеревался загружаться без остановок, но в этом подрывающим силы климате производительность труда упала и работу пришлось продолжать на следующий день.

Поблизости находилась деревня местных жителей, хижины которых были установлены на шестах. На берегу под ними висел целый ряд неиспользующихся рыболовецких сетей. Местные жители, испытывавшие благоговейный трепет перед кораблями, которые произвели на них большое впечатление, попрятались по своим хижинам. Однако во второй половине дня трое из них набрались достаточно храбрости и сели в каноэ. Они привезли устриц и кокосы на продажу. Судовой врач запретил покупать устрицы, опасаясь за здоровье членов экипажа, к их большому неудовольствию. Но сигары и пустые бутылки обменяли на кокосы, которые экипаж разбивал топорами. Моряки жадно пили молоко. Мякоть, поскольку она была незрелой, выбросили за борт.

В 23:00 загрузка угля была прервана. Перегрузили 450 тонн и все это – в корзинах. Рабочим, как матросам, как и офицерам, очень сильно требовался отдых. Этой ночью они не опасались атаки противника и поставили меньше дозорных, чтобы все, кого можно было отпустить, отдохнули.

Многие больше не могли спать у себя на койках. Они находились слишком далеко, чтобы мгновенно среагировать на ночную тревогу и, более того, в плотно задраенном корабле было нестерпимо жарко. Офицеры по большей части спали на палубе или в кают-компании, в гамаках или на матрасах. Именно так энсин Шалл и спал той ночью в кают-компании, на матрасе. Он проснулся на следующий день, окруженный смеющимися лицами. Ночью талисман корабля, кошка, спасенная от утопления в Циндао, родила пятерых котят между ног Шалла. В соответствии с немецкими законами о гражданстве, котята теперь являлись членами экипажа. В месте, где когда-то стоял диван, моряки соорудили для них деревянный ящик. С этого дня благодаря тщательному уходу как офицеров, так и матросов, котята процветали. Через короткое время они стали выходить на исследовательские экспедиции. Все, кто заходил в кают-компанию, делали это с большой осторожностью, потому что животные большую часть времени попадали под ноги, в особенности ночью. И тогда кают-компанию объявили зоной, закрытой для посещения по ночам, чтобы котята не задерживали людей, спешащих по ночной тревоге. Когда котята подросли, проблем с ними стало еще больше. Больше всего они полюбили вылезать на палубу и куролесить, разбрасывая содержимое мусорной корзины старпома.

5 сентября 1914 года

В 06:00 ненавистная операция по перегрузке угля возобновилась. Следовало по возможности воспользоваться преимуществом относительно прохладного утра перед тем, как дневная жара опять снизит производительность труда. Мюллер надеялся закончить работу, не попадаясь никому на глаза, чтобы не лишиться официально дозволенной перегрузки угля один раз в три месяца. Поэтому он испытал сильное раздражение, когда, примерно около 08:00, впередсмотрящий на «вороньем гнезде» объявил, что белый пароход под голландским флагом заходит через северный проход. Вскоре аккуратный пароход добрался до гавани Лангини и бросил якорь рядом с немецким крейсером. На весельной лодке к борту прибыл представитель правительства из основного порта Симелуэ. Когда Мюллер попытался объяснить, что он прибыл в 09:00 в предыдущий день, представитель со смехом ответил, что «Эмден» фактически находится на месте с 07:00. Дозволенные двадцать четыре часа уже использованы. Он потребовал, чтобы «Эмден» и его угольщик отбыли как можно скорее. Таким образом поставленный перед фактом, Мюллер послал за дежурным механиком и спросил его в присутствии голландца, когда крейсер может отплыть. Старший судовой механик Эллербрек тут же понял ситуацию. Котлы готовы, ответил он, но для того, чтобы «Эмден» смог продолжить плавание, потребуется по крайней мере два часа. Поэтому время отплытия было установлено на 11:00. Выполнив свой официальный долг, голландец стал более человечным и за стаканчиком виски в офицерской кают-компании показал себя человеком с легким и веселым характером.

К 11:00 «Эмден» с необходимым количеством угля на борту отчалил от «Маркоманнии», которая затем снялась с якоря. В открытом море немецкий крейсер взял ложный курс на юго-восток, голландское судно держалось поблизости. После того, как немецкое судно ушло из пределов видимости суши и попало в дождь со шквалистым ветром, «Эмден» развернулся по широкой дуге налево и отправился на северо-запад. Этот курс уводил их дальше в Индийский океан.

9 сентября 1914 года

Как раз до того, как добраться до морских путей грузовых судов между Коломбо и Калькуттой, примерно в 23:00, моряки увидели на севере белый свет, в четырех градусах по правому борту. Наконец-то! «Эмден» поспешил к нему на большой скорости, приказав «Маркоманнии» следовать на скорости в четырнадцать узлов. Прозвучал приказ всем занять места по боевому расписанию. Огни погасили. Такие меры предосторожности были необходимы. За огнями на корме, за которыми они следовали, мог оказаться боевой корабль, и для своего выживания «Эмдену» требовалось сделать первый выстрел. Напряжение нарастало. Ночь была темной. Прошло какое-то время перед тем, как моряки смогли в бинокль рассмотреть форму судна. Они наконец увидели торговый корабль с одной трубой.

Когда «Эмден» шел на высокой скорости, моряки обнаружили, что их «бездымный» уголь из Хуньчуня выпускает целый дождь искр из труб, что лишает их шанса оставаться незамеченным до последней минуты. У них появилось нехорошее предчувствие. Однако грузовое судно, казалось, не замечало, кто приближается за кормой. «Эмден» сделал два предупредительных выстрела, чтобы напомнить другому кораблю, что даже здесь, в Индийском океане, идет война. Затем крейсер передал приказ световой азбукой Морзе:

 «Остановиться. Не подавать радиосигналов». Впервые в Индийском океане лейтенант Лаутербах и его абордажная команда, вооруженная ружьями и пистолетами, направилась на борт другого судна. В группу входили также радист, сигнальщик и делопроизводитель. Офицеры «Эмдена» напряженно ждали сигнала Лаутербаха с корабля, на который он поднялся.

Минуты тянулись медленно. Наконец пришло сообщение: «Греческий пароход «Понтопорос». И им снова не повезло – после такого долгого ожидания натолкнуться на нейтральное судно, которое им придется отпустить. Что хуже того, завтра или через день весь мир узнает, что «Эмден» находится в Индийском океане. Но сигнальный фонарь продолжал передавать информацию: «Загружено 6500 тонн индийского угля, предназначенного англичанам, по пути из Бомбея в Калькутту». Значит, это – добыча, угольщик, предназначенный англичанам. Мюллер решил захватить груз, как контрабандный. На «Понтопорос» отрядили моряков для выполнения охранных функций и управления судном. Лейтенант Лаутербарх оставался за старшего, в то время как катер с абордажной командой вернулся на «Эмден». По приказу Мюллера Лаутербах предложил греческому капитану присоединиться к «Эмдену» в соответствии с германским морским уставом со щедрой компенсацией. Капитан с готовностью согласился на это. Теперь у нашего крейсера было достаточно угля, и о его присутствии в Индийском океане никто не станет сообщать. Все на самом деле сложилось хорошо. Если бы только «Понтопорос» не был таким медленным. Он делал менее девяти узлов. Тем не менее это был удачный лень, очень обещающее начало для боевого крейсера «Эмден».

Глава третья

Торговая война в Бенгальском заливе близ Рангуна

10 сентября 1914 года

Казалось, тяжелый тропический воздух вдавливает небо прямо в океан. Капли влаги висели на шпангоутах и перегородках ниже ватерлинии «Эмдена». Даже поток воздуха, создаваемый движением судна, не приносил облегчения. Бурлящая в кильватере вода мерцала в темноте. Время от времени ненадолго начинался дождь и барабанил по грязной, захламленной палубе, смывая сажу и угольную пыль. Длинный, закругленный нос крейсера разрезал волны, по правому борту «Эмдена» шла «Маркоманния», по левому – «Понтопорос». При таком построении «Эмден» мог следить за обоими сопровождающими судами. Небольшая флотилия держала курс на северо-запад и в дальнейшем строго на запад, чтобы достигнуть судоходного пути между Коломбо и Калькуттой.

Примерно около 09:00 на севере в поле зрения появилось облако дыма. И тут же прозвучал приказ всем занять места по боевому расписанию. Сотня обутых в сапоги ног прогрохотала по палубе. Крейсер увеличил скорость до максимальной, «Маркоманния» и «Понтопорос» тащились позади. Вскоре под облаком на фоне горизонта появился темный силуэт парохода. На его мачтах можно было различить радиоантенны, а также белые постройки на палубах, которые издалека выглядели, как оборудованные огневые позиции. Это вспомогательный крейсер? Синий британский флаг опроверг эту возможность. Вспомогательные крейсеры были боевыми кораблями, на которых развивался белый военно-морской флаг. Готовый ко всему «Эмден» направился к судну, не подходя слишком близко и пока не поднимая свой флаг. Вначале крейсеру следовало определить, вооружено ли грузовое судно. Также требовалось, чтобы сам крейсер как можно дольше принимали за английский боевой корабль. Грузовой корабль шел своим курсом и, ничего не подозревая, приближался к «Эмдену».

Наконец на «Эмдене» решили, что любопытные белые установки на палубе грузового судна – это не оборудованные огневые позиции. Но что это такое все еще оставалось неясным. Одно из орудий на носу крейсера сделало предупредительный выстрел, в то время как германский военно-морской флаг поднялся на гафеле. На фок-мачте на ветру дрожал международный сигнал: «Остановиться. Не подавать радиосигналов».

Пароход остановился. «Эмден» приблизился на расстояние, с которого можно было перекрикиваться. Требование не пользоваться средствами связи повторили в мегафон. Из иллюминатора на корме грузового судна за борт вылетели горящие и дымящиеся бумаги. Капитан, несомненно, уничтожал полученные им секретные приказы.

На английском торговом флаге стал виден символ индийского правительства. Это было любопытно. Предположительно, индийское правительство зафрахтовало это судно.

Абордажная команда под предводительством лейтенанта фон Левецоу вместе с моряками, которые потребуются для управления захваченным судном, под руководством интенданта второго класса Мейера, подплыли к пароходу. По документам это был английский корабль, вместимостью 3413 регистровых валовых тонн, под названием «Инд», построенный в 1904 году и курсирующий между Калькуттой и Бомбеем. Он являлся собственностью судоходной компании «Джеймс Нурс» и был зафрахтован индийским правительством, чтобы отвезти войска в Бомбей. Его уже перестроили для военных целей. Странные белые постройки оказались конюшнями.

Море, которое в предыдущую ночь и большую часть утра было бурным, успокоилось и, воспользовавшись этим преимуществом, Мюллер приказал перегрузить запасы провизии с грузового судна. На «Эмдене» недоставало всего. Тем временем его догнали «Маркоманния» и «Понтопорос».

Для офицеров, несущих вахту на мостике, началось продолжавшееся один час удовольствие так называемого маневрирования на «подносе». Хотя трофейный корабль больше не двигался, он стоял против ветра. «Эмдену» следовало оставаться рядом, чтобы поддерживать связь с абордажной командой. Когда у парохода из-за тяжелого груза была большая осадка, «Эмдену» приходилось убыстрять работу двигателей. Он не мог встать по ветру, потому что его подветренная сторона должна была оставаться свободной для перемещающихся между судами шлюпок. Если бы пароход был пустым, то ему требовались бы более быстрые вращения лопастей, чем «Эмдену», из-за большего торможения ветром. Гребные винты судов редко работали на одной скорости.

В будущем эта трудная процедура – которую матросы назвали «пиление» – станет стандартной для «Эмдена». Грузовое судно, которому бросили вызов, обычно замедляло ход и, заставляя гребные винты вращаться в обратном направлении, вставало на месте. Затем оно обычно вставало кормой против ветра. «Эмден» приближался к своему перспективному трофею и, оказавшись рядом, подходил к корме с наветренной стороны. Шлюпка с абордажной командой и группой для управления захваченным трофеем спускалась с подветренной стороны – ближайшей к пароходу – и затем вставала у его подветренной стороны. Поскольку за абордажем следовало наблюдать, «Эмден» сразу же после того, как спускал шлюпку, маневрировал постепенно в подветренную сторону по направлению к пароходу. Это проделывалось так быстро, как только возможно, поскольку и шлюпку, и трофей постоянно следовало держать в поле зрения. К тому времени пароход тоже обычно приходил в движение, а «Маркоманния» и захваченные ранее суда приближались и выстраивались полукругом вокруг крейсера. Их медленно работающее оборудование затрудняло осуществление ловких маневров. «Эмден» оставался центром сцены. Ему следовало убедиться, что экипаж шлюпки не тратит больше времени и энергии, чем необходимо, на то, чтобы грести к трофейному судну и от него. Шлюпка всегда должна была использовать для этой операции подветренную сторону. Это означало, что крейсер постоянно маневрировал в ограниченном пространстве. Несмотря на два гребных винта, на сильном ветру дело не всегда шло в соответствии с планом. От офицеров на мостике и личного состава машинного отделения задача требовала сильной концентрации. И она также отнимала огромное количество угля. При спокойном море все было гораздо проще.

На «Инде» находился тяжелый груз, и пришлось спустить вторую шлюпку. Кроме того, чтобы забрать запасы провизии, пришлось перемещать часть экипажа. Мюллер хотел послать медленный «Понтопорос» на далекое место встречи. Но за греческим капитаном, хотя и готовым к сотрудничеству, следовало присматривать, и эта роль была отведена старпому с «Маркоманнии», поскольку нельзя было высвободить действующих офицеров военно-морского флота. Лейтенанта Лаутербаха перевели с греческого судна на «Инд». Имея опыт капитана торгового корабля, Лаутербах будет бесценным для моряков, разгружающих «Инд». Лейтенанта Левецоу освободили от обязанностей на «Инде» и он вернулся на «Эмден». Изначальный экипаж «Инда» был переведен на «Маркоманнию». Для наблюдения за ними требовалась группа охранников. Эта обязанность легла на лейтенанта Клеппера. Весь этот обмен требовал многих перемещений шлюпок взад и вперед. Экипажи шлюпок были заняты. Всем требовалось внести свой вклад в общее дело и одновременно внимательно следить за окружающей обстановкой.

Старпом «Эмдена», лейтенант Мюке, пребывал в приподнятом настроении. Как «домоуправ» корабля, он отвечал за обеспечение всеми видами провианта и оборудования. Запасы мыла продолжали уменьшаться. Еще две недели – и мытье стало бы роскошью. Раньше в шутку Мюке предлагал поискать и остановить корабль, перевозящий мыло. Теперь у них появилось много мыла. Крейсер был обеспечен им на несколько месяцев. После размещения первого доставленного на шлюпках ценного груза на борту, экипаж занялся другими проблемами. Разгрузка захваченного корабля – это искусство, которому следует тщательно обучаться. Казалось, моряки с «Эмдена» не знают, что брать в первую очередь. Каждый предмет груза был таким желанным, что они хотели все это забрать к себе на корабль. Кто знал, когда еще представится такая возможность? Лейтенант Лаутербах пытался остановить моряков от захвата излишних припасов, но он не находился постоянно на платформе, с которой шла отгрузка, чтобы это предотвратить. Таким образом всякого рода мелочи оказывались в шлюпках. Моряки на крейсере смеялись, когда загружали на него каждую партию товара. Перевозимые грузы включали красивые голубые шелковые кимоно и большие рулоны почтовой бумаги, перевязанные розовыми ленточками.

Около 12:00 Мюке перебрался на «Инд» с приказом командира корабля быстро заканчивать с перегрузкой провизии. Но искушение, вызываемое остающимся грузом, который можно было забрать себе, задержало операцию до 16:00. Ни один старпом не смог бы устоять против вида груд больших и маленьких полотенец, которые можно использовать для вытирания и чистки. Имелись также консервированные товары в железных и стеклянных банках лучших английских компаний. Офицеры «Эмдена» оправдали захват таких деликатесов, как конфеты с коньяком, на основании того, что они могут служить лекарством для матросов. Груда товаров, произведенных в Индии росла: непромокаемые плащи, которыми никогда должным образом не были обеспечены даже те, кто нес вахту на палубе; а также карты, хронометры, бинокли, целая радиостанция, мука, картофель, свежее мясо, табак. Палуба «Эмдена» выглядела, как ежегодная сельская ярмарка. В специально отведенном месте на юте рядами развесили колбасы и ветчину. Шоколад и конфеты горами поднимались на палубе, а бутылки с помеченными тремя звездочками этикетками и названиями «Кларет» и «Коньяк» украшали водостоки. Стадо издающего визги и хрюканье скота загнали во временно сооруженный загон. Офицер интендантской службы и его подчиненные зарегистрировали все перегруженное, а затем раздали часть людям, стоявшим большим кругом. Моряки разговаривали и курили в ожидании своей доли. Потребовалось какое-то время, чтобы каждый матрос аккуратно убрал доставшиеся ему деликатесы. Теперь они могли есть шоколадные конфеты вместе с кофе и сосать карамельки. Этой ночью на палубе зажглись сотни сигарет, и корабль выглядел так, словно был заражен жуками-светляками. Во время еды моряки наслаждались отличным хлебом, испеченным из английской муки. С таким количеством еды кокам приходилось проявлять осторожность, чтобы не перекормить экипаж.