Текст книги "Последний джентельмен войны"

Автор книги: Р. К. Лохнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Меня информировали, что меня везут в Англию. 16 октября после короткой остановки для загрузки угля в Гибралтаре, мы прибыли в Плимут. Двое английских армейских офицеров и унтер-офицер пришли, чтобы забрать меня с корабля. У тюрьмы мне велели выйти, и там меня проводили в камеру, предназначенную для простых солдат. В ответ на мой вопрос, является ли это обычным размещением для офицера, мне сказали, что больше нет свободных помещений. Мне предоставили возможность поговорить с начальником тюрьмы, которому я высказал свои возражения: отношение ко мне является нарушением традиций и положений Гаагской конвенции. Более того, к военнопленному английскому офицеру, в особенности моего ранга, в Германии относились бы совсем по-другому. Он сказал, что попытается подготовить для меня помещение. Через некоторое время он вернулся и попросил меня дать честное слово, что я не попытаюсь предпринять побег, потому что без этого он не может разместить меня в менее надежном помещении. Я не стал давать слова. Если он считает камеру подходящим местом размещения, то мне придется в ней оставаться. Однако я буду жаловаться через американское посольство. Начальник тюрьмы повторил, что без моего честного слова он больше ничего не может сделать. Тем не менее, через какое-то время меня проводили в комнату в административном здании, которое располагалось во дворе, окруженном высокой стеной. Мою комнату запирали на ночь, и мне пришлось сдать один ботинок, чтобы побег стал еще более затруднительным. Перед окном взад и вперед ходил часовой. Несколько раз за ночь мне в лицо светили фонарем, чтобы удостовериться, нахожусь ли я на месте. В этой тюрьме меня держали два дня. 18 октября меня доставили на железнодорожную станцию, а оттуда отправили в Киворт».

В сентябре 1917 года Мюллеру удалось сбежать. Вскоре его поймали и в ноябре 1917 года приговорили к пятидесяти шести дням одиночного заключения.

Из-за серьезно ухудшающегося физического состояния – он страдал от приступов малярии с тех пор, как служил в тропиках на крейсере «Сиадлер» – фон Мюллера выпустили из заключения в Великобритании в январе 1918 года, доставили в Роттердам и интернировали в Нидерландах. Обеспокоенный мыслями о том, как штаб Военно-морского флота Германии оценил его командование «Эмденом» во время последнего сражения, фон Мюллер, после того как дал честное слово, получил отпуск, чтобы съездить домой, в родной город Бланкёбург, в Гарце.

Насколько другой оказалась страна, которую разрешили посетить командиру корабля «Эмден» в начале 1918 года! Энтузиазм августа 1914 прошел. Воспоминания о славных деяниях «Эмдена» стерлись из памяти. Его родину преследовали призраки Вердена ^[34]и Ютландии ^[35], массовых сражений, которые произошли на западе, с использованием автоматического оружия и газа, мятеж на флоте, восстания на фабриках по производству боеприпасов и голод блокады. И теперь в войну вступили Соединенные Штаты. Отчаянная война немецких подводных лодок пошла на спад. Лишения и жертвы изменили страну и ее людей. Бьющий ключом патриотизм ушел в прошлое. Страна боролась за выживание в условиях неопределенной политической ситуации.

Газеты едва ли упомянули о возвращении когда-то знаменитого командира корабля «Эмден». Зачем беспокоиться? Разве последние выжившие не вернулись домой несколько лет назад? И в любом случае, разве командира звали не Мюке? Теперь в Военно-морском флоте имели значение только подводные лодки. Принесет ли массированное весеннее наступление результаты до того, как американцы двинут свои огромные ресурсы и силу войск на запад? Как скоро после падения России можно будет отвести немецкие войска с восточного фронта, и как скоро украинский урожай пшеницы можно будет использовать, чтобы накормить голодную Германию? Это были важнейшие вопросы, на которые не находилось ответов. Командир корабля «Эмден», все еще заключенный, только в отпуске, должен был практически украдкой пробираться к месту своего рождения, отпущенный потому, что дал взявшим его в плен честное слово.

Но штаб Военно-морского флота не забыл о нем. В конце 1917 года, когда возвращение фон Мюллера казалось вероятным, Военно-морской флот запустил в действие планы по его награждению самой высокой наградой за доблесть, орденом «За Заслуги». Этот самый знаменитый из немецких командующих должен получить награду, в особенности теперь, когда Железным Крестом первой степени массово награждались рядовые первого класса, которые уничтожали гусеницы английских танков, и сержанты, возглавлявшие штурмовые бригады, которые брали вражеские траншеи.

Штаб Военно-морского флота представил заявку в Военно-морской Кабинет императора, в юрисдикции которого находились повышения, вопросы личного состава и награждения. 18 января 1918 года глава Военно-морского Кабинета, адмирал фон Мюллер – не имеющий родственных связей с командиром корабля «Эмден» – ответил на заявку осторожным запросом:

  «Перед тем, как я представлю вашу просьбу о награждении орденом «За Заслуги» императору для принятия решения, могу ли я попросить вас прояснить несколько беспокоящих меня вопросов?

1. Разве не было ошибкой появление у Кокосовых островов?

2. Можно ли с военной точки зрения и с точки зрения судоходства обосновать сажание «Эмдена» на мель?

3. Полностью ли командир корабля сохранял честь флага, когда – по всей вероятности, чтобы спасти жизни экипажа – поднял белый флаг?

4. Не было ли у командира корабля возможности уничтожить корабль и его орудия, чтобы ничего не попало в руки врага?

Я также буду благодарен вам за краткий и графический отчеты о последнем сражении легкого крейсера «Эмден», которые послужат дополнительными данными для представления императору».

Эта холодная реакция удивила штаб Военно-морского флота, который тем не менее продолжал продвигать просьбу. Еще одно прошение о благоприятном решении было направлено в Генеральный Штаб.

На это адмирал фон Мюллер отреагировал еще более холодно. В письме от 6 февраля 1918 года он намекал, что если бы командир корабля «Эмден» не был таким популярным, то ему пришлось бы отвечать перед военным трибуналом за свою последнюю операцию и гибель крейсера. Только по милости императора он избежит этой болезненной процедуры. Тем не менее, раздраженный штаб Военно-морского флота не отказался от своей позиции. 15 марта

1918 года, начальник штаба, адмирал фон Холцендорф направил следующее письмо адмиралу фон Мюллеру:

«Сэр, я передаю с этим письмом отчет командира легкого крейсера «Эмден», относящийся к высадке на Кокосовых островах и сражении с австралийским крейсером «Сидней». В нем вы найдете ответы на четыре вопроса, которые поставлены в вашем письме от 18 января 1918 года. К этому я добавляю в частности следующее:

К п.1. Что касается высадки на Кокосовых островах, указанные причины оправдывали предпринятые действия. Связанный с операцией риск были правильно взвешен командиром корабля и представлялся не выше, чем при обстреле Мадраса или заходе в гавань Пенанга. Учитывая возможность столкновения с превосходящими силами противника, я не вижу никакой ошибки в высадке на Кокосовых островах.

К пп. 2 и 4. Когда командир корабля принял решение посадить свой корабль на риф, ни одно из его орудий уже не могло стрелять. Торпедный отсек был затоплен после подводного удара, и его следовало эвакуировать. Большое количество потерь и повреждения корабля, замедление движения и пожар исключали дальнейшую возможность наносить урон кораблю противника. При этих обстоятельствах решение посадить корабль на мель вместо того, чтобы жертвовать жизнями остальных членов экипажа при его затоплении, было оправданным. То, что могло попасть в руки врага, было настолько повреждено и бесполезно с военной точки зрения, что сохранение жизней оставшихся членов доблестного экипажа являлось высшим долгом командира корабля.

К п. 3. Что касается поднятия белого флага, то это не было сделано для прекращения продолжающегося сражения: флаг подняли примерно через пять часов после его окончания, когда возвращающийся крейсер «Сидней » из-за неправильно понятых сигналов снова открыл огонь по разбитому судну. Выжившие находились на корме, среди них было много раненых, и они ожидали, что их спасут. В таком случае эта мера была нацелена только на предотвращение бесполезных жертв среди беззащитных людей... Для командира корабля более подобающим было бы спустить военно-морской флаг в отсутствие австралийского крейсера. Командир фон Мюллер сам в дальнейшем выражал беспокойство, что использование белого флага в качестве сигнала могли неправильно понять...

Я надеюсь, что Его величество император в силу вышеуказанного найдет в себе милость наградить рекомендуемой наградой командира корабля фон Мюллера, который вернулся после длительного и очень трудного заключения».

Изначальный проект ответа содержит пометку на полях, сделанную почерком кайзера: «Да, это полностью оправдано».

Вернулся не сломленный человек, а ветеран после трех лет заключения. Он был страдальцем, как и многие, свидетелем ослабевающей мощи его страны – уже не блестящий герой, а заключенный в отпуске, задумчивый меланхоличный человек, страдающий угрызениями совести и испытывающий чувство вины. И таким образом 21 марта 1918 года он с огромным облегчением получил от императора телеграмму следующего содержания:

 «На основании отчета, представленного нам штабом Военно-морского флота относительно последних дней нашего крейсера «Эмден» и его последнего сражения, настоящим награждаем вас орденом «За Заслуги». Эффективное исполнение своих обязанностей и доблестное поведение лично вас и вашего экипажа заслуживают похвал. Вы навсегда поместили свой корабль на почетное место в истории и дали миру блестящий пример рыцарских и решительных крейсерских операций. Предложения по награждению экипажа корабля, упомянутые в конце вашего отчета, я принимаю с удовольствием.

Вильгельм II, император».

Офицер не может лично поблагодарить императора за награждение, но фон Мюллер мог выразить благодарность своему начальству. И таким образом 22 марта 1918 года командир корабля фон Мюллер послал телеграмму начальнику штаба Военно-морского флота: «Сердечно благодарю штаб Военно-Морского флота за добрые пожелания и очень теплые слова, которые вы передали мне вместе с указом Его величества».

Скромно, но с гордостью и благодарностью командир корабля фон Мюллер принял награду, которая означала высокую оценку его страной и его Военно-морским флотом. Кроме всего прочего, она подтверждала, что он – хороший офицер и командовал своим крейсером должным образом и с честью.

Великая мировая война подходила к критическому концу. Осенью 1918 года Мюллер вернулся навсегда после интернирования в Голландии. Его повысили до капитана и назначили в Министерство Военно-морского флота в Берлине, где много лет назад он работал вместе с гросс-адмиралом фон Тирпицем, теперь находящимся в политической немилости. Мюллер провел последние годы жизни в Бланкебурге, в почти полном уединении. Он скромно отказывался от предложений издателей, которые хотели опубликовать его мемуары. Он заметил об этом в частных кругах:

«Я не достиг ничего особенно великого, а только исполнял свой долг. Если я напишу об этом, то не смогу отделаться от чувства, что сделал деньги из крови своих товарищей. Этого я не могу допустить».

И поэтому он никогда не опубликовал ни строчки о своих приключениях. О его мыслях мы знаем только из сохранившихся официальных отчетов и частных писем. Он отказался от приглашения вступить и продвигать Немецкое общество лиц благородного происхождения, сообщив им, что с его точки зрения самой важной задачей является уменьшение классовых разногласий; немцам требуется большее чувство объединенности.

Мюллер посвятил себя благополучию выживших из его экипажа, к которым присоединился во время празднования воссоединения. С гросс-адмиралом фон Тирпицем он поддерживал переписку, как и с капитаном Эрихом Редером, который работал по заказу Военно-морского архива над историей крейсерских операций. Империя пала, но фон Мюллер не отвернулся от своей страны; он хотел работать для становления великой Германии. Он был избран в парламент Брауншвейга, как делегат от национал-демократической партии.

Капитан Карл фон Мюллер умер 11 марта 1923 года, когда ему еще не исполнилось пятьдесят лет. Его имя помнят сегодня в казармах Карла фон Мюллера в Эмдене, теперь уже не военно-морского, а армейского подразделения Бундесвера.

На бронзовой табличке, украшенной гербом Эмдена, написаны следующие слова:

«Легкий крейсер «Эмден» под командованием Карла фон Мюллера потопил многочисленные торговые суда в Индийском океане, взорвал цистерны в Мадрасе, а также уничтожил русский крейсер «Жемчуг» и французский эсминец «Муске» в порту Пенанга. 9 ноября 1914 года, преследуемый превосходящим по силе противником, после яростного сражения с австралийским крейсером «Сидней», корабль фон Мюллера сел на мель рядом с островом Килинг. Почти половина экипажа погибла за родину, Славному кораблю – твой город, имя которого ты пронес по миру».

Название «Эмден» не будет забыто. 16 декабря 1916 года легкий крейсер «Эмден» (бывший «Эрзац Нимф») был подготовлен к плаванию и назначен флагманским кораблем флотилии торпедоносцев. С 11 до 19 октября 1917 года он участвовал в захвате немецким флотом островов Балтийского моря Даге и Эзель, это была одна из крупнейших амфибийных операций флота. 19 ноября 1918 года вместе с другими современными подразделениями Германского Военно-морского флота он покинул Вильгельмсхафен и отправился к заливу Ферт-оф-Форт. Там, в связи с прекращением военных действий и перемирием, адмирал Беатти интернировал германский флот, к сожалению превратив событие в унизительное зрелище. «Эмден» был интернирован 26 ноября 1918 года в заливе Скапа-Флоу. В начале 1919 года, когда ядро экипажа флагманского корабля флота «Фредерик Великий» оказалось ненадежным, командующий интернированными подразделениями контр-адмирал фон Рейтер передал флаг крейсеру «Эмден». Таким образом, второй крейсер с прославленным названием стал последним флагманским кораблем флота, который составлял основу Императорского Германского Военно-морского флота.

21 июня 1919 года экипаж «Эмдена» открыл кингстоны на своем корабле. В этот день германский флот затонул в заливе Скала-Флоу. Когда «Эмден» шел ко дну, его тащили на буксире на мелководье английские патрульные суда. 11 марта 1920 года его передали французскому Военно-морскому флоту, который использовал его во время экспериментов с взрывчаткой. Наконец в 1926 году он был превращен в лом в Казне, во Франции.

7 января 1925 года в Вильгельмсхафене первый построенный после войны крейсер получил традиционное название. Для офицера Республиканского Военно-морского флота считалось почетным командовать «Эмденом», в особенности потому, что он стал учебным судном для будущих офицеров и ходил в долгие кругосветные плавания. Во время первого плавания (1926-28) им командовал капитан Ферстер, будущий командующий флота; во время второго плавания (1928-29) – капитан (в дальнейшем адмирал) фон Арнольд де ла Перьер, который в 1912 году служил на старом «Эмдене»; а во время третьего (1930-31) – капитан Виттхефт, также член экипажа первого судна; во время четвертого кругосветного плавания 1934-35 гг. – капитан Карл Дениц.

Во время первого плавания новейший крейсер Республиканского Военно-морского флота посетил Кокосовые острова. Командир корабля отправил телеграмму в город Эмден: «Мы молча стоим на могиле первого «Эмдена» и вспоминаем о тебе, родной город». Во время этого плавания крейсер замерил глубину самого глубокого места Тихого океана, которая на гидрографических картах обозначена, как впадина Эмден.

В последние дни Второй мировой войны, после многочисленных боевых действий крейсер «Эмден » не устоял. Он попал под бомбежку, горел и был посажен на мель в заливе Хейкендорфер, рядом с Килем. 3 мая 1945 он был взорван динамитом и наконец в 1949 году разобран. Тем временем останки первого «Эмдена» лежали и ржавели, разбиваемые морем на коралловом рифе недалеко от Северного Килинга. Какое-то время из его частей делали сувениры; местные жители в особенности ценили ножи, которые получались из стальной обшивки. После 1950 года корпус был разобран японской судоподъемной компанией.

* * *

Со временем многое стирается из памяти. В нашем быстро движущемся вперед мире конституции, флаги и цвета меняются, вместе с превалирующими духовными и политическими ценностями. Но все, связанное с крейсером «Эмден», с честью признается – друзьями и бывшими врагами, всеми политическими лагерями, нашей и другой стороной. Сегодня существует фрегат F 221, он же «Эмден», спущенный на воду 24 октября 1961 года под черно-красно-золотым флагом Федеративной Республики Германия.

В поздравительной телеграмме цитируются слова президента Веймарской республики, который 6 января 1925 года, когда был окрещен третий «Эмден», отправил следующее послание в представительство Военно-морского флота в Вильгельмсхафене:

«Сердечные поздравления и наилучшие пожелания по случаю спуска на воду крейсера «Эмден». Пусть дух, который пропитывал старый «Эмден», дух самопожертвования, любви к Отечеству, и искусство судовождения продолжают жить на этом корабле. Пусть этот самый молодой член нашего растущего Военно-морского флота всегда ходит только в счастливое плавание.

Президент Фридрих Эберет».

ПРИЛОЖЕНИЕ.

Корабль

В официальных документах легкий крейсер «Эмден» описывается следующим образом:

Крейсер «Эмден» 

Основные параметры

Вместимость в английских регистровых тоннах составляла 2624,303.

Общая длина в метрах между кормовым и носовым перпендикулярами составляла 111,0. Длина от крайней точки кормы до переднего края тарана составляла 118,3 м. Длина ватерлинии по проекту составляла 117,9 м. Наибольшая ширина судна по проекту составляла 13,5 до внешнего края корпуса. Наибольшая ширина судна для доков и шлюзов – 13,56 м. Глубина отсеков с верхнего края двойного дна или днищевого стрингера до верхнего края поперечин верхней палубы шкафута между перпендикулярами составляла 7,1 м. Высота с верхнего края горизонтальной обшивки киля или наружного края фальца до поперечин верхней палубы шкафута между перпендикулярами – 7,8 м. Осадка носа по проекту – 5,127, осадка кормы – 4,527. Средняя осадка составляла 5,270.

Водоизмещение составляло 3664 тонны (специфический вес морской воды – 1,015) со следующим грузом в тоннах: 102 – пищевые продукты и материалы; 22 – питьевая вода; 65 – пресная вода в двойном дне; 400 – уголь. Каждые 19,59 тонн добавляли дополнительную осадку в один сантиметр на внешнюю обшивку. Максимальное водоизмещение составляло 4100 тонн.

Корпус корабля был построен из мягкой (низкоуглеродистой) стали Сименса-Мартена. Внутреннее водонепроницаемое дно достигало на отрезке от шпангоута 21 до 74 – до четвертого продольного шпангоута, от шпангоута 74 до 80 – до второго продольного шпангоута. Двенадцать водонепроницаемых перегородок разделяли корабль на тринадцать отсеков. От шпангоута 21 до 40 центральная перегородка была сконструирована с целью обеспечения водонепроницаемого раздела между основным двигателем и вспомогательными машинными отделениями. С каждой стороны корабля перегородка сходней/угольного бункера достигала от шпангоута 21 до 74, от двойного дна до бронированной палубы. Под бронированной палубой проходы между шпангоутами 40 и 74 служили центральным угольным бункером. Они в свою очередь были ограничены шпангоутами 40/41 и 73/74, формирующими поперечные бункеры. В дополнение имелся центральный бункер между бронированной палубой и верхней палубой от шпангоута 33 до 75.

У корабля был длинный, закругленный нос и длинный ют. За носом находился боевой мостик и, под ним, боевая рубка. Мостик соединял ют и нос; между ними находилась открытая главная палуба, обшитая досками из древесины тикового дерева толщиной 75 мм, в миделевом сечении – 65 мм. Кроме этого, на носу, юте, главной палубе, средней палубе и платформах имелись стальные пластины, покрытые линолеумом. Днище корабля было сделано из стали. Треугольный в поперечном разрезе скуловой киль был соединен по обеим сторонам днища; его длина составляла 35 метров, высота в центре – 0,6 м. Скуловая обшивка была сделана из стали; сосновая древесина и клей заполняли место между листами. Ахтерштевень был из литой стали. Руль представлял собой цельный кусок из мягкой стали Сименса-Мартена с чередующимися фланцами и лопастью руля толщиной 15 мм, из листовой стали посередине. Форштевень был из литой стали.

Основные механизмы управления судном работали от пара. Вспомогательные механизмы управления состояли из управляемого вручную штурвала, связанного с осью гребного винта через трансмиссионную передачу, сцепление и цепь привода.

Основные механизмы управления имели максимальный угол руля 40 градусов. Радиус поворота судна при условии работы всех двигателей вперед и углом руля 35е составлял 455 метров направо (460 метров налево) при скорости в 11 узлов и 550 (543) метров при скорости 7 узлов. При скорости 20 узлов – 550 (515) метров.

На крейсере было две стальные мачты со стеньгой и нок реями; грот-мачта и гафель. На каждой мачте имелась деревянная радиоантенна. На каждой мачте на брусе лонг-салинга имелся топ, «воронье гнездо» в передней части топа мачты и платформа для двух прожекторов на каждой. Фок-мачта и грот-мачта были по 41,3 м высотой, если считать от ватерлинии по проекту до верха мачты. Следующие высоты также даны в метрах над ватерлинией по проекту. Топы измеряются с нижней части их платформ. Фок-мачта: топ – 23,1; воронье гнездо – 33,6; платформа с прожекторами – 16,1. Грот-мачта: топ – 23,1; воронье гнездо – 33,6; платформа с прожекторами – 13,1. Верхний край труб находился в 18,2 метрах над ватерлинией по проекту.

Броня

Бронированная палуба тянулась от шпангоута 3 до форштевеня с ровной центральной частью и уклоном боковых секций в 37°. Конец кормы был соединен с более высокой центральной секцией между шпангоутами 10/11 при помощи 80-миллиметровой косой пластины гласиса, передний край между шпангоутами 80 и 87 – при помощи 80-миллиметровых бронированных стальных плит. Пересечение косого отформованного края и внешнего края углового бруска шпангоута находилось в середине, на 1,2 м ниже ватерлинии по проекту.

1-й слой: Горизонтальными частями; сталь, из которой строился корабль, составляла 15 миллиметров от старнпоста до ахтерштевеня, за исключением участка от шпангоута 10 1/2 до 87, где была толщиной 10 миллиметров.

2-й слой: Сталь, из которой строился корабль (сталь с низким содержанием никеля), составляла 10 миллиметров диагонально от шпангоута 10 1/2 до 87; 15 диагонально корме от шпангоута 10 1/2; 25 диагонально вперед от шпангоута 87.

3-й слой: Сталь с низким содержанием никеля была толщиной 25 мм в уклонах к пробковой накладке и на внутреннем краю косого угла шпангоута от шпангоута 10 1/2 до 87.

Орудийные шахты

Орудийные шахты не были защищены. Четыре орудия на юте и полубаке, в также оба средних орудия на верхней палубе защищались бронированными щитами толщиной 50/25/20 мм. Ни на одном из оставшихся четырех орудий щитов не было. Боевая рубка была построена из 100-мм бронированных пластин – дрессированных листов из мягкой стали – со щитом толщиной 80 мм. Полы и палубы состояли из 25-процентной размагниченной никелевой стали. Труба с внутренним диаметром 0,5 м для линии связи была сделана из мягкой никелевой стали толщиной 25 мм. Бронированная палуба имела пробковую накладку по обеим сторонам от шпангоута 21 до ахтерштевеня.

Вооружение

Вооружение состояло из десяти скорострельных орудий калибра 10,5 см на лафетах типа MPLC/1904. Стволы орудий поднимались до 30е и опускались до 10°. Радиус действия при подъеме 30° составлял 12200 метров; максимальная скорость стрельбы составляла шестнадцать выстрелов в минуту. Из десяти орудий два были расположены на носу по левому и правому борту за волноломами; два – на передней верхней палубе в блистерах за полубаком слева и справа по борту; два в середине верхней палубы, слева и справа; два на кормовой верхней палубе в блистерах ниже юта слева и справа; и наконец два на палубе полуюта слева и справа.

Радиусы действия каждой пары орудий были следующие (от 0° по часовой стрелке до 360°):

1. Правый борт 340°-145°, левый 215°-20°

2. Правый борт 360°-155°, левый 205°-360°

3. Правый борт 23°-158°, левый 197°-337°

4. Правый борт 25°-180°, левый 180°-335°

5. Правый борт 40°-220°, левый 140°-320°

Боеприпасы

Боеприпасы для службы за пределами метрополии состояли из 750 осколочно-фугасных снарядов (типа Jz), 720 осколочно-фугасных снарядов (типа Kz), 30 снарядов со стальной шрапнелью – по 150 снарядов на орудие. На корабле было четыре склада боеприпасов, два в носовой части корабля и два в кормовой. Там имелось восемь снарядных элеваторов с двойными шахтами на шпангоутах 86/87, 80/21 и 18/19. Шахты открывались внутрь и под носом, и под ютом. Боеприпасы подавались электрической лебедкой.

Во время службы за пределами метрополии на палубе легких крейсеров имелось четыре пулемета. Максимальный радиус действия орудий при наиболее высоком подъеме ствола составлял 2400 метров; максимальная скорость стрельбы составляла 250 выстрелов в минуту. Для каждого пулемета имелось по десять тысяч патронов, их хранили на складах боеприпасов в передней части рядом со шпангоутом 85/86 между шпангоутами 80 и 85. Легкие крейсеры, которые несли службу за рубежом, также имели на вооружении две пушки калибра 6 см, тип SBts L/21, на лафетах типа Bts LC/1900; в дополнение имелся один лафет типа LLC/1900, а также два пулеметных лафета. Поскольку орудие калибра 6 см также использовали во время высадок десантного отряда, в наличии имелся 341 снаряд для него.

Торпедное вооружение

Торпедное вооружение состояло из двух подводных торпедных аппаратов калибра 45 см, с углом запуска минус два градуса. Аппараты были расположены под бронированной палубой рядом со шпангоутами 74 (правый борт) и 80 (левый борт). Если измерять на траверзе, то линия огня и траектория прицела составляли 20 градусов. Высота труб торпедных аппаратов по отношению к ватерлинии по проекту (выше нижнего края киля) составляла минус 2 метра. Управление целями торпед располагалось в боевой рубке на юте и на кормовой опоре для прожектора. Крейсер нес пять 45-сантиметровых торпед класса С/03.

Прожекторы

Четыре сильных 150-амперных прожектора охватывали весь горизонт. Два находились рядом друг с другом на двойной платформе на фок-мачте, два других располагалась один позади другого на двойной платформе на грот-мачте. На корабле также имелся 17-амперный нигде не закрепленный стационарно сигнальный фонарь.

Энергоустановка

Энергоустановка состояла из двух вертикальных двигателей тройного расширения с тремя цилиндрами каждый, а также четырех котельных в носовой и кормовой частях с двенадцатью небольшими морскими котлами; наибольшее давление в котле составляло 16 кг/см ³. При нормальных условиях можно было загрузить 790 тонн угля. Энергоустановки питались тремя электротурбогенераторами постоянного тока напряжением 110 В и мощностью 45 кВт. Два располагались во вспомогательных машинных отделениях на грузовой верхней палубе, один располагался на средней палубе, с левого борта, между шпангоутами 25 и 29.

Гребные винты

Имелись два гребных винта с четырьмя лопастями, 4,3 м в диаметре, с возможным подъемом до 6,3 м.

Потребление угля

На основании средних данных, полученных во время ходовых морских испытаний судна в 1910 году, общее потребление угля в сутки при скорости в 8 узлов составляло 34 тонны; при 12 узлах – 60 тонн; при 20 узлах – 205 тонн; на максимальной скорости в 23,85 узла – 371 тонну.

Экипаж

При обычных условиях экипаж «Эмдена» состоял из 365 человек, включая 16 офицеров, из которых 10 являлись строевыми офицерами и 2 были курсантами военно-морского училища. Имелись ружья для 120 человек. Десантный отряд составлялся из 5 офицеров и 140 матросов; 87 были вооружены ружьями и 30 обслуживали пулеметы.

Питьевая воды и запасы провианта

Обычный запас питьевой воды составлял 21,2 т, его хватало на семь дней. Запасы провианта для экипажа состояли из следующего, в тоннах: мясо – 5,65; консервы – 9,95; хлеб – 11,5; алкоголь – 0,7. Эти припасы предназначались на десять недель. Дополнительные запасы провианта для командира корабля насчитывали 2,5 тонны; для офицеров – 10,08; для уоррант-офицеров – 10,92; и для вестовых – 1,2. Общий вес запасов провианта, включая упаковочный материал, составлял 58,08 тонн.

Ходовые испытания

Ходовые испытания были успешными. Во время шестичасовых ходовых испытаний 10 августа 1909 года новый крейсер мощностью 15683 лошадиных сил и главными двигателями, делающими 134,75 оборота в минуту, достиг скорости более 23 узлов. 30 и 31 июля 1909 года «Эмден» шел на скорости в 17 узлов, 11 и 12 августа 1909 —12 узлов. 17 и 18 августа 1909 года он отправился в плавание на скорости в 20 узлов на двадцать четыре часа для замеров расходования угля. 20 августа 1909 года, недалеко от Нойкруга, он достиг максимальной скорости в 24,014 узла на мерной миле. Средняя максимальная скорость на мерной миле составила 21,121 узлов.

«Эмден» получил следующие операционные характеристики: наиболее экономичная скорость – 8 узлов; скорость крейсирования – 12 узлов; максимальная скорость, которую корабль способен поддерживать длительное время, – 20; максимально возможная скорость – 23,85.

Способности к повороту и маневренности корабля были хорошими. При сильном ветре он достаточно тяжело поворачивался на месте, в частности когда его нос был против ветра. Для поворота корабля его заднему двигателю требовалось вращаться на более высокой скорости, чем переднему. При остановке судна оно слегка дрейфовало перпендикулярно направлению ветра. Оно плохо действовало при волнах, идущих с траверза или за кормой; при килевой качке оно быстро набирало воду. В бурном море или при движении против волн «Эмден» лучше всего действовал на среднем диапазоне скоростей от 12 до 14 узлов.

БИБЛИОГРАФИЯ

RM 92/2371 Kriegsakten SMS Emden. Band 2, Verschiedene Berichte uber Kriegstatigkeiten. (Судовые документы легкого крейсера «Эмден»: разнообразные отчеты о боевых действиях.)

RM 92/2372 Kriegsakten SMS Emden. Band 3, Offizielle Korrespondenz, Presseberichte usw. (Судовые документы легкого крейсера «Эмден»: официальная корреспонденция, публикации в прессе и т.д.)