Текст книги "Экипаж Большого Друга"

Автор книги: Р. Эйнбоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

– Подключайся. А как тебя звать-то, проводник?

– Координирующий комплекс, модель три семёрки.

Я подумал, очень сильно подумал, даже выдрал руку из объятий сенсоров и почесал затылок. С названиями, вообще-то, у меня всегда туго. Вот имя Большой Друг как-то сразу возникло в голове, само собой, а сейчас, как обычно, в голову лезли какие-то Петрушки да Лаврушки, видно, под влиянием вспомненного недавно анекдота. Наконец, я сдался:

– А какое человеческое имя ты бы хотел получить?

– Для машины моего уровня нет возможности хотеть. Могу провести случайный выбор.

Конечно, это же не Чарли.

– Тогда будешь Стасом. Аминь. Для первого знакомства достаточно, выпускай меня.

Изображение ангара потускнело, лишь проём шлюза остался прозрачным. И стало понятно, что вижу я всё же не сквозь оболочку, просто стены бота представляют собой один большой экран. Такой же, как в рубке Большого Друга. Я продавил одну за другой две перепонки и оказался стоящим возле «Тунгуса». Всё же не принимает моё естество этих игр с силовыми полями. Надо бы указать на сей факт конструкторам, да где они теперь, те конструкторы? А скорее всего, будущему поколению «Тунгус» покажется столь же обыкновенным, как нам паровоз. Если, конечно… От футуристических рассуждений меня оторвал Иван:

– Не, мужики, что-то они тут перемудрили. Мне в старых модулях как-то спокойней было. А эти шарики не для меня. Ты заметил? – обратился он ко мне. – Ведь нет ни одной железяки, кругом поля. Вот интересно, а проводник из чего сделан? Может, я с духом бесплотным общался? Всё! Хочу железный самолёт. А на этом я летать отказываюсь.

– Да ничего, привыкнем. С Другом же освоились, – заметил Мирон, похлопав по гладкому и теплому на ощупь борту «Тунгуса».

Мы четверо собрались возле «моего» модуля и принялись обсуждать преимущества и недостатки «Тунгусов», напоминая, наверно, «гаражное братство» при обсуждении новой модели «Жигулей». Мне даже захотелось закурить, а ведь четыре месяца не вспоминал, с тех пор, как вдумчивый наш психолог Юрий Германыч «поработал» со мной. Ситуация располагала, что ли?

XIII

Голос Чарли прозвучал неожиданно и чересчур громко:

– В нашу сторону движется объект, странная у него скорость – девять световых, условная дистанция – световой месяц. Опаньки! Он ускорился до двадцати световых. Я не физик-теоретик, но, по-моему, наша теория нуждается в пересмотре. Детекторы показывают жуткие метаморфозы пространства, оно просто трещит по швам. Сотрите мне память, если это не разумные, хотя и дикие. Мамаева конница какая-то.

– Прекрати трепаться, – мы неслись опрометью в рубку, я отдавал указания на ходу: – Обеспечь передачу данных на Землю. Прямая трансляция нон-стоп. Проверь, не щупают ли нас как-нибудь. Накопитель полон?

– Да. Вряд ли они могут нас видеть. Фактически они сейчас вне нашего пространства, движутся вслепую вдоль канала в сторону Земли. Но насчет слепоты – мой вывод, мало ли, какие у них средства. Активного сканирования с их стороны не заметил.

Мирон первым плюхнулся в кресло, скомандовал:

– Все данные мне на консоль. Что ты там говоришь про объект, если имеет место такая катавасия вакуума?

– Вот как раз в серёдке этой катавасии и просматривается нечто материальное, рискну предположить, даже не в одном экземпляре, а в трёх. Вот посмотрите, я схематично показываю. Масштаб, конечно, не соблюдён.

Вдоль канала медленно движется комета, первое впечатление. Почему – не понятно, ни одной кометы не видел. Внутри её головы три яркие, медленно вращающиеся вокруг единой оси точки.

– Да уж. Если б встретить такое в обычной экспедиции, то можно было бы сказать, что она началась удачно. Сразу тебе и иной разум и нечто неизвестное физикам. – Димка, не отрываясь, смотрел на изображение. – А нам придётся решать, что с этой хренью делать – то ли сразу мочить, то ли попробовать сначала договориться.

– А почему так агрессивно? – Мирон оторвался от консоли и смотрел на Круглого удивлённо.

– Ты что, не понимаешь? Они ж к Земле двигаются! Думаешь, просто так? Если бы они шли с какой-то другой стороны, то милости просим. А они идут от истока.

– Сомневаюсь я, что это хозяева, – возразил Герке. – Совершенно несопоставимы порча и их способ передвижения по уровню. Абсолютно несопоставимы. Я тут проанализировал некоторые параметры, дурацкий у них способ, они столько энергии тратят попусту, что даже противно.

Я решил посоветоваться с высшими силами:

– Земля, вы что думаете по этому поводу?

Изображение не появилось, но голос Маша я узнал:

– Мы в течении часа передадим вам рекомендации, как достучаться до этих варваров, думаю, до драки дело не дойдёт. Вы обязаны не довести. Оставайтесь на связи.

– Минуточку, Дмитрий Матвеич, у меня просьба, – решился я. – Я хотел бы позвонить, если возможно.

– Скажите номер Чарли, он всё организует, – голос директора прозвучал суховато.

Я пошёл в каюту. Капитанская расположена рядом с рубкой, впрочем, как и остальные, но моя ближе всех. Там я уселся в кресло, взял со стола коммуникатор, продиктовал номер и бесконечно долго слушал гудки.

– Здравствуй, Алёна, это я, – быстро сказал и понял, что ошибся. Ответила не Алена:

– Здравствуйте, Алёны дома нет. А кто говорит? – раздался в наушнике голос Надежды Ивановны, её матери.

Я замешкался – сразу несколько вопросов выстроились в очередь:

– Это Кармагин, ваш сосед. Она что, трубку оставила дома?

– Вы бы, Саша, лучше спросили – где она пропадает в час ночи. Но дело не в этом. Она, что-то задумала, вот у меня записка: «Мама, не жди меня, если смогу, позвоню. Уезжаю, наверно, надолго. Извини».

Господи! Ну, зачем она это затеяла!?

– Не волнуйтесь, Надежда Ивановна… И простите. Это всё из-за меня. Я знаю, где её найти, всё будет хорошо. Она позвонит. А мне надо бежать, извините.

Я отключился и тут же вызвал базу:

– Маша пожалуйста.

– Я слушаю, можете ничего не говорить, – Дмитрий Матвеевич ответил без задержки. – И встречайте гостью. Она каким-то образом сумела обойти все блокировки и вот-вот должна появиться на борту Друга. Я бы и не догадался, кто к вам пошёл, если бы не ваш разговор. Вы уж извините, работа такая, должен всё знать. А тут вдруг сообщают – сработала нулёвка по адресу Большого Друга. Заварили вы кашу…

Он ещё говорил, но я плохо слушал, двигаясь в сторону МТ-кабины. Мысли сбились в спутанный ком. Как она прошла? Что говорить? Как себя вести? Радость встречи мешалась с раздражением, моя личная жизнь ещё никогда не была столь пристально наблюдаема.

Алёна стояла у выхода бокса и с интересом наблюдала, как зарастает и тает «дверь». Она обернулась, услышав мои шаги. Торопливо заговорила:

– Саша, только не ругай меня, я всё понимаю, но очень хотела ещё раз увидеть тебя. И, может быть, удостовериться в твоих словах. – Она смотрела в стену, теребя лямки рюкзачка, что висел на плече.

– Не ругай… Какие детские слова. А что мне делать? Нулёвкой пользоваться опасно, она вот-вот рухнет. Мама волнуется. Кстати, а что значат слова «наверно, надолго»? Ты думаешь, что отправишься с нами? Ты что мне обещала? Ждать.

Я чувствовал – чушь несу, но слова сами слетали с языка. Неужели я никогда не научусь выражать словами то, что чувствую? И ведь получается временами, но не с теми, кого люблю. Мама, Алёна, Анька, да и остальные наши гаврики. Простите меня, дуболома косноязыкого.

– Не могу я больше ждать, – она готова была заплакать.

Я обнял её, сказал: «Ладно, идём, заяц. Такой рассказ, называется „Космический заяц“». Мы успели сделать два шага, когда страшный толчок бросил нас на пол. Я успел развернуться так, что Алёна упала на меня, нас протащило по коридору несколько метров, оглушительный звук, напоминающий звон рвущихся струн, болью отозвался в ушах. Последнее, что я увидел перед тем, как потерять сознание, была дверь бокса, вздувшаяся огромным мыльным пузырём.

XIV

– Ничего, оклемается, уже пришёл в себя, – голос Чарли слышен, как через вату. Я открыл глаза и сквозь мутную пелену увидел свой экипаж, столпившийся неподалёку от медицинской капсулы, в которую меня поместили.

Я поднял руку, поприветствовал народ. Спросил:

– Что с Алёной?

– Всё в порядке, отделалась легче тебя, – Димка попытался подбодрить меня улыбкой. – Спит в соседней капсуле.

– Вытаскивайте меня скорей отсюдова и доложите, что случилось. Чарли, давай в формальном режиме.

– Обе МТ-кабины, как предполагает Герке, схлопнулись в точку. Разрушения на корабле минимальные, на грузовой палубе размазало один из пяти контейнеров с провизией, я там сейчас убираюсь. Всё разлетелось на молекулы. Оборвалась связь с Землёй, пытаюсь наладить канал с резервной базой на орбите Юпитера, но «Королёв» пока молчит.

Тем временем полупрозрачный колпак, который я принял за пелену в глазах, растаял, Иван протянул мне комбинезон:

– Одевайся, одёжка твоя – тю-тю, отправилась в утиль. Хорошо, что бокс выдержал взрыв…

Я перебил:

– Подожди, дай переварить, – на самом деле я понял, что случилось – мы теперь действительно одни, помощи не будет, даже в виде советов. Просто накатила дурнота, в глазах запрыгали цветные пятна, как в калейдоскопе. Я посидел с минуту, чуть полегчало, натянул комбез, экипаж стоял молча, ждал. Часы, вмонтированные в манжету вместе с коммуникатором и ещё кой-какими полезными вещицами, показывали без двадцати четыре утра, провалялся я не меньше двух часов.

– Что там с нашими гостями? Как бы они не оказались хозяевами, – вспомнил я о насущном.

– Продолжают движение. Сегодня около двадцати по корабельному времени мы пересечёмся. – Мирон принялся теребить ухо. – Мы так и не получили методу связи с варварами, но я знаю, как можно до них достучаться. Мне нужен Чарли, полностью. Часа на три.

– Слышал, киберпанк? Придётся пахать. Приступайте, – я не стал вдаваться в подробности.

Мирон поспешил, было, в рубку, но я его придержал:

– Так, ребята, нам бы поспать, но не получится. Так что, предлагаю использовать гипнодопинг на полную катушку. Как там, в фильме – отоспимся, когда алмаз найдём.

Я подошёл медицинскому комплексу, в котором спала Алёна. Лицо ее выражало умиротворенье, тактично накинутая простыня скрыла тело. Дрогнуло сердце, пробежала теплая волна в груди, но я поспешил задавить эмоции и отправился к себе в каюту, надо было раскачать уставший организм. Гипнодопинг – мощная штука и почти без вредных эффектов, но и он не позволяет обходиться без сна более недели. Ну да, нам «только бы день простоять да ночь продержаться».

После «процедур» мы собрались в рубке, троица варваров, как мы почти официально стали звать неизвестных гостей, заметно приблизилась. Мирон сразу, как пришёл, перевёл все мощности Чарли на решение своей задачи, поэтому собеседников у меня осталось всего двое. Первым заговорил Круглый:

– Ты, Саш, ещё не в курсе. Пока ты в отключке валялся, нам Мирон все уши прожужжал. Он считает, что взрыв кабин возможен только в случае целенаправленного воздействия. Ведь кабина – не что иное, как область пространства с изменёнными свойствами, и после инициализации она остаётся абсолютно устойчивой. Первыми схлопнулись, видимо, терминалы, находящиеся под зонтиком порчи, нам досталось по эстафете.

– Не совсем понял, теперь, получается, порча не только играет вероятностями, но и действует напрямую? – решил уточнить я.

– Именно так. Настоящие военные действия. И мы пока – сторона, проигрывающая по всем направлениям, – подтвердил полковник Стратов.

– Нда, дела. Но для нас ничего не меняется. – Я постарался представить ситуацию в объеме. Продолжил после минутной паузы: – У нас есть задача, и мы будем действовать в соответствии. Меня вот что интересует, на сколько у нас хватит припасов? Нас теперь пятеро.

Димка нахмурился отчего-то, ответил по-деловому:

– Я спросил Чарли, он сказал, с учётом добавочных четырёх контейнеров, что нам успели перебросить, срок автономки составит около двух лет.

– За глаза, – прокомментировал я, стараясь выглядеть уверенно. – А что у нас с оружием? Маш меня несколько удивил. Насколько помню, на Друге не предусмотрено никаких лазерных пушек и прочих фазеров.

– Есть у нас оружие, есть. Но для демонстрации надо подождать, пока Чарли не очнётся. Всё управление идёт через него… – Иван ухмылялся. – Классная вещь, называется мухобойка. Официально – вакуум-гравитонный шлейф. Его неделю назад поставили, я испытывал прототип. В случае чего, от этих вот отобьёмся, – небрежно заявил он, кивнув на комету варваров.

– Не похваляйся, едучи на рать, – Димка не скрывал мрачного настроения. – Но стрелковое-то у нас имеется. Пошли, что ли, посмотрим арсенал.

– Успеем ещё… – не понравилось мне его настроение, – нам сейчас эти игрушки ни к чему. В общем, так, тренажёр нам недоступен, посему идём работать на пленэре. Седлаем «Тунгусов», привыкаем к новой технике. Вы идите, я вас догоню. Мирон, помощь нужна?

Герке в ответ помотал головой, таблицы и формулы так и мелькали перед ним.

– Если что, мы на связи.

Перед вылетом я решил зайти посмотреть, как Алёна. Она по-прежнему спала, индикаторы комплекса светились зелёным, значит всё в порядке. Умом я понимал, что так не должно быть, что нельзя лезть неизвестно куда и тащить её за собой, но как дите радовался оттого, что она рядом. Да и куда деваться – обратной дороги нет, на Земле нас ждёт порча.

Первым покинул борт Иван, за ним просочился через шлюз Круглый, последним стартовал я. Смесь страха и восторга – первое ощущение от полёта на «Тунгусе». Я «обернулся» и увидел, как Друг быстро уменьшается, постепенно теряясь на фоне миллионов звёзд. Пять минут, и осталась лишь радарная отметка в том месте сферы, где располагается наш корабль.

– Капитан, не отставай! – Иван взял управление на себя.

– Жду указаний, – я согласился. У полковника опыт в управлении летающими штуками неизмеримо больше моего.

– Присоединяйся к нам. Предлагаю следующую программу…

Через два часа мы вернулись вымотанные, как грузчики в конце смены. Модули оборудованы поглотителями импульса, родственниками того «фломастера», что я когда-то в прошлой жизни демонстрировал Димке. Перегрузки нам не страшны, но нервное напряжение действует не хуже мышечных усилий, я вернулся весь мокрый от пота и желал одного – скорее принять душ.

После водных процедур я вспомнил, что целые сутки не ел. То же случилось и с остальными участниками вылазки, мы встретились в столовой. Круглый прибыл первым и догадался заказать на троих, кухонный автомат под его руководством приготовил нам полноценный обед – борщ, жаркое, салаты, блинчики с вареньем – всё стояло на столе, когда я пришёл.

Когда допивали кофе, раздался голос Чарли:

– Ура! Я снова с вами. Укатали Сивку крутые горки. Мирон – эксплуататор, но умныыый! Сил нет. Короче, мы придумали, как связаться с этими лихачами, что прутся через пространство, дороги не разбирая.

– Мирон, приходи в столовую, мы тут плюшками балуемся, – позвал Иван.

– Ползу уже, – голосом Герке дал понять, что обессилен до крайности.

– Иван, дотянись до пульта, сбацай нашему учёному мужу усиленный паёк. И для Алёны закажи завтрак, – попросил я.

По всему видно, Иван задавил готовую сорваться шутку и молча стал нажимать сенсоры на автомате. Я поднялся и вышел, намереваясь разбудить спящую красавицу. Но оказалось, что красавица не спит, а сидит, закутавшись в простыню, и рассматривает обстановку, с трудом понимая, что происходит.

– Доброе утро, заяц, – сдержанно приветствовал я.

– А уже утро? – Алёна смущённо улыбнулась. – Это больница, да? Мы на Земле?

– Медицинский бокс, мы на борту Большого Друга. Помнишь, что произошло ночью?

– Помню, и про зайца тоже. Помню взрыв, и всё, и я проснулась, и со мной сейчас говорил Чарли, он так представился. Назвал себя почему-то киберпанком. Кто он?

– Не совсем кто, искусственный интеллект. Точнее, имитация интеллекта, внешне ничем не отличается от настоящего.

– Обижаешь, начальник, я лучше любого настоящего, – подал голос упомянутый интеллект. – Всегда бодр и весел, готов к сверхурочной работе, есть не прошу, выполняю любые прихоти. Я уж молчу про быстродействие и память.

– Ну да, такое вот трепло, но очень полезный член экипажа, – не стал я спорить. Обратился к Алене: – Ты, кстати, теперь тоже в экипаже, вернуться домой мы не сможем, пока не справимся с одной очень серьёзной задачей. Да, до Земли, между прочим, четыре световых месяца. А расскажи мне, знаешь что. Как ты сумела пройти систему безопасности?

Между тем я нашёл, где хранятся комбинезоны, достал пакет и протянул Алёне.

– Вот, одень, это то же самое, что и на мне, другой одежды, увы, нет.

Алёна сбросила простыню непринуждённо, как верхнюю одежду, взяла у меня пакет и стала разбираться с устройством комбеза. Я почувствовал, что деревенею, и усилием воли заставил себя отвести глаза от открывшегося зрелища.

– Саш, ты что? – она почувствовала моё состояние, встала, придвинулась вплотную. – Думаешь, если у нас ничего не было, так я буду стесняться? До чего мужики глупые, глупые пацаны до самой старости. Она рассмеялась, прижав лицо к моей груди. – Всё у нас будет хорошо. Вот увидишь. Я знаю. Меня бабуля моя ведьмочкой называла, говорила, что у меня дар предвидеть.

Я, как мог осторожно, обнял её за плечи, чувствуя, как кружится голова, а весь я готов взлететь, как воздушный шарик. Сколько мы так стояли, не помню. Алёна отстранилась, посмотрела мне в глаза, спросила, смеясь одними глазами:

– Ну что, понимаешь теперь, с кем связался?

– Да, – голос у меня оказался хриплым, – с взбалмошной девчонкой, без тормозов.

– А ещё отличницей, спортсменкой и просто красавицей. – Алёна гордо посмотрела на меня и принялась облачаться в униформу Проекта.

– Сейчас идём завтракать, там нас заждались, я думаю.

В столовой, против ожидания, никого не оказалось. Я взял себе кофе и с удовольствием смотрел, как завтракает моя любимая – с аппетитом, быстро, но красиво, изредка бросая на меня лукавый взгляд. Ведьмочка, надо же!

– Внимание. Есть связь с «Королёвым», – на этот раз Чарли заставил меня вздрогнуть, – автоматическая передача. Озвучиваю: «Экипажу Большого Друга. МТ-каналы в пределах зоны влияния порчи вышли из строя, связь между Землей и базой „Королев“ возможна только по радио. Проект проводит полную эвакуацию баз. Доложите обстановку. В дальнейшем можете рассчитывать только на свои возможности. Мы надеемся на вас». Конец сообщения.

– Сжато передай, что у нас всё нормально. Готовимся к встрече гостей, методику связи проработали. Всем привет, – коротко ответил я.

– А можно маме передать, что я жива-здорова? – осторожно поинтересовалась Алена.

– Да и скажи, что я настоятельно прошу передать послание для Агеевой Надежды Ивановны, они там знают, кто это. Говори, Алёна.

Голос у неё дрогнул:

– Мама, я с Сашей. Мы уезжаем надолго, при первой возможности напишу. Ты не волнуйся. У меня всё хорошо. Даже очень хорошо. Всего тебе хорошего, мама, и извини, так уж всё получилось. Пока.

– Всё понял. Послание ушло. Вас ждут, не дождутся в рубке, – доложил Чарли.

– Идём? – Я поднялся из-за стола.

– Да, мой капитан!

Экипаж потряс меня галантностью. При нашем появлении в рубке троица поднялась с кресел единым движением. Я же мучительно вспоминал, кого следует представить первым – Алёну или мужчин. Выручил меня Иван:

– Разрешите представиться, Иван Константинович Стратов. Шеф-пилот, невольный участник первого поиска. А вы – Алёна, я знаю.

– Герке Мирон, можно без отчества. Научный руководитель экспедиции.

– Дмитрий Иванович Колесниченко. Пилот Большого Друга.

– Алёна Дмитриевна Агеева. Юнга, может быть?

Вот такая вот церемония. Честное слово, наблюдал такое впервые и очень удивился, что не испытал неловкости от вроде бы нелепого ритуала. Звание юнги приняли единогласно. Иван попытался отпустить комплимент, но его бесцеремонно прервал Чарли:

– Я хотел бы напомнить юнге вопрос, который задал ему… – голос компа странно булькнул, – ей капитан. Как удалось пройти систему безопасности?

А и верно. Мы дружно замолчали, ожидая ответа. Алёна пожала плечами. Сказала неуверенно:

– Не совсем понимаю, о чем речь. Я вошла в здание офиса, меня спросили, комп, видимо, – «каков ваш уровень допуска?» или что-то в этом духе. Я ответила, что войду, и никто меня не остановит.

Герке затрясся, закрыв лицо руками, в припадке беззвучного смеха. Я недоумевал – ничего смешного не сказано. Наконец, он смог выговорить:

– Я пройду, и ничто меня не остановит. Пароль доступа к сети МТ-кабин. Когда кто-то не знает, короткого адреса, он может вызвать подробное меню с его помощью. Знающий пароль, по умолчанию имеет первый уровень допуска. Алёнушка, вам просто сказочно повезло. Ещё один пример безграмотного пароля.

– Ну да. Прямо передо мной развернулся список, я ткнула пальцем в базу номер один, голос пригласил пройти в кабину и даже стрелочку в воздухе нарисовал. Зеленую. Потом я спросила, как попасть на борт Друга, меня проводила такая же стрелочка в другую кабину. Ну а дальше вы знаете. Мне потребовалось всего минут пятнадцать на дорогу, может, даже меньше.

К концу рассказа развеселились все, даже Димка усмехнулся пару раз. Хорошее начало рабочего дня, который и не кончался – про себя пошутил я. Но к делу:

– Итак. Что мы имеем на данный момент. Мирон, ты уверен, что мы сможем привлечь внимание гостей?

– Могу лишь утверждать, что сигнал дойдёт до них, а уж какова будет реакция, – он развёл руками. Упреждая мой вопрос, добавил: – Им до нас ещё часов десять, думаю, часа через три надо начинать передачу.

– Хорошо, – я вспомнил один важный момент. Обратился к полковнику: – Иван, показывай этот свой вакуум шлейф, жуть, как интересно.

– Есть. Чарли, орудие к бою, – он развернул своё кресло, опустил руки в сенсорное поле. – Внимание на обзор.

Прямо по курсу Друга возникло полотно ядовито розового сияния. Расходясь углом градусов в десять, оно быстро росло в длину. Иван комментировал:

– На самом деле мухобойка невидима, Чарли раскрасил её по своему вкусу. Слышь, комик, поменяй цвет на синий, а то меня мутит. И выпусти пару мишеней.

Полотно окрасилось синим неоном, а в пространстве зажглись две новые звёздочки – метки целей. Управляемая Иваном мухобойка, слегка изгибаясь, отклонилась сначала влево, потом вправо, легко сбила с курса обе цели и замерла, колеблясь, как лист тонкой бумаги на слабом сквозняке.

– Вот, собственно, и всё. Таким манером можно смахнуть любой объект, вплоть до крупного астероида. Перегрузки, особенно на большом удалении, возникают чудовищные. Всё, что попадается на пути, разлетается в пыль. Недостатки – ограниченная дальность и не слишком продолжительное время непрерывной работы, требует периодической зарядки.

– Уточню – дальность пять тысяч километров, время работы – минут сорок, – вмешался Чарли.

– Хорошо. Мирон, ты наблюдаешь за гостями. У нас тренировка, что там по плану?…

– А мне чем заняться, капитан? – Алёна смотрела на меня немного растерянно.

Прокол. И очень серьёзный вопрос, принципиальный. Всеобщая занятость на корабле – одна из важнейших моих задач, эту нехитрую истину мне вогнали на уровень рефлексов, наверное. А вот надо же – не подумал. Решение, слава богу, пришло быстро.

– А ты, Алёна, займёшься изучением архивов и расскажешь нам, что же такое Проект. Подозреваю, этого здесь не знает в полном объёме никто. Если я правильно понял, у Чарли есть копия материалов, хранившихся в сети Проекта.

Я очень надеялся, что интересующие нас материалы найдутся вместе с технической информацией. Историю сохранять ведь совсем необязательно, но я рассчитывал на проявление доброй воли, может быть.

– Ясно, а где у нас архив? – спросила Алена не без энтузиазма.

Мирон ответил с улыбкой:

– Архив там, где Чарли, а он везде. Можно сказать, мы находимся внутри него.

– Иди в каюту. Там вызовешь консоль, – до меня дошло, что каюты у Алёны ещё нет. – Я провожу тебя.

Мы вышли в коридор, я остановился, постоял немного и направился к себе. В жилой комнате я показал на кресло:

– Присаживайся. Это наша каюта, – я подождал и не увидел реакции, перевёл дух. – Чарли, давай картинку. Работайте, удачи вам.

В рубке запустили программу тренинга. Мирон отгородился от нас «глушилкой», подавляющей посторонние для оператора звуки, и оживлённо общался с Чарли, продолжая наблюдение за гостями.

Мы старательно продолжали вести себя так, будто выполняем какую-то пусть и сложную, но обычную работу. Мы старательно гнали мысль о том, что на самом деле речь идёт о нашем выживании, да и не только нашем. Но то мы – люди прошедшие соответствующую подготовку. Как держалась Алёна, не понимаю. Может быть, женщинам достаточно иметь надёжное убежище и видеть уверенные лица мужчин? Знала бы она, что скрывается за уверенностью, и каким беспомощным может оказаться Друг, задень его порча. Исчезающе малые частички жизни внутри песчинки, затерянной в огромной равнодушной Вселенной.