Текст книги "Хоук (ЛП)"

Автор книги: Р. Дж Льюис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Я кивнула.

– Да. Я хотела, чтобы именно он ее сделал.

Его пальцы замерли, и он на полном серьезе спросил:

– Он прикасался к тебе, Тайлер?

Я поняла, о чем именно он спрашивал, но была потрясена тем, что он мог допустить такую мысль. Гектор – весельчак и любитель пофлиртовать, но ко мне он никогда не приставал.

– Нет, – твердо ответила я, не скрывая своего удивления. – В таком понимании никогда.

– Хорошо.

Почему хорошо? Не будь я такой трусихой, спросила бы. Но Хоук имел такой устрашающий вид, что даже дышать в его присутствии было достаточно сложной задачей.

Он обошел вокруг и встал прямо передо мной. Едва взглянув в его темные глаза, я почувствовала его руки на своих шортах. Ощутила, как он расстегнул их и спустил на несколько сантиметров вниз. Дальше они съехали сами. Я стояла голая. Перед ним. Но он смотрел не на мое тело, а на лицо, и это делало ситуацию на удивление паршивой.

– Опусти руки, – сказал он мне.

Я смутилась. Не припомню, когда в последний раз какой-нибудь парень видел меня голой. Скорее всего, никогда. В старших классах я пару раз обжималась в темных углах со своим школьным ухажером. Но при свете все становилось слишком интимным, а я просто ни с кем не хотела близости. Во всяком случае, не с таким образом жизни.

Но Хоук…

Я понимала, что ради Хоука готова на все.

Полностью сосредоточенная на попытках дышать, я, до конца не осознавая, как буду выглядеть, опустила руки. Он тут же опустил взгляд на мою грудь. Хоук медленно, сантиметр за сантиметром, внимательно изучал мое тело. Я догадалась, что увиденное понравилось ему, потому что в его глазах вспыхнул огонь, а тело напряглось. В любой другой день я порадовалась бы ощущению маленькой одержанной победы. Однако сейчас я больше чувствовала себя беззащитной, но не в прямом смысле этого слова. У меня было такое чувство, что Хоук одним только взглядом проникает мне под кожу.

– Когда ты успела стать такой красавицей? – пробормотал он, встречая своими карими глазами мой взгляд.

Я не ответила, но внутри начала возникать волнующая тяжесть. Этого оказалось достаточно, чтобы на несколько мгновений отвлечь свои мысли от жутких образов. В животе все сжималось, пока Хоук голодным взглядом продолжал блуждать по всему моему телу, словно хотел съесть меня.

Мне казалось, что он хотел коснуться меня.

И я знала, что не смогу этому противостоять.

Я чувствовала, что прямо сейчас нуждалась именно в этом. Чтобы не думать больше о Юрии, крови и вырезанных глазах, валяющихся на деревянном полу.

Мои мысли были заняты мужественным лицом Хоука, его мягкими полными губами и восхитительно-бронзовой кожей. Хлынувший в кровь адреналин ощущался толчками где-то глубоко внутри. Мне хотелось шагнуть вперед. Хотелось сократить расстояние между нами настолько, чтобы почувствовать, как мои соски прижмутся к его крепкой груди.

Хоук, кажется, понял выражение моего лица. Его челюсть напряглась, а затем… он коротко вздохнул и отступил назад. Его взгляд тут же стал отстраненным, и он приказал мне:

– Отправляйся под душ и вымойся, Тай. Спину не мочи. Я хочу, чтобы ты смыла с себя каждую каплю крови.

Удивленная его реакцией, я замерла.

Он оставлял меня? Вот так запросто? Хотя, чего я ожидала? Что он всю ночь будет утешать меня? Что он, наконец, прикоснется ко мне и даст возможность выплеснуть проклятую энергию, бурлящую во всем теле с головокружительной скоростью?

Меня съедало разочарование. Пусть останется на моей совести желание ощутить прикосновение мужчины, только что убившего человека и по чьей вине мы теперь забрызганы кровью. От воспоминаний конечности снова одеревенели, реальность рухнула под натиском вырвавшихся на свободу образов.

Кровь. Везде кровь. Повсюду. До сих пор на мне. Его булькающее дыхание. Предсмертные звуки. Журчание крови.

Проглотив внезапно подкатившее к горлу рыдание, я развернулась и поспешно направилась к душевой кабине. Меня сейчас вырвет. Нужна горячая вода. Нужно все это смыть – я вся покрыта этими красными кровавыми каплями. Но, едва я открыла дверь, как мои колени подогнулись, и я снова чуть не рухнула на пол.

– Блядь, – выругался Хоук и снова подхватил меня.

– Я в порядке, – с трудом выдохнула я, хотя ощущала, будто стены вокруг меня сжимались.

Что происходит? Почему перед глазами все плывет, а ноги не держат? От затопившего всепоглощающего страха меня затрясло в его объятиях.

– У тебя паническая атака, – прошептал он. – Успокойся, Тай.

Я втянула в себя воздух, и в голове все поплыло. Я пыталась закрыть глаза, но сознание заполнялось все большим количеством кровавых образов, и было чувство, будто я вся покрыта кровью. Вся в крови.

Хоук усадил меня на пол, но у меня не получалось сфокусироваться. Я нашла его руку и вцепилась в нее, боясь, что он может отодвинуться от меня, лишив защиты своего тела.

– Не оставляй меня, – прошептала я.

– Я не оставлю тебя.

Я подняла взгляд, когда он встал и начал раздеваться, снимая с себя всю одежду, пока не остался голым. Затем он наклонился и, обхватив меня своими мощными руками, шагнул в душ. Я обняла его за шею, и мы вместе сели на пол. Он крепко обнимал меня, а я сотрясалась неконтролируемой дрожью под бьющими сверху струями воды.

– Это пройдет, – убеждал он меня тихим голосом. – Ты справишься, потому что сильная. Ты всегда была такой.

Я не отвечала. Просто прижалась лицом к его груди и закрыла глаза. На этот раз я не видела кровавых образов – не сейчас, когда меня окружали объятия Хоука.

Он передвинулся, взял мочалку и провел ею по моим рукам и ногам. Убедившись, что вода не попадает мне на спину, он перекинул мои волосы вперед и промыл их под душем. Постепенно моя хватка вокруг его шеи ослабла, и я, повернувшись, посмотрела на него. Он полностью сосредоточился на своей работе – мочил губку и отжимал горячую воду на мое тело. Это успокаивало, и я начала ощущать, что разрозненные части моего сознания стали медленно воссоединяться.

– Ты… – всхлипнув, я замолчала, блуждая взглядом по его крепкой шее и резко очерченному подбородку. Когда я заговорила, он с ожиданием заглянул мне в глаза. Меня дико трясло, все мышцы болели. Но я приоткрыла дрожащие губы и выдавила: – Ты… ты всегда… заботишься обо мне.

Лицо Хоука расслабилось, и он, практически не моргая, смотрел мне в глаза. Капли покрывали его лицо, падали с ресниц и скатывались по мягкому изгибу его щеки.

Этот момент.

Этот момент значил для меня все.

– Дыши, Тайлер, – сказал он мне голосом, нежным, как шелк, и наполненным теплом. – Дыши со мной.

Он притянул меня ближе, прижав мою голову к своей груди. В моих ушах был слышен стук его сердца. Я делала вдох вместе с ним. И вместе с ним выдыхала. Продолжая дышать, я окинула взглядом его бицепсы и лениво провела пальцем по татуировкам и грубым шрамам, пересекающим его тело в разных местах.

Я искала безопасности в объятиях чудовища. Он – беспощадный убийца, но при этом опекает меня с неожиданным для такого злодея состраданием.

В Хоуке уживались два разных мужчины, и несмотря на ощущение страха, мое сердце по-прежнему переполняли чувства, потому что я хотела их обоих.

Я всегда хотела их обоих.

Мне стало лучше. Я была в полудреме, веки потяжелели – Хоук укачал меня. Он вынес меня из душа и обтер нас обоих полотенцем. Затем уложил меня на кровать и укрыл.

К тому моменту, когда он закончил, я почти спала.

Я почувствовала, как он прижал ладонь к моей щеке, нежно лаская кожу. А потом сказал:

– Спи, малышка. Тебе это необходимо.

Глава 10

Хоук

Несмотря на все старания, Хоук был вынужден постоянно возвращаться в клуб. У него не было выхода. Он обречен быть призрачным президентом, разгребать неприятности Гектора и стараться каким-то образом держаться в стороне от темных делишек клуба. Гребаный ад, всю эту ночь можно было предотвратить. Как они могли не обыскать посторонних при входе в клуб? Если бы не их распиздяйство, пистолет Юрия был бы обнаружен, и ситуация не обострилась бы. Хотя, Хоук не мог отрицать, его порадовало, что у жалкого говнюка была ломка. Убивать так называемых гнилых торчков – дело несложное. Юрий всегда был неуправляемым. Этот мудак всегда отличался вспыльчивостью, однако Хоук предпочел бы разобраться с ним в каком-нибудь отдаленном лесу. А не перед всем клубом и Тайлер.

Черт возьми, Тайлер.

После того, как он одел ее и оставил в кровати, Хоук мерил шагами коридор за дверью ее комнаты. Нет, его комнаты. Эта пигалица оккупировала ее. Превратила в свою резиденцию. В один прекрасный день стены вдруг стали розовыми. Пиздец какими розовыми. Как… настоящие розовые розы. А на стенах появились плакаты с фотографиями полуголых мужиков – это на его-то стенах! – демонстрирующих свои накачанные прессы. Он не мог поверить, что она притащилась со своей этой подростковой хренью в клуб, полный убийц и торговцев наркотой. И ни один из ублюдков внизу не помешал этому. Они просто приняли Тайлер с распростертыми объятиями, типа: «Эй, малышка Тайлер, добро пожаловать! Если на твоем пути в этом жутком клубе попадется труп или мешок с деньгами, просто не обращай внимания».

Идиоты гребаные.

Но теперь – хвала всем гребаным святым – стены больше не розовые. Они серые. И занавески больше не в горошек – просто гладкие и однотонные. Она больше не слушала дисков с записями слезливых певцов – ну, знаете, тех, с безвкусными татуировками, подведенными, как у девушек, глазами и прилизанными гелем волосами – поющих о печальности своего изнеженного существования. На ее комоде теперь куча косметики, кисточки всех форм и размеров и – к его ужасу – приличный запас противозачаточных таблеток.

Тайлер стала взрослой, и это удивительно. Она все еще одевалась, как гребаный подросток, во всякую розовую хрень – промолчим об этом охуенно сексуальном маникюре – но она стала… такой эффектной и более разумной. За последний год у нее прибавилось уверенности в себе. Он заметил это по ее манере держаться. Она знала, что очень красива, но никогда не использовала свою красоту в качестве оружия. Довольно необычно для девушки, но ему это действительно нравилось. В эти комнаты забредало слишком много лживых сучек, стремящихся высосать все из своего несчастного мужика – не только сперму, но и деньги.

Хоук хотел, чтобы она ни от кого не зависела. Он надеялся на это. Черт, он представлял себе, как она вырастет, покинет клуб, найдет себе какого-нибудь придурка, работающего в офисе, и будет жить с ним, устроившись где-нибудь в пригороде, и у них будет пятеро детей и маленькая тощая собачка. Но… такого не произошло. Вместо этого она работает в автомастерской Джесса в качестве подмастерья – кто, блядь, мог предвидеть, что так получится? – и день ото дня все больше сближается с парнями.

Он думал, что ее сумасшедшая одержимость быть частью клуба постепенно исчезнет. Думал, что она перестанет на него смотреть этими влюбленными кошачьими глазами.

Но Тайлер по-прежнему смотрела на Хоука с такой глубокой страстью, что он физически ощущал ее каждой мышцей. Всякий раз, появляясь поблизости, он видел этот взгляд. И сегодня, войдя в бар и встретившись с ней взглядом, он снова увидел его. Она тут же выпрямилась, внезапно осознав, как выглядит. Для нее было важно, чтобы ему понравилось то, что он видит. И Хоуку нет смысла врать самому себе – ему это охуенно нравилось. Он держал в руках ее обнаженное тело. Ощущал каждый изгиб, пока она дрожала в его объятиях. Она была такой чертовски мягкой. Такой сладкой и красивой. Хоук не мог стереть из памяти то пробирающее до костей желание, когда она прижималась к нему, нуждаясь в нем так, как никогда раньше.

Его надежды относительно Тайлер рухнули. Эта девчонка была настроена остаться здесь и доказывала это изо дня в день, прочно заняв свое место в жизни клуба. Она смеется над ним, да? Блядь, все в ней буквально проверяло его на прочность. Ее сиськи, ноги, легкий темный пушок между ее шелковистыми бедрами, грациозная спина с этой чертовой татуировкой – все это бросало ему вызов.

Я выросла! Об этом практически кричали ее глаза. Я выросла, и ты обещал мне большее.

* * *

Протрезвев только к полуночи, русские ублюдки подняли тело Юрия и вытащили его из бара. Его упаковали в мешок для перевозки трупов – по удачному стечению обстоятельств у них при себе был один такой.

– Ты можешь поверить в это? – пробормотал Джесс, когда увидел, как они расправляют эту чертову штуковину. – Чувак, у них при себе мешок для трупа.

– Неужели тебя действительно это удивляет? – ответил Гектор.

– Самую малость, Гектор, ведь мы не носим такую херню в заднем кармане джинсов, но я начинаю задумываться, не пора ли начать это делать. Интересно, где обычно продают мешки для трупов? Кто-нибудь поблизости торгует оптом? Об этом надо разузнать поподробнее.

Русские подогнали машину ко входу в бар. Они вышли в кромешную тьму и быстро закинули труп в открытый багажник. Когда вернулись, чтобы убрать за собой грязь, Хоук был уже там – он стоял в нескольких сантиметрах от кровавой лужи и постукивал пальцем по часам, предлагая им ускориться.

– Это должно было быть сделано еще час назад, – рявкнул он. – Пошевеливайтесь.

Они так и сделали. Потому что – так же по удачному стечению обстоятельств – у русских ублюдков при себе оказался полный набор чистящих средств.

– Что за херня? – прошептал Джесс Гектору. – Мужик, у них с собой упаковка хлорки.

– Мы всегда ездим подготовленными, – услышав их, пояснил один из русских. – Слишком много крови. Слишком много трупов. Однажды нам пришлось вытирать все туалетной бумагой, потому что ничего другого под рукой не оказалось.

Остальные усмехнулись, словно это было для них приятным воспоминанием. Да, ха-ха-ха, мы грохнули человека и вытирали место преступления туалетной бумагой, ха-ха-ха.

Долбаные идиоты.

Хоук сделал глубокий вдох, чтобы не повторить подобной херни в отношении их. У входной двери стоял Гас и наблюдал за ними, держа в руке дробовик. Они делали свое дело быстро и качественно. За время уборки ни один из ублюдков не решился встретиться с Хоуком взглядом. Вся эта ситуация давила на них, ведь им предстояло вернуться и неизбежно получить пиздюлей от Абрама, так что им совершенно точно не нужно было раздражать Хоука.

Когда они закончили, Хоук взглянул на Гаса, и тот, осмотрев место происшествия, одобрил работу. В ту же секунду русские выскочили из бара, прыгнули в машину и рванули с такой скоростью, что из-под колес практически искры полетели, когда их авто завернуло за угол и исчезло.

Джесс обошел место смерти Юрия, внимательно глядя себе под ноги. Осмотрев все, он покачал головой.

– Эта пьянь потрудилась на славу, Хоук. Думаю, теперь это самое чистое место в баре.

Хоук просто пристально посмотрел на него, не говоря ни слова. Временами с языка этого парня слетает такое… Черт возьми.

Гектор уже прикурил сигарету и присоединился к Джессу – «обзорная экскурсия по месту смерти больного ублюдка». Затем, как ни в чем не бывало – словно это не они облажались по полной программе – эти двое начали разговаривать о девках. Их волновали только киски и ничего, кроме кисок.

– Хочешь девочку, Хоук? – прервавшись, спросил с ухмылкой Джесс. – Эй, тут по-прежнему полно сучек. У нас все еще есть шанс спасти эту ночь. Давай оторвемся с ними.

Хоук глубоко вздохнул и потер лицо. Его руки тряслись от желания избить этих придурков за то, что допустили в клубе подобную херню, но он знал, как важно сохранять хладнокровие. Работая на такого авторитета, как Маркус Борден, этому быстро учишься.

– Хоук? – настаивал Джесс, все еще глядя на него.

Хоук сердито зыркнул на него.

– Ты находишь это забавным, Джесс?

Улыбка Джесса исчезла.

– Нет…

– Я убил человека под нашей общей крышей, – прервал его Хоук голосом, полным презрения. – Я пролил кровь в здании клуба. Поразмысли об этом, прежде чем опять начнешь думать о своих ненаглядных кисках.

Джесс тупо уставился на него непонимающим взглядом. Твою мать, этот клуб растерял порядочно баллов IQ с тех пор, как он ушел. Хоук никогда не встречал таких раздолбаев. В этих стенах полностью отсутствовала организация. Не было единых для всех правил, и было ясно, что это всего лишь вопрос времени, когда полиция (не купленная) постучится в двери этого клуба. А если не полиция, то враги. А чтобы стереть «Военных Баронов» с лица земли, достаточно всего одного врага.

Джесс отвернулся от Хоука.

– Хоук прав… Нам… лучше разойтись по домам, братья. Увидимся утром, парни.

Когда Джесс убрался, Гектор сел за барную стойку, а Хоук жестом велел Гасу подойти. Гас тут же направился к нему, по пути положив ружье на стойку.

– Это должно сохраниться в строжайшей тайне, – строго сказал ему Хоук. – Никто и никогда за пределами клуба не должен болтать об этой ночи.

Гас решительно кивнул.

– Согласен.

– В любом случае, никто не должен лохануться. Я хочу побеседовать с девочками и персоналом. У нас нет права на ошибку.

– Без проблем.

Безуспешно пытаясь сдерживать гнев, Хоук скрипнул зубами.

– И нужно что-то предпринять, чтобы в клуб никого не допускали без обыска, Гас. Это не шутки. Сегодня облажались по полной. Раньше у нас были правила. Мы никогда не дозволяли сюда свободного доступа.

Гас нахмурился.

– Все расслабились. Мы уже несколько лет ни с кем не враждуем.

– Да, проблема в том, что все забыли, каково это находиться на военном положении. Поэтому никто здесь не был готов.

Гас оглянулся через плечо на Гектора, сидевшего к ним спиной. Он лениво потягивал пиво, держась от Хоука на расстоянии. Гас протяжно вздохнул, и Хоук отлично понял, о чем промолчал старик. Парни любили Гектора, и он был полезен в том, что хорошо умел делать, но с должностью президента справлялся хреново.

– Я поговорю с ним, – пообещал Гас, поворачиваясь к Хоуку. – Мы что-нибудь придумаем, не волнуйся. Я ношу свой жилет не для красоты. Ты знаешь, я смогу справиться с этим делом, если он согласится на мое предложение.

Оглядев бар, Хоук медленно выдохнул, думая о том, что всего несколько часов назад здесь было полно народа. По крайней мере, он освободил помещение, прежде чем сцепиться с Юрием. Он подумал о требованиях больного ублюдка и о том, о чем без слов поведал ему Гас – Гектор совсем не справляется с должностью президента – а потом подумал о Тайлер и… Хоук снова потер лицо – все это выводило его из себя.

– Что происходит с Тайлер? – спросил он, внимательно глядя на Гаса. – Я не могу понять. Неужели у нее есть веская причина торчать тут постоянно?

Гас не смог сдержать улыбку.

– Она… часть всего этого, Хоук.

– Часть чего?

– Клуба. Она с нами уже много лет, ты же знаешь. Мы любим ее. Она напоминает нам ее старика, и мне чертовски не хватает этого раздолбая.

Хоук стиснул челюсти.

– Гас, не надо давить мне на эмоции, ладно? Тайлер – это проблема.

Гас вытаращил глаза.

– Проблема? Нихрена, Хоук. В ней нет ни грамма притворства. От Шей, бармена, проблем больше, поверь мне. Тайлер живет и дышит нашей жизнью. Она преданная и сильная. Господи, она знает все тонкости этой жизни лучше, чем большинство местных женушек.

– А как насчет сегодняшнего вечера?

– Ну, тут я не советчик. Ты же отнес ее наверх. Как она выглядела?

– Потрясенной.

– Потрясенной – в смысле сломленной?

Хоук начал обдумывать ее поведение рядом с ним. Под конец она казалась… возбужденной.

– Нет, не сломленной.

Гас пожал плечами.

– Тогда с ней все будет в порядке, и я точно знаю, что она не проболтается…

Гас расхваливал Тайлер так, словно состоял в ее гребаном фан-клубе. Хоук заткнул его и посмотрел на Гектора – он вертел в руке бутылку и мрачно глядел на стойку бара. Его убивала собственная несостоятельность, а это означало, что он собирается найти какую-нибудь девку, чтобы засунуть в нее свой член и забыться.

Некоторые вещи никогда не изменятся.

– А вообще, когда она вновь приступит к работе, Джесс будет продолжать присматривать за ней, и мы узнаем, все ли с ней в порядке, – закончил Гас.

Хоук напрягся, пристально и серьезно взглянув на него – перед глазами всплыла упаковка противозачаточных таблеток на ее комоде.

– Она была с Джессом?

– Что?

Хоук указал на входную дверь.

– Я вошел в бар и, оглядев всех вокруг, увидел, как Джесс пялился на нее, и пялился непристойно. Чувствуешь, о чем я?

Гас с усмешкой прояснил ситуацию.

– Они просто хорошие друзья.

– Насколько хорошие?

– Ну, честно говоря, он не отказался бы от нее.

– А она? – настаивал Хоук, ненавидя себя за приказной тон, но ему нужно было знать, особенно теперь, когда в его мыслях витал образ ее обнаженного тела. – Она тоже не отказалась бы?

Гас удивленно взглянул на него.

– Она уже давала Джессу от ворот поворот. На самом деле, не один раз. Она не хочет его, и… тебе это и так известно.

– Значит, у нее был только один парень?

Гас медленно кивнул.

– Да, в старшей школе какой-то сопливый хер-недоросток. Не вынуждай меня говорить о нем.

– Почему?

– Скользкий маленький ушлепок хвастался, что напоил ее после выпускного, и теперь у него билет первого класса в клуб «Военные Бароны».

– Мне это известно, и я велел твоим парням разобраться с ним.

– Да, но он до сих пор болтает об этом.

Лицо Хоука потемнело.

– Я думал, ты отдубасишь его задницу до фиолетового цвета.

– Я так и сделал. Но некоторые люди необучаемы, ты же знаешь.

– Он все еще работает на той заправке?

– Ага.

Хоук вздохнул.

– Это не город, а полный пиздец. Этот клуб – полный пиздец. Эта ситуация с Юрием и гребаной бандой, требующей увеличения поставок – полный пиздец.

– Ты знаешь Абрама лучше меня. Думаешь, он будет в ярости?

– Юрий был его кузеном-недоумком, за которого Абрам чувствовал себя ответственным. Он будет в ярости.

Потому что Абрам хуже Юрия. Он не был открытым психопатом, как Юрий, но, блядь, от садистских наклонностей этого мужика даже Хоук мысленно содрогался. Он терпеливо ждал своей мести и наносил удар тогда, когда этого меньше всего ожидаешь. Если ты числился в его черном списке, то у тебя были все шансы закончить жизнь, оказавшись по кускам набитым в бочку и выброшенным где-нибудь в канаву.

Гас озабоченно потер шею и отвернулся.

– Он настолько безумен, чтобы развязать войну?

– Да, – уверенно сказал Хоук. – Он такой, и именно поэтому нужно подготовиться, и, блядь, как можно быстрее.

– Твою мать, – Гас замолчал, обдумывая все это. – Как бы то ни было, у нас нет выбора. Он пристрелит Тайлер.

– Вот так и объясни Гектору.

– Послушай, Хоук, я не хочу, чтобы ты беспокоился об этом. У тебя своих забот по горло, ведь ты работаешь на Бордена и все такое. Я к тому, что этот парень действительно чертов псих. Просто… возвращайся в город и забудь обо всем об этом. Мы с Гектором разберемся с Абрамом. Расскажем о сумасбродстве Юрия. Для него это не должно стать неожиданностью.

– Это мое дело, – мрачно ответил Хоук. – Юрия убил я. И мне с этим разбираться.

Гас подошел ближе к Хоуку и тихо сказал:

– Мы вместе с этим разберемся. Я не собираюсь подвергать тебя риску быть узнанным, когда ты разъезжаешь повсюду в одиночку. Благодаря нашей деятельности, большинство людей в городе и рта не раскроют, чтобы помочь ему, но… здесь будет достаточно одного, и нам пиздец.

Жители города молчали не столько из-за страха, сколько из-за всего того, что клуб делал для города. Байкеры оказывали любую посильную помощь. Иногда к ним обращались семьи с просьбами о помощи в оплате медицинских счетов, арендной платы – в общем, с любыми проблемами. Клуб был не таким уж ужасным. На самом деле, когда-то у них была чистая репутация, пока старик Хоука – Рыжий – не стал слишком алчным в своем желании попробовать лучшую жизнь. Он начал искать прибыль на стороне, а потом стал еще более жадным до денег, занимаясь только тем, что приносит настоящие деньги. Рыжий решил, что лучше иметь грязный доход, чем жить в нищете и наблюдать, как очередная банда появляется в городе, чтобы снова все нахер изгадить. В конце концов, в городе обосновались «Военные Бароны», которые вели себя намного порядочнее остальных. Как говорится, из двух зол выбирают меньшее. Единственный член клуба, кто фактически выступил против Рыжего – старик Тайлер – Дэннис. Но на тот момент он ничего не мог изменить. Кроме того, он очень ценил внимание к своей персоне. Дэннис любил баб и не мог удержать свой член в штанах. Власть меняет людей. Она учит их не обращать внимания на моральную чушь и получать максимум удовольствия здесь и сейчас. А самым востребованным удовольствием было наличие пакетика с коксом и минет от какой-нибудь губастой красотки, которая никогда и не взглянула бы на Дэнниса, если бы не этот клуб. Женщины сами по себе обладают властью, особенно когда знают, как обработать простака. А Дэннис был простофилей.

– Поговорим об этом утром, – сказал Гас.

Он оставил стоящего там Хоука и вернулся в свою комнату. Гектор все еще заливал алкоголем свои страдания, и Хоуку даже не нужно было видеть его лица, чтобы ощутить исходящую от него агрессию.

– Ты не можешь находиться здесь, – сказал Гектор через пару секунд и оглянулся через плечо – его остекленевшие глаза, как Хоук и ожидал, были полны ярости. – Тебе пора вернуться к другому брату, верно? К тому, за которого ты с удовольствием словишь пулю, хотя он постоянно отдает тебе приказы, как гребаному щенку.

Хоук не ответил. На самом деле, он даже глазом не моргнул на этот выпад. Гектор всегда был озлоблен на своего старшего брата. Жизнь в постоянной зависти кого угодно сделает таким. Разубеждать его было бессмысленно. Какое-то время они смотрели друг на друга – между ними всегда возникало напряжение. Дерьмовые отношения не бывают легкими. Никогда.

– И не смей вмешиваться в жизнь Тайлер, – сердито выпалил Гектор. – Девчонка останется. Мы отлично с ней ладим. Она на всех благотворно влияет.

– Ты играешь с огнем, – тихо ответил Хоук. – Тебе известно, что ей необходимо быть в безопасности.

Внезапно Гектор грохнул кулаком по барной стойке.

– Где еще она может быть в безопасности, если не здесь? А? Ответь мне на этот гребаный вопрос, Хоук. У тебя где-то есть бункер, в котором ты можешь спрятать ее? Ты, мудак, хочешь продержать ее взаперти до совершеннолетия? Ну что ж, мать твою, через несколько недель ей исполняется двадцать один! Если за последние восемь лет с ней ничего не произошло, то и теперь ничего не случится!

Хоук усмехнулся.

– Так вот почему Юрий пришел требовать ее, брат?

Гектор покачал головой.

– Я уже говорил – он никак не мог узнать об этом. Он просто хотел ее. Вот и все.

– А что, если ты ошибаешься?

Младший брат стиснул зубы.

– Твою мать! Я не ошибаюсь, понятно? Тебе пора уходить. Я охуеть как устал от того, что ты приезжаешь сюда и меня опускаешь. Ты сказал, что оставляешь клуб на меня. Сказал, что не хочешь возвращаться к должности, но всякий раз, появляясь здесь, устраиваешь разборки. Эта тема уже не твое собачье дело. Теперь позволь мне самому со всем разбираться.

Если бы он нормально справлялся, Хоуку не звонили бы с просьбой приехать и разобраться с этим делом. Он мог бы напомнить об этом, но, опять же, в случае с Гектором это бессмысленно. Малейшая херня воспринимается им как удар по его гребаному самолюбию.

– Иди проспись, Гектор, – наконец сказал Хоук. – А я сам решу, когда мне уйти, – с этими словами он развернулся и вышел, направившись обратно в свою комнату. Хоук понятия не имел, как уладить неприятность с Юрием, но знал, что ему необходим сон. Он разберется с этой херней, когда его разум не будет ослеплен яростью из-за мудака, приставившего пистолет к голове Тайлер и решившего, что он вправе предъявлять ему свои дерьмовые требования.

Он открыл дверь спальни и увидел Тайлер, все еще спящую в его кровати. Остановившись на полпути, он уставился на нее. На ней были красные маленькие шортики и белая майка – единственные две вещи, которые ему удалось найти в спешке, чтобы поскорее прикрыть ее сладкое тело. Простыни скомкались между ее стройными ногами, темные волосы упали на лицо. Но это не помешало его дыханию остановиться. Она использовала в качестве подушки его куртку, прижимаясь лицом к коже и вдыхая его запах. Тайлер обнимала его долбаную куртку, как чертового плюшевого медведя. Он не ожидал, что это зрелище ему так понравится, и собственная реакция пиздец как раздражала его.

– Что с тобой произошло? – прошептал он. Как, черт возьми, она смогла вырасти за такое короткое время? Это не укладывалось у него в голове. Она стала такой охуенной красавицей, что яйцам было больно, а в груди все сжималось. Блядь, но ведь раньше при виде девки его яйца не болели и грудь не сжималась. Всю жизнь женщины для него были на одно лицо. Ему настолько надоело просто трахаться, что он мог не прикасаться к женщине месяц… месяцы. Казалось, само желание трахаться в нем умерло. И это не было шуткой. Он жил в клубе и с четырнадцати лет совокуплялся, как кролик, но только став президентом понял, что при всем при этом сам он – всего лишь бездушная оболочка. Тем не менее, один взгляд на обнаженное тело Тайлер заставил его ощутить сексуальный голод.

Возможно, она напомнила ему о том, чего он себя лишал. А может быть, он так оправдывал свое нежелание признавать, что хочет ее.

Иногда человек всю жизнь мелькает у тебя перед глазами, но ты не замечаешь его. А потом однажды входишь в бар и видишь ее – не ребенка, каким всегда ее помнил, а фигуристую женщину с изгибами во всех нужных местах и таким охуенно красивым лицом, что глазам смотреть больно. Хоук вздохнул и покачал головой. Ночевать в этой спальне, с Тайлер в зоне досягаемости, было плохой идеей.

– Что ты делаешь? – вдруг спросила она тихим голосом.

Он напрягся, с удивлением обнаружив, что она проснулась.

– Ничего, – хрипло ответил он. – Спи.

Вместо того чтобы послушаться, она потянулась и перевернулась на спину. Майка на ней задралась, оголив верхнюю часть бедер и живот. Ее ноги – нереально длинные для ее маленького роста – казались атласными. Твою мать, он представил ее груди – маленькие, вздернутые, легко помещающиеся в ладонь. Подумал о ее бедрах – мягких и в нужных местах округлых. Из головы не шел образ ее влажного обнаженного тела.

Она медленно моргнула.

– Ты можешь спать здесь. Это же твоя кровать.

Хоук покачал головой.

– Сомневаюсь, что после сегодняшнего вечера ты захочешь приближаться ко мне.

– Я не знаю, что думать после сегодняшнего вечера, – прошептала она, серьезно глядя на него. – Я… у меня не идет из головы его лицо, Хоук, – к концу фразы ее голос сорвался, и это пробрало его до самых внутренностей. Блядь, она не сможет справиться с этим. Он быстро подошел к ней и сел на край кровати. Смахнув с ее лица волосы и положив ладонь ей на щеку, он повернул ее лицом к себе.