Текст книги "Хоук (ЛП)"

Автор книги: Р. Дж Льюис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Глава 20

Тайлер

Он нес меня на руках, и я плыла в облаке его сандалового аромата. Слышала, как он что-то сказал Гасу, а потом понес меня по лестнице в спальню. Когда Хоук опустил меня на кровать, я еле-еле приоткрыла глаза и протянула к нему руку.

– Не уходи, – устало пробормотала я. – Не хочу о нем думать.

– Детка, о ком думать? – спросил он.

– О Юрии.

Немного помолчав, он отошел. Я слышала звук его движений и через несколько минут почувствовала, как рядом прогнулся матрас. Он раздел меня, сняв комбинезон с носками и бросив их куда-то. А потом, устроившись рядом и обняв меня за талию, притянул к своей обнаженной груди. Я еще не провалилась в сон окончательно, но была близка к этому.

А затем почувствовала его поцелуи на своем плече – он слегка касался зубами моей кожи, посылая мурашки по всей руке. Я совсем обмякла в его объятиях, а Хоук продолжал свои влажные поцелуи. И за секунду до того, как темнота поглотила меня, он прошептал:

– В чьей ты постели?

Я облизала губы и выдохнула:

– В твоей.

– Да-а-а, – простонал он, обхватывая ладонью мою грудь. – Боже, Тайлер, как же ты мне нравишься. И для меня это настоящая проблема.

У меня не было сил ответить. К этому времени я уже довольно крепко спала, чтобы хотя бы поинтересоваться, почему.

* * *

Спала я беспокойно. Мне снова снилась кровь, лицо Юрия, снова страх. Я была пока бессильна избавить свое подсознание от этого проклятого происшествия. В результате его безжизненное лицо продолжало мучить меня, и я металась и плакала во сне.

– Эй, – услышала я голос Хоука, – я здесь, Тай. Успокойся.

Его голос успокоил мой внутренний страх и мое тело расслабилось. Он прижал меня к себе, снова осыпая поцелуями. После этого кошмары мне больше не снились.

Едва забрезжило утро, я разлепила веки и увидела фигуру возле кровати. Я не знала, как давно он тут стоял, но в тот момент, когда я окончательно открыла глаза, Хоук сказал:

– Мне нужно идти, дорогуша. Надо разобраться с Абрамом.

Стараясь не показывать своего огорчения, я взглянула в его непроницаемое лицо, едва различимое в темноте.

– Ты теперь не скоро появишься?

– Не скоро.

Я неохотно кивнула.

Он сделал попытку подойти ближе, но остановился, уставившись на меня долгим тяжелым взглядом. На его лице мелькнуло сомнение, но он быстро спрятал его и отвернулся.

– Хоук, – торопливо выпалила я, не в силах сдержаться.

Он обернулся и посмотрел на меня. В горле пересохло так, что я не могла говорить, но мне хотелось спросить его о прошлой ночи и о том, что между нами было. Судя по взгляду, Хоук все понял без слов, подошел и сел на кровать. Он нежно коснулся ладонью моего лица, погладил щеку и провел подушечкой большого пальца по губам.

– Когда ты успела стать такой красивой? – прошептал он себе под нос тот же самый вопрос, который раньше уже задавал вслух.

Я поцеловала его палец и, затаив дыхание, наблюдала за реакцией Хоука. На пару секунд он закрыл глаза, но движения груди выдавали его затрудненное дыхание. Снова целуя его палец, я высунула язык и коснулась им кожи. Хоук открыл глаза – во взгляде появилось что-то звериное – и прорычал:

– Не искушай меня, Тай. Ты не захочешь видеть меня таким. Я не буду нежным, понимаешь? Я возьму тебя, и это будет жестко.

По спине пробежал озноб, и я почувствовала, что глубоко внутри меня все сжалось в предчувствии того, что он сейчас отстранится. Но Хоук не убирал руку и в какой-то болезненной зачарованности наблюдал за моими дальнейшими действиями. Я учла его предупреждение, но, честно говоря, мне было похер. Я открыла рот и, обхватив губами его палец, начала слегка посасывать его. Хоук перестал дышать и отдернул от меня свою руку. И прежде, чем я поняла, что происходит, прижался к моим губам в страстном поцелуе.

Он целовал меня жестко, словно одержимый, грубым натиском захватывая в плен мой язык и губы. Протянув руки, он прижал меня к своей груди, все углубляя свой пожирающий поцелуй. Я почувствовала его эрекцию, прижимающуюся к моему бедру, и ощутила это желание в движениях его губ.

Я застонала, и этот звук словно подстегнул его. Раздвинув мне ноги, он через ткань трусиков провел рукой по моей киске, и я затряслась под ним. А дальше не поняла: то ли я умоляла его избавить меня от страданий и трахнуть, то ли весьма красноречиво стонала. В итоге, его прорвало. Отбросив самоконтроль, Хоук сгреб в кулак мои волосы и резко потянул, наклоняя голову так, чтобы наши рты не отрывались друг от друга, а сам устроился между моих ног. Каждая клеточка моего тела пылала огнем. Я вцепилась в ворот его рубашки, притягивая ближе и не позволяя ему отстраниться.

Я была заведена до предела.

И с каждым вдохом желание нарастало.

Оно превратилось в насущную потребность.

В абсолютную необходимость.

Оно было по-настоящему животным.

Хоук чувствовал то же самое, неистово желая оказаться во мне. Он отстранился, но ровно настолько, чтобы стянуть с меня трусики. Я оказалась полностью открытой перед ним, и, будь в комнате чуть посветлее, он увидел бы, насколько я блестела влагой для него. Я потянулась к его джинсам, но мои пальцы тряслись и не слушались. Не понимаю, какого черта со мной происходит. Это же Хоук, а не какой-то придурок-одноклассник, впечатления которого мне по барабану. Сердце колотилось в горле, пока я возилась с пуговицей на его джинсах, и, как только они оказались расстегнуты, Хоук сдернул их с себя.

Это на самом деле происходит.

Или я умерла и попала в ад?

Потому что в раю не может быть так круто.

Он снова поцеловал меня – на этот раз томно – и я почувствовала, как что-то твердое упирается в мою чувствительную плоть. Я застонала ему в рот и впилась пальцами в плечи, когда он провел головкой члена вдоль моей влажной щели, слегка коснувшись точки сплетения нервов, отчего мне пришлось вцепиться в кровать.

– Ты мокрая, – сказал он, и в его голосе слышалось восхищение. – Блядь, Тайлер, мне так нравится, что ты настолько сильно хочешь меня.

Я закрыла глаза, с волнением ожидая, когда он скользнет в меня, но Хоук лишь водил головкой члена туда-сюда, внимательно наблюдая за моей реакцией.

– Сними майку, – приказал он.

Я стянула ее через голову и не глядя бросила на пол.

– Обхвати ладонями сиськи.

Я сделала это, и Хоук, склонившись, начал поочередно сосать мои соски. И все это время не прекращал свою пытку, пока у меня в горле не пересохло от тяжелого дыхания. Но меня все устраивало, хотя бы потому, что попутно я стянула с него рубашку и провела руками по его невероятно впечатляющему торсу.

– Ты такой сексуальный, – сказала я, не в состоянии промолчать. – Хоук, я охуеть как сильно хочу тебя.

На этот раз мои слова не разозлили его. Невероятно, но его член стал еще тверже.

Хоук склонился ко мне и снова поцеловал, трахая мой рот резкими и ритмичными движениями своего языка. А потом, крепко сжав бедра, развел мои ноги шире.

– Обними меня покрепче, Тайлер, – напряженным голосом проговорил он.

Я вцепилась в него изо всех сил и закрыла глаза.

– Нет, детка, смотри на меня.

Открыв глаза, я встретилась с ним взглядом. Жаль, что свет выключен – хотелось бы увидеть в его глазах, насколько он хочет меня.

Хоук качнулся вперед, и головка его члена медленно проникла в меня. Я чувствовала, как растягиваюсь вокруг него. Потребовалась пара минут, прежде чем он полностью покрылся моей влагой и скользнул внутрь. Ощущения были нереальными. Я чувствовала себя снова девственницей – с тем же успехом я могла бы ею быть – потому что, черт возьми, член Хоука был очень толстым. Интересно, а насколько длинным окажется? Я приподняла голову, чтобы получить лучший обзор, потому что он все еще входил в меня. Почти невыносимое и, до смешного, непривычное чувство. По его опьяненному взгляду я поняла, что он умышленно тянет время, смакуя собственные ощущения.

Хоук заполнял меня сантиметр за сантиметром, и я настолько извелась ожиданием, что готова была взорваться. Обхватив одной рукой мою грудь, он продолжал свои движения – вперед-назад – в одну секунду заполняя меня, а уже в следующую оставляя опустошенной. Когда он погрузился до конца, я закатила глаза. Мои стенки так плотно сжимали его, что искры из глаз летели.

Как только мое тело приспособилось к размеру его члена, Хоук начал двигаться быстрее, погружаясь в меня все глубже и резче. Сначала он контролировал свои движения, словно прощупывал почву, и наблюдал за моей реакцией. Я металась под ним – стоны становились все громче, удовольствие нарастало.

Хоук не врал, предупреждая меня.

Это было жестко.

Он вколачивался в меня, запустив мне руку в волосы и вынуждая смотреть на него. Хоук рычал и матерился себе под нос, повторяя, как ему хорошо во мне.

Спинка кровати билась о стену.

Много раз.

Уверена, что штукатурка со стены осыпалась.

Скользнув ладонями по его спине – мимо татуировки, которую я хотела бы увидеть – я вцепились ему в ягодицы, когда он стал входить глубже, лобком задевая клитор.

Оргазм накрыл меня так внезапно, что тело оказалось не готово к пронзившему его безграничному удовольствию. Я закричала, и он со стоном проглотил мои крики своим ртом, не прекращая двигаться.

– Я чувствую это, Тай, – сквозь зубы прохрипел он, не останавливаясь.

И он не собирался останавливаться.

Было настолько хорошо, что я боялась не вынести этого. Продолжая жестко входить в меня, Хоук широко развел мои ноги и приподнялся, чтобы наблюдать, как его член исчезает во мне.

– О, Боже, Хоук не останавливайся! – умоляла я. – Пожалуйста, вот так! Еще, Хоук!

Его член был покрыт моей влагой от первого оргазма. Я увидела, как Хоук сжал губы, когда его удовольствие достигло пика, а затем, просунув руку между нами, он большим пальцем стал ласкать мой клитор, вызывая новую искрящуюся волну.

Это было уже слишком.

Я снова закричала, когда он еще раз довел меня до оргазма.

– Твою мать, Тайлер, – прорычал он, толкнувшись в меня последний раз.

Я почувствовала в себе его пульсацию, и Хоук, вздрогнув всем телом, кончил, изливаясь в меня. Он рухнул сверху, его грудь быстро поднималась и опускалась. Некоторое время он оставался во мне, прижимаясь своим лбом к моему, и измученно повторял:

– Гребаный ад, Тайлер.

Сердце мое быстро и тяжело колотилось, и я дышала по-прежнему широко открытым ртом. Каждый миллиметр моего тела жаждал вновь испытать его прикосновения.

В конце концов Хоук отстранился и вышел из меня. С совершенно ошарашенным видом он подобрал с пола свои джинсы с рубашкой и оделся, а потом в каком-то отчаянии провел рукой по волосам. Я не шевелилась и не отрываясь наблюдала, с каким трудом он сдерживается.

– Ты и эти гребаные глаза, – прорычал он, выпрямляясь. – Я устал от этих взглядов, Тайлер. Они лишают меня самоконтроля.

Я по-прежнему молчала. В любом случае, он не станет слушать то, что я собиралась сказать, потому что полностью зациклен на том, что между нами произошло. Хоук остановился, снова окинул взглядом мое тело – я лежала со все еще разведенными ногами – и стиснул зубы.

– Проклятье, Тайлер. Я выгляжу долбаной скотиной – трахнул тебя и бросаю – но мне нужно идти.

Еще несколько минут он стоял и сомневался.

– Ты ненавидишь меня? – вдруг спросил он, и в его голосе послышалась боль.

Я покачала головой.

– Ты… жалеешь о том, что мы сделали?

Господи, он выглядел таким потерянным, словно боялся моего ответа.

Я снова покачала головой.

Расслабив плечи, Хоук с трудом сглотнул.

– Я тоже не жалею об этом, Тайлер, просто… блядь, это неудачное время.

Я ждала, понимая, что он должен уйти и разрулить дерьмовую ситуацию с Абрамом. Казалось, он просто не мог сдвинуться с места, как будто умом понимал, что должен, но тело его не слушалось.

– Увидимся, когда получится, – в итоге сказал он, упорно не глядя на меня, словно один этот взгляд мог заставить его вернуться ко мне. Глубоко вздохнув, он заставил себя сдвинуться и, не оглядываясь, поспешно вышел из комнаты.

После его ухода мое сердце еще долго не могло успокоиться. Он ушел, и это должно было расстроить меня. Я сумела добиться его, и он был явно этим недоволен. Кажется, со мной он потерял контроль, и это зрелище того стоило! Хоук показал то, что у него внутри.

Вот только… я не чувствовала себя ни расстроенной, ни использованной. Вместо этого по моему лицу расползлась эта странная идиотская улыбка. На меня накатили ощущения вкуса его языка. Повышенная чувствительность и сладкая тянущая боль между ног. Господи, мне хотелось скользнуть туда пальцами и кончить еще раз, представляя, как он хрипит мне в ухо, вколачивая в меня свой член. Я лежала и вспоминала, как он вгонял его в меня снова и снова, заставляя гореть изнутри и снаружи.

Наконец-то это случилось.

Он трахнул меня!

Это было лучше, чем я себе представляла и на что надеялась. Иногда ночами я пыталась вообразить, каким неистовым он будет. Но случившееся превзошло все мои ожидания. Хоук был лучше, чем я себе представляла, потому что в выражении его лица я прочитала все, что мне нужно было знать. Он вкусил меня и хочет большего. Но вместо того, чтобы смириться с этим, он сбежал с твердым намерением задушить свои чувства ко мне.

Глупенький, он не понимает, что это не сработает.

Поэтому сейчас я лежала в своей комнате и улыбалась.

Хоук вернется. В этом я была уверена.

Глава 21

Хоук

Он сбежал.

И нечего тут пытаться приукрасить.

Да, он, блядь, тупо сбежал.

Кстати, не из-за Тайлер. Просто… он сбежал, потому что у него были обязательства. Ему нужно было возвращаться в город. Возвращаться к Бордену.

Пребывание в клубе смешало все карты.

Не Тайлер.

Исключительно клуб.

Да, именно так. Гектор чувствовал угрозу, когда Хоук был поблизости – и не безосновательно. Парни действительно уважали Хоука. Они хотели видеть его во главе клуба, и это в десять раз усиливало его и без того напряженные отношения с братом. Вот поэтому он сбежал.

Ага.

Плюс… еще возникла своего рода проблема, когда он прикоснулся к киске Тайлер. Ничего глобального, вовсе нет, просто достаточно для того, чтобы Хоук заработал себе постоянный стояк, головную боль и… непрекращающиеся образы Тайлер, сидящей на его члене.

Блядь.

Ладно, это немного больше имело отношение к Тайлер и к тому, как охуенно сексуальна она выглядела обнаженной, как сильно она его хотела в ту ночь, когда прижала его руку себе между ног и молча умоляла трахнуть ее.

А еще прошлая ночь…

Трогать ее сиськи.

Сосать ее язык, пока она стонет.

Чувствовать, как сжимаются стенки ее киски, когда она кончает. Твою мать, она была такой влажной из-за него. Из-за него!

Он чувствовал себя гребаным Богом.

К этому он не был готов. Он собирался уходить, а не таращиться на нее бог знает сколько времени, как гребаный извращенец. А сам просто не мог заставить свои ноги двигаться. А когда она, открыв глаза, взглянула на него… шансов уйти не осталось. Он пропал. Хоук должен был хотя бы прикоснуться к ней. Но, вашу мать, последнее, чего он ожидал, это что она начнет сосать его чертов палец. И еще меньше Хоук ожидал, что его член мгновенно затвердеет.

Он чувствовал себя… первобытным дикарем.

Жадным собственником.

Абсолютным, блядь, животным.

Она была такой чертовски чувственной. Невозможно забыть, как стенки ее киски сжали его настолько сильно, что он чуть не взорвался в ней в ту же секунду. Не забыть ее тяжелое дыхание и мольбы, когда он двигался в ней вперед-назад.

– Трахни меня, Хоук, – задыхаясь, шептала она, пульсируя и извиваясь под ним. – Пожалуйста, вот так. Еще, Хоук, пожалуйста. Пожалуйста!

Она была такой влажной для него. Для него!

Он не мог понять. На него уже давно так никто не смотрел. Не с этой чертовой бородой и постоянной привычкой держаться в тени. И все же Тайлер удавалось видеть сквозь все это. Ее ни капли не заботила его вызывающая отвращение, искромсанная нахер рука, или то, что он вынужден носить этот долбаный плащ и выглядеть, как бомж, способный прибить за копейку.

Она смотрела на него тем же взглядом, каким Эмма смотрит на Бордена. В этом взгляде ощущалась смесь похоти и желания. Он словно «говорил»: ты нужен мне.

Единственное, о чем Хоук сожалел, это о том, что не насладился Тайлер в полной мере. Он так и не попробовал ее киску на вкус, не трахнул ее сзади, чтобы их тела сталкивались с громкими хлопками, его член так и не побывал у нее во рту. Блядь. Хоук с трудом сглотнул, представив, как ее маленькие губки обхватывают его.

Она же практически предлагала ему себя на гребаном серебряном блюдечке. Она хотела его, и любой здравомыслящий человек воспользовался бы этим предложением... Потому что, какой ебнутый на голову идиот смог бы отказать Тайлер?

Хоук.

Этим ебнутым на голову идиотом был Хоук.

Ему нельзя было быть с ней, и он не понимал, почему вдруг сдался.

Нет, ну правда.

Он ощутил такую подавленность, когда она, сидя напротив, смотрела на него своими глубокими карими глазами и гладила его гребаную искалеченную руку. Даже от одного воспоминания в руке появилось покалывание.

Хоук попытался припомнить ее тем ангелочком – дочерью Дэнниса. Она каталась вокруг клуба на том долбаном розовом трехколесном велосипеде. И Хоук никогда не признается – ни ей, ни кому-то другому – что это он приказал Кирку избавиться от этого идиотского велика, потому что его он безумно раздражал и не имел никакого отношения к пистолетам, бутылкам с выпивкой и возбужденным голым сучкам. Но, главным образом, потому, что скрипел он, как ржавая дверная петля, отчего все готовы были лезть на стену.

И потом этот взгляд. Блядь, она так смотрела на него. На грани идолопоклонства. У него практически было желание надеть ей мешок на голову, чтобы больше не видеть ее глаз. В нем, в этом взгляде, неизменно читалось одно и то же: желание и потребность – опасная комбинация, выносящая ему мозг. Ей нужно заканчивать с этой долбаной обреченностью в глазах, потому что это откалывает по кусочку от ледяного панциря в его груди. Он матерый преступник, убийца, беглец. Какого черта он тогда, встречаясь с этим долбаным взглядом, ощущал себя сентиментальной курицей?

В общем, если в двух словах, то именно поэтому он и ушел.

Из-за ее взгляда.

И кое-чего другого.

Глава 22

Хоук

– Позволь мне услышать эту потрясающую историю без прикрас, ладно? Ты убил моего кузена – человека, которому я доверял более десяти лет его преданнейшего рабства – только потому, что он захотел… трахнуть девку? – Абрам смотрел на Хоука через гигантских размеров обеденный стол, в данный момент заставленный едой. Рядом сидела какая-то безжизненного вида девица – безжизненная, потому что в ее глазах не было никаких признаков жизни – и не поднимала взгляда от пустой тарелки. Одна из многочисленных рабынь Абрама. На территории особняка их было довольно много. Все ярко одетые. Все невообразимо красивые. И все с мертвыми глазами. Хоук не знал, как Абрам находит этих женщин и как избавляется от них. Честно говоря, этот вопрос его не волновал.

Переводя взгляд с Хоука на Абрама, Гас, который стоял рядом, занервничал, не понимая, что ему делать. Как только они приехали, Абрам приказал Гасу молчать, сказав, что хочет разговаривать с Хоуком, а не с Гасом или Джессом (который в настоящий момент со смущенным видом таращился на безжизненную девушку).

Раннее утро (до того, как прилип взглядом к Тайлер) Хоук провел, сидя в кресле вместе с той ужасной псиной, рычащей на него безо всякого повода – только за то, что он дышал слишком близко. Не было еще и шести утра, когда позвонил Абрам и заявил, что хочет встретиться немедленно. Затем им нужно было по-тихому улизнуть из клуба, что не составило труда, потому что в стельку пьяный Гектор лежал в своей кровати с какой-то безымянной шалавой, которую прошлой ночью притащил к себе в комнату.

И вот теперь они втроем находились на территории Абрама совершенно безоружные. Хоук не хотел быть инициатором проблем, поэтому понимал – чтобы успокоить Абрама, он должен выглядеть уязвимым. Нужно было дать почувствовать ублюдку, что он главный, и Хоук – чего уж тут врать – в данный момент чувствовал себя беспомощным.

– Юрий был под кайфом, – спокойно объяснил ему Хоук. – Он очень агрессивно предъявлял свои требования, но я старался сохранять доброжелательность.

– Доброжелательность? Ты УБИЛ его! – взревел Абрам, ударяя кулаком по столу. Сидящая рядом апатичная девица даже не вздрогнула.

– Он вел себя, как умалишенный, – возразил Хоук.

– Из-за девки? Ты сам-то понимаешь, что это полная херня? Под моей крышей он мог иметь любую, мать твою, девку, какую только пожелает, а они покруче ваших клубных крыс. Какого хера он затеял все это ради одной из твоих, Хоук?

Какое-то мгновение Хоук изучающе смотрел на русского. Его приятная внешность была обманчивой. Такому парню нет нужды заманивать красивых девушек, чтобы продемонстрировать свои возможности.

Его невозможно прочесть.

Даже его гнев был фарсом, чтобы сбить окружающих с толку.

Хоук, сохраняя безучастное выражение лица, почти со скучающим видом продолжил объяснение:

– Как я уже говорил, он был под кайфом и вел себя агрессивно. Он бы полез в драку из-за любой девчонки. Просто случилось так, что девочка, которую он захотел, уже договорилась о ночи с одним из членов клуба.

– Он перегнул палку.

– Дело не в этом. Он сказал, что это ты дал ему добро.

– Я сказал ему поразвлечься. Но совсем не подразумевал под этим какую-то конкретную девчонку, а уж тем более ее похищение.

– Судя по всему, он чертовски сильно ее хотел.

Абрам откинулся на спинку стула, гневные морщины на его лице разгладились.

– Это полная бессмыслица. Девка, которую он хотел… как ее зовут?

Хоук почувствовал на себе пронзительные взгляды Гаса и Джесса, но, несмотря на их плохо скрываемое беспокойство, не моргнув глазом соврал:

– Шей.

– Красивая? – продолжил допрос Абрам.

– Кому как.

– Ну, она, должно быть, охуенная красавица, да, Хоук?

– Предположим.

Усмехнувшись, Абрам покачал головой.

– Ну, и что теперь прикажешь мне с этим делать? Думаешь, можешь просто так убить члена моей семьи, а я оставлю все, как есть? Я буду выглядеть слабаком, если ничего не предприму и позволю, чтобы твоему клубу подобное сошло с рук.

– Клуб здесь ни при чем, это был я. И ответственность полностью лежит на мне.

– Видишь, именно поэтому ты до сих пор лидер. В отличие от твоего неудачника-братца, который зарабатывает себе репутацию больше в спальне, чем вне ее. Тебе действительно стоит вернуться на этот путь. Я был бы более терпимым к этому быдлу, если бы знал, что во главе стоишь ты.

– Я в бегах.

– Я мог бы посодействовать, чтобы об этом забыли.

Лицо Хоука окаменело.

– Никто не сможет этого сделать.

Абрам улыбнулся.

– Деньги помогают забыть все, Хоук. Твой лучший друг Борден согласился бы со мной.

Хоук не ответил. Не самая подходящая для обсуждения в этой дерьмовой ситуации тема. Он уже смирился с текущей реальностью – нет смысла оглядываться назад.

– Каких действий ты ждешь от меня, чтобы мы могли уладить это? – спросил Хоук.

– Око за око, – ответил Абрам.

– И что это значит?

– Я хочу, чтобы кого-то одного из твоего вонючего клана замочили.

Джесс зарычал, а Гас напрягся и выругался:

– Какого хера?

Абрам ткнул в его сторону пальцем.

– Заткнись, старик!

Хоук махнул рукой Гасу и Джессу, молча приказывая им успокоиться, после чего повернулся к Абраму.

– Этого не будет.

– Тогда мы сравняем твой клуб и всех, кто в нем есть, с землей.

Этот мудак говорит серьезно? Или это просто дерьмовые понты?

Хоук прищурился и злобно усмехнулся.

– Ты действительно хочешь нажить себе еще врагов? Особенно в лице того, кто связан с Маркусом Борденом – человеком, у которого в подчинении весь город со всеми его бандами? Ты хочешь сейчас сорвать продажи своего товара, прекратив поставки, и найти кого-то другого? И что случится, если этот кто-то окажется дерьмом и подставит твоих покупателей, или, что еще хуже, они передохнут от какой-нибудь подмешанной в товар херни, но будет поздно. А теперь подумай, чем для тебя чреваты эти покойники: целыми толпами тараканов, вынюхивающих о тебе всю подноготную в поисках того, кого можно будет сделать виноватым.

– Это правда?

– Да, это, мать твою, правда, и я не одну собаку на этом съел, чтобы подтвердить тебе, что так, блядь, и будет. Так что не играй со мной, Абрам. Просто будь честным и прими тот факт, что в твоем окружении был мужик с наркозависимостью, а это делает его только жалким подобием человека.

Абрам несколько мгновений молча размышлял. Хоук воспользовался возможностью и рассмотрел двух качков, которые стояли возле выхода. Если все пойдет хреново, возможно, придется убрать их, но если придурки вооружены… ну, все может закончиться очень плохо. Хоуку действительно не хотелось, чтобы до этого дошло, но Абрам был слишком непредсказуем – он убивал и за меньшее.

– Я не боюсь войны, – задумчиво сказал Абрам. – Мое желание увеличить поставки не имеет решающего значения. Я делаю это, чтобы выстроить сеть, как у вас с Борденом. Твои угрозы, Хоук, для меня пустой звук, потому что, лишившись поддержки твоего клуба, мой бизнес не теряет ничего жизненно важного, но… я не склонен доверять врагам. Как и ты, я не действую сгоряча.

Этот мудак когда-нибудь перейдет к сути дела?

– Преданность Юрия никогда не вызывала сомнений, – продолжал он. – Но… – он раздраженно вздохнул, – из-за своей наркомании он стал слабым звеном. И мои люди подтвердили твои слова о его вызывающем поведении, так что… возможно, это действительно была вынужденная мера.

Полный пиздец вроде бы миновал.

– Но это не меняет того, как я хочу вести дела с клубом. Я хочу заключать сделки с тобой.

– Абрам, вы должны решать это с Гектором.

– Хоук, Гектор – гребаное ничтожество! И судя по лицам твоих парней, которые стоят рядом, им это тоже известно. Не оскорбляй меня сейчас, если думаешь, что я захочу даже видеть этого мужика. Он безалаберный и решает проблемы либо ненужным насилием, либо не решает вообще. Он не отдает себе отчета в том, что делает. У него в руках целая сеть, которую ты и твой старик создавали много лет, но он не знает, как ее использовать.

Хоук бросил на Абрама тяжелый взгляд.

– Ты шпионил за нами?

– Время от времени люди нашептывают мне на ушко. И то, что я узнал, и так было ясно как белый день. Гектора никто не уважает. Они уважают тебя.

Блядь.

– Ты ставишь меня в такую ситуацию, при которой я буду вынужден часто возвращаться в клуб.

Абрам пожал плечами.

– Ты выколол глаза моему кузену, а потом перерезал ему горло. Я бы сказал, что мои гребаные условия довольно комфортные по сравнению с тем, какими они могли бы быть.

Черт, раз он так говорит об этом…

Хоук неохотно кивнул.

– Точно подмечено.

– Но по-прежнему сохраняется проблема с девчонкой.

– Ни с какой девчонкой проблемы нет. Юрий обдолбался, напился и вел себя грубо. В этом была проблема.

Пару секунд Абрам не отвечал. Он перевел взгляд на Гаса и Джесса, внимательно их изучая.

– Так ты ничего больше не хочешь мне рассказать, Хоук?

– Например, что?

– Ну, что-нибудь.

Сукин сын раскусил его. Хоук почувствовал это.

– Только то, что я рад нашим честным отношениям, – ответил он осторожно.

– Да, – ухмыльнулся Абрам. – Честность ведь тоже относительна, не так ли Хоук? До встречи на следующей сделке. А до этого времени передай Бордену мое почтение.

Бордену оно нахрен не нужно.

На этом Абрам кивнул, и качки, стоящие у входа, освободили путь. Не говоря ни слова, Хоук, Гас и Джесс развернулись и вышли. Потребовалось целых пять минут, чтобы дойти из одного конца особняка в другой. И на всем пути были камеры, мужчины и девушки с безжизненными глазами.

– Сраные богатеи, – пробубнил Джесс себе под нос.

– Вот гребаный мудак, – прошипел Гас, когда они вышли из особняка. – Я его не понял.

Зато Хоук понял.

Такие люди, как Абрам, уверены, что могут купить преданность, ничего для этого не делая, а потом удивляются, почему байкеры не продаются с такой же легкостью. Когда вы община – больше даже семья – то преданность зарабатывается, а не покупается. Абраму это симпатизировало, и именно поэтому в конечном итоге он не пустил им пулю в лоб.

Гас замедлился, когда они подошли к своим мотоциклам.

– Уверен, что не хочешь поехать с нами? – спросил он Хоука.

Хоук покачал головой.

– Нет, мне нужно возвращаться.

– Честно говоря, в отношении Гектора Абрам был прав.

Даже Джесс напряженно кивнул, неохотно соглашаясь с этим. С самого утра он еще ни разу не взглянул Хоуку в глаза. Хоук понимал, что это как-то связано с Тайлер, вернее, с тем, как прошлым вечером он попытался привлечь ее на свою сторону, но попытка не увенчалась успехом. Хотя, Хоук ни в ком и не видел угрозы. Наварро получают то, что захотят. И если бы он захотел, то Тайлер была бы его.

– Вам, парни, нужно возвращаться, – сказал он им. – Я не собираюсь вступать в эти разговоры и делать Гектора виноватым во всех грехах. Это на его совести.

Гас пожал плечами.

– Что бы ты ни говорил, Хоук, но я знаю, что с Абрамом еще не закончено. Он будет мстить.

Не в природе Абрама было отступаться от своих слов, но Хоук в прошлом уже достаточно ошибался.

– Усильте охрану, – мрачно сказал он. – На этот раз никаких промашек, Гас.

Гас заверил его, что больше никаких недоразумений не будет.

Хоук наблюдал, как они запрыгнули на свои мотоциклы, и кивнул им в последний раз, после чего они помчались по длинной подъездной дорожке. Когда облако пыли осело и звук ревущих двигателей сменился полной тишиной, Хоук осознал, что стоит рядом со своим байком, уставившись пустым взглядом в небо и размышляя, что делать дальше.

Возвращаться к работе, мудак.

Он уже чувствовал внутреннюю усталость. Это было тяжелое предчувствие чего-то страшного, переполнявшее его грудную клетку, словно в нее натолкали кирпичей. Хоук почесал бороду и дернул ее. Блядь, чешется просто ужасно. Пора бы уже сбрить ее и перестать за ней прятаться. Но борода была для него своего рода броней. Символом отделения прежнего Хоука от Хоука настоящего, потому что, давайте будем реалистами, прежний Хоук был мертв.

И это было проблемой, потому что внезапно он захотел оживить его и вернуться к… ней.

А вот теперь он был полной размазней.

Хоук сел на мотоцикл и завел двигатель. Потом он очень долго ехал и на какой-то момент позволил себе представить, что все так, как было раньше: он едет вместе со своими братьями, а они следуют за ним.

Сильный ветер дует в лицо.

Пустая дорога впереди.

Запах кожи.

Пока ехал, Хоук чувствовал себя живым.

Он чувствовал себя самим собой.

И что еще лучше, он чувствовал покой на душе.

И только в тот момент, когда он остановился и реальная жизнь ворвалась в его мысли, Хоук вспомнил, где находился, и возненавидел это.