Текст книги "Повелители Огня (СИ)"
Автор книги: Полина Ветрова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
Глава 8. Человек со шрамом
Сердечно поговорить с Дональдом Дженни не удалось, даже когда префект, покончив с утренними докладами, уединился с сержантом и «племянницей» в кабинете. Сержант был очень раздражен – оказывается, он попытался получить свидетельские показания у тролля Бордоймогоркимбаха.
– До этого он морочил мне голову тем, что очень занят своей работой, – рассказывал Кубер, – он едва не бегом носился с бочонками, он вертел ворот насоса так, что даже хозяин слегка пугался… И вот воскресный день, ему положено отдыхать, я наконец приступаю к расспросам. А он!
– Что он? – тут же спросила Дженни. Она пыталась привлечь к себе внимание.
– Он твердит: моя есть глупый тролль, моя слишком большой, чтобы различать маленькая человека… моя ничего не понимать!
– Притворяется, – заметил префект. – А ведь он не только был на представлении, но и сопровождал фургон при въезде в город. Мог заметить нечто, упущенное нами после рассказа Дженнифер. А его хозяин, Томас Бир? Он что?
– То же самое. Разве только не называет себя глупым троллем. А так – можно подумать, что эти двое разучивали одну и ту же роль, специально для меня!
Его жалобы прервал стук в дверь – явился мастер шпик Брем Борк, за его спиной топтался Джек Джек, чисто вымытый, одетый в костюм с чужого плеча, бледненький и невзрачненький.
Борк, засунул руки глубоко в карманы и не сводил взгляда с ладоней подопечного. С Джека уже сняли цепи, он был опасен для содержимого карманов наставника.
– Мой ученик готов, – без малейшего энтузиазма доложил шпик. – Можно отправлять его в город. Если, конечно, ты не передумал, Эдуард.
Префект издал тяжелый вздох:
– Нет. Если бы у меня появились хоть малейшие зацепки, я бы сомневался. Но мы топчемся на месте, так что придется играть теми картами, что есть на руках. Спасибо, старина, можешь идти. А ты, Джек, давай сюда и закрой дверь.
Вор… или, как надеялся префект, бывший вор, переступил порог и аккуратно затворил дверь. Затем обвел всех невинным взглядом и замер в ожидании.
– Джек, тебе известно, что Бод Камбала мертв?
Префект вгляделся в лицо Джека, надеясь увидеть реакцию. Воришка мигнул и, скорбно поджав губы, осторожно ответил:
– Да примет Трохомор его в своем тихом приюте. Нет, в мою клетку новости из города не доходят. Я не знал.
– А за что его убили, ты не можешь предположить? – продолжил Квестин.
– Никто не любит человека с бородавкой на носу. Я добряк, просто насмехался над этим уродством. А другие не так благодушны. Увы, мир слишком суров, ваша милость…
– М-да, оставим это, – решил префект. Он уже понял, что сейчас не дождется никаких намеков на причастность Джека к смерти главаря шайки. – Итак, что касается тебя… Сегодня у тебя начнется новая жизнь, Джек Джек. Честная жизнь и труд на благо города.
– Я готов, ваша милость, – кивнул новообращенный страж порядка. – Но, если позволите… мастер Борк говорил, что людям его специальности дают немного денег на карманные расходы.
– А не рано ты заговорил о деньгах? – сердито спросил Кубер. – Еще ничего не сделал, так за что тебе платить?
– С вашего милостивого разрешения, я говорю не об оплате, – возразил Джек, – хотя доводилось мне слышать, что честный труд должен щедро оплачиваться, в отличие от труда нечестного. Но сейчас-то я думал получить несколько монет на всякие мелочи, которые я мог бы купить, чтобы выглядеть естественно среди олухов. Вернее, среди честных граждан Эверона, я хотел сказать.
Кубер с префектом переглянулись. Джек сказал сущую правду – секретным агентам полагалось небольшая сумма на деловые расходы. Но Джек не был агентом, его статус оставался сомнительным, и в бухгалтерских книгах он не значился.
Дженни не стала дожидаться, чем закончатся эти переглядывания, она подошла к Джеку и сунула ему несколько медяков:
– Держи. Когда закончишь, купишь мне пару закусок Повелителя Огня, хорошо?
***
Джека Джека отправили принимать боевое крещение на службе закону… После этого префекту пришлось разобрать несколько неотложных дел, затем он снова позвал Кубера с Дженни к себе. Она исподтишка наблюдала за сержантом – не подаст ли тот какого-то знака? Не покажет ли, что он рад ее обществу? Но тот все еще был не в духе.
– Я не уверен в этом преступнике, – заявил он, когда речь снова зашла о деле.
– Никто не уверен, – буркнул префект. – Не хочу больше о нем говорить. Дождемся вечера. А сейчас вернемся к допросу тролля. Опыт подсказывает, что для того, чтобы этот нелюдь разговорился, его нужно чем-то поразить. Чем-то настолько удивительным, что потрясение выбьет его из колеи. Понимаете? Что-то настолько значительное, что он забудет о своей маске тупого тролля.
– Арестовать его? Посадить в камеру, чтобы получил кучу свежих впечатлений? – не без раздражения предложил сержант. – Это на многих действует, да только тролля в наш подвал никак не втиснуть.
– Я сама с ним поговорю, – заявила Дженни со всей твердостью, какую только смогла наскрести в себе. – Он будет поражен, обещаю!
– Э-э-э… – неуверенно протянул Квестин. – Я думал оставить тебя под видом племянницы так долго, как получится.
Но он был раздосадован тем, что следствие в тупике, и сопротивлялся недолго.
– Дональд проводит меня к этому, как его… к лошаднику. Под защитой сержанта Кубера я буду в полной безопасности.
Дженни с надеждой поглядела на Кубера – он должен обрадоваться такой возможности, прогуляться с Дженни по городу. Увы, особой радости ее герой не проявил. Он отвел взгляд и пробормотал:
– Конечно. Я приложу все силы. И возьму пару солдат для охраны.
– Зачем? Солдаты не помогут разговорить Борда!
Дженни вздохнула. Романтической прогулки, похоже, не выйдет. Что за томные вздохи могут быть во время марша под конвоем? А она уже размечталась, как они пройдут рядом по улицам, протискиваясь сквозь толпу и спотыкаясь о ратлеров. Сплошная романтика, ничего не скажешь.
Кубер ее не слушал, он уже встал из-за стола, чтобы вызвать конвой. И вскоре они уже шагали по улице. Все оказалось не так уж плохо. Дональд не взял ее под руку, чтобы помочь в толчее, но им и так уступали дорогу – наряд сержанта стражи все-таки внушал встречным немного почтения. Зато солдаты конвоя держались позади и не помешали бы разговору, если бы таковой возник. Увы, сержант помалкивал, а Дженни так и не решилась заговорить первой.
Разве что разок поинтересовалась, что там в переулке за заведение с красивыми вывесками. Дженни надеялась, что сержант ответит, и разговор все-таки завяжется. Но Дональд смолчал, да еще залился краской. Подойдя ближе, Дженни разглядела крикливо одетых дам, прогуливающихся перед заинтересовавшим ее зданием. Дамы улыбались ярко накрашенными губами, виляли бедрами и хватали за рукава прохожих, предлагая им посетить чертог Вилены всего-то за пригоршню медяков. Вилена – богиня любви, а веселые дамочки, конечно, считали себя жрицами.
Поскольку лорды Вулкана позволяли строить храмы лишь в болотистой долине, несложно было догадаться что перед Дженни дом терпимости. Понятно, что ее вопрос вогнал Дональда в краску!
Больше Дженни не решалась заговорить, сержант тоже. Так в молчании они и добрались к заведению лошадника Бира. Дженни даже вздохнула с облегчением, когда увидела забор, за которым ржали лошади и перекликались конюхи. От этой прогулки она ждала куда большего! И что хуже всего, такое же облегчение, похоже, испытывал и Дональд.
Дженни, сержант и сопровождавшие их солдаты вошли в широченные ворота, в которых могли бы разъехаться две повозки, и оказались на подворье, заполненном людьми и лошадьми. Вокруг торговались, орали на плохо обученных животных, все было шумно и суетливо.
Откуда-то из толчеи возник Томас Бир. Он сразу принялся кричать – иначе в таком шуме его бы не услышали:
– Господин стражник! Снова вы! Ради скотских милостей Мегриса, я уже ответил на все ваши вопросы! Ну, что вы все ходите и ходите, покупателей моих распугиваете! Еще подумают, что я каким-то боком закон нарушил. Ну, что, в самом деле…
– Моя служба, мастер Бир, требует… – усталым тоном заговорил с ним Дональд.
Дженни поняла, что обмен любезностями продлится долго, и не стала ждать, пока эти двое покончат со своим своеобразным ритуалом приветствия. Она уже разглядела тролля – тот маячил в стороне, но при его росте даже суета, царящая во дворе, не могла ему помочь укрыться. Да и не только суета, Борд был выше кровель конюшен, его можно было бы разглядеть, даже зайди он за строения.
Дженни, увертываясь от мелькающих рук и копыт, пересекла двор и схватила великана за мизинец:
– Борд! Идем со мной!
Тролль, конечно, не узнал ее в широкополой шляпе. С высоты его роста он только шляпу и мог видеть. Но Дженни тянула его так целеустремленно, что он подчинился и зашагал за ней, аккуратно переставляя ножищи и глядя вниз, чтобы ни на кого ненароком не наступить.
Стена конюшни отделила их от суеты, там было тише и сильнее воняло навозом. Дженни смахнула с головы шляпу и обеими руками собрала волосы в пучки над ушами – так, как она выступала перед публикой. Тролль согнулся, чтобы получше рассмотреть. Несколько мгновений он моргал, вглядываясь в Дженни, потом вдруг грохнулся на колени, так что земля под башмаками Дженни ощутимо вздрогнула, а с кровли конюшни посыпалась солома:
– Маленькая госпожа! Хвала всем богам! Живая!
Тролль скривился, на его огромных глазах выступили слезы – каждой хватило бы, чтобы утопить цыпленка. Он прижал ладони к груди и задышал с такой силой, что пучки волос в горстях Дженни стали развеваться и трепетать.
– Живая! Живая! Гродофур, хранитель троллей и великий строитель мостов, услышал мою молитву! Они говорили, что не осталось никого, но я не верил, я не верил! Маленькая госпожа! Здесь, живая!
– Тише, тише! Это секрет, – ахнула Дженни, слегка напуганная порывом великана.
Тот послушно понизил голос, но говорить меньше не стал:
– Живая, живая! А я так горевал, так жалел вас! Хорошие люди, добрые люди, все померли, так мне сказали. Моему хозяину сказали, он нарочно ходил разузнать. Я его просил. Он сказал, злодеи убили всех. Какие злодеи? Кто они? Эх, если бы я знал!
Борд сжал чудовищные кулаки и грозно нахмурился. При его размерах это выглядело страшно.
– Вот я как раз и пытаюсь найти тех, кто виновен, – пискнула Дженни, слегка напуганная порывом тролля. – А ты страже ничего не говоришь!
– Почем же я мог знать, что от этого вреда не получится! – расстроился тролль. – Стража, не стража, я же здесь ничего не знаю. Лучше помалкивать. У маленьких людей так сложно устроена жизнь! Нет, лучше ничего не говорить.
– А если я попрошу, расскажешь? Ты во время выступления заметил что-то необычное или, может, кто-то среди публики вел себя необычно?
Тролль кивнул. Тут из-за угла конюшни показались Томас Бир и сержант Кубер, они разыскивали Дженни и вот наконец нашли. Вид тролля, стоящего перед девушкой на коленях, слегка ошарашил обоих.
Дженни отвесила сержанту легкий поклон, как перед публикой:
– Вот, господин Кубер! Можете приступать к опросу свидетеля!
Потом Дженни снова нахлобучила шляпу и отступила в сторону, а Кубер, вооружившись пером и листом бумаги, начал задавать вопросы. Сперва было довольно скучно – Борд пересказал, как познакомился с труппой Бурмаля, как Папаша помог ему найти работу. Затем Дональд стал расспрашивать о том, что происходила на представлении. И тут тролль заговорил! Он давно хотел поделиться хотя бы с кем-нибудь, спросить, что делать… но не нашлось подходящего советчика. Вот разве что с хозяином обсуждали.
Трудно сказать, узнал ли Томас Бир Дженни. Но раз уж тролль заговорил откровенно, то и он иногда вставлял слово-другое. Пару раз его пытались позвать для каких-то дел по хозяйству, но он гнал работников прочь, используя такие выражения, что стражники, которых привел Кубер, изумленно таращились, а Дженни заливалась краской. Оказывается, те, кто имеет дело с рабочей скотиной, приписывают Мегрису и обязанности бога плодородия… в животноводческом смысле. То есть Томас Бир непрерывно славил способности Мегриса в деле производства потомства.
А тролль тем временем давал показания. Среди публики, поведал почтенный Бордоймогоркимбах, было два человека, которые не глядели на представление, а только обсуждали между собой одного из актеров – самого молоденького. Тролль их не очень-то разглядел, потому что ему были видны разве что макушки. К тому же один из незнакомцев кутался в накидку. Дорогая накидка, черная с подкладкой из алого шелка. И вообще выглядел этот человек как богач. Зато сбежал до конца представления, и монетки, стало быть, актерам не пожертвовал.
– А второй? – спросил Кубер. – Как он выглядел, что можно о нем сказать?
– Я сверху не очень-то видел, – потупился Борд. – Вот если мастер Бир изволит рассказать… он лучше рассмотрел. Рядом с ними стоял в толпе.
– Они постоянно шептались, – вступил в разговор лошадник. – И точно, тот, что был у них главным, прятал лицо. Второй тоже не очень-то рожей светил, но я увидел на его щеке шрам, вот такой.
Пока лошадник показывал, водя грязным пальцем по щеке, Кубер торопливо выхватил второй лист – для записи допроса нового свидетеля. И рассказ Бира оказался куда интереснее – он даже расслышал несколько слов, которыми обменивались между собой странные зрители.
– Один, который главный, говорил, другой соглашался. А первый, значит, толковал: смотри, это точно он. Это, говорит, кровь видна, происхождение. Запомни, чтобы после не перепутать. А тот, другой, который с меткой на роже, отвечает: не сомневайтесь, господин, ошибки не допущу. Это, говорит, верно, в нем порода чувствуется. Уж я, говорит, не спутаю… Не знаю, господин офицер, что они имели в виду, да я и не прислушивался, я больше представление смотрел… однако же подозрительно. А что за порода-то? Они явно не о лошадях толковали, насчет лошадей я бы сразу понял. Да мегрисов посох им в глотки! Я потому в их сторону и глянул, что они брякнули насчет породы. Я подумал, что-то по моей части. Но не понял ничего, да и стал дальше смотреть представление. Ох, и забористое оно было! Красота! Эх, как ловко актеры все это сделали!
Кубер не отвечал, только пером скрипел, записывая слова лошадника. Дженни судорожно обдумывала все, что услышала нового. В сущности, она получила лишнее подтверждение своей догадке: налетчиков интересовал Эрик. По-прежнему оставалось загадкой, что именно привлекло в брате этих негодяев? Какая кровь и порода? Что этот загадочный господин имел в виду?
Занеся на бумагу все, что посчитал важным, сержант перечитал и попросил Томаса Бира приложить к документу палец, дабы заверить подлинность своих слов отпечатком. Дженни подумала, как это сможет сделать Бордоймогоркимбах, палец которого больше, чем лист с записью… но от тролля отпечатка не потребовалось. Нелюдь не имел права свидетельствовать в суде, давать показания страже, да и вообще никаких прав он не имел. За него отвечал хозяин, он и заверил показания подопечного.
***
Тролль проводил Дженни до самых ворот и, прощаясь, склонился в три погибели, чтобы прошептать:
– Маленькая госпожа, как только найдешь злодеев, дай мне знать. Этого нельзя оставлять!
Он снова сжал громадные кулаки. При этом скорчил такую гримасу, о которой применительно к людям говорят: «его лицо окаменело». Но лицо тролля и без того каменное, куда же больше!
На обратном пути Дженни вспоминала. Последнее выступление, пляшущие огни в темноте, сперва это Пьер, жонглирующий факелами, потом фонарики в ее руках и наконец окутанный алым сиянием Эрик в роли Повелителя Огня. Эх, как он играл! Стройный и легкий, в красных лучах… А среди рукоплещущей ревущей публики двое в плащах прячут лица и шепчутся о крови и породе. Откуда они взялись? И что же это должно означать? Непонятно!
Префект очень внимательно прочел записи, сделанные Дональдом, и долго молчал. Дженни глядела на него с надеждой – вот кто должен ей все объяснить! Но и Квестин не сумел сообразить, на что им посчастливилось наткнуться. Конечно, пара незнакомцев не могла не вызвать подозрений… но даже если удастся их найти – что тогда? Господа, о чем вы шептались, глядя на «Торжествующее пламя»?
Кубер неуверенно сказал:
– Я кое-что вспомнил. Помните, я отпустил арестованных за нападения на нелюдей? Мы тогда выяснили, что были некие зачинщики, которые и устроили всю эту суматоху.
– М-да? – обернулся к нему префект. – И что?
– У одного был шрам на щеке. Похоже, он был среди них главным.
– Завтра снова опросишь всех, кого тогда задерживали. Уточни форму шрама. И наверняка хоть кто-нибудь разглядел этого типа. Все-таки лошадник видел его в темноте, а бесчинства произошли днем.
– Да, завтра с утра займусь. – вздохнул Кубер. – Ох и работы будет…
Молчание прервал удар в дверь, она распахнулась, и показался башмак. Ногой отворил дверь не кто иной, как Джек Джек. Сияя щербатой ухмылочкой, он ввалился внутрь и пинком захлопнул многострадальную дверь.
– А! Наш верный агент, – поднял голову префект. – Ну как, Джек, чем порадуешь?
– Прежде всего, главное! – заявил Джек.
Он протопал к Дженни и вручил ей кулек с угощением. Затем обернулся к стражникам.
– Ну вот что. Я посмотрел на хваленных ловкачей этого вашего Томса. Ребятки в самом деле тертые, их трое, сменяют друг друга, чтобы не примелькаться.
– Надеюсь, ты не пытался подобраться к ним поближе? – забеспокоился Квестин.
– Зачем же? Я придумал кое-что получше. Несколько раз их навещал некий тип. Я так думаю, заказчик. Приходил, обменивался со шпиками парой слов и тут же исчезал. Беспокоится, значит, проверяет.
– Заказчик? Может, просто их старший?
– Я только что спросил старину Борка, описал ему этого человека. В конторе Томса такой прежде не светился. А он довольно приметный, с вот таким шрамом на щеке. Эй, чего вы так на меня смотрите?
– Продолжай, продолжай, – просипел перехваченным голосом Квестин. Он едва сдерживался.
Человек со шрамом! Снова человек со шрамом! Сегодня на него натыкаешься повсюду!
Дженни отлично понимала префекта, ей самой хотелось подскочить к Джеку схватить за грудки и трясти, трясти! Пока не вывалится из него хоть что-то значительное, хоть какие-то слова, которые приоткроют завесу тайны.
Джек с тревогой оглядел слушателей. Он видел, что его слова вызвали сильные чувства у всех троих, но не понимал, почему.
– Вот я и подумал, – медленно, следя за лицами собеседников, заговорил он, – может, этот человек будет не так осторожен. Ну и провел обыск. Я же теперь в страже, так? А страже полагается обыскивать подозрительных типов. Нет, но почему вы на меня так смотрите? А, ладно. Вот что было у него в кармане.
И Джек торжественно выложил на стол сложенный вчетверо листок бумаги. Дженни и Кубер тут же придвинулись ближе и пожирали глазами руки префекта, пока тот разворачивал. Это была плотная бумага, белая, хорошего качества. Три стороны ровно обрезаны, четвертая – рваный край. На листе был рисунок, изображающий медальон с восьмиконечной звездой. Точно такой же, как тот, что заложил Папаша Бурмаль за полдня до гибели. А еще вернее – не точно такой же, а тот самый.
Глава 9. Странные происшествия
Предъявив свою добычу, Джек не умолк.
– Я подумал: чего это я, сыщик префектуры, буду подбираться ко всякой мелочи, вроде мальчиков на побегушках из конторы какого-то Томса! Вот передо мной заказчик, птица как раз моего полета. Ну и прошелся по его карманам, причем очень аккуратно. Но не думайте, что это было просто! Тонкая работа! И, смею вас уверить, эта тонкая работа была выполнена отлично! Правда, я едва не порезался. Он носит под одеждой столько ножей, что можно вооружить полк головорезов.
Джек видел, что бумага с рисунком вызвала огромный интерес. Причины он не знал, да и не заботился об этом. Знай, набивал себе цену:
– Вам, господа, просто повезло, что пригласили меня. Хороший специалист нынче не вес золота. Второе ваше везение, что я такой легкий, меньшим количеством золота обойдетесь.
Префект поднял голову от рисунка. Он был взволнован, но уже взял себя в руки.
– Больше ничего интересного не увидел? Куда этот человек со шрамом заходил, с кем встречался?
– Ну нет, мне не поручали его пасти, – отмахнулся Джек. – Я прошел за ним ровно столько, сколько было необходимо, чтобы добыть эту бумажонку. И это было непросто, потому что человечек не простой, очень непростой! Опасный человек. Так что я сразу отвалил, покуда этот меченый не спохватился. Говорю же, тонкая работа! Отвалил я с добычей и вернулся к ломбарду. Моя же задача была ломбард, а не всякие вооруженные типы, верно?
– По-моему, Джек заработал прощение, а, дядюшка? – спросила Дженни. – Он больше не обвиняется в краже?
– Ладно, – буркнул префект. – Джек, ты отработал свою вину. Можешь проваливать, если хочешь.
– А я думал, что получил работу в страже, – состроил печальную гримасу воришка. – Так старался, чтобы вам угодить. Мне и платить-то совсем немного нужно, а польза огромная! И пожить я могу здесь, хотя бы в своей старой камере, только велите Мервину не запирать дверь и петь потише, а то спать мешает.
– Он еще и поет? – удивилась Дженни.
Префект не слушал, он вглядывался в лист бумаги, который приволок Джек Джек, но как ни гляди, ничего там не прибавлялось. Только рисунок, изображающий знакомый медальон. Ни подписей, ни каких-либо знаков.
В конце концов Квестин кивнул в ответ на болтовню Джека.
– Сержант, отведи его вниз и напомни Мервину, чтобы был осторожен, не то наш новый сотрудник сопрет его дубинку. Вроде бы, больше ничего ценного у нас в подземелье нет?
Кубер с Джеком ушли, а префект снова взялся за рисунок.
– Что нам это дает? Можно проследить человека со шрамом, куда-нибудь он нас приведет. Но вот эта бумага? Что она может нам поведать? Хорошо бы вычитать здесь имя владельца… Но уже вечер, сегодня мы ничего не решим. Поедем домой, Дженни, а завтра вернемся к этой бумажке.
– Я знаю, кто лучше всех разбирается в бумажках, – заявила Дженни. – Завтра покажу его Реми.
А сама подумала, что толстячок может быть каким угодно великим книгочеем, но он вряд ли способен отыскать правду между строк, тогда как здесь нужен кто-то, владеющий этим умением… А уж она знает такого человека! Преподобный Ингвар служит богу, который знает толк в мелочах. Если ничего крупного в сети не попадается, значит, нужно попытаться отыскать мелочь.
***
За ужином Квестин пересказал новости дворецкому. Тот покивал и обратился к Дженни:
– В тот день, когда фургон приехал в Эверон, и Бурмаль повел вас с братом обделывать всякие делишки, ты не заметила слежки? После «Дрейкензера и компаньонов»? Нет? Конечно, я так и думал…
Дженни помотала головой. Какое там «заметила»… она была переполнена впечатлениями, она таяла и растворялась в шумных городских улицах. Она и себя-то едва помнит, где же тут запомнить кого-то идущего следом.
– А ведь все началось именно там, – продолжал гоблин. – Кто-то из посетителей, вынужденных ждать своей очереди, обратил внимание на медальон. Серебряная звезда что-то означает. Что-то важное.
– Или гномы дали знать нашему тайному врагу, – предположил было Квестин, но тут же сам отверг эту версию, – нет! Нет, нет, нет! Если так, то не было бы нужды следить за ломбардом! А ведь Томс подрядился именно на это. Нет, звезду приметил кто-то чужой, не из служащих «Дрейкензера и компаньонов».
Дженни попыталась вспомнить, кто тогда стоял у стены из грубо обработанного камня, ожидая, когда Бурмаль позволит бородатому коротышке уломать себя… но вместо четких образов перед мысленным взглядом вставали бледные тени. Она следила за ужимками Папаши и совсем не запомнила чужих.
– Тогда вас проследили до Тысячи Столбов, понаблюдали за Эриком, – вернулся к своей реконструкции событий Морко, – а потом Повелитель Огня удалился до конца представления, чтобы собрать головорезов… здесь не вяжется только одно.
– Что? – встрепенулся префект. – Мне кажется, ты изложил верно.
– Вот что. Кто заметил медальон в ломбарде? Неужели Повелитель Огня терпеливо подпирал стену и ждал своей очереди поговорить с гномом? Да и вообще, стал бы такой важный господин ходить по второсортным ломбардам, тем более – без многочисленной свиты. Я такого не припомню, чтобы лорд шатался по городу в одиночку.
– Это верно, – признал Квестин.
Дженни не смела вставить и слова, она только слушала, пытаясь не потерять нить повествования.
– Так вот, – гнул свое Морко, – этот некто, увидевший серебряную звезду, конечно, приближенный лорда. Ему было нужно время, чтобы подняться на Вулкан, доложить хозяину, а тому – нужно время, чтобы переодеться, закутаться в плащ и отправиться на Тысячу Столбов, причем последний отрезок пути проделать пешком. Карету, остановившуюся вблизи Тысячи Столбов, непременно бы заметили. Время, господин префект, время! Либо этот некто, приближенный лорда, некстати оказавшийся в ломбарде, умеет носиться с бешеной скоростью и не привлекая при этом внимания… либо он не следил за Бурмалем от «Дрейкензера и компаньонов» до Тысячи Столбов, а узнал другим путем, где искать владельцев медальона со звездой.
– Ну, положим, приезжие труппы обычно выступают на площади Тысячи Столбов, – заметил префект.
– Мы не кричали на всех углах, что мы актеры, – тихо заметила Дженни. – Конечно, мой наряд был необычным, но разве этого достаточно?
– Значит, о выступлении на Тысяче Столбов он узнал как-то иначе.
Дженни подумала немного и произнесла.
– Папаша все рассказал о нашем спектакле редактору «Зоркого курьера». В газету мы пошли сразу после «Дрейкензера и компаньонов». После этого мы еще заходили в «Удачу», а у того человека было время донести Повелителю Огня.
– «Зоркому глашатаю» покровительствует лорд Мариан, – подвел итог Квестин. – Но к нему я не могу подступиться без неопровержимых доказательств. Он важная персона и депутат парламента.
– Да, господин префект, – покачал головой гоблин, – вы не можете.
Он заметно выделил голосом «вы», явно намекая, что гоблинам на подобные тонкости плевать. Квестину это не понравилось. Дженни тоже. Не хватало еще, чтобы зеленый отправился мстить в одиночку!
***
Утром, когда стальная карета подкатила к префектуре, Дженни первым делом отправилась разыскивать Дональда, чтобы поделиться с ним тем, что она уяснила из разговора Квестина с префектом. Интересно, что он на это скажет. Но сержант словно нарочно ее избегал – у него была тысяча дел, которыми он бросался заниматься, едва видел Дженни.
Тогда она, забрав у префекта лист с рисунком, спустилась в архив. Реми, как обычно, замер, уткнувшись в какую-то толстенную книгу. Как все, что он читал до сих пор, этот томище был обделен судьбой – в нем не было картинок. Дженни бесцеремонно положила свой трофей поверх страницы, в которую впился взглядом Реми.
– Вот! Что ты можешь об этом сказать?
Реми вздрогнул, но он уже привык подчиняться новой знакомой. И послушно взял в руки листок. Потом с ним начались странные перемены – он тяжело задышал, наливаясь краской.
– Ты! – разразился он чуть ли не визгом. – Как ты посмела! Ты что творишь! Это… это… это варварство! Это преступление!
Дженни даже опешила от такого напора. Реми никогда прежде не кричал и вообще не выходил из себя. Она отступила на шаг – мало ли, что этот ненормальный выкинет? И уже с безопасного расстояния крикнула в ответ:
– Спокойно! Какое преступление? Вот я пожалуюсь дяде, что ты невежлив с дамами! Объяснись немедленно!
Реми посопел, приходя в себя. Наконец изрек:
– Рвать книги – просто мерзко! Если тебе понравилась иллюстрация, это еще не повод калечить книгу. Тем более из-за какой-то ерундовой брошки.
– Да с чего ты взял, что это я? – перешла в контрнаступление Дженни. – Ты что? Это улика, изъятая у преступника! Не смей мять, я должна вернуть дяде.
Реми торопливо разгладил листок с рисунком.
– Извини, пожалуйста, – пробурчал он.
– Я просто хотела спросить твое мнение. Мне нужно узнать происхождение этого листка. Значит, он вырван из книги? Ты уверен? Отлично. Спасибо за помощь. Я восхищена твоей проницательностью. И вежливостью.
Она снова завладела злополучным листком и демонстративно медленно развернулась к выходу, бросив через плечо:
– Вежливостью я восхищена особенно!
– Постой, погоди! – вскричал Реми, неловко выбираясь из-за стола. – Ну, погоди, пожалуйста. Что же ты сразу не сказала, что это улика? Что это у преступника было?
– Ты не дал мне шанса, – убийственно холодным тоном отрезала она.
При этом мысленно себя поздравила: отлично сыграно. Теперь Реми, забросив все дела, основательно изучит улику и расскажет все, что только можно определить. И Реми не подвел – он в самом деле долго и тщательно изучал рисунок, прежде чем начать говорить.
Стало быть, это варварски выдрано из книги, поведал Реми. Номера страницы нет, потому что такие листы с иллюстрациями на плотной бумаге не нумеруются. И подписи нет, потому что весь сопровождающий текст на соседних, пронумерованных как положено, страницах. Такие вставки повышают цену, значит книга дорогая.
– Тогда я хочу увидеть всю книгу целиком и прочесть соседние страницы, – решила Дженни. – Как ее найти? Ты знаешь, что это за книга?
– Ну, я же не разбираюсь в книгах по ювелирному делу или дамским украшениям, – объяснил Реми, но потом задумался. – Хотя…
– Хотя что? Я не вижу здесь ничего ювелирного, да и для дамского обихода эта вещь слишком крупная. Вот такая, – Дженни показала пальцами.
Медальон со звездой был в самом деле великоват, чтобы служить исключительно деталью туалета. Нет, в нем был некий смысл.
– А откуда ты знаешь, какого оно размера? – удивился Реми.
– Неважно. Мне было откровение свыше. Однако ты сказал «хотя». Хотя – что?
– Ну, если… Если звезда – герб знатного дома, то это мог быть справочник по геральдике или что-то похожее. Да, в дорогих справочниках для специалистов именно так вставляют иллюстрации – на листах из плотной бумаги и без номеров. Но эти книги, как правило, не попадают в руки идиотам, способным вырвать страничку. Их выпускают ограниченным тиражом. Ты можешь найти такой том в библиотеке лорда или в клубе, где собирается знать… или…
– Ну? – насторожилась Дженни, – говори, говори! Или где?
Она отлично понимала, что в библиотеку Повелителя Огня или в клуб для надутых аристократов ее вряд ли пустят.
– Или в главной библиотеке Эверона. Туда может попасть кто угодно, но вынести книгу дадут не всякому. Зато можно читать на месте.
– Читать или вырвать страницу, – подхватила Дженни.
– Можно и вырвать, если мозгов нет, – сурово отрезал библиофил. – Цивилизованный человек такого не сделает! Это поступок, достойный ратлера или гоблина!
