Текст книги "Огненная леди Туманных холмов (СИ)"

Автор книги: Полина Ром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 22

Дни бежали с удивительной скоростью. С утра традиционная прогулка с королем, затем занятия теорией магии с бароном Денуа, потом тренировки на полигоне под руководством миледи Коллен, а после обеда занятия с несколько надменной Лионеллой де Сотье.

Первое время с учительницей бытовой магии Агния с трудом находила общий язык. Леди Лионелла, казалось, считает обучение фаворитки глупым капризом и жалеет тратить время. Впрочем, заметив старания и энтузиазм ученицы, преподавательница слегка смягчилась.

– Вы должны научится чувствовать материал, с которым собираетесь работать, леди Ламмерс. Ощущать, чем твердая, но хрупкая керамика отличается от мягкой и покорной нити, от гибкой и пластичной меди… К сожалению, ваша огненная сила только мешает вам сосредоточиться.

Как ни странно, огненная сила действительно проявляла достаточно своенравный характер. Иногда во сне Агнию навещали видения, как она сама собственными руками небрежно сжигает то, что с таким трудом изготовила днем.

В пламени огненной магии сгорали неуклюжие детские игрушки и плавились грубоватые медные украшения, которые пока что давались Агнии хуже всего. Рассыпались серым пеплом кружева с прорехами и трескались от жара керамические горшочки. Туфельки и сумки весело горели, принимая от жары весьма причудливые формы. Вспыхивали, как бумага, деревянные ларцы и стулья.

Получалось, что огненная магия недовольна таким простецким соседством? После таких видений Агния чувствовала себя невыспавшейся и усталой. В глубине ее души подспудно зрел протест: «Неужели эта сила будет управлять моими действиями, мыслями и решениями?!»?

Прошел почти месяц занятий, когда во время прогулки Лоренцо с неудовольствием заметил:

– Ты выглядишь утомленной, Агния. Может быть, стоит уменьшить количество занятий? Или, по крайней мере, покажись лекарю, – после небольшой паузы король тихо добавил: – Не стоит приглашать к себе мэтра Этьена. Обратись к мэтру Диолю.

До сих пор во дворце не произошло никаких перемен. На все вопросы Агнии по поводу смерти лекаря король просто отмалчивался. Эта странная ситуация, растянутая во времени, привела к тому, что Агния несколько легкомысленно махнула рукой на прошлые события и полностью погрузилась в обучение. Однако сейчас его величество впервые сам лично упомянул главного лекаря. Пожалуй, этим стоило воспользоваться.

– Вам удалось что-нибудь выяснить, ваше величество?

– Ничего существенного, – раздраженно ответил Лоренцо. – Мэтр Этьен категорически отрицает вмешательство в вашу судьбу и какие-либо приказы мэтру Лантье. Он ведет ровно тот образ жизни, какой и всегда. Правда, он больше времени проводит в архивах, но это вполне объяснимо: мэтр сам говорил, что до вашего появления не верил в перенесение душ из другого мира. Считал это фольклором и легендами. Сейчас он очень раскаивается в своем недоверии и все свободное время перерывает старые бумаги.

– И что? Вы хотите сказать, ваше величество, что за это время мэтр не нашел ничего стоящего?

– Все сведения, которые он раскопал и показывал мне на старых пергаментах, только подтверждают то, о чем говорил покойный мэтр Лантье. Нового же, увы, ничего найти не удалось. А главное, мы по-прежнему не понимаем, кому и чем помешал Лантье. И кто виновен в его смерти. Разумеется, за всеми подозреваемыми установлен тщательный надзор, но… – король развел руками, показывая всю тщетность усилий. – Кто мог быть причастен, ведут абсолютно обычный образ жизни. Отличие если и есть, то они настолько несущественные… – Лоренцо Четвертый нахмурился и замолчал.

До павильона и традиционного чаепития оставалось еще минут двадцать прогулки. Агния потратила их на то, чтобы убедить короля разрешить ей посетить архивы.

– …и, кроме того, я лучше начну понимать магию, Лоренцо! Вы же знаете, что никакие ваши старые тайны волновать меня не будут. А вот понять, как строилось ваше общество, как оно развивалось и менялось, мне будет и интересно, и полезно. И значительно проще увидеть что-то необычное, то, что легко пропустят местные жители.

Король молчал. Агния, понимая, что времени ей отпущено на уговоры совсем мало, привела последний довод:

– Вы еще учтите, Лоренцо, что я не связана ни с одном из ваших кланов. Потому, если найду что-то интересное, обязательно приду спросить у вас. Кроме того, вы можете приставить ко мне своего человека. Ну, какого-нибудь архивариуса или библиотекаря, кто поможет мне узнать больше об этом мире. В конце концов, – тихонько добавила она, – зачем-то я здесь оказалась…

Король отмолчался. А придворные с некоторой тревогой заметили, что во время чаепития его величество ни с кем не разговаривал, да и за стол к себе не счел нужными пригласить кого-либо. Так и сидел с этой непонятной фавориткой, которая на все попытки завязать с ней «дружбу» отвечала только прохладными улыбками и, ссылаясь на большую занятость, отказывалась от всех заманчивых предложений.

Непонятная ситуация слегка нервировала придворных и уже породила множество сплетен и домыслов, начиная от предполагаемой беременности фаворитки и заканчивая тем, что данная девица вовсе не дочь семьи Ламмерсов, а принадлежит какому-то могущественному клану и подсунута королю с тайными целями.

На то, к какому именно клану принадлежит нынешняя фаворитка короля, делали весьма существенные ставки. В общем-то, двор напоминал небольшое, заросшее водорослями озеро, в которое кто-то кинул солидных размеров булыжник, поднявший муть со дна. Однако все придворные были при деле и злословили в свое удовольствие.

Во дворец возвращались медленнее, чем обычно, и свора сопровождающих нервно отметила, что король и фаворитка не разговаривали всю дорогу. Слов, разумеется, они в любом случае слышать не могли. Но то, что и его величество, и девица не размыкали губ, заметили все. Поссорились? Король недоволен? Возможно, он вскоре изгонит девицу?!

Как ни странно, Агнию молчание не напрягало. Она видела, что Лоренцо что-то обдумывает, и не стала мешать ему, погрузившись в собственные мысли о магии. Уже на ступеньках дворца его величество, совсем не ритуально целуя Агнии руку, задержал ее пальцы на несколько минут и, слегка сжав их, глядя прямо в глаза девушке, сказал:

– Завтра тебе принесут пропуск в королевский архив. Но прошу, Агния, если ты что-то найдешь…

Чувствуя, как к щекам приливает краска, Агния смущенно пробормотала:

– Если я что-то найду… мне все равно больше не с кем поделиться, Лоренцо.

Уже шагнув к двери, король неожиданно остановился и спросил:

– А у тебя есть какие-нибудь личные просьбы, Агния?

Фаворитка несколько замялась, и король с удивлением понял, что какие-то просьбы у нее все же есть. Ободряюще улыбнувшись, он посмотрел на девушку, стоящую на ступеньку ниже, и невольно залюбовался огненными всполохами ее волос.

– Говори, не стесняйся…

Агния неловко дернула плечом, как неуклюжий подросток, пойманный на чем-то не слишком одобряемом, и тихо спросила:

– Ваше величество, а вы не могли бы найти время и поужинать со мной? Просто этот разговор… лучше его вести не на ходу…

Лоренцо прекрасно знал, что юная огненная леди, стоящая перед ним, вполне себе взрослая женщина, прожившая в своем мире достаточно долгий кусок жизни по их меркам. По уровню своего мира она была практические его ровесницей. Может быть, даже чуть старше. Ей не откажешь в уме и мужественности: все же перенос души в столь чуждую обстановку позволял судить об этом. Но сейчас, глядя на нее, он ощущал странное желание не просто сделать ее жизнь максимально безопасной. Он хотел спрятать ее ото всех. Не только от неприятностей, но даже от людей.

Разумеется, его величество прекрасно знал, что Агния регулярно получала «приличные» своему статусу “взятки” в виде букетов, драгоценностей и даже пылких мадригалов, посвященных ее огненной красоте. Но точно так же он знал, что ни один из этих подарков она не приняла. Вот это-то сочетание внешней хрупкости и юности вкупе с весьма рассудительными поступками казались его величеству удивительно привлекательными.

– Если вы позволите, леди Ламмерс, сегодня вечером я отужинаю с вами.

Сказано это было нарочито громко, и в толпе придворных послышались тихие шепотки: «пираньи» получили новую вкусную и жирную добычу для обсуждения.

Глава 23

Ужин подали так же, как в прошлый раз: каждое блюдо было закрыто крышкой, снабженной артефактом. Сегодня Агния не стала испытывать нервы короля, и всё открывал Лоренцо лично. Он же, к ее удивлению, и за столом ухаживал за ней лично, отослав прислугу. Впрочем, кажется, сегодня на прогулке что-то стронулось в отношениях этих двоих. Хотя изредка утренняя беседа и прерывалась несколько неловкими паузами, оба собеседника явно испытывали друг к другу симпатию. Сейчас же, сидя друг напротив друга, оба хранили тишину, боясь нарушить очарование встречи.

Магические светляки мягко подсвечивали стол. Еда была искусно приготовлена и красиво уложена. Мягко мерцали серебрянные приборы, и тонкостенные бокалы отбрасывали рубиновый отблеск на белоснежную скатерть. Король и Агния ели молча, изредка улыбаясь друг другу: никому не хотелось нарушать теплое и какое-то уютное молчание. Ужин плавно перетекал во что-то, к чему девушка еще не была готова – в свидание. Собравшись с духом и стряхнув наваждение, Агния тихо проговорила:

– Лоренцо, я хотела бы как можно больше узнать о семье Ламмерс.

– О семье? – король недовольно поморщился и ответил: – Обычная небогатая дворянская семья из касты Неприкасаемых.

– Неприкасаемых? Звучит довольно неприятно, надо сказать. Вы не могли бы пояснить?

Король тяжело вздохнул, понимая, что не отвертится, и заговорил. Он рассказывал внимательно слушавшей Агнии об очень давней войне между магами, в которую были вовлечены не только магически одаренные и простые люди, но и целые королевства и страны.

– Эта война чуть не погубила наш мир, Агния. Безумцы рвутся к власти, не думая о том, что власть – это прежде всего ответственность. Для них власть – восхитительная игрушка, которой можно распоряжаться по собственному разумению. Такая позиция неизбежно приводит страны и народы к гибели. Так как, вкусив власти и не чувствуя на своем пути препятствий, правитель зачастую ведет себя как сумасшедший. Тогда, во время той самой войны, были разрушены почти все источники магии. Восстановить их, к сожалению, мы не смогли. Осталось по одному-два в крупных королевствах. Именно поэтому сейчас в мире рождается столько слабосилков. А каста Неприкасаемых… Это, Агния, потомки тех, кто стоял на стороне проигравших магов. Самое поразительное в существовании этой касты то, что сама магия наказывает их.

– Наказывает? Каким образом? – ей действительно было очень интересно слушать Лоренцо.

– Иногда сильные маги могут родиться даже в семье горожан или крестьян. Такое очень редко, но бывает. Но за все десятки сотен лет, прошедших с той войны, в этой касте не родилось ни одного сильного мага. Только обычные люди и в лучшем случае слабосилки. Именно поэтому я уверен, что мои предки выбрали в войне нужную сторону. Хотя совместными усилиями разных стран, коалиций и союзов пришлось выловить и казнить всех магов-отступников – это было правильное решение: отделить их потомков от обычных людей.

Казалось, Лоренцо увлекся собственным рассказом и начал посвящать Агнию в тонкости магических стычек того времени. Он повествовал ей о военных конфликтах и магических боях, перескакивал на мощнейшие артефакты и неразгаданные тайны.

В какой-то момент Агния тихо спросила:

– Ваше величество, простите, что перебиваю… С семьей, в которой я родилась, еще что-то не так?

Некоторое время король молчал, и Агния уже решила, что ответа не дождется. Однако Лоренцо тряхнул головой и произнес:

– Глядя на вас, Агния, я забываю, что вы не ребенок. Ну что ж… Неприкасаемых, моя юная леди, после войны было столько, что ни одно из королевств не рискнуло устроить такую массированную резню и отправить на смерть половину подданных. Зачинщики, разумеется, исчезли с лица земли, а их последователи… Поймите правильно, Агния: почти все страны находились на грани голода и разорения. Во многих местах после магических битв сотни лет ничего не росло, оставались только выжженные земли. Поэтому везде Неприкасаемых оставили в покое. Но тогда еще не знали, что магия справится и без нас. Потому все эти люди, а также дети, которые рождались в этих семьях, спустя даже десятки и сотни лет, носили на себе магическое клеймо. Их не обижали, они практически были равны в правах с остальными людьми. Но им запрещалось занимать хоть сколько-нибудь важные должности. Поверьте, это не самая высокая плата за то, что творили их предки. А потом произошел любопытный инцидент.

Король сделал паузу и отпил пару глотков легкого вина. Агния терпеливо ждала продолжения.

– Так вот… В маленьком княжестве, которое перестало существовать уже несколько сотен лет назад, пришел к власти слишком слабохарактерный правитель. Его фаворитка была из касты Неприкасаемых. Она вымолила у господина разрешение не клеймить следующие поколения. Так вот, когда князь издал этот указ и запечатлел его действие магией крови, часть детей, рожденных после указа, все равно несли на себе это клеймо с рождения. Далеко не все, Агния. Но некоторые появлялись на свет уже с ним.

Его величество еще раз глотнул вина, смягчая пересохшее горло, и довольно сухо продолжил:

– У женщины, которую общество считает вашей матерью, у миледи Ламмерс, на ладони стоит такое клеймо. Так же, как и у отца семейства. Но клеймо лорда Ламмерса было настолько бледным, что, скорее всего, не проявилось бы в следующем поколении. А вот клеймо миледи было достаточно ярким. Таким образом, Агния, в каждом государстве существуют как бы два слоя: обычные люди и маги, и Неприкасаемые. Это очень давняя история. Многие не помнят ни сути ее, ни деталей. Просто с людьми, рожденными в таких семьях, неохотно заключают браки. Чаще Неприкасаемые заключают союзы между собой. Так уж сложилось…

Это был очень неожиданный поворот для Агнии, и она некоторое время пыталась соотнести историю со своим жизненным опытом и реалиями родного мира. Получалось плохо: семья Ламмерс были дворяне, а не простолюдины. Это значит, что Неприкасаемых даже не лишали дворянских титулов. Грубо говоря, считать их местными неграми не получалось. Тут деление на касты происходило по совершенно другому принципу.

– Значит, моя семья была из касты Неприкасаемых… – задумчиво проговорила Агния – А дальше? Где они сейчас, Лоренцо?

Король протяжно вздохнул, раздраженно мотнул головой и довольно кратко ответил:

– На момент решения их судьбы вы, Агния, были официальной женой Роджера де Гренара. Он в этом браке оказался пострадавшей стороной. Поэтому именно ему я предоставил право решать судьбу семьи Ламмерс. Ваша мать, миледи Ламмерс, отправлена в Северную Обитель. Это что-то вроде женской тюрьмы с достаточно строгим режимом. Там обитают дворянки, совершившие тяжкие преступления, которым дозволили сохранить жизнь. Ее сын отправлен во флот младшим матросом. Милорд Ламмерс казнен. Такой приговор вынес семье Роджер, и я счел это справедливым.

– Ужас какой! За что вы с ними так?! – Агния ошеломленно смотрела на короля.

– За то, что миледи Ламмерс вполне осознанно лишила свою дочь последних крох магии, тем самым подписав ей смертный приговор. Девушка не выжила, Агния. А вот почему магия призвала на ее место вас, нам только предстоит узнать.

– Ах, вот оно что… Я не знала, что магию можно добыть еще и таким способом, – поморщилась Агния. – Её можно отнять у каждого?

– Не придумывайте лишнего, юная леди. Принудительно лишить магии можно только слабосилка. Вам с этой стороны совершенно точно опасность не угрожает, – и, желая поставить точку, добавил: – А мои службы нашли и того, кто выпил вашу магию, и того, кому она досталась, и тех, кто помогал им. Наказание за такое преступление достаточно сурово. Эти люди никогда больше…

Глядя на потрясенное лицо девушки, король немного смягчился и пояснил:

– Большая часть магов, рождающаяся сейчас – слабосилки. Я уже говорил об этом. Если государство не будет пресекать такую торговлю максимально жестким способом, слабосилков начнут убивать из-за каждой крохи. Раз они рождаются в мире, значит, для чего-то они нужны. Мы и так слишком нарушили баланс. И продолжать делать – это преступление перед всем миром. Так что не осуждайте меня, юная леди…

– Да я и не думала осуждать, – устало ответила Агния. – Я слишком мало понимаю ваш мир, чтобы судить кого-то. Но зачем миледи Ламмерс сделала это?

– Все просто: деньги. Находятся и в наше время честолюбцы, желающие могущества, пусть даже ценой чужой смерти.

– А зачем кто-то хотел купить эту кроху магии? Она же ничего существенного не даст.

– Затем, что убив двадцать-тридцать человек, можно подняться почти до среднего уровня. Иногда у людей есть деньги, но нет понимания жизни. Преступники существуют в любом обществе.

– Лоренцо, а что случается с магией, когда носитель умирает? Просто сам, без убийц. Допустим, от старости или болезни.

– Она возвращается в мир. Именно поэтому более сотни лет после войны существовала Служба Призраков. Их задачей было отлавливать всех, кто покушается на слобосилков и их крохи. В летописях пишут, что после войны убийство слабосилков стало почти национальным бедствием в любом королевстве. За такие преступления казнили очень жестоко, и со временем все затихло…

Его величество встал, коротко кивнул Агнии:

– Вы выглядите усталой, ложитесь отдыхать. Пропуск в архив вам принесут завтра утром.

Глава 24

С каждыми новыми сутками, проведенными в этом мире, дневное расписание Агнии становилось все плотнее и плотнее. Ей действительно принесли утром изящный ажурный браслет из какого-то черного металла, который и должен был послужить пропуском в архив. Однако, с сожалением глянув на симпатичную безделушку, визит к королевским тайнам Агния отложила на потом: утро и день были слишком заполнены.

Нельзя сказать, что занятия огненной магией проходили совсем уж безукоризненно, но, по крайней мере, особых проблем с самоконтролем у Агнии не было. Как не было и ощущения единения с собственной магией. Скорее, огненная сила ощущалась ею как очень интересный девайс, которым она училась пользоваться.

Нечто вроде биоэлектронного протеза. Как будто кто-то неведомый добавил к ее организму лишнюю руку. Руку, могущественную и послушную, но которая все-таки была немножечко чуждой. Вот этой самой третьей рукой Агния и училась пользоваться с переменным успехом. С командами «включить» и «выключить» она справлялась прекрасно. А вот с пользованием этим самым непривычным «протезом» успехи были пока средние. Миледи Коллен уже даже иногда ворчала:

– Вы похожи на ребенка, впервые в жизни взявшего в руки карандаш! Не нужно прилагать столько сил и тыкать этим карандашом во все стороны, леди Ламмерс. Этот «карандаш» должен стать продолжением вашей руки!

Однако продолжением огненная магия становиться не торопилась. Возможно, потому, что самой Агнии она была не слишком и интересна. Научившись «выключать» в себе огненную мощь, она перестала так бояться внезапных вспышек силы. И с этого момента слияние с собственным огнем как-то замедлилось.

Агнию по-прежнему значительно больше привлекали уроки бытовой магии. Пусть сила, которая заведовала этой частью ее сущности, была мала и слаба, но сам процесс создания чего-либо настолько захватывал ее, что она трудилась над своими безделушками, не жалея сил и времени.

Так уж случилось, что в тот день, когда ей принесли пропуск в архив, в это самое хранилище тайн Агния так и не добралась. После обеда она корпела над очередным заданием миледи де Сотье. Сегодня это был небольшой кусочек серебра, который никак не хотел принимать законченную форму.

Сперва Агния пыталась создать перстень. Но то, что выходило у нее в конечном итоге, было грубым и корявым. Металл слушался ее плохо. Агния злилась и раздражалась. Этот процесс чем-то напоминал ей разговор слепого с глухим: она не чувствовала этот кусочек серебра, а он отказывался подчиняться ее желаниям, как будто осознанно сопротивлялся!

По какой причине она, вдруг разозлившись то ли на себя, то ли на бездушную железку, вплела в бытовую магию тонкую ниточку огня, она бы даже ответить не смогла. Но странным образом «глотнув» и впитав в себя огненную силу, бытовая составляющая ее магической сути вдруг «расцвела» и наполнилась.

Не особо даже задумываясь, что именно она делает, Агния ощутила покореженный серебряный слиточек как крошечную, но очень важную часть мира. Важную, нужную, необходимую!

И эта частица была настолько болезненно-неправильной формы, что Агния как-то инстинктивно, недолго думая, влила идеально нужное количество сил: одновременно и бытовой, и огненной магии, которые в этот момент слились воедино…

На столе перед ней лежало кольцо. Оно имело идеальную форму. Ту самую, к которой сам металл и стремился изначально. Ту самую, которую она хотела придать ему.

Еще не веря собственным глазам, Агния протянула руку и взяла теплое кольцо двумя пальцами. Поднесла поближе к глазам, внимательно рассмотрела: перстень был безупречен. Это был тот самый абсолют, то самое совершенство, к которому стремились одновременно и ее магия, и ее собственные желания. От радости, от восхитительного ощущения единения с собственной магией на глазах Агнии навернулись слезы. Слезы счастья…

Первый раз в жизни она почувствовала себя творцом. Тем самым творцом, который всегда стремился к идеалу. Было даже чуть неловко, что мастера ее мира проходили длинный путь обучения, прежде чем могли назваться творцами, а ей, Агнии, умение далось значительно легче.

Нервное возбуждение начало покидать ее, подобно воде, уходящей в песок, и Агния почувствовала сонливость. Не желая расстаться со своим изделием даже на секунду, она надела его на палец и, нервно зевнув, добрела до кушетки. Сон пришел почти мгновенно, и там, во сне, она, как волшебная саламандра, купалась в восхитительном море огня, ощущая одновременно пламя как часть себя. А себя как часть этого пламени.

Именно с этого момента, к удивлению ее учителей, произошло слияние двух видов магии, которые теперь совершенно не противоречили друг другу, а только дополняли одна другую. Огненная сила, которая являлась мощью сама по себе, вдруг стала покорна Агнии и больше не ощущалась ею, как протез. Теперь, когда сила огня подпитывала силу творца в ней, весь мир вокруг стал выглядеть немножко по-другому: более цельным, более ярким, более понятным.

Этот новый мир принял Агнию как часть себя.

***

Новое состояние души настолько нравилось девушке, делало ее настолько наполненной и сильной, что первые дни она не могла оторваться от занятий. Теперь получалось все. Вообще все!

Беря в руки моток шелковых ниток, она совершенно точно, до малейших деталей знала, в какие именно сказочные кружева превратится эта нить. Если Агнии требовалось зажечь свечи, для этого вовсе не нужно было напрягаться и осторожно ограничивать собственную силу, опасаясь спалить весь дворец: достаточно было просто ее желания.

Самое интересное, что масштабы действия для нее были совершенно не важны. Одинаково легко Агния творила огненную бабочку, которая существовала в мире исключительно для красоты. Или целую стайку для освещения. Или огненный шторм, от которого взрывались пронзительным визгом накопители на полигоне. Ощущать себя целостной личностью было настолько восхитительно, что Агния не могла остановиться, развлекаясь этим новым чувством, как ребенок необычной игрушкой.

Новые умения Агнии потрясли короля. Его величество выбрал время и лично присутствовал на одном из занятий, опасливо любуясь мощью своей «фаворитки».

– Ты, Агния, самое непонятное существо, которое я видел. То, с какой легкостью ты пользуешься огнем, это понятно. Любой маг рано или поздно сливается со своей стихией. Но вот как ты ухитрилась подружить огненную мощь и ту жалкую крошку бытовой магии… Вот этого я понять не могу, – констатировал Лоренцо. – Скажи, тебе самой не мешает бытовая составляющая?

– Нет, – с удивлением ответила Агния. – Наоборот, мне кажется, если бы не искра бытовой магии, я бы так и не смогла полностью совладать с огнем.

– Невероятно, – король непроизвольно помотал головой, как бы отрицая возможность такого слияния, и повторил: – Просто невероятно!

Агния не находила в этом ничего невероятного. Напротив, ей казалось, что такой полной гармонии с миром она не ощущала никогда в жизни. Вещи, предметы и явления подчинялись ее воле и желаниям мгновенно и охотно: чайная ложечка принимала именно ту самую идеальную форму, которую ей хотелось. Сломанная ветром ветка, которую не успели убрать садовники, не просто бессмысленно осыпалась невесомым пеплом, а попадала именно туда, куда нужно: под корни мощного дерева, потерявшего эту ветку. Там, смешавшись с соками земли, она становилась питанием для травы и корней. И все это Агния чувствовала, слышала и понимала без каких-либо усилий.

Даже роскошный кремовый пеньюар, который был частью ее огромного гардероба, но немножко раздражал её своей вычурностью, непроизвольно приобрел именно ту форму, которую Агнии хотелось. Он лишился излишне кучерявых кружевных рюшей и приобрел более мягкий силуэт, став настолько элегантным, что Нинет восхищенно заметила:

– Ах, госпожа! Он так идет вам!

Все это только оттягивало визит Агнии в королевские архивы. Но поскольку через несколько дней миледи де Сотье отказалась от занятий, сообщив, что больше ей нечему учить леди Ламмерс, то вторая половина дня оказалась относительно свободный. И хотя соблазн сотворить что-нибудь еще был велик, Агния осознанно одернула себя, вспомнив про смерти герцога де Гренара и мэтра Лантье. Как ни восхитителен сейчас был мир вокруг нее, но все же стоило разобраться в уже имеющихся проблемах.

***

Огненная бабочка, появившаяся по желанию Агнии, вела ее по бесконечным коридорам и лестницам дворца туда, куда ей и требовалось: в архив. Спускаться пришлось достаточно глубоко. Под дворцом было еще несколько этажей, где и располагались всевозможные мастерские, тренажерные залы и прочие службы. Архив находился на минус четвертом этаже.

Двери в помещение были не просто из чудовищной толщины дубовых досок, обитых медными узорами. Нет, Агния почувствовала в меди и дереве многие слои чужих заклинаний. Сама дверь являлась весьма серьезным артефактом, охраняющим сокровища архива не хуже сказочного дракона. Черный браслет на запястье слегка нагрелся, и Агния почти интуитивно приложила его к вычурной дверной ручке. Створки распахнулись с противным нарочитым скрипом, и она улыбнулась, понимая, что даже этот скрип – часть охранной системы. «Ого! Такой мерзкий звук. Слышно, пожалуй, всем в окрестностях. А уж архивариус-то и подавно должен знать, когда в хранилище появится кто-то чужой. Конечно, серебряный колокольчик звучал бы немного приятнее.», – с иронией отметила она.

Огненная бабочка рассыпалась на стайку мотыльков, ярче освещая небольшое помещение с массивной конторкой и несколькими потертыми креслами. В стенах комнаты обнаружилось шесть дверей, запертых на серьезные навесные замки, хищно поблескивающие в свете огненных мотыльков.

– Эй, здесь есть кто-нибудь? – позвала Агния.