Текст книги "Выбор варианта (СИ)"

Автор книги: Полина Ром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Глава 36

Вечером я получила в свое распоряжение два десятка горшков, жирных и попахивающих рыбой, плоды карша, бочонок меда, небольшой жбан сахара, который называли здесь – заморская сласть, да и стоил он дорого, и всю посуду, которую затребовала. Ягоды ярги мне дали без разговоров – бери, сколько хочешь. Готовить мне разрешили в небольшой комнатушке, в которой варили пиво и другие напитки. Кухню занял Литур с двумя кухарками. Немного подумав, я закрыла дверь и открыла окно на улицу – и жарко не будет, и не покажу этому жадюге, что и как делать буду.

В помощь себе я взяла Шалину. Сейчас она сидела за небольшим столом и чистила карши. Снимала шкуру и выгребала ложкой семена. Остальное резала небольшими кубиками и складывала в чистые миски. Хорошая девушка, покладистая и не слишком любопытная. А я лично отмывала горшки от слоя жира. Судя по тому, что кухарки уже кипятили горшки с медом и каршем, отмывать их они не стали. А зря. Рыбный запах был пусть и не слишком сильный, но – стойкий. Возможно, конечно, что пахли горшки снаружи. В целях удешевления они были глазурованы только изнутри. Но рисковать я не хотела. Как и любая женщина в России я знала, что кислота убивает рыбный запах. Ну, нет у меня лимона или уксуса – зато есть ярга. Судя по всему, цена ягоды была невелика и всем доступна. Размяла ее в кастрюле обычной толкушкой, залила водой и прокипятила. И этим кислющим раствором ополоснула все горшки. И внутри, и снаружи. И села чистить карш вместе с Шалиной. Готовить я при ней не стану. Она милая девушка, но она – служанка в замке, существо подневольное. Зачем мне нужно, чтобы этот жадина Литур знал, что, как и сколько я сложу в горшки? Так что помогла дочистить карш и отправила красотку спать.

Вариантов приготовления я выбрала несколько. Первый – карш в меду, второй – в сахаре, третий – карш в меду и с горстью ягод ярги, четвертый – с сахаром и яргой, пятый и шестой – с протертой в пюре ягодой и одной местной душистой травкой, той, что добавляли в сладкую выпечку. Траву я сунула целым стеблем, и вынула, как только сварилось варенье.

Поскольку я варила не пятиминутку, а классику, то закончила чуть не в полдень. Снимала горшки, давала им настоятся и остыть, потом снова ставила, доводила до кипения и снимала пенку. Устала я так, что чуть не перепутала номера горшков. На каждом я угольком написала номер, а в книжке у себя пометила, чего и сколько положено в эту партию варенья. А в процессе еще и сделала небольшую тарелочку цукатов. Карш достаточно плотный и мясистый, так что конечный результат я обваляла в сахарной пудре, сложила на плоское блюдо и, прикрыв тканью, оставила сохнуть.

В дверь уже несколько раз заглядывал повар, наконец я закончила возится и, составив горшки на полки рядом с пивом, хотела уже идти спать. Но, оказалось, что лацита тиргус велел все горшки принести к нему. Сонная я шла за вереницей солдат, которые торжественно несли через весь замок глиняные горшки.

– Ну, рава Лейна, и здорова же ты работать! Или просто медленно все делаешь?

Я посмотрела на лацита тиргуса и поняла, что он просто поддразнивает меня.

– Иди, рава, отдыхай. А горшки твои здесь постоят. А то мало ли, может они и вообще хранится не будут, сразу испортятся, а туда перед пробой свежее сварят? Нет уж, тут они надежнее будут. Я смотрю, ты свои все пометила уже? Это – хорошо. А Литуровы, стало быть, без меток. Значит – не перепутаются! А в блюде у тебя что такое лежит?

– Лацита тиргус, это тоже из карша сладость, но она еще не готова. Ей сохнуть нужно несколько дней. Как будет готова – так и попробуете.

– Ладно, рава, ступай отдыхать. Шалина вон проводит тебя.

Я уснула, мне кажется, не доходя до кровати и проспала почти сутки.

Ожидая, пока пройдет испытательный срок, я сходила посмотреть на дом, который мне приготовил лацита тиргус.

Это был вполне себе крепкий двухэтажный домик, городской, с хорошей печкой и черепичной крышей. Кухня, кладовка, большая трапезная, что заменяла здесь гостиную комнату, и три небольшие комнатки. Отлично, одну можно будет переделать в ванную. На втором этаже – две спальни. Ну, две мне не нужны, а вот рабочая комната – понадобится. При доме маленький сад на десяток деревьев и колодец. В самом конце сада – маленькая сараюшка. Можно будет снести и поставить баньку.

Больше всего мне понравилось то, что дом стоит слегка на отшибе от других особнячков. И среди богатых соседних домов он – самый скромный. Содержать и отапливать большой дом – дорого, да и ни к чему мне хоромы. Но хорошо, что здесь богатый район. В таких местах меньше шансов от хулиганов пострадать.

Ну, ремонт, конечно, нужен. И остекление вторым слоем поставить, и окно в рабочей комнате расширить. Но денег мне хватит.

И я, с помощью тирга Сейда, начала собирать все, что мне потребуется для ремонта.

Все же, есть большая разница, копишь ты на новые шторы, или имеешь денег достаточно, чтобы не выбирать подешевле, а купить то, что нравится! Если учесть, что мастеров для ремонта тирг обещал прислать из замка – я вообще не ограничивала свои хотелки. Мне здесь жить еще много лет, так что не стоит экономить, нужно устраиваться капитально.

Пробы варенья состоялись через девять дней. Как я и ожидала, больше половины горшков Литура испортились. Крышки у них повырывало на четвертый-пятый день и, из-за запаха браги, их унесли из кабинета. Оставшиеся семь горшков открыли. Мутное, откровенно некрасивое, есть можно, но… Варенье выкладывали в фарфоровые белые мисочки и эта сероватая масса смотрелась крайне неаппетитно. А потому, дорогой Литур, что пену – снимать нужно, мешать варенье – тоже уметь надо, а то все в пюре превратится.

Из моих горшков пострадали только два. Те, что были на меду и без ярги. Ну, тоже – вполне объяснимо. На меду я раньше никогда не варила. Может быть, просто недоварила, может, наоборот, передержала. Остальные порадовали содержимым так, что вскрыть лацита тиргус разрешил только по одному из каждой партии. Все оставшиеся сдали на хранение Тайве, главной поварихе замка.

– И смотри, ежели какой паразит откроет – лично отвечать будешь. Под замок поставь, в тот кут, где вино заморское хранишь.

Свои пятнадцать процентов я получила. Но теперь мне нужно было найти помещение, где сейчас будет проходить заготовка варенья, выбрать девушек для работы, рассчитать стоимость и составить рецепты. Скучать мне еще долго не придется.

Помещения мне вызвался показать тирг Сейд. Я выбрала старый дом на окраине города, во-первых, тут была вода, проточная и чистая. Во-вторых, помещение было не таким и маленьким, и в центре стояла длинная печь. На ней можно было готовить одновременно десятка полтора порций. В-третьих, в помещении было две отдельных комнаты. Одну из них можно превратить в склад для меда, сахара, ярги и прочего. Единственное, на чем я настояла – чистые платки и фартуки всем девушка, срочная побелка помещения и вычистить двор – я не собираюсь через эту лужу по гнилым доскам прыгать. Насыпать пару телег песка и сделать отводную канавку – и можно приступать к работе.

Первую пятерку девушек я обучала сама лично. И сразу выделила из них Майсу. Она вдова и постарше остальных, внимательная, рассудительная. Вот ее я и начала готовить в директора фабрики. Она должна понимать весь процесс, знать что и зачем делается, как соблюсти все рецепты и прочее. Закупками тоже будет ведать она. Мое дело – научить ее считать чего и сколько нужно.

Глава 37

После истерики меня мучило отвращение к себе и ко всему на свете…

Я её ударила! Вот прямо взяла со всей дури и вкатила оплеуху, да такую, что она на ногах не удержалась… Надо было придушить дрянь. Но за что вот это всё?!

Я никогда не была драчуньей, последний раз в жизни я подралась в конце первого класса, с Мишкой Кудровым… Если бы знала, что жизнь так повернется – с детства бы на какие-нибудь единоборства ходила! Ну и змеища она!

Поймала я на пакостях ее случайно. На четвертый день работы цеха, точнее, на четвертый вечер…

Одна из самых тихих работниц, слушала внимательно, старательно училась, никаких претензий. Чтобы не пускать в сех лишних людей, уборку производили сами, по очереди. Потом та, что убирал, запирала цех. Ей завтра нужно прийти на работу раньше всех и открыть замок на двери. В следующий день останется другая, и так, по очереди, все и будут убирать. Работу я организовывала в три смены, у горячих печей девушки уставали быстро, так что я придумала что-то вроде конвейера. Постояла у печи – пойди, почисти фрукты, почистила – иди, помой горшки перед тем, как их заполнять… Смена занятия позволяла не так сильно выматываться от жары. Но поскольку пока шло только обучение, то я присутствовала при всех операциях и за всеми наблюдала. Подсказывала, поправляла, учила считать, отмерять ингредиенты и проверять готовность… Да много там всяких мелочей, каждая из которых важна.

Эта Дойна не отличалась от остальных абсолютно, ну, может чуть симпатичнее была. Глаза – прямо как небо весеннее, и личико тонкое, кожа нежная. Волосы жидковаты были, но она их как-то так ловко укладывала, что ей шло. Косынка, которую я заставляла в цехе носить всех, ей не красила. Но ведь это только на работе, а так – красивая девушка.

Домой я всегда уходила одна из последних – так уж получалось. Здесь, в сехе, мне пришлось организовать еще одни весы. Благо, я прихватила образец – мешок с песком, выровненный по Эталону в самусе. И здесь перебрала не один десяток камней. Теперь в моем рабочем кабинете лежал очередной Эталон. Немного смешно называть этим словом чисто отмытый булыжник, но что есть – с тем и работаем. Сегодня я снова ушла уже в потемках и спохватилась только у замка. Я, пока еще, жила там – ремонт в моем доме только-только начали.

Я забыла в рабочей комнате пергамент с рецептурой. Замков там не было, мало ли что… Возвращаясь назад, в сех, я размышляла на тему, что, пожалуй, стоит организовать на рабочем кабинете что-то вроде сейфа. Можно даже и несгораемый попробовать сделать из интереса…

В сехе было пусто, все женщины уже разошлись, только в кладовке за закрытой дверью кто-то шуршал. Похоже, уборщица. Кто сегодня оставался убирать, я не знала. Зашла в кабинет, забрала со стола листы пергамента. Было у меня их несколько. На одном я вела подсчеты, чтобы узнать себестоимость продукта – из него вырастет цена. Их я вела местными цифрами. На втором я на русском записала рецепты и технологии, но мне нужен будет переводчик, которому я надиктую.

Скрутила пергаменты в трубку и, проходя мимо кладовки, заметила, что Дойна стоит у свежезакрытых горшков и держит в руках крышку…

Сперва я не поняла, что именно увидела и прошла несколько шагов мимо. Потом сообразила, что что-то не так и вернулась.

Она стояла спиной к приоткрытой сквозняком двери, открывала очередной горшок, на котором не успела застыть мастика из воска и что-то вливала в каждый горшок!

– Что ты делаешь?!

Она вздрогнула и уронила на пол миску с жидкостью, которую держала в руке…

– Дойна, что ты делаешь?!

А взгляд у нее был совсем не таким робким, как днем! Я посмотрела на пол – из миски растекалась лужа горячей мастики. Только она почти не прозрачная стала. Или это и не мастика вовсе? Но я ничего не понимаю – зачем?! Она открывала горшки, нарушала стерильность закатки и вливала внутрь дрянь?! Зачем? Они же испортятся все!

– Дойна, зачем ты это делаешь?

Она ухмыльнулась и подошла ко мне очень близко:

– Не тебе, чужачка, лезть в наши дела… Учить она вздумала, дрянь пришлая… Гулящая девка, а туда же – к тиргу рвется! Ты что думаешь…

Договорить она не успела – я со всей дури ударила ее.

– Ты, мерзавка, понимаешь, что людей потравить можешь? Хорошо, если горшки просто вздуются…

Вскочила она на удивление резво, схватила ложку и попыталась сунуть мне в лицо!

От резкого движения я отшатнулась и упала, через секунду она уже сидела на мне верхом…

Я держала ее руки за запястья, но она, шипя от злости, все пыталась дотащить ложку до моего лица. Думать я в этот момент не могла и от растерянности, и от страха. Скорее, понимала на уровне инстинктов, чем думала: в ложке – яд! Она хочет меня отравить! Если дотянется до рта – мне конец! Силы были примерно равны, но сопротивлялась я бешено… В полной тишине раздавалось только наше хриплое дыхание…

– Рава Лейна, ты домой дума…

И все закончилось в долю секунды.

Визжащую от ярости Дойну держал, вывернув ей руки за спину, тирг Сейд.

Я всё еще пыталась подняться с пола, когда он переливчато, как Соловей-разбойник свистнул и, через мгновение, в дверь ввалились шесть человек его личной охраны. Им он и передал визжащую от ярости Дойну.

– Что случилось у вас, рава Лейна?

А визжала она весьма неожиданные для меня вещи:

– Она же чужачка, гадина пришлая… Что ты нашел-то в ней, чего во мне нет? Я ведь любила тебя, любила… А ты меня на девку старую променял и теперь морду воротишь? А она одного мужа отравила и тебя отравит!

Я отряхивала платье и думала, как сказать?

– Дойна что-то вливала в горшки, которые сегодня закатали. Я думаю, что это яд.

– Да врет эта тварина все! Это я ее поймала, когда она смольник вливала в горшки! Ты не понимаешь, что ли, что она смерти твоей хочет?

Дойна разрыдалась и перестала вырываться из рук. Стояла тихая, покорная и лила слезы…

– Я ведь просто спасти тебя хотела, Сейд… Как ты можешь мне не верить?!

Солдат у моей комнаты снова стоял для охраны. Точнее – два солдата. Выходить мне не разрешалось и Шалину ко мне не допускали…

Глава 38

К лацита тиргусу меня отвели в полдень на пятый день моего сидения.

Был он хмур и в кабинете находился в гордом одиночестве. Ни чая на столе, ни вечной ехидной ухмылочки…

– Садись, рава Лейна. Долго говорить будем.

Я молча уселась и ждала, что скажет мне тиргус.

– Что же в тебе есть-то такого, рава, что Сейд из-за тебя на отца голос повысил?

Я молчала. Это не мое дело, кто там и на кого голос повышает. Вроде бы и понятно было, почему меня закрыли в комнатах, как пленницу – разобраться им нужно было, кто яд подливал, да и зачем он это делал, но так отвратительна была мне местная особенность относится к женщине как к вещи.

Слово женщины силы не имеет, она и соврать может. Так что ее саму ни о чем спрашивать не нужно. Ну, милые хозяева, тогда и мне проще промолчать.

– Молчишь? Ну, молчи-молчи… Гордая, значит… А только ты, хоть и рава, а ведь дура. Ведь не просто народ могли перетравить этими заедками твоими. Это ведь, в первую очередь, цертиусу на стол пошло бы. За такое и меня, и всю семью со слугами казнить могли. А ты без присмотра оставила все!

– Лацита тиргус, а почему вы не озаботились солдат для охраны поставить? Ладно я, чужачка, никогда в такие игры не играла. Но вы-то давно правите, и не такое видели… Моя ли это вина, что добралась она до банок?

– Делать-то что, скажи, раз умная такая! Я ведь поторопился, депешу цертиусу отправил, что побалую его в эту зиму лакомством невиданным. А теперь что, каждую девку обыскивать или как? Отбирали ведь на работу девок проверенных. Дайна не с улицы пришла, из покоев из наших. Уж сколько раз проверена-перепроверена…

Я злилась. Даже сейчас, поняв, что на мне нет вины, никто не подумал извинится. Никто не подумал объяснить мне, зачем она в варенье яд добавляла. Меня-то саму отравить гораздо проще было – в чай вон в кабинете кинь ложку с ядом, да и делу конец. Или он меня совсем за дуру держит?

– Ну, чего отмалчиваешься, красавица?

– Лацита тиргус, а что вы услышать хотите? Я ведь – баба-дура, откуда мне знать, для чего она яд подсыпала, где брала, кто научил и что за это ей пообещал? Нам, дурам, при лацита тиргусах и рот открывать неприлично. Ваши это проблемы – сами и решайте. А я и так не пропаду, без этого варенья. А для цертиуса – прикажите, сварю пяток банок. Сами рядом постоите, чтобы точно знать, что не подсыплю лишнего. Да и пойду я из вашего замка. Тяжко мне здесь.

– Неужто знаешь способ, как точно проверить, несут заразу или нет? На девках тряпья куча всегда, ну, обыщут, а ну, как пропустят?

– Я – баба-дура, откуда мне такое знать.

– Да не сердись ты, рава, не сердись… Давно уже у нас такого злобства не было. Не дура ты, это всем понятно.

– А не дура, так расскажите, что и как случилось, кто Дайну научил?

– Почему думаешь, что не сама она?

– Потому, что самой ей проще было мне в чай сыпнуть отравы. Если бы она только из ревности делала это, то зачем ей ждать, пока консервы дойдут до цертиуса, пока оттуда разбираться приедут? Значит не меня хотели отравить, а вас подставить. Цертиус, может быть, и есть бы не стал такое, сперва бы слуги перетравились. Но вот вас с тиргом Сейдом, однозначно, казнили бы. Так кому ваше место понадобилось?

– Иш ты, и впрямь…

Лацита тиргус морщился как от зубной боли, встал, невысокий, сухонький, походил по кабинету, постоял у узкого окошка – подергал себя за длинный, свисающий ус. Вернулся на место, сел и заговорил:

– Я ведь, рава, сам из обедневшего рода. Да… Знатный – дальше некуда, цертиусы в родне были, но – нищие. Но короне всегда служил верой и правдой. До тиргуса продвинулся и город с окрестностями получил уже седой был, после войны это случилось… А Литур… Он ведь, как и я, из самых знатных. И всю жизнь при мне. И когда я город получил – сразу его на хозяйство поставил… Зависть его сожрала…Я ведь к нему всегда, как к брату. Всю жизнь, почитай, рядом… Оруженосцем у меня в первом бою был. Его тогда чуть не убили, мальчишкой еще совсем, растерялся, бывает такое – как ступор нападет на человека, да… Я успел отбить, шрам и по сю пору болит иногда…

Помолчали…

– А Дайне он что обещал?

– Дура она, как есть дура… Он же вдовый уже пять лет, Литур-то. Женится обещал. Очень уж ей хотелось тиргой побыть. Даже не понимала, что ее он бы первой и убрал. Так что, рава Лейна, сама пойми – не та это история, которой похвастаться можно и вспомнить приятно…

Я вздохнула – жалко его стало. Что такое предательство – я понимала. Так это еще у меня муженек только квартиру хотел отжать, а не жизни лишить.

– Есть способ, лацита тиргус, как все проследить, чтобы никакая зараза не навредила. Только вот не знаю, найдешь ли людей верных и таких, чтобы службу несли не за страх, а за совесть.

– Есть у меня верные, есть. Не все завистью и жадностью захлебываются, как с Литуром случилось. Не все!

– Не мужчины нужны, лацита тиргус, а женщины.

– Женщины? Для охраны?!

– Да не для охраны, для проверки. Есть такая штука, называется – голый коридор. Используют у нас его на всяких секретных производствах. Пришли девки, разделись до гола, так, чтобы ни одной ниточки на себе, осмотрела их женщина – чтобы при себе ничего не было, прошли по коридору до другой комнаты, там одели чистую сменную одежду, косынку, тапки – и иди готовь. И назад так же выходить. Я читала дома, что где с золотом работают – вот так и делают. Да, и косы обязательно нужно проверять…

– Ох, и чудно`е же у вас государство, рава Лейна! Как есть – чудно`е! Ну, ты на старика не серчай. Не сразу я поверил, что в своем доме такая дрянь завелась, нет, не сразу…

– А что теперь будет с Литуром, лацита тиргус?

– Я его отправил к цертиусу. На его жизнь он покушался, пусть цертиус и решает. И девку с ним же… А ты не сердись, рава. Работать нужно, а не сердится.

– Женщин сперва для обыска найдите и охрану на ночь. Мне бы и в голову не пришло, что могут вот так отраву подсыпать. Не принято в моей стране людей травить.

– Найду, рава Лейна. Только уж и ты поторопись.

Дощатый коридор пристроили к цеху за рекордные два дня. К обыску приспособил тиргус Дайму, ту самую, что кормилицей была у тирга. Сперва она морщилась и кривилась, но быстро привыкла. А была она дотошной и въедливой. Даже меня проверяла каждый раз. Но, впрочем, меня это только радовало. Не дай бог перетравились бы люди…

Знаю еще, что лацита тиргус посла в мой бывший самус несколько человек. Ну и правильно. Конечно, консервы, они больше для солдат. Но они входят в моду, их охотно будут и горожане брать. А кто знает, не найдется ли еще такого сумасшедшего.

Проба цукатов состоялась через два дня после моего освобождения. Конфет в этом мире не было совсем. Из теста делали сладости, в основном – пироги. Но даже до тортов со взбитыми сливками пока не дозрели. Это все можно будет исправить. А цукатов велено было изготовить столько, сколько сможем, и сахара на это не жалеть.

Тирг Сейд на пробе цукатов был, но глаза прятал. Я его понимаю. Сцена с девицей была отвратительная. Но и жалеть его я не торопилась.

А еще я задумалась о копченом мясе. Устройство коптилки я знала, приходилось пользоваться. Но, это же масштабы совсем другие. Может, здесь стоит ее в земле вырыть попробовать? Обложить внутри кирпичом, сделать плотную крышку… Да, нужно не забыть попробовать разные породы деревьев. Кто знает, на чем лучше получится. А расходы на эксперименты пусть несет лацита тиргус – я ему не нанималась из своего кармана платить.