Текст книги "Выбор варианта (СИ)"

Автор книги: Полина Ром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Глава 19

Женская одежда, которую я придумала, в этом мире аналогов не имела. Шили из ткани, вязали хорошо, богатые горожанки отделывали платья вышивками, сутажом, зимнюю – мехом. Шили телогрейки и тулупы. И был у зимней одежды довольно существенный недостаток – тяжелая она была очень. Даже та накидка, которой хвасталась мне Гарла, напоминающая пончо с капюшоном, была весьма тяжелой. Что уж говорить про тулупы из овчины. Они вообще неподъёмные!

Первую шаль я сделала на основе холстины, в этом и была ошибка. Холстина дает усадку только один раз. Хотя и ее продать удалось. А вот на следующую накидку я купила в городе самый широкий отрез тонкой шерсти, какой нашла. Расстелила ткань на столе, поняла, что она все равно узкая для моих целей. Поэтому пончо было сшивное, из двух половинок.

Шерсть мне понадобилась и белая, и черная. В принципе, годится любая, но для красивого яркого узора лучше брать контрастные цвета. Потом можно будет и с крашеной попробовать. Верхнюю одежду здесь не стирают. Даже платья шерстяные не стирают – краски не прочные слишком, да и усадку может дать сильную. Носят и меняют сорочки, а платья теплые и верхнюю одежду просто проветривают и вытряхивают.

Нитки я использовала те, из которых состояла ткань. Они достаточно тонкие, легко продевались в ушко большой иглы. А главное – были тон в тон с самой тканью.

Шерсть мне годилась только не вычесанная. Та, что лентой сострижена с овец. Я промывала ее очень аккуратно, стараясь не нарушать направление ворсинок в пучке. Потом брала маленький пучок длинных волос и пришивала его плотно-плотно за середину. Потом следующий. Следила, чтобы укладывались пряди ровно в одну линию, на равном расстоянии друг от друга. Делала несколько рядов черного цвета, затем такую же полосу белого. Когда накидка была равномерно покрыта шерстью, я кидала ее в кипящую воду, но не сминала и не терла. Нитки давали усадку, так же, как и ткань. Пучки шерсти оказывались намертво «прикручены» к ткани. После этого накидку вычесывала, подстригала ножницами, равняя этот мех, и еще раз расчесывала. Обрезки шерсти собирала – сделаю потом себе подушку лишнюю.

Получалось у меня что-то вроде эко-меха. Из плюсов было то, что накидки были легкие и очень теплые. Из минусов то, что делалось это довольно долго. Быстрее, конечно, чем, например, свитер связать. Раза в два быстрее. Но все равно, дней за пять-шесть работы получалась только одна такая накидка.

Зато и цена на нее была соответствующая. Простая накидка из меха карушей стоила три-пять серебрушек. На нее уходило от восьми шкурок и более. Если с капюшоном, так и все десять. Красивые меха, что-то типа полярной лисы или норки стоили и того дороже.

Мои были легче, гораздо наряднее и брала я не меньше четырех серебрушек. С капюшоном стоила пять. Но капюшон для домашней теплой одежды был не слишком и нужен. В помещении в такой накидке будет тепло, но в снег и ветер она, конечно, не спасет. А вот в доме – очень даже пригодится, если вспомнить, как здесь отапливают.

За конец лета и осень я продала шесть таких накидок. Их покупали сразу же, как только я привозила, стоять на торгу мне, практически, не приходилось и я спокойно смотрела в будущее.

Я училась делать новые узоры, стараясь разнообразить накидки. И меня радовала их себестоимость. Карушей, чтобы на шкуры пустить, нужно минимум год кормить. А потом еще и выделывать эти шкуры, что вовсе не так просто. А моя накидка обходилась мне в стоимость ткани, довольно дорогой, надо сказать, и, примерно, полкило-килограмм шерсти – меньше серебрушки за материал получалось. Остальное шло за работу.

Все у меня было ладно и на душе почти спокойно. Я даже не боялась, что найдутся конкуренты и будут делать такие же меха. Придумаю что-то другое, голодать не буду.

Беспокоил меня только мой несостоявшийся жених. После того, как по самусу пошли разговоры о новой одежде, он слишком часто стал попадаться мне на встречу.

То, вроде бы случайно – в лесу, где мы с Гарлой собирали грибы. То на лугах, где я резала траву для живности. Новый нож, кстати, очень облегчил работу. То возле дома Гарлы, к которой он шел по делу – рубаху просил сшить новую, в обмен на рыбу. Как будто у него ближе соседок не было! И было у меня неприятное ощущение, что сталкиваемся мы не случайно.

Только я искренне не понимала, в чем смысл-то? Ну, да, когда я была чужачкой – у него был шанс взять меня в жены, что уж там. Но сейчас-то на что он рассчитывал?! Понятно, что здесь ему невесту не найти, ну так вали в город и ищи там!

Нет, вел он себя нормально, но как-то слишком уж подобострастно в глаза заглядывал, и здоровался излишне почтительно…

Вся эта ситуация напрягала меня больше и больше, особенно неприятно было то, что он, кажется, начал следить за мной у моего дома. Вроде, как и жаловаться не на что, но – нервирует, зараза!

Кончилось тем, что я потеряла терпение и, очередной раз завидев Грая прямо спросила:

– Что ты хочешь?

Он стоял, мялся и я точно понимала – не ошиблась, есть у него какая-то цель!

– Грай, или ты сейчас говоришь, что тебе нужно, или я пойду говорить с равой Нувом. Мне не нравится твое внимание.

Наконец он решился:

– Рава Лейна, научи меня зарабатывать!

Ох ты ж, ешки-матрешки!

– Грай, с чего ты взял, что я знаю, как тебе заработать?! Я в ваших местах чужачка!

– Ты, рава Лейна, не простая чужачка, ты – рава…

– Грай, но я мало что знаю о мужских заработках. Нет, конечно, я тебя могу научить делать такие накидки, как я делаю…

– Нет, рава Лейна, мне настоящая работа нужна, а не вот такая! Я жену хочу привести в дом. А кто пойдет со мной к костру, если ларь пустой и никакой живности в доме?

– Может ты просто ленивый, Гомиро? У тебя есть лодка, ты можешь ловить и сушить рыбу, возить ее в город…

– Рава Лейна, голодным я не останусь, но ты видела цены на рыбу в городе? Там своих рыбаков полно. А вот ткань жене на платье купить, или посуду в дом мне не на что. Подумай, рава Лейна, помоги мне. Я добро помнить умею, поверь…

– Гомиро, я подумаю, но ничего тебе обещать не могу. Я не волшебница. Если придумаю, чем можно зарабатывать – приду и скажу. А пока, прошу тебя, не ходи за мной хвостом.

– Не обижайся, рава Лейна. Ничего дурного я не хотел.

Мысль о том, что Гомиро не один такой, живущий на грани нищеты, меня не оставляла. Есть ведь и еще холостые рыбаки. Можно считать, что люди без заработка. Лодок в деревне много, рыбы здесь – валом, почти все для себя сами ловят. Ну, за лишнюю рыбу можно, допустим, на рубаху себе набрать или там на мешок муки. Но уже вот печка – недоступное удовольствие. У кого женщины в доме, те хоть что-то могут на продажу делать, ткут полотна, вяжут свитера, носки. Одеяла на станках делают. Гончар наш с голоду не пропадет никогда. А в целом – денег у людей очень не много.

И пока руки машинально брали тонкие пучки шерсти и пришивали к очередной накидке, я все гоняла мысль о совместной работе для мужиков, за которую можно получать деньги в городе.

Пожалуй, одна из этих мыслей была даже выполнима. Только вот я не знала ни законов местных, ни правил… Сопрут идею – все расходы окажутся впустую.

Надо идти к раве Нуву, говорить с ним, объяснять что и как. А уж он пусть скажет, на сколько она завиральная, есть ли смысл тратить на это общинные деньги или лучше сразу о ней забыть, чтобы даже не расстраивать людей…

Глава 20

Разговор с равой Нувом вышел не простой. Теоретически – все было выполнимо. А практически – надо считать.

Ладно, без калькулятора я справлюсь… А вот бумагу тратить – мне жалко. Тут мне и помог совет рава Нувы. Я бы до такого не додумалась. В деревне грамотных людей не было. Ну, то есть счет многие знали, но писать и читать не умел почти никто. Некоторые знали, как написать свое имя. На этом местное образование заканчивалось.

Я, разумеется, на местном тоже писать и считать не умела. А потому, отправилась с равой Нувом за знаниями. Хоть и не слишком охотно, но он согласился, что попробовать стоит, а ждать до весны – только время терять.

Да, так поздно, обычно, в город не ходили. Все брады уже были вытащены на берег. Но сейчас одну из них спустили на воду и команда гребцов работала веслами…

Зимнее плавание существенно отличалось от летнего. Ветер, пронизывающий и мерзкий, качка, от которой меня мутило так, что спасала только странная кислая трава, которую мне выдала Гарла. Да и страшновато, если честно. Не выглядела брада гордым кораблем, которому никакой шторм ни по чем. Очень не айс впечатления были. Вряд ли я еще раз рискну совершить такое путешествие.

В городе я первым делом купила три церы. Это такая плотная и ровная дощечка с рамкой. Покрывают ее слоем горячего воска, и когда остывает – можно писать. Нужна острая металлическая или деревянная палочка. Написанное можно стереть, и писать по новой. Можно просто разравнять специальным скребком, а можно и залить свежим воском. Так что еще и воску я купила. Вдруг тот, что на церах, весь «испишется».

После этого рава Нув повел меня в центр города, где я еще ни разу не была. Уж у кого он там на рынке спрашивал адрес и совет, к кому именно обратиться, я не знаю. Но плутали мы долго. Хотя я и не сердилась. Мне было интересно посмотреть, как живут богатые горожане.

Центр города почти весь был выстроен из камня. Сперва еще встречались деревянные надстройки, но чем ближе к замку Дома стояли в два-три этажа, тесно друг к другу. Там, где жили купцы, на первых этажах были лавки с товаром. А там, где обосновались местные богатеи, дома были обнесены забором, возле некоторых домов были даже небольшие садики. И чем ближе к центру мы продвигались, тем больше были сады, больше было припорошенных снегом клумб и шире и длиннее аллея к дому.

– Вот, рава Лейна, нам сюда.

Это был большой и богатый дом. Три этажа, во всех окнах стекла, на крыше пускал дымок чуть не десяток труб! Дрова – дорого, значит хозяева очень богаты.

– Что ты, рава Лейна! Нам в обход!

– Я думала, мы идем в этот дом?

– В этот, но не к парадному крыльцу! С другой стороны должен быть ход для прислуги.

Однако! Как-то вот не привыкла я себя прислугой ощущать. Ладно, в конце концов не так и важно, в какую дверь зайти…

Стучать пришлось долго. Эта дверь находилась рядом с кухней и в шуме-гаме наш стук расслышали не сразу.

Рава Нув поговорил с пожилой служанкой в сером платье и сером же переднике, она покосилась на меня, но сказала:

– Тут пока посидите. У равы Корса сейчас урок идет. Закончит заниматься с господином – я передам, что его ждут.

Тут – это было возле дверей кухни. Стояла скамейка, на которой в больших горшках с ручками хранилось что-то вроде помоев.

Садиться я побрезговала – слишком заляпана сальными потеками была скамейка. Да и запах стоял не цветочный…

Ждать пришлось долго, по моим ощущениям – больше часа. Коридор в разные концы здания, лестница на верхние этажи, явно не для господ, серые каменные стены, сохранившие только часть побелки…

Мужчина, который спустился к нам по узкой грязноватой лестнице был одет не слишком дорого. Примерно, как купец средней руки. Худощавый, субтильный, но какой-то обрюзглый одновременно. Держался надменно и пренебрежительно, на мое приветствие даже не кивнул, разговаривал только с равой Нувом, но подработать не отказался.

– Завтра у меня свободный день, и я приду. Но деньги вперед.

– Деньги, рава Корс, получите, как на браду поднимитесь. Половину. Другую половину – как запишете все, что нам потребуется. Ежели не нравятся вам условия, почтенный, то мы другого найдем.

Рава Корс поморщился, потом сказал:

– Хорошо, я приду утром, но позаботьтесь о приличном обеде.

Я видела, что рава Нув уже злится. Я его понимала. Какой бы спокойный и уравновешенный человек он не был, но, когда равный по социальному статусу ведет себя как большой барин – это раздражает.

Ночевать мужчины всем коллективом отправились в трактир, на борту брады остались я и рава Нув. Кто-то должен сторожить, а мне спокойнее было рядом с ним. Даже то, что я спала в одежде под двумя одеялами не спасало от холода и сырости. Проснулась я раздраженная и, кажется, простывшая. Во всяком случае горло болело.

Шанга, который в отсутствии равы Нува оставался за старшего, принес нам из трактира завернутый в полотенце, а сверху еще и в одеяло, кувшин горячего напитка. Что-то вроде глинтвейна, с небольшим количеством алкоголя и ярким фруктовым вкусом. Я даже согрелась и нормально позавтракала.

Рава Корс, как и обещал, пришел еще до полудня. Но когда понял, что у него будет не ученик, а ученица, чуть не лопнул от злости.

– Вы, любезный рава Нув, заплатите мне за напрасную трату времени, и пойду я своими делами заниматься. Эко выдумали – бабу счету и математике учить! Вы бы еще попросили корову с рынка цифири обучать! Издевательство это! Оскорбление!

Ну, не то у меня было настроение, чтобы слушать такое! Вот совсем не то! Какой-то, прости господи, средневековый болван, сомневается в том, что женщина может знать математику.

– Любезный рава Корс, я предлагаю вам пари.

Я достала из кармана шубы небольшой мешочек.

– Здесь пять серебрушек.

Мешочек я открыла и высыпала монеты на ладонь.

– Если до обеда я не выучу цифры и первые четыре правила обращения с ними, вы заберете монеты и оплату за весь день и сможете уйти. Но если выучу, то вы мне отдадите свои пять серебрушек и не возьмете плату за обучение! Готова повторить это предложение при свидетелях!

Это несколько сбило его с толку, он, совершенно свято, был уверен, что женщину математике не научить. И пять серебрушек – это очень большие деньги. Он косился на мою ладонь и не мог отвести глаз. Но и моя «наглость» его поколебала.

– А кто рассудит, если ты ничего не выучишь, но будешь говорить, что все знаешь и поняла?!

– Обращайтесь ко мне на «вы», рава Корс. Иначе вас сейчас просто попросят удалиться с брады.

Он растеряно оглянулся, но так как все мои спутники, кроме Нува, ушедшего по делам, были уже на корабле и молчаливым своим присутствием как бы подтверждали: «Да, сейчас попросим отсюда, прямо под белые ручки попросим…», то он существенно сбавил тон.

– Почему вы думаете, что за один день освоите все правила сложения, умножения и прочего? Или у вас деньги лишние?!

– Потому, рава Корс, что я прекрасно знаю эти правила и умею быстро считать, но я иностранка и не слишком хорошо знаю ваш язык. Поэтому мне нужно будет выучить сейчас только пару десятков новых слов и запомнить, какая цифра как пишется. В остальном я справлюсь без вас. И вы можете называть меня рава Лейна.

– Рава?! И вы умете читать и писать?!

– Умею, рава Корс, но только на своем языке. Ваш я начала учить поздней весной. До математики я просто не дошла еще.

Так и не рискнув со мной спорить, рава Корс покорно зашел в клетушку, где я ночевала, что-то бурча себе под нос, уселся на широкую скамью, взял в руки подготовленную церу и принялся писать и объяснять.

С большим любопытством косился на мою записную книжку. Тут я решила не экономить бумагу и писала не карандашом, а шариковой ручкой. Это то, что пригодится всегда. Словарь я уже не вела, запоминая язык в разговорах. Но название и начертание цифр мне боязно было забыть. Слово можно и уточнить, а вот забытую цифру можно узнать только в городе.

Так что я старалась и писала мелко-мелко. Высшая математика мне здесь не понадобится, но счет до миллиона и простые действия пригодятся.

Попутно он, конечно, пытался выудить у меня сведения о моей стране, но такие разговоры я обрывала, напоминая, что это я ему плачу и он должен отвечать на вопросы.

Вечером молчаливый рава Корс уходил, став богаче только на одну серебрушку. Это было дорого, но мы торопились и искать другого учителя было просто некогда. А этот надменный упырь заломил за один день занятий свою плату за половину месяца. Правда и вытянула я из него не только математику для начальной школы, но и местный календарь и немного сведений по истории страны. Именно тех, которые мне были нужны.

Глава 21

Домой мы вернулись без особых приключений. Все сведения, которые рава Нув хотел получить в городе, он получил. Не слишком обнадеживающие, надо сказать… Но пробовать новинку решили в любом случае. Самим потом пригодится, даже если не договоримся с местным тиргусом.

Я надумала делать консервы.

Сама идея достаточно длительного хранения продуктов здесь была известна. Зерно и мука, сухофрукты и сушеная рыба. Но хранить долго готовое блюдо не умели.

А ведь наш тиргус содержал войска, в его ведении был некоторый кусок торгового пути, туда постоянно уходили патрули, для охраны купеческих караванов.

– Это, рава Лейна, далеко от моря, еду с собой дают простую, ну, рыбу там сушеную, сало соленое дают, сухари. Конечно, на привалах стараемся сварить разное. Но больше сухомяткой перебиваемся.

Так рассказывал мне Ларш, бывший солдат тиргуса, а теперь мой сосед, живущий через два дома от моего.

Первый заказ необходимой посуды мы долго обсуждали с равом Нувой. Консервировать на пробу решили молоко и рыбу. Если удастся наладить выпуск консервов для армии, всем мужчинам поселка хватит работы на всю оставшуюся жизнь. Было только одно «НО». Никакого патентного права здесь не существовало. Все упиралось в волю тиргуса. Прикажет – и будет жизнь в деревне. Решит спереть идею – мы ничего не сможем сделать…

Но солдаты бывшие о тиргусе отзывались как о человеке справедливом, хоть и строгом.

– Он, рава Лейна, даром что молодой, но отец его, знаменитый был воин и учил его хорошо. Да и сам тиргус Тарк с малолетства в походы ходил, службу понимает. Зря не обижает людей.

Подходящей формы камень я искала очень долго. Мне нужен был небольшой цилиндр с гладкими стенками. Наконец рава Нув предложил просто кусок ствола дерева нужной величины немного обжечь. Это даст стенка необходимую гладкость. Цилиндров таких напилили несколько, стараясь сделать максимально одинаковыми.

Заготовки отнесли мастеру Шуду. Он, со своей женой, устроился совсем не дурно, заказов на черепицу у него было столько, что дай бог справится за пару лет. Чтобы очередь двигалась быстрее, тот, чья очередь на черепицу подошла, шел в подмастерья. Глину таскал и просеивал, помогал формы набивать. Гончарный круг мастер уже поставил, и все женщины деревни обзавелись новыми горшками.

Разговаривали мы долго. Я объясняла, какой именно формы сосуды мне нужны, почему важно, чтобы они были одинакового размера, и как на эти цилиндры деревянные лепить глину. И крышки странной формы тоже нужны одинаковые. И обязательно внутри горшки и крышки должны быть глазурованные!

Тут мастер замялся.

– Что такое, мастер Шуду?

– Так я из-за этого и разругался с учителем, рава Лейна! Не показывал он мне глазурей цветных! Я уж скоро год, как все остальные хитрости знал, а глазури секреты он мне не показывал. Использовал меня, как работника, да и всё… А ведь отец то с ним не так договаривался!

Тут я растерялась. Глина материал пористый, сохранятся ли консервы в такой среде?

– Мастер Шуду, а не цветные глазури бывают?

– Ну, простую то и я могу навести. Подороже работа выйдет, рава Лейна, но не слишком много. Она цвета-то никакого не даст, только блеск, а красоты не будет…

– Ой, мастер Шуду, да и не нужна мне красота и цветные глазури. Это все внутри горшка будет, даже снаружи не обязательно. Мне, главное, чтобы без трещин глазурь была. А остальное не важно. Возьметесь?

– Ну, отчего же не взяться-то, ежели с ценой не обидите.

Обговорили цену и количество.

Печь, в которой обжигали глину, была довольно интересно устроена. Это был небольшой холм, в котором вырыли что-то вроде норы с тонким выходом-трубой на вершину. Внутри печь была выложена глиняными обожженными кирпичами. Дров она жрала немеряно, зато помещалось в нее сразу огромное количество глиняных заготовок. Потому и топили ее только тогда, когда заполняли до краев. А зимой работы и вообще приостанавливались – сушить заготовки особо было негде. Так что зимой мастера жили на то, что удалось заработать за сезон. Но тут рава Нув позволил сушить все в общинном доме, и, раз уж все равно топить, еще и черепицы сколько влезет в печь доделать.

Через две недели я получила в свое распоряжение тридцать одинаковых горшков. Цилиндрической формы, с плоской крышкой имеющей сантиметровый бортик. У горшков по верхнему краю шла узкая бороздка примерно сантиметровой глубины. Бортик крышки укладывался туда, как шип в паз.

Теперь предстоял разговор с Граем. Его, вместе с равой Нувом, я пригласила к себе в дом.

– Смотри, Грай. Если в этой посуде приготовить некоторые блюда, потом, опять же соблюдая некоторые секреты, ее запечатать, то хранится еда будет не день и не два. А целый год, может и больше.

– Так бывает?

Парень растерянно посмотрел на рава Нуву. Тот пожал плечами.

– Если ты, Грай, раве Лейне веришь – можем попробовать и узнать. И если получится – такое и продать можно хорошо будет, дорого. Уж всяко дороже, чем ты рыбу сухую продаешь на рынке.

– Так а от меня то что нужно, рава Лейна?

– Рыба и помощь, Грай. За рыбу немного заплачу, а за работу – не буду. Так что решай сам. Ты меня просил тебе работу найти, я нашла. Но выйдет ли все так, как мы хотим – никто не знает. Тут обещать сложно, еще неизвестно, как тиргус решит. Но вот рава Нув общинными деньгами оплатил горшки, я платила учителю, чтобы считать меня научил, рава бесплатно возил меня в город… Все вложились, деньгами, временем и работой. Теперь твоя очередь. Будешь помогать?

– Так конечно, рава Лейна! Ежели рава Нув считает, что дело стоящее – обязательно буду.

Так я приобрела помощника. Может, чуть бестолкового, но очень старательного и работящего.

Перво-наперво выбрали день с хорошей погодой и Грай отправился за рыбой. Привез днем разной, и крупной, и мелкой.

Его же я и заставила чистить.

Первые шесть горшков с подсоленным рыбным филе я приготовила в тот же день. Немного масла и пряных травок. Рыба уменьшилась в объеме, но шестой горшок я ставила не зря. Аккуратно, стараясь не разламывать куски, разложила его содержимое по пяти другим. Закрыла крышками и еще раз довела до кипения. Горшки сняла с плиты, составила их на постеленную в углу солому. В каждый паз аккуратно положила по небольшому кусочку воска. Сверху накрыла старым одеялом и оставила остывать.

Следующие дни были ветреные, дождливые, в море никто не ходил, потому я приготовила пять горшков с концентрированным молоком. Просто топила его на медленном огне, а потом долила до краев из других горшков.

Еще через несколько дней на рыбалку вышли оба. И Грай и рава Нув. Ему тоже не терпелось узнать, выйдет ли хоть что-то из нашей затеи. Рыбы привезли много, несколько штук крупных тушек с темным жирным мясом, очень похожим на мясо пеламиды.

В этот день я напахалась от души.

Часть рыбы закатала с овощами, теми самыми фиолетовыми огурцами, шалами. Я уже много раз пробовала их тушить, получалось сытно и вкусно. Думаю, с рыбой будет еще лучше. Часть закатала с местными фруктами. Фруктами я их называла просто по привычке, по тому, что росли на деревьях. Это были довольно крупные плоды, грушевидной формы, с мучнистой, сытной, чуть кисловатой мякотью. Они отлично хранились всю зиму, но сами по себе были не слишком интересные. Зато из запекали в костре и ели. Вот и я сделала кусочки филе на гарнирной подушке.

Спать получилось лечь только за полночь…