Текст книги "Сара Фогбрайт в академии иллюзий (СИ)"
Автор книги: Полина Бронзова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)
– Ведь я изначально хотела идти в академию отражений, папа готовил меня… Он сказал, туда могут зачислить и с середины года, если сдам экзамены. Может, я переведусь. Но я толком не знала, кем хочу стать, до этого вечера. Я всё думала – и поняла, что могу быть, как он…
Тут все зашумели, перекрикивая друг друга.
– Дита, это ведь страшно опасно! – воскликнул Персиваль. – Ты это серьёзно? Ты станешь безопасницей, а мне что делать? Ох, может, им нужен кто-то, кто рисует портреты преступников…
Досадуя, он запустил руку в волосы.
– А я бы так изобретал всякое, – вставил Сэм. – Ну, что безопасникам пригодится.
– Ю-ху! – завопили тройняшки. – Все идём в безопасники!
Мечту отнимали прямо на глазах! Это же я, я первая придумала, а не они! Теперь они, чего доброго, решат, что я повторяю за ними.
– Вообще-то… – обиженно начала я.
– Ну, я ни в какие безопасники не иду, – перебила меня Хильди. – Больно надобно! Я в сырной лавке собиралася работать и решениев не меняю.
– А я… – опять попыталась вставить я.
– А ты, Сара? – весело спросила Дита. – Хотя ведь я помню, ты мечтала о театре.
– Да, эта всё свой театр открыть хотела, – поддакнула Хильди. – На кой ей идти в безопасники! Так что обойдётеся без нас.
Меня прямо-таки разорвало на кусочки от гнева. Подумать только, они всё решили за меня! А ведь это я, я, я спасала мистера Хардена, и пыталась защитить Диту, и влезла в графский особняк, и нашла документы, а они – а они большую часть времени где-то просидели, а теперь, видите ли, они безопасники, а я нет!
– Всё ж таки вам нехорошо, мисс Сара, – озабоченно сказал Сэм.
Я решила молчать. Пусть дела говорят за меня! Когда всё закончится, возьмусь за учёбу, и тогда посмотрим, кто собирался идти в безопасники всерьёз, а у кого это был минутный порыв.
Тут мы остановились. Всё ещё погружённая в мрачные размышления, я не придала этому значения – мало ли, нужно уточнить дорогу по карте, или что.
– Ох, это… – пробормотала Шарлотта.
– Папин экипаж! – воскликнула Дита. – Значит, они всё ещё здесь. Что-то случилось!
Я подняла глаза.
Мистер Харден оставил свой экипаж в переулке, выходящем на широкую дорогу. Там, за дорогой, темнел парк, и в нём проглядывались очертания графского особняка. В одном из окон горел слабый свет.
Дита разволновалась. Похоже, она до последнего надеялась, что отсутствие её отца объясняется другими причинами, и теперь выскочила наружу и, заламывая руки, обошла брошенный экипаж. Мы тоже выбрались, хмурые и встревоженные. Что-то случилось, теперь уж мы знали это наверняка!
– Всё-таки придётся туда идти, – сказал Персиваль без особой радости. – Я не уверен, что нам есть на кого рассчитывать, и мы уже здесь, так чего тянуть? Я вот…
Он потянул из кармана мятую бумагу и разложил на капоте, пояснив:
– Это карта особняка.
Мы обступили его. Даже тройняшки притихли и, встав на цыпочки, сунули носы в рисунок. Дита разожгла светляка, чтобы мы могли лучше разглядеть.
Здесь было всё: вестибюль, кухня и столовая, и лестницы, и бальный зал, и кабинет, и прочее, виденное нами. Персиваль отметил и место, где мистер Харден решил искать потайную комнату.
– Вообще-то это не шутки, – сказал он, придерживая бумагу руками. – Мы никакие не безопасники, даже не близко. Взрослые не справились, а мы… Знаете, может, лучше вызовем полицию?
– Ага, и граф им скажет, что никого не видал, – хмуро возразил Сэм. – Чё тогда? Они ж не имеют права обыскивать, ежели нет подозрений. А экипаж – ну, скажут, мало ли чего он туточки стоит!
– Так ведь ишшо и не явятся раньше утра, – поддакнула Хильди. – Знаем, плавали! Ну, как хотите, а я за батю всех порву. Ежели тока этот поганый граф его хучь пальцем тронул, я ему коленки в обратную сторону выгну! Ну-ка, у мистера Хардена в экипаже есть чё полезное?
И она, забросив концы шарфа за спину, потопала к багажному отсеку, не подумав спросить разрешения. Впрочем, Дита не возражала.
Джейси, Джаспер и Джок в два счёта вскрыли замок при помощи проволочки. Я даже знать не хотела, кто научил их такому и как часто они это практиковали.
– Во, дымовая стрелялка! – радостно завопили они. – Берём, берём!
Я увидела знакомую трость. Видно, они привезли её с собой из Дамплока и вернули мистеру Хардену. Здесь были и другие трости, и ещё какие-то штуки, назначения которых мы так сразу и не могли понять, а потому решили их не трогать.
– С меня иллюзия, – сказала Шарлотта. – Я умею только это, но хорошо. Малыш Сэм, нарисуй-ка мне вот что…
Вопреки моим ожиданиям, Сэм не обиделся на малыша, и Шарлотта получила все рисунки, о которых просила.
Встревоженные, но решительные, мы пересекли ночную пустынную дорогу. Джейси, Джаспер и Джок скакали впереди и тащили трость. Хильди, задрав нос, маршировала за ними. Мы с Дитой и Персивалем взялись под руки, боясь поскользнуться, а Шарлотта держалась чуть в стороне. Сэм, нахохлившись и сунув руки в карманы, брёл за нами.
По счастью, решётку не заперли, так что мы попали в парк без труда. К этому часу небо чуть просветлело. Чёрные тонкие ветви сплетались у нас над головами и раскачивались под ветром, будто трава. И мы шли в этой траве, такие крошечные, без чёткого плана, без малейшего представления о том, что нас ждёт. О, как бы я хотела стать хоть каплю решительнее! Сейчас я почти передумала идти в безопасницы.
Но там, впереди, ждали люди, ради которых я готова была действовать вопреки страху. И рядом, плечом к плечу, шли мои друзья. И если подумать, боялась я вовсе не графа.
Я боялась того, что Бернард… что мистер Харден, господин Сторм и Оливер мертвы. Я не знала, как смогу это пережить. А больше я ничего не боялась.
– Пистолеты, – скомандовала Шарлотта.
Джейси, Джаспер и Джок тут же отыскали ей три великолепных, крепких, сучковатых палки.
– Чё, пукалки будут как настоящие? – с жадным любопытством спрашивали они, обламывая всё лишнее. – Грохотать и пулять?
Узнав, что иллюзия действует лишь на внешний вид, тройняшки разочарованно протянули хором: «Тю-у!» и потеряли к пистолетам всякий интерес.
Потом нам пришлось лезть через каменную ограду. Ключ, который мы оставляли под камнем, проходя здесь в последний раз, ожидаемо исчез. Ограда казалась обманчиво невысокой – подумаешь, всего-то в человеческий рост! – а поди подтянись, цепляясь за обледеневшие камни.
Сэм, пыхтя от натуги, кое-как подсадил Персиваля.
– Щас сядешь наверху… – прокряхтел он. – Будешь других за руки тянуть, а то я сдохну…
– Ага, – пообещал Персиваль, стоя у него на плечах. А оказавшись на ограде, первым делом спрыгнул на ту сторону и спросил: – Что ты там говорил? Я не расслышал.
– Говорил, что ты умник, какого второго на свете не найти! – с чувством ответил Сэм. – Вот и зачем ты слез?
Они немного поспорили. Потом Сэм подсадил Шарлотту, а мы с Дитой помогали ему как могли. Следом забралась Дита. Бедный Сэм уже весь взмок и тяжело дышал.
– Теперь вы, мисс Сара? – утирая лоб, спросил он смущённо.
В это самое время Хильди обнаружила, что в арке в паре шагов от нас раскрошился камень, и прут едва держится в решётке.
– Умники, – фыркнула она, толкнула прут – тот подался с хрустом – и прошла на ту сторону. Братья последовали за ней, гремя тростью.
– Ну, ты всё равно можешь подержать Сару, если хочешь, – весело предложил Персиваль.
– Умолкни, умник, – прошипел Сэм и тоже пролез через дыру в решётке. Я пробралась за ним.
До двери оставалось не больше десяти шагов, и мы в два счёта их преодолели.
– Вы помните план? – строго спросила Шарлотта.
– У нас что, есть план? – тут же поинтересовался Персиваль.
– Да, – сказала она, закатив глаза, и сунула ему в руки один из рисунков. – Держи. Ripeti avedo…
И Шарлотта сосредоточилась на ветке, превращая её в пистолет. Придирчиво оглядев то, что получилось, она вручила пистолет Дите и зачаровала ещё один – для меня. Я прикрыла глаз и прицелилась в дверь.
– Так какой у нас план-то? – спросил Персиваль уже с некоторой тревогой. – Когда вы успели его обсудить? Что делать?
– Импровизировать, – ответила Шарлотта. – Готовы, безопасники?
И, не дожидаясь нашего ответа, взялась за дверное кольцо и застучала что есть силы.
Глава 22. Победа, золото и дневник
Столпившись у двери, мы ждали. Шарлотта уже перестала стучать, а мне казалось, грохот ещё разносится. Не сразу я поняла, что это биение сердца отдаётся в ушах.
– Ишшо стукни! – потребовала Хильди. – Вона, свет-то наверху горит. Чё они там, глухие или ногами быстрее шевелить не могут?
В это время дверь как раз открылась. Заспанный Виктор в ночном колпаке оглядел нас с любопытством, расчёсывая пальцами спутанные бакенбарды. Несомненно, он хорошо расслышал последние слова.
Любой человек бы смутился в таких обстоятельствах, но не Хильди.
– Уши позаложило? – рявкнула она, притопнув ногой. – А ну, сознавайся, где мой батя!
Виктор лишь чуть приподнял брови, ожидая, видимо, ещё каких-то пояснений. Его взгляд остановился на мне.
– Сюда приходили трое мужчин, они искали нас, – произнесла я.
Виктор поднял брови ещё выше.
– Мы знаем точно, они всё ещё здесь, в особняке, – добавила Дита. – Что с ними сделали, отвечайте честно! Мы без них не уйдём.
Но Виктор лишь покачал головой, задумчиво почёсывая бакенбарды, и ответил:
– Вы ошибаетесь. С того времени, как мы вернулись домой, сюда никто не приходил, и вам бы тоже лучше уйти, пока…
– Должно быть, граф Камлингтон запретил вам говорить, – перебила я, направляя на него пистолет. – Тогда ничего другого не остаётся, простите. Мне неприятно угрожать вам веткой…
За моей спиной кто-то цокнул языком и прошипел: «О Первотворец, что ты несёшь?». Я не разобрала, кто это такой умный, Персиваль или Шарлотта. Вот сами бы и вели переговоры! Стараясь не обращать на них внимания, я твёрдо сказала Виктору:
– Вам некуда деваться. Отвечайте, где они, или я выстрелю!
– Чуть расслабьте указательный палец, – невозмутимо посоветовал Виктор. – Проходит сквозь иллюзию. Да, вот так хорошо… Я страшно напуган и готов рассказать всю правду, но к нам действительно никто не приходил.
– Ты лгёшь! – гневно воскликнула Хильди. – А ну, с дороги, мы сами туточки всё обыщем!
Она ткнула Виктора кулаком в колено и прорвалась в вестибюль. Её братья, вопя: «Так ему!.. Батя, ты где? Батя!», влетели следом. Двое несли трость на плечах, а третий, посередине, то и дело повисал на ней, поджимая ноги.
Виктор отступил на шаг, разведя руками, и мы поспешили войти.
– Простите, – сказала я ещё раз, – но наши друзья действительно здесь. Надеюсь, вы не лжёте, а просто не знаете. Мы их найдём, вот увидите!
Но шум, устроенный нами, услышал не только Виктор. От лестницы донеслись голоса, и в вестибюль, пошатываясь, вошёл граф Камлингтон, растрёпанный и неопрятный. Его лицо покраснело и отекло, волосы стояли дыбом, будто он то и дело взлохмачивал их рукой, а жилет был застёгнут всего на одну пуговицу, да и то криво.
– К-кого это… вы тут сбрлись искать? – поинтересовался граф, окинув нас мутным взглядом, и громко икнул.
За ним по пятам следовала миссис Харден, воздевая руки и причитая:
– Лесли!.. Осторожнее, ты упадёшь… Лесли, твои туфли!
Граф и правда спустился в одних носках.
– Умолкни, Э-энора! – раздражённо сказал он, глядя на нас, и, сложив пальцы щепотью, протёр глаза и проморгался. – У мня от твоего визга в глазах двоится!
Взгляд его перебежал с Диты на меня, потом на Хильди и Сэма, на Персиваля и Шарлотту – и, наконец, на тройняшек.
– Троится, – подытожил граф. – Виктор! Что… Что тут это, как его?.. Докладывай!
Он махнул рукой и едва устоял. На его удачу, Виктор подоспел и подхватил его под локоть, а миссис Харден поддержала с другой стороны. Теперь уж она сумела узнать свою дочь и прошипела, уставившись на Диту с неприязнью:
– Что вы устроили? Объясни!
– Я знаю, что папа здесь! – вскинув подбородок, воскликнула Дита. – Что вы с ним сделали?
– С чего ты взяла, что он здесь? – с ледяным удивлением спросила миссис Харден. – О, возможно, он и забирался сюда, как вор, и взял то, что ему не принадлежало, но затем ускользнул. Уж он постарался не попасться нам на глаза!
– Думаешь, я поверю тебе? С дороги, дайте нам обыскать дом!
В это время, шаркая тапками, со стороны кухни прибрела миссис Колин в наспех наброшенной шали и с отпечатком подушки на щеке. Она моргала заспанными глазками, причитая: «Что делается! Что делается!». От её суетливого бормотания, от вида её тревожного длинного лица меня пробрала досада. Небось она не спрашивала, что делается, когда нас запирали на чердаке!
– Нет, – отрезала миссис Харден. – Я не знаю, что вы надумали, но скажу, как будет: ты остаёшься здесь, а весь этот сброд покинет дом немедленно…
– Ну, довольно! – сердито воскликнула Хильди. – Мелюзга, огонь!
В следующий миг хлопнуло, и вестибюль заволокло дымом. Джейси, Джаспер и Джок заорали так, что у меня заложило уши.
– Хватай их, Виктор! – рявкнул граф. – Вяжи!
– Подайте голос! – воскликнула Дита.
Мы все заорали, и её крик взлетел над нашими:
– Resonare!
Наши вопли заметались в белом тумане. «Я здесь!» – слышала я собственный голос из другого конца вестибюля. «А я туточки! – кричала Хильди издалека, а в следующий миг смеялась рядом со мной и повторяла: – Туточки!». «Что, поймал?» – восклицал Сэм то дальше, то ближе.
Кто-то задел лампу, и она раскачивалась на цепи, скрипя. Серые тени носились вокруг, и я, не в силах понять, где свои, а где чужие, предпочла отойти к стене. Бесполезную теперь ветку я бросила на пол.
– Прорываемся к дальней комнате! – раздался голос Персиваля. – Карта, вспомните карту! Мимо лестницы!
– Эленора! – воскликнул заметно протрезвевший граф. – Вызови полицию, живо!
– Задержать её! – крикнул Персиваль. – Не дайте ей дойти до кабинета!
Как назло, я запуталась в этом тумане. Где я? В какой стороне лестница? Мой внутренний голос, который обычно давал дельные советы, теперь молчал. Я торопливым шагом двинулась вдоль стены, рассудив, что куда-то да выйду, и довольно скоро достигла края тумана.
На лестнице шло сражение: Хильди удерживала миссис Харден за подол, а та лягалась, вцепившись в перила. Шарлотта пыталась к ним подойти, но куда там! Ей то и дело приходилось отскакивать, чтобы её не пнули и не оттоптали ноги.
Тут из тумана рядом со мной вынырнул Джейси и завертел головой, оценивая обстановку.
– Мелюзга! – воскликнула я. – За мной, к чёрному ходу!
И понеслась со всех ног. Тройняшки помчались следом. На кухне, где отсветы печного огня плясали по стенам, мы ненадолго задержались.
– Запасайсь снарядами! – крикнул Джейси, махнув рукой в сторону кладовки. Его братья кинулись туда, а я подхватила ведро с грязной водой и висящей на боку тряпкой и заспешила наверх, едва различая ступени во тьме, а потом по коридору к главной лестнице.
За это время миссис Харден почти добралась до площадки. Хильди разорвала ей подол, стянула туфлю, и теперь, растянувшись на ступеньках, вцепилась в ногу бульдожьей хваткой. Но – увы! – она весила слишком мало, и миссис Харден, стиснув зубы, шаг за шагом поднималась и тащила её за собой.
Шарлотта совсем не умела драться. Теперь она смогла подступиться к миссис Харден и хватала её за локоть, но та раз за разом отмахивалась и высвобождалась. Это выглядело нелепо и жалко.
– Элеонора! – гневно кричала Дита снизу. – Ты пожалеешь обо всём, что сделала! Я доберусь до тебя, и ты пожалеешь! Я ненавижу тебя!
Туман чуть поредел, и я видела, что граф лежит у подножия лестницы, а Сэм и Персиваль сидят на нём и удерживают, чтобы не встал. Виктор пытался их оттащить – впрочем, не слишком усердно. Миссис Колин куда-то делась.
– Глупая девчонка! – воскликнула миссис Харден. – Стоило избавиться от тебя ещё в утробе, зря я дала тебе жизнь! Вот так-то ты благодарна? Вот так-то платишь мне за всё?
Ярость придала ей сил. Дёрнувшись, она высвободила ногу и развернулась, чтобы бежать наверх.
В этот миг сырая грязная тряпка, хлюпнув и разбросав брызги, встретилась с её лицом. Меткий бросок! Я возгордилась собой. Я подождала, пока миссис Харден сорвёт тряпку и поглядит на меня, ошалело моргая, а тогда выплеснула воду из ведра.
Я окатила её ниже пояса и залила ступени, а потом швырнула и само ведро. Оно ударило миссис Харден и, гремя, покатилось вниз, но та и виду не подала, что ушиблась.
– Я доберусь до тебя, – прошипела она с искажённым от злости лицом и протянула ко мне руку. – Arde!
Ладонь миссис Харден окутало рыжее сияние… пламя! Отчего я считала, что она не владеет магией, кроме, может быть, бытовой? Я думала, она вообще не доучилась и ничего не умеет!
А пламя разгоралось, потрескивая – настоящее пламя, и миссис Харден собиралась меня ударить!
Тут Шарлотта дёрнула её, разворачивая, а Хильди ловко набросила тряпку ей на руку. Тряпка задымилась и ужасно завоняла. Дита подоспела и тоже вцепилась в свою мать, помогая её удерживать.
– Сара, беги! – крикнула она мне. – Выведи коммутатор из строя!
Я кинулась бежать по сумрачному коридору, освещённому луной, слыша, как отчаянно кричат мои подруги.
– А, так-то? – захохотала миссис Харден. – Думали тягаться со мной, дуры? Не захотели по-хорошему…
Что она с ними сделала? Кажется, у меня вообще не было времени!
– Ripeti avedo! – едва дыша, воскликнула я на бегу и протянула руку. – Ripeti avedo…
Вход в кабинет скрыла стена, и иллюзорная дверь возникла слева от настоящей. Не лучшая моя работа, но в этот час всё вокруг казалось серым и призрачным, и лунный свет скрывал огрехи. Я не верила, что моя уловка надолго задержит миссис Харден, но это и всё, что удалось придумать.
Миссис Харден, растрёпанная, в мокром изодранном платье, показалась из-за угла. Она не успела заметить, что я сделала, но теперь её вовсе не интересовал кабинет. Она шла на меня, скаля зубы, и её руки до локтя пылали, как факелы, и рукава трещали и тлели.
Я попятилась, лишь теперь сообразив, что стоило закрыться в кабинете. Но уже стало поздно.
Холодный подоконник слишком быстро толкнулся в спину. Вот и всё, сзади окно, дальше некуда отступать. Может, если броситься вперёд, обмануть миссис Харден, обойти её… Но когда я дёрнулась влево, то и она качнулась влево и расставила руки, растянув губы в злой улыбке, будто была уверена, что поймает меня и никто ей не помешает.
В это самое время из-за угла появились тройняшки, благослови их Первотворец. Они спешили, придерживая оттопыренные рубахи, и теперь, увидев горящую миссис Харден, застыли с открытыми ртами.
– Чего таращитесь? – воскликнула я. – Огонь!
– Цельсь, пли! – тут же скомандовал Джейси, и в миссис Харден полетели яйца.
– Хо-хо! – кричали братья. – Получи яишенку!
Миссис Харден с гневным криком обернулась, и я метнулась мимо неё в чулан и схватила первое, что попалось под руку – метлу.
– Вот тебе, гадина! – воскликнула я, что есть силы треснув миссис Харден по голове. – За Бернарда! За Диту! За булавки!.. За Шарлотту! За… за Хильди!.. За просто так, потому что ты мерзкая! И ещё за Диту!
Вкусно пахло глазуньей. Вся в яичных потёках, миссис Харден вертелась, визжа и прикрывая голову руками. Она больше не могла поддерживать заклинание, и её огонь погас. Она метнулась к кабинету, надеясь укрыться там, и я с наслаждением увидела, как её пальцы тщетно скребут поддельную дверь.
– Загоним её в чулан! – закричала я. – В чулан!
Яйца кончились, и тройняшки достали рогатки. Металлические детали, блестя, мелькали в воздухе, глухо били миссис Харден по телу и со звяканьем падали на пол. Одна или две довольно чувствительно задели меня. Ещё одна угодила в стекло, с треском проделав дыру, и оттуда повеяло холодом.
Воя, как дикий зверь, миссис Харден кинулась к чулану. Её ноги скользили на битых яйцах. С грохотом она влетела в темноту, и мы поспешили захлопнуть за ней дверь.
– Перси! – раздался знакомый голос, и Сэм, тяжело дыша, привалился к двери плечом. – Сыщи, чем подпереть, живо!
Я и не заметила, как они подошли. Как я им обрадовалась!
Персиваль, конечно же, первым делом подумал о кабинете и немало удивился, наткнувшись на стену.
– Э, – сказал он с недоумением, – это как?
– Настоящая дверь левее! – крикнула я и поспешила ему на помощь. – Иллюзия!
Мои руки зашарили по стене, не находя ни дверной ручки, ни самой двери – ничего, кроме гладких обоев. Персиваль в это время что-то искал с другой стороны, вовсе не там, где я указала. Раздался щелчок, и дверь, открывшись, прошла сквозь наколдованную стену.
– «Левее!» – передразнил он меня. – Всегда у тебя так! – и бросился в кабинет.
– Ой, – сказала я и поспешила за ним.
Мы взялись за кресло и потащили его наружу. Оно застряло. Тройняшки хотели помочь, но больше мешали, поскольку то один, то другой переваливался через перила и плюхался на сиденье, чтобы перебраться на ту или на эту сторону, а ещё, кажется, они не понимали, куда мы тянем и куда толкаем, но прилагали всё возможное усердие. Это значительно осложняло дело.
– Где девочки, почему вы их бросили? – спросила я Персиваля с тревогой, пока он разбирался, как повернуть кресло, чтобы оно вошло в проём.
Он что-то пропыхтел, но это было уже неважно, потому что позади него я увидела Диту, Шарлотту и Хильди. Они поднялись к нам, потрёпанные и сердитые.
– Где эта гадина? – сжав кулаки, спросила Хильди. – Мало я ей наваляла! Дите чуть лицо не сожгла, ежели б не Шарлотта…
Лишь теперь я заметила, что от левой косы Диты ничего не осталось, будто её срезали под корень, и опалённые волосы топорщатся, а Шарлотта хмурится и неловко держит покрасневшую руку.
– Ничё, зато мы ей как след наваляли! – отрапортовал Джейси.
Тут кресло с треском и скрежетом одолело проём, едва не сшибив Персиваля, и тройняшки выкатились наружу.
Взмахивая руками, они принялись рассказывать в красках, как метали яйца. Хильди подбоченилась и кивала. Я поддакивала со смехом, пытаясь не замечать, что Персивалю приходится двигать кресло в полном одиночестве. Он состроил скорбное лицо, вздыхал и всячески показывал, что вот-вот надорвётся. Ничего, теперь-то уж мог справиться и сам!
Дита улыбалась и осторожно трогала ухо – наверное, обожгла. В это время из-за угла вышел граф Камлингтон и замахнулся на неё тростью.
– Сзади! – воскликнула я, протянув руку.
Ах, почему я не умела двигать предметы на расстоянии!
Дита и дёрнуться не успела. Трость коснулась её головы, раздался глухой стук, и граф закатил глаза и осел на пол. За его спиной стоял Виктор с чугунной сковородой в руках. У меня за эти мгновения чуть сердце не остановилось!
– Нехорошо, ай, как нехорошо, – озабоченно пробормотал Виктор. – Я уволен.
Дита с удивлённым лицом потёрла макушку. Её лишь едва задело, самым краешком, и она даже не поняла, что случилось. Убедившись, что с нею всё в порядке, мы наконец пришли Персивалю на помощь и подпёрли дверь чулана.
– Виктор, немедленно открой! – завопила миссис Харден изнутри. – Я слышу, ты там! Открой, или я заявлю на тебя в полицию! Ты пожалеешь!
Она билась о дверь всем телом и страшно ругалась. Разумеется, никто и не подумал её выпускать. Мы убедились, что кресло не сдвинется с места, а тогда отволокли бесчувственного графа в гостевую комнату и заперли там.
– Надеюсь, вы не ошиблись насчёт своих друзей, – флегматично произнёс Виктор, проворачивая ключ в замке. – Выйдет неловко, если они всё-таки не здесь.
Мы уверяли его на все лады, что они точно здесь, никаких сомнений. Но когда мы добрались до той части дома, откуда собирались начать поиски, и принялись звать, никто не откликнулся.
– Батя! – вопили тройняшки, и по пустым коридорам неслось эхо без всякой магии отражений. – Батя-а!
– Папа! – кричала Дита, приложив ладони ко рту. – Папа, ты здесь? Ответь!
– Оливер! – звала я. – Подай знак, если слышишь! Хоть постучи!
Мы умолкли и стали ждать, напряжённо прислушиваясь, но лишь тишина была нам ответом. Если, конечно, не считать того, что на втором этаже в чулане ругалась миссис Харден, требуя открыть и грозя нам всякими карами – ну и какой, спрашивается, прок был её выпускать? Даже не знаю, на что она надеялась.
– Нужно подумать, – нахмурившись, сказал Персиваль и растёр пальцами виски. – Вот вообразите: они явились искать потайную комнату. Как они стали бы действовать?
– Ну, искали бы рычаг, или дверь за шкафом, или фальшивую стену, – сказал Сэм. – Потому как явно обошлись без динамита.
Мы принялись искать рычаг, или дверь за шкафом, или фальшивую стену. Мы осмотрели и коридор, и красную приёмную с накрытой чехлами мебелью, и круглый кабинет, совсем пустой, где о роскоши прежних времён только и напоминало, что купольный расписной потолок, золотая лепнина и клятва в арке на стене. Вычурные старинные буквы всё ещё хорошо читались на потемневшей от времени плитке. Самый первый граф Камлингтон обещал, что и он, и его потомки будут служить королю и его наследникам и преемникам справедливо и честно, до последней капли крови.
Мы топали, мы простукивали тростью всё, что можно, и пытались двигать и тянуть всё, что двигалось и тянулось – и даже то, что не двигалось и не тянулось (и лепнина в круглом кабинете немного пострадала), но это не помогло.
– Думайте, – напряжённо сказал Сэм. – Они увидали наш рисунок – может, он их натолкнул на какие-то мысли? Что там было? Комната, мышиные ходы…
– Ты приписал: «Спасите», – подсказал Персиваль.
– Да, и ещё…
– «Справедливо и честно», – сказала Дита, глядя на клятву на стене.
Не отводя взгляда, она подошла, накрыла слово «честно» ладонью и надавила что есть силы. Мы ждали с надеждой, но ничего не случилось.
– «Справедливо и честно», – задумчиво повторил Сэм, когда Дита уже отступила с отчаянием на лице. – Недаром каждое слово на отдельной плитке, а? Туточки и не сыщешь второй такой длинной плитки, как та, на которой вывели «справедливо».
– Дита, попробуем вместе, – сказал Персиваль, волнуясь, и подошёл к стене.
Они нажали вдвоём – и старые камни поддались их усилиям и медленно ушли внутрь, и что-то в стене лязгнуло и зашумело, а потом вся она, с плиткой и клятвой, поползла наверх, открывая нашему взору тесный закуток и винтовую каменную лестницу.
– Ю-ху, мы сыскали её! – заорали тройняшки. – Сыскали тайную комнату!
– Подумать только, – удивлённо сказал Виктор и поспешно добавил, заметив, что братья рвутся вперёд: – Будьте осторожны, дети! Стена, очевидно, опустится сама по себе…
Но Джейси уже разжёг светляка, протолкался к лестнице и завертел головой, раскрыв рот.
– Батя! – завопили Джаспер и Джок так, что аж стены загудели. – Ты где?
И, разумеется, они побежали наверх, никого не слушая. И когда сердитая Хильди, топнув ногой и воскликнув: «Ух, неслухи!», собиралась идти за ними, снизу, из-под ступеней донёсся знакомый, порядком охрипший голос:
– Эй, наверху! Слышите нас?
– Бернард! – радостно воскликнула я и тут же устыдилась. Всё же я не имела права обращаться к нему вот так запросто. По счастью, все обрадовались, подняли шум и перекричали меня.
– Папа! Как вы оказались внизу! – спросила Дита, опустившись на колени у лестницы.
– Ступени не закреплены! – крикнул мистер Харден. – Не наступайте на них. Слышишь? Не заходите на лестницу!
– Да как жа! – ахнула Хильди, всплеснув руками. – А эти неслухи уже… Джейси!
Она докричалась до братьев. Те ответили, что уже миновали лестницу, и ничего под ними не опустилось. Хильди велела им там и стоять.
Шарлотта нажала на каменную ступеньку ногой. Та ушла вниз, будто клавиша рояля, а после медленно вернулась в прежнее положение. Видно, она качалась на оси, и подвешенный груз возвращал её на место. По счастью, Джейси, Джаспер и Джок оказались слишком лёгкими, а может, удачно пробежали, и эта ловушка на них не сработала. Страшно подумать, что могло случиться, если бы они упали!
Я услышала голос Оливера. Он справлялся обо мне.
– Ах, Оливер! – воскликнула я, растрогавшись. – Я здесь, и со мной всё хорошо!
– Рад слышать, мисс Сара, – ответил он.
– Подождите, мы придумаем, как вас вытащить! – крикнула Дита. – Вы там в порядке?
– В полном, – ответил ей мистер Харден. – Но, боюсь, у Мэтью сломана нога.
– Да чё ты врёшь! – сквозь зубы возразил господин Сторм. – Ничё не сломал, а просто подвернул… Хильди, ягодка, это ты туточки? И эти неслухи с тобой, мне не примерещилось? Ты уж следи, чёбы они на лестницу-то не лезли!
– Ага, – безрадостно ответила Хильди. – Слежу, как не следить. Чё с ногой-то твоей?
– Да ушиб чуток, как падал. Я ж крепкий, рази я мог чё-то сломать? Ты вот чего, ягодка, ты мне скажи: Сэм нашёлся?
– А как жа! Вы тока отбыли, а они трое воротилися.
– Ага, – мрачно пробасил господин Сторм. – И ни в каких тайных комнатах, надо думать, они не сидели?
– Нас на чердаке держали, – сказал Персиваль.
– Так вот чего, ягодка, – докончил господин Сторм. – Отвесь-ка Сэму подзатыльник! А я подымусь и ишшо добавлю.
– А чего Сэму? – возмутился Сэм.
– Дак она ни до кого другого не дотянется, – глухо донеслось снизу.
Сэм на всякий случай отошёл в сторонку. Виктор в это время размышлял вслух, достанет ли лестница из сарая до дна потайной комнаты и где взять верёвки.
Я пребывала в смешанных чувствах. Первая острая радость от того, что нам всё удалось, схлынула, и я всё отчётливее понимала, что и мне тоже попадёт. Оливер прежде никогда меня не ругал, но прежде я никогда такого и не делала, и сейчас его голос звучал довольно сухо. А вдруг он меня не простит?
Тут в коридоре, совсем близко, раздались шаги, и в кабинет, потирая макушку и морщась, вошёл граф Камлингтон.
– Это ещё что? – с изумлением спросил он, увидев потайную комнату, но тут же сам себе и ответил: – Неважно. Вы ответите за то, что устроили. Полиция вот-вот прибудет – может быть, в это самое время миссис Колин их впускает.
Миссис Колин! Мы забыли о ней, и зря!
Здесь мистер Харден, но на чью сторону встанет столичная полиция? И мы трое под иллюзией, вот и как это объяснить? Начнут разбираться, потянут за ниточку, и размотается такой клубок, что… Ох!
– Вам конец, – заявил граф, что было вполне созвучно моим мыслям.
– Я так не думаю, – вдруг сказал кто-то ещё.
Мы все, как один, обернулись на голос и увидели, как от одной из декоративных колонн отделяется фигура и обретает плотность и цвет.
– Мистер Твайн, как я рада вас видеть! – воскликнула я совершенно искренне.
Комиссар едва заметно мне кивнул и продолжил:
– Вы годами выдавали чужие изобретения за свои, милорд, и водили всех за нос, но теперь у меня на руках есть все необходимые доказательства. Вам больше нечего надеяться на поддержку маркиза Скарборо: я позаботился о том, чтобы он узнал правду.
Граф побагровел и принялся хватать воздух ртом. Кажется, он и слова не мог из себя выдавить.
– Дело ещё можно решить, не поднимая шума, – сказал мистер Твайн с некоторой жалостью. – Я убедил маркиза молчать. Но только посмейте что-то заявить полицейским, и газеты завтра же вас прославят. Станет известно и об украденных изобретениях, и о похищении детей…
