Текст книги "Сара Фогбрайт в академии иллюзий (СИ)"
Автор книги: Полина Бронзова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)
И она выразительно посмотрела на ящик с динамитом.
– А я надеюсь, твой план не в том, чтобы выспрашивать про наш план, а после сдать нас с потрохами! – заявил Сэмюэль, наверняка обиженный тем, что Шарлотта обращалась только ко мне, а гномов будто не замечала.
– Это был бы слишком глупый план, малыш, – сказала она, мрачно на него уставившись. – Зачем бы я тогда отпускала мисс Фогбрайт, когда её собирались убить? К слову, – и Шарлотта перевела взгляд на меня, – миссис Тинкер всё ещё хочет тебя убрать, чтобы ты не болтала. Сейчас обстоятельства не на её стороне, но она постарается это осуществить, будь уверена.
Невероятно подбодрённая этими словами, я кое-как высидела следующие два часа. Ближе к восьми я заперлась в тесной вонючей уборной и не хотела выходить.
– Эй, мисс! Пора! – звал меня господин Сторм, колотя в дверь.
– Я не могу… Должно быть, это всё рыба…
– Да ты к ней и не притронулась! Ну, выходи давай!.. Ну ладно, не выходи, пущай они укокошат того бедолагу, а потом эта ведьма тя отыщет и тоже кокнет.
Я дёрнула защёлку и вышла.
К полицейскому участку мы пробирались задворками, мимо заколоченных ставней и дырявых навесов, мимо пустых разбитых ящиков и сломанных тележек. Если миссис Тинкер ждала на подступах, она могла попытаться меня перехватить.
Мы осторожно выглянули из-за угла: у входа и правда маячил Шэди.
– Я отвлеку, – сказал Сэмюэль и принялся лепить снежок.
– В арку и налево, мисс, – дал последние наставления господин Сторм. – Запомни: в арку и налево!
Я кивнула в знак того, что ничего не соображала. А Сэм уже открыто вышел на дорогу.
– Эй, здоровила! – крикнул он, дождался, что Шэди обернётся, и угодил ему снежком прямо в глаз.
Шэди опешил. Второй снежок ударил его в грудь.
– Догони меня, каланча усатая! – крикнул Сэм и побежал со всех ног.
Шэди выругался и бросился вдогонку. Он пронёсся мимо закоулка, где мы ютились, и ничего не заметил.
Шарлотта толкнула меня в спину. Я тоже побежала, задыхаясь от волнения. В арку и налево… но там не было никакой двери! Только стена!
«Мисс Сара, – прозвучал в моей голове голос Оливера, будто наяву. – Другое лево».
Да благословит его Первотворец, сколько раз он давал мне подобные ценные советы! Я развернулась в другое лево и обнаружила дверь.
– О, спасибо, Оливер! – воскликнула я, хотя он никак не мог меня услышать, и ворвалась в участок.
Я думала, все обернутся на шум, но меня даже не заметили. Все столпились у коммутатора и горячо спорили. Здесь же был и комиссар из Дамплока, Томас Твайн.
– Повторяю: это не наша зона ответственности, – сердито говорил он. – Вагончик нашли в Энсворде, на вашей территории, так что вам и искать угонщиков. У нас есть дела важнее.
– Но аркановоз угнали в Дамплоке! – задыхаясь, возразил толстяк с пышными седыми усами. – В Дамплоке, у вас!
– А теперь он у вас!
Тут закричали сразу все. Они махали руками и трясли какими-то уставами. Похоже, никто не хотел искать виновных, и каждый был не прочь передать дело другому отделению. Я скромно стояла в стороне, делая вид, что знать не знаю ни о каких аркановозах.
Тут я встретилась взглядом с графом Камлингтоном. Он поднялся с кресла, сделал знак – и все затихли и застыли. Одинокая бумага, кружась, слетела на пол.
– Я выполню свою часть уговора, – храбро сказала я, сглотнув комок в горле. – Только дайте мне поговорить с Бернардом.
Граф Камлингтон вцепился в мой локоть, будто боялся, что я найду способ исчезнуть. Меня вели, а я пыталась вспомнить схему участка, нарисованную господином Стормом. Свернули направо… Камера посередине… На схеме мы обозначили её цифрой пять.
Свободной рукой я нащупала в кармане сигнальный шарик, отыскала кнопку и вслепую нажала пять раз подряд.
Мистер Харден сидел в глубине на лавке, уронив лицо в ладони. Он поднял голову и с удивлением посмотрел на меня. Бедный, он выглядел совсем измученным, и немудрено, если уже знал, что все его предали – даже те, кому он верил, как себе. Хорошенький же у него вышел день Благодарения!
– Я пришла поговорить, – сообщила я. – Поднимайся, иди сюда, я скажу кое-что важное. Давай же, скорее!
– Что ты задумала? – спросил он и встал на ноги. – Зачем ты сюда явилась?
– Говорю же, сказать кое-что важное… Да отпустите вы меня? – обратилась я уже к графу. – Вы мешаете.
– Беседуйте так, – холодно сказал граф. – Вам нечего скрывать, не так ли?
Мистер Харден подошёл к решётке, и я изо всех сил надавила на кнопку сигнального шарика.
– Только два слова, – сказала я. – Голову береги!
– Что? – с недоумением спросил граф Камлингтон.
Ничего не произошло. Я успела подумать, что неверно рассчитала номер камеры, что нажала кнопку не пять раз, а меньше, что господин Сторм пришёл не к этой стене, что его взрывчатка испорчена, что их схватили и сейчас приведут, и мы все угодим в тюрьму, в соседние камеры…
Грохнуло. Мистер Харден успел протянуть руки, схватить меня и дёрнуть вниз. Осколки кирпичей разлетелись повсюду, загремели по решётке, застучали по стенам, и всё заволокло дымом и рыжей пылью. Полицейские закричали.
Моргая слезящимися глазами, сквозь рыже-серый туман я увидела пролом в стене. Не слишком большой, но пробраться можно.
– Беги! – воскликнула я. – Уходи, скорее!
Мистер Харден оглянулся, всё ещё удерживая меня за плечи.
– Это уже больше, чем два слова! – крикнул он. – А ты?
Я толкнула его.
– Беги уже!
По счастью, он спорить не стал: метнулся к пролому, скользнул в него большой тёмной рыбой – и исчез.
Меня дёрнули под руки, вынуждая подняться. Граф Камлингтон стоял с перекошенным лицом, протирая глаза платком. Я гордо выпрямилась, вскинула подбородок и с улыбкой сказала ему:
– Благодарю, милорд, что позволили нам побеседовать. Что ж, перейдём к моей части уговора?
Глава 15. Вторая часть сделки
Я тряслась на заднем сиденье экипажа, сложив руки на груди. Граф Камлингтон, очень хмурый, с покрасневшим и заплывшим от кирпичной крошки глазом, сидел рядом. За окном проносились голые ветви кустов, и снежная каша, подсвеченная лампочками, брызгала из-под силового поля. Мы спешили в Дамплок.
В полицейском участке меня хотели обыскать и допросить, но граф неожиданно заступился.
– Я сам её расспрошу, – властно сказал он. – Она не должна быть замешана ни в каком скандале, вам это ясно? Запомните, сегодня её здесь никто не видел.
Я также слышала, что он велел комиссару Твайну заняться делом об угоне: отогнать вагончик обратно в парк и заплатить сторожу, чтобы тот забыл, что видел двух гномов и некую девицу. И поскольку ущерба никто не понёс, можно представить всё так, будто ничего не случилось.
Я подумала, что быть дочерью графа в каком-то смысле даже неплохо.
Впрочем, сигнальный шарик у меня всё же отняли. Граф перетряхнул всю мою сумку и пролистал блокнот. Чертёж тюрьмы ему совсем не понравился. Но с соседней страницы на нас глядела юная Изабелла Росси, и он изменился в лице.
Тогда меня ошарашила догадка, да такая, что всё заледенело внутри, потому что я ещё не поняла, к добру или к худу. Ведь Сэм говорил о туфельках: «этот щедрый подарок ей преподнёс Лесли Дэкстерфолл», а Кэтрин Дэкстерфолл, с которой я учусь, гордилась родством с графом Камлингтоном. И миссис Харден звала его Лесли! Как я не поняла раньше?
Всё, что связывало этих двоих, осталось в прошлом – или нет?
Не успев толком это обдумать, я спросила с милой улыбкой:
– Интересно, мама знает, что в то время как она пребывала в счастливом ожидании, вы дарили актрисам туфли с кристаллами? Кажется, за три месяца до моего рождения. Ах, я слышала, Изабелла Росси была чудо как хороша в роли Миранды! А мама едва выживала на скудные средства.
Граф велел мне помалкивать, захлопнул блокнот и бросил в сумку.
Сумку он держал под боком. У меня ничего не осталось, забрали даже счастливый камешек Хильди, потому что, видите ли, я и его могла применить для дурных дел, по их мнению! Для каких, хотела бы я знать? Хорошо хоть не выбросили. Бедный камешек теперь тоже лежал в сумке.
Я надеялась только на кошелёк с маячком. И на свою маленькую команду, ведь полицейские так никого и не поймали. Я страшно этим гордилась!
Что меня тревожило, так это наш дальнейший план. Его вообще не было.
«Ну, а там по обстоятельствам», – бодро сказал господин Сторм, когда мы готовились, и тогда это прозвучало неплохо, но теперь… Что у нас за обстоятельства?
Я оглянулась и, к своему ужасу, заметила, что за нами следует знакомый медно-рыжий экипаж с фургончиком и вывеской «Золотая империя Ригерина». За рулём сидел Шэди. Даже отсюда было видно, что у него под глазом уже налился синяк.
– Что ты вертишься? – холодно спросил граф Камлингтон и тоже обернулся. – Это твои сообщники?
Это был шанс!
– Н-нет, что вы, конечно, нет! – сказала я самым лживым голосом, на который только была способна.
– Виктор, – немедленно обратился граф к водителю, – прибавь ходу!
– Как скажете, милорд, – невозмутимо ответил водитель.
Он переключил рычаг и надавил на педаль. Двигатель зашумел. Меня вжало в спинку сиденья, а затем так подбросило, что я едва не ударилась о потолок и взвизгнула.
– Пристегнись, – велел мне граф, пытаясь справиться с ремнями. Тут он сам подлетел, стукнулся макушкой, громко щёлкнул зубами и закричал: – Виктор!
– Виноват, – невозмутимо ответил водитель, поглядев на нас в панорамное зеркало. – Думал, вы уже пристегнулись. Сбавить ход?
– Нет, – процедил граф.
Я опять оглянулась. Наш экипаж летел над дорогой, выбрасывая из сопла облака пара и газа и иногда совершая упругие длинные скачки. Мы заметно оторвались. Шэди, стиснув зубы, выжимал всё, что мог, но куда ему было тягаться с нами!
Пока он ещё мог разглядеть моё лицо, я хотела показать язык, но вовремя спохватилась, что граф увидит, и вместо этого притворилась, что я в отчаянии. Что ж, если миссис Тинкер и была Изабеллой Росси, сейчас они с графом явно действовали не заодно.
Я ждала, что мы вернёмся в дом Харденов, а уж оттуда меня как-нибудь вытащат, но Виктор свернул к Дамплоку. Какое-то время он ехал вдоль набережной, и тогда я подумала, мы держим путь в полицейское управление – однако мы миновали и его, не сбавляя ход. Наконец я поняла: мы направлялись в отель Моэтус, что возвышался серой громадой посреди заснеженного парка.
О, я всегда мечтала здесь побывать! Но только летом, когда цветут липы и воздух сладкий-сладкий. Бродить в огромном парке, похожем на лес, в тени старых дубов и вязов, и выйти к замку с увитыми плющом стенами. Оттуда, из номеров, наверняка открывался чудесный вид на озеро.
Но теперь парк нахохлился под снегом. Перед нами лежала слякотная дорога, над нами нависло серое небо. Чёрные плети плюща на замковых стенах походили на трещины.
– Зачем мы едем сюда? – спросила я, но граф не соизволил ответить. Он вообще игнорировал любые мои вопросы.
В сумрачном холле мне предоставили некоторую свободу. Граф отошёл побеседовать с придверником, но за мной присматривал Виктор, так что сбежать бы не вышло. Я побродила туда-сюда, полюбовалась огромным камином из серого камня. Над чугунной решёткой висела металлическая голова тролля в натуральный размер. Замок, где теперь располагался отель, возводили при Вильгельме Третьем, который, как известно, победил вожака троллей.
А на чёрной решётке был город в руинах, там сражались воины, и пламя за ними взлетало и щёлкало, будто город горел.
Гобелены на стенах изображали более радостные картины: Вильгельм Третий глядит из кустов, как Прекрасная Реджина купается в озере. Судя по заманчивой позе, Реджина отлично знала, что за ней наблюдают. Она стояла среди кувшинок, прикрытая лишь длинными прядями рыжих волос, и улыбалась.
Поговаривали, она была гномкой, но кто проверит? Прошло уже двести лет, её могила утеряна. На портретах и гобеленах Реджина изображалась высокой и стройной. Не мог же Вильгельм Третий полюбить какую-то гномку, в самом деле!
А вот их свадьба. Кем ни была Реджина, ясно одно: между ними любовь. Но они стоят на берегу озера, а не в храме, и приносят клятвы у серого камня, где навечно выбиты их имена. Неизвестно, почему обряд проводился именно так, но если они действительно были из разных народов и разной веры, это бы всё объясняло. Вера составляла нашу суть, и даже король не мог ничего изменить. Ни гномьи, ни людские храмовники никогда не соединили бы такую пару.
Граф подошёл и прервал мои размышления.
– Идём, – сухо велел он.
Мы поднялись по широкой изогнутой лестнице. Ковёр тёк по ней малиновой рекой, заглушая шаги. Массивные перила из тёмного дуба, казалось, стояли на страже, чтобы я не могла ускользнуть ни влево, ни вправо. Единственное окно на площадке было зарешёчено подобно клетке, где держат хищного зверя, и я ничего не разглядела за тусклыми стёклами. Граф уверенно шёл впереди, будто вёл меня на цепи и не сомневался, что я никуда не денусь. Виктор следовал прямо за мной.
В номере, куда меня привели, уже ждала миссис Харден и теперь поднялась с софы у окна. Я не заметила ни книги, ни журнала, ни вышивки, будто она просто сидела всё это время, уставившись на дверь.
– Лесли, что случилось? Что с твоим глазом? – воскликнула она, всплеснув руками.
– Он сбежал, – раздражённо ответил граф, имея в виду, очевидно, вовсе не глаз. – Благодаря ей!
И, схватив меня за плечо, грубо толкнул вперёд.
Миссис Харден так на меня поглядела, что я услышала, будто наяву, как комья могильной земли стучат по крышке гроба.
– Подготовь её и глаз не спускай, – приказал граф. – Через два часа обручим её со Слопмонтом, поскольку я не знаю, что выкинет Харден. Расторгнуть обручение не так просто, это позволит нам выиграть время, но мне предстоит крайне неприятный разговор с маркизом. Придётся объяснить ему, чем вызвана спешка.
– О, но в конце концов он согласится, – сказала миссис Харден. – Это выгодно и ему. Что касается неё, она будет готова, даю тебе слово.
И она дёрнула меня к себе, вырывая из рук графа.
Я взглянула на часы на каминной полке: почти одиннадцать. У меня есть два часа, чтобы дождаться помощи, или найти выход самостоятельно, или, в конце концов, объявить, что я вовсе не Бернардита Харден – а тогда пусть делают что хотят!
Ох, должно быть, тогда они захотят отправиться в Беллвуд, и сегодня же Дита окажется в их руках. Я её подведу… А ведь она даже ни о чём не знает. Каким ударом это станет для неё!
И нельзя списывать со счетов миссис Тинкер. Если меня отпустят, куда идти, чтобы с ней не столкнуться? Вряд ли граф Камлингтон любезно согласится отвезти меня к родителям. Да и что я скажу маме и папе, если явлюсь в чужом обличье? Эта история им совсем, совсем не понравится.
Я решила помалкивать и ждать.
Ванная комната в номере оказалась неуютной. Серая штукатурка на стенах – не удивлюсь, если ей двести лет! – одинокий дубовый шкаф, белая ванна на бронзовых львиных лапах, и всё. Я отмокала в едва тёплой воде. По левую руку находилось окно в виде двойных арок, и оттуда сквозило. Справа, за ширмой, сидела миссис Харден. Как и велели, не спускала с меня глаз.
Должно быть, она верила в то, что я могу спуститься вниз по плющу и убежать в зимний день голышом. Мне даже льстила эта вера.
– Что за выгода маркизу от этого союза? – спросила я, потянувшись за мылом. – Лорд Камлингтон получит поддержку, а маркиз?
Миссис Харден смолчала.
– Возможно, с его сыном что-то не так? Есть причины, по которым ему трудно найти жену? Первотворец не одарил его искрой? Ах, знаю – он гном!
– Не мели чепухи, – раздражённо сказала миссис Харден. – Какой ещё гном? Маркиза Скарборо интересуют научные разработки. Лесли, – в её голосе зазвучала гордость, – Лесли очень умён. Ведь ты видела аркановозы?
– О, и даже прокатилась раз или два, – ответила я, умолчав об обстоятельствах.
– Всего один комплект карт, и больше никакого расхода топлива! Настоящее чудо, а у Лесли есть и другие задумки. Маркиз выделит средства на дальнейшие испытания и получит свою долю славы. Я верю, Лесли изменит мир! Ты должна гордиться тем, кто твой отец.
– Безусловно, я горжусь. Но разве не могли они просто договориться между собой? Зачем устраивать этот брак?
– Так надёжнее, – сухо сказала миссис Харден. – Ты моешься или нет? Время идёт!
Потом я сушила волосы у камина. Прошёл почти час, а никакого плана у меня так и не появилось. Я начала тревожиться. Миссис Харден поглядела на меня, брезгливо поджав губы.
– Не кусай пальцы, – сказала она. – Что за дурная привычка! Если ты будешь так…
В это время в дверь постучали.
Миссис Харден поднялась и открыла. На пороге стояла горничная в наколке и белоснежном переднике. Со своего места я не видела её лица.
– Где этот пожилой господин? – спросила горничная знакомым голосом. – Где же он?
И, отстранив миссис Харден, вошла.
Это была Шарлотта!
– Какой ещё господин? – с недоумением сказала миссис Харден.
– Тот, которому стало плохо с сердцем, – отрезала Шарлотта. – Где он? Скорее, пока для помощи не стало слишком поздно!
И она огляделась, видимо, чтобы понять, сколько всего человек в номере.
– Здесь только мы двое, – сказала я, поднявшись. – И больше никого.
Увы, в этот миг в дверном проёме возник граф Камлингтон! За его плечом стоял Виктор.
– Что вы здесь делаете? – с подозрением спросил граф у Шарлотты.
– Нам сообщили, что у пожилого господина случился сердечный приступ, – с достоинством ответила она. – Ведь это семнадцатый номер?
– Семнадцатый, – всё так же с подозрением сказал граф и посторонился. – Но помощь здесь не требуется. Не смею вас задерживать.
Как же некстати он явился!
Шарлотта скользнула по мне взглядом. Ей теперь ничего не оставалось, кроме как уйти.
– У меня точно случится сердечный приступ! – воскликнула я. – Так волнуюсь! Представляете, всего через час я буду обручена с сыном маркиза Скарборо! Возможно, мне тоже нужна помощь.
– Ей не нужна помощь, – сказал граф. – Оставьте же нас, наконец!
– Должно быть, та дама, что прибежала к нам, от волнения перепутала номер, – сказала Шарлотта. – Немедленно спущусь вниз и узнаю точно, куда следует идти. Простите за беспокойство.
Она торопливо ушла, а граф хмуро посмотрел на меня и сказал:
– Что ты несёшь? Элеонора, почему она ещё не готова?
– У нас есть ещё час, – ответила миссис Харден. – Мы успеем.
Мне пришлось торопливо сушить волосы под пристальными взглядами троих человек, поскольку граф Камлингтон решил обосноваться в кресле, и Виктор тоже вошёл и сел. Но я теперь почти совсем не тревожилась. Обо мне не забыли, мои друзья рядом, и они придумают, как меня выручить! И я смогла намекнуть Шарлотте о положении дел.
– Стоило сказать горничной, чтобы принесла тебе мазь, – озабоченно сказала миссис Харден, глядя, как граф промокает платком опухший слезящийся глаз. – А ещё лучше обратиться к доктору.
– К доктору! – вспыхнул граф. – Разве у меня есть время на докторов? Сперва нужно покончить с этим делом.
– Позволь, я хотя бы спущусь и попрошу у них мазь…
– Мне это не требуется.
– Но Лесли…
– Я же велел: оставь меня! Почему ты всегда зудишь, зудишь, как назойливая муха, всё садишься на одно и то же место – тебе непременно нужно меня допечь?
Виктор сделал невозмутимое лицо. Я тоже притворилась, что ничего не слышу. Как эти двое собирались прожить всю жизнь, если и пяти минут не могли пробыть вместе нормально?
Тут в дверь опять постучали. Виктор вопросительно поглядел на графа, но тот был слишком занят перебранкой с миссис Харден. Тогда Виктор сам принял решение: встал и открыл.
За дверью был Шэди с тележкой. Как всегда, тщательно причёсанный, с приглаженными усами и в костюме. Глаз, подбитый снежком, заплыл и побагровел, что совсем ему не шло.
– Ты уймёшься, Элеонора? – воскликнул граф Камлингтон, заметил Шэди и осёкся.
– Вам прислали вино, – сообщил Шэди, белозубо улыбаясь, и указал на бутылку в тележке. А потом поглядел на меня.
Моё сердце упало.
Я не знала, что он задумал. Может, в бутылке яд? Может, он собирается всех перебить этой бутылкой? Может, это вовсе и не бутылка, а скрытая иллюзией бомба?..
– Это он! – заревел граф, указывая пальцем, и забарахтался в кресле, пытаясь вскочить на ноги. – Один из её сообщников, я узнал эту кривую рожу! Хватай его, Виктор!
Шэди переменился в лице.
– Это какое-то недоразумение… – начал он, но тут граф выхватил пистолет и выпалил в дверной косяк. Миссис Харден вскрикнула, зажимая уши. Дымное облачко повисло в воздухе.
Шэди толкнул тележку, загораживая проход, и пустился наутёк. Виктор кинулся за ним. Тележка с грохотом упала, и было слышно, как покатилась бутылка. Граф наконец выбрался из кресла и тоже бросился в погоню.
– Не уйдёшь, мерзавец! – завопил он. Затем послышался ещё один выстрел и звон стекла.
Миссис Харден немедленно заперла дверь и привалилась к ней спиной, вся белая как полотно. Нужно сказать, сейчас я была рада находиться в комнате под замком. Это место больше не представлялось мне безопасным.
– Одевайся! – велела миссис Харден, хватаясь за сердце и задыхаясь. – Одевайся, дрянная девчонка, и благодари Первотворца, что у меня нет времени тебя выпороть! Что ещё за сообщники, что ты устроила?
Я благоразумно промолчала, сбрасывая халат.
Светло-зелёное платье, взятое ею из дома, конечно, оказалось мне велико и длинно, ведь оно принадлежало Дите. Лиф шился с расчётом на более пышную грудь, и вырез теперь смотрелся почти неприлично. Чтобы платье хоть как-то держалось, я вдохнула как можно глубже, но подозревала, что рано или поздно неизбежно выдохну и опозорюсь.
– Да что же с тобой не так! – воскликнула миссис Харден, одёргивая и расправляя ткань. – Отчего оно не сидит?
– Похудела, – ответила я басом, пытаясь не выдыхать. – Нас плохо кормили.
– А длина?
– Так ведь я босиком. Нужны каблуки…
Миссис Харден, гневаясь и торопясь, подколола платье булавками. Несколько раз она довольно ощутимо меня задела – уж не знаю, случайно или нарочно. Не удержавшись, я вскрикнула.
– Терпи, – прошипела она, стоя за моей спиной и глядя на меня в зеркало. – Некоторым, как тебе, слишком уж везёт. Совершенно ничем не заслужила, но станешь женой графа, а потом и маркизой. Ты, моя милая, сделаешь всё как положено на обручении, а потом я с тебя глаз не спущу до самой свадьбы. Уж ты у меня будешь паинькой. Не посмеешь и взгляда поднять, и рта открыть!
И опять уколола меня булавкой.
Я чувствовала, как по щеке поползла горячая слезинка, но лицо скрывала иллюзия, так что ничего не было видно. Миссис Харден жадно вглядывалась в моё отражение, видно, надеясь довести меня до слёз, но осталась разочарована. Так ей и надо, ведьме.
В это время вернулся граф. Он покраснел и тяжело дышал. Его волосы растрепались, взмокли от пота и выглядели неопрятно.
– Она готова? – спросил он, обмахиваясь ладонью. – Уф… В связи с этими беспорядками лорд Слопмонт решил, что мы едем в храм немедля. Нечего ждать.
Теперь же! На сорок минут раньше! Ох!
– Не вертись, – велела миссис Харден и прикрыла вырез моего платья кружевным платком. – Несколько бледновата, но юной девушке простительно. Обувайся, идём же!
Я спустилась вниз под конвоем, с надеждой и тревогой озираясь по сторонам, но не заметила никого знакомого – ни тех, на кого рассчитывала, ни тех, встречи с кем хотела избежать.
Я отчаянно думала, что делать. Сознаться во всём теперь же? Но как объяснить, отчего я так долго молчала? Граф, наверное, страшно рассердится, и миссис Харден тоже, и ничего хорошего меня не ждёт.
Сознаться позже, в храме, в надежде, что там хоть кто-то встанет на мою защиту? Ох, но какой будет скандал! Об этом точно напишут газетчики, и папа меня убьёт.
Молчать до конца, пока в метрической книге не сделают запись о том, что Бернардита Харден, девица, обещана графу Слопмонту? Тогда, в общем-то, не будет иметь значения, что вместо Диты в храме стояла я, и я приносила клятвы её голосом. Уж тут они используют всё влияние, чтобы считалось, что Дита обручена. Всё равно впереди ещё свадьба.
Что делать? Я не знала.
В отчаянии я села в экипаж, так ничего и не придумав.
Город летел, проносился мимо – послепраздничный, неприглядный, как смятая бумага от вчерашнего подарка. Обрывки флажков трепетали в голых ветвях, и ветер нёс цветные обёртки вдоль грязных тротуаров и зарывал в снег.
– Мне нужно в уборную, – сделала я попытку. – Мы можем остановиться?
– Потерпишь, – отрезала миссис Харден. – Это всего лишь обручение, а не свадьба. Много времени не займёт.
О, если бы я уже достаточно овладела искусством иллюзии, чтобы мне не требовалось произносить заклинания вслух, я незаметно наложила бы пятно на её юбку! И на лиф! И на нос! Ужасное, мерзкое пятно! И пусть бы меня привлекли к ответственности за хулиганство, даже не жаль.
Я обернулась, надеясь разглядеть в потоке экипажей… Что я надеялась разглядеть? Шарлотта и остальные как-то прибыли в Дамплок, но я даже не знала, на чём. Если они следуют за нами, я и не узнаю, что это они. О, как я хотела верить, что они рядом!
Но экипажей на дорогах было мало, и все куда-то сворачивали.
Храм стоял в глубине облетевшего парка, ограждённый по кругу арочной колоннадой. Я не раз видела его со стороны, проезжая мимо, но никогда не бывала внутри. Дверь заменял величественный арочный проём, и там, в глубине, мраморный Первотворец простирал руки над толпой.
Впрочем, толпы сегодня не было, хотя мы прибыли не первые. Здесь уже стоял чей-то экипаж, и в нём сидели двое. Тёплый экипаж казался им предпочтительнее холодного храма.
Заметив нас, они вышли.
– Веди себя как полагается, Бернардита! – прошипела миссис Харден, ущипнув меня за руку, довольно чувствительно даже сквозь накидку.
Я поспешила выйти и, как назло, зацепилась подолом за ступеньку.
– Маркиз Скарборо, граф Слопмонт, позвольте представить вам… Бернардиту, – с небольшой запинкой произнёс так называемый отец над моей головой.
Вообще-то полагалось сказать «мою дочь»! Но граф Камлингтон даже теперь не сумел выдавить из себя эти слова.
Тем временем я пыталась понять, в какую сторону тянуть подол, чтобы освободиться. Миссис Харден шипела и толкала меня, что не облегчало дела.
– Вы позволите? – спросил чей-то голос, в котором отчётливо слышалась улыбка.
Я выпрямилась, наверняка вся багровая от стыда – как хорошо, что иллюзия это скрывала! – и некий молодой, но уже лысеющий светловолосый мужчина опустился на колено и занялся подолом. Должно быть, это и был тот самый граф Слопмонт, мой жених. Он в два счёта меня освободил, а, выпрямляясь, вдруг что-то сунул мне в руку и подмигнул.
Я растерянно поблагодарила.
Маркиз, его отец, стоял рядом, ожидая, пока мы справимся с неловкой ситуацией, пожилой и добродушный, полноватый, с обвисшими щеками и аккуратными седыми бакенбардами.
– Рад знакомству, – тут же сказал он мне с улыбкой и обернулся к графу Камлингтону. – Что ж, у нас всё готово, несмотря на некоторую спешку. Я уж думал, мы не успеем достать кольца, но повезло. Просто, знаете, чудо, сам Первотворец помог, не иначе. Я отправил Гарольда на поиски незапертой ювелирной лавки, но где её сегодня сыщешь! Гарольд так и не вернулся. Я спустился вниз в расстроенных чувствах, гляжу, а у гостиницы фургончик, «Золото Ригерина». Я к ним, а они: мы, мол, не работаем. Всё же умолил, умолил их продать мне кольца!
Понизив голос, он придвинулся ближе к графу Камлингтону и доверительно проговорил:
– И ведь почти за бесценок! Уж я знаю толк в золоте и камнях, можете мне поверить. Такая удача!
Миссис Харден пожелала взглянуть на кольца. О, если бы мне теперь ставили зачёт за практику, я получила бы высший балл! Пока они предавались восторгам, я украдкой взглянула на то, что держала в руке.
Это был счастливый камешек Хильди. Дырявый серый камешек на красной верёвочке. Вряд ли мог существовать второй такой же.
Подняв брови, я посмотрела на графа Слопмонта. Он улыбался мне, опираясь на трость, и теперь ещё пристукнул ею о землю. Массивная трость с золотым набалдашником показалась мне знакомой.
Я вгляделась в довольное лицо графа Слопмонта – лицо мальчишки, замыслившего шалость, – и невольно улыбнулась сама.
– Позвольте вашу руку, – сказал он. – Нам пора.
Он заметно картавил.
Я не понимала, что он задумал, но решила подыгрывать, а потому положила руку на его локоть. Мы прошли по широкому проходу мимо голубых пляшущих в лампадах огней, мимо пустых скамей, мимо мраморных горельефов, на которых в вечном кружении застыли драконы, и остановились перед возвышением, где стоял Первотворец и где нас уже поджидали два храмовника. Маркиз Скарборо, неловко протиснувшись вперёд, отдал им кольца.
Здесь царил полумрак. Косые лучи света падали сверху, рассеиваясь, и едва освещали подставку с метрической книгой. Один из храмовников уже держал наготове самопишущее перо.
– Бернардита Харден? – негромко спросил он и занёс перо над страницей, но вдруг оно выпало из его пальцев, покатилось к краю возвышения, а оттуда упало прямо к нашим ногам.
Граф Слопмонт тут же присел, чтобы его поднять, и я увидела, что из его рукава появилось другое перо, в точности такое же, только не с зелёной, а с чёрной ручкой.
Я немедленно опустилась, протянула руку и прошептала едва слышно:
– Ripeti avedo!
Я боялась, что ничего не выйдет, но получилось.
– Что вы, не стоило, – мягко сказал мне граф Слопмонт и незаметным движением убрал в рукав настоящее перо. Второе, теперь от него неотличимое, он подал храмовнику.
Дальше церемония шла без запинок. Вот уже наши имена и обещания записаны в книгу, вот мы надели друг другу кольца… В иное время я была бы немало тем взволнована, но теперь лишь озабоченно подсчитывала наши прегрешения. Можно ли назвать то, что случилось с пером, кражей храмового имущества? Фальшивая невеста, фальшивые кольца, фальшивый жених… И, кстати, где настоящий? Что с ним сделали?
Я покосилась на перо, лежащее на подставке. Моя иллюзия, конечно, долго не продержалась, так что оно опять стало чёрным. По счастью, никто не обратил внимания.
– Что ж, мы закончили и можем это отпраздновать, – сказал граф Слопмонт. – Отец, ты не против, если мисс Харден поедет со мной? Должен же я познакомиться с невестой. Тебе, должно быть, есть что обсудить с графом Камлингтоном…
– О, – неуверенно сказал маркиз, – только вдвоём? Что ж, э-э, если родители мисс Харден не возражают…
В это время снаружи кто-то отчаянно нажал на клаксон. Все переглянулись. Все были здесь, даже Виктор. Кто мог сигналить?
К храму, ревя, подъехал экипаж и с визгом остановился. Хлопнула дверца.
Граф Слопмонт уже тянул меня по проходу. Я почти бежала. У выхода нам наперерез бросился ещё один граф Слопмонт.
– Ты ненастоящий! – взвизгнул он голосом Шэди, тыча пальцем в моего графа. – Это моя невеста, отдавай её сюда!
