355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Пол Уильям Андерсон » Психотехническая лига » Текст книги (страница 1)
Психотехническая лига
  • Текст добавлен: 5 октября 2016, 23:34

Текст книги "Психотехническая лига"


Автор книги: Пол Уильям Андерсон



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

Пол Андерсон Психотехническая лига




«Рыцарь фантастики»
Предисловие к сборнику «Психотехническая лига»
(пер. Д. и Я. Савельевы)

Джеймс Блиш назвал Пола Андерсона «Большим взрывом» за качество, количество и разноплановость его произведений. Андерсон – один из самых уникальных писателей в научной фантастике. Он удостоен множества наград: семь премий «Хьюго» и три премии «Небьюла», премия имени Дарлета (за «героическую» фантастику), премия «Гэндальфа» (1978), принесшая ему звание «Grandmaster» сказочной фантастики, и множество других призов за чисто научную фантастику, в том числе престижная премия журнала «Локус», а также премия издательства «Макмиллан» за лучший детективный роман 1959 года могли бы дать ему право называть себя первым или одним из первых на поле романистики (им написано более семидесяти романов), но более сорока сборников рассказов свидетельствуют и его мастерстве в произведениях малого формата. Он испробовал практически все виды фантастики, начиная с сумасбродной комедии и кончая мрачной трагедией, создавая их в такой оригинальной манере, что термин «по-андерсоновски» стал применяться для оценки творчества молодых писателей и в качестве определения для целого ряда произведений.

Помимо чисто научно-фантастических тем писатель вторгался и на территорию «фэнтези» (романы: «Сломанный меч», «Операция „Хаос“», «Три сердца, три льва», «Дети водяного», «Демон острова Скаттери»), есть у него и роман, посвященный любимому в детстве герою (впрочем, У нас не меньше популярному) – «Конан-бунтовщик».

Однако самыми известными и принесшими Андерсону популярность во всем мире являются его серии, посвященные истории будущего, а также повести и рассказы о «Патруле времени».

Пол Уильям Андерсон (второе свое имя он никогда не использует) родился в американском городе Бристоль, штат Пенсильвания. Его родители были выходцами из Дании, и мотивы скандинавского эпоса в творчестве писателя можно проследить с самых первых его проб в жанре литературы. Вообще-то фамилия его родителей на самом деле была Андерсен, но, как и многие эмигранты, они ее «американизировали» при переезде в США. Можно также отметить, что и само имя Пола несколько отличается от обычного правописания (Poul вместо Paul). Когда будущему писателю было одиннадцать лет, умирает его отец, и семья временно переезжает в Данию. Но начинается война, и Андерсоны возвращаются в Соединенные Штаты. Пол поступает в Миннесотский университет, который заканчивает в 1948 году, получая степень бакалавра физических наук.

Уже во время учебы в университете он начал писать, и в 1947 году в журнале «Amasing Stories» («Удивительные истории») был опубликован его первый рассказ «Дети завтрашнего дня» – постатомная история Америки, описывающая попытки наладить жалкое существование рухнувшей цивилизации и ужасные последствия мутаций вследствие радиоактивного облучения.

Очень скоро Пол приходит к выводу, что его призванием является писательский труд, и с 1957 года посвящает себя полностью научной фантастике. В том году он пишет девять рассказов, а в следующем году – свою первую повесть «Хранилище древностей». Еще через год – первичные варианты трех повестей и двадцать два рассказа. А вскоре появляются первые рассказы «Полезотехнической Лиги», которую поначалу он задумывал просто как подражание хайлайновской «Истории будущего».

Пол Андерсон не был ни первым, да и не последним, кто замахнулся расписать будущую историю земной цивилизации, но, пожалуй, мало кто так обстоятельно, с такой дотошностью и упорством создает свою версию оной. Исходным положением в произведениях этой серии является следующее: после освоения техники межзвездных перелетов на Земле начинается эра колонизации внеземных миров, которая протекает подобно колонизации американцами Дикого Запада. С Земли эмигрировали многочисленные группы поселенцев, видящих в колонизации иных миров шанс на лучшую жизнь. Процесс колонизации каждой планеты довольно не прост, требует максимального сосредоточения всех сил. В сложившейся ситуации нет условий для развития науки и культуры. Поэтому когда вымирает поколение отцов-пионеров и на арену выступают новые поколения, у них проявляется явный культурный и технический регресс: великолепная техника, которую использовали отцы-пионеры, постепенно утрачивается, как и прогрессивные общественные структуры, и их место зачастую занимают случайные социальные и культурные модели. Наступает к тому же почти полная изоляция новых миров друг от друга – путешествия среди звезд дороги и рискованны. В результате социальное и культурное развитие колоний останавливается где-то на уровне Средневековья.

Тут надо отметить вот что. Сам писатель считает себя «либералом XVIII века», романтическим поборником прав людей, пытающихся отстоять свою свободу в неравном поединке с государственными бюрократическими структурами. Не случайно, видимо, часто в своем творчестве он обращается к средневековым мотивам, воспевая пасторальную романтическую и свободную жизнь простых людей прошлых веков. Чего стоит прекрасная история о космических крестоносцах, отправившихся в Небеса на корабле пришельцев завоевывать Гроб Господен!

Но мы немного отвлеклись в сторону, вернемся к Истории Будущего, которую Пол Андерсон разбил на несколько циклов, причем даже дотошные исследователи творчества писателя и его библиографы подчас затрудняются ответить точно на вопрос, какое произведение следует соотносить с каким циклом. Начальный период человеческой экспансии описывается в цикле «Психотехническая Лига» (хотя, на наш взгляд, слово «Союз» здесь звучало бы точнее). В нем писатель прослеживает постепенное завоевание людьми Солнечной системы, а затем и Галактики. К этому циклу можно отнести такие произведения: «Маркус», «Чувствительный человек», «Большой дождь», «Дон-Кихот и ветряные мельницы», «Бескровная победа», «Снега Ганимеда», «Чаша», «Хозяйские заботы», «Цыган», «Звездолет», а также уже знакомые российскому читателю «Девственная планета», «Звездные пути», «Царица Ветров и Тьмы», «Убить марсианина», «Сестра Земли», «Зовите меня Джо», «Неограниченная орбита». Предлагаемые рассказы из сборника, так и названного автором «Психотехническая Лига», служат прекрасным иллюстративным материалом о начальном освоении человечеством (по Андерсону) Галактики. Вскользь лишь упомянем о внутреннем подцикле «История Рустум» – о колонии землян на одноименной планете, часть рассказов о которой можно найти в сборнике «Царица Ветров и Тьмы».

Куда большим и объемистым является цикл о Полезотехнической Лиге, который распадается на два подцикла. Первый концентрируется вокруг личности Николаса ван Рийна – купца-аристократа Лиги, которая практически правит в такой новой Галактике. Второй цикл начинается событиями, происходящими через двести лет после первого расцвета Земной Империи, которая становится все более скоррумпированной и декадентской – ей к тому же угрожают другие империи. В этом цикле главную роль играет Доменик Фландри – земной агент, опытный, решительный, не стесняющийся применять для достижения своих целей любые средства. Пессимист по натуре, он постепенно становится значительной и знаменитой личностью. Надо сказать, что несмотря на разобщенность колонизированных планет, все они остаются все же, пусть и в слабой, связи с так называемой Космической Федерацией народов. Верхушка этого правительства на Земле считает своим правом и обязанностью осуществлять опеку над человеческой семьей, поддерживать и упрочнять духовную связь, соединяющую все миры, даже (прежде всего) если те одичали. Поэтому наш Фландри предпринимает определенные шаги, чтобы пресечь тенденции, ведущие к неминуемому самоуничтожению там, где это необходимо. Содержанием его очередных приключений и являются различного рода социотехнические операции (читай: интриги, покушения, шантаж, диверсии и т. д.), которые он производит над более или менее дикими людьми, дабы вернуть последних на дорогу чести, а первых – в лоно великой космической семьи человечества.

Заметим, не беря во внимание качество этих произведений, что большинство их написано в жанре «вестерна» или приключенческо-шпионской повести и представляют собой занимательное и захватывающее «чтиво».

Примерную хронику «Технической цивилизации» можно представить так:

XXI век. Время зарождения.

XXII век. Эпоха межзвездных путешествий. Появление первых колоний, например, на Гермесе («Игра Сатурна»).

XXIII век. Создание Полезотехнической Лиги. Колонизация планет Итри и Мерсея. «Крылья победы».

XXIV век. «Проблема Боли».

2376 г. Родился Николас ван Рийн. Колонизация планеты Виксен.

2400 г. Совет Гайаваты. Колонизация планеты Денница. Родился Дэвид Фалькайн.

2415 г. «Крайняя выгода», «Как сохранить этику при одном деликатном задании», «Три шестиугольных колеса».

2416 г. «Не видно солнца».

2427 г. «Исав», «Потайное место», «Территория».

2433 г. «День пожара» («Сверхновая»), «Хозяин ключа».

2437 г. «Мир Сатаны», «Слабое знание».

2446 г. «Путеводная звезда».

2456 г. «Миркхейм».

XXV век. Колонизация планеты Авалон.

XXVI век. «Бескрылый на Авалоне», «Спасение на Авалоне».

Колонизация планеты Ниаиза. Роспуск Полезотехнической Лиги.

XXVII век. Смутное время. «Звездный грабитель».

XXVIII век. Возникновение Терранской Империи. Колонизация планеты Улан-Батор. «Саргассы потерянных звездолетов».

XXIX век. «Люди ветра».

3000 г. Родился Доменик Фландри.

3019 г. «Мичман Фландри».

3021 г. «Круги ада». Фландри в звании мл. лейтенанта.

3025 г. «Восставшие миры». Командор-лейтенант Фландри повышается до звания командора.

3027 г. «Аванпост Империи».

3028 г. «День их возвращения».

3032 г. «Тигр идет по следу». Фландри командует собственным кораблем.

3033 г. «Благородные враги».

3035 г. «Игра славы». Фландри получает титул «Рыцарь Империи».

3037 г. «Секретное послание».

3038 г. «Чума хозяев».

3040 г. «Пригоршня звезд».

3042 г. «Посланцы плоти».

3047 г. «Рыцарь призраков и теней».

3061 г. «Камешек в небе». Фландри в звании вице-адмирала.

«Игра Империи». Дочь Фландри.

Начало IV тысячелетия. Упадок Терранской Империи.

I половина IV тысячелетия. «Долгая ночь».

3600 г. «Трагедия ошибок».

3900 г. «Двенадцать месяцев и День».

4000 г. «Поделись плотью», «Самое долгое плавание».

7100 г. «Звездный туман».

Рассказы цикла «Техническая История» можно встретить в сборниках «Звездный торговец», «Фландри с Терры», «Командор Фландри», «Возмутители спокойствия», «Земная книга штормовых Врат», «Долгая ночь», «Диалог с тьмой», «Ночное лицо». Помимо этого, еще около двух десятков рассказов не вошли в вышеупомянутые сборники.

Естественно, данный список не является полным – автор-то еще здравствует и заканчивать на этом не собирается. А значит, поклонники его творчества могут надеяться на новые приключения своих любимых героев.

Остается лишь добавить, что Пол Андерсон является членом «Общества за творческий анахронизм», и был удостоен им рыцарского звания. К тому же и он сам имеет свой герб, который он не без гордости показывает посетителям своего уединенного жилища. Так что, пожалуй, среди всех современных писателей первым кандидатом на почетный титул «Рыцаря фантастики», будет таковой присуждаться, смело можно можно было бы отнести Пола Уильяма Андерсона.

Психотехническая лига

От начала ядерной войны, основания Обновленной Организации Объединенных Наций и освоения Венеры, Пол Андерсон описывает здесь основные события истории человечества Земли. Итак, прославим снова триумф наших предков – этих мужчин и женщин планеты Земля, которые, какими бы они ни были примитивными, завоевали для нас сначала Солнечную систему, а затем и сами звезды под руководством ПСИХОТЕХНИЧЕСКОЙ ЛИГИ..


Психотехническая лига

Тысяча девятьсот пятьдесят восьмой год, год начала термоядерной войны, изменил направление развития человеческой цивилизации. Это было настолько ясно, что целое поколение авторов фантастических произведений задавалось вопросом: «Что бы случилось, если бы Третьей мировой войны не было?» Несмотря на то, что романтики предпочитают изображать альтернативное двадцатое столетие эпохой мира и изобилия, их оппоненты, похоже, более близки к истине.

Мы, современные историки, в большинстве своем считаем Третью мировую войну всего лишь частичной катастрофой. Из-за миллионов смертей и всеобщего опустошения человечество было вынуждено создать мировое правительство и освоить планеты Солнечной системы гораздо быстрее, чем при других каких-либо обстоятельствах. Еще более важно, если рассуждать с позиций голого прагматизма, то, что заря атомной эпохи была самым подходящим временем для разрешения конфронтации между Востоком и Западом: грубые атомные устройства того времени не смогли уничтожить Землю. С точки зрения нашей современной единой культуры: Третья мировая война – детская болезнь роста нашей расы.

Конфликт стал неизбежным после того, как Эйзенхауэр умер от осложнений после хирургической операции, и президентом, в тысяча девятьсот пятьдесят шестом году, стал Ричард Никсон. Паранойя холодной войны исказила реакцию Никсона на восстания внутри коммунистического блока осенью того же года. Тот факт, что правительство США тайно руководило венгерскими повстанцами, настолько разгневал Советский Союз, что тот поддержал Египет в Суэцком конфликте, далеко перейдя границы разумного. Последовавшая безумная война на Ближнем Востоке привела к тому, что Варшавский Договор полностью взял регион под контроль. СССР оккупировал северный Иран.

Убийство Тито, произошедшее сразу после этого, позволило Советам снова взять Югославию под свой контроль. Политическая борьба между Хрущевым, Булганиным и Жуковым сделала политику Советов слишком неустойчивой для предсказаний западных аналитиков. Международная напряженность нарастала на протяжении всего пятьдесят восьмого года. Когда СССР стал угрожать новой блокадой западного Берлина, а Китайская Народная Республика осадила удерживаемый националистами Тайвань, Никсон был вынужден объявить войну этим странам. Восток ответил превентивным ядерным ударом по Западу в канун Рождества тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года.

Эти первые бомбы уничтожили основные цели в США и за их пределами. Основные порты Австралии и Филиппин были выведены из строя. Страны НАТО потеряли свои столицы и военные базы, но большая часть их территории оставалась в целости, ожидая завоевателей. Но ответный удар нанес противнику гораздо больший ущерб, просто потому, что на территории стран Варшавского Договора располагалось меньше стратегических объектов.

Советские войска форсировали Рейн, но поскольку их индустриальная база и внутренние коммуникации были фактически уничтожены, то не оказалось должного обеспечения для того, чтобы вести затяжные военные действия. Войска сателлитов СССР бунтовали, не желая поддерживать проигрывающую сторону – их национализм побеждал марксизм. Европа освободилась сама – после непродолжительных боев. Армии Америки и Британского Содружества вели в основном боевые действия в Азии, от Индокитая до Маньчжурии.

Произошедшая за линией фронта антипартийная революция разнесла коммунистический мир на кровавые куски. В Америке же война вскрыла все накопившиеся, но спрятанные до поры проблемы американского общества. Расовые и социальные конфликты прокатились по стране.

В освобожденной Европе бушевали гражданские войны – каждая этническая группа пыталась воспользоваться возникшей неразберихой. Всеобщий крах экономики поразил те колонии и не участвовавшие в боевых действиях страны, которые пощадила война.

К концу тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года пламя межнациональных конфликтов угасло до нескольких тлеющих угольков. Погаснут ли они и покроются пеплом, или запылают с новой силой – зависит от одного человека

Марий

Снова шел дождь. Стояла промозглая предзимняя погода. Уличные фонари еще не починили, и вечерний полумрак расползался между руинами, скрывая людей, облаченных в лохмотья, которые жили в норах, выкопанных в кучах щебенки. Этьен Фурье, глава Братства Макизаров и, следовательно, представитель Франции в Верховном Совете Свободной Европы, ушиб палец о булыжник мостовой и устало выругался. Окружавшие его пятнадцать охранников, заросших волосами и в разнообразной одежде – в основном, в униформе различных армий, с пришитой вручную трехцветной эмблемой – насторожились. Это был условный рефлекс, выработанный нелегкими условиями существования. Они ощетинились как волки, среагировав на неожиданный звук.

– Eh bien, – извинился Фурье. – Может быть, Роже де Лиль споткнулся об этот самый камень, когда сочинял «Марсельезу».

Одноглазый Эстьер пожал плечами – мало кто увидел этот жест в наступившей темноте.

– Когда будет следующая выдача зерна? – спросил он.

Было трудно думать еще о чем-то на пустой желудок.

Освободители отказались от военных формальностей в эти времена отчаяния.

– Думаю, что завтра или послезавтра, если баржи не перехватят речные пираты, – ответил Фурье. – Хотя не думаю, что они осмелятся появиться так близко от Страсбурга. – Он попытался улыбнуться. – Выше нос, старик. В следующем году ожидается богатый урожай. Американцы снабдили нас новым средством против сельскохозяйственных вредителей.

– Всегда в следующем году, – пробормотал Эстьер. – Почему они не прислали нам что-нибудь из еды сейчас?

– У них же проблемы с вредителями. Больше они ничего не могут для нас сделать. Если бы не они, то мы бы скрывались в лесах, прячась от русских.

– Немного-то пользы с нашей победы.

– Больше, чем немного, благодаря профессору Валти. Не думаю, что кто-нибудь из сражавшихся рядом с нами смог бы победить без помощи всех остальных.

– Если это вы называете победой… – с горечью прошептал Эстьер.

Они прошли мимо разрушенного собора, где часто прятались банды детей – беспризорников. Маленькие дикари иногда нападали даже на вооруженных людей, используя в качестве оружия разбитые бутылки и ржавые штыки. Но пятнадцать солдат для них было, конечно, слишком много. Фурье показалось, что он слышит шорох в развалинах, но это, должно быть, были крысы. Он никогда бы не подумал, что здесь развелось столько этих мерзких животных.

Плотная завеса дождя била ему в лицо, холодные капли воды закатывались за воротник. Ночь накатывалась с востока, словно весть с Советских земель, погруженных во мрак хаоса и убийств. Но мы отстраиваем разрушенное, сказал он сам себе, как будто защищаясь. С каждым днем власть Страсбургского Совета распространялась все дальше по развалинам стран Европы. Через десять лет, а может и через пять – автоматизация так фантастически продуктивна, надо всего лишь только начать – и люди Запада снова будут мирными фермерами и бизнесменами, их страны вновь станут единым целым.

Если только многонациональный Совет примет правильное решение. Но надеяться на это не приходилось. Валти окончательно убедил Фурье в этом. Именно поэтому он шел сейчас сквозь дождь, в старой мотоциклетной накидке поверх мокрой куртки, и именно поэтому люди в бараках тщательно подсчитывали время, которое им понадобится, чтобы достать спрятанное оружие. Они должны подавить несогласных.

Как странно, что для воплощения в жизнь новой математики, которую во всем мире понимают не больше тысячи человек, мы используем древний феодальный принцип подчинения начальнику. Но ведь нельзя ожидать, что нормандский крестьянин Эстьер или парижский апаш Рено будут корпеть над книгами и тратить годы на изучение символической социологии. Ты просто говоришь «вперед» у и они идут, потому что любят тебя.

Его шаги гулко отдавались в камнях мостовой. Этот мир лишен логики. Чистая случайность, то, что он выжил, сделала его де факто руководителем Свободной Франции. Фурье хотел бы, чтобы Жаннет выжила в этом хаосе, пусть даже ему самому пришлось умереть. Но, по крайней мере, двое его сыновей живы, и когда-нибудь, если только они не получили слишком большую дозу радиации, у него будут внуки. Бог был не слишком безжалостен к нему.

– Мы здесь, наверху, – сказал Эстьер.

Фурье не потрудился ответить. У него не было распространенной привычки к пустопорожней болтовне.

Страсбург был местом сбора Совета. Не только из-за своего географического расположения, но также из-за того, что он не слишком пострадал. Только несколько сражений с применением обычного оружия произошло здесь около восемнадцати месяцев назад. Университет почти не пострадал, и поэтому стал штаб-квартирой Жако Рейнача. Его люди бродили вокруг, бдительно неся охрану. Интересно, что бы подумал Гез, попади он сейчас сюда. Но эти люди – с грязными руками и чистым оружием – были цивилизацией. Это они отогнали раненое чудовище – Россию – обратно на восток. И это они восстановили закон, и свободу, и колосящиеся поля пшеницы.

На первом посту стоял пулемет. Часовой-сержант узнал Фурье и поднял руку в приветствии. (Одно то, что Рейнач вдохнул в эту орду хоть какое-то понятие дисциплины, говорит о его личных качествах.)

– Ваш эскорт должен ждать здесь, мой генерал, – сказал он, словно извиняясь. – Новое распоряжение.

– Я знаю, – ответил Фурье. Никто из его людей об этом не знал, и он должен был предотвратить недовольство. – У меня назначена встреча с командующим.

– Да, сэр. Придерживайтесь освещенных мест, иначе вас подстрелят, приняв за бандита.

Фурье кивнул и прошел через пост к домам. Ему хотелось укрыться от дождя, но он медлил, оттягивая начало. Жако Рейнач был не только его соотечественником, но и другом. Он не был настолько близок ни с Хельзегеном из Северного Альянса, ни с итальянцем Тотти, ни с поляком Роянски, и ему положительно не нравился представитель Германии Ауэрбах.

Но матрицы Валти не имели ничего общего с эмоциями. Они просто предупреждали, что при некоторых условиях кое-что определенно случится. Это было знание, холодное как лед.

Здания главных офисов окутывала темнота, но несколько окон светилось. Рейнач установил электрический генератор – и совершенно правильно, поскольку его персоналу и ему самому приходилось работать круглые сутки.

Часовой впустил Фурье в здание. С полдюжины людей играли в кости, а туберкулезного вида секретарь надрывно кашлял над досье, написанном на старых счетах из прачечной, подвернувшихся под руку. Люди вскочили, и Фурье сказал им, что хочет видеть командующего, главу Совета.

– Да, сэр. – Офицеру было не больше двадцати лет, но его небритое лицо было изборождено морщинами, придававшими ему вид глубокого старика. Он очень плохо говорил по-французски. – Оставьте оружие здесь и входите.

Фурье отстегнул свой пистолет, думая о том, что именно это новое требование – разоружение руководителей перед встречей с Председателем Рейначем – привело Альвареса в ярость и негодование. Но этот декрет не был бессмысленным – Рейнач должен был знать о нарастающей оппозиции. Кое-кто уже созрел для того, чтобы применить оружие как аргумент в споре. Ах да, Альварес не был философом. Он был командиром Иберийских иррегулярных войск, и Фурье должен был использовать тот человеческий материал, который имелся у него в наличии.

Офицер обыскал его. И это было новое оскорбление, которое задело даже Фурье. Он подавил свой гнев, думая о том, как многое предвидел Валти.

Фурье прошел по темному коридору к двери, у которой стоял еще один часовой. Кивнув ему, он открыл дверь.

– Добрый вечер, Этьен. Чем могу служить?

Рослый блондин глядел на него, сидя за столом, и улыбался. Это была удивительно застенчивая, почти детская, улыбка. Что-то шевельнулось в душе Фурье.

До войны это был кабинет профессора. На рядах книг, скопившихся на полках, толстым слоем лежала пыль.

«В самом деле, мы должны больше заботиться о книгах, даже в ущерб борьбе с голодом, чумой и бандитизмом.»

Сзади находилось закрытое окно. Темные струйки воды стекали по чудом уцелевшему стеклу. Рейнач сидел рядом с лампой, повернувшись спиной к ночи.

Фурье сел. Кресло для посетителей натужно заскрипело под весом худого, но ширококостного тела.

– А ты не догадываешься, Жако? – спросил он.

Красивое лицо – одно из немногих чисто выбритых лиц, оставшихся в мире – повернулось к нему. Рейнач внимательно изучал Фурье в течение некоторого времени.

– Хельзеген, Тотти, Алексис… вся эта банда… но ты? Мы дружили много лет, Этьен. Я не думал, что ты пойдешь против меня.

– Не против тебя, – Фурье вздохнул и потянулся за сигаретой, забыв, что табака уже давно нет. – Не против тебя. Только против твоей политики. Я здесь, от имени всех нас…

– Не всех, – сказал Рейнач. Его голос был негромким и мирным. – Теперь я понимаю, как хитро вы подстроили удаление всех моих сторонников из города. Бреворт улетел на Украину устанавливать отношения с революционным правительством, Ференчи отплыл в Геную, чтобы собрать суда для нашего торгового флота, Яносек отправился воевать с бандитами в Шлезвие. Да, вы все тщательно подстроили. Но как вы думаете, что они скажут, когда вернутся?

– Они смирятся, – ответил Фурье. – Это поколение воспитано войной. Но как я уже говорил, я здесь для того, чтобы вести переговоры от имени моих сторонников. Надеюсь, что ты выслушаешь наши аргументы хотя бы от меня.

– Если это действительно только аргументы! – Рейнач откинулся в кресле, одна рука его сжимала рукоять пистолета. – Я уже слышал все ваши аргументы на Совете. Если ты будешь повторять их снова…

– То только потому, что я должен. – Фурье сидел, глядя на свои руки, сложенные на коленях. – Мы понимаем, Жако, что глава Совета должен обладать верховной властью во время чрезвычайного положения. Мы согласились оставить за тобой последнее слово… Но не единственное!

Его собеседник побледнел от сдерживаемого гнева.

– На меня достаточно клеветали, – холодно сказал Рейнач. – Они думают, что я собираюсь стать диктатором.

Этьен, после Второй мировой войны, когда ты уволился и пристроился на гражданке, как ты думаешь, почему я остался в армии? Не потому, что имел какие-то склонности к милитаризму. Но я предвидел, что в ближайшем будущем моя страна снова подвергнется опасности, и хотел к этому приготовиться. Неужели я похож на… Гитлера?

– Нет, конечно, нет, мой друг. Ты всего лишь следовал примеру де Голля. И когда мы избрали тебя руководителем наших объединенных сил, то не могли сделать лучшего выбора. Без тебя и без Валти… мы до сих пор бы воевали на Восточном фронте. Мы… Я… Мы считаем тебя своим освободителем, словно мы крестьяне, которым вернули их жалкие клочки земли. Но ты был не прав?

– Все делают ошибки, – улыбнулся Рейнач. – Я признаю свои. Я наделал множество ошибок, когда очищал от коммунистов…

Фурье упрямо покачал головой.

– Ты не понимаешь, Жако. Я вовсе не это имел в виду. Твоя самая главная ошибка, – то, что ты до сих пор не понял – настал мир. Война кончилась.

Рейнач ухмыльнулся.

– Ни одна баржа не может пройти по Рейну, ни единого километра железной дороги в рабочем состоянии, мы вынуждены драться с бандитами, с удельными князьками, с полубезумными фанатиками сотен разных сортов. Это похоже на мир?

– Это разница в… во взглядах, – сказал Фурье. – И человек – то же животное, в конце концов, если отвлечься от различий. Война морально проста: существует единая цель – навязать свою волю врагу. Не сдаваться внешней силе. Но полицейский? Он защищает все общество, частью которого является и преступник. Политик? Он должен идти на компромиссы, даже с маленькими группками, или с людьми, которых он презирает. Ты думаешь как солдат, Жако, и мы больше не хотим и не нуждаемся в том, чтобы нами командовал солдат.

– Теперь ты цитируешь этого старого дурака Валти, – прервал его Рейнач.

– Если бы у нас не было профессора Валти и его социосимволической логики, с помощью которой мы планировали нашу стратегию, мы бы до сих пор сражались с русскими. Никто не пришел бы, чтобы нас освободить.

Англосаксонские страны очень ослаблены после обмена ракетными ударами, и все их усилия сейчас сосредоточены на Азии. Они не смогли бы вторгнуться в Еропу, оккупированную Красной Армией, которой некуда было вернуться – их собственная страна превращена в радиоактивное кладбище. Мы должны были освободить себя сами, с нашей армией оборванцев, кавалерией на мотоциклах и самолетами, собранными из утиля. Если бы не план Валти, и, кстати, твое воплощение его, мы бы никогда не сделали этого. – Фурье снова покачал головой. Он НЕ МОГ сердиться на Жако. – Я думаю, этого достаточно, чтобы уважать профессора.

– Ну… это правда. – Рейнач заговорил громче. – Но он уже старик, говорю тебе. Бормочет о будущем, о долгосрочных планах… Мы же не можем питаться будущим? Люди умирают от чумы, голода и анархии прямо сейчас!

– Он убедил меня, – сказал Фурье, – я думал так же, как ты год назад. Но он обучил меня элементам своей науки и показал тот путь, по которому мы сейчас идем. Он старый человек, Эно Валти, но мозг под его лысым черепом еще замечательно работает.

Рейнач расслабился. Выражение его лица потеплело и смягчилось.

– Очень хорошо, Этьен, – сказал он. – И куда же мы идем?

Фурье глядел мимо него в ночь.

– К войне, – произнес он мягко. – К еще одной ядерной войне, через пятнадцать лет. Сомнительно, что человеческая раса сможет пережить ее.

Дождь барабанил по стеклу, усиливаясь, и ветер завывал над пустыми улицами. Фурье посмотрел на часы. Время истекало. Он нащупал полицейский свисток, висящий у него на шее.

Рейнач был поражен. Но постепенно он отправлялся от потрясения.

– Если бы я поверил, что это так, – ответил он, – я бы ушел в отставку сию же минуту.

– Я знаю, – пробормотал Фурье. – Именно это делает мою задачу такой сложной.

– Так или иначе, ты ошибаешься. – Руки Рейнача шевелились так, как будто он отталкивал кошмар. – Люди получили очень печальный урок…

– Люди, в массе своей, ничему не научились, – сказал ему Фурье. – Разве немцы извлекли урок из Столетней войны, или мы из Хиросимы? Единственный путь избежать будущей войны – основать всемирное правительство; воссоздать Организацию Объединенных Наций, придать ей немного мускулов и убрать из ее устава всякую чушь о «равенстве». И Европа – решающий фактор для этого мероприятия. Севернее Гималаев и восточнее Дона нет больше ничего – одни лишь воющие каннибалы. Пройдет довольно много времени, прежде чем снова они вернутся к цивилизации. Мы должны говорить за весь Евразийский континент.

– Очень хорошо, очень хорошо, – сказал Рейнач хладнокровно. – Польщен. Но что же я делаю не так?

– Очень многое, Жако. Ты слышал достаточно об этом на Совете. Я должен повторить этот длинный список? – голова Фурье медленно повернулась, и он устремил взгляд на человека за столом. – Одно дело импровизировать во время войны. Но ты импровизируешь в мирное время. Ты протащил решение о посылке только двух человек, чтобы представлять наши объединенные страны на конференции в Рио. Почему? Потому что у нас мало транспорта, бумаги, даже пристойной одежды. Эту проблему надо тщательно изучить. Нужно представлять Европу единым целым. Иначе мы спровоцируем вспышки национализма. Ты принял решение за минуту и даже не стал слушать обсуждение.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю