Текст книги "Порождение Тени (ЛП)"

Автор книги: Пол Кемп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

– Некромантия, – пробормотал Миннен.

Сакен задумчиво поднял брови и кивнул.

– Прецеденты существуют. Четыреста лет назад чернь убила главного правителя Геларбиса. Жрецы, распросившие его труп в присутствии членов совета, помогли отыскать убийцу.

Элирил готова была обнять толстого мага, хотя его слова, наверное, были лишними. Мирабета и так поймёт выгоды магического расследования до встречи совета. Это публично исключит всякую возможность её участия в убийстве и укрепит её маску обеспокоенной кузины. Тётушка носила различные маски почти так же хорошо, как и сама Элирил.

– В твоем предложении есть смысл, – сказала Мирабета. – Я подумаю над этим. Следует учесть пожелания моего кузена. Миннен, что говорится о таких вещах в его завещании?

Миннен не смотрел ей в глаза.

– Ничего, графиня.

И снова Мирабета сумела не улыбнуться.

– Иди же, Элирил, – сказала она.

Подходя к двери, девушка заметила неровную тень Сакена на полу. По её виду она могла сказать, что в течении года маг будет мёртв.

– У меня есть секрет, – прошептала магу девушка, ухмыляясь, и вышла из комнаты.

***

Какое-то время спустя – может быть, несколько дней, Магадон не знал – он открыл глаза во тьме. Он не чувствовал никакой повязки на глазах. Обычно кровь изверга позволяла ему видеть в темноте, но не в этот раз. Магический саван, значит. Его кожу обдувал влажный воздух.

Он находился в сидячем положении, и холодные как лёд оковы охватывали его запястья, лодыжки и грудь. Магадон не мог пошевелиться. Он почти ничего не помнил. Сознание было вялым. Он попытался призвать немного ментальной энергии и трансформировать её в свет, но попытка не удалась. Что-то подавляло его способности мага разума.

– Он очнулся, – сказал чей-то голос. – Подавляющее облако действует.

– Тогда начнём, – сказал другой.

Прежде чем Магадон смог задуматься над смыслом этих слов, он ощутил резкий порыв воздуха и головокружение, часто сопровождающие магические путешествия. Это напомнило ему о тех случаях, когда Эревис перемещал их между мирами с помощью теней.

Когда всё замерло, он по-прежнему был во тьме. Во мраке чувствовался запах соли – морской соли. Магадон услышал красноречивый скрип корабля, почувствовал качку на волнах.

Нервная дрожь пробежала по телу. Запах моря напомнил о вещах, которые Магадон предпочёл бы забыть.

– Покажите себя, – потребовал он, пытаясь не выдать, что нервничает. Из-за пересохшего горла голос получился каркающим.

Ответил второй голос, холодный и спокойный.

– Скоро, маг разума. Волшебный саван необходим, чтобы не позволить тебе использовать свои ментальные способности. Однако не сомневайся – тебя мы видим.

Магадон подёргал свои оковы – безрезультатно.

– Мы? Кто мы? – спросил Магадон. – Где мы находимся?

– Меня зовут Ривален Тантул, – сказал голос справа от Магадона.

Это имя ничего не говорило ему. Ривален продолжал говорить, и на этот раз его голос раздавался позади Магадона. Вероятно, он ходил вокруг пленника.

– Тебя зовут Магадон Кест и ты родом из Звёздного Покрова. Ты – сын изверга и маг разума. Год назад ты вступил в контакт с тем, что принадлежит моему народу.

Магадон не понимал.

– Твой народ? Я не знаю, о чём…

Потом он понял. В горле появился комок. Ривален сделал этот комок ещё твёрже.

– Мы нетерезы, Магадон Сын Изверга, – сказал он.

В животе Магадона поселился страх. Источник был нетерезским.

– Где мы? – спросил Магадон, хотя уже начал подозревать.

– Мы на корабле во Внутреннем море, – ответил Ривален. – Над Саккорсом. Над Источником.

Магадон начал потеть.

– Зачем вы забрали меня сюда? Я не стану вам помогать.

– Станешь, – спокойно отозвался Ривален. – Потому что я заставлю тебя. Сожалею, но я должен.

Он помолчал мгновение, потом спросил:

– Источник… причинил тебе боль?

Магадон покачал головой. Источник не причинял ему боли. Источник дал ему всё, чего Магадон мог когда-либо желать, по крайней мере заставил его думать, что у него есть всё, чего он желает. И в этом и заключалась проблема. Когда это чувство прошло, Магадон чуть не убил себя, пытаясь найти ему замену.

Другой голос спросил:

– Откуда ты знаешь наш язык, маг разума?

Вопрос удивил Магадона. Он не осознавал, что разговор идёт на лороссе. Он изучил язык…

– Это Источник научил тебя? – спросил голос. – Как любопытно. Чему ещё он тебя научил?

Магадон напомнил себе о Сессимифе, кракене, который был поглощён Источником, и проводил свою жизнь в бездействии, переживая чужую историю. Магадон не хотел стать таким. Закряхтев, он попытался разорвать свои путы, но они даже не дёрнулись.

– Твои кандалы состоят из эссенции тени, Магадон, – сказал Ривален. – Ты не сможешь их сломать. Только истощишь свои силы.

Магадон проигнорировал его, продолжая дергаться. Он так долго пытался вернуть себя. Он не потеряет себя снова. Не потеряет.

Как и обещал Ривален, вскоре он устал. Магия оков высосала все его силы. Задыхаясь, он повис на стуле. Магадон молился, чтобы кракен поднялся из Саккорса и уничтожил корабль, убил бы их всех.

– Я не могу вам помочь, – сказал он. – Я не стану.

– Источник спит, Магадон, – произнёс Ривален. – Как это произошло?

– Ты что-то с ним сделал? – спросил второй голос.

Магадон чуть не засмеялся – как будто он мог что-то сделать Источнику.

Второй голос продолжал.

– На Источник напали. Ты был поблизости, когда это произошло. Это я знаю. Отвечай на вопрос. Если ты солжешь, я это пойму.

Магадон закрыл глаза, пытаясь убедить себя, что он грезит, потерялся в наркотической дымке в каком-то задымленном подвале в Звёздном Покрове.

– Говори, – приказал Ривален.

Он не грезил.

– Не напали, – сказал он. – Подключили. Источник подключили к артефакту, который стал черпать его силу, чтобы послужить волшебнику, сотворившему Огненный Дождь.

– Волшебник сотворил Огненный Дождь? – изумлённо спросил второй голос.

Магадон кивнул.

– Да. Он был… не из этого мира. Он воспользовался силой Источника, чтобы питать своё заклинание.

– Поразительно, – отозвался второй голос.

Магадон понял, что рассказал слишком много. Он не хотел, чтобы нетерезы узнали о башне на Путевом Камне. Ривен по-прежнему должен быть там.

– Волшебник погиб, – добавил он. – Я видел его тело, превращённое солнцем в пепел. Артефакт, к которому он подключил Источник, уничтожен.

– Он говорит правду, – сказал второй голос, видимо, обращаясь к Ривалену.

Какое-то время стояла тишина, как будто его захватчики беззвучно совещались. Наконец Ривален сказал:

– Нам нужно, чтобы ты разбудил Источник, Магадон. Только маг разума способен на это. Только ты сможешь это сделать.

Магадон закрыл глаза и покачал головой.

– В таком случае, мне жаль, – произнёс Ривален и прочитал заклинание.

Магадон вцепился в ручки кресла, готовясь сопротивляться любому заклятию, которое на него могли наложить.

– Помоги нам, Магадон, – сказал Ривален.

В его голосе была магия, сила. Магадон чувствовал, как она давит на его волю. Он боролся с этим.

– Нет.

– Ты должен. Пробуди его для нас, Магадон.

Магадон сжал зубы, пока магия Ривалена прокладывала путь в его разум. Он снова напрягся, пытаясь ослабить свои оковы, почувствовал, как они поддаются. Сердце тяжело стучало в груди.

– Это… убъёт… меня! – крикнул он.

– Осторожно, брат, – предупредил второй голос.

– Ты всё равно должен это сделать, – приказал Ривен. – Пробуди его для нас, Магадон.

Магадон, как безумный, стал рвать свои кандалы. Заклятье Ривалена пульсировало в его сознании, слова были похожи на удары молота. Голос Ривалена впитывал его волю.

Магадон слабел.

Слова звенели в ушах, проникали под кожу. Он понял, что проигрывает, подумав, как легко было бы просто сдаться.

– Нет! Нет!

– Почти, – сказал второй голос.

– Ты хочешь это сделать, – продолжал Ривален. – Я вижу в твоих глазах. Поддайся этому, Магадон. Останови боль.

Слова Ривалена были так похожи на то, что говорил его архидьявол-отец во снах, и это до основания потрясло Магадона. Он так сильно стиснул зубы, что прикусил язык. Острая вспышка боли и вкус крови во рту подарили ему мгновение ясности, свободы. Горстка ментальной энергии просочилась через гасящее облако и стала доступна ему.

Магадон уцепился за неё, как за соломинку, и сделал единственное, что мог сделать, чтобы спасти себя.

Нимб алого света охватил его голову, пронзая даже мрак савана. Его захватчики закричали. Он почувствовал чью-то хватку.

Магадон ухмылялся, даже когда пришла боль. Казалось, он распадается на части. Раскалываясь, он кричал.

Глава четвёртая

10 марпенота, год Грозовых Штормов

Кейлу снился Магадон, хотя голос его друга был похож на голос Арила, мальчика-хафлинга, которого Эревис спас два десятидневья назад. Кейл смотрел, неподвижно, как Магадон скользит в тёмное ничто, крича о помощи. Усилием воли Эревис вырвался из паралича, шагнул сквозь тени к краю ничто, потянулся к вытянутой руке Магадона и еле-еле успел ухватить её. Он схватил друга покрепче, а потом увидел, как ногти Магза превращаются в чёрные когти, а глаза, обычно бесцветные, за исключением чёрных зрачков, становятся золотыми.

Испугавшись, он разжал руку. Магадон с воплем исчез во мраке. Кейл закричал ему вслед:

– Маск! Маск!

Но ответа не было. Магадон исчез.

Далёкий удар грома разбудил его. Он лежал в постели на спине, в груди стучало, и смотрел на едва заметную в сумраке потолочную балку деревянного дома. Сон заставил его сердце неистово колотиться. Он назвал Магадона именем своего бога. Осознание этого встревожило Эревиса.

Магз? мысленно позвал он с осторожностью. Магадон, будучи магом разума, прежде легко связывался с Кейлом в его снах.

Никакого ответа. Значит, просто сон. Кейл медленно вздохнул и успокоился. Его окружала бездна ночи. Во тьме было уютно. Комнату озарила вспышка молнии вдалеке, разбросав по стенам тени. Кейл чувствовал каждую из них, знал каждую из них в тот самый миг, как только они возникли.

Он чувствовал, что скоро наступит полночь. Избранный Маска всегда ощущал наступление священного часа повелителя теней.

Он спал всего час, может быть, два. Кейл даже не потрудился сменить одежду, прежде чем лечь. К ней пристала вонь блужданий минувших ночей, вонь убийств минувших ночей.

Рядом с ним лежала Варра, мягкая, тёплая, человеческая. Её ровное дыхание успокоило его встревоженный разум. Он часто целыми ночами не спал и слушал, как она дышит, смотрел, как поднимается и опадает её грудь. После превращения в шейда Кейл всё меньше и меньше нуждался во сне. Но тепло ему было необходимо всегда; нужен был кто-то рядом, чтобы напоминать ему, что он по-прежнему человек, хотя бы отчасти.

Он подтянул к себе ночь и мгновенно переместил тело в сумрак возле закрытого ставнями окна. При его внезапном исчезновении Варра слегка пошевелилась, но не проснулась.

Вдалеке снова прогремел гром, как глубокий рёв зверя. Приближалась буря – и сильная. В последний раз они видели дождь уже очень давно.

Кейл бесшумно поднял щеколду на ставнях и осторожно распахнул их. В комнату хлынул лунный свет. Его прикосновение ужалило тело Эревиса. По коже, защищаясь, пробежали усики тени.

Вдалеке висел движущийся к дому облачный фронт, поглощающий звёзды на своём пути. Молния расколола небо, и вспышка окрасила облака пурпуром. Кейлу показалось это угрожающим. Почти сразу же ударил гром, и Эревис представил, что у него есть голос.

«Всё умирает» – прогрохотал он.

Кейл оглядел небо в поисках Селуне, и обнаружил её полукруг нависшим прямо над верхушкой леса в окружении сверкающего каскада её Слёз. Кейл не мог смотреть на них, не вспомнив о Джаке.

Около года тому назад он видел, как самый сильный волшебник из всех, кого он только знал, притянул одну из Слёз из Внешней Тьмы и использовал её, чтобы затмить солнце. В итоге причины, стоявшие за его действиями, оказались мелочными, человеческими причинами, хоть волшебник и был далеко не человеком. Кейл чуть ли не восхищался им из-за его стремлений. Но восхищение не помешало Эревису убить этого волшебника, ведь эти мелочные причины привели к смерти лучшего друга Кейла.

Зарычал гром, мягко, угрожающе и насмешливо. «Всё умирает».

Воспоминания о тех днях омрачили и без того невесёлое настроение Кейла. Ночь отозвалась на его эмоции, и воздух вокруг него заклубился щупальцами мрака. Позади беспокойно заворочалась Варра.

– Я по-прежнему виню во всём тебя, – прошептал он, обращаясь к Маску.

Оглядываясь на события, окружавшие того мага, Кейл видел за ними руку Маска. Интриги Маска позволили ему украсть целый храм Цирика. Весь замысел представлял собой немногим большее, чем божественную кражу со взломом, мелкое воровство. Кейлу это стоило его человеческой природы, а Джаку – жизни. Кейл не мог простить Маску уплату столь дорогой цены.

Прежде чем Джак умер, Эревис пообещал ему, что попытается быть героем. Он спас Арила и деревню хафлингов, и совершал подобные дела в сембийском захолустье на протяжении многих месяцев. Но казалось, что этого недостаточно; Кейл не чувствовал себя самим собой. Он скучал по друзьям, скучал… по чему-то, чему не мог дать точное определение.

Он выглянул из окна, глядя на тёмный лесной луг. Над овальным участком низкой, высохшей травы нависал не особенно крупный вяз. По лугу были раскиданы пятна диких цветов, в основном, пурпурноцвета, маргариток и венериных башмачков. Варра пыталась устроить их более упорядочено, но цветы, которые она пересаживала, неизбежно погибали.

Несмотря на странную погоду и отсутствие дождей, Варра сумела вырастить целый огород с капустой, репой, морковкой и горохом. По просьбе Кейла она посадила и трубочное зелье. Огрод защищала от кроликов стена крупных камней из ближайшего ручья. Выращенного было недостаточно, чтобы прокормить их, но Варра раз в месяц отправлялась в ближайшую деревню, хотя в последнее время приносила оттуда всё меньше и меньше продуктов.

Под вязом стоял стол и два стула. Кейл сделал их из мёртвых деревьев. Неплохая работа. Варра любила сидеть в тени дерева и любоваться цветами. Она пришла из темноты Порта Черепа и сделала хижину в лесу и открытый солнцу луг в сембийской глубинке своим домом. Это казалось Кейлу изумительным.

Хижину и землю вокруг Кейл купил у наследников мёртвого лесоруба. Это место принадлежало ему, но Эревис всё больше и больше понимал, что оно не стало его домом. Он помнил слова, что сказал однажды Джак: «Для таких, как мы, дом – это друзья, а не место». Кейл скучал по друзьям. Время, которое он провёл здесь, стало приятной передышкой, но это было не навсегда. Что-то шло за ним, шло так же неотвратимо, как и буря. Он не знал, как сказать об этом Варре. Кейл оглянулся на спящую девушку и подумал, что, может быть, она уже знает.

У них были необычные отношения. Они жили вместе год, но Кейл мало что знал о её прошлом и решил не расспрашивать. Она в свою очередь точно так же уважала его личные тайны. Они делили дом, постель, свои тела время от времени, но мало что кроме этого. Кейл заботился о ней, и Варра заботилась о нём, но Эревис знал, что не сможет остаться с ней надолго.

Кейл считал секунды до приближения полночи. Когда святой час Маска стал неминуем, он позволил теням на лугу прокрасться в свой разум, и пожелал оказаться в темноте под вязом, рядом со стульями. Его и без того острый слух в темноте обострялся ещё сильнее; он слышал рыскающих в лесу животных, стрёкот сверчков, негромкое воркование козодоя, чьё гнездо находилось на земле под кустами, шелест ветра в листве деревьев.

Эревис поставил стул так, чтобы видеть надвигающийся со стороны леса шторм. Засунув руку в карман, он достал гладкий окатыш, который дал ему Арил.

– Человек-тень, – улыбнулся Кейл. Он бережно хранил окатыш.

Тучи съели еще кусок неба. Прогремел своё обещание гром.

Кейл провёл большим пальцем по камню, задумавшись. Он слышал шипение приближающегося дождя. Деревья качались от ветра. Молния пронзила небо. Грохнул гром. Не проснётся ли Варра? После стольких лет, прожитых под землёй, она пока не успела привыкнуть к грозам.

Он полез в другой карман и достал трубку из кости, принадлежавшую Джаку, трубку, которую Кейл взял у мёртвого друга на память. Он набил её трубочным зельем из кисета, выращенным в огороде Варры. Утрамбовав табак, он зажёг спичкой трубку.

Наступила полночь. Её приход отдался толчком в костях Эревиса. Вместе с полночью пришёл дождь.

Год назад Кейл провёл бы следующий час в молитвах, прося Маска наполнить его разум силой заклинаний. Но больше он этим не занимался. После смерти Джака Кейл не молился Маску и не использовал заклинания. Он создал собственный ритуал для полночного часа.

Он сделал затяжку, выдохнул облачко дыма и смотрел, как оно танцует меж капель дождя, поднимаясь в небо.

Вяз закрывал Эревиса от дождя только частично, но ему нравилось чувствовать ливень. Вода смывала с него вонь блужданий. Продолжалось это недолго – дождь никогда не затягивался.

Следующий час Кейл провёл, сидя здесь, слушая ветер и общаясь не с богом, а со своим прошлым.

– Я больше не принадлежу тебе, – сказал он Маску. – И ночь тебе тоже не принадлежит.

Ночь принадлежала человеку-тени.

***

Я просыпаюсь в помещении идеальной квадратной формы. Воздух наполняет мягкое красное сияние, освещая комнату. Не вижу никаких следов Ривалена Тантула и не чувствую запах моря. Мои оковы исчезли.

Как я сбежал? Помню крики, зелёную вспышку… и всё. Мысли кажутся вязкими, как грязь. Я знаю, что сделал что-то, чтобы сбежать, но не помню, что именно.

Как долго я здесь нахожусь?

Комната кажется смутно знакомой, но я не могу её вспомнить. Но я бывал здесь раньше, это точно. Помещение похоже на тюремную камеру. Окон нет, и только одна дверь, окованная железом.

Глядя на дверь, я ощущаю уверенность, что от меня что-то требуется. Не могу вспомнить, что. Это беспокоит меня.

Сижу на полу и чувствую прохладу камней через свою одежду. Тело болит, как будто я побывал в бою или меня избили.

Меня пытали?

При мне нет моего оружия и экипировки. На теле надета только рубаха из шерсти, штаны и сапоги. Нет даже шляпы, а я никогда не снимаю шляпу. Я поднимаю руку, чтобы коснуться своих рогов…

…их нет.

Испугавшись, я провожу рукой по лбу. Чувствую только гладкую кожу. Неужели Ривален вырезал мои рога и исцелил раны? Я поднимаю руки, чтобы изучить всё свое тело…

Родимое пятно на бицепсе в форме окутанного пламенем меча, метка моего отца, тоже исчезло. Как такое возможно? Я годами пытался свести его, изрезав свою кожу в процессе. Исчезли даже те шрамы. Как и небольшой клочок чешуи у меня на затылке. Я чувствую только кожу, гладкую человеческую кожу. Колотится сердце.

Кто-то избавил меня от крови изверга.

– Этого не может быть, – говорю я.

– Наконец-то ты пришёл, – произносит голос у меня за спиной.

Я вскакиваю и оборачиваюсь кругом. В комнате – никого. Но голос звучит знакомо, почти как…

– Здесь. Вверху на стене.

Я поднимаю глаза и голова начинает кружиться. Какое-то мгновение я не могу сфокусировать взгляд. Мне приходится вытянуть руки, чтобы удержать равновесие и не упасть. Головокружение проходит, и я замечаю тонкую горизонтальную щель в камне, на три четверти высоты комнаты от пола. Если бы она была не такой высокой, это могла быть щель для подносов с тюремной пайкой.

Я медленно приближаюсь к стене, ожидая ловушку.

– Кто ты? – спрашиваю. Говорю тихо, сам не могу сказать, почему.

– Подойди ближе, чтобы увидеть. Я покажу тебе.

От этой просьбы по коже бежит холодок.

– Скажи мне, кто ты, – требую я.

– Сейчас. Сначала подойди. Мне… нужна помощь.

Помощь? Это слово бросает меня в дрожь. Не могу отказать нуждающемуся в помощи. Я осматриваю щель. Я могу подпрыгнуть и просунуть в неё пальцы, а потом подтянуться.

– Не знаю, смогу ли я.

– Сможешь, – уверенно отвечает голос. – Давай.

Без единой мысли я прыгаю и хватаюсь за край щели обоими руками. Скребу сапогами по стене в поисках опоры и подтягиваюсь с хриплым выдохом. Когда у меня получается посмотреть сквозь щель, я вижу пару глаз, в точности похожих на мои – чёрные зрачки, бесцветная радужка. Испугавшись, я разжимаю руки и падаю обратно на пол. Столкновение вышибает из лёгких весь воздух.

– Прости, – говорит голос. – Мне следовало тебя подготовить. Ты в порядке?

Я встаю на ноги, смотрю на щель, бормочу:

– Твои глаза в точности похожи на мои. Как такое возможно?

– Нет, – говорит голос. – Твои глаза отличаются. Я их видел. Они зелёные.

Я пошатываюсь. Зелёные? Я пока не пришел в себя после побега, или после пыток, или что там со мной случилось. Это какая-то бессмыслица. Как мои глаза могут быть зелёными?

– Ты ещё там? – спрашивает голос.

Я киваю, хотя собеседник меня не видит. Спрашиваю:

– Ты здешний пленник? Где это мы? Кто ты такой? И почему ты выглядишь… так, как должен выглядеть я?

Мой собеседник вздыхает, как будто я – надоедливый ребёнок.

– Слушай внимательно. То, что я сейчас скажу, тебя обеспокоит. Ты готов?

Я потею и не знаю почему. Тело покрывается гусиной кожей.

– Да, – лгу я.

Голос говорит:

– Нет никакого «здесь», и ты не пленник.