Текст книги "Порождение Тени (ЛП)"

Автор книги: Пол Кемп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

Её руки ответили на ласку, стали гладить его плечи, волосы, затылок. Она поцеловала его ухо, губы. Он стянул ночную рубашку через её голову и провёл руками по обнажённому телу. Она схватилась за его рубаху.

Он выбросил из головы всё, кроме неё – её запаха, прикосновений, вкуса. Он хотел запомнить их навсегда. Она отозвалась с таким же пылом. Вскоре они потерялись друг в друге, и его руки, запятнанные кровью, что убивали демонов, слаадов и дюжины людей, на какое-то время стали нежными.

Потом они нагими пошли в дом, держась за руки. Внутри он достал своё снаряжение из старого сундука, надел зачарованную кожаную броню, прицепил к поясу Клинок Пряжи и кинжалы, натянул сапоги. Взгляд упал на книгу, что Кейл получил от хранителя Рощи Теней. Больше года он не открывал её. В последний раз Эревис обнаружил, что Маск положил внутрь тёмную маску – новый священный символ.

Эревис держал книгу в руках, разглядывая обложку. Он открыл книгу.

Никакой маски. С облегчением улыбнувшись, Кейл положил книгу в свой заплечный мешок.

Варра всё это время смотрела на него.

– Ты должен уйти прямо сейчас?

– Думаю, так будет лучше, Варра.

Она кивнула и негромко сказала:

– У меня для тебя кое-что есть.

Она подошла к ночному столику и достала что-то из ящика – кусок ткани, чёрный кусок ткани. Маску. Священный символ Кейла. Вокруг маски клубились тени.

– Нашла её в саду два дня назад. Должно быть, ветром сдуло. Я знала, что это такое, но ничего не сказала. Мне… жаль. Но я сохранила её для тебя. Тогда я поняла, что ты уйдешь.

Девушка протянула маску Кейлу.

Он помешкал, взял маску и сунул в карман. Она легла туда свинцовым грузом.

Варра посмотрела в его лицо.

– Когда я проснусь, тебя уже не будет?

Он кивнул.

– Я подожду, пока ты не уснешь, и только потом уйду.

– Надеюсь, ты вернёшься.

Он ничего не ответил, поцеловал её ещё раз, обнял её в последний раз, и Варра легла в постель, в их постель. Кейл держал руку у нее на бедре, пока девушка содрогалась от рыданий. Он и сам не смог сдержать слёз. Наконец, Варру одолела усталость, и её дыхание выровнялось.

Он встал и не спеша оглядел здание. Это место он больше года звал домом. Это был хороший год. Он посмотрел на Варру, запечатлил в памяти лицо спящей девушки, притянул к себе тени и переместился в Селгонт, обратно к единственной семье, что когда-либо у него была.

Глава восьмая

29 марпенота, год Грозовых Штормов

Кейл возник там, где и намеревался, в узком переулке, отходящим от проезда Ронселя, в селгонтском складском квартале. Вокруг громоздились стены из крошащегося кирпича. По всему переулку были беспорядочно разбросаны бочки и ящики. Воздух пронизывали запахи старой рвоты и застоявшейся мочи. Кейл чуть не улыбнулся – такой знакомой была эта вонь. Он оглядел переулок и никого не увидел.

– Ао, да ты не спешил возвращаться, – сказал чей-то голос.

Кейл развернулся на месте, выхватывая из ножен Клинок Пряжи. Со стали и плоти хлынули тени. Он увидел говорившего. Худощавый, темноволосый мужчина с многодневной щетиной на лице лежал, привалившись спиной к стене. Как Кейл мог сразу его не заметить?

Опершись на локоть, человек посмотрел на Кейла из-под груды ветхой грязной одежды и кривой шляпы. Кейл решил, что это просто пьяница. Оружия при нем видно не было.

Кейл опустил свой клинок, достал несколько пятизвёздников из кошеля на поясе и бросил их на землю рядом с бродягой.

– Занимайся своими делами, друг.

Пьяница даже не взглянул на монеты. Он не отрывал глаз от Кейла.

– Разве не этим я всё время занят? – спросил он.

Понимающий тон бродяги заставил Эревиса забеспокоиться. С Клинком Пряжи в руках шейд приблизился к незнакомцу на дистанцию двух шагов. С лезвия меча лениво сочились тени.

– Ты о чём? – спросил Кейл.

Пьяница хмыкнул, и, закряхтев, принял сидячее положение. Кейл осознал, что запах рвоты и мочи исходит от одежды бродяги, а не из переулка. На небольшом расстоянии вонь была ещё хуже. Кейл сморщил нос.

– Мерзость, а? – сказал мужчина и посмотрел на свои лохмотья. – Держит бродячих псов на расстоянии, чтоб не беспокоили.

Казалось, он только сейчас заметил монеты.

– Аа, – произнёс незнакомец, и всё три пятизвёздника исчезли в его руке.

Кейл понял, что этот человек не тот, кем кажется – у него был слишком ясный взгляд, слишком отточенные движения – хотя Эревис пока не знал, представляет ли бродяга опасность. Ему уже доводилось встречать существ, меняющих обличья, и Эревис решил не рисковать. Он наставил остриё Клинка Пряжи на лицо незнакомца.

– Кто ты?

Казалось, бродягу не волнует источающий тени меч, приставленный к его лицу. Он поднял руку и подушечкой пальца коснулся кончика. Палец тут же оплели тени.

– Хорошее оружие, – сказал мужчина. Он убрал палец, достал один из пятизвёздников Кейла и подбросил его. И поймал монету, заставив её застыть у себя на пальце, стоя на одном из пяти лучей.

Кейл стёр изумление со своего лица. Клинком Пряжи он сбил монету, и она забренчала по камням переулка.

– Спрашиваю в последний раз. Кто ты?

Мужчина нахмурился, когда монета упала. Он поднял взгляд и спросил:

– А ты как думаешь, кто я такой?

Кейл ничего не ответил, хотя что-то в собеседнике казалось ему знакомым.

Человек потянулся вперёд, подобрал упавшую монету, бросил её в карман и поднялся на ноги.

– Почему ты отступаешь? – спросил он.

Кейл и сам не осознавал, что пятится.

Незнакомец улыбнулся и кивком указал на карман в жилете Эревиса.

– Ты там её держишь?

По коже шейда прошли мурашки.

– Держу что?

– Маску, – ответил мужчина.

Тени завертелись вокруг Эревиса. Откуда этот бродяга мог знать о маске?

– Ты используешь магию, – сказал Кейл, крепче обхватив рукоять меча.

Мужчина улыбнулся и покачал головой.

– Нет. Я оставил её на лугу для тебя, и ты часто носишь её в этом кармане. Мне не нужна магия, Эревис. Я и так знаю тебя лучше любого другого.

Сердце Кейла бешено забилось под рёбрами, дыхание участилось. Кто мог знать о маске? Кто мог оставить её на лугу?

– Ты снова пятишься, – заметил мужчина.

Кейл заставил себя стоять на месте, лихорадочно размышляя. Сама мысль об этом была абсурдной. Он покачал головой. Он отказывался в это верить.

Мужчина осмотрел кончики своих пальцев и заметил:

– В последнее время мы с тобой нечасто разговариваем. Напомни, почему?

Кейл выдохнул объяснение:

– Тамлин послал тебя встретить меня. И несмотря на твоё отрицание, ты воспользовался магией.

Мужчина улыбнулся.

– Нет. Но ты и так это знаешь.

Кейл качал головой. Это было невозможно. Невозможно.

– Почему ты просто не спросишь меня напрямик?

Кейл молча смотрел на него, истекая потом. Он не смел спросить. Не смел.

– Давай, – настаивал мужчина. Он шагнул к Эревису.

Тот заставил себя стоять на месте, но это было непросто.

– Спроси, – сказал мужчина. – Я знаю, как ты любишь задавать вопросы, на которые уже знаешь ответ. Спроси.

Кейл облизал губы, но язык был сухим. Мысли быстро мелькали в голове, превращаясь в бессмыслицу. Ему стало нехорошо.

– Этого не может быть, – выдавил Кейл.

Мужчина хмыкнул.

– Но так и есть. Я бродяжничаю, – сказал он, как будто это всё объясняло.

Слова набрались у Кейла во рту, и он больше не мог их удержать. Он должен был услышать, как незнакомец сам это скажет. Мужчина ждал, улыбаясь.

– Кто ты? – спросил Кейл.

Мужчина подмигнул, и его тут же окутали тени. Когда они расступились, лохмотья исчезли, а вместо них появилась намасленная чёрная кожа, высокие сапоги, серый плащ, и несколько тонких клинков на широком поясе.

Широко раскрыв глаза, Эревис попятился ещё на шаг. Ноги под ним подогнулись. Пришлось опереться на Клинок Пряжи, чтобы выровняться.

Вместе с лохмотьями пропала и вонь. Лицо человека из простого и небритого стало острым, чистым и привлекательным. Он казался намного младше Кейла. Только улыбка была такая же. Кейл узнал это лицо. Он уже видел его у статуи в Роще Теней, у статуи Маска повелителя тени.

– Не может этого быть, – произнёс Кейл. Казалось, стены переулка рушатся на него.

– Я уже объяснил, что может, – отозвался мужчина – бог – отряхивая свои бриджи. – Грязный закоулок.

Он поднял обвиняющий взгляд на Кейла.

– Я дал тебе силу перемещаться в тенях в любое место, а ты всегда появляешься в переулках. Почему не в бане? Или, ещё лучше, в дорогом борделе?

Кейл мог только молча смотреть, его сердце колотилось, мысли путались. К его удивлению, благоговение стихло, а на смену ему пришёл зародыш чего-то иного. Кейл смотрел на бога, который заставил его принести в жертву свою человечность, чьи интриги привели к смерти Джака.

В душе Кейла зародился гнев, отгоняя страх, убивая почитание.

– Что такое? – озадаченно спросил бог.

– Назови своё имя, – жёстко сказал Эревис. Он хотел услышать это имя, прежде чем сделает то, что должен. Тени кольцом охватили его тело.

Маск, нахмурившись, взглянул на своего избранника.

– Ты кажешься расстроеным. Неужели до сих пор злишься из-за Джака? Знаешь, тебе постоянно не хватает чувства юмора. Даже мальчишкой ты…

Кейл взорвался, как лопнувшая тетива, и как только его подавленный гнев вырвался наружу, обуздать его было невозможно. Эревис зарычал, бросился вперёд со всей своей скоростью тени, и Клинком Пряжи рубанул Маска по горлу. Ярость придавала ему сил; такой удар мог бы обезглавить огра.

Бог почти не пошевелился. Он достал с пояса тонкий кинжал и с лёгкостью парировал больший клинок, ухмыльнувшись.

– А вот это забавно. Попытка убить собственного бога.

Сцепив зубы, Кейл воспользовался собственным превосходством в росте, чтобы прижать Маска к стене.

– Действитель? – спросил тот. – Будем тратить время на всё это? Я не был уверен, но…

Кейл выхватил из-за пояса тычковый нож и вонзил оружие в живот Маску. Клинок вошёл по самую рукоять.

Он посмотрел Маску в лицо. Ярость превратила его голос в рёв.

– Никогда не произноси его имя! Никогда!

Бог даже не моргнул. Он с удивлением посмотрел вниз, на торчащий из живота нож.

Кейл повернул клинок в ране. Он никогда в жизни не испытывал такого удовольствия.

– Это немного слишком, тебе так не кажется?

Бог накрыл руку Кейла, сжимавшую рукоять ножа, собственной. Кейл почувствовал силу хватки Маска. Тот вытащил кинжал наружу из своей плоти и рывком вывернул руку Эревиса. Запястье шейда затрещало.

– А теперь… – начал Маск.

Проглотив боль, Кейл бросил себя вперёд, ударив Маска головой в нос. Он услышал приятный хруст.

– Проклятье, – буркнул Маск. Он отбросил Кейла назад, затем ударил его ногой. Удар пришёлся Кейлу в туловище и сломал ему грудину. Последовавшее столкновение со стеной привело к нескольким сломанным рёбрам и выбило из лёгких весь воздух.

Скорчившись от боли, Эревис соскользнул на землю рядом с грудой ящиков. Его накрыли тени, защищая хозяина. Из-за сломанных рёбер дышать было тяжело.

Наклонив голову, Маск глядел на него с другой стороны переулка. Удивление в глазах бога сменилось гневом. Нос его не кровоточил, и не было никаких признаков того, что Кейл сломал его.

Кейл знал, что не может травмировать Маска, по крайней мере, надолго, но ему было всё равно. Он заставил себя подняться на ноги и поднял Клинок Пряжи.

– Давай покончим с этим, – сказал он. – Здесь и сейчас.

Мгновение Маск рассматривал его. Приложив два пальца к своей переносице, он осторожно надавил.

– Это был хороший удар, – хмыкнул он.

Тело Кейла заставило сростись сломанное запястье и частично заживило рёбра. Эревис шагнул вперёд с поднятым наготове клинком.

– У меня есть ещё один такой.

Покачав головой, Маск вздохнул. Он бросил в ножны свой кинжал и сложил руки, насмешливо изображая сдачу.

– Очень хорошо. Я больше не буду произносить его имя. Доволен?

Тяжело дышавший Кейл ничего не ответил, но остановился.

Маск хмыкнул.

– Ао свидетель, ну ты и упрямец. Тебе следовало стать Избранным Торма.

– Мне вообще не следовало становиться Избранным! – вырвалось у Кейла от нахлынувших эмоций.

Маск засмеялся, потом оскалился. Оскал так напоминал Ривена, что Кейл мог бы принять их за братьев.

– Брось, – сказал бог. – Ты тот, кто ты есть. Ты выбрал меня точно так же, как я выбрал тебя. Так устроена Мультивселенная. Иначе и быть не может.

Кейл понимал, что это правда, и ненавидел её. Он действительно выбрал Маска. Раз за разом ему предоставлялась возможность уйти. Он не воспользовался ею. И не воспользуется. Он покинул Ускевренов, чтобы послужить Маску; и он покинул Варру, чтобы снова послужить Маску.

Гнев оставил Кейла. Некого было винить, кроме самого себя.

Маск продолжал:

– Выше нос, жрец. Ты хорошо справился и за меня, и за себя. Кем ты был, прежде чем мы встретились? Убийца, переодетый дворецким, занятый жалкими заботами сембийской знати. А теперь от твоих действий зависят судьбы тысяч живых существ, десятков тысяч. Признай, другое тебя не устроило бы.

Кейл не потрудился ответить. Маск знал, что это правда, как и сам Кейл. Он не мог представить себе возврата к прошлой жизни. Он не хотел возвращаться.

– Зачем ты здесь? – спросил он.

– Ты хочешь сказать, почему я здесь мараю своё божественную форму на этом унылом плане бытия в этом омерзительном переулке? Если вкратце, то я ожидаю, пока ты примешь решение. Ты способен тянуть кота за хвост не хуже самого Тира.

Кейл оперелся на Клинок Пряжи, чтобы стоять прямо.

– Как обычно, ты не ответил на мой вопрос.

Маск улыбнулся.

– И правда. Что ж, тогда вот тебе ответ. Я пришёл сюда затем, чтобы дать тебе кое-что и попросить у тебя кое-что.

– Можешь оставить себе, что бы там у тебя ни было. Хватит с меня твоих подарков.

– Но ты уже принял моё предложение, – сказал Маск. – Я дал тебе возможность выплеснуть свою злость.

Он посмотрел вниз и продел палец в дырку, которую Кейл проделал в его облачении.

– Думаю, этого хватит. Стало легче?

На самом деле действительно стало, хоть Кейл и смолчал.

– Хорошо. Теперь достань из кармана маску и надень её. Примени заклинание. Делай то, ради чего тебя позвали. Нет времени на твои переживания.

Кейл вспомнил о Джаке, выпрямился и вложил меч в ножны.

– Нет.

Маск сначала удивился, потом задумался, потом разозлился.

– Нет?

– В свое время, – ответил Кейл. – Если вообще возьмусь. Отвечать мне не перед тобой.

– Снова этот хафлинг, – покачал головой Маск. – Время на исходе, жрец, твоё собственное и всех остальных. Скоро ты это поймешь.

Кейл стоял на своём.

– Я сказал, всему своё время.

Маск гневно посмотрел на него.

– За кого ты себя принимаешь? Ты всего лишь мой инструмент, моё орудие.

Эревис встретил его взгляд собственным и не побоялся озвучить свои мысли.

– Блефуешь. Сам сказал: ты выбрал меня, я выбрал тебя. Я могу быть твоим инструментом, но ещё я – собственный инструмент. Я – твой Избранный, Первый из Пяти. Может быть, ты мне нужен, но и я нужен тебе.

Маск разглядывал его, прицокивая языком. Затем он пожал плечами, пытаясь казаться беспечным:

– Я возьму другого. Второй подойдёт.

Вторым Избранным Маска был Дразек Ривен, бывший противник, а теперь – друг Кейла.

– Ложь, – ответил Эревис. – Ривен предан мне не меньше, чем тебе. И он сейчас слишком далеко, чтобы заменить меня. Ты сам сказал, время на исходе.

Он позволил этому повиснуть в воздухе.

Спустя какое-то время Маск кивнул и улыбнулся.

– Хорошо. В самом деле. Ты мне нужен. Но, как ты сам признал, и я нужен тебе. Так что мы нужны друг другу. Согласен?

Кейл пожал плечами. Маск, казалось, принял это за согласие.

– Скоро начнут происходить вещи, – сказал Маск. – И тогда ты будешь рад быть моим Избранным.

– Хватит загадок, – отозвался Кейл. – Что начнёт происходить?

– Цикл теней, – ответил Маск. – И к сожалению, это не так хорошо, как звучит. Поскольку именно в этом городе мы с тобой повстречались, кажется уместным, что здесь мы начнём конец.

В животе у Кейла образовалась пропасть.

– Конец? Конец чего?

Маск сделал жест, охватывая весь Селгонт, а может быть, всю Сембию.

– Этого. Того. Многого.

Кейл покачал головой.

– Ты ничего не говоришь. Смысла в этом не больше, чем в речах Сефриса.

Маск поднял брови.

– Речи Сефриса Двендона были полны смысла. Тебе это известно. Поэтому ты так часто вспоминаешь его слова. Знаешь, когда-то я был похож на тебя. Бунтовал, думал, что у меня есть право делать всё, что угодно.

Он потёр подбородок.

– Я был красивее, разумеется. И смеялся чаще. И убивал меньше, по крайней мере, в то время. Но всё равно нас можно было принять за братьев.

Эти слова удивили Кейла.

– Ты… был человеком?

Маск сделал неопределённый жест.

– Может быть. Хотя скорее богом, который принимал себя за человека. Потребовалось некоторое время, чтобы осознать правду.

Он подмигнул Эревису.

– Иногда такое случается.

У Кейла перехватило дыхание. Он не знал, что ответить.

– Пугает, да? – спросил Маск.

За ходом мысли Маска невозможно было уследить. Он мог утверждать одно, а мог – совсем другое. С Кейла было довольно.

– Проси у меня, что ты там хотел, – сказал Кейл. – Я устал от тебя. Я вернулся, чтобы встретиться со своей семьёй.

– Ты и встретился со своей семьёй.

Какое-то мгновение Эревис не мог сложить мысли в слова.

– Я имел в виду Ускевренов.

Маск кивнул.

– Знаю. Что ж, ладно. Слушай сюда, жрец. Когда придёт время, я хочу, чтобы ты достал для меня кое-что. Дай слово, что ты это сделаешь.

– Сделай это сам, – отозвался Кейл.

Маск покачал головой.

– Боюсь, правила мне не позволяют. Я и так нарушаю их – обхожу, по крайней мере – разговаривая с тобой лично. Тем не менее, всё меняется, и кто может обойти правила лучше бога воров? Нет, ты должен это сделать для меня. Дай слово.

– Что за предмет? – спросил Кейл.

– Я не говорил, что это предмет. Это нечто, что очень давно было у меня украдено. Ты узнаешь это, когда увидишь и будет подходящее время.

Не сдержавшись, Кейл хмыкнул.

– Кто-то что-то украл у бога воров?

– Видишь! У тебя всё-таки есть чувство юмора. Я знал.

– Кто это украл? – спросил Кейл, и ему в голову тут же пришёл ответ. – Кессон Рел?

Улыбка Маска исчезла. Он кивнул.

– Кессон Рел. Разочаровавающее создание. Весьма разочаровывающее.

– Почему я должен это делать?

– Неужели мне нужно объяснять? Ты должен это сделать, потому что ты не можешь иначе. Два и два будет четыре и всё в таком духе.

Кейл обдумал это.

– Тогда ты тоже должен будешь сделать кое-что для меня.

– Я уже подарил тебе удовлетворение от возможности меня ударить.

– Мне нужно ещё-кое что, – ответил Кейл.

– Ты слишком долго жил среди сембийцев, – вздохнул Маск. – Торгуешься даже с собственным богом.

Кейл ждал. Маск взмахом дал ему знак продолжать.

– Скажи мне, где находится Магадон, – попросил он.

Маск улыбнулся, и Эревис заметил злорадство в этой улыбке.

– Если я скажу тебе, ты не сможешь его спасти, а другие – множество других – будут страдать и погибать. Всё равно сказать? Если нет… – он улыбнулся, – думаю, ты узнаешь это в своё время. Но до тех пор Магадон будет страдать.

Кейл посмотрел в лицо Маска.

– Ты ублюдок.

– Да, – ответил тот, поклонившись. – И куда больший, чем ты думаешь. Но по другим причинам. Так мне сказать тебе, где Магадон?

Кейл обдумал это предложение, но отрицательно покачал головой. Магадон не хотел бы, чтоб из-за него страдали другие.

– Нет, – сказал он.

– Ты по-прежнему должен дать мне слово, – ответил Маск.

– Даю, – отсутствующе сказал Кейл.

Маск кивнул.

– Тогда скажу тебе вот что – бесплатно: судьба Магадона связана с судьбой Сембии. Возвращайся в Штормовой Предел и помоги Ускевренам, как собирался. В конце концов всё это приведёт к Магадону, хотя, возможно, результат тебе не понравится.

Кейл промолчал.

– Значит, решено, – удовлетворённо сказал Маск.

Кейла поразил тот факт, что он только что торговался с богом, как будто тот был простым уличным торговцем. Маск оказался совсем не таким, как он ожидал. Он казался большим, чем просто бог. Кейл чуть не сказал об этом вслух, но вовремя передумал.

Маск ухмыльнулся и похлопал себя по макушке.

– Я знаю, о чём ты думаешь, Эревис. Но это – всего лишь плоть, всего лишь одна из… масок, которые я надеваю, когда хожу среди смертных. Вот, взгляни, что за ней.

Маск широко развёл руки, снял с себя плоть и обнажил свою божественность.

Кейл посмотрел в вечность. Он видел, но не мог охватить сознание, простиравшееся к самому началу времён. Эревис потерялся в нём. Он не мог дышать. Ноги ослабели. Он падал, падал…

Маск вернул себе плоть.

– Теперь ты знаешь.

Кейл судорожно пытался вдохнуть. Усилием воли он заставил себя устоять на ногах, хотя переулок кружился вокруг него. Благоговение вернулось, но Кейл отказывался – отказывался склониться перед своим богом.

Тот улыбнулся.

– Такой упрямый и гордый. Знаешь, я ведь выбрал тебя именно поэтому. По этой… и некоторым другим причинам.

Голос Маска раздавался откуда-то издалека. Кейл боялся, что теряет сознание.

– Через несколько часов всё это начнёт забываться. Ты будешь твердить себе, что это просто сон, трюк или видение. Может быть, так и есть. Но ты пообещал. И когда события начнут стремительно разворачиваться, помни, что не я – причина всему этому. Другие несут ответственность. Я всего лишь вожусь на границах, отвечая неизбежности. Сейчас ты не сможешь понять, но в будущем всё прояснится.

Кейла вырвало. Рвота продолжалась, пока не опустел живот. Когда Эревис поднял взгляд, Маска уже не было.

Он сплюнул, чтобы очистить рот, и снова опёрся о стену.

Потребовалось некоторое время, чтобы голова и желудок успокоились. На земле что-то сверкнуло; брошенные им пятизвездники. Разве Маск не забрал их с собой?

Ему требовалось время подумать. В голове всё смешалось. Он только что говорил с богом и глядел в раскрытое лицо божественности.

Не так ли?

Он смотрел на монеты, ни в чём не уверенный. Наконец, Кейл оставил их лежать, где лежали, и вышел из переулка.

Тени укрыли его, и Кейл нашёл утешение в их объятиях. Он шёл по улице в тишине. Слова повелителя теней остались в его памяти, невесомые, будто обрывки сна, тяжёлые, как морской якорь. В словах Маска Кейл почувствовал тот же фатализм, что услышал когда-то в пророчествах Сефриса, но отказался поддаваться ему. Может быть, Эревис и не сможет изменить того, что грядёт, но он всё равно будет драться, как дьявол. Такой уж он есть.

Эта решимость заставила его сосредоточиться.

Уличные фонари с тускло горевшими углями усеивали широкий, вымощенный камнем проспект. Пламя колыхалось и танцевало под просолённым, дующим с гавани поздним осенним ветром. Вдоль улицы стояли кирпичные склады и деревянные хранилища, громоздясь друг на друга – двери заперты, в окнах темнота. На скотных дворах мычали и фыркали животные. На мостовой стояли несколько брошенных телег и фургонов.

Уборщики мусора задерживались. Обычно к этому часу они уже прибирали улицы, но сейчас Кейл чувствовал вонь дневных отходов из канав. В нескольких переулках он заметил спавших бродяг – их было больше, чем Кейл запомнил в последний визит сюда.

Он знал, что придётся подождать до утра, прежде чем вернуться в Штормовой Предел. Нельзя было просто постучаться в ворота знатного особняка за три часа до рассвета. Эревис решил посвятить это время новому знакомству с городом, который он когда-то звал домом.

Ступая сквозь тени и пересекая целые дворы за один шаг, он шёл на юго-восток, к центру города. Миновав старую, рассыпающуюся каменную стену, символически отделявшую пришельцев от постоянных жителей, Эревис вошёл в чужеземный квартал.

Здесь преобладали постоялые дворы, харчевни, таверны и магазины с разнообраным снаряжением. Несмотря на поздний час, в нескольких тавернах ещё сидели за столами купцы, погонщики и караванщики. Из незапертых окон наружу струился дым и приглушённые разговоры. Тут и там Кейл замечал привычных бандитов, воров и проституток, но в это время ночи даже самый лихой народ казался усталым. Эревис держался темноты, и его не замечали.

Как и в квартале складов, удивительно большое число людей спали в подъездах или под деревьями, что усеивали селгонтские дороги. Некоторые были обычными пьяницами, но не все. Кейл никогда не видел в городе такую толпу. Куда бы он не направился, всюду лежали свернувшиеся тела, раздавался хриплый кашель и доносилась вонь грязных улиц.

Базар был тих, если не считать храпа спящих в своих повозках коробейников и посапывания лоточников за своими прилавками. Его острый слух уловил несколько разговоров шёпотом, но Кейл их проигнорировал.

Он покинул чужеземный квартал и отправился на юг, к участку неподалёку от Храмовой улицы, где обычно жили художники, учёные и зажиточные купцы. Дороги сужались, постоялых дворов становилось меньше – на смену им приходили двухэтажные жилые дома и магазины. Ночующих на улицах стало меньше, но многие лежали на виду. Район обходили двое стражников с фонарём, селгонтских скипетров, в кольчугах и тёмно-зеленых плащах. Они светили фонарём в переулки, прогоняя любых подозрительных личностей, которых там находили. Кейл погрузился в тень, когда стражники оказались рядом. Даже при свете фонаря двое людей прошли мимо него, хотя Эревис мог бы легко протянуть руку и коснуться их.

– …в Ордулине, – говорил тот, что пониже.

Второй пожал плечами.

– Эндрен Корринталь? Ну, кто знает. Проклятые дворяне…

Их разговор затих вдалеке. Кейл пересёк площадь и ему открылся вид на юго-восток, где линию горизонта пересекали серые каменные стены старого Охотничьего сада хулорна. Их украшали сияющие шары и магические фиолетовые огни. На зубчатой стене стояли необыкновенные статуи. Своеобразные вкусы старого хулорна, предпочитавшего изображения различных гибридных существ – мантикор, химер и прочих – давно были одним из главных поводов для разговоров в городе. Его звали Безумным Андесом Ильчаммаром, и Кейлу это прозвище казалось подходящим.

Кейл вдруг понял, что не знает, кто сейчас занимает пост хулорна. Последнее, что он слышал – что за пост грызутся между собой члены Старого Чонселя.

Сад хулорна взирал сверху вниз на шпили Храмовой улицы. Кейл видел вершину колокольни Дома песен и узкий, увешанный флажками шпиль дворца Священных празднеств. Кейл не испытывал ни малейшего желания видеть Храмовую улицу. С него довольно было божеств на эту ночь. А кроме того, Храмовая улица напоминала ему о Сефрисе. Он представлял, как безумный пророк лежит в своей кровати в Доме высших достижений, считая трещины в потолке, количество вдохов, которые он делает за час, потом применяет одну из своих загадочных формул и выводит в результате ожидающую Фаэрун судьбу.

Через несколько дворов над крышами домов поднималась башня. Кейл узнал её. Несколько десятков лет назад это был дом незначительного волшебника, Деликора Саана. Впоследствии, эксцентричный художник – Эревис забыл его имя – выкупил её и превратил в выставку картин и магазин диковинок, вносивший немалый вклад в городскую казну. Кейл прикинул, что башня достигает высоты шестого этажа – подходящий насест, чтобы увидеть весь Селгонт.

Устремив взляд на вершину, он собрал вокруг себя тени и шагнул через них. Он возник на вершине башни. Ветер немедленно вонзился в шейда. За спиной захлопал плащ. Кейл припал к крыше и потверже встал на черепицу. Он оглядел город.

Фонари освещали главные артерии города: проезд Ронселя, улицу Сарна, аллея Лороукана, Широкий путь. Эти широкие улицы расчерчивали город, как сверкающие змеи. Вдоль северной стены текла река Эльзиммер, впадающая в Селгонтский залив.

Через стену Кейл видел освещенную огнями ламп флотилию рыбацих лодок, грузовых барж и паромов, что усеивали противоположный берег. С северо-запада текла чистая вода, собиравшая большую часть городских отходов, протекая мимо северной стены, и выносила все помои в залив. Кейл знал многих людей, поступавших точно так же – они входили в Селгонт чистыми, в городе обрастали грязью и оканчивали в заливе.

Он посмотрел на запад, на квартал знати и величественные особняки правящих семей Селгонта, составлявших Старый Чонсель. Даже с этого расстояния он различал квадратные зубцы Штормового Предела, его закрытые сады и тщательно ухоженную территорию. Он много хороших дней провёл за этими стенами, вместе с Тамалоном, Тази и Шамуром. Он сражался с теневым демоном в большом зале Штормового Предела, а вскоре после этого обратился в веру Маска.

Эревис нервничал перед новой встречей с Ускевренами. Они ещё не видели его после трансформации. С некоторыми усилиями он мог замаскировать свою внешность шейда, но даже в самых лучших обстоятельствах Кейл знал, что выглядит другим. Он волновался, как они отреагируют.

Неуверенно он полез в карман и достал оттуда маску. Он развернул её, прижал к лицу и посмотрел сквозь отверстия для глаз. С пальцев протянулись тени, сплетаясь друг с другом и с маской. Ветер трепал его плащ, его волосы, его душу. Впервые Кейл осознал, что если не умрёт насильным путём, эссенция тени позволит ему пережить всех и каждого, о ком он когда-либо заботился. Он переживет даже эльфов. И только с богами в этом он был на равных.

Он продел пальцы сквозь отверстия для глаз, испытывая искушение, но всё-таки вернул маску в карман.

– В своё время, – произнёс он.

Обернувшись, он бросил взгляд на сверкающий в ночи залив Селгонта. В залив тянулись бессчисленные пирсы, будто пальцы великанов. В ночное небо поднимался лес мачт. В последний раз Кейл был в море вместе с Джаком и Ривеном на борту «Связующего Демонов». Они тогда отыскали Источник и его стража, кракена. Чудовище по-прежнему было там, знал Кейл. Как и Путевая скала, остров, ставший пристанишем храма, который Маск украл у Цирика. В нём жил Дразек Ривен, Второй Избранный Маска. Кейлу стало интересно, не являлся ли Маск и Ривену.

Величественные гонги Дома песни пробили пятый час. До рассвета оставалось ещё около часа. Кейл решил подождать восхода солнца над заливом.

Вместо того, чтобы шагнуть сквозь тени обратно на улицу, Кейл свесился с крыши, нашёл опору для носка и начал спуск вниз. Он воспользовался тенями, чтобы сделать себя невидимым – не хотел, чтобы скипетр или случайный прохожий приняли его за грабителя, но спускался вниз сам, проверенным древним способом.

Физические упражнения пошли ему на пользу, напомнили о тех днях, когда Эревис ещё был человеком. К тому времени, как он спустился на улицу, Кейл был насквозь мокрым от пота – человеческого пота. Распутав скрывавший его покров ночи, Эревис зашагал на пристань. Он держался теней, пока шёл, по профессиональной привычке, но не перемещался через тень и не использовал её, чтобы скрыть себя с помощью магии. Он шел, как обычный мужчина, человеческий мужчина, умелый вор и убийца. Достигнув доков, он улыбался.

Пристань освещали сияющие шары и магические огни. У пирсов преобладали каравеллы и караки, но Кейл заметил несколько грузовых барж, галеру и даже бирему, вероятно, из южных царств. Моряки, докеры и грузчики уже приступили к работе, погружая и разгружая ящики, бочки и тюки. Доки в Селгонте никогда не засыпали, хотя активность была меньше, чем ждал Кейл.