Текст книги "Спарринг со смертью"

Автор книги: Платон Обухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Екатеринбург

– Где гвозди?! – Мастер Никитич носился по цеху, используя ненормативную лексику. – У кого коробка, так вас растак? Через два часа придет машина.

Ромка огляделся. Гвоздей не было. Они еще не обтянули два кресла и диван. Это так, но время ведь еще есть. Чего нервничать?

После того как он отработал на порноиндустрию, его оставили в покое. Никаких поручений больше не было. А как следствие, не было и больших денег. Он прокололся всего один раз и поплатился за это, но наказание было более суровым, нежели проступок, поэтому он мечтал вернуть должок и только ждал случая.

– Каждый получит премию и дополнительный выходной! – торопил Никитич, пробегая из одного конца цеха в другой. – Работаем, работаем!

Коренастый дядька с саженными плечами и стальной хваткой подошел к Зотову.

– Ну, чего ты телишься, Роман? С этим седалищем надо было закончить полчаса назад.

– Успею, – тихо ответил Ромка. – А на какую сумму заказ?

– Двадцать тысяч, парень, двадцать. Мы делаем большое дело!

– Неужели наличными расплатятся?

– Занимайся своим делом, – одернул Никитич. – И только попробуй напороть.

Так мастер подходил то к одному, то к другому и весь день гнал, гнал, гнал. Обеда не было. Люди сосредоточились и вкалывали, зная, что получат за свой труд.

Ромка оценил собственную работу и остался доволен. Он уже подумывал о том, чтобы открыть собственное дело – перетягивать мягкую мебель, например.

Машины пришли на двадцать минут раньше, а погрузка, как и водится в России, закончилась на двадцать минут позже намеченного.

Пока работяги, в том числе и Зотов, горбатились, один владелец прошел в кабинет к другому владельцу, где и пребывал до окончания отпуска товара.

Все закончилось в девятом часу вечера, и покупатель покинул кабинет Мамина явно навеселе.

Никто не спешил домой, все пятнадцать человек, включая мастера, ждали, когда Мама будет приглашать их за зарплатой.

По лицу первого счастливчика Зотов понял, что сумма неплохая.

– Зотов! – выкрикнул директор.

Ромка поднялся с лавки и направился в кабинет. Мужики собирались отметить это дело и скидывались на выпивку, поэтому все ждали, когда последний внесет свой вклад в общее дело.

Зотов не пил, но копейку отдавал исправно, за это его в коллективе уважали.

– Распишись. – Директор ткнул ухоженным пальцем в разлинованную бумажку.

Зотов вытер руки о фартук и взял ручку. У всех, кроме мастера, была одна и та же сумма.

Мама протянул купюры:

– Зарплата в долларах. Возражения есть?

Юноша молча взял деньги и вышел. Кинув бакс в общий котел, он взял курс домой.

Пройдя около квартала, он развернулся на сто восемьдесят и вернулся к цеху.

Уборщица уже возила тряпкой по полу.

– Мамин здесь? – поинтересовался Зотов.

– Здесь, – не смотря на него, буркнула техничка, продолжая возиться с тряпкой.

Ромка подошел к шкафчику, где хранились инструменты, и выбрал средних размеров увесистый молоток. Спрятав его в рукав ветровки, он подошел к двери кабинета и тихо постучал.

– Да, – отозвался директор.

Ромка вошел.

– Не доволен получкой?

– Доволен, – пробормотал Ромка, переступая с ноги на ногу.

– А в чем дело? Хочешь снова подставить кому-нибудь свою попку?

Зотов рванулся вперед и, выхватив из рукава молоток, нанес им удар Мамину по голове.

Ухмылка в глазах директора сменилась полным безразличием.

Ромка успел подхватить падающее тело и плавно опустил его на пол.

Долго искать деньги не пришлось.

Несколько тугих пачек лежали в ящике стола. Он распихал их по карманам и вышел из кабинета как ни в чем не бывало.

– Сильно ругался-то? – сочувственно спросила уборщица.

– Не очень, – спокойно ответил Зотов. – Зато резко поднял зарплату.

– Какой молодец.

Так и не поняв, кому была адресована эта похвала, Зотов вышел на улицу и, поймав тачку, велел ехать к дому.

Мать встретила его пирогами.

– Устал? – Она склонилась над новенькой плитой, приобретенной сыном не больше месяца назад.

– Да так себе. Снова в командировку посылают.

– Что-то больно часто. – Мать вышла в коридор и смотрела, как сын снимает с себя одежду. – Что-то ты бледный. – Она сочувственно посмотрела на него.

– Весь день работал. Вот премия, – он выложил на стол деньги, – положи в шкатулку.

– А тебе?

– Мне суточные сполна выдали, не волнуйся.

Он наскоро собрался, взял все документы и, попрощавшись с матерью, вышел на улицу.

На все у него ушло десять минут. Теперь надо быстро добраться до вокзала и сесть на любую электричку. Если Мама очухался, то его уже ищут и скоро наведаются к матери.

«Только бы ее не тронули, только бы ее не тронули», – как заклинание произносил он, быстро удаляясь от дома.

Май. Москва

Чудо случилось. Быков выплатил еще десять тысяч долларов, и от него отстали.

Дела шли неплохо, народ поспешил в тренажерные залы сгонять жирок – на носу открытие пляжного сезона. Не уменьшалось и число желающих в секции бокса: постоять за себя – в наше время не последнее дело.

Так что вскоре Виктор собрал сумму, которую задолжал Кузину, и в один прекрасный день набрал номер его телефона.

– Алло, – нежный девичий голосок лизнул ушко.

– Из Москвы беспокоят, Игоря можно?

– Минуточку.

– Да?!

Быков узнал голос.

– Игорь, привет. Я готов вернуть тебе деньги.

– Виктор, можешь не торопиться. Если есть еще необходимость…

– Нет, спасибо, – перебил Быков, – я справился. И когда Никому не должен – чувствую себя лучше.

– Ну, как знаешь. – Кузин помолчал. – Ты безналом хочешь перевести?

– Да.

– А ты не мог бы обналичить у себя и привезти мне живые деньги? У меня тут как раз через пару дней народ подъедет и потребуется наличность, чтобы быстро расплачиваться за продукты… и прочее. Да и сам от столичного дурдома отдохнешь на побережье.

– Я смогу вырваться только на один день.

– Подходит.

– Ты долго будешь сидеть в темных очках?! – Ему хотелось разговаривать с живым человеком, а не с роботом.

Оля расхохоталась и сняла свой «Рэй-Бэн».

– Ты довольна, что мы летим в Сочи?

Бухгалтер и по совместительству секспартнерша долгим взглядом посмотрела на шефа.

– Я всегда хорошо себя чувствую, когда я с тобой! – Она прильнула к Быкову. Он положил руку ей на плечо, притянул к себе.

Быков косился на милый профиль, на завитки волос у ее ушей, на вздернутый носик и чувственную линию губ. Он вспоминал, как они познакомились. У него сломалась машина, и ему пришлось добираться до метро на троллейбусе. На одной из остановок в троллейбус вошла она. Потом они вместе спустились в метро.

Позже выяснилось, что и она в прошлом была неплохой спортсменкой, это не могло не усилить их взаимную симпатию, а уж после того, как выяснилось, что в постели они – идеальная пара, Быков стал и вовсе пребывать в приподнятом настроении.

До сих пор он не мог забыть первой близости с ней. Ему казалось, что он умер и пребывает в раю. Она была воплощением нежности, ее тело в очаровании молодости выглядело совершенным. Позже выяснилось, что, кроме изумительного тела, Бог не обидел ее умом. Виктор не мог не оценить этого столь редкого для женщин сочетания. Тем более что Ольга закончила курсы бухгалтеров, а ему как раз нужен был человек, которому он мог бы доверить финансовую деятельность своего спортивного центра. Лучшего союза придумать было нельзя.

Где-то за неделю перед их поездкой Ольга вошла к Быкову и попросила прощения за случай с Петровым.

– Не знаю, что на меня нашло. Ты как-то отдалился от меня, и я захотела отомстить.

– Я это понял. Тебе удалось.

Она подошла к нему и опустилась на колени…

Сочи

В аэропорту Виктора и Олю ждал Ираклий, приятель Кузина, бывший штангист. Теперь он самоутверждался не на помосте, а на ниве торговли сухофруктами.

– Класс! – Быков покосился на белый «Шевроле».

Они сели в автомобиль, и Ираклий понесся в сторону моря.

У Игоря Кузина после ухода из спорта образовались обширные интересы в сфере бизнеса. Он занимался торговлей автомобилями, автосервисом, туризмом, отчасти даже металлургической промышленностью и транспортом. Под его началом находилась крепкая группировка, составленная из бывших спортсменов – боксеров, борцов и штангистов. И у него были хорошие знакомые практически во всех городах России – такие же бывшие спортсмены, готовые оказать услуги. В свою очередь, и они обращались к Кузину за содействием, и он не отказывал. Если надо – прибегал к силе. Кузина и его людей боялись, с ними считались. Все их начинания в бизнесе оканчивались успехом – они были словно заговорены от неудач. Преступная братва уважала группировки спортсменов, их мощь и влияние и стремилась к сотрудничеству. Профессиональные преступники понимали, что спортсмены, не имевшие в прошлом конфликтов с законом, находились на лучшем счету у официальных властей. Представители братвы могли удивлять жестокостью и матерщиной, пугать пистолетами и автоматами, вызывать оторопь и восхищение дорогими машинами, роскошными квартирами и фантастическими пирушками в ресторанах. Но блатные знали, что по сравнению со спортсменами их вес при решении важных проблем невелик и что крупные дела можно было делать, пользуясь хорошей репутацией у властей, а здесь они не могли конкурировать с организованными и легальными группировками спортсменов.

В свое время Игорь Кузин звал к себе Виктора, но тот отклонил приглашение. Он захотел заниматься своим делом. Он прекрасно понимал, что членство в группировке Кузина может дать многое, но одновременно это влекло бы за собой ответственность, серьезные обязательства. Это означало бы постоянную готовность нестись куда-то по сигналу Кузина – дисциплина и повиновение должны быть железными, непререкаемыми… И Виктор не слишком жалел, что отказался от предложения друга. Если когда-нибудь жизнь припрет, он всегда сможет прийти к Игорю и за деньгами, и за защитой. Их схватки на ринге связали их крепкой нитью… Виктор уже не раз отмечал этот парадокс: молотят друг друга на ринге, не чувствуя ни жалости, ни сострадания, лишь бы вырвать победу в борьбе за «золото».. Но вот бой закончен – и они снова друзья-соперники. Видно, это и называется настоящей дружбой двух сильных мужчин.

«Шевроле» подкатил к высокому каменному забору, выкрашенному в нежно-желтый цвет. Шофер просигналил, и железные ворота медленно распахнулись. Машина проехала по узкой асфальтированной дорожке мимо цветущих мандаринов и кустов роз и остановилась перед трехэтажным домом. Широкие окна свидетельствовали о том, что хозяин любит солнечный свет.

Виктор помог Ольге выйти из машины. Они поднялись по ступенькам и очутились в нарядной прихожей. Паркетный пол, зеркала, антикварная мебель, старинные ковры и картины на стенах. Игорь Кузин был неприхотлив и беспощаден к соперникам и к самому себе на ринге, но с той поры, как бросил бокс, любил окружать себя комфортом. Его дача в Сочи смахивала на настоящий музей… чего уж говорить о квартире в Москве, на Рублевском шоссе, и о даче в Переделкине, превращенной Кузиным в дворец.

– Игорь! – Виктор Быков вышел из машины. – Привет! Мы приехали!

– Плавать в море – это самое простое и естественное человеческое удовольствие… – глубокомысленно заметил Кузин, сидя в удобном шезлонге с бокалом вина в руке. – Лично я стараюсь доставлять себе такое удовольствие периодически… благо условия позволяют…

– Ты не позволяешь никому забредать на свой пляж? – Виктор посмотрел налево, потом направо. Кроме Кузина, его жены Алены, его самого, Оли и двух сочинцев – мастера спорта по борьбе Василия Долгих и директора местного ресторана Петра Калутика – вокруг никого не было.

– Естественно! Я подсыпаю здесь песок, ровняю дно, слежу за порядком и чистотой… здесь все лучше, чем на французской Ривьере. Сюда даже заплывают дельфины, и я их кормлю.

– Дельфины? – воскликнула Оля. – Не может быть!

Алена встала, подошла к воде и свистнула три раза. Потом вошла в море и громко похлопала по воде рукой. Через минуту недалеко мелькнул грациозный силуэт дельфина. Алена поплыла к нему.

– А можно мне с тобой?! – воскликнула Ольга и побежала к морю.

После пляжа отправились обедать.

На большом металлическом листе аккуратными рядами лежали мидии. Хозяин осторожно вскрывал их, поливал соком и размещал на блюде со льдом. Рядом Алена варила суп из кальмаров.

– Живем на берегу моря – а все продукты завезены из Франции, – посетовал Игорь. – Мидии готовы! Прошу! – Кузин достал охлажденное белое вино. – Виктор с Ольгой у нас всего на день, – известил он гостей. – В воскресенье им возвращаться, но самое интересное они застанут. Предлагаю всем оказывать нашим новым постояльцам всяческое содействие, поскольку они у меня впервые.

После этого краткого напутствия народ принялся опустошать стол. Виктор никогда не страдал отсутствием аппетита, но вскоре понял, что безнадежно отстал от местных едоков. Особенно оторвался от остальных директор ресторана. Игорь же, как и положено радушному хозяину, довольно улыбался и следил за тем, чтобы бокалы были полны, да и тарелки не пустовали.

После обеда Кузин предложил посетить подземелье.

Они спустились на глубину примерно пяти метров. Игорь повозился с замком и толкнул тяжелую дверь, включил свет, и Виктор увидел просторный тир.

– Сорок метров в длину! – похвастался Кузин. – А сверху все покрыто бетонными плитами, присыпано землей, и растет сад! Не потеряно ни одного квадратного метра участка… Из чего будешь стрелять?

– Помповое ружье есть?

Игорь распахнул оружейный бронированный шкаф. Перед взором Быкова блеснул арсенал – ружья, пистолеты, автоматы… Здесь был и израильский «узи», не хватало только гранат.

– У меня есть все! – торжественно провозгласил Кузин.

Быков дал коню шпоры, и тот понес его быстрей.

– Не отставай! – крикнул он Ольге.

Она помчалась вслед за ним. Перемахнули через небольшой ручей, проскакали по изумрудно-зеленому лугу и влетели в дубовую рощу. Быков натянул поводья. Ольга остановилась рядом.

– Здесь красиво, правда?! – Словно почувствовав их желание, кони сблизились, и Виктор и Ольга обнялись.

Быков вошел в спальню и, утомленный, растянулся на кровати. Из ванной доносился шум льющейся воды. Через несколько минут вошла Ольга. Скинув коротенький халатик, она легла рядом с Виктором, обвив его чуть влажными после душа руками. Виктор совсем некстати вспомнил о жене, но некое подобие угрызений совести отодвинулось на задний план, как только он почувствовал прикосновение округлой груди с набухшими сосками. Они ласкали друг друга, забыв о времени. Вдруг Ольга отодвинулась.

– Хочешь фруктов? – Она протянула Быкову огромное спелое манго.

Взяв себе такое же, она, не сводя глаз с Виктора, крепко сжала руку, и сквозь пальцы просочилась ярко-желтая мякоть. Улыбаясь, Ольга начала размазывать ее по своему животу, груди, бедрам. Это было необыкновенно эротично. Задохнувшись от желания, Виктор притянул эту сладкую женщину к себе и неистово овладел ею.

– Раньше ты не играл в бильярд так хорошо, – заметил Быков своему другу в одиннадцатом часу вечера.

– Научился. Стал больше играть – постепенно набрался опыта. А как твой бокс? Ты еще успеваешь за молодыми?

– Да, пока не жалуюсь, – усмехнулся Быков и пересказал случай с Сергеем Петровым.

Через несколько минут Быков капитулировал. Удары Игоря были отшлифованы – он не допускал ошибок и с треском вгонял шары в лузы.

Оля лежала на кровати и улыбалась.

– Знаешь, а мне понравилось здесь. Мы только приехали – и уже столько событий. Я и не знала, что можно так интересно проводить время… – вздохнула она.

– Что же здесь такого захватывающего?! – пробурчал Быков. Он выпил много джина с тоником, и его походка и движения стали несколько неуклюжими. Быков любил время от времени напиваться – не сильно, но так, чтобы действие алкоголя все же ощущалось.

– Мне наговорили столько комплиментов… – Оля закатила глаза. – Я будто перешла на другой, более высокий уровень… Люди в жизни совсем не равны друг другу, и общаться с высшими слоями доставляет удовольствие, верно?

– Вообще-то многие из элиты ничем не отличаются от представителей низших слоев, – заметил Виктор. – Я знаю высший свет не слишком хорошо, но то, что я вижу, заставляет утверждать, что грязи там не меньше. И даже больше. Кстати, на самом верху и преступников ничуть не меньше, чем внизу. А действуют они гораздо масштабнее. Только воруют и грабят они чужими руками и потому почти не попадаются, остаются чистыми.

– Зачем мне это знать, Витя? Пусть все это останется волшебной сказкой… Я не хочу знать неприятной правды, дай мне сохранить возможность помечтать…

– Нет проблем. Продолжай мечтать…

Оля встала с кровати и начала медленно раздеваться.

– Витя, я не компрометирую тебя, появляясь с тобой на людях? У тебя же есть жена…

– Ты не должна волноваться. Здесь все – свои…

«Сколько проплыл? Наверное, не меньше километра… – подумал Виктор. – Мне так нравится плавать, что я не чувствую усталости…» Он развернулся и поплыл к берегу.

Виктор был благодарен Игорю за то, что тот вытащил его из промозглой Москвы. Глядя в голубое небо, плескаясь в теплой ласковой воде, трудно было поверить, что дома не так давно распустились листья на деревьях.

Подплывая к берегу, Быков заметил Игоря, его жену Алену, бывшего борца Василия Долгих и свою Ольгу – она смешивала напитки для коктейлей… А в шезлонге расположилась какая-то незнакомая женщина.

– Знаешь, Виктор, я не знаю, кто любит воду больше – ты или дельфины, – пошутил Кузин.

Судя по запахам, где-то жарили хорошую рыбу – лосося или осетрину.

С шезлонга поднялась незнакомая женщина.

– Мой друг Виктор Быков. Серебряный призер двух чемпионатов России. Знаешь, кому он проиграл, Ирина?

Женщина улыбнулась и отрицательно покачала головой.

– Откуда мне знать? Я же не занимаюсь боксом.

«Кажется, я ее видел… но где и когда?!» – пытался вспомнить Быков.

– Мне! – ткнул Кузин пальцем в широкую грудь. – С тех пор – мы лучшие друзья. Виктор Быков… – он посмотрел на женщину, – Ирина Алмазова. Актриса, которую я считаю самой великой!

«Так вот она кто! – Лицо Быкова просветлело. – Ну, конечно… Сколько фильмов с ее участием я видел?! Она мне всегда нравилась…»

Ирина Алмазова протянула ему длинную узкую ладонь.

– Очень приятно! Но не обращай внимания на слова Игоря – он всегда льстит мне без меры!

Быков всматривался в ее лицо. Холеное, с точеными чертами, трепетным носом и большими, выразительными глазами. В них отражалась и жила сама душа Ирины Алмазовой – страстная, талантливая, властная.

На Алмазовой был облегающий черный купальник. Насколько мог судить Быков, ей было около сорока… Но ей вполне можно было дать двадцать пять, если бы не излишне тяжеловатые груди. Она была ухоженная, с чистой матовой кожей, практически без морщинок. Алмазова выглядела безукоризненно – уверенная в себе талантливая женщина. Наверняка не один мужик бессонными ночами грезил о ней. И эти глаза, глубина которых не поддавалась измерению… Виктору Быкову нравились женщины привлекательные, но в общем-то незатейливые, с которыми ему не приходилось напрягаться… Но он еще не сталкивался с женщинами такого класса… И с любопытством разглядывал актрису.

– Ирина, только не обижай Витю. Не поцарапай его своими очаровательными длинными ногтями. Я же знаю – ты львица! – усмехнулся Кузин. – И любишь свежее мясо!

– Когда ты кормишь меня таким количеством рыбы, я могу обойтись и без мяса, – сверкнула глазами Ирина.

…Когда через десять минут рыба была готова, Кузин поднял бокал: «За содружество искусства и спорта!» Все посмотрели на Ирину Алмазову. Ирина с достоинством выпила бокал белого вина. Она привыкла держаться королевой и на экране и в жизни. Быков смотрел на нее с восхищением: «Какая же она удивительная!»

Кузин любил собирать своих друзей – спортсменов, людей искусства. Это объяснялось тем, что Кузин сам отчасти был артистом. Он был равнодушен к музыке и живописи, зато не пропускал ни одного фильма, знал многие диалоги и реплики из знаменитых кинолент. Общение с актерами делало его причастным к любимому искусству.

– Почему вы решили съесть и выпить все без нас?! – услышал Быков громкий, хорошо поставленный мужской баритон. – А мы-то думали, что нас здесь ждут!

– Валя! – вскричал Кузин. – Все-таки ты вырвался!

На этот раз Быков сразу узнал Валентина Гордона. Гордон был с женой, популярной театральной актрисой Ольгой Наумовой. Как-то незаметно он стал центром внимания всей компании. Его шутки, исполненные изящного юмора, заставляли прислушиваться. Быков впервые видел Гордона вблизи и сразу оценил атлетизм его фигуры. Наметанным взглядом тренера определил, что артист занимается изнурительными тренировками. Видимо, он, как и сам Быков, горячо любил свое тело и не жалел времени, чтобы поддерживать его в форме.

Быков и Гордон ехали бок о бок на водных мотоциклах.

– А быстрее не можешь? – прокричал Гордон. Быков прибавил скорость. – А еще быстрее?

Артист прибавил газу, умчался вперед, заложил такой вираж, что Быков подумал: все, сейчас упадет и пропорет воду собственным носом. Но Валентину удалось удержать мотоцикл на поверхности. Взметая веер брызг, он промчался мимо Быкова. На его лице сияла победная улыбка: его чувство равновесия и координация движений выдержали испытание.

– Хорошо, что город Сочи не отделился от России вместе с другими республиками. – Оля устало опустила ракетку.

– А Сочи и не мог отделиться… – Взгляд Быкова рассеянно скользил по самшитовым деревьям, по тутовникам, боярышникам и стройным кипарисам.

– Почему? Грузия-то ведь отделилась?

– Ну и что?! – удивленно посмотрел он на нее.

– А Сочи-то – часть Грузии!

– Ну что ты! – расхохотался боксер. – Сочи никогда не входил в Грузию… никогда!

– Странно, – вздохнула Оля, – а я всю жизнь думала так. Но все равно хорошо, что Сочи остался в России. И благодаря этому мы сегодня будем на приеме, который устраивает Кузин!

– Да, будем представлять столицу, – согласился Виктор. – А теперь давай-ка постараемся немного прибавить.

Валентин Гордон играл в паре со своей женой. Быков с трудом противостоял его мощному напору. А Оля вообще ничего не могла поделать с резкими подачами Гордона. Соотношение сил было не в пользу их дуэта.

– Извини, – проговорила Оля в перерыве между сетами, – я так плохо играю… и все время заставляю тебя исправлять мои ошибки…

Быков ласково погладил ее по колену.

– Все в порядке. Во-первых, играешь ты весьма прилично. Во-вторых, это всего лишь игра… и самое главное – получить от нее удовольствие… для этого она и придумана!

Ольга с сомнением смотрела на него. Судя по раскрасневшемуся лицу Быкова, для него это было гораздо больше, чем игра. «Может, у этого матча есть некая подоплека? – гадала Оля. – Может, в отношениях между Витей и Гордоном есть что-то, чего я не знаю?!»

– Третий сет, – невозмутимо провозгласил Гордон.

…Как ни бился Виктор, как ни носился по корту, они проиграли.

– Вы прекрасно играли, – Гордон тепло пожал ему руку. – Особенно ваша партнерша. – Он кивнул в сторону Оли. – У нее талант. И ей надо развивать его.

– Как профессиональный спортсмен я не могу принять этот комплимент. – Быков потер переносицу. – Проигрыш всегда огорчает.

– Мой комплимент – не дань вежливости, а заслуженная похвала, – улыбнулся артист.

Виктор и Оля долго шли по берегу моря.

– Присядем? – Быков расстелил на песке плед.

Погода портилась. Туч над морем прибавлялось. А слева, километрах в двадцати, похоже, лил дождь.

– Давай посидим и помолчим, – предложил Быков. Оля прильнула к нему, и они застыли, прижавшись друг к другу. Быков чувствовал исходящие от женщины тепло и нежность. Не хотелось ни о чем думать. Просто сидеть и ощущать тепло любимого тела…

– Завтра нам нужно возвращаться.

Лицо Оли подернулось грустью.

– Тебя это не очень радует? Тебе хотелось бы побыть здесь еще?

– Не буду кривить душой. Мне здесь действительно хорошо.

– Надо посмотреть правде в глаза и признать, что это люди не нашего круга. Они богаче, известнее и, в отличие от нас, всегда и во всем завоевывали только «золото». То, как они добивались этого, – другой вопрос.

– Будем жить сегодняшним днем, Витя… Он прошел – и его нет, и никогда больше не вернуть. То, что упущено, упущено навсегда… – Ее голос был тихий и печальный.

– Оля, у тебя какое-то необычное настроение! – В голосе Быкова звучала озабоченность.

– Я вдруг поняла, что вряд ли когда-нибудь смогу так отдыхать.

Быкову надоело слушать столь пессимистические речи, и он нашел несколько иное занятие для ее губ и языка.

– Виктор, тебе придется надеть смокинг. Вечером я устраиваю ужин при свечах. Этикет требует соответствующего антуража.

– Смокинг так смокинг… Хотя, дьявол бы побрал всю эту бутафорию. Лучше всего я чувствую себя в спортивном костюме.

– Тебе надо приобретать новые привычки. – Кузин рассмеялся и повертел на пальце массивную золотую печатку с бриллиантами. – Если бы ты стал членом моей организации, когда я тебе это предложил, ты бы уже усвоил новые манеры… Почему ты не захотел идти со мной?! Неужели тебя не устроили условия сотрудничества? – Кузин пристально смотрел на своего старого друга-соперника.

– Игорь, извини, если это прозвучит резко или покажется тебе не очень убедительным, но дело в том, что мне важнее всего сохранить свою независимость!

– Для меня это тоже превыше всего, – вздохнул Игорь, – просто я к независимости иду другим путем.

– Я знаю: используя силу и власть. А я занимаюсь своим любимым делом, тем, которое умею делать лучше всего.

– Ладно, это – философия. – Кузин погасил пытливое выражение в своих глазах. Он понял, что Виктор твердо стоит на прежних позициях. – А сейчас нам предстоит развлекаться. Зови Олю, сейчас ее повезут в магазин, будут подбирать вечернее платье. Подарок от меня…

– Нравится? – Ольга кокетливо повернулась перед Виктором в платье нежно-сиреневого цвета.

– Фантастически! – признался Быков. Он вовсе не разбирался в платьях и прочих женских премудростях, но платье, которое купил для Ольги Игорь Кузин, действительно понравилось ему. Оно подчеркивало фигуру и очень шло ей, усиливая естественную красоту глаз, губ и волос. Ольга выглядела замечательно, а сейчас она словно расцвела и благоухала изысканной, волнующей прелестью.

Быков протянул ей руку, она оперлась на нее, и они прошли в голубую гостиную на третьем этаже.

В свете люстры сияло столовое серебро. Раньше Кузин равнодушно относился к вопросам питания, для него главным было, чтобы еда была посытнее… Но со временем он стал истинным гурманом, разбирался в пище и винах не хуже иного шеф-повара. Его застолья стали почти модельными, на них можно было приходить, как на настоящий спектакль гастрономии.

– Садитесь сюда. – Игорь приветствовал Виктора и его спутницу. Он выглядел несколько официально, озабоченный, чтобы прием прошел по высшему разряду.

Напротив Виктора оказалась Ирина Алмазова. В ее манерах, взгляде, словах ощущалась грация светской жизни. На Алмазовой было голубое платье с низким вырезом, загорелую шею охватывала нитка жемчуга. Она говорила почти не переставая. Ее шутки были стремительны, суждения о людях поражали точностью. В течение получаса все получили столько информации из жизни артистов и прочих представителей элиты, что в ней можно было задохнуться.

Валентин Гордон постоянно что-то нашептывал на ухо своей супруге, видимо, комментируя некоторые высказывания соратницы по актерскому цеху. Одновременно, развлекая публику, он с наслаждением передавал различные слухи и сплетни о соратниках по актерскому цеху.

– А у Андрея Ивасова – импотенция. Его лечат в Израиле и в Германии. Только не очень-то успешно. Правда, это еще не говорит о том, что развод между ним и Светланой неизбежен… Но то, что матрона явно недовольна им и обзавелась целым штатом телохранителей и секретарей, – установленный факт. Бомба ее терпения не перестает тикать и может взорваться в любой момент. – Алмазова улыбнулась и подцепила на вилку креветку. Тайна сексуальной жизни видной фигуры на российской оперной сцене стала очевидна для всех. – А мой главный режиссер театра попросту спился. На людях он еще держится, старается взять себя в руки, но как только запирается у себя в кабинете, достает из сейфа бутылку и назюзюкивается. Потом он выходит из кабинета и начинает носиться по театру как угорелый, пока не выпьет где-нибудь еще и не свалится с ног. При этом он успевает оскорбить десятки людей, выматерить всех, кого только встретит на своем пути… Дело доходит до рукоприкладства. Ваша покорная слуга сама однажды чуть не стала его жертвой…

– Не может быть! Чтобы тебя, Ира… – воскликнули в один голос Быков с Кузиным.

– Было дело, – энергично кивнула Ирина. – И, несмотря ни на что, он остается главным режиссером. Не имея отношения ни к одному из главных спектаклей театра, олицетворяет его для общества, служит ему визитной карточкой.

– Лично я считал, что, невзирая на все интриги, в мире искусства определяющим является все-таки талант, – возразил Быков. – Как и в мире спорта.

– Заблуждение. Хотя и универсальное. В первооснове лежат интриги и пробивные качества человека, который решил стать артистом. Возьмем кинематограф и театр. Смею утверждать, что любой, кто этого захочет и для кого созданы благоприятные условия, может стать артистом. И добиться известности. Любой! А сейчас это, естественно, в полной мере касается и эстрады. Если у тебя есть деньги, тебя признают обладающим незаурядным талантом. Напротив, талант вовсе не гарантирует признания…

…После еды предстояли танцы. Алмазова подошла к Быкову, артистично протянула к нему руки:

– Ты не против?

– Мне это очень лестно… – пробормотал боксер. Он заметил, что Ирина тесно прижимается к нему и ведет себя так раскованно, как может позволить только уверенная в себе женщина.

– Мне нравятся сильные мужчины. – Пальцы Ирины ласково скользнули на грудь Быкова и провели так нежно, что он испытал смущение. – А ты можешь сделать меня такой же сильной?

– Это невозможно, – улыбнулся Быков. – Мужские и женские мышцы отличаются структурно. У женщин мускулы – как бы их ни подкармливали – никогда не станут такими же сильными, как у мужчин. Я сам тренирую не только мальчишек, но и девчонок – они тоже занимаются у меня. И я могу наблюдать динамику… – Быков продолжил объяснения и вдруг понял, что Ирина не слушает. Она просто смотрит на него и улыбается.

Музыка закончилась.

– Ты очень интересно рассказывал. – Ирина проникновенно посмотрела на Виктора.

Официанты сновали между гостями, разнося мартини, «Чинзано», шампанское, сухие вина и более крепкие напитки.

– Почему ты не танцуешь со мной? – подошла Оля.

– Я не мог отказать Алмазовой… Зато следующий танец – твой.

Оля прижалась к нему.

Очередной танец он протанцевал с Олей. Запах ее духов, ее близость пьянили, пробуждали желание.