Текст книги "Судьба Десятой"

Автор книги: Питтакус Лор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Глава 10

ШЕСТАЯ

– Ну как, получается?

Адам вздрагивает, когда я кладу руку ему на плечо и склоняюсь, чтобы узнать, как продвигается дело. Он сгорбился над верстаком, на котором моги настраивали свое оружие перед бесполезными попытками снять силовое поле Святилища. Адам смахнул с верстака на землю весь ненужный могадорский хлам и заменил его всякими механическими запчастями. Нестыкующиеся детали были изъяты из изувеченных скиммеров, собирающих пыль на взлетной полосе, еще часть деталей – из внутренностей двигателей, остальные – из–под сенсорных панелей управления. Наряду с деталями здесь есть всякое другое ненужное барахло: батарея от галогенной лампы, сломанный моговский бластер и корпус от ноутбука. Все эти вещи Адам погнул, помял или сломал, пытаясь заменить уничтоженный канал нашего корабля запчастями.

– А сама как считаешь? – Он с мрачным видом откладывает паяльную лампу, которую собирался зажечь. – Я не инженер, Шестая. Пользуюсь методом проб и ошибок. И пока что, на сто процентов одни ошибки.

Солнце, только сейчас начавшее взбираться над линией джунглей, уже опаляет посадочную полосу, не давая передышки от липкой жары. Рубашка Адама уже вся промокла от пота, бледная кожа на загривке порозовела. Я продолжаю держать руку у него на плече, пока он, наконец, не вздыхает и не поворачивается ко мне, демонстрируя слегка дикий взгляд темных, осоловелых глаз, вокруг которых залегли темные круги.

– Ты не спал, – констатирую я очевидное. Он работал всю ночь напролет – стук молотка и его проклятия частенько вмешивались в мой тревожный сон, на который удалось выкроить всего лишь несколько часов, свернувшись калачиком в кабине скиммера. Прерывался Адам только, чтобы проверить, как дела у Пыли, паралич которого так и не прошел. – Может, я и прогуливала могадорскую биологию, но что–то не помню, чтобы вы не нуждались во сне.

Адам откидывает лезущие в глаза волосы, пытаясь сфокусироваться на мне.

– Да, Шестая, мы спим. Когда это целесообразно.

– Ну, доведешь ты себя до изнеможения, и какая тогда от тебя будет польза? – спрашиваю я.

Адам отвечает мне сердитым взглядом.

– Вся та же самая, – говорит он, кидая взгляд на разложенное перед собой скопище покореженных запчастей. – Я тебя услышал, Шестая. Я в порядке. Дай мне продолжить работу.

Если честно, я рада, что Адам так усердно работает. Как бы мне ни было неприятно смотреть на то, как он себя гробит, нам отчаянно нужно свалить из Мексики. От Джона до сих пор нет вестей. Боюсь, мы пропускаем войну.

– Тогда хотя бы поешь, – предлагаю я, выдергивая небольшой зеленоватый банан из грозди, которую только что сорвала с одной из близлежащих пальм, и вручаю его Адаму.

Какое–то мгновение он раздумывает, но потом, под громкое бурчание живота, начинает снимать кожуру. Нам и в голову не пришло взять с собой еды – мы не знали, чего ожидать, когда отправлялись к Святилищу, но уж точно не планировали разбивать тут лагерь. У нас нет никаких запасов для задержки на долгий срок.

– Прикинь, я видела у Девятого в Ларце такие камни – если их пососать, они дают все необходимые питательные вещества, – рассказываю я Адаму, очищая свой банан. – Гадость конечно, особенно если представить, где они побывали и сколько раз Девятый их использовал, но вот прямо сейчас мне реально жаль, что мы скинули их в тот колодец в Святилище.

Адам усмехается, бросая взгляд на храм.

– Не хочешь сгонять обратно и вежливо так попросить их вернуть? Наверняка, этому энерго–типу не нужны слюнявые камни Девятого.

– Тогда уж заодно нужно выпросить и новый двигатель.

– Не помешает, – отвечает Адам, торопливо запихивая в рот остатки банана. – Я нас отсюда вытащу, Шестая. Не переживай.

Я оставляю на столешнице второй банан и даю Адаму вернуться к своей работе. Пересекая взлетное поле, я иду к Марине, которая, скрестив ноги, сидит на траве лицом к Святилищу. Не совсем уверена, что она делает, медитирует или молится, или что–то еще, но она была в этой позе, когда я проснулась, и пока рыскала по джунглям в поисках еды, она так и не сдвинулась с места.

Мой путь до Марины совершенно случайно (по крайней мере, я предпочитаю думать именно так, хотя это, конечно же, неправда) пролегает мимо стойки, к которой привязана Фири Дун – Ра. Мы надежно привязали ее в центре лагеря, и все зорко следим за ней. Ну давай, могадорка, сбрехни что–нибудь и дай мне повод. И она не разочаровывает.

– У него ничего не выйдет, знаешь ли.

– Че ты там вякнула? – уточняю я, останавливаясь и медленно поворачиваясь к ней, хотя прекрасно слышала каждое слово.

Адресованная мне улыбка нашей могадорской пленницы больше похожа на звериный оскал, демонстрирующий покрытые запекшейся кровью зубы. Правый глаз опух и не открывается. Моя работа, хорошо я ее вчера приложила. После того, как мне стало известно о могадорском вторжении, я нереально быстро устала от ее непрерывного кудахтанья. Вот она и получила по морде. Гордиться мне особо нечем, могадорка была связана, но все равно было приятно отвести душу. Признаться, если б Марина меня не оттащила, я бы наваляла могадорше еще больше. В ответ на мой пристальный взгляд Фири Дун – Ра, забавляясь, прищуривает свой здоровый глаз. Мой кулак снова сжимается. Хочется что–нибудь треснуть. Все, что мне нужно, это повод.

– Ты меня слышала, девочка, – отвечает она, кивая подбородком в сторону Адама. Фири Дун – Ра говорит достаточно громко, так что можно не сомневаться, что он тоже прекрасно все слышит. – Адамус Сатэк облажается, как и всегда. Знаешь ли, я знаю его несколько дольше, чем ты. Не представляешь, каким бесконечным разочарованием он был для своего отца. Для всего нашего народа. Не удивительно, что он стал предателем.

Я кидаю на Адама взгляд через плечо. Он притворяется, будто ничего не слышит, но его руки перестали работать, а плечи напряглись.

– Соскучилась по моим кулакам? – спрашиваю я Фири Дун – Ра, делая шаг в ее сторону.

На секунду ее взгляд становится задумчивым, а потом она продолжает:

– Хотя, хмм… только сейчас дошло. Помнится, я слыхала о технических способностях юного Адамуса. Мол, он был юным гением среди молодых чистокровных во всем, что касалось техники. Странно… почему же сейчас он не в состоянии починить один из этих кораблей… тем более, в его распоряжении столько разных инструментов…

Я снова оглядываюсь на Адама. Он уже повернулся и глядит на Фири Дун – Ра со смущенным выражением на лице.

– Интересно, уж не специально ли он тянет время, – рассуждает она. – Может статься, теперь, когда Могадорский Прогресс доказал свою неотвратимость, он мнит, будто если удержать вас здесь, то заслужит этим одобрение нашего Возлюбленного Вождя и сможет приползти на брюхе обратно к родному народу… Или же он просто слишком трусит перед лицом заранее проигранных битв.

Адам пролетает мимо меня размытым пятном, приседает напротив Фири Дун – Ра и оттягивает ее голову назад. Она пытается его укусить, но Адам быстрее.

– Смерть идет за тобой, Адамус Сатэк! За всеми вами! – удается выкрикнуть ей прежде, чем Адам запихивает ей в рот тряпку. Потом отрывает кусок скотча и пришлепывает его поперек лица Фири Дун – Ра. Могадорка начинает яростно сопеть ноздрями и сверлить Адама ненавидящим взглядом. На траве перед Святилищем встает Марина, она слегка хмурится, наблюдая за разворачивающейся сценой.

Адам нависает над Фири Дун – Ра, оскалив зубы и потемнев лицом. Это тот самый взгляд убийцы, который я видела у многих могадорцев обычно за секунду до того, как они пытались меня убить.

– Адам… – предупреждающе начинаю я.

Адам резко оборачивается ко мне, пытаясь взять себя в руки. Он делает глубокий вздох.

– Все, что она сказала, ложь, Шестая, – говорит он. – Все.

– А то я не знаю, – отвечаю я. – Надо было заткнуть ей кляп еще раньше.

Адам хмыкает и возвращается к верстаку, но мимо меня он проходит, опустив взгляд. М-да, Фири Дун – Ра точно знает, как вывести его из себя. Да всех нас, если быть точной. Ну, за исключением Марины. Я понимаю, что Фири пытается вбить клин в нашу группу, вот только у нее ничего не выйдет. Она что, совсем меня за дуру держит? Слово могадорца, которому было позволено пройти через силовое поле Святилища, всегда будет значить для меня больше, чем того, кто пытался взорвать нас гранатой.

С окончанием перепалки Марина садится обратно на траву перед Святилищем. Я присоединяюсь к ней, наблюдая, как яркие птички играючи летают вокруг древнего храма.

– Ты бы остановила его, если б он попытался ее убить? – спрашивает меня Марина спустя мгновение.

Пожимаю плечами.

– Она могадорка, – поясняю я. – К тому же еще и самая мерзкая из всех, что мне встречались. А это о чем–то да говорит.

– В пылу битвы – это одно, – говорит Марина. – Но когда она связана… она не похожа на тех воинов, с которыми мы прежде так часто встречались. Она, как Адам. Чистокровная. Когда я использовала на нем свое лечение, чтобы он не распался, я почувствовала… я ощущала в нем жизнь, не так уж и отличающуюся от нашей. Мне страшно, что эта война может изменить нас…

Может, я чертовски устала и определенно больше чем просто на нервах из–за нынешней ситуации, но Маринин моральный компас уже слегка достал. Отвечаю я несколько грубее, чем мне хочется:

– Да ну? Ты заделалась пацифисткой? Не ты ли совсем недавно выколола Пятому глаз сосулькой? – напоминаю я ей. – А ведь он гораздо больше похож на нас, чем Фири Дун – Ра, хотя, по сути, они одинаковые уроды.

– Да, я это сделала, – отвечает Марина, проводя рукой по острым кончикам травы. – И жалею об этом. Или, точнее, жалею, что так мало сожалею. Понимаешь, что я имею в виду, Шестая? Нам нужно быть острожными, чтобы им не уподобиться.

– Пятый это заслужил, – отвечаю я, немного смягчая тон.

– Возможно, – признает Марина и наконец–то переводит свой взгляд на меня. – Я все думаю, что останется от нас нынешних, когда все это закончится, Шестая. Какими мы будем?

– Если от нас вообще хоть что–то останется, – отвечаю я. – И на данный момент это очень большое «если».

Марина грустно улыбается. Она снова переводит взгляд на Святилище.

– Я ходила в храм сегодня утром, еще до рассвета, – говорит она. – Я вернулась к тому колодцу, откуда пришла энергия Лориена.

Пристально смотрю на Марину. Значит, пока я спала, она спустилась по той винтовой лестнице обратно в подземную комнату Святилища. К каменному колодцу, откуда появилась Сущность. К светящимся картам Вселенной на стенах. Хотелось бы, чтобы это место дало нам больше ответов.

– Нашла что–нибудь полезное?

Она пожимает плечами.

– Эта Сущность все еще там. Я ощущаю, как она распространяется за пределы Святилища, хотя мне и непонятно, с какой целью. Из глубины колодца до сих пор идет свечение. Только…

– Ты надеялась на какой–нибудь совет?

Марина кивает, тихо посмеиваясь.

– Я надеялась, что оно нас направит. Скажет, что нам делать дальше.

Не вижу ничего удивительного в том, что живущая внутри Святилища Сущность, очевидно являющаяся источником наших сил, не высунулась из колодца ради очередного прихода Марины. Во время нашего знакомства казалось, что Сущность едва ли не развлекается с нами – разумеется, оно было счастливо, что мы его пробудили, но явно не спешило помогать нам в войне против могадорцев. Помнится, во время нашей беседы оно призналось, что наделяет своими дарами сразу весь вид, и что не судит и не выбирает чью–то сторону, даже если это касается его собственной защиты. Думаю, мы и так уже получили от Сущности всю возможную помощь. Эту мысль я оставляю при себе, не желая огорчать Марину и лишать ее веры, которая, похоже, единственное, что не дает ей расклеиться, даже если это заставляет ее задаваться всякими этическими вопросами, о которых мне, откровенно говоря, совершенно не хочется думать.

– Я сидела тут и молилась о нашем положении, – продолжает Марина. – Полагаю, глупо надеяться на какой–нибудь знак, но я просто не знаю, что еще с собой сделать.

Только я собираюсь ответить, как позади нас раздается пронзительное жужжание. Поначалу мне кажется, что это результат очередной попытки Адама создать новый канал. Жужжит где–то рядом. Практически у нас под носом. Марина улыбается мне, округлив от восторга глаза. Мое сердце ускоряет бег, когда я понимаю, что происходит. Неужели, молитвы Марины и впрямь сработали.

– Шестая? Отвечать не собираешься?

Эта штука так долго бесила своим молчанием, что я даже подзабыла, как звенит спутниковый телефон. Вскакиваю, на ходу выдергивая телефон из заднего кармана штанов. Марина встает рядом, приблизив голову, чтобы лучше слышать, Адам тоже подбегает к нам. Я ощущаю на себе взгляд Фири Дун – Ра, но игнорирую ее.

– Джон?

Слышны помехи, пока телефон устанавливает соединение, но затем сквозь шипение прорывается знакомый голос:

– Шестая? Это Сэм!

На моем лице расплывается широченная улыбка. В голосе Сэма слышится облегчение от того, что я ответила.

– Сэм! – мой собственный голос слегка срывается. Надеюсь, он не расслышит этого сквозь хреновую связь. Хотя мне пофиг. Марина берет меня за руку, улыбаясь еще шире. – Ты в порядке? – не то спрашиваю, не то восклицаю я.

– Я в норме! – выкрикивает он.

– А Джон?

– Джон тоже. Мы в военном лагере в Бруклине. Нам одолжили пару спутниковых телефонов, Джон сейчас как раз разговаривает с Сарой по второму.

Я фыркаю, невольно слегка закатывая глаза.

– Ну, разумеется.

– Вы где сейчас? У вас все нормально? – спрашивает Сэм. – А то у нас тут творится черт знает что.

– Все живы, только…

Сэм перебивает меня, прежде чем я успеваю рассказать о нашем затруднительном положении:

– Шестая, у вас там ничего не произошло? Пока вы были в Святилище? Ну, скажем, кнопку включения Наследий нажали или еще что–нибудь в этом роде?

– Не было там никаких кнопок, – говорю я, обмениваясь взглядом с Мариной. – Мы встретили… даже не знаю…

– Сам Лориен, – подсказывает Марина.

– Мы встретили Сущность, – говорю я Сэму. – Оно сказало какую–то таинственную фигню, поблагодарило нас за свое пробуждение, а потом… хм…

– Распространилось по Земле, – заканчивает за меня Марина.

– О, привет, Марина, – рассеяно говорит Сэм. – Слушай, эта ваша Сущность, возможно, э–э–э, распространилась в меня.

– Ну и что это значит, Сэм?

– Я получил Наследия, – отвечает Сэм. В его голосе такая смесь восторга и гордости, что передо мной невольно возникает картина, как Сэм немного выпячивает грудь, выглядя так же, как и после нашего первого поцелуя. – Хотя, пока только телекинез. Он ведь всегда первый, так?

– У тебя появились Наследия!? – вскрикиваю я, глядя на остальных выпученными глазами. Марина с силой хватает меня за руку и поворачивает голову к Святилищу. А Адам становится задумчивым, он смотрит на свои руки, возможно размышляя о том, что это открытие говорит о его собственных Наследиях.

– И я такой не один, – продолжает Сэм. – В Нью – Йорке мы случайно наткнулись на девчонку, у которой тоже проявились силы. Кто знает, сколько могло появиться новых Гвардейцев?

Я качаю головой, пытаясь переварить новую информацию. В итоге обнаруживаю, что тоже пялюсь на Святилище, думая о спрятанной где–то глубоко под ним Сущности.

– Сработало, – тихо произношу я. – Реально сработало.

Марина оборачивается ко мне, ее глаза блестят от слез.

– Мы дома, Шестая, – говорит она. – Мы привезли сюда Лориен. Мы изменили мир.

Звучит, конечно, круто, но я еще не готова праздновать. Мы до сих пор торчим в Мексике. А война и не думала внезапно на этом закончиться.

– Сущность ведь не дала вам список новых Гвардейцев? – спрашивает Сэм. – Или какой–то способ их найти?

– Списка нет, – отвечаю я. – Точно не скажу, но судя по разговору с Сущностью, выбор идет случайным образом. Что там у вас происходит? – спрашиваю я Сэма, переводя разговор на пропущенные нами сражения. – Мы слышали об атаке на Нью – Йорк…

– Все плохо, Шестая, – говорит Сэм, в его голосе появляются мрачные нотки. – Манхэттен, как бы сказать, в огне. Где Девятый мы не знаем, он все еще где–то там. А вы–то где? Нам бы не помешала ваша помощь.

Тут я понимаю, что так и не рассказала Сэму о нашей нынешней ситуации.

– Святилище охраняли моги, – говорю я ему. – Мы порешили всех, кроме одной. Пока мы были внутри храма, она испортила все корабли. Мы тут застряли. Как думаешь, нельзя попросить ваших новых друзей–военных прислать за нами самолет? Нас нужно забрать.

– Погоди, вы до сих пор в Мексике? У Святилища?

Не нравится мне страх в голосе Сэма. Что–то тут не так.

– А в чем дело, Сэм?

– Срочно валите оттуда, – говорит Сэм. – Сетракус Ра направляется прямо к вам на своем громадном корыте.

Глава 11

ДЖОН

Буквально через пару минут после того, как агент Уокер сообщает мне, что в моем распоряжении всего сорок восемь часов, чтобы выиграть войну, как в ее палатку входят двое солдат в полной амуниции. Они сопровождают гражданского – мужчину средних лет с планшетом в руках. У них срочное донесение относительно записи, которую этот человек сделал сегодня утром на свой планшет. Я не сильно вслушиваюсь – в ушах звенит, сердце колотится; я кожей ощущаю, как визитеры украдкой бросают на меня такие взгляды, словно увидели голливудскую звезду и единорога в одном лице. Это тем более не помогает избавиться от чувства, будто стенки палатки медленно надвигаются на меня.

Кажется, у меня паническая атака.

Едва лишь взглянув в мою сторону, агент Уокер поднимает руку, прерывая солдат на полуслове.

– Давайте прогуляемся, господа, – говорит она. – Мне нужно подышать свежим воздухом.

Уокер выпроваживает посетителей из палатки, и сама следует за ними, но у выхода на секунду останавливается и оглядывается на меня, скривляясь, как от боли. Видимо, хочет сказать что–нибудь утешительно–ободряющее, да только этому ее попросту не обучали.

– Передохни чуток, – мягко говорит она, и, пожалуй, это самая высшая степень сочувствия, которую я когда–либо наблюдал с ее стороны.

– Я в норме, – резко отвечаю я, хотя на самом деле это абсолютно не так. Я прирос к полу и изо всех сил стараюсь дышать ровно.

– Я и не сомневалась, – говорит Уокер. – Просто… скажем так: последние сутки у тебя были не самыми сладкими. Передохни. Я скоро вернусь.

Как только Уокер покидает палатку, я тут же плюхаюсь на стул перед ее ноутбуком. Не следует мне отдыхать. Дел по горло. Однако мое тело на этот счет другого мнения. И это не просто измождение от пережитых событий… здесь нечто иное. Руки дрожат, и сердце барабанит в висках, напоминая о вчерашних взрывах… криках, убитых. Спасая свою шкуру, я бежал мимо трупов людей, которых не сумел спасти. А сколько еще таких будет.

Если только я не совершу невозможное.

К горлу подкатывает тошнота.

Нужно на чем–то сосредоточиться, как–то отвлечься… и я включаю ноутбук Уокер. Я знаю, что хочу там найти, что мне необходимо услышать. Кроме видео с угрозами Сетракуса Ра, которое Уокер мне уже показала, на рабочем столе Уокер открыты еще несколько файлов. И я совершенно не удивлен, когда искомое видео оказывается уже готовым к просмотру.

СРАЖАЙТЕСЬ ЗА ЗЕМЛЮ – ПОДДЕРЖИТЕ ЛОРИЕНЦЕВ

Я увеличиваю громкость и нажимаю «воспроизвести».

– Это – наша планета. Но мы здесь не одни.

Даниэла была права – Сара и правда говорит так, словно хочет казаться старше и опытнее, чем она есть на самом деле, словно она телерепортер или ведущий документальной хроники. Но я все равно улыбаюсь. Я закрываю глаза и слушаю ее голос. Мне даже необязательно вникать в смысл ее слов, хотя, безусловно, очень приятно слушать, как твоя девушка расписывает тебя этаким спасителем всего человечества. Голос Сары начинает успокаивать мои расшалившиеся нервы, но и вызывает приступ тоски – чувства, которому я не мог предаваться в последние пару дней из–за перенапряженных нервов. Я воображаю, будто мы в Парадайз из прошлого, гораздо более наивные сидим и болтаем в моей комнате, пока Генри мотается по делам…

Не представляю, сколько раз я уже прокрутил видео к тому моменту, когда в палатку заходит Сэм. Он покашливает, привлекая мое внимание к своей персоне, и демонстрирует в каждой руке по спутниковому телефону.

– Миссия выполнена, – говорит Сэм, выгибая шею, чтобы взглянуть на экран ноутбука. – Че зыришь?

– Это, э-э… ролик, который сделала Сара, – смущенно отвечаю я.

Конечно же, Сэм не подозревает, что я прокрутил его уже с десяток раз, вслушиваясь в голос своей девушки и пытаясь достичь некоего состояния душевного равновесия. Я сажусь ровно и стараюсь напустить на себя вид мужественного лидера, каким описывает меня видео.

– И как, офигенно? – спрашивает Сэм, заходя сбоку. Один из телефонов он кладет рядом со мной.

– Ну… – я умолкаю, не будучи уверенным, что сказать по поводу записи. – Вообще–то, слегка слащаво. Зато сейчас очень даже в тему, лучше не придумаешь.

Сэм понимающе кивает и хлопает меня по плечу:

– Может, просто позвонишь ей?

– Саре?

– Кому ж еще? А я наберу Шестую и разузнаю, как там дела у «команды Святилища», – с энтузиазмом предлагает он. – Узнаю, где они сейчас. Вдруг, уже вернулись в Эшвуд. Заодно доложу о нашем положении дел, и мы определим место встречи. Заодно и отцу надо звякнуть. Чтоб хоть знал, что я жив–здоров.

Я осознаю, что Сэм смотрит на меня глазами агента Уокер – так, словно я внезапно стал слабым и беззащитным. Я отрицательно качаю головой и пытаюсь встать, но Сэм кладет руку мне на плечо.

– Хорош дурака валять, – говорит он. – Позвони ей. Она, наверное, с ума сходит от беспокойства.

Под давлением руки я снова опускаюсь на стул.

– Ладно, – вздыхаю я. – Но если с Шестой и ребятами что–то случилось, или ты не сможешь до них дозвониться…

– Я сразу же к тебе вернусь, – прерывает Сэм, уже направляясь к выходу. – А пока не случилось очередной катастрофы, предоставлю тебе немного уединения.

Когда Сэм выходит, я запускаю руки в волосы и с силой сжимаю голову, будто она реально вот–вот развалится, и я хочу ее удержать. Собравшись с мыслями, беру оставленный Сэмом телефон и набираю номер, который давно выучил наизусть.

На третьем гудке Сара берет трубку. Ее взволнованный голос полон надежды:

– Джон?

– Ты даже не представляешь, как мне было необходимо услышать твой голос, – отвечаю я, бросая последний взгляд на ноутбук Уокер и, наконец, его закрывая. Плотно прижимаю трубку к уху, закрываю глаза и мысленно представляю, что Сара сидит рядом.

– Джон, я так волновалась. Я видела… точнее, мы все видели, что произошло в Нью – Йорке.

Мне приходится прикусить щеку – образ Сары перед глазами сменяют здания, рушащиеся под обстрелом Анубиса.

– Это было… даже не знаю, как выразить словами… – говорю я. – Считай, мне повезло оттуда выбраться.

Я не упоминаю о мучающем меня чувстве вины, или том, как мне сложно держаться дальше. Не хочу, чтобы Сара об этом знала. Хочу быть тем супергероем из ее ролика.

Несколько мгновений Сара хранит молчание, слышно лишь ее медленное и прерывистое дыхание – так с ней бывает, когда она пытается сдержать бьющие наружу чувства. Наконец, она прерывает тишину, и до меня издалека доносится ее тихий и полный отчаяния шепот:

– Джон, это было чудовищно. Бедные люди… Столько смертей, настоящий конец света… а я могла думать лишь о том… почему ты не звонишь, что могло с тобой случиться. У меня ведь не появляются шрамы на лодыжке, так что я не смогу узнать, если ты вдруг…

Я понимаю, что облегчение в голосе Сары отдает раздражением. Такого рода злость накатывает, когда ты проводишь бессонные ночи, беспокоясь о близком человеке. Я прекрасно помню, каково это было – когда могадорцы захватили ее, и мне казалось, что они украли часть меня самого. Я также помню, каким простым все было в то время – избежать столкновения с могами, спасти Сару… В то время на другой чаше весов не лежали миллионы человеческих жизней. Смешно представить: ведь тогда я считал, что это и есть настоящие проблемы.

– Мой спутниковый тел накрылся, иначе я бы позвонил гораздо раньше. Мы добрались до Бруклина – тут наша армия. Я в норме, – я пытаюсь ее приободрить, понимая, что отчасти убеждаю в этом самого себя.

– А я последние пару дней чувствовала себя привидением, – тихо рассказывает Сара. – Мы с Марком ударно потрудились в интернете – разрабатывали идеи, ну, знаешь, чтобы помочь завоевать сердца и разум людей. И мы наконец–то лично встретились со СТРАЖЕМ, который… о Боже, Джон, мне так много надо тебе рассказать! Но прежде, я хочу, чтобы ты знал: даже загрузившись всей этой работой, я ощущала себя так, будто делаю все на автомате. Словно все это происходит не со мной. Потому что все, о чем я могла думать, это что ты мог оказаться среди тех убитых в Нью – Йорке.

Я должен спросить Сару о личности того загадочного хакера, с которым они с Марком работают, разузнать подробности их деятельности. Знаю, что должен. Вот только все мои мысли лишь о том, как сильно я по ней скучаю.

– Я помню, что ты уехала искать Марка отчасти потому, что не хотела меня отвлекать, – я стараюсь говорить рассудительно, а не ныть. – Однако не иметь возможности говорить с тобой, видеть тебя, прикоснуться к тебе – да это отвлекает гораздо больше, чем все остальное! Твоя помощь неоценима, но…

– Я тоже скучаю, – отвечает Сара, и по ее голосу я могу определить, что она пытается найти в себе решительность, быть сильной, какой она была, когда я высадил ее на автовокзале в Балтиморе. – Но мы приняли верное решение. Так будет лучше.

– Это было глупое решение, – возражаю я.

– Джон…

– Не понимаю, как я дал себя уговорить, – продолжаю я. – Мы не должны были расставаться, никогда. После всего, что случилось в Нью – Йорке, я такого насмотрелся…

У меня на секунду перехватывает дыхание, когда я вспоминаю огонь, разрушения, раненых и убитых. Я ловлю себя на том, что снова начинаю дрожать и явно не от переутомления. У меня такое чувство, что я достиг своего психологического предела по созерцанию жестокости. Пытаюсь сосредоточиться на Саре и на том, чтобы мои слова звучали разумными, а не полными отчаяния.

– Сара, мне нужно, чтобы ты была рядом, – удается мне закончить свою мысль. – Мне кажется, эти сражения будут последними. После Нью – Йорка я… я понял, как запросто все может исчезнуть в одно мгновение. Если что–нибудь случится, если это – конец, я хочу, чтобы мы были вместе.

Сара глубоко вздыхает. Когда она вновь начинает говорить, ее голос звучит твердо:

– Джон, это – не конец.

Мне вдруг приходит в голову, как, должно быть, я сейчас выгляжу в ее глазах. Слабым и напуганным, совсем не тем героем, какого она описывала в видеоролике. Мне становится стыдно за свое поведение. Впервые с момента нападения на Нью – Йорк, когда меня не отвлекают постоянные стычки с врагом, я остался один на один со своими мыслями и в результате готов разрыдаться, разговаривая по телефону со своей девушкой. Мы и раньше попадали в серьезные передряги и жестокие битвы, видели смерть наших друзей. Но до сих пор я ни разу не испытывал безнадежности.

Заметив мое молчание, Сара продолжает уже более мягко:

– Не могу представить, каково вам было в Нью – Йорке во время… этого. Не могу представить, что ты сейчас чувствуешь…

– Если б не я, ничего бы не было, это моя вина, – тихо отвечаю я и бросаю настороженный взгляд на вход в палатку, опасаясь, как бы кто не подслушал наш разговор. – Я мог убить Сетракуса Ра у ООН. У меня было время подготовиться к вторжению. Но я облажался.

– О, Джон! Ты не можешь винить себя за то, что произошло в Нью – Йорке, – возражает Сара понимающим, но настойчивым тоном. – Ты не несешь ответственности за кровавую бойню слетевшего с катушек пришельца, понял? Ты пытался его остановить.

– И не смог.

– Да, но и никто бы не смог. Так что либо надо винить нас всех, либо этого проклятого могадорца, и оставим эту тему. Твое чувство вины, Джон, никого не воскресит. Но ты можешь за них отомстить. Ты можешь помешать Сетракусу Ра сделать это вновь.

Я горько усмехаюсь:

– В том–то и фишка – я не знаю, как его остановить. Мне это не по зубам.

– Мы найдем способ, – отвечает Сара, и ее убежденность почти передается мне. – Мы сделаем это вместе. Мы все.

Я тру лицо, пытаясь взять себя в руки. Сара говорит именно то, что мне необходимо услышать. Как и всегда, я знаю, что она права – по крайней мере, чисто логически. Но щемящее чувство вины, разрывающее душу, нисколько не уменьшается и не делает будущее более определенным.

– На меня смотрят, как на героя, – саркастично замечаю я. – Когда я брожу тут по лагерю, все солдаты и уцелевшие смотрят на меня, как на какого–то супермена. Но они не знают…

– Видимо, мое видео сработало, – подкалывает Сара, пытаясь поднять мне настроение. – Они так смотрят, потому что ты и есть герой, Джон.

Я отрицательно трясу головой:

– Они не в курсе, что я знать не знаю, что делаю. Я не знаю, как вести бой на таком уровне. Девятый пропал, Эллу поймали и, по сути, пытают. Не знаю, где там запропастились Шестая и другие на пути из Святилища, а когда они вернутся, нам, скорее всего, придется отправиться обратно, ведь именно туда направляется Сетракус Ра. А тем временем, над двадцатью пятью разными городами зависли двадцать пять боевых космических кораблей. Сара, я не знаю, как со всем этим разобраться.

– Ну, – невозмутимо отвечает Сара, словно, не услышав потока накопившихся проблем, которые я только что на нее вывалил. – Хорошо, что у тебя есть друзья. Так что давай по порядку. Сначала я расскажу тебе о СТРАЖЕ.