Текст книги "Судьба Десятой"

Автор книги: Питтакус Лор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

– Джон Смит. Да, я знаю, – нетерпеливо кивает она. – Я Даниэла. Ты реально круто размазал этих пришельцев.

– Э-э, спасибо.

– С тобой случайно еще кого–нибудь нет? – вмешивается Сэм, заглядывая ей за спину. – Чувака с приступами гнева и любовью оголяться по пояс? Или одноглазого пухляка?

Даниэла переводит на него недоуменный взгляд.

– Нет. Чего? Зачем?

– Нам показалось, что кто–то напал на могов с помощью телекинеза, – говорю я, неотрывно наблюдая за Даниэлой, во мне в равной степени разгораются любопытство и осторожность. Нас и раньше обманывали потенциальные союзники.

– Ты про это? – Даниэла протягивает руку и один из бластеров убитых могов подплывает к ней. Она выхватывает его из воздуха и вешает себе на правое плечо. – Угу… Все это так ново для меня.

– Я не единственный, – выдыхает Сэм, уставившись на девчонку дикими глазами.

В голове разом проносится так много мыслей, что я теряю дар речи. Я, может, и не понял, почему Сэм получил Наследие, но это хотя бы имело какой–то смысл. Он провел с Гвардией столько времени, сделал для нас так много, и если бы вдруг у человека развились Наследия, то это точно был бы Сэм. Часы после вторжения были такими сумасшедшими, что у меня и времени подумать не было. По правде, это и не нужно было. Сэм с Наследиями – это показалось таким логичным. Когда я представлял других людей с Наследиями, мне сразу же вспоминались те, кто нам помогал. В основном, я думал о Саре. Но уж точно не о какой–то левой девице. Даниэла, наделенная Наследием – подобное я и вообразить себе не мог.

Кто она такая? Почему ей достались силы? Сколько еще таких, как она?

Тем временем, Даниэла снова смотрит на меня как на кумира.

– Так, э-э, могу я спросить, почему ты выбрал меня?

– Выбрал?

– Ага, превратил в мутанта, – объясняет Даниэла. – До сегодняшнего дня я не могла вытворять все эти штуки, но вот появились вы и эти бледные громилы…

– Могадорцы, – поправляет Сэм.

– Я не могла передвигать вещи силой мысли, пока ты и эти могапридурцы не появились, – заканчивает Даниэла. – Так какой расклад? Ни у кого другого я таких сил не видела.

Сэм откашливается и поднимает руку, но Даниэла его игнорирует. Она сейчас на своей волне.

– Я радиоактивная? А что еще я могу делать? У тебя есть руки–фонарики. А я так смогу? Почему я? Сначала ответь на последний вопрос.

– Э–э–э, – мямлю я, немного ошалело потирая загривок. – Понятия не имею, почему именно ты.

– Оу… – хмурится Даниэла, опуская взгляд.

– Джон, может, все–таки сначала отсюда уйдем?

Киваю в ответ на напоминание о приближающемся подкреплении могов. Мы и так тут подзадержались. Напротив меня (и рядом, если уж на то пошло) стоят… кто именно? Новые Гвардейцы? Люди. Ничего такого я и близко не мог себе представить. Нужно срочно обмозговать новое положение вещей, ведь если среди людей появятся другие Гвардейцы, они будут искать наставника. А так как все Чепаны мертвы…

Что ж, остаемся только мы. Лориенцы.

Перво–наперво надо удостовериться, что Даниэла пойдет с нами. Мне нужно время поговорить с ней, попытаться выяснить, что именно в ней пробудило Наследия.

– Здесь небезопасно, ты должна пойти с нами, – говорю я ей.

Даниэла оглядывает окружающие нас разрушения.

– А там, куда вы направляетесь, будет безопасно?

– Нет. Однозначно, нет.

– Джон хочет сказать, что весь этот квартал в любую минуту могут наводнить моги, – объясняет Сэм. Он двигается к выходу из банка, пытаясь подать пример. Даниэла стоит на месте, так что я тоже вынужден остаться.

– Кореш твой нервный какой–то, – замечает Даниэла.

– Меня зовут Сэм.

– Ты нервный парень, Сэм, – повторяет Даниэла, держа одну руку на бедре. Она снова оценивающе смотрит на меня. – Если сюда заявится еще больше пришельцев, ты ведь их всех перебьешь?

– Ну… – Я ловлю себя на мысли, что сам вынужден следовать недавно предложенной Сэмом логике, «выбирай, с кем драться», от которой еще недавно был не в восторге. – Их для нас слишком много. Ты, возможно, пока этого не чувствуешь, так как только начала использовать наши силы, но ресурс у них не безграничный. Мы можем переусердствовать, устать и стать бесполезными.

– Приму к сведению, – говорит Даниэла, все еще стоя на месте. – Жаль, что ты не ответил на остальные вопросы.

– Послушай, я не знаю, почему у тебя появились Наследия, но это из ряда вон. В хорошем смысле. Возможно, это судьба. Ты поможешь нам выиграть в этой войне.

Даниэла фыркает.

– Шутишь, что ли? Не собираюсь я ни с кем воевать, Джон Смит с Марса. Для меня главное выжить. Мы же в Америке! С этими тупоголовыми пришельцами разберется армия. Просто они свалились как снег на голову, вот и все.

Я с недоверием качаю головой. У меня действительно нет времени рассказывать Даниэле обо всем, что она должна знать о могадорцах: об их более продвинутых технологиях, приспешниках в правительстве, нескончаемых клонированных воинах и монстрах. Другим Гвардейцам такие вещи объяснять бы не пришлось. Мы всегда знали, что на кону, мы росли с пониманием важности нашей миссии на Земле. Но Даниэла и другие новоиспеченные Гвардейцы, возможно бродящие где–то неподалеку… Что, если они не готовы сражаться? Или просто не хотят?

Взрыв, прогремевший где–то в нескольких кварталах отсюда, сотрясает землю под нашими ногами. От неожиданности я клацаю зубами. Мощи взрыва хватает, чтобы активировать сигнализации машин. На и без того черном небе откуда–то с севера появляется густой дым. Звук был, словно разрушили какое–то здание.

– Без шуток, – говорит Сэм, – Сюда что–то приближается.

На этот раз взрыв гремит ближе, подтверждая подозрения Сэма. Я в отчаянии поворачиваюсь к Даниэле.

– Мы можем помочь друг другу. Нам придется – иначе не выжить, – говоря это, я думаю не только о нас троих, но и о других людях и лориенцах. – Мы ищем нашего друга. После того, как разыщем его, мы покинем Манхэттен. Мы слышали об установленной правительством безопасной зоне вокруг Бруклинского моста. Отправимся туда и…

Даниэла отмахивается от моего плана и подходит ко мне. Она повышает голос, и я чувствую, что ее телекинез будто тычет меня в грудь указательным пальцем.

– Моего отчима поджарили эти бледные мешки с дерьмом, и теперь я ищу здесь свою маму. Она работала тут неподалеку. А ты предлагаешь мне все это бросить и присоединиться к вашей «многочисленной» армии, чтоб ты и дальше слонялся по округе и принимал участие в разрушении моего города? Хочешь сказать, что поиски твоего друга важнее, чем моя мама?

Новый взрыв. На этот раз еще ближе. Я понятия не имею, что сказать Даниэле. Например, что спасение Земли важнее, чем жизнь ее матери? И так я собираюсь добиться ее доверия? Стал бы я сам слушать, скажи кто–нибудь подобное о Генри или Саре?

– О Боже, – раздраженно ворчит Сэм. – Может, сойдемся хотя бы на том, чтобы побежать в одном направлении?

И именно в этот момент появляется подкрепление противника. Это не подразделение скиммеров или группа воинов, присланная нас убить.

Это Анубис.

Глава 4

ДЖОН

Огромный военный корабль, превосходящий размерами любой авианосец, оказывается в поле зрения где–то кварталов за пять от нас. Он медленно проплывает сквозь едкий дым, вызванный своим недавним обстрелом. Мы с Сэмом смогли оторваться от Анубиса сегодня днем, пробивая себе путь на юг, пока он медленно дрейфовал на востоке. Но теперь, вот он, маячит над улицей, двигаясь прямиком к Юнион – Сквер.

Сжимаю кулаки. На борту Анубиса находится Сетракус Ра и Элла. Если б я только мог пробраться туда, возможно, мне удалось бы сразиться с лидером могадорцев. И не исключено, что на этот раз мне удалось бы его прикончить.

Сэм встает рядом.

– Джон, что бы ты там ни задумал – это плохая идея. Нужно бежать.

Словно подкрепляя слова Сэма, в стволе одного из установленных на борту Анубиса орудий образуется шар искрящейся энергии. Оно будто миниатюрное Солнце, растущее в тесноте ствола, на мгновение освещает всю округу призрачно–голубым светом. Секундой позже со звуком залпа тысячи могадорских бластеров гремит выстрел – вырвавшаяся энергия рассекает фасад ближайшего офисного здания, и двадцатиэтажная конструкция моментально обваливается вовнутрь.

Тучи пыли накрывают нас и всю улицу. Мы заходимся кашлем и вынуждены прикрыть глаза. Поднявшаяся пыль дарует нам некоторое укрытие, но это не играет особой роли, когда твой враг одним выстрелом рушит целые высотки. Анубис подбирается ближе, уже успев перезарядиться. Неясно, целится ли Сетракус Ра в тепловые сигнатуры в зданиях или просто громит все подряд в надежде нас прикончить. Хотя это не так уж важно. Анубис, подобно цунами, неотвратимо движется в нашем направлении.

– Да ну нафиг, – слышится голос Даниэлы, и она дает деру.

Сэм бросается за ней, а следом и я, и мы втроем бежим тем же путем, которым мы с Сэмом сюда пришли. Придется искать Девятого другим путем. Если он все еще в этом районе, надеюсь, он сумеет пережить эту атаку.

– Ты хоть знаешь, куда бежишь? – кричит Сэм Даниэле.

– А что? Теперь вы меня преследуете?

– Ты ведь знаешь город?

Позади взрывается еще одно здание. На этот раз стена пыли толще, дышать труднее, по спине бьют осколки штукатурки и бетона. Взрыв слишком близко. От следующего можем не убежать.

– Нужно убраться с улицы, – ору я.

– Сюда! – кричит Даниэла и резко уходит влево, немедленно уводя нас от завалов из обломков зданий вдоль улицы.

Когда Даниэла поворачивает, из ее сумки со сломанной молнией что–то выпадает. На секунду мне удается разглядеть стодолларовую банкноту, летящую по воздуху и тут же исчезающую в клубах пыли. Чего только не увидишь, пока спасаешь свою шкуру.

Так–так. И чем же именно занималась Даниэла в том банке, когда моги приперли ее к стенке?

Но сейчас не до расспросов. Очередной взрыв сотрясает землю, на сей раз оглушительно близко и так мощно, что сбивает Сэма с ног. Помогаю ему подняться, и мы пробираемся дальше, облепленные удушающей пылью разрушенных зданий. Даниэла всего в паре метров впереди, но виден лишь ее силуэт.

– Здесь! – кричит Даниэла, обернувшись.

Пытаюсь подсветить Люменом дорогу впереди, но получается не ахти из–за обломков зданий. Я даже не догадываюсь, куда нас ведет Даниэла, пока у меня из–под ног не исчезает опора, и я не падаю вниз головой в отверстие в земле.

– Ай! – вскрикивает Сэм, приземляясь рядышком на бетонный пол. Даниэла стоит в нескольких метрах от нас. Мои руки и колени в царапинах от жесткого приземления, но в целом я невредим. Обернувшись, замечаю скрытую в темноте лестницу, стремительно заполняющуюся обломками сверху.

Мы в метро.

– Могла бы и предупредить, – упрекаю я Даниэлу.

– Ты сказал убраться с улицы, – отвечает она. – Мы и ушли.

– Ты в порядке? – спрашиваю я Сэма, помогая ему встать. Он кивает, переводя дыхание.

Станция начинает дрожать. Турникеты гремят, и еще больше пыли слетает с потолка. Даже сквозь бетонные стены я слышу могучий рев двигателей корабля. Должно быть, Анубис прямо над нами. Вдруг, станция освещается электрическим голубым светом, идущим снаружи.

– Бежим! – кричу я, толкая Сэма. Даниэла уже перепрыгивает через турникет. – В туннель!

Оружие выстреливает с пронзительным визгом. Даже под защитой тонн бетона, я чувствую электрическое покалывание, пробирающее до костей. Станцию трясет, а конструкция над нами издает жалобный стон, когда стальной каркас резко прогибается и начинает рушиться. Отворачиваюсь и бегу, спрыгивая на рельсы вслед за Сэмом и Даниэлой. Смотрю через плечо, как проседает потолок, погребая лестницу, с которой мы недавно свалились, затем разрушение распространяется дальше по станции. Ей не устоять.

– Быстрей! – кричу я снова, пытаясь перекричать грохот разрушений.

Мы забегаем в темный туннель, и я зажигаю Люмен, чтобы хоть что–то разглядеть. Свет отражается от рельс, между которыми мы бежим. Я чувствую сбоку какое–то движение, и миг понимаю, что это стая крыс, так же, как и мы, убегающая от обвала. Видимо, где–то рядом прорвало трубу, так как приходится бежать по щиколотку в воде.

Благодаря острому слуху, мне слышно, как со скрежетом ломаются окружающие нас каменные стены.

Что бы ни уничтожил Анубис наверху, это вызвало серьезные повреждения городского фундамента. Бросив взгляд на потолок, я сразу же замечаю большую зигзагообразную трещину, расползающуюся по своду. От нее, по покрытым плесенью стенам, начинают разбегаться более мелкие трещины. Выглядит так, будто мы пытаемся убежать от землетрясения.

Нам не выиграть эту гонку. Туннель обрушится.

Я как раз хочу всех предупредить, когда туннель над Даниэлой не выдерживает. Она успевает лишь глянуть наверх и вскрикнуть, увидев несущуюся к ней каменную глыбу.

Я вкладываю все свои силы в телекинез и швыряю его вверх.

Получается. Мне удается предотвратить обвал, остановив обломки в паре сантиметров от головы Даниэлы. Чтобы удержать такой огромный вес, уходит столько сил, что я падаю на колени. Чувствую, как на шее вздуваются вены, свежий пот выступает на спине. Это все равно что пытаться тащить непосильную ношу, когда у тебя уже совершенно нет сил. Тем временем, новые трещины, словно паутинки, расчерчивают потолок, расползаясь в стороны от выбоины. Это физика – массе нужно куда–то деваться. И сейчас это место прямо над нами.

Почувствовав во рту вкус крови, понимаю, что прикусил губу. Я даже не могу крикнуть, чтобы позвать на помощь. Если хоть на секунду потеряю концентрацию, то уже не удержу такой вес.

К счастью, Сэм понимает, что происходит.

– Нужно удержать потолок! – кричит он Даниэле. – Поможем ему!

Сэм встает рядом и поднимает руки. Я чувствую, как его телекинез присоединяется к моему, становится легче. Мне удается встать с колен.

Краем глаза замечаю замешкавшуюся Даниэлу. Дело в том, что если она убежит сейчас, пока мы с Сэмом удерживаем туннель, то, скорее всего, окажется в безопасности. Нас убьет, но она спасется.

Однако Даниэла не убегает. Она встает с другой стороны от меня и начинает помогать телекинезом. Бетонное перекрытие стонет, стены покрывают новые трещины. Но мы в безвыходном положении, наш телекинез просто не дает разрушенной стене упасть. Независимо от того, что мы сделаем, этот туннель все равно обрушится.

Теперь, когда веса стало поменьше, я снова могу говорить. Игнорирую дикую боль в мышцах и давящую на плечи тяжесть. Сэм и Даниэла держатся, ожидая моих указаний.

– Отходим… спиной, – удается прохрипеть мне. – Отпускаем его… медленно.

Плечом к плечу наша троица медленно отходит вниз по туннелю, лицом к обвалу. Мы удерживаем потолок лишь над нашими головами, постепенно отпуская секции, под которыми благополучно прошли. Грохот и разрушения следуют за нами. В какой–то момент я вижу, как в туннель проваливается пара машин и тут же исчезает под обломками. Улица над нами рушится, но нам троим удается ее удержать.

– Долго еще? – спрашивает Сэм сквозь сжатые зубы.

– Не знаю, – отвечаю я. – Продолжайте идти.

– Дерьмо, – без конца хрипло шепчет Даниэла. Вижу, как дрожат ее руки. Они оба неопытны и еще не привыкли к телекинезу. Я и сам раньше никогда не удерживал столько веса, а уж в свой первый день с Наследиями и подавно. Чувствую, как их сила ослабевает и начинает потихоньку уменьшаться.

Только бы они продержались еще немного. Иначе, мы умрем.

– У нас получится, – рычу я. – Пока держим!

Туннель постепенно углубляется, и чем глубже мы спускаемся, тем прочнее потолок над головой. Шаг за шагом, нам необходимо прикладывать все меньше и меньше усилий, пока, наконец, мы не доходим до места, где потолок стабилен.

– Отпускайте, – со стоном произношу я. – Порядок, отпускайте.

Мы разом отпускаем потолок. В десяти метрах, последний кусок свода, державшийся лишь благодаря нашим усилиям, обваливается в туннель и блокирует нам путь обратно. Конструкция над нами поскрипывает, но держится. Мы втроем обессиленные падаем в грязную воду, затопившую пол туннеля. Чувство, будто гора с плеч. Слышу, как кого–то рядом выворачивает наизнанку и понимаю, что это Даниэла. Пытаюсь встать и помочь, но тело не слушается. Я падаю лицом в воду.

Через миг Сэм хватает меня под руки и поднимает. Лицо у него бледное и напряженное, словно он держится из последних сил.

– Вот блин, он умирает? – спрашивает Даниэла Сэма.

– Он удерживал вес раза в четыре больше нашего, – говорит Сэм. – Помоги мне с ним.

Даниэла подхватывает меня под другую руку, и вместе с Сэмом они тащат меня дальше по туннелю.

– Он только что спас мне жизнь, – говорит Даниэла, все еще тяжело дыша.

– Ага, он такое постоянно вытворяет, – Сэм поворачивает голову ко мне и говорит прямо мне в ухо: – Джон? Слышишь меня? Можешь вырубить свет. Мы можем пройтись немного в темноте.

Только тогда до меня доходит, что я до сих пор освещаю туннель Люменом. Даже в полубессознательном состоянии, я все еще держу его включенным. Чтобы погасить Люмен, мне приходится приложить целенаправленное усилие, а еще перестать бороться с собственной усталостью и позволить другим обо мне позаботиться.

Я расслабляюсь, полагаясь на Сэма.

И в тот же миг перестаю чувствовать, обвивающие меня руки Сэма и Даниэлы. Не чувствую, как ноги волочатся по мутной воде, затопившей туннель. Вся боль и страдания тают, пока я мирно плыву сквозь темноту.

Девичий голос нарушает мой отдых.

«Джон…»

В мою ладонь проскальзывает холодная ручка. Тонкая и по–девичьи хрупкая, но сжимающая с достаточной силой, чтобы вернуть меня в чувство.

«Открой глаза, Джон».

Выполняю просьбу и обнаруживаю себя лежащим на операционном столе в строго обставленном помещении, в окружении целой кучи жутковатого хирургического оборудования. Возле моей головы расположен прибор, чем–то похожий на вакуумный отсос, чья всасывающая трубка с бритвенно–острыми зубьями на конце присоединена к емкости, наполненной вязкой, извивающейся черной субстанцией. Жижа, текущая через машину, в точности напоминает ту гадость, от которой я очистил вены министра обороны. Лишь от одного взгляда на эту штуку у меня мурашки по коже. Эта дрянь выглядит противоестественно и очень по–могадорски.

Все это неправильно. Где я? Может, нас схватили, пока я был без сознания?

Не чувствую ни рук, ни ног. И все же, как ни странно, не паникую. По какой–то причине, я не чувствую себя в реальной опасности. У меня и раньше был такой внетелесный опыт.

Я понимаю, что оказался во сне. Но не в своем. Этим управляет кто–то другой.

С некоторым усилием мне удается повернуть голову влево. Там нет ничего особенного, кроме всё того же странного оборудования – всяких медицинских инструментов из нержавеющей стали и сложной техники, вроде той, что мы нашли в Эшвуд – Истэйтс. Хотя в дальней стене есть окно. Точнее, это иллюминатор. Мы в воздухе, а снаружи раскинулось темное небо, освещаемое снизу городскими огнями.

Я на борту Анубиса, парю над Нью – Йорком.

Пытаясь выяснить все детали, я поворачиваю голову вправо. Команда могов, облаченная в медицинские халаты и стерильные перчатки, столпилась вокруг такого же, как у меня, операционного стола. На нем лежит маленькое тельце. Один из могов берет трубку машины с вязкой жижей и вдавливает ее в грудную клетку юной девочки на столе.

Элла.

Она не кричит, когда острия на конце трубки протыкают ей грудь. Я ничего не могу поделать, когда в нее начинают медленно закачивать эту черную могадорскую мерзость.

Хочу закричать, но не успеваю – Элла поворачивает голову и встречается со мной взглядом.

– Джон, – говорит она спокойным голосом, несмотря на проводимую над ней ужасную операцию. – Вставай. У нас мало времени.

Глава 5

ШЕСТАЯ

– Мы справимся, только сначала нужно понять ход мыслей Фири Дун – Ра, – шепчет Адам.

– Ты у нас эксперт по могопсихологии, – отвечаю я, наблюдая, как Адам чертит сломанной веткой на земле квадрат. – Вот и просвети нас.

Мы втроем устраиваемся на корточках возле нашего безжизненного скиммера на узкой полосе земли, которую моги использовали как взлетно–посадочную площадку. На улице уже стемнело, но у могов оказалась в загашнике куча фонарей, которыми они подсвечивали свои круглосуточные попытки ворваться в Святилище, а Фири оказалась не столь предусмотрительна, чтобы стырить все батарейки, так что света у нас хоть отбавляй. Плюс к этому, по периметру храма установлены здоровенные прожекторы, но их–то мы как раз отключили. Ни к чему облегчать ей слежку за нами.

С заходом солнца звуки джунглей становятся как будто громче; щебетание тропических птичек сменилось назойливым жужжанием миллионов комаров. Я хлопаю себя сзади по шее, прибивая одного из желающих мной закусить.

– Я даже не сомневаюсь, что прямо сейчас она где–то рядом наблюдает за нами, – говорит Адам. – Все моги ее уровня обучаются слежке.

– Н-да, мы в курсе, – отвечаю я, вглядываясь в темноту. – Вы нас всю жизнь выслеживали, помнишь?

Адам невозмутимо продолжает:

– Она вполне способна не спать дня три как минимум. И она не станет сидеть на одном месте – все время будет перемещаться. Никаких костров и привалов. Если пойдем за ней, она всегда будет держаться на шаг впереди. Джунгли большие, есть, где спрятаться. И все–таки, инстинкт будет велеть ей держаться неподалеку. Она установит слежку.

Марина хмуро взирает на Адама, наблюдая, как он вырисовывает какие–то волнистые линии на земле вокруг квадрата. Я понимаю, что он рисует Святилище и окружающие его джунгли.

– Ну, так давайте ее выманим, – предлагает Марина.

– У тебя есть идеи, как это сделать? – спрашиваю я Адама.

– Дадим ей то, перед чем ни один мог не устоит, – отвечает Адам и рисует букву «М» в западной части джунглей. Затем красноречиво смотрит на Марину. – Беззащитного Гвардейца.

Воздух тут же ощутимо холодеет. Марина делает шаг к Адаму, глаза угрожающе прищурены.

– Я кажусь тебе беззащитной, Адам?

– Нет, конечно. Тебе только придется такою притвориться.

– Ловушка, – говорю я, стараясь сгладить ситуацию. – Марина, остынь.

Марина обжигает меня взглядом, но ледяная аура исчезает.

– Итак, – продолжает Адам, – первым делом мы разделимся.

– Разделимся? – повторяет Марина. – Ты издеваешься?

– Это всегда худшая идея, – говорю я.

– Почему бы нам просто не пойти всем вместе и не прижучить ее, – говорит Марина. – Шестая сделает нас невидимыми. У Фири не будет и шанса.

– Мы так всю ночь можем провозиться, – говорит Адам. – А то и дольше.

– К тому, в джунглях темно, как в заднице, нелегко там будет шариться, – напоминаю я Марине, вспоминая, как мы пробирались через болота Эверглейдс.

– Мы разделимся, потому что это глупый ход, – поясняет Адам. – Изобразим все так, будто мы пытаемся ее найти, вроде как хотим обыскать большую площадь. А Фири Дун – Ра увидит в этом возможность…

Адам прочерчивает три линии, расходящиеся веером от храма к джунглям.

– Шестая, ты отправишься на восток, я – на юг, а ты, Марина, на запад. – Адам смотрит на меня. – Когда углубишься в джунгли на двести шагов, станешь невидимой. К этому времени она уже прекратит за тобой следить.

– С чего ты взял, что она на меня не нападет? – спрашиваю я. – Я могу быть беспомощной.

Марина фыркает.

Адам качает головой.

– В первую очередь она пойдет за нашим лекарем. Уж я‑то знаю.

– Потому что ты бы и сам так сделал? – спрашивает Марина.

Адам выдерживает ее взгляд.

– Именно.

Мы с Мариной переглядываемся. По крайней мере, Адам не кривит душой насчет того, как стал бы на нас охотиться. Как хорошо, что он на нашей стороне.

– Ну да, логично, – соглашается Марина, изучая рисунок на земле. Вдруг ее взгляд резко возвращается к Адаму. – Стоп. Ты сказал, моги в курсе, что я целитель?

– Разумеется, – отвечает он. – Любое, замеченное на поле боя Наследие, тут же подшивается к вашему досье. И все моги их заучивают. Можно сказать, это второе любимое занятие на досуге после Великой Книги.

– Как весело, – говорю я.

Марина обдумывает его слова.

– Но вряд ли им известно о моем ночном зрении. Такое ведь нелегко заметить.

Адам отрывает взгляд от своего военного плана.

– Ты умеешь видеть в темноте?

Марина кивает.

– Если ты прав, и Фири нападет на меня, я успею ее увидеть.

– Хм, – отвечает Адам. – Что ж, это приятный бонус.

– Так, а что мне делать после того, как я стану невидимой? – интересуюсь я.

– Найдешь меня, накроешь невидимостью, и мы последуем за Мариной. Нужно успеть к тому моменту, когда Фири нападет.

– А что мне делать, если она нападет до того, как вы подоспеете? – спрашивает Марина.

Адам ухмыляется.

– Наверное, постараться ее не убить, пока не вернем кабели.

– По–твоему, она так запросто их вернет? – спрашивает Марина, глядя на Адама, склонив голову к плечу.

– Будем надеяться, она носит их с собой, – отвечает он.

– А если нет?

– Тогда… – Адам переводит взгляд на меня, желая оценить нашу реакцию. – Разговорить можно кого угодно… даже могадорца.

– Мы не практикуем пытки, – категорично заявляет Марина. Даже после того, через что она прошла, даже после потери Восьмого – она по–прежнему хранит моральные принципы. Она оглядывается на меня за поддержкой. – Правильно, Шестая?

– Решим позже, – отвечаю я, не желая сейчас выбирать чью–либо сторону. – Будем решать проблемы по мере их поступления. И сначала поймаем сучку.

Мы втроем демонстративно разделяемся, светя в зловещие джунгли фонариками. Продираясь через толстые лианы и когтистые ветки густых зарослей, я изо всех сил напрягаю слух. Вот бы наткнуться на Фири, тогда бы я укоротила Адаму весь этот план поимки, но, увы. Мне везет только в определении непрерывных звуков джунглей. Слева что–то темное и пушистое предупреждающе верезжит на мое приближение, мол, убирайся с моей территории. Адам был прав – здесь слишком много движений и звуков, и выследить Фири Дун – Ра было бы практически невозможно.

Я слишком яро отвожу очередную ветку, и в отместку она бьёт меня по плечу. Стиснув зубы, задумываюсь, а почему бы мне просто не обрушить ураган на эти дурацкие джунгли и выловить Фири Дун – Ра.

Всего один мог. Мы выслеживаем одного единственного тупого мога! Должно быть, именно этого Фири Дун – Ра и добивается – вывести нас из игры, пока в Нью – Йорке творится черт знает что. Возможно, прямо сейчас там идет полномасштабное вторжение. Я воображаю, как Джон с Девятым бьются с ордами могадорцев, Сэм спасается бегством, и весь мир захлебывается в огне.

Да–а–а. Нужно поторопиться.

Прежде чем разделиться и углубиться в джунгли, мы включили большие прожекторы по периметру Святилища, чтобы можно было найти дорогу обратно. Как только я захожу в лес так далеко, что почти перестаю различать свет сквозь деревья, становлюсь невидимой. На случай, если Фири Дун – Ра все же следит за мной, а не за Мариной, я телекинезом отправляю фонарь лететь вперед. Выжидаю несколько секунд, посмотреть, не мелькнет ли в джунглях вслед за моим летучим фонариком какая–нибудь тень, и когда никого не вижу, вешаю фонарик на одну из нижних ветвей и ухожу.

За годы практики невидимость мне стала как родная, я хорошо ориентируюсь в пространстве и чувствую себя комфортно. И все же, не так–то легко искать дорогу без света. Хорошо хоть, благодаря Флориде, у меня уже есть кое–какой опыт. Я иду медленно, часто поглядывая под ноги на влажную почву и подныривая под низкие ветки. В какой–то момент мне приходится с осторожностью перешагнуть полосатую гремучую змею, а тварь даже не шелохнулась.

Вскоре я замечаю среди джунглей подрагивающий фонарик Адама. Он специально идет медленно, ожидая, когда я его перехвачу. Он не слышит моего приближения, и, когда я беру его за руку, чтобы через миг сделать его невидимым, я слышу, как у него перехватывает дыхание, и чувствую, как напрягаются его плечи.

– Что, испугался? – шепчу ему, забирая телекинезом фонарик из его второй руки и проделывая тот же фокус, как и со своим.

– Просто не ожидал, вот и все, – тихо отвечает он. – Пошли.

Мы устремляемся через джунгли к тому месту, где должна быть Марина. Поначалу я стараюсь идти помедленней, но у Адама оказывается хорошее чувство равновесия, и он вполне за мной поспевает. Его ладонь удивительно прохладная и сухая, несмотря на здешнюю влажность – он спокоен, вся эта ситуация совершенно не кажется ему необычной. Ничего не могу поделать, но у меня вырывается смешок.

– Что? – спрашивает он, его голос – шелест во тьме.

– Просто в жизни бы не подумала, что доживу до того, что буду ходить за ручку с могадорцем, – отвечаю я.

– Мы же союзники, – отзывается Адам. – Это нужно для дела.

– Ой, спасибо, что просветил. И все же, разве тебе это не странно?

Адам отвечает не сразу:

– Не особо.

Больше он ничего не говорит. А я вспоминаю его слова по пути в Святилище.

– Так кого же я тебе напоминаю? – спрашиваю я, аккуратно перебираясь вместе с Адамом через поваленное дерево.

– В смысле?

– Ну, тогда, в скиммере, ты сказал, что я тебе кое–кого напоминаю.

– Ты хочешь обсудить это прямо сейчас? – шепчет он в ответ.

– Мне просто любопытно, – отвечаю я, высматривая свет от Марининого фонарика, но пока ничего не видно.

Адам молчит так долго, что я уже начинаю подумывать, будто он все сказал, а его молчание – упрек мне, что я не сосредоточена на деле. Я как раз собираюсь сообщить ему, что прекрасно могу выслеживать одного могадорца, попутно поддерживая легкую болтовню, когда он, о аллилуйя, наконец–то отвечает:

– Первую, – отвечает он. – Вот кого ты мне напомнила.

– Первую? Гвардеец, у которого ты забрал Наследия?

Его ладонь напрягается в моей, словно он борется с собой, чтобы не выдернуть руку.

– Она сама отдала мне Наследие, – гневно отвечает Адам. – Я ничего не отбирал.

– Ладно, ладно, – отвечаю я. – Неудачно выбрала слово. Я думала, ты не был с ней по–настоящему знаком.

– У нас были… сложные отношения.

– Типа ты возглавлял на нее охоту или что–то вроде того?

Адам вздыхает.

– Нет. После того, как Первую убили, ее сознание подсадили мне в мозг. Какое–то время, мы в прямом смысле, делили тело. Возможно, именно поэтому мне не сложно держаться за руки и делать прочие подростковые штучки, которые смущают тебя последние пять минут. Поверь, я был очень, очень близок с Гвардейцем раньше.

Теперь моя очередь погрузиться в молчание. Я ничегошеньки не помню о Первой. Для меня она полная тайна, не более чем мысленный образ. Невезучая. Первая на выбывание. Первая, кого смогут убить. А вот Адам знает о ней всю подноготную. Так странно понимать, что могадорец задумывается о Первой больше, чем я. И дело не только в этом, а еще и в том, что она и правда ему не безразлична. Куда только катится мир?

– А вот и она, – заметив фонарик Марины, шепчу я, избавляя нас от продолжения этой неловкой беседы.

– Отлично, – говорит Адам с явным облегчением. – Теперь следуем за ней и ждем, когда Фири Дун – Ра заглотит нажи…