Текст книги "Судьба Десятой"

Автор книги: Питтакус Лор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Глава 9

ДЖОН

Солдаты спешно ведут нас по тоннелям метро, выводят на станцию и, в конце концов, на солнечный свет. Все это время они сжимают вокруг нас плотное кольцо, точно, как спецслужбы оцепившие президента живым щитом. Ладно, пусть ведут, все равно при малейшем намеке на неприятности я легко смогу вырваться. Продвигаясь к их бронированным джипам, мы не сталкиваемся с могадорскими патрулями и вскоре уже несемся вдоль улиц, заваленных обломками зданий, разрушенных в результате вчерашней бомбардировки Анубиса.

До Бруклинского моста мы добираемся быстро и без приключений. Со стороны Манхэттена армия возвела вооруженный пропускной пункт: солдаты установили пулеметы и наблюдают за улицей из–за укреплений из мешков с песком. Позади них в три ряда по шесть штук стоят танки. Их орудийные башни оснащены противовоздушными ракетами и направлены в небо. Вертолеты, снабженные еще большим количеством снарядов, патрулируют воздух, а несколько скоростных катеров качаются на воде в полной боевой готовности. Если могадорцы попытаются прорваться в Бруклин, то, безусловно, встретят сопротивление.

– И от скольких вам уже пришлось отбиваться? – спрашиваю я солдата, ведущего наш джип, пока мы зигзагами едем через пропускной пункт и начинаем медленно лавировать по узкому проезду на мосту.

– Еще ни от кого, сэр, – отвечает он. – Противник до сих пор остается на Манхэттене. Тот большой корабль пролетал над нами этим утром, но никого не обстрелял. Как по мне, так им просто нет дела до кучки вооруженных ребят.

– «Сэр»? – с хихиканьем повторяет Даниэла, выгнув бровь.

– Они удерживают Манхэттен, – говорю я и хмуро откидываюсь назад, не понимая, почему моги не развивают наступление.

– Кажется, таким образом Сетракус Ра передает сообщение, – тихо говорит Сэм. – Мол, узрите, на что я способен.

– Пусть только сунутся – мы готовы, – говорит солдат, услышав наш разговор.nВыглянув в окно, я замечаю снайперов, прячущихся за высокими мостовыми опорами и наблюдающих за манхэттенской стороной через прицелы.

Мы с Сэмом обмениваемся взглядами, в которых отражается сомнение. Я хочу верить в эту демонстрацию силы армии и вторить солдатской самоуверенности, но я видел, на какие разрушения способны моги. Единственная причина, по которой этот бруклинский лагерь все еще существует, это потому, что Сетракус Ра так захотел.

Солдат паркует наш джип в центре квартала, который отвели под перевалочный пункт для военных. Рядом расположены палатки, много джипов и повсюду вооруженные солдаты с встревоженными лицами. Неподалеку выстроилась длинная очередь гражданских – многие покрыты грязью и имеют легкие ранения. Вцепившись в свои пожитки, они в изнеможении ждут своей очереди. Вначале этой вереницы несколько волонтеров из Красного Креста с блокнотами в руках записывают информацию об этих страдальцах, а затем рассаживают их в реквизированные городские автобусы.

Наш эскорт замечает, как я наблюдаю за медленным шествием беженцев.

– Красный Крест старается фиксировать всех беженцев, – объясняет солдат. – Мы перевезем их на Лонг – Айленд, в Нью – Джерси и куда получится. Увезем подальше от сражений, пока не отвоюем Нью – Йорк.

Солдат оценивает взглядом Сэма и Даниэлу, а затем опять смотрит на меня. И в это мгновение я понимаю, что этот парень ждет моих приказаний.

– Желаете, чтобы этих двоих тоже эвакуировали? – спрашивает солдат, указывая на моих спутников.

– Они со мной, – говорю я, и он кивает, соглашаясь без лишних вопросов.

Даниэла наблюдает, как волонтеры записывают пожилую пару и помогают им забраться в автобус.

– А можно мне посмотреть их списки? Я… кое–кого ищу.

Солдат пожимает плечами, показывая, что это не в его компетенции.

– Почему нет. Пойдите, спросите.

Даниэла оборачивается ко мне.

– Мне нужно…

– Иди, – киваю я. – Надеюсь, ты её найдешь.

Даниэла улыбается Сэму, затем мне и, уже начиная отходить, неуверенно произносит:

– Э-э, насчет всей этой фигни насчет спасения мира…

– Найди меня, когда будешь готова, – говорю я ей.

– А ты считаешь, я когда–нибудь вообще буду готова? – отвечает Даниэла.nС тех пор как мы покинули подземку, она больше не упоминала о своей сумке с крадеными деньгами.

– Вот увидишь.

Еще какое–то время она пристально смотрит мне в глаза, а затем, кивнув самой себе, поворачивается и трусцой направляется в сторону загруженного работой Красного Креста. Сэм глядит на меня, как на психа.

– И ты вот так её отпустишь? Одну из немногих… – Сэм бросает взгляд на терпеливо продолжающего стоять поблизости солдата, не зная, можно ли говорить при нем больше.

– Не могу же я ее заставить присоединиться к нам силой, Сэм, – говорю я. – Но то, что случилось с ней… да и с тобой… этому должна быть причина. Я верю, что все это не просто так.

– К Агенту Уокер сюда, сэр, – говорит солдат, приглашая нас с Сэмом следовать за ним.

– А сотовые еще работают? – спрашиваю я его, пока мы проходим через оживленный лагерь. – Мне нужно позвонить. Это важно.

– Обычная связь до сих пор не работает, сэр. Противник об этом позаботился. Но, возможно, у нас в радиоцентре что–нибудь найдется для такого случая, – говорит солдат, указывая на соседнюю палатку, в которой кипит работа. – Только сначала я должен сопроводить вас непосредственно к агенту Уокер. Если позволите, конечно.

– «Если позволю»?

– Мы проинформированы о ваших… непростых отношениях с властями, – говорит солдат, смущенно разглядывая рукоять винтовки. – Нам приказали не ввязываться в драку и не провоцировать вас. В задачу входит лишь ненавязчивое сопровождение.

Я недоверчиво качаю головой. Не так давно я считался врагом государства. Теперь же меня расценивают, как почетного представителя инопланетной армии.

– Ладно, – говорю я, решая не усложнять жизнь нашему эскорту. – Покажите, в какой стороне агент Уокер, а потом помогите моему приятелю Сэму раздобыть спутниковый телефон.

Спустя минуту, я уже иду вдоль бетонной пристани с видом на Ист – Ривер и Манхэттен. Воздух прохладен и свеж, хотя со стороны Манхэттена все еще доносится едкий запах гари. Отсюда я могу четко видеть весь ущерб, принесенный могадорцами этому городу. Столбы черного дыма поднимаются в ярко–синее небо, пожары до сих пор пылают. В городском пейзаже полно пробелов в тех местах, где когда–то высились здания, без труда уничтоженные энергетическим оружием Анубиса. Время от времени я замечаю лавирующий между домами скиммер, который патрулирует улицы.

Агент Уокер в одиночестве стоит у перил и смотрит на город.

– Как вы меня нашли? – спрашиваю я вместо приветствия.

Агент ФБР, пытавшаяся однажды засадить меня за решетку, улыбается.

– Кое–кто из выживших обмолвился, что видел тебя, – отвечает Уокер. – Мы отправили группу в зону действий, а потом стали наблюдать, куда главный корабль сбрасывает тяжелую артиллерию.

– Умно, – говорю я.

– Рада, что ты жив, – резко произносит она.

Тронутые сединой рыжие волосы Уокер стянуты в тугой хвост. Она истощена, под глазами залегли темные мешки. Свою привычную ФБРовскую ветровку и костюм она сменила на бронежилет и военную форму, видимо позаимствовав её у военных, охраняющих это место. Левая рука висит на перевязи, а на лбу наспех забинтована глубокая рана.

– Я могу вас вылечить, если хотите, – говорю я.

Вместо ответа Уокер оглядывается по сторонам. Сейчас мы с ней стоим наедине – насколько это вообще возможно посреди наспех разбитого лагеря для беженцев – в небольшом парке, укрывшимся под Бруклинским мостом. Холмистая долина за нашими спинами буквально заставлена самодельными палатками, набитыми ранеными и до смерти перепуганными нью–йоркцами. Полагаю, это – люди, отказавшиеся эвакуироваться с Красным Крестом, либо те, чьи раны слишком тяжелы для такой поездки. Палатки растянулись до окружающих их зданий, и я уверен, что в симпатичных домах, выстроившихся вдоль реки, тоже скрываются люди. Среди беженцев тут и там снуют солдаты, полицейские и несколько врачей, которые пытаются поддерживать порядок и ухаживать за ранеными – лишь малая толика сил, которые подтягивались к мосту. Фактически, это – организованный хаос.

– А у этих твоих способностей есть предел? – спрашивает Уокер, наблюдая, как изможденный врач ухаживает за лежащей на газоне женщиной с обожженной рукой.

– Да. Вчера мне пришлось ими нехило попользоваться, – отвечаю я, потирая шею. – А что?

– Я ценю твое предложение, Джон, но у нас тут тысячи раненых, и с каждым часом прибывает все больше. Хочешь весь день с ними возиться?

Я гляжу на ряды людей, собравшихся в парке. Многие из них сидят или лежат прямо на траве. Многие наблюдают за мной. Я – лицо Гвардейцев… До сих пор не могу к этому привыкнуть. Поворачиваюсь обратно к Уокер.

– Я бы мог, – говорю я. – Спасу хоть несколько жизней.

Уокер качает головой и окидывает меня оценивающим взглядом.

– Тяжелораненые находятся в сортировочной палатке. Если хочешь поиграть в мать Терезу, можем заскочить туда попозже. Но мы оба знаем, что твое время можно потратить с гораздо большей пользой.

Я не отвечаю, но решаю не развивать эту тему. Уокер кряхтит и идет вдоль пирса в сторону группы военных палаток, установленных на ближайшей площадке. Я снова быстро оглядываю парк. Пока мы переходили через мост, нам казалось, что тут достаточно безопасно. Однако спустившись, я словно оказался в сумасшедшем доме. Раненые, солдаты, военные чиновники – я даже не представляю, с чего начинать. Кажется, я сам сейчас сойду с ума.

– Так вы здесь за главную? – спрашиваю я, пытаясь взять себя в руки.

Она фыркает:

– Шутишь? Тут на месте работают генералы с пятью звездочками на погонах, планируют контрмеры. А еще ЦРУ и АНБ, которые держат связь с Вашингтоном и пытаются разобраться с информацией, поступающей со всех уголков мира. Сегодня днем они проводили видеоконференцию с президентом, вещавшим из какого–то секретного бункера, куда его засунула личная охрана. Я – простой агент ФБР и почти ни за что не отвечаю.

– Ясно. Но раз так, почему они привели меня к вам, Уокер? Зачем мы общаемся?

Уокер останавливается и оборачивается ко мне, положив здоровую руку на бедро:

– Из–за той нашей истории, наших взаимоотношений…

– Ах, теперь это так называется?

– Джон, меня назначили твоим связным. Так сказать, связующим звеном. Все, что ты можешь рассказать нам о могадорцах, об их тактике, нападении – вся эта информация идет через меня, так же, как и все твои запросы в адрес вооруженных сил США.

У меня вырывается едкий, невеселый смех. Интересно, где обустроились эти генералы. Разглядываю ближайшие палатки, пытаясь найти среди них ту, что выделялась бы.

– Без обид, Уокер, но мне не нужны посредники.

– Это не тебе решать, – отвечает она, продолжая путь по пирсу. – Ты должен понять, что нынешняя власть, – президент, генералы и то, что осталось от кабинета министров – они не состояли в МогПро. Когда моги вышли на контакт, у нас практически налицо был подставной переворот с мерзавцем из МогПро, выступавшим за капитуляцию. К счастью, когда Сандерсон исчез с горизонта…

– Погодите–ка, а что с ним случилось? – спрашиваю я. Во время битвы с Сетракусом Ра я совершенно упустил министра обороны из вида.

– Он не смог выбраться, – жестоко отвечает Уокер. – У меня в Вашингтоне было достаточно людей, которые помогли выбросить из корзины все гнилые яблоки. По крайней мере, это касается тех, о ком мы знали.

– Так значит, МогПро практически уничтожен, и мы остались…

– С разрозненным правительством, которое вообще было не в курсе дела. Все это: вторжение, сама идея о пришельцах из космоса, которые нас атакуют – для них необычна. Они допускают мысль, что ты сражаешься на нашей стороне. Но ты все равно представитель внеземной цивилизации.

– Они мне не доверяют, – говорю я, не в силах скрыть горечь в голосе.

– Многие из них даже друг другу не доверяют. Тебе, кстати, тоже не следует им доверять, – многозначительно отвечает Уокер. – Все известные члены МогПро были арестованы, убиты или ушли в подполье. Но это не значит, что мы поймали всех.

Я деланно закатываю глаза:

– То есть, предлагаете мне выбрать из двух зол меньшее, так?

Она разводит руку, определенно не ожидая, что я брошусь к ней в объятия.

– Все верно.

– Ну, что ж, связной, вот мой первый запрос, – говорю я. – Анубис – тот боевой корабль, что улетел сегодня утром из Нью – Йорка – на его борту находится Сетракус Ра, сейчас направляется в Мексику…

– О, отлично, – перебивает меня Уокер. – Их это порадует. Одной угрозой в воздушном пространстве США меньше.

– Они должны в срочном порядке поднять в воздух истребители, штурмовики, дронов, все, что есть, – продолжаю я. – Анубис направляется к месту сосредоточения великой силы Лориен. Не знаю, что конкретно там забыл Сетракус Ра, но если он туда доберется, всем точно станет только хуже. Мы должны сами на него напасть.

По мере моих объяснений лицо Уокер все больше мрачнеет. Я уже чувствую, что мне не понравится ее ответ. Она уводит меня с пирса, через заросшую лужайку и подводит к брезентовой палатке, стоящей немного поодаль от остальных.

– Прямой атаки не будет, – говорит она.

– Это почему же?

– Из–за моего начальства, – отвечает она, откидывая полотно, прикрывающее вход в палатку. – Давай обсудим это внутри.

Палатка Уокер выглядит не слишком обжитой, там стоит захламленный стол, на нем – ноутбук. Еще в палатке есть карта Нью – Йорка, по которой пробегают перекрещивающиеся красные линии. Если бы спросили меня, я бы не задумываясь сказал, что это – траектория вчерашней атаки Анубиса. Из–под этой карты Уокер достает другую – карту мира. На нескольких крупнейших городах мира – Нью – Йорке, Вашингтоне, Лос – Анджелесе, а также более отдаленных Лондоне, Москве, Пекине – стоят зловещие черные кресты. Ими отмечено более двадцати городов. Уокер стучит пальцем по карте.

– Такова ситуация, Джон, – говорит она. – Каждая отметка – это один из их кораблей. Знаешь, как сбить хоть один?

Отрицательно мотаю головой:

– Пока нет. Но я и не пытался.

– А ВВС вчера уже пытались. Без особого успеха.

– Я видел их вчера, – хмурюсь я. – Знаю, что у них не вышло.

– Они достигли кое–какого успеха в сбивании маленьких кораблей, но к Анубису не смогли и близко подойти. Командование как раз планировало предпринять еще одну атаку, когда китайцы решили пойти ва–банк.

– То есть?

– Через несколько часов после атаки на Нью – Йорк они живенько схватились за оружие. Наверное, опасались, что следующей станет их страна. Они запулили в корабль над Пекином всем, чем могли, кроме разве что ядерных снарядов.

– И?

– Людские потери идут на десятки тысяч, – отвечает Уокер. – А корабль все еще в воздухе. Их всех что–то окружает. Китайские ученые считают, что это некое электромагнитное поле. Когда китайцам надоело разбивать об него истребители, они решили десантировать небольшой отряд прямо на поверхность корабля, но при контакте с полем солдаты погибли.

Это мне напоминает силовое поле, окружавшее могадорскую базу в Западной Вирджинии. Воздействие силового поля, которое я тогда испытал, лишило меня сознания. И после контакта с ним я еще несколько дней чувствовал себя отвратительно.

– Мне уже доводилось сталкиваться с их силовым полем, – говорю я Уокер. – В прямом смысле.

– И как ты его отключил?

– Никак.

С лица Уокер пропадает интерес:

– А я‑то уж начала надеяться.

Я снова смотрю на карту и качаю головой. Каждый черный крест – словно бой, который я не знаю, как выиграть.

– Атаке подверглось двадцать пять городов. Агент Уокер, а хороших новостей у вас нет?

– Так это и есть хорошие новости, – говорит она.

Я вопросительно приподнимаю бровь.

– Некоторые города, например, Москва и Лондон, выслали войска на битву с могами. Но ответные меры совершенно не походили на те, что производились здесь или в Пекине – ни ковровых бомбардировок, ни бешеных монстров. Создается впечатление, что моги просто не воспринимают их всерьез. А в других городах – Париже и Токио, например, – там вовсе не было боев. Эти города как бы и не находятся под нападением. Боевые и скаутские корабли патрулируют воздушное пространство, но на землю моги не высаживаются. А потом вдруг этим утром над нами проносится боевой корабль, словно нас вообще не существует. И это дает некоторым людям повод задуматься: а, может, моги и не хотят войны. Может, все это – какое–то недоразумение, и нам не следовало нападать первыми.

– Но мы же и не нападали, – резко возражаю я.

– Я знаю. Но во всем мире, люди видели…

– Сетракус Ра передает сообщение, – говорю я. – Несмотря на свое преимущество, он не хочет вести длительную войну, а хочет запугать человечество, чтобы оно стало покорным. Он хочет, чтобы мы сами сдались.

Уокер кивает и идет к своему ноутбуку, вводит несколько паролей – а это непросто, учитывая, что она действует одной рукой – и включает зашифрованное видео.

– Ты даже не представляешь, насколько ты прав, – говорит Уокер. – Нам неизвестно, как он получил доступ, но это видео миновало защищенные каналы и попало прямо в личную почту президента. Лидеры других стран, с которыми мы общались, получили аналогичное сообщение.

Уокер включает запись, и на экране появляется высококачественное изображение Сетракуса Ра. От вида его бледной кожи и пустых черных глаз, темно–фиолетового шрама на шее и зловещей улыбки у меня кровь стынет в жилах. Именно с такой улыбкой он швырнул меня в Ист – Ривер. Сетракус Ра восседает в изысканном командирском кресле на борту Анубиса. Я помню это кресло из видения, когда Элла показывала мне корабль. За его плечом, через огромное окно от пола до потолка, виден Нью – Йорк. На горизонте встает солнце, город все еще объят пламенем. Вне сомнения, такой фон он выбрал неслучайно.

– Уважаемые лидеры земных стран, – начинает Сетракус Ра, но эти слова вежливости звучат грубо и безжалостно. – Смею надеяться, что это послание достигнет вас, после того, как вы трезво оцените злополучные события в Нью – Йорке и Пекине. К великому сожалению, после нападения инопланетных террористов я был вынужден задействовать свободные могадорские войска против ваших народов.

– Между прочим, инопланетные террористы – это вы, – комментирует Уокер.

– Спасибо, до меня дошло.

Сетракус Ра продолжает:

– Несмотря на эти печальные обстоятельства, мое предложение о сотрудничестве с человечеством и направлении его на путь Могадорского Прогресса остается в силе. Как видите, я – само прощение. Мои войска продолжат удерживать в осаде Нью – Йорк и Пекин в качестве напоминания о том, что может произойти, когда неразумное животное кусает протянутую ему руку. Другие города, над которыми располагаются мои боевые корабли, могут ничего не бояться при условии, что в течение сорока восьми часов правительства этих стран выразят безоговорочную капитуляцию перед моими генералами.

Я непроизвольно поворачиваюсь к Уокер:

– Они же не купятся на это, правда?

Она указывает на экран:

– Смотри дальше.

– В дополнение к вышесказанному, – нараспев произносит Сетракус Ра, – хочу отметить, что, по моим данным, правительство Соединенных Штатов в настоящее время скрывает на своей территории лориенских террористов, более известных как Гвардейцы. Любая поддержка, оказываемая этим заблудшим, будет рассматриваться, как объявление войны. Гвардейцы должны быть переданы мне в момент капитуляции во избежание затратного и болезненного – для вас – процесса по их поиску и ликвидации. Насколько мне известно, некоторые земляне мутировали от рук этих Гвардейцев и могут проявлять некоторые сверхъестественные способности. Эти люди должны быть также выданы мне для излечения.

– Что он подразумевает под мутациями? – спрашивает меня Уокер. – Очередная брехня?

Я не отвечаю. Вместо этого отстраняюсь от ноутбука, на экране которого продолжает вещать Сетракус Ра, и перевожу взгляд на агента Уокер.

– У вас есть сорок восемь часов для капитуляции. В противном случае я буду вынужден избавить человечество от вашего глупого правления и силой освободить ваши города…

Ролик заканчивается, и когда Уокер оборачивается ко мне, у меня над ладонью уже пылает небольшой огненный шарик.

– О, Господи, Джон, – восклицает она, отклоняясь от жара.

– Вы меня для этого сюда привели? – рявкаю я, отступая назад. Я уже ожидаю, что в палатку ворвется группа солдат и попытается меня схватить, так что слежу за выходом из палатки, в то же время, продвигаясь в его сторону. – Мои друзья в безопасности?

– Ты что, думаешь, я показала тебе ролик в качестве прелюдии к захвату? Успокойся. Ты в безопасности.

Еще несколько секунд пристально смотрю на Уокер. В данной ситуации у меня остается только один вариант – довериться ей, тем более что альтернатива – бой с целой армией солдат. Если бы правительство хотело передать меня Сетракусу Ра в знак доброй воли, это бы, наверное, уже произошло. Гашу огненный шар и хмуро смотрю на Уокер.

– Так это что, правда? – снова спрашивает Уокер. – То, что Сетракус Ра сказал о людях, способных проявлять необычные способности. Он имел в виду, что земляне получают Наследия?

– М-м…

Не знаю, какое количество информации можно доверить Уокер. Она говорит, что я в безопасности, но еще недавно она гонялась за мной по всей стране. И хотя, по ее словам, МогПро ушло в подполье, есть еще немало людей, работающих против нас. Черт, да она только что посоветовала мне не верить даже правительству! А что, если и в других странах появились новые Гвардейцы, а какой–нибудь предатель вроде министра обороны Сандерсона доберется до них раньше нас? И могу ли я выдать Уокер Сэма и Даниэлу? Нет, ничего я ей не скажу. По крайней мере, пока сам во всем не разберусь.

– Без понятия, о чем он там плёл, Уокер, – говорю я через секунду. – Он и не такой лапши вам навешает, лишь бы получить желаемое.

По–моему, Уокер догадывается, что я что–то утаиваю.

– Знаю, после всей нашей истории с погоней в это трудно поверить, но я на твоей стороне, – говорит она. – США пока тоже.

– Что значит «пока»?

– А то, что пока никто не жаждет сдаться психованному инопланетянину, только что разрушившему Нью – Йорк. Но если он переключится на другие города, а у нас не будет плана успешной контратаки? Тогда все может измениться. Именно поэтому твой запрос о военной операции в Мексике не будет удовлетворен. Во–первых, потому что это – явно проигрышный бой. А во–вторых, мудрым решением в настоящий момент будет не помогать тебе в открытую.

– Подстраховываются, – говорю я, не в силах сдержать презрительную усмешку. – На случай, если захотят сдаться.

– По словам президента, на сегодняшний день рассматриваются все варианты решения проблемы. Так что – да.

– Сдаться – не вариант. Я видел… – я обрываю себя на полуслове, не желая упоминать о видении Эллы касательного нашего будущего, так как осознаю, что для супер прагматичного агента оно не будет иметь особого веса. – Это плохо закончится для человечества.

– Да, Джон, мы с тобой это знаем. Но когда Сетракус Ра начнет убивать мирных жителей, а все, что ему будет нужно взамен, это ты и другие Гвардейцы… Президент будет вынужден рассмотреть возможность вашей выдачи.

Я отворачиваюсь и приподнимаю брезент, закрывающий вход в палатку, гадая, где носит Сэма с этим спутниковым телефоном? А еще я не хочу, чтобы Уокер видела мое лицо, на котором наверняка отразилась охватившая меня паника. Я не знаю, что делать. Если срок, данный Сетракусом Ра, истечет, и он начнет бомбить следующий город, я что, так это и оставлю? Или явлюсь с повинной? А, между тем, надо что–то решать с планируемой атакой на Святилище. К тому же, есть еще Пятый и Девятый, от которых пока ни слуху, ни духу. Слишком много всего…

– Джон?

Я медленно оборачиваюсь к Уокер, усилием воли придавая лицу обычное выражение. Но она, должно быть, все же что–то заметила, поскольку пересекает палатку и, встав прямо передо мной, стискивает мое плечо здоровой рукой. Я так удивлен этому жесту, что никак не реагирую. В глазах Уокер смешались ужас и самоубийственная решимость. Я уже видел этот взгляд – так смотрели мои друзья, прежде чем очертя голову кинуться в гущу сражения, в котором удача была явно не на их стороне.

– Ты должен рассказать мне, как это сделать, – тихим дрожащим голосом говорит Уокер. – Рассказать, как выиграть эту войну меньше, чем за сорок восемь часов.