Текст книги "Месть Седьмой (ЛП)"

Автор книги: Питтакус Лор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

– А как насчет базы в горах Северной Вирджинии? – спрашиваю я.

Адам качает головой.

– Это секретный военный объект и только. Там размещены значительные военные силы, так что справиться с ними сейчас будет довольно сложно. В любом случае, настоящая власть, чистокровные могадорцы, лидеры – все они находятся в Эшвуде.

Малкольм прокашливается.

– Я уже пытался пересказать все, что ты сообщил мне о чистокровных, Адам, но, может, будет лучше, если ты сам все объяснишь?

Адам немного нервозно оглядывает нас.

– Даже не знаю, с чего начать.

– Можешь пропустить лекцию о могадорских пестиках и тычинках, – говорит Сэм, и я еле сдерживаю улыбку.

– Это связано с кровными узами, так? – говорю я, побуждая его к рассказу.

– Да. У натурально рожденных чистая родословная. Это могадорцы, рожденные от могадорцев. Как я, к примеру, – говорит Адам, немного ссутуливаясь. Его статус чистокровного – не лучший повод для гордости. – Остальные – генномодифицированны – искуственно выведенные солдаты, с которыми вы чаще всего сражались. Они не рождаются, а выращиваются, благодаря науке Сетракуса Ра.

– Поэтому они распадаются? – спрашивает Сара. – Потому что не такие, как настоящие моги?

– Их разводят для сражений, а не для погребальных церемоний, – отвечает Адам.

– Не очень-то похоже на жизнь, – говорю я. – И за это вы, моги, поклоняетесь Сетракусу Ра?

– В Великой Книге рассказывается, что наш народ погибал до прихода к власти так называемого Возлюбленного Вождя. Создание искусственников и генетические исследования Сетракуса Ра спасли наш вид, – Адам делает паузу и презрительно усмехается, обдумывая сказанное. – Автор Великой Книги, разумеется, сам Сетракус Ра, так что, как было на самом деле, точно неизвестно.

– Захватывающе, – говорит Малкольм.

– Ага, у меня передоз информации о разведении могадорцев, – говорю я, поворачиваясь обратно к ноутбуку. – Если здесь полно высокопоставленных могов, то и охраны должно быть по максимуму?

– Охрана будет, да, но не настолько много, чтобы нам помешать, – отвечает он. – Поймите, мой народ чувствует себя там в безопасности. Они привыкли быть охотниками, а не добычей.

– А дальше? – продолжаю я. – Ну убьем мы несколько чистокровных могов, и что это даст? Разве что-то изменится?

– Любые потери среди лидеров чистокровных глобально отразятся на могадорских операциях. Искусственники сами по себе не особо организованны. – Адам проводит пальцем по безупречным газонам Эшвуд Истейтс. – К тому же, под домами есть туннели.

Малкольм подходит к нашей стороне стола и скрещивает руки на груди, рассматривая изображение.

– Я думал, ты их разрушил, Адам.

– Те, да, – отвечает Адам. – Но туннели тянутся далеко за пределы тех помещений, в которых мы были. Даже я не совсем уверен, что мы можем там найти.

Сэм переводит взгляд от Адама к своему отцу.

– Это там...?

– Где меня держали, – кивает Малкольм. – Где они забрали мои воспоминания. И откуда Адам меня вытащил.

– Возможно, можно найти способ вернуть твои воспоминания, – говорит Адам, желая подбодрить Малкольма. – Если оборудование не слишком повредилось.

В предложении Адама есть смысл, хотя мне сложно заставить себя это признать. Всю свою жизнь я провел в бегах, скрываясь от могадорцев, сражаясь с ними, истребляя их. Они отняли у меня все. И вот, теперь мы планируем военную кампанию вместе с одним из них. Как-то это неправильно. Не говоря уже о том, что мы обсуждаем лобовую атаку на цитадель могадорцев без поддержки остальных Гвардейцев.

Словно в ответ, Пыль подходит и садится у ног Адама. Он склоняется, чтобы рассеянно почесать химеру за ухом.

Если животные ему доверяют, может, и я тоже смогу?

– Что бы мы не нашли в туннелях, – продолжает Адам, видимо догадываясь, что меня так просто не убедишь. – Мы в любом случае получим бесценные знания об их намерениях. Если ваших друзей схватили или за ними следят, мы узнаем об этом наверняка, как только я подключусь к могадорской системе.

– А что, если один из них умрет, пока мы будем выполнять твой план? – спрашивает Сэм, его голос немного дрожит от таких мыслей. – Что, если они погибнут из-за того, что мы не спасли их, когда был шанс?

Адам замолкает, обдумывая его слова.

– Я понимаю, что для вас это должно быть нелегко, – говорит он, переводя взгляд с меня на Сэма. – Признаю, это взвешенный риск.

– Взвешенный риск, – повторяю я. – Ты о наших друзьях говоришь, вообще-то.

– Я знаю, – отвечает Адам. – И я пытаюсь сохранить им жизнь.

Умом я понимаю, что Адам старается помочь, но постоянный стресс и привычка не доверять его виду выше голоса разума. Действуя почти на автомате, я делаю шаг вперед и пихаю его пальцем в грудь.

– Лучше бы это того стоило, – говорю я ему. – И если во Флориде что-то случится...

– Я возьму всю ответственность на себя, – отвечает он. – Вина будет на мне. Если я ошибся, Джон, можешь меня испепелить.

– Если ты ошибся, мне, скорее всего, это не понадобится, – говорю я, пристально глядя ему в глаза. Адам не отводит взгляд.

Сара громко свистит меж пальцев, привлекая к себе внимание.

– Не могли бы вы на секунду отложить ваши мужские разборки, и взглянуть сюда.

Я обхожу Адама, веля себе остыть, и смотрю через плечо Сары на сайт, который она открыла.

– Я просматривала новости о Чикаго и наткнулась на это, – поясняет она.

На экране довольно симпатичный вебсайт, за исключением заголовков сплошь из заглавных букв и нагромождения анимированных летающих тарелок по бокам от текста. Заголовки статей размещены в колонке «Самое популярное», все ссылки ядовито-зеленые (что, по видимому, должно выглядеть по-инопланетянски), включая: «МОГАДОРЦЫ ОСЛАБЛЯЮТ ГОСУДАРСТВА» и «ЛОРИЕНСКИЕ ЗАЩИТНИКИ ЗЕМЛИ ВЫНУЖДЕНЫ СКРЫВАТЬСЯ». Открытая Сарой в данный момент страничка демонстрирует изображение пылающего Центра Джона Хэнкока, сопровождающегося заголовком «МОГИ АТАКОВАЛИ ЧИКАГО: РЕШАЮЩИЙ ЧАС НАСТАЛ?».

Сайт называется: «Они ходят среди нас».

– О, боже! – стонет Сэм, примыкая к толпе вокруг компьютера Сары. – Только не эти придурки.

– Что это? – спрашиваю я Сару, щурясь на монитор.

– Раньше эти чуваки выпускали старомодные черно-белые брошюрки, – говорит Сэм. – А теперь они и в интернете? Даже не знаю, хорошо это или плохо.

– Моги их убили, – замечаю я. – Как это вообще возможно – в любой форме?

– Видимо, у них появился новый автор, – говорит Сара. – Зацени.

Сара щелкает на архив сайта, возвращаясь к самому первому посту. Заголовок гласит «АТАКА НА СТАРШУЮ ШКОЛУ ПАРАДАЙЗ ПОЛОЖИЛА НАЧАЛО ИНОПЛАНЕТНОМУ ВТОРЖЕНИЮ». Под ним зернистое фото с мобильника, отображающее разрушения вокруг футбольного поля нашей школы. Я быстро пробегаю глазами статью. Количество подробностей поражает. Такое ощущение, словно тот, кто это писал, был там с нами.

– Это еще что за ВеселыйРоджер182? – недоумеваю я, прочитав имя автора поста.

Сара смотрит на меня со странной улыбкой: замешательство в смеси с чем-то похожим на гордость.

– Ты решишь, что я спятила, – говорит она.

– Ну и что это за Веселый Роджер? – спрашивает Сэм, раздумывая вслух. – Пиратский флаг, что ли?

– Ну да, – отвечает Сара, кивая. – Как у Пиратов старшей школы Парадайза. Чей бывший квотербэк единственный, не считая нас, кто знает, что тогда произошло.

Я удивленно гляжу на Сару.

– Не может быть.

– Может, – отвечает она. – Думаю, ВеселыйРоджер182 – это Марк Джеймс.

Глава 3

ДЖОН

– «Как нам стало известно, могадорцы со своими подельниками из подкупленных отделений национальной безопасности вели продолжительную битву в Нью-Мексико против героической Гвардии», – читает Сэм вслух. – «Мои источники полагают, что могадорцы были вынуждены отступить после ранения своего вожака. Местонахождение Гвардейцев остаётся неизвестным».

– Прямо в точку, – говорит Малкольм, поворачиваясь ко мне. – Но откуда у него эта информация?

– Без понятия, – отвечаю я. – Как-то у нас не было возможности пообщаться со времен Парадайза.

Склоняюсь над плечом Сэма, чтобы прочитать следующую статью. Меня озадачивает колличество информации, которую Марк Джеймс (или кто там) публикует в «Они ходят среди нас». На сайте есть детали нашей битвы в Далсе, предварительные гипотезы об атаке в Чикаго, пугающе подробные описания внешности могов и того, на что они способны, а также посты на тему объединения человечества в поддержку лориенцев. Здесь есть и статьи на темы, о которых я никогда даже не задумывался, например, кто из американского правительства состоит в сговоре с могадорцами.

Сэм кликает на статью, где Марк обвиняет министра обороны, некоего Бада Сандерсона, в том, что тот использует своё политическое влияние, дабы подготовить почву для могадорского вторжения. Ещё один клик выдаёт вторую статью о Сандерсоне с кричащим заголовком: «ПОДКУПЛЕННЫЙ СЕКРЕТАРЬ МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ ИСПОЛЬЗУЕТ МОГАДОРСКОЕ ГЕНЕТИЧЕСКОЕ ЛЕЧЕНИЕ». К статье прикреплены фотографии Сандерсона: фото пятилетней давности и рядом датированное несколькими месяцами назад. На первом снимке Сандерсон выглядит как изможденный старик под восемьдесят: лицо в старческих пятнах, двойной подбородок и выпирающий живот. На втором – он похудевший, пышет здоровьем и с копной седых волос. Как будто он совершил путешествие во времени. По правде говоря, уверен, большинство людей решили бы, что это просто фото Сандерсона двадцатилетней давности с фальшивой датой на снимке. Но если верить Марку на слово, с министром обороны действительно произошли перемены – куда более существенные, чем эффект от диет и упражнений, или даже пластических операций.

Сэм в неверии качает головой:

– Откуда Марк мог все это узнать? Сара, вы же с ним встречались. Разве он вообще умел читать?!

– Представь себе, Сэм, умел, – отвечает Сара, закатывая глаза.

– Но у него же отродясь не было, этих, как его, журналистких наклонностей, ведь так? А тут прям Викиликс какой-то.

– Люди склонны меняться, когда узнают, что пришельцы существуют, – отвечает Сара. – Мне кажется, он пытается помочь.

– У нас нет гарантий, что это Марк, – хмуро отвечаю я.

Я поворачиваюсь к Адаму. Он затих с тех пор, как мы начали исследовать сайт «Они ходят среди нас», и сейчас слушает нас, задумчиво подперев подбородок рукой.

– Думаешь, это какая-то ловушка? – спрашиваю я его, решив, что нам не помешает совет эксперта.

– Разумеется, – без колебаний отвечает он. – Хотя если это так, то она очень уж сложная. Мне тяжело поверить, что Сетракус Ра мог признать свое поражение на базе в Далсе, даже ради того, чтобы заманить вас в ловушку.

– А то, что он пишет о министре обороны – это правда? – спрашивает Малкольм.

– Не знаю, – отвечает Адам. – Но вполне возможно.

– Сейчас я ему напишу, – объявляет Сара, открывая новую вкладку в браузере.

– Погоди, – говорит Адам быстро и гораздо вежливее, чем когда он раскритиковал мою идею о спасении остальных. – Если у этого Марка действительно есть доступ к совершенно секретной информации...

Сэм фыркает.

– ...то мои сородичи почти наверняка мониторят все его каналы связи, – заканчивает Адам, приподняв бровь на выпад Сэма. Адам поворачивается обратно к Саре: – За твоей почтой, естественно, тоже следят.

Сара медленно убирает руки от клавиатуры.

– А ты можешь с этим что-то сделать?

– Я знаю, как работают их системы виртуального слежения. Именно в этом... я преуспел во время своего обучения. Я могу написать программу, которая будет шифровать и перенаправлять наш IP-адрес через сервера разных городов. – Адам поворачивается ко мне, как будто ему требуется мое разрешение. – Но нас все равно вычислят. Ради безопасности, надо будет покинуть это место в течение суток.

– Действуй, – говорю я ему. – Все равно мы не собирались сидеть на месте.

Адам незамедлительно начинает набирать скрипт программы на своём ноутбуке. Сэм, потирая руки, склоняется над плечом Адама.

– Перенаправь их в какие-нибудь немыслимые места, да побольше. Пусть думают, что Сара в России или еще где-то в этом роде.

Адам ухмыляется:

– Считай, уже сделано.

У Адама уходит минут двадцать, чтобы написать программу, которая перенаправит наш IP-адрес в дюжину сильно удаленных друг от друга мест. Мне вспоминается сложная компьютерная система Генри, которая была на порядок навороченнее сетки Сандора в Чикаго. Затем я представляю сотню могадорцев, которые прямо как Адам, ссутулились над клавиатурами, выслеживая наше местонахождение. Я никогда не сомневался, что паранойя наших Чепанов была вполне оправдана, но, наблюдая за работой Адама, я только сейчас понимаю, насколько это было необходимо.

– Ого! – говорит Сара, когда наконец-то открывает почту. Страница пестрит от выделенных жирным шрифтом непрочитанных писем – все от Марка Джеймса. – Это действительно он.

– Или моги хакнули его почту, – предполагает Сэм.

– Сомнительно, – возражает Адам. – Мы, конечно, дотошные, но это уже слишком... извилистый путь.

Я пробегаю глазами заголовки писем – куча восклицательных знаков и заглавных букв. Несколько месяцев назад меня бы взбесило, что Марк Джеймс заваливает письмами мою девушку, но сейчас наше соперничество кажется таким далеким, словно это случилось не со мной.

– Когда ты в последний раз проверяла почту? – спрашиваю я.

– Несколько недель назад? Честно, не помню, – отвечает Сара. – Я была слегка занята.

Она открывает самое последнее письмо от Марка, и мы склоняем головы к монитору, чтобы узнать его содержимое.

Сара,

Не знаю, зачем продолжаю отправлять эти письма. Возможно, я все еще надеюсь, что ты их читаешь и используешь для помощи лориенцам, но просто не можешь ответить ради собственной безопасности. В то же время, меня не покидает страх, что тебя уже нет в живых. Я отказываюсь в это верить, однако...

Дай мне знать о себе, иначе я изведусь.

Я думал, что напал на твой след в Нью-Мексико. Но всё, что удалось найти – это брошенная военная база, которая выглядела так, будто там недавно прошло большое сражение. Гораздо более масштабное и жестокое, чем в Парадайзе. Надеюсь, вы, ребята, остались целы. Чёрта-с-два вы меня бросите в одиночку воевать с этими придурками. Фиг вам.

Один мой хороший знакомый обеспечил меня безопасным жильем. Нелегальным. Здесь мы можем работать, разоблачая миру этих бледных уродов. Если сможешь выйти на связь, я найду способ послать тебе наши координаты. Мы находимся на пороге кое-чего важного. Это касается всех стран. Даже не знаю, что с этим делать.

Если ты это читаешь и всё ещё с Джоном, сейчас самое время объявиться. Мне нужна твоя помощь.

Марк

Сара с непреклонным видом поворачивается ко мне, её глаза горят внезапной решимостью, – мне уже знаком этот взгляд, и я ни с чем его не спутаю. Именно так она смотрит на меня перед тем, как заявить, что собирается сделать что-то опасное.

И хотя Сара еще не произнесла ни слова, я уже знаю, что она хочет найти Марка Джеймса.

***

Часы на приборной панели показывают 7:45. У нас пятнадцать минут до автобуса, отправляющегося в Алабаму.

У меня осталось пятнадцать минут с Сарой Харт.

Пятнадцать минут – примерно столько ушло у Адама на то, чтобы закодировать почту Сары от любых могадорских хакеров. Она быстро отправила Марку сообщение, и почти мгновенно получила от него ответ с адресом ресторана в Хантсвилле. Марк написал Саре, что наблюдает за этим местом последние несколько дней и, если она действительно та, за кого себя выдает, он заберёт её оттуда и доставит в секретное убежище. «Радует хотя бы то, что он осторожен», – говорю я себе. Это даёт мне уверенность, что Сара будет в безопасности. После этого короткого обмена сообщениями Адам немедленно отключил оба почтовых аккаунта от сети.

И вот, мы здесь.

Наша машина припаркована напротив автовокзала в центре Балтимора, где движение не ослабевает даже после заката. Я сижу за рулём, Сара на пассажирском сидении рядом со мной. Мы совершенно не выделяемся – просто двое подростков, прощающиеся в паршивой тачке.

– Я все жду, когда же ты начнешь отговаривать меня от поездки, – говорит Сара с немного грустной улыбкой. – Ты скажешь: «это слишком опасно», мы начнем спорить, ты проиграешь, и я всё равно поеду.

– Это опасно, – отвечаю я, поворачиваясь, чтобы видеть лицо Сары. – И мне не хочется тебя отпускать.

– Ну вот, другое дело.

Сара берёт меня за руку, переплетая наши пальцы. Я пробегаю свободной рукой по её волосам и, нежно обняв за шею, притягиваю к себе.

– Но со мной оставаться еще опаснее, – заканчиваю я.

– А вот и мой любимый сверхзаботливый Джон, – отвечает она.

– Я не... – начинаю я протестовать, но обрываю себя, когда вижу её хитрую улыбку.

– Эти прощания никогда не станут легче?

Я качаю головой:

– Нет. Никогда.

Мы молчим, крепко обнявшись и наблюдая за медленно убывающими минутами на приборных часах.

Там, на текстильной фабрике, нам не пришлось долго обсуждать, будет ли Сара разыскивать Марка Джеймса. Все согласились, что это хорошая идея. Если Марку действительно удалось раздобыть крайне важную информацию о могадорцах, и он рисковал жизнью, чтобы помочь нам, тогда мы должны ответить тем же. Но остальные Гвардейцы по-прежнему отсутствуют. А план Адама – ударить по могадорской цитадели под Вашингтоном кажется всё более и более умным ходом, – необходимый удар, чтобы собрать сведения, и показать этим ублюдкам, что мы не выбыли из игры. Слишком много дел, чтобы бросать на встречу с Марком все наши силы.

Сара решила проблему, вызвавшись добровольцем.

Конечно, отправлять её одну на потенциально опасную миссию, включающую её бывшего парня – не самая приятная для меня идея. Но я не могу избавиться от чувства, что мрачное будущее из видения Эллы вот-вот нас настигнет. Сейчас нам пригодится любая помощь. И если отправка Сары в Алабаму даст нам хотя бы крошечный шанс на победу в этой войне, то мы обязаны им воспользоваться, и плевать на мои эгоистичные чувства.

К тому же, Сара не будет путешествовать в полном одиночестве.

На заднем сидении, уперевшись лапами в закрытое окно, стоит Берни Косар и бешено виляет хвостом, наблюдая за потоками людей, входящих и выходящих из автовокзала. Мой старый приятель, казалось, никогда не оклемается после битвы в Чикаго, но стоило нам отправиться в путь, как к нему вернулась часть энергии. Когда мы жили в Парадайзе, он был моим защитником. Теперь он будет им для Сары.

– Постарайся сейчас не думать обо мне, как о своей девушке, – неожиданно и абсолютно спокойно говорит Сара.

Я даже отстраняюсь, чтобы глянуть на неё.

– Это будет довольно сложно.

– А ты представь, что я солдат, – упорствует она. – Рядовой боец, которого посылают на задание, и он делает то, что необходимо. Еще неизвестно, что именно я найду на юге, но у меня странное предчувствие, что там я смогу помочь тебе больше, чем здесь. Во всяком случае, если дойдёт до боевых действий, я хотя бы не буду мешаться у тебя под ногами.

– Ты мне не мешаешь, – возражаю я, но Сара только отмахивается.

– Не спорь, Джон. Да, я хочу быть рядом и знать, что с тобой всё в порядке, хочу увидеть вашу победу. Но не каждому солдату дано быть на передовой, понимаешь? Некоторые приносят больше пользы, находясь вдалеке от боя.

– Сара...

– У меня есть телефон, – продолжает она, указывая на наспех упакованный рюкзак у себя в ногах. Внутри него – «одноразовый» телефон, купленный Малкольмом вместе с парой комплектов сменной одежды и пистолетом. – Я буду отзваниваться каждые 8 часов. Но если я вдруг не выйду на связь, ты не начнешь буксовать, а продолжишь сражаться.

Я понимаю, чего она добивается. Сара не хочет, чтобы я сломя голову нёсся в Алабаму, если она пропустит контрольный звонок. Она хочет, чтобы я не терял головы. Возможно, она тоже это чувствует – что мы близки к решающей битве, или, по крайней мере, к пересечению точки невозврата.

Сара смотрит мне в глаза:

– Это важнее нас с тобой, Джон.

– Важнее, – повторяю я, понимая, что это правда, но не желая с этим мириться. Не хочу её терять и говорить «прощай». Но так надо.

Я опускаю взгляд на наши переплетённые руки и вспоминаю, насколько просто всё было, по крайней мере, некоторое время, когда я только переехал в Парадайз.

– Кстати, мой телекинез впервые проявился, когда я был у тебя в гостях на День Благодарения.

– Ты раньше не рассказывал, – Сара выгибает бровь, не понимая, с чего это меня потянуло на сентиментальные воспоминания. – Это тебя так мамина стряпня вдохновила?

– Как знать. Возможно, – усмехаюсь я. – Именно в тот вечер Генри отправился к создателям «Они ходят среди нас», а столкнулся там с могадорцами, которые их использовали. После этого он хотел покинуть Парадайз, но я отказался. На самом деле, я не просто сказал «нет», а прижал его телекинезом к потолку.

– Как это на тебя похоже, – говорит Сара, с улыбкой покачивая головой. – Упрямец.

– Я сказал, что не смогу снова жить в бегах. Не после Парадайза. И тебя.

– Ох, Джон... – Сара прижимается лбом к моей груди.

– Я тогда понял, что не стоит сражаться в этой войне, если я не смогу быть рядом с тобой, – говорю я ей, нежно приподнимая ее лицо за подбородок. – Но теперь, после всего, что случилось, после всего, что я видел... я понимаю, что сражаюсь за будущее. Наше будущее.

Часы на приборной панели, которые я вижу боковым зрением, кажутся нереально большими и яркими. Остается всего пять минут. Я жадно вглядываюсь в лицо Сары, желая, чтобы у меня было Наследие, способное остановить время или сохранить эту минуту. По щекам Сары скользят слёзы, и я стираю их большими пальцами. Она кладёт руку поверх моей и крепко ее сжимает, и я понимаю, что она старается быть сильной. Она делает глубокий, дрожащий вдох, сдерживая новые слёзы.

– Мне пора идти, Джон.

– Я в тебя верю, – торопливо шепчу я. – И не только в то, что ты найдешь Марка. Если дела пойдут плохо, я верю, что ты выживешь. И вернёшься ко мне целая и невредимая.

Сара хватает меня за ворот рубашки и притягивает к себе. Я чувствую её слезы на своей щеке. Стараюсь выкинуть все из головы: моих пропавших друзей, войну, ее отъезд – и на секунду раствориться в ее поцелуе. Как бы мне хотелось вернуться вместе с ней в Парадайз, не прямо сейчас, а на несколько месяцев назад – тайком целоваться в моей временной спальне, пока Генри ходит по магазинам, украдкой переглядываться во время уроков, – простая, нормальная жизнь. Но это невозможно. Мы больше не дети. Мы бойцы, солдаты, и мы должны вести себя соответственно.

Сара резко отстраняется от меня, не желая и далее затягивать этот болезненный момент, открывает дверь и выпрыгивает из фургона. Надевает рюкзак и свистит:

– Берни Косар, ко мне!

БиКей перелезает на переднее сидение, глядит на меня, словно удивляясь, почему я тоже не выхожу из фургона. Я почесываю его за здоровым ухом, и он тихо скулит.

«Береги её», – телепатически говорю я ему.

Берни Косар становится передними лапами мне на ногу и слюняво облизывает мое лицо. Сара смеётся.

– Тебя прямо зацеловали на прощание, – говорит она, когда Берни выпрыгивает из фургона. Сара берет его на поводок.

– Это не настоящее прощание, – говорю я.

– Согласна, – отвечает Сара с оттенком неуверенности, её улыбка начинает дрожать. – До скорого, Джон Смит. Береги себя.

– До скорого. Я люблю тебя, Сара Харт.

– Я тоже тебя люблю.

Сара уходит, спеша к раздвижным дверям автовокзала, Берни Косар трусит за ней по пятам. Она оборачивается ко мне только раз, прямо перед тем, как исчезнуть за дверями, и я машу ей рукой. А затем Сара пропадает из виду внутри автовокзала, откуда она отправится к секретному месту в Алабаме искать способ помочь нам выиграть эту войну.

Мне приходится сдерживаться, чтобы не погнаться за ней – я сжимаю руль, пока не белеют костяшки. Даже слишком белеют – это внезапно вспыхнул мой Люмен, ладони светятся. Я не терял контроль с тех пор, как... хм, со времен Парадайза. Глубоко вздыхаю и успокаиваюсь, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что никто на автовокзале ничего не заметил. Поворачиваю ключ в замке зажигания, чувствуя, как оживает фургон, и отъезжаю от автобусной станции.

Я скучаю по Саре. Я уже скучаю по ней.

Я еду обратно в один из самых ужасных районов Балтимора, где Сэм, Малкольм и Адам, в ожидании меня, планируют нападение. Я знаю, зачем и куда направляюсь, но все равно ощущаю себя потерянным. Я вспоминаю свою короткую драку с Адамом в разрушенном пентхаусе центра Джона Хэнкока, как я едва не выпал из окна. Это чувство пустоты за спиной, балансирование прямо на краю пропасти – сейчас я чувствую то же самое.

Но затем я представляю, как руки Сары оттаскивают меня от этой пустоты. Представляю, какой будет наша следующая встреча, после победы над Сетракусом Ра и могадорцами, отброшенными назад в холодную пустоту космоса. Я представляю будущее и зловеще улыбаюсь. Есть только один способ претворить это в жизнь.

Пришло время сражаться.

Глава 4

ШЕСТАЯ

Ночь. Мы пробираемся по грязной дороге через болото; в тишине слышны лишь ритмичное чавканье наших раскисших от воды кроссовок да непрестанный стрекот сверчков. На пути возникает одинокий накренившийся деревянный столб, близкий к полному падению. Фонарь не светит, линии электропередач провисают меж веток разросшихся деревьев, теряясь в листве. Для нас, месивших торфяное болото целых два дня, совсем не спавших и становившихся невидимыми от каждого шороха, это долгожданный признак цивилизации.

В это болотное царство нас завел Пятый. Он-то, разумеется, знал дорогу. Здесь нас поджидала его засада. Найти обратный путь оказалось не так-то просто. Мы не могли просто взять и вернуться к машине, на которой сюда приехали, ведь моги, само собой, держали ее под наблюдением.

Девятый, идущий в нескольких шагах впереди, шлепает себя сзади по шее, давя комара. От этого звука Марина вздрагивает, и холод, который она излучает вокруг себя после боя с Пятым, мгновенно усиливается. Не могу сказать, делает ли она это специально, или у нее проблемы с контролем нового Наследия, но, учитывая непереносимую влажность флоридских болот, я не против иметь под боком портативный кондиционер.

– Ты в норме? – тихо спрашиваю я её, не желая, чтобы услышал Девятый, хотя прекрасно знаю, что с его усиленным слухом это невозможно. Марина не разговаривает с ним с тех пор, как убили Восьмого, а со мной лишь иногда перекидывается парой слов.

Марина поворачивает ко мне голову, но в темноте невозможно разглядеть выражение ее лица.

– А сама как думаешь, Шестая? – отвечает она вопросом на вопрос.

Я сжимаю её руку – её кожа холодна, как лёд.

– Мы их достанем, – говорю я ей. Лидерские речи не мой конёк – в этом хорош Джон, так что я говорю без затей: – Вырежем всех под корень. Его смерть не будет напрасной.

– Он вообще не должен был умирать, – отвечает она. – Зря мы его там оставили. Теперь он у них, и одному Богу известно, что они творят с его телом.

– У нас не было выбора, – возражаю я, зная, что это правда. После битвы, которую нам навязал Пятый, мы были далеко не в той форме, чтобы продолжать сражаться против батальона могадорцев с поддержкой одного из их кораблей.

Марина качает головой и замолкает.

– Представляете, раньше я всё время мечтал, чтобы Сандор меня взял в поход с палатками, – не в тему начинает Девятый, оглядываясь на нас через плечо. – Я терпеть не мог наш расфуфыренный пентхаус. Но, черт возьми, после всего этого... да я уже по нему скучаю!

Мы с Мариной не отвечаем. Подобным образом Девятый стал общаться после нашей битвы с Пятым – вымученные истории ни о чём, странно жизнерадостные, как будто ничего особенного с нами не случилось. В те моменты, когда Девятый не мелет чушь, он взял привычку обгонять нас, используя свою скорость, чтобы сохранять между нами дистанцию. Когда же мы его догоняем, он обычно уже сидит у небольшого костра, разведённого на редком здесь участке сухой земли, и готовит какую-нибудь свежепойманную дичь, чаще всего, змей. Словно он хочет притвориться, будто мы просто в каком-то увеселительном походе. Я не брезглива и ела всё, что ловил Девятый. Но не Марина. Думаю, ее беспокоил не столько тот факт, что придется есть болотных обитателей, сколько то, что их поймал Девятый. Сейчас она, должно быть, уже исчерпала все свои резервы, и ей гораздо тяжелей, чем нам с Девятым.

Пройдя очередную милю, я замечаю, что дорога под ногами становится плотнее и проходимее, а впереди различается какой-то свет. Вскоре непрекращающееся жужжание местных насекомых сменяется чем-то не менее раздражающим.

Музыкой в стиле кантри.

Язык не повернется называть это место городом. Подозреваю, его нет даже на самой детальной карте. Больше похоже на временный лагерь, который люди по какой-то причине забыли покинуть. Или на место, куда здешние охотники сбегают от своих женушек, чтобы потусить с приятелями, предполагаю я, замечая неподалеку забитую пикапами до отказа импровизированную парковку, всего лишь засыпанную гравием.

По очищенному участку болотистого побережья разбросана пара десятков грубых хижин, не особо отличающихся от старомодных уличных сортиров. Хижины по сути состоят из кусков наскоро сколоченной фанеры, так что, кажется, дунь ветер посильней, они и развалятся. Думаю, и правда, нет смысла сильно стараться, если строишь на краю Флоридского болота. Развешенные между хижинами гирлянды мерцающих рождественских огней и несколько газовых фонарей слегка освещают это мрачное захолустье. За хижинами, где твёрдая почва вновь переходит в болото, стоит хлипкий причал с несколькими привязанными понтонными лодками.

Источник музыки – центр этого «города» и единственное основательное строение – местный запущенного вида бар под названием «Звероловы», расположенный в бревенчатом доме. Вдоль всей крыши гордо сияют ядовито-зеленые неоновые буквы названия. Несколько чучел аллигаторов, с кровожадно разинутыми пастями, выстроились в ряд вдоль деревянного крыльца бара. Изнутри, перекрикивая музыку, доносятся мужские голоса и стук бильярдных шаров.

– Отлично, – говорит Девятый, хлопая ладонями. – Местечко как раз по мне.

Этот поселок отчасти напоминает мне христианские общины, где я, бывало, укрывалась, пока была одна в бегах – сплоченные суровые жители таких мест всегда облегчали обнаружение чужаков-могадорцев. И все же, когда я замечаю в тени у входа в бар смолящего одну за другой сигарету и глазеющего на нас щуплого мужичка в майке, с причёской в стиле 80-х, на меня находит сомнение: стоит ли сюда соваться, и не лучше ли поискать более безопасное место.

Но Девятый уже поднимается по скрипучим деревянным ступеням, Марина не отстает, так что, я следую за ними. Надеюсь, здесь есть телефон, и мы, наконец-то, свяжемся с ребятами в Чикаго. Надо выяснить, как там Джон с Эллой – очень надеюсь, им стало лучше, учитывая, что обещанная Пятым панацея, якобы хранящаяся у него в Ларце, оказалась полным фуфлом. Нужно предупредить о Пятом остальных. Кто знает, какую информацию он успел слить могадорцам.