Текст книги "Подруга Дьявола"

Автор книги: Питер Робинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 27 страниц)

Доктор Уоллес подняла глаза на Энни и посмотрела, как на ненормальную:

– Вы так ничего и не поняли… При чем здесь страдания? Мне было плевать, страдает она или нет.

– В чем тогда дело?

– Она помнила, – свистящим шепотом ответила доктор Уоллес.

– Что?

– О, они ничего не забывают, помнят каждый миг, каждый удар ножом, все, что при этом чувствовали, каждый оргазм, все до единой пролитые ими капли крови. И пока она могла все это вспоминать, ей ничего больше и не надо было. – Она постучала пальцем по виску. – Вот где все это хранится. Как я могла позволить ей жить с такими воспоминаниями? В сознании своем она издевалась и убивала снова и снова.

– А почему вы просто не столкнули ее со скалы?

– Хотела дать ей понять, что я делаю и почему. Я все время говорила с ней, как Исткот со мной, говорила с того момента, когда лезвие коснулось ее горла, и до… конца. Если бы я ее столкнула, она могла бы и не умереть.

– А чем провинился Кевин Темплтон?

– Еще одна ошибка. Ему не надо было идти туда. Откуда мне было знать, что он пошел в Лабиринт с намерением защитить? Когда он стал приближаться к той девушке – он ведь собирался предостеречь ее и вывести оттуда, – я сочла, что он решил напасть на нее. Мне так жаль! Вы взяли настоящего убийцу. Он такой же, как Исткот и Люси Пэйн. Возможно, именно сейчас он кается, мучается угрызениями совести, но вы не обольщайтесь. Все это потому, что его поймали и он напуган. Самое страшное для него – это когда до него дойдет, что он уже не сможет издеваться и насиловать, получать привычное удовольствие. И он обязательно будет хранить в памяти все моменты этого блаженного времени. Забившись в угол камеры, он будет снова и снова смаковать каждую мельчайшую подробность. Вспоминать наслаждение, испытанное им в первую секунду, когда он дотронулся до нее; как вошел в нее, а она закричала от боли и страха… И жалеть станет лишь о том, что больше не сможет испытать этого наяву.

– Ваши слова так убедительны, словно вы сами испытывали нечто подобное, – с удивлением сказала Энни.

Доктор Уоллес не успела ответить. Из коридора послышался торопливый топот ног, и в следующее мгновение в дверном проеме возникла Уинсом, за спиной которой виднелось несколько констеблей. Доктор Уоллес резко подалась вперед и поднесла лезвие скальпеля к своему горлу.

– Стоять! – выкрикнула Энни, подняв руку, и Уинсом остановилась в дверях. – Назад! – пронзительно скомандовала Энни. – Все назад! Уйдите немедленно.

Полицейские отступили. Затаились где-то поблизости и решают, как поступить дальше, подумала Энни. Вот-вот прибудет опергруппа, и, если она хочет использовать микроскопический шанс уговорить Элизабет сдаться, ей необходимо поспешить. Энни взглянула на часы. С того мгновения, как доктор Уоллес схватила скальпель, прошло уже почти тридцать минут. Нужно отвлечь ее, заговорить, придумать что-то еще!

Доктор Уоллес немного расслабилась, однако скальпель сжимала по-прежнему уверенной рукой.

– Вот они и пришли. – Энни старалась говорить спокойно, хотя ее всю трясло. – Не осложняйте положения, отдайте мне скальпель.

– Пришли, не пришли – какая разница! – раздраженно ответила доктор Уоллес. – Все кончено. Я сделала все, что могла. Господи, как же я устала!

Она прислонилась спиной к испачканному кровью сточному желобу прозекторского стола, на котором еще лежало тело с нёдошитым разрезом. Энни, находившаяся примерно в пяти футах от нее, лихорадочно соображала, сумеет ли, бросившись вперед, выбить скальпель из руки Уоллес. Черт, не получится! Проклятый скальпель слишком близко от горла доктора.

Энни не оставила надежды уговорить доктора Уоллес.

– Послушайте, – помолчав, предложила она, – если вы расскажете свою историю, люди вас поймут. Я ведь понимаю. Мы поможем вам.

Доктор Уоллес улыбнулась, и за этой осветившей лицо улыбкой Энни разглядела лицо милой юной девушки, перед которой лежало безоблачное будущее, у ее ног расстилался весь мир. Господи! Этот монстр почти уничтожил ее, заставил думать только о мести… Девушка, мечтавшая покорить высоты духа, стала патологоанатомом. Сейчас жизненные силы иссякли, и улыбка подчеркнула все морщинки на ее лице.

– Спасибо, Энни, – тихо сказала Уоллес. – Спасибо, что поняли меня, хотя вряд ли кто-нибудь сможет понять меня до конца. Жаль, я не знала вас раньше. Это, наверное, странно и смешно, но я рада, что свои последние минуты провела с вами. Берегите себя. Я вижу, что вам пришлось страдать. Мы с вами некоторым образом родственные души. Не позволяйте этим ублюдкам брать верх над вами. Вот, смотрите, на что они способны.

Она дернула за ворот блузки, и Энни остолбенела, увидев зазубренные, пересекающиеся крест-накрест шрамы, смещенные соски…

– Кирстен! – вскрикнула Энни и бросилась вперед.

В ту же секунду Кирстен полоснула себя по горлу. Теплая кровь обильной струей хлынула в лицо Энни. Она закричала, а неиссякающая струя крови заливала ее блузу и джинсы. Скальпель выпал из руки Кирстен и с легким звоном заскользил по сверкающему кафелю пола, оставляя на нем кровавую черту. Энни упала на колени возле тела и как сквозь сон слышала шум торопливых движений, негромкие успокаивающие слова, чувствовала прикосновения рук, а затем ясно прозвучал голос Уинсом. Энни, вспомнив правила первой помощи, изо всех сил надавила на кровоточащую сонную артерию, но бесполезно. От ее нажима кровь из яремной вены потекла еще обильнее. Кирстен не могла дышать. Так же как у Темплтона, у нее были перерезаны артерия, вена и дыхательное горло. Энни необходимо было иметь три руки или трех помощников, а вокруг нее царил хаос.

Она закричала, призывая на помощь. Ведь они в больнице, тут много врачей! И они попытались помочь. Вокруг Энни замельтешили люди, отодвинули ее от тела, над Кирстен склонились лица в масках, но затем суматоха стихла, и мертвая Кирстен Фарроу, бледная, с широко раскрытыми глазами, осталась лежать на полу в луже крови.

Энни слышала, как чей-то голос за ее спиной произнес: «Больше нам тут нечего делать». Она обтерла рот и глаза тыльной стороной ладони, почувствовала металлический вкус крови на губах и ощутила в глазах слабое жжение. «Господи, – пронеслось у нее в голове, – на кого я похожа: на полу, вся в крови и слезах!» Она не понимала, сколько прошло времени, – ей представлялось, чуть ли не годы, – пока к ней не подошел тот единственный, кто был ей нужен, – Бэнкс.

Опустившись перед Энни на колени, он поцеловал ее в висок, сел рядом с ней на пол и прижал к груди. Неподвижно стоявшие вокруг них люди вдруг зашевелились, но присутствие Бэнкса словно сделало их немыми, создав в прозекторской атмосферу непонятного умиротворения. Энни казалось, что только она, Бэнкс и Кирстен находятся сейчас в помещении. Кто-то накрыл тело Кирстен простыней, освещения поубавилось. Бэнкс стер кровь со щеки Энни.

– Прости меня, родная, – сказал он. – Я должен был додуматься раньше. Я опоздал.

– И я опоздала, – с трудом произнесла Энни. – Я не смогла ее остановить.

– Никто бы не смог. Она дошла до конца. Ведь эта жизнь была у нее уже вторая, третьей она не хотела. Ты только представь, каким ужасным казался ей каждый новый день.

Бэнкс встал с пола и помог Энни выйти из прозекторской.

– Не оставляй меня одну! – всхлипнула Энни, вцепившись в него и не давая сдвинуться с места. – Не оставляй меня! Не сейчас. Только не уходи! Пожалуйста. Побудь со мной хоть немного.

– Хорошо, – мягко произнес Бэнкс, и она почувствовала, как его рука нежно гладит ее волосы. Она прижалась головой к его груди и почти явственно расслышала беззвучную колыбельную. И в это мгновение весь мир отступил от них – они остались одни.

Благодарности

Хочу поблагодарить всех, кто еще в рукописи прочитал «Подругу Дьявола» и высказал замечания и комментарии; в особенности Доминик Эйбел, Дайну Форбс, Дэвида Гросмана, Шейлу Хэлледей, Кэролайн Марино и Кэролайн Мэйс. Приношу также свою благодарность редакторам и корректорам, которым пришлось здорово поработать, чтобы сделать книгу лучше, а также всем тем невидимым публике людям, благодаря усилиям которых книга добралась до магазинов и не осталась незамеченной.