Текст книги "Подруга Дьявола"

Автор книги: Питер Робинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

16

– Главный инспектор Бэнкс, у вас такой вид, будто вы только что сошли с небес, – притворно изумилась суперинтендант Жервез, когда он во вторник, ближе к полудню, негромко постучав в дверь, возник на пороге ее кабинета. – С чем пожаловали? Грандиозный прорыв в расследовании?

– Об этом вам судить, – ответил Бэнкс.

– Заходите и закройте дверь, – приказала Жервез.

– Вы не могли бы спуститься в просмотровую? Я хотел бы вам кое-что показать.

Жервез, прищурившись, внимательно посмотрела на него:

– Вообще-то у меня ни секунды свободной: готовлю отчет по раскрываемости за прошлый месяц.

– Сегодня утром мне позвонили из технического отдела, – начал Бэнкс, когда они спускались по лестнице в подвальный этаж, где находилась просмотровая комната. – Я попросил их кое-где снять помехи с пленки системы видеонаблюдения.

– Это связано с убийством Хейли Дэниэлс?

– Да, – ответил Бэнкс, распахивая перед ней дверь.

В полутемной комнате их ждал Дон Манро, сотрудник технического отдела. Жервез села на стул и оправила юбку.

– Я вся внимание, – объявила она. – Включайте, только поскорее.

Манро склонился к видеомагнитофону, и на экране возникли только что вышедшие из «Фонтана» на рыночную площадь Хейли с приятелями.

– Посмотрите на это, – сказал Бэнкс, указывая на мерцающую полоску света.

– Да? – произнесла Жервез ожидающим пояснений тоном.

– Видите ли, мэм, – ответил Манро, – главный инспектор Бэнкс попросил нас удалить эту помеху в виде мерцающей линии.

– Я понимаю, о чем вы, – перебила его Жервез. – Я недавно в очередной раз смотрела восстановленную копию «Касабланки».

Манро посмотрел на нее восхищенными глазами:

– Мэм, это мой самый любимый фильм.

Жервез одарила его снисходительной улыбкой:

– Давайте лучше продолжим.

– Когда я попытался устранить эту линию, то понял, что это не оптическая помеха и не световая вспышка, а часть светового оформления объекта съемки.

– Часть светового… чего?.. – повторила Жервез, вопросительно глядя на Бэнкса. – О чем он толкует?

– Видите ли, – начал объяснять Бэнкс, – если просмотреть это место внимательно, можно убедиться, что это действительно полоска света, мерцающая и мигающая, что объясняется ее малой яркостью и слабой чувствительностью видеопленки. Она только кажется световой помехой.

– А что же это на самом деле?

Бэнкс посмотрел на Манро.

– Это полоска света, проникающая наружу через приоткрытую дверь, – сказал эксперт технического отдела.

– Ну и что?

– А вот что… – ответил вместо него Бэнкс. – Это значит, что дверь «Фонтана» была приоткрыта, когда Хейли и ее спутники стояли на улице возле паба, обсуждая, что делать дальше, и, что более важно, когда Хейли сказала, что идет в Лабиринт… ну…

– Пописать, – подсказала Жервез недовольным голосом. – Я в курсе. Так в чем, в конце концов, дело?

– Джейми Мёрдок сказал нам, что закрыл дверь паба, как только они вышли, и не знал ничего о том, куда собиралась пойти Хейли, но это, – указал Бэнкс на экран, – говорит о том, что он слушал их разговор и, возможно, даже наблюдал за ними, пока они стояли возле паба. Джейми Мёрдок лгал. Он точно знал, куда собиралась пойти Хейли Дэниэлс и что она пойдет туда одна.

– Я пока не понимаю, какой интерес представляют для расследования ваши изыскания, – пожала плечами Жервез. – Ведь все входы от паба «Фонтан» в Лабиринт просматриваются камерами видеонаблюдения, а они не зафиксировали Джейми Мёрдока.

– Это я знаю, – согласился Бэнкс, – но именно это обстоятельство и наводит меня на размышления.

Манро выключил телевизор и зажег верхний свет.

– Я вам еще нужен? – спросил он.

– Нет, – ответил Бэнкс, – огромное спасибо, Дон, ты нам здорово помог.

Манро, склонив голову в легком поклоне в сторону Жервез, вышел из просмотровой комнаты.

– «Это начало прекрасной дружбы», <sup>[31]31
  Жервез цитирует заключительную фразу Рика (Хамфри Богарт), главного героя фильма «Касабланка» (1942).


[Закрыть]</sup> – пробурчала Жервез ему в спину, отчего плечи Манро затряслись от беззвучного хохота. – Итак, детектив Бэнкс, что вы намерены мне сообщить?

– Пока это только предположение.

– Я готова вас выслушать, – сказала суперинтендант, поудобнее устраиваясь в кресле.

– Итак, Джейми Мёрдок сказал нам, что, как только ушли последние посетители – Хейли с приятелями, – он закрылся и принялся прочищать унитазы.

– Если у него ушло всего несколько секунд на то, чтобы закрыть двери, ваше предположение неверно.

– Нет, это заняло больше минуты, – возразил Бэнкс. – Именно в этот момент Хейли объявила о своем желании покинуть компанию приятелей. Они попробовали отговорить ее, не получилось, и направились в «Бар Нан». Нам также известно, что Стюарт Кинси выскользнул через заднюю дверь и, по всей вероятности, слышал, как напали на Хейли.

– Я так и не пойму, что вы хотите сказать? Может, я совсем отупела?

– Ну что вы, мэм! Мне самому потребовалось некоторое время, чтобы сделать выводы.

– Да вы мне льстите, старший инспектор! Ну так как?.. Я все еще не поняла, как Джейми Мёрдок незаметно для камер прошел в Лабиринт, изнасиловал и убил Хейли Дэниэлс, а затем вернулся, чтобы прочищать свои унитазы.

– Я тоже поначалу не понял, – признался Бэнкс. – Пока до меня не дошло, что никто не провел тщательного осмотра «Фонтана», а он и сам представляет собою мини-лабиринт. Там полно всяких комнат: пристройки, подвал, какие-то каморки… Это же старое здание, восемнадцатый век… Там наверняка должен быть еще один выход.

– Потайной ход? Да вы шутите!

– В таких местах потайной ход – обычное дело, – возразил Бэнкс. – Согласитесь, с его помощью можно было незаметно и быстро покинуть дом в случае появления незваных гостей.

– Верно. Я еще помню историю. Тайник священника <sup>[32]32
  Тайник священника – потайная комната в церкви или замке, где во времена преследования католиков (XVI–XVII вв.) укрывались священники.


[Закрыть]</sup> и прочие хитрости. Возможно, в ваших рассуждениях есть рациональное зерно.

– И это наводит меня на мысль… – Бэнкс в задумчивости замолчал.

Брови Жервез удивленно взметнулись вверх.

– Не томите, поделитесь.

– Когда Уинсом разговаривала с Джилл Сазерленд, помощницей Джейми Мёрдока, Джилл сказала, что одной из причин, почему ей не нравится работать в «Фонтане», является то, что Джейми приторговывает контрабандными сигаретами и алкоголем и даже пытался заставить ее возить контрабанду.

– Все так делают, – махнула рукой Жервез. – Я понимаю, это преступление, но пытаться бороться с ним – все равно что затыкать пальцем дырку в плотине.

– Я сейчас не об этом, – настойчиво произнес Бэнкс. – Дело в том, что Кев Темплтон, осматривая «Фонтан», ничего подозрительного не обнаружил. Как, впрочем, и я, и Уинсом.

– «Из ничего не выйдет ничего». <sup>[33]33
  Шекспир У. Король Лир. Акт 1, сцена 1 (перевод Б. Пастернака).


[Закрыть]</sup> По-моему, кто-то это уже говорил.

– Шекспир, мэм.

– Вы начитанный человек, старший инспектор!

– Да я просто угадал. Если вас спрашивают, кто автор цитаты, а вы отвечаете «Шекспир», вероятность правильного ответа минимум сорок девять процентов, а возможно, и больше.

– А оставшийся пятьдесят один процент?

– Еще сорок девять – Библия, а остальные… ну, думаю, вы согласитесь: Оскар Уайльд.

– Интересная теория. Продолжайте.

– Ну так вот, сначала я подумал, что Джейми, опасаясь внимания полиции, решил избавиться от контрабандных товаров или спрятать их где-нибудь, но тут меня осенило: если пиво и сигареты не нашел Темплтон – а он осматривал паб первым, – значит…

– …существует какое-то потайное место, так?

– Именно так, – подтвердил Бэнкс. – И из этого потайного места можно выйти в Лабиринт.

– В вашей версии слишком много предположений, – покачала головой Жервез. – Меня вы пока не убедили.

– Но мы можем проверить, согласны? – спросил Бэнкс. – Если, конечно, получим ордер сначала на осмотр жилища Мёрдока и убедимся, что контрабандные товары он там не хранит, а потом на обыск в «Фонтане», где тщательно исследуем все стены, закоулки, полы… Вот тогда-то мы его и возьмем.

– Я не уверена, что у нас есть достаточно оснований для обращения за ордером на обыск.

– Давайте попробуем. Что мы теряем?

– Попробуем, – согласилась Жервез, вставая со стула.

– Сегодня с утра я уточнил кое-что и хочу с вашей помощью провести еще одну проверку. Кто знает, вдруг это укрепит нашу доказательную базу.

– Чувствую, это перышко перевесит чашу весов в вашу пользу, – язвительно заметила Жервез. – Хорошо, говорите.

– Мэгги Форрест прошла через все круги ада, – сказала Энни Рыжей – они сидели в пабе на Флауэргит, куда зашли в конце дня поесть. – Ничего удивительного, что это исковеркало всю ее жизнь.

– Так вот что тебе удалось выяснить в кругах, близких к сексуальным маньякам, – иронически заметила Рыжая, налегая на картофель фри. – Но если Лайэм представит результаты сравнительного анализа волос, тогда ее надо будет вычеркивать из списка, так?

– Не обязательно. Пока я до конца не уверена, – ответила Энни. – Кроме того, роль Люси Пэйн в убийствах на сексуальной почве окончательно не выяснена.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что она вообще к этому непричастна?

Энни, дожевав последний кусок, отставила тарелку в сторону:

– А мы так и не доказали, что она убивала девушек, но она точно участвовала в извращенных действиях и пытках. Убивал их Теренс Пэйн – это подтверждалось явными уликами, – а она помогала ему заманивать их. Для меня они оба одинаково виновны во всех преступлениях, в которых их обвиняют.

В пабе становилось людно: у работников близлежащих магазинов и контор наступил долгожданный час обеда.

Рыжая провела языком по верхней губе, слизывая капельки пива:

– Понятно… Значит, у тебя нет окончательного мнения на этот счет. Результаты анализа волос суд может не принять в качестве улики. Мы нашли волос на одеяле, он идентичен волосам Кирстен Фарроу, но это не снимает с Мэгги Форрест подозрения в убийстве Люси Пэйн, так?

– Да, – подтвердила Энни. – У Мэгги Форрест нет алиби на это время.

– Может, нам стоит поговорить с ее психиатром?

– Да не добьемся мы ничего, – поморщилась Энни. – Иметь дело с психиатрами еще хуже, чем со священниками или адвокатами. Но попытаться мы должны. Я хочу поговорить еще и с психиатром Кирстен Фарроу. Я нашла в деле сведения о докторе, у которого она проходила курс гипноза, это Лаура Хендерсон. Попробую вечером связаться с ней по телефону. Ты не знаешь, есть что-нибудь по делу Темплтона?

– А он твой приятель?

– Да какой приятель! По правде сказать, он и полицейский-то ни к черту. Но все-таки жаль его… Надо же такому приключиться!

– Спасибо, хоть не мучился.

Внезапно Энни захлестнула волна жалости к Темплтону. Она вспомнила его щегольские костюмы, вычурные, уложенные с помощью геля прически, его самомнение: он считал себя подарком божьим для любой женщины. Несчастный придурок, он с ума сходил по Уинсом еще до того, как она начала работать в их управлении, хотя она не подавала ему никаких надежд. Она даже работать с ним вместе не хотела, да и Энни не горела желанием. Все так, но иногда ей было его так жалко…

– Что запечалилась? – спросила Рыжая.

– Да ничего. Кева вспомнила. Сегодня вечером его поминают в «Куинс армс».

– Пойдешь?

– Может, и пойду.

– Вот и все, что остается после нас, когда наступает время уходить… воспоминания.

– Ну, хватит погребальных мыслей. Что ты узнала? Мы хоть немного приблизились к истине?

Рыжая, доедая картофель, отрицательно замотала головой, затем, проведя ладонями по груди, поднесла к губам бокал пива. Солнечный луч, прорвавшийся сквозь толщу туч, нашел дырочку в слое пыли на оконных стеклах.

– Черт знает, как все закручено, – ответила она. – Скажу одно, не нравится мне Джулия Форд и та, другая… ну та, которую мы встретили вначале.

– Констанс Уэллс?

– Она самая. Тоже скользкая сучка.

– Ну-ну, Рыжая, спрячь когти. Ни одна не признаётся, что разболтала кому-нибудь, кто такая на самом деле Карен Дрю?

– Нет, конечно. Губки сжали в ниточку, глазки опустили…

– Хоть что-нибудь интересное удалось выведать об их окружении?

– Пока нет. Обычная университетская публика. Зуб даю, Констанс Уэллс студенткой была членом марксистского кружка, и – могу поспорить – она не хочет, чтобы об этом узнали в ее фирме.

– А ты хочешь их просветить на этот счет? – с ехидством в голосе спросила Энни.

Лицо Рыжей расплылось в озорной улыбке.

– Ну, не то чтобы, но всякое может случиться. Все тайное становится явным… – Она допила пиво. – Эх, хорошо!

– Может, еще что-нибудь? Как ты насчет пудинга?

Рыжая погладила себя по животу:

– Нет, шеф, с меня довольно. Единственное, что показалось мне интересным… Едва ли это для нас важно…

– Рассказывай давай! – поторопила ее Энни.

– Понимаешь, Джулия Форд начала карьеру с опозданием. Она поступила в университет, когда ей было уже двадцать с небольшим.

– И что?

– Большинство поступает в университет прямо из школы, вот что. Все хотят поскорее закончить образование и начать зарабатывать большие деньги, чтобы погасить студенческий заем.

– Понятно, – согласилась Энни. – Что у нас есть? Мэгги Форрест могла убить Люси Пэйн. Существует вероятность, что Джулия Форд в действительности Кирстен Фарроу, и она тоже может быть убийцей, так?

Рыжая посмотрела на Энни с удивлением:

– Я не это хотела сказать…

Энни знаком попросила ее замолчать:

– Ты подумай, она подходит по возрасту, сухощавая, если спрячет волосы под шляпой, наденет просторную одежду, накрасится… Чем не Мэри, как по-твоему?

– Джулия Форд? Твою мать! Но ведь она же была адвокатом Люси Пэйн!

– И знала, кто она и где находится.

– А ведь действительно… – задумчиво сказала Рыжая. – Так мне покопаться в ее прошлом?

Энни кивнула:

– Попробуй выяснить, где она была в период между тысяча девятьсот восемьдесят пятым – в этом году Кирстен поступила в университет – и девяносто первым или девяносто вторым – с этого времени о Кирстен ничего не известно. Но будь осторожной.

– Проверить ее алиби?

– Сделать это так, чтобы она об этом не узнала, будет нелегко, но все же постарайся выяснить, где она была в то время, когда были убиты Люси Пэйн и Темплтон, это для нас очень важно.

– Подумаю, как это сделать. Я хотела еще тебе сказать…

– Да?

– Джулия Форд, получая диплом юриста, уже имела одно образование. Правда, не по английской литературе. По психологии. Закончила университет в Ливерпуле.

– Это не вычеркивает ее из списка подозреваемых. А где она получила диплом юриста?

– В университете Бристоля.

– А Кирстен Фарроу была в Бате. Это совсем рядом.

– И ты знаешь, наша мисс Форд первые два года снимала там на паях квартиру.

– Студенты часто так делают.

– Так получилось, что я знакома с одной на редкость разговорчивой и добросердечной молодой дамой из студенческого жилищного департамента, где хранятся все сведения за многие годы. Так вот, Джулия Форд снимала квартиру вместе с Элизабет Уоллес, которая в то время училась на медицинском факультете. А вот теперь поправь меня, если я не права: Элизабет Уоллес – это ваш патологоанатом?

– Ну да, – подтвердила Энни. – Доктор Элизабет Уоллес.

– Вот видишь, как интересно, – заметила Рыжая. – Элизабет Уоллес и Джулия Форд были подружками и…

– Что? Не томи…

– Я уточнила: они обе живут сейчас в Харрогите.

– Хорошее место. Ну и что?

– Обе состоят в членах местного гольф-клуба.

– Общие интересы, в этом нет ничего странного. Но ты права, Рыжая, это действительно интересно. Как ты думаешь, Джулия Форд могла рассказать доктору Уоллес?.. – спросила Энни.

– А доктор Уоллес кому-нибудь еще? По-моему, вполне. Если это так, то разве Джулия Форд не тот человек, которого мы ищем?

– Может быть, доктор Уоллес что-то расскажет нам?

– Думаю, она навряд ли более разговорчива, чем Джулия Форд. Я имею в виду то, что она врач. А они еще хуже, чем адвокаты. Да и есть ли у них что рассказать?

– Возможно, что и нет, – задумчиво сказала Энни. – Но ты все же разузнай побольше о прошлом и настоящем Джулии Форд. И съезди к своей подруге в Бристоль, может, она откопает еще какие-то имена из того времени… Кто с ней квартиру снимал или состоял в членах одного и того же общества, ну ты понимаешь… Наверное, стоит поговорить с доктором Уоллес? Я с ней несколько раз встречалась. Вроде нормальная тетка…

– Скажи, о чем ты все время думаешь?

Не ответив, Энни взяла сумку и встала. Выйдя на Флауэргит, они влились в плотный поток пешеходов.

– Я думаю, что пара рюмок в «девятнадцатой лунке» <sup>[34]34
  Так называется павильон с баром при гольф-клубе (на поле для игры в гольф 18 лунок).


[Закрыть]</sup> – а последнее время погода идеальна для гольфа – отлично развязывает языки. «Угадай, кто стал нашим клиентом?» – говорит Джулия. «Ну и ну!» – удивляется доктор Уоллес. И пошло-поехало.

– Бабские разговоры?

– А доктор Уоллес сболтнет еще кому-нибудь из университетских знакомых или еще кому… Кто знает, как это было? Кстати, как зовут психиатра Мэгги Форрест?

– Симмс. Доктор Сьюзен Симмс.

– А она где училась?

– Не знаю.

– Выясни. И выясни еще вот что: не занималась ли она когда-нибудь судебной психиатрией?

– Постараюсь.

– Отлично. Ведь тогда они могли встречаться с Джулией Форд на судах. Так о Люси Пэйн могла узнать Мэгги Форрест.

– Понятно, шеф, – с готовностью отозвалась Рыжая.

– Не знаю, куда нас приведут наши изыскания, – осторожно заметила Энни, – но что-то полезное для себя мы наверняка узнаем. – Она вытащила свой мобильник. – Мне кажется, пора сообщить обо всем этом Алану.

– Если считаешь нужным…

– И еще, Рыжая, будь предельно осторожна. И не только потому, что тебе придется крутиться среди особой категории людей – врачей и юристов. Убийца может находиться где-то рядом. Самое скверное в нашем положении – это наступить ей на хвост, потревожить – и не заметить этого.

Бэнкс, в конце рабочего дня направляясь из полицейского управления к пабу «Фонтан», обдумывал сообщение Энни: Джулия Форд и Элизабет Уоллес оказались давними, еще с университета, подругами, да еще и партнерами по гольфу. Да, здесь было над чем задуматься. Но сейчас его больше интересовали связи Мэгги Форрест. Энни выяснила, что она пользуется услугами Констанс Уэллс из юридической фирмы Джулии Форд и знакома, хотя и поверхностно, с самой Джулией. Значит, Мэгги могла узнать, кто такая на самом деле Карен Дрю. Джулия Форд была адвокатом Люси Пэйн, а Мэгги ее защитницей и чуть ли не опекуншей. Так что контакты между ними были.

Еще Энни сказала, что их эксперт, Фемке Ларсен, сравнила волосы Кирстен Фарроу, найденные в 1989 году в доме Грега Исткота, с волосом, обнаруженным на одеяле Люси Пэйн при осмотре места убийства. Конечно, результаты этого сравнения не являются в полной мере убедительными, но достаточны для того, чтобы подтвердить их подозрения: Кирстен объявилась вновь и была связана с убийством Люси. Кто она такая сейчас, так и оставалось тайной. Энни сообщила, что из волоса, найденного на одеяле, можно выделить ДНК, но это займет несколько дней, потребуются также образцы волос всех подозреваемых. И тем не менее это явный прогресс.

Но самая главная забота – расследование убийства Хейли Дэниэлс. Интуитивно он чувствовал, что подходит все ближе к истине.

– Привет, Джейми, – поздоровался он, войдя в зал и остановившись у барной стойки. – Привет, Джилл.

Джилл Сазерленд ответила на его приветствие улыбкой, а Мёрдок даже глаз не поднял. Подросток в темном пальто до полу возле игрального автомата на мгновение повернул в их сторону голову и снова прильнул к рукоятке. Прогульщик, подумал Бэнкс. Попозже, если не забудет, позвонит в школу. У Бэнкса были хорошие отношения с Норманом Лапкином; время от времени они даже встречались, чтобы пропустить по пинте пива. Кто-кто, а Лапкин понимал всю сложность проблем, связанных с трудными подростками.

– Что на этот раз? – недовольно спросил Мёрдок. – Не могли бы вы и ваша братия наконец-то оставить меня в покое? Мне работать надо.

– Я не собираюсь тебе мешать, – успокоил его Бэнкс. – Больше того, я увеличу твою прибыль. Сейчас закажу пинту черного, если ты, конечно, не против.

Мёрдок стрельнул глазами в Джилл, и она, взяв бокал, принялась наполнять его пивом.

– Как идут дела? – спросил Бэнкс.

– Погано, – ответил Мёрдок. – Особенно с прошлого уик-энда.

– Да, чертовски безрассудно со стороны Кева Темплтона было прийти сюда и дать перерезать себе горло практически рядом с твоим пабом. Я понимаю, одно убийство может помочь бизнесу, привлекая к твоей стойке любопытных, но два?

Мёрдок побледнел:

– Я не это имел в виду. Мне очень жаль, что такое случилось с мистером Темплтоном, мне действительно его жаль. Он был хорошим полицейским.

– Ладно, не будем об этом, Джейми. К тому же убийство Темплтона не имеет к тебе никакого отношения, верно?

– Конечно, не имеет.

Джилл улыбнулась, когда Бэнкс протянул ей пятифунтовую банкноту и предложил налить что-нибудь и себе. Мёрдок вновь углубился в свои книги и меню, а Джилл принялась протирать стаканы, хотя они и так блестели.

По радио звучала песня Дасти Спрингфилд «Я всего лишь хочу быть с тобой». Бэнкс думал о Софии, изводил себя мыслями о том, где она сейчас, что делает? Как ему хотелось бы все бросить и скрыться где-нибудь вместе с ней… Сейчас она на пути в Лондон и скоро снова вернется к своей обыденной жизни, друзьям, работе, к беспокойной светской круговерти. О нем она наверняка забудет. Почему же Бэнкс не может выбросить из головы мысли о ней, почему сейчас относится со жгучей ревностью к любому, кто моложе и свободнее?

Он обвел взглядом паб. Людей в зале было немного, но скоро, когда начнут закрываться учреждения и конторы в городском центре, станет намного больше. И все-таки Джейми Мёрдок прав. Мрачное настроение, вызванное убийством Темплтона, словно невидимый туман накрыло Иствейл, и так будет, пока преступник не будет пойман. Если в ближайшее время Бэнкс не возьмет эту женщину-убийцу, сюда с разных концов страны наедет огромное количество экспертов – такую практику Скотленд-Ярд часто использовал еще в прежние времена. Пресса с пеной у рта будет комментировать события, то выражая сомнения в компетентности полиции, то проклиная убийцу, поднявшего руку на полицейского.

Бэнкс сидел, потягивая пиво. Дасти уступила эфир группе «Шедоус», распевавших «Тему для молодых любовников», и Бэнкс почувствовал, что сердце его сжимается от тоски по прошедшей молодости. Свой первый поцелуй Бэнкс сорвал с губ предмета своего обожания в один прекрасный воскресный день весной 1964 года, когда, прогуливаясь с девочкой возле реки, вдруг, неожиданно для себя, позволил такую вольность. Эту девочку звали Анита Лонгботтом, и она не позволяла ему дотрагиваться до своей груди.

– Сделай музыку немного потише, Джилл, – попросил Бэнкс. – Я мыслей своих не слышу.

Джилл выключила приемник. Никто даже не заметил. Бэнкс усомнился, а замечал кто-нибудь, кроме него, в пабе музыку, но тут вспомнил, что некоторые не обращают внимания на фон, но не выносят тишины, начинают нервничать. Потягивая пиво, он подумал: войди сейчас сюда суперинтендант Жервез, она бы даже не выговорила ему. Начальница с готовностью поддержала его предложение и даже согласилась с тем, что он в пабе должен будет вести себя как можно более естественно. Смерти Темплтона сопутствовало, как ни странно, и одно приятное обстоятельство: Бэнксу пришлось снова отложить назначенные ранее визиты к терапевту и стоматологу.

– А ты, похоже, нервничаешь, Джейми, – заметил Бэнкс. – Что-нибудь не так?

– Мне нечего бояться, мистер Бэнкс, – ответил Мёрдок.

– Ты уверен? Ты что, забыл про помещение, набитое испанским бренди и французскими сигаретами? Кажется, минуту назад я уловил запах «Галуаза».

– Вы шутите? – И Мёрдок взглянул на Джилл, которая опять принялась усердно протирать стаканы.

– Вовсе нет. Кроме контрабанды меня еще кое-что беспокоит, – продолжал Бэнкс. – Есть свидетель, который слышал в Лабиринте обрывок мелодии примерно в то время, когда была убита Хейли Дэниэлс.

– Вы уже говорили об этом. Я ничего не слышал.

– Мы не знали, откуда доносилась музыка, – пристально глядя на Мёрдока, произнес Бэнкс, – из проходящей машины, из открытой двери, которая сразу закрылась…

– Простите, но я ничем не могу вам помочь.

– А потом меня осенила мысль. Свидетель вспомнил, что это была за мелодия: «Ты сексуальная, и ты об этом знаешь», и я, пошарив в Интернете, обнаружил, что ты купил ее…

– На вас это похоже, – поморщился Мёрдок.

– …и установил на телефон.

Мёрдок промолчал, и Бэнкс уже открыл было рот, чтобы произнести следующую фразу, когда из бокового кармана Мёрдока явственно и четко прозвучала мелодия песни «Ты сексуальная, и ты об этом знаешь». Как было заранее условлено, суперинтендант Жервез позвонила по номеру, полученному от компании-провайдера мобильной связи. Кровь отлила от лица Мёрдока, и он, перемахнув через барную стойку, выскочил на рыночную площадь.

Бэнкс бросился за ним.

– Джейми, не делай глупостей! – закричал он, видя, как Мёрдок врезался в группу перепуганных пожилых туристов – они только что вышли из автобуса и толпились у перекрестка. – Тебе не уйти.

Мёрдок не останавливался. Патрульные полицейские, предусмотрительно выставленные возле управления, немедленно выступили ему наперерез. Тогда Мёрдок круто изменил направление и бросился к торговому центру «Суэйндейл». Вбежав в здание, он кинулся к эскалатору. Бэнкс, весь мокрый, тяжело дыша, бросился на галерею второго этажа. Женщины кричали, прижимая к себе детей, люди с пакетами в панике отскакивали в стороны. Бэнкс знал, что позади него бегут патрульные, и вдруг заметил Уинсом, неожиданно появившуюся откуда-то слева: голова откинута назад, сильные руки сжаты в кулаки, похожие на боксерские перчатки, ноги чуть согнуты – она напоминала приготовившегося к старту атлета.

Мёрдок вбежал в продовольственную секцию магазина «Маркс и Спенсер», выбивая на бегу корзины из рук посетителей. Упавшая на пол бутылка вина разбилась, вино растеклось во все стороны красными ручейками. Кто-то истошно закричал: Мёрдок едва не врезался в ребенка, тот испугался и заплакал. Мёрдок, проехав подошвами по полу, повернул и метнулся в магазин мужской одежды.

Бэнкс задыхался: никогда не отличался способностями к быстрому бегу, а Уинсом, которой покорялись марафонские дистанции, бежала легко и даже грациозно, с каждым шагом сокращая расстояние до Мёрдока. Тот оглянулся назад, увидев ее совсем близко, сшиб с ног старуху, оказавшуюся у него на пути, и ринулся к выходу.

И тут – Бэнкс с трудом поверил своим глазам – Уинсом вдруг стремительно метнулась к убегавшему, распластавшись в воздухе. Ее полет представлял собой некую комбинацию прыжка в воду с вышки и броска регбиста в ноги противнику. Длинными сильными руками она схватила его за ноги и повалила на пол. Через несколько секунд Бэнкс, шумно и тяжело дыша, уже стоял над ними. Уинсом, упираясь коленом в спину Мёрдока, скрутила ему руки со словами: «Вы арестованы, мой сладкий…», что произносила Кристи Лав, женщина-полицейский из американского телефильма, зачитала ему права и добавила: «У вас есть право хранить молчание».

Бэнкс, превозмогая боль в груди, не смог сдержать улыбки. У них так не принято, да и фильм «Встречайте Кристи Лав!» появился еще до рождения Уинсом.

– Все в порядке, Уинсом, – с трудом справляясь с одышкой, произнес Бэнкс. – Здорово ты его. Поднимай этого мерзавца и надень на него наручники. В управлении разберемся.