Текст книги "Скелет среди холмов (в сокращении)"

Автор книги: Питер Ловси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Остальные звонки предстояло принять вечерней смене.

Перед уходом Даймонд позвонил Паломе и пригласил ее в «Блайтуэйт» – паб и ресторан на холме.

– Над Лансдауном? – уточнила она. – Никак не можешь отвлечься от работы?

– Пытаюсь сочетать приятное с полезным, но так, чтобы преобладало приятное.

Он прибыл в «Блайтуэйт» заранее и прошелся по залу, обращая внимание на посетителей. В баре бойко торговали выпивкой, но никого из присутствующих Даймонд не узнал. На террасе, освещенной свечами, он еще никогда не бывал – там и нашелся свободный столик. До приезда Паломы Даймонд успел заказать напитки.

– Похоже, я теряю свой ореол таинственности, – заметила она после приветственного поцелуя. – Ты угадываешь даже, что именно мне захочется выпить.

– Это плохо?

– Я не в претензии. Кстати, здесь, на свежем воздухе, приятно.

– Не знаю, бывала ли ты в последнее время в здешнем зале. Я впервые увидел его после ремонта. Помню, раньше он был мрачным и убогим.

– Как и его прошлое, – подхватила Палома. – В XVIII веке этот паб облюбовали бандиты, промышлявшие неподалеку от Бата. Дорога в город была для них золотой жилой.

– На этих проклятых холмах нет конца злодействам. Только сегодня я услышал о недобросовестных аукционистах.

– «Инглиш и сын»? Те еще аферисты. С чего вдруг они всплыли?

Даймонд рассказал о разговоре с Чарли Смартом.

– Он ничего не напутал, – кивнула Палома. – Все это есть в книге, которую я дала тебе почитать. Эта парочка скрылась, завладев целым состоянием, и с тех пор никто не видел ни аукционистов, ни сокровищ Уилльяма Бекфорда. А ему принадлежала одна из лучших частных коллекций живописи в стране: Рафаэль и Беллини, Лоррен и Каналетто. Были и другие ценности: золото и серебро.

– Кубышка? – Даймонд задумался: а если это главный мотив двух убийств? – Я думал, главный мотив в деле Нади – секс, но если она нашла клад, то стала жертвой из-за него.

– Утраченные сокровища Бекфорда? Все места, где их могли спрятать, обысканы давным-давно! – Палома глотнула своего вина. – Кстати, я видела по телевидению фотографию Нади. Никто ничего не вспомнил?

– Пока ничего существенного. Узнать бы, видел ли ее кто-нибудь во время боя реконструкторов. Но не верится мне, что в «Запечатанный узел» ее приняли через несколько дней после прибытия в Бат.

– Участникам битвы ничего не платят, верно? Они переодеваются и притворяются солдатами ради собственного удовольствия. А Наде требовалась работа за деньги.

Даймонд рассказал ей о результатах экспертизы попоны. Палома внимательно выслушала и обдумала его теорию.

– Думаешь, Руперт нашел попону, принадлежавшую той же лошади, с которой контактировала Надя… сколько там лет назад?

– Шестнадцать. Вполне возможно.

– Теоретически. – Видно было, что думает она о другом. – Говоришь, попона расползается от старости, а не от износа? Так может быть, ею не пользовались много лет – просто хранили в каком-нибудь сарае, где ее и нашел Руперт?

– И это тоже логично, – кивнул Даймонд. – Ничего нельзя сбрасывать со счетов.

Он посмотрел на новых посетителей, которые в этот момент появились в зале: впереди шли две женщины, за ними бородатый мужчина, на вид всем им было лет по сорок-пятьдесят.

– Вон та брюнетка в синем костюме мне знакома.

– Давняя пассия? – спросила Палома.

– Нет, я с ней даже не разговаривал. Просто где-то видел недавно.

– Она привлекательна… для своих лет, – отметила Палома.

– А тип с бородкой?

– Его взяли за компанию. Он из подчиненных.

– Не похоже, чтобы они наряжались для выхода в свет.

– Скорее, работали допоздна, а потом она пригласила их выпить. – Палома пощелкала пальцами. – Знаешь, а ведь я тоже видела ее и даже помню где. На скачках. Она была в шляпе василькового цвета и получала приз.

– В точку! – обрадовался Даймонд. – Давина Типпинг, дочь сэра Колина. Мне говорили, что у нее ветеринарная практика.

– А остальные, видимо, работают у нее. Может, Давина что-нибудь посоветует тебе насчет здешних лошадей. Ручаюсь, она знает все местные конюшни.

– Мне и в голову не пришло спрашивать ветеринара, – признался Даймонд. Предложение ему понравилось. – Они направляются к бару. Может, присоединимся к ним?

Палома обреченно улыбнулась и последовала за ним.

Давина и ее компания перенесли напитки на столик возле камина.

– Прошу прощения, – начал Даймонд, – но мне очень нужна ваша помощь. Если не ошибаюсь, вы Давина Типпинг, лучший ветеринар в Бате? Я Питер Даймонд из полиции Бата, а это моя подруга Палома Кин. Несколько недель назад мы видели, как ваша кобыла выиграла скачки.

– Стилистка, – подсказала Палома, пытаясь смягчить довольно беспардонное вмешательство Даймонда. – Мы как раз за нее болели. Нам следовало бы самим расплатиться за ваши напитки.

– Очень мило с вашей стороны, – заметила Давина. – Я уже попросила счет, но еще не расплатилась.

– Об этом позаботится Питер, – пообещала Палома.

В полиции Бата существовало строжайшее правило: заранее согласовывать все ресторанные расходы с Джорджиной. Значит, платить он будет из своего кармана.

Давина представила своих спутников. Салли и Уилфред действительно работали на нее. Даймонд объяснил, что пытается собрать информацию о лошади, которая участвовала в инсценировке сражения в 1993 году, до сих пор жива и содержится где-то неподалеку.

– Правда, она должна быть уже довольно старой, – добавила Палома. – Мы думаем, ей лет двадцать.

– Двадцать лет для лошади – еще не старость, – заверила Давина. – Мы страхуем лошадей до двадцатипятилетнего возраста, а некоторые породы – чуть ли не до тридцатилетнего.

– С возрастом, должно быть, им требуется больше внимания, – предположил Даймонд. – Вам, как ветеринару, наверное, известны такие старушки.

– Какой масти?

– Вороной или темно-гнедой. В нашем распоряжении лишь несколько волосков. Их нашли на попоне фирмы «Фил Дрейк».

– Этой компании давно не существует, – припомнила Давина. – Где же вы нашли такую попону?

– Под аркой ворот у башни Бекфорда, ею укрывался бродяга. А где он ее нашел – загадка.

– В конюшне, – ответила Давина. – Я знаю по меньшей мере две конюшни, откуда лошадей берут для сражений.

– Мне кажется, эта старая боевая лошадь давно на пенсии.

– Не обязательно. В битвах реконструкторов проворство не требуется – несколько пробежек галопом и все. Не сравнить со стипль-чезом или конкуром. – Она говорила спокойно и авторитетно.

– Спасибо за идею. – Мысль Даймонда уже спешила дальше. – Вы не могли бы дать мне адреса этих конюшен?

– Пожалуйста. Сейчас напишу.

Даймонд достал из кармана блокнот и ручку, передал их Давине.

– А я принесу еще выпить.

Но раскошеливаться ему не пришлось. Салли и Уилфред сказали, что скоро уезжают домой, а Давина – что она пообещала встретиться с отцом в гольф-клубе.

В ожидании счета Даймонд вдруг поймал себя на мыслях о сэре Колине Типпинге и о том, что он услышал в гольф-клубе. Какая-то деталь этого разговора не давала ему покоя.

– Вы ветеринар, сэр? – спросил бармен.

– Нет. – Даймонд все еще силился припомнить подробности разговора.

– Извините. Я увидел вас в обществе ветеринаров, вот и подумал…

– Ничего. У вас здесь наверняка кого только не бывает!

– Весь свет, сэр.

И вдруг связующее звено нашлось. Даймонд понял, что именно он упустил, просматривая составленный Ингеборг календарь событий. Теперь ему требовалось поговорить с отцом Давины.

– Не знаю, сумеете ли вы сейчас добиться от него внятного ответа, – заметила Давина, когда Даймонд изложил ей суть своего дела. – Он, должно быть, уже пропустил не одну порцию виски.

Если в нем заговорит не рассудок, а виски, тем лучше, подумал Даймонд.

– Не такого вечера ты ждала, да? – спросил он Палому, пока они шагали к машинам.

– Если помнишь, я с самого начала была полна подозрений.

– И не ошиблась.

Она улыбнулась:

– Оставлю тебя наедине с друзьями-лошадниками. На этом этапе тебе лучше действовать в одиночку.

В машине он достал мобильный.

– Инге? Это я, Даймонд.

– Знаю, шеф. Ваш номер определился.

В трубке слышался отдаленный гул голосов и музыка.

– Я просматривал список событий с упоминанием Лансдауна, который вы составили для Кита. Вы не помните, как работали над списком для июля и августа 1993 года, когда Надя была в Бате?

– В то время я не знала, что 1993 год самый важный. Просто читала «Бат кроникл» и выписывала все, что находила.

– И сделали для одного дня после битвы пометку: «Дельтаплан похищен». Вы слушаете, Инге? Мне надо знать – и это очень важно! – что вы имели в виду: «дельтаплан» как летательный аппарат или кличку скаковой лошади? Однажды, и это вполне могло случиться в 1993 году, жеребца по кличке Дельтаплан украли, и с тех пор его больше никто не видел.

– Вы застали меня врасплох. О пропавшем жеребце говорили несколько дней, но я не могу назвать ни кличку, ни год, когда это случилось. Сейчас выясню и перезвоню.

– Времени нет. Я уже еду к Типпингу.

– Будем рассуждать логически, шеф: я не припомню, чтобы когда-нибудь слышала, что кто-то украл дельтаплан. Так что я на девяносто процентов уверена, что речь о лошади.

– Принимается, – ответил он.

Разговор пришлось заканчивать. Давина уже сидела в припаркованном неподалеку спортивном автомобиле. Даймонд последовал за ней к зданию гольф-клуба.

– Понятия не имею, в каком сейчас состоянии папа, – сказала она, когда оба остановились и вышли. – Моя задача – вовремя забрать его из клуба, чтобы он не садился нетрезвым за руль. Вы зайдете?

– Лучше я поговорю с ним здесь, подальше от его знакомых.

– Тогда подождите немного, дайте мне время уговорить его.

Мысль о том, что завсегдатаев гольф-клуба после вечеринок родственники забирают, словно малышей из садика, повеселила Даймонда, особенно когда он увидел еще двух подъехавших женщин.

Потом из клуба вывалились четверо посетителей. Спутниками Давины и сэра Колина были майор Суитин и его жена Агнес.

– Ночь только начинается! – твердил майор. – Где ваш дух авантюризма?

– Да ты им насквозь пропах, этим духом, – отвечала его жена.

Агнес повлекла майора к «лендроверу», оставив сэра Колина с Давиной.

Даймонд подошел к ним:

– Я случайно встретился с Давиной в «Блайтуэйте». Во время нашего предыдущего разговора я забыл кое-что спросить…

– Руку моей дочери? – подсказал сэр Колин игривым тоном артиста мюзикла. – И каковы же ваши перспективы, юноша?

– Папа, хватит, – попросила Давина.

– Итак, инспектор, о чем вы забыли спросить?

– Вы рассказывали мне о пропавшем жеребце.

– Да, о Дельтаплане. Не напоминайте мне о нем, я разрыдаюсь.

– Это было в августе 1993 года?

– Честно говоря, не помню.

– В 1993 году, – подсказала Давина, – в тот год, когда тебя представили королеве в Аскоте.

– Точно. Дельтаплан как раз завоевал приз принца Уэльского.

– К сожалению, то был его последний триумф, – заговорила Давина. – Тренер заметил, что Дельтаплан хромает, диагностировали травму сухожилия. Все мы были убиты горем. Тогда шейх Абдул и явился к нам с предложением.

– Можно узнать, какую сумму он предлагал?

– Она была оглашена публично. Полмиллиона авансом и пятьдесят процентов платы за случку. Предположительно он должен был покрыть более сотни кобыл за сезон, получая пятьдесят тысяч за раз. По моим прикидкам, он мог оставаться в силе еще пять-десять лет. Рядом с таким предложением страховая выплата выглядела ничтожно – меньше сотни тысяч.

Даймонд перешел к главному:

– Я спрашиваю об этой дате потому, что в 1993 году молодая женщина, убийство которой я расследую, была похоронена в Лансдауне. Вместе с ее скелетом нашли конский волос – возможно, он принадлежал вашему жеребцу.

– Боже мой! С чего вы взяли?

– Я же сказал, это лишь предположение. Вы нанимали кого-нибудь ухаживать за конем?

– Я – нет, но уточните у тренера Перси Макдарта из Ламборна.

– Значит, там в конюшне и содержали коня? – Этого Даймонд не ожидал. – А я думал, его тренировали поблизости.

– Нет, что вы. Всех более или менее приличных лошадей держат в Ламборне, Хайклере или Ньюмаркете.

– Я свяжусь с Макдартом. Нам понадобятся образцы ДНК Дельтаплана.

– Откуда же они возьмутся, если его никто не видел с 1993 года? – вмешалась Давина. – В то время на всякий случай анализ ДНК не делали.

– Если о Дельтаплане осталась какая-нибудь память – например, седло или попона, – мы могли бы найти на нем волоски или частицы кожи. У вас нет ничего подобного, сэр Колин?

– Я коллекционирую чеки и трофеи, а не попоны.

– Похитители никогда не пытались с вами связаться?

– Ни разу. Кажется, я уже делился с вами своим предположением, что его тайно увезли на конный завод?

– В это мне не верится, – поспешила объявить Давина.

– От него получались бы дивные жеребята, – заверил ее отец. – Шейх Абдул считал, что нашел отличный способ инвестировать капитал, – видимо, как и мерзавцы, укравшие жеребца.

– Но если случки устраивают тайно, жеребятам не дают родословной.

– А это уже не важно. Когда у тебя есть то, чего нет у других, это прекрасная возможность сделать деньги.

– Это еще не все, – снова вступила в разговор Давина. – Папа, я никогда не говорила тебе, но мне кажется, кто-то сделал это из личной мести. Услышал, что скоро ты разбогатеешь, и нашел способ навредить тебе.

– Но у меня нет врагов. И в бизнесе, и в обычной жизни я всегда проявлял порядочность по отношению к людям…

– Спроси у мистера Даймонда: зависть и вправду является основным мотивом преступлений?

– Да, и ее следует принимать во внимание, – подтвердил тот.

На следующее утро Даймонда уже ждала на службе Ингеборг, глаза которой сверкали ярче, чем сталь боевого клинка.

– Шеф, сегодня суббота. Замок Фарли-Хангерфорд. Можно мне уйти?

– А-а, ваше выступление. Ясно. Когда?

– Как можно раньше. Нас хотят видеть на параде в час дня.

– Вы же побывали всего на одной репетиции.

– На муштровке, шеф. Мы называем это «муштровкой».

– Можете идти, только скажите: вы вчера вечером ничего о Руперте не узнали?

Она покачала головой слишком поспешно, и Даймонд насторожился.

– Что-то все-таки было?

– Нашим инструктором был Дейв Бартон, вместе с которым Руперт нашел кость.

– Но он же пехотинец, а не кавалерист. Ему к лошадям нельзя.

– Не знаю, что случилось в день реконструкции, но он офицер кавалерии, притом сведущий. Я не шучу, шеф.

– Не похож он на офицера.

– Это же не настоящая армия. Он просто самый обычный парень, который отлично ездит верхом, – объяснила она. – Может, перед самой реконструкцией его лошадь получила травму.

– Он вспомнил, что видел вас в полиции?

– Вряд ли. Мы встречались во время первого допроса, но не разговаривали.

Даймонд отпустил ее сразу же. Его голова была забита другими проблемами. Вчерашний разговор с сэром Колином Типпингом почти убедил его, что кража Дельтаплана в 1993 году и есть ключ ко всему делу. До сих пор он полагал, что убийство Нади связано с реконструкцией и что ее убили во время боя или сразу после него. Известие о том, что спустя четыре дня состоялись скачки, а потом было совершено серьезное преступление, открыло в деле новые перспективы. Неужели Надя стала свидетельницей похищения коня, за что и поплатилась жизнью? Ее труп вполне могли засунуть в багажник, увезти на холмы и зарыть там.

Чудо могло бы произойти, если бы пресс-релизы Уигфулла привлекли внимание свидетеля, который видел Надю на скачках. Даймонд вышел в диспетчерскую и спросил, не звонил ли кто-нибудь с новыми показаниями по делу.

Осмотр собранного материала его не удовлетворил: этот материал представлял собой стандартную мешанину догадок и неточностей.

Даймонд снял трубку и попросил телефонистку найти ему номер ламборнского лошадиного тренера Перси Макдарта. Вскоре ему перезвонили и сообщили, что номера мистера Макдарта нет в открытом списке. Нельзя ли узнать название конюшни, где он работает?

Вот и нашлась работа Полу Гилберту. Даймонд дал ему задание:

– В редакции газеты «Рейсинг пост», посвященной скачкам, наверняка знают его. Когда дозвонитесь до Макдарта, назначьте с ним встречу на сегодня, ближе к полудню. Объясните, что вы из полиции, но о деле не рассказывайте. Я сам хочу увидеть его реакцию.

– Схема проезда вам нужна, шеф?

– Не мне – вам. Машину поведете вы.

Из общей комнаты послышался голос Септимуса:

– Босс, помните пиво, зарытое перед сражением? Мы наконец нашли парня, который его похитил.

Даймонд ринулся выяснять подробности:

– Отлично. Кто он?

– Сторонник парламента по имени Берт Поуп. Он прогуливал свою лошадь за час до начала сражения и увидел, как какой-то роялист закапывает упаковку пива под поваленным деревом. Как и говорил Дейв Бартон, они в разных армиях, поэтому Берт Поуп решил, что справедливо будет поделиться. Но поскольку день и вправду был жарким, он оставил Дейву пару банок.

– Как вы его нашли?

– Он поделился пивом с друзьями и объяснил, откуда оно взялось. А когда один из них увидел объявление в газете, то посоветовал Поупу во всем сознаться. Тот так и сделал.

– Отлично. Значит, показания Дейва Бартона подтверждаются.

– Но это не значит, что у Бартона появилось алиби, – сразу возразил Септимус. Он по-прежнему подозревал кузнеца. – Сам-то он не торопился прийти к нам с признанием.

– И что же вас теперь тревожит?

– То, что ситуация из категории недоказуемых.

– Инге с вами согласна. Бартон ее начальник в кавалерийском отряде.

– На допросе мы об этом не говорили, – заморгал Септимус.

– А я помню, как вы спросили, пикинер ли он, и Бартон ответил: «Не всегда».

– Уклончивость.

– По словам Ингеборг, он капитан кавалерии.

– Кое-что проясняется. Когда я спросил его о кавалеристе, который подсмотрел, как он прячет пиво, Бартон ответил, что лошадь узнает, если снова увидит ее.

– Белого жеребца, – кивнул Даймонд.

– Коня бледного.

– Без разницы.

– Вы не поняли? – Септимус устремил на него взгляд горящих глаз. – Это Апокалипсис. «И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя „смерть“».

На протяжении почти всей поездки в ушах Даймонда звучало эхо этих слов. В полиции Бата редко цитировали Библию.

– Если вы не возражаете, шеф, я все-таки спрошу: при чем тут тренер лошадей? – заговорил Пол Гилберт.

Даймонд не посвящал команду в свои планы с тех пор, как побеседовал с Типпингом. Не торопясь, он объяснил Гилберту, почему необходимо услышать из уст тренера версию событий, случившихся в день похищения Дельтаплана.

У Гилберта был спутниковый навигатор – еще одно устройство, которым Даймонд поклялся никогда не обзаводиться.

– Мы почти на месте, – объявил Гилберт, делая уже четвертый за минуту поворот и выезжая на проселочную дорогу, усеянную коровьим навозом. К счастью, вскоре она вывела их к асфальтированному шоссе, и через несколько минут машина уже подъезжала к конюшням в окружении других построек. Даймонд отметил, что хозяева заботятся о безопасности: камеры видеонаблюдения, высокие стены с колючей проволокой поверху, двойные ворота. Чтобы их впустили, пришлось вести переговоры по интеркому.

– И это, по-вашему, двор? – изумился Гилберт.

– Не только. Перед вами – многомиллионный бизнес.

Секретарша сообщила, что мистер Макдарт в главном здании конюшни.

Тренера они застали восседающим на тюке сена. Это был невысокий седой человек в стеганом жилете. Карие глаза смотрели оценивающе.

– А вы, должно быть, длинная рука закона.

– Вроде того, – согласился Даймонд, предъявляя удостоверение.

– Опять мои лошади мешают движению транспорта?

– Вообще-то нет. Мы насчет Дельтаплана. – Даймонд смотрел собеседнику в лицо, ожидая реакции.

Паники он не заметил. Не только паники, но и тревоги.

– Так вы наконец нашли его?

– К сожалению, нет, – сказал Даймонд. – Но нам нужно знать подробности его исчезновения. Вполне возможно, что оно совпало с убийством.

– С убийством? Об этом я ничего не знаю. – Макдарт остался невозмутим.

– Вы ведь присутствовали в то время на скачках?

– Я-то да, а Дельтаплан – нет. Он повредил сухожилие, его отправили в отставку. И, как звезду ипподрома, в последний раз провели перед поклонниками.

– Его тренировали здесь?

– С самого начала. Владелец, сэр Колин Типпинг, заплатил за годовалого жеребенка целое состояние. Он подавал большие надежды. – Макдарт задумался, погружаясь в воспоминания. – Но мог добиться большего. – Он смерил Даймонда испытующим взглядом. – Так вы говорите, убийство?

– Это наше предположение. Расскажите нам о том дне.

– Я сам отвез туда лошадь, мне помогал мой сын Чарльз, который в те времена еще только обучался нашему делу – работал конюхом, как я когда-то.

– А это не опасно – перевозить травмированное животное?

– С момента травмы прошло три месяца, – нахмурился Макдарт. – Никто бы не догадался, что с ним, но если бы он вновь принял участие в скачках, то снова порвал бы сухожилие. Мы просто провели его перед трибунами.

– Вы сказали «мы».

– Точнее, Чарльз. А я остался возле трейлера. Это было так трогательно: зрители хором приветствовали Дельтаплана.

– А потом ваш сын отвел лошадь обратно в трейлер?

– Да. Надежно запер его и отошел к друзьям.

– Где был припаркован этот трейлер? Вместе с остальными?

– Нет, нам отвели место поближе к ложе для почетных гостей.

– Когда вы обнаружили, что жеребца украли?

– В конце вечера. Чарльз разыскал меня, и мы вернулись за жеребцом. Замки на дверях трейлера были взломаны, Дельтаплана внутри не оказалось.

– Неужели там не было сигнализации?

– Ее отключили. Тот, кто сделал это, был знаком с системой. Мы подняли тревогу, добились разрешения осмотреть все трейлеры на территории ипподрома. К тому времени уже стемнело.

– Вы сообщили сэру Колину?

– Когда он вернулся домой. К тому моменту, как обнаружилась пропажа, он уже уехал с ипподрома. Он был потрясен.

– Чего я не понимаю, – заметил Даймонд, – так это почему к расследованию не привлекли полицию. Насколько мне известно, никто не обращался к нам с заявлениями о краже.

– Так устроен мир скачек, – пожал плечами Макдарт. – Мы придерживаемся своих правил.

– А какого мнения о случившемся вы?

– Дельтаплан был ценной собственностью, хотя скачки для него остались в прошлом. Он обладал потенциалом производителя.

– А как же родословные? Тот, кто покупает жеребенка, хочет знать, кто его родители.

– Если мне пришлют жеребенка, который годится для скачек, мне будет все равно, кто его родители.

– Значит, Дельтаплан вполне может быть еще жив и при этом носить другую кличку?

– После стольких лет? Сомневаюсь. – Он помолчал. – Но вы так и не сказали мне, кого убили.

– Молодую украинку по имени Надя убили примерно в то же время, когда похитили жеребца. Возможно, она искала работу, связанную с лошадьми.

– Это имя мне ничего не говорит, – покачал головой Макдарт. – Случайных людей я не нанимаю.

– Может, ваш сын видел ее в тот вечер? Он здесь?

– Нет! – Макдарт усмехнулся.

– Что тут смешного?

– Со мной он мог сделать отличную карьеру, а прибился к вам.

– Он служит в полиции? – вытаращил глаза Даймонд.

– В Бристоле. Называет себя Чезом.

– Я работал с Чезом, – сообщил Даймонд Полу Гилберту на обратном пути. – Хороший коп. По-моему, ему осточертели придирки старика. – Он потянулся за телефоном. – Посмотрим, на службе ли он сейчас.

Секретарь подтвердила, что Чез на месте, и спросила, хочет ли Даймонд поговорить с ним.

– Не по телефону. Передайте ему, что я уже еду.

До сих пор Пол Гилберт проявлял ангельское терпение и даже не превышал скорость, узнав, что Даймонд предпочитает медленную езду. Но увеселительная поездка вдруг превратилась в большое турне.

– В Бристоль? Прямо сейчас?

– Поверните на девятнадцатой развязке, – распорядился Даймонд. – Время я не назначил, так что жать на газ незачем.

Они находились на длинном перегоне между шестнадцатой и семнадцатой развязками. Гилберт скрипел зубами, но молчал.

Даймонд продолжал вертеть в руках мобильный. Он позвонил Ингеборг, чтобы узнать, не опоздала ли она на парад. Включилась запись с просьбой оставить сообщение.

– Забавно, – сказал Даймонд Гилберту. – Звоню Ингеборг, а она не отвечает. Не хватало еще, чтобы ее вышибли из седла.

– Скорее уж она кого-нибудь вышибет.

– Не знаю, не знаю. Кузнец Дейв Бартон, теперь ее командир. Не представляю, можно ли ему доверять. – Он снова набрал номер. – Интересно, почему она не отвечает?

– Может, она в латах? – предположил Гилберт. – Или отключила мобильный. Он как-то не вяжется с гражданской войной, верно?

– В какую сторону отсюда Фарли-Хангерфорд?

– В пятнадцати-двадцати милях от следующего поворота. Волнуетесь из-за нее?

– Нисколько.

– С Бартона ведь уже сняли подозрения.

– Да. Он чист. – Отвернувшись от Гилберта, Даймонд снова набрал тот же номер. Опять автоответчик.

В голове оформилась тревожная мысль. Септимус с самого начала уцепился за предположение, что Дейв и есть убийца. Новый свидетель, «круглоголовый» Берт Поуп, подтвердил слова Дейва и опроверг предположение Септимуса. Но так ли это? Берт Поуп видел солдата в красной форме роялиста, закапывающего упаковку пива. И слушатели сделали вывод, что этим солдатом был Дейв. А теперь Даймонда осенило, что им вполне мог быть и Руперт. Значит, Септимус прав.

– Поворачиваем к Фарли, – велел он Гилберту.

Гилберт нырнул в первый же поворот, а Даймонд позвонил Септимусу и изложил свои соображения.

Септимус лишь несколько раз повторил: «Вот это да…»

– Мы уже едем в замок Фарли, – продолжал Даймонд. – Поднимай тревогу. Отправь сюда отряд. Бартон вооружен по крайней мере шпагой. Если он заподозрит, что Инге из полиции… не хочу даже думать, что может случиться. – Он заметил указатель семнадцатой развязки. – Мы через пятнадцать минут будем на месте.

Заявление было на редкость оптимистичным, учитывая плотный поток транспорта. Извилистые дороги, крутые склоны, выезжающие из-за поворотов трактора – всех этих приключений путники напробовались досыта.

– Наверное, уже близко.

Впереди виднелись башни замка, стратегически выгодно расположенного над рекой Фроум.

Путникам пришлось пересечь ее по двум узким мостам. Машины одна за другой съезжали с мостов на парковку посреди поля.

– Нам не до этого, – решил Даймонд. – Высадите меня здесь.

Вдали показались голубые вспышки полицейских сигнальных огней. Даймонд уже карабкался по заросшему травой откосу к площадке у стен замка, где собралась толпа. Там, где намечался парад, стояла «скорая», в которую грузили носилки.

– Что случилось? – спросил он первого попавшегося зрителя.

– Один из наездников доигрался, – ответили ему. – Выпал из седла и больше не шевелится.

Даймонд бросился к «скорой». Полицейский попытался остановить его, но отступил, услышав грозное шипение: «Полиция!»

Дверцы «скорой» захлопнулись перед носом Даймонда.

– Извини, приятель, – сказал врач «скорой», – у нас экстренный случай.

На плечо Даймонда легла рука.

– Шеф, что вы здесь делаете?

Это была Ингеборг – целая и невредимая, в роскошном мундире роялиста.

У Даймонда от радости подкосились ноги, он готов был ее обнять.

– Я думал, вас на «скорой» увезли, – признался он. – Вы целы?

– Я же говорила, что со мной ничего не случится. Пострадал бедняга Дейв.

– Дейв Бартон?

– Свалился с седла и разбился. У «круглоголовых» не хватало людей, вот его и попросили перейти на другую сторону. Вам любой подтвердит, что я его даже не задела. Только взмахнула шпагой, он уклонился – и все…