Текст книги "Скелет среди холмов (в сокращении)"

Автор книги: Питер Ловси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

– Надеюсь, я ослышался. – Тон Даймонда тоже не предвещал ничего хорошего. – Я служил в этом самом участке пять лет. И в столице, и в любом другом городе консультации между подразделениями только приветствуются. Мне бы не хотелось думать, что отделение на Фулэм-роуд отгородилось от всех и отказывается предоставить помещение для допроса задержанного в экстренной ситуации.

– Ничего подобного!..

– Приятно слышать. В какой камере?

– Во второй справа, – вздохнул побежденный Гледхилл.

Даймонд приоткрыл глазок. На койке в камере сидел человек лет сорока, с грязновато-желтым цветом лица и темными, глубоко посаженными глазами. Его полосатая рубашка казалась дорогой, брюки были точно подогнаны по мерке, к ним полагался пиджак. Даймонд закрыл глазок и повернулся к Гледхиллу:

– Можете послушать, как я буду допрашивать его.

Комната для допросов была наготове, в магнитофон уже вставили чистые ленты.

– Андрий, вы сядете напротив нас, рядом с задержанным, и будете переводить, – сказал Даймонд.

Сержант привел задержанного, который всем своим видом давал понять, что сотрудничать наотрез отказывается. Гледхилл произнес вступление для записи, затем главным действующим лицом стал Андрий, который до тех пор не проявлял интереса к задержанному – сказывалось прерванное поступление алкоголя в организм.

– Андрий! – резко окликнул его Даймонд.

До Андрия мгновенно дошло: чтобы заработать очередную выпивку, придется напрячься. Он повернулся к задержанному и вдруг расхохотался.

– Я его знаю! Он такой же украинец, как вы. Он англичанин, и зовут его Джим Дженкинс.

– Англичанин?! Мы понесли лишние расходы, чтобы найти переводчика, а теперь оказывается, что это англичанин?

– А я и не говорил, что я иностранец, – наконец-то обрел дар речи Дженкинс.

Даймонд повернулся к Андрию:

– Что вы можете рассказать нам о нем?

– Меня как переводчика наняли. А теперь хотите, чтобы я стал осведомителем. За сведения плата выше. Четыре бутылки.

– Что такое? Какие еще бутылки? – всполошился Гледхилл.

Но тут вмешался Даймонд:

– Договорились, Андрий. Четыре так четыре. Хотите поговорить здесь, Андрий, или наедине?

– Лучше уж наедине.

Слушая этот разговор, Дженкинс возмутился:

– Это нарушение правил! Вы не имеете права заставлять его наговаривать на меня, да еще в мое отсутствие!

– Дженкинс, обещаю вам передать все самое худшее, что он про вас наговорит, – заверил Даймонд. – Уведите его, сержант.

Громко протестующего Дженкинса увели.

– Ну, Андрий, выкладывайте, что там за ним числится.

– Дженкинс сутенер, он управляет борделем на Марчент-стрит в Барнсе, – сообщил Андрий. – До этого лет шесть или семь в доме был другой управляющий – украинец Сергей. Тамошняя бандерша – Вики. Дом у нее в полном порядке: и простыни чистые, и цветы в комнатах. Сам-то я там не бывал, знаю с чужих слов.

– Продолжайте.

– В прошлом году Вики стала встречаться с этим Дженкинсом. Холеный такой, всегда в костюме. В июле Вики вышла за него. В тот же день Сергея вызвали к пахану, хозяину борделя, и велели убираться в другой, подешевле. Он и уехал.

– А Дженкинс остался в этом борделе?

– Там сплошь украинки, а он англичанин. У нас его не любят. Только его попробуй тронь – у него такие заступники, выше некуда! Терять Вики им не с руки. Похоже, он сидит у нее на шее.

– У него есть оружие?

– А как же! Он не дурак.

Теперь Даймонд понимал, что происходит, по крайней мере настолько, чтобы надавить на Дженкинса. Андрия отвезли обратно в «Крым» с заездом в винный магазин.

Дженкинса снова привели, допрос начался.

– В чем меня обвиняют?

– Пока ни в чем, – ответил Даймонд. – Вас допрашивают потому, что подозревают в стрельбе из огнестрельного оружия с целью преднамеренного убийства. Так что молитесь, чтобы инспектор Холлиуэлл выжил.

В глазах сутенера мелькнула тревога.

– Я не знал, что он коп.

– Век живи – век учись. Ну, рассказывайте, как все было по-вашему.

– Я всего лишь бизнесмен. Работаю с украинцами. И женат на украинке, а ко мне относятся враждебно только потому, что я чужак. Мне постоянно приходится быть начеку.

– Поэтому вы и не расстаетесь с оружием?

– Можете не сомневаться. – Он сделал паузу, пожалев о сказанном, и попытался вывернуться. – Под «оружием» я, конечно, имел в виду осторожность.

– Но ручное огнестрельное оружие у вас есть?

– Э-э… да.

– Продолжайте.

– Сегодня банковский день. Мне предстояло получить выручку, заплатить персоналу и положить оставшееся в банк. Мы работаем с наличными, суммы скапливаются внушительные.

– Охотно верю, – сказал Гледхилл.

– Я сидел с Вики в кабинете и пересчитывал деньги, когда в дверь позвонили. У нас на двери домофон и камера наблюдения. Этот посетитель сразу показался мне подозрительным. Он спросил мою жену, назвав ее по имени. Но она, посмотрев на экран, не узнала его. Я перешел в соседнюю комнату.

– И поручили жене принять посетителя?

– У нее большой опыт. Он начал расспрашивать Вики о том, что было двадцать лет назад. О какой-то пропавшей девушке. Моя жена пыталась ему помочь, но мне показалось, что мы с ней попали в переделку. В прошлом часто кроются неприятности.

– И вы все это слушали?

– Из соседней комнаты. Затем посетитель объяснил, что пропавшую девушку убили.

– А вы об этом ничего не знали? – уточнил Даймонд.

– Я слышал, что в то время погибло несколько человек, но никто не знает наверняка, кто их убил, хотя кое-кто из тогдашних дельцов сейчас – важные шишки. Вики по глупости разболтала все это совершенно незнакомому человеку. Я так перепугался, что выхватил оружие и вошел в комнату.

– И направили оружие на того человека?

– Я же не поболтать с ним вышел. Он и без того узнал много лишнего. Едва взглянув на меня, он бросился бежать.

– А вы погнались за ним?

– Хотел его припугнуть. Он перемахнул через садовую ограду. Ограда высокая, я с трудом подтянулся, его нигде не заметил, но чувствовал: он где-то там, в соседском саду. Там сорняки вымахали в человеческий рост. Я сел сверху на ограду и стал ждать, когда он себя выдаст. Вдруг вижу: трава зашевелилась, а он идет прямо к пустому дому. Я пустил пулю над его головой. А он вдруг остановился и повернулся ко мне. У меня не выдержали нервы, и я выстрелил во второй раз. Только когда он упал, я понял, что попал в него. Я подошел посмотреть и понял, что ему здорово досталось. Пока я соображал, что делать, через ограду перепрыгнули полицейские, я запаниковал и бросился бежать.

– Хотите сказать, вы не собирались стрелять в него? И думаете, мы в это поверим? Вы хладнокровно дождались, когда инспектор Холлиуэлл выдаст себя, а потом выстрелили в него дважды.

– Неправда. Требую адвоката.

– Да, он вам понадобится. И молитва не помешает.

Утром Даймонд узнал, что Кита перевели из отделения интенсивной терапии. Его разрешили навестить. Обрадованный Даймонд помчался в больницу на такси.

В коридоре он издалека заметил, что ему навстречу идет Шейла Холлиуэлл, и у него екнуло сердце. Остановившись, Даймонд виновато развел руками.

Шейла подставила ему щеку для поцелуя и сказала:

– Он поправится. Извините, что была резкой с вами по телефону. Он объяснил, что ни вы, ни он понятия не имели, что в вас будут стрелять.

– С ним уже можно поговорить?

– Нужно! Он все твердит, что должен вам что-то сообщить.

Пациент лежал на боку, опутанный трубками, и ждал, когда закончится капельница. Похоже, он спал и был не настолько плох, как опасался Даймонд.

– Судя по виду, ваши похороны можно отложить.

Веки Кита дрогнули и поднялись.

– Рад видеть вас, шеф, – еле слышно просипел он. – А я вот облажался…

– Ничего подобного. Вы герой.

– Меня морфием накачали. Глаза сами закрываются.

– Шейла сказала, вы хотите передать мне что-то.

– Да? – К несчастью, Кита снова начало клонить в сон. Он смежил веки.

– Я знаю, что вам удалось попасть в дом и поговорить с Вики.

Кит ненадолго приоткрыл глаза.

– Она знает, шеф. Вики знает. Вам надо ее увидеть. – И он отключился.

Предстоял нелегкий разговор, тем более что муж Вики оказался за решеткой, а дом номер шестнадцать по Марчент-стрит стал местом преступления. Вики лишилась и близкого человека, и средств к существованию. Будет неудивительно, если она не захочет отвечать на вопросы.

В бар «Крым» Даймонд заглянул сразу после открытия и спросил Андрия, надеясь от него узнать, где живет Вики.

Андрия в баре не оказалось.

– Ничего не понимаю, – призналась барменша. – Обычно не успеешь открыться, а он тут как тут.

Даймонд догадывался, в чем дело.

– Наверное, никак не может проспаться.

Оставалась единственная ниточка – Олена.

Он заглянул в церковь. Олена убирала свечные огарки.

– Про Викторию я вам ничего не скажу, – заявила она и тут же добавила, противореча самой себе: – Она расстроена. Убита горем.

– Виктория убита горем потому, что ее мужа забрали в полицию.

Олена вскрыла новую коробку свечей и принялась аккуратно расставлять их.

– Я не могу говорить об этом перед святым Владимиром.

– Вы не поставите одну свечку за моего друга, Кита Холлиуэлла, в которого вчера стреляли? – попросил Даймонд. – Может, святой Владимир посочувствует ему.

Олена вздохнула и вместе с ним направилась к дверям. На ступеньках церкви она призналась:

– Виктория у меня дома. Будьте с ней помягче, хорошо?

Даймонд пешком дошел до дома Олены. Вики открыла дверь, увидела его и сразу же снова захлопнула. Наклонившись, Даймонд произнес в щель ящика для писем:

– Вики, я сейчас от Олены. Мне что, придется вызывать ее из церкви и просить отпереть дверь?

После некоторых колебаний она открыла и молча прошла в гостиную.

– Олена не знает, что происходило на Марчент-стрит? – спросил Даймонд.

– Она мне как мать, – ответила Вики. – Матерей не тревожат понапрасну, если знают, что они расстроятся.

– Кит сообщил, что получил от вас некую информацию.

Пожав плечами, она отвернулась.

Мягкость на Вики не действовала.

– Сейчас ваш муж в полиции. Нам предстоит решить, какое обвинение предъявить ему. Например, в незаконном владении оружием. Или в стрельбе с намерением убить полицейского. Он утверждает, что не имеет опыта обращения с оружием.

– Я никогда не видела его с оружием в руках. А нам обоим пришлось нелегко.

– С тех пор, как он вытеснил Сергея?

Вики удивленно подняла брови. И кивнула.

– Насколько я понимаю, Кит расспрашивал вас об одной украинке, останки которой мы нашли в Бате?

Она вздохнула:

– Помню, мы говорили о двух девушках. Их незаконно привезли в Великобританию в 1993 году. Обеим не было и двадцати.

– Они работали на вас?

Она покачала головой:

– Я сама тогда работала девушкой по вызову. Все мы были повязаны. Страшное время. Борьба за раздел этой части Лондона только начиналась. Убивали сутенеров, застрелили одну девчонку. Еще двое бежали. Одна вернулась на Украину, а спустя много лет я получила от нее открытку – она спрашивала, не знаю ли я, что случилось со второй, которая бежала, с Надей.

– Вы лично были знакомы с Надей?

– Не очень близко. Ее вспугнули, и она села в первый попавшийся поезд на вокзале Паддингтон. С тех пор ее никто не видел.

– Паддингтон? Значит, она направилась на запад. Могла очутиться и в Бате, и в Бристоле. Ее могли догнать и убить?

– Девчонки просто товар. Их легко заменить.

Черствые, жестокие слова. Но Даймонд понял, что, с точки зрения Вики, они предельно точны.

– Как она выглядела?

– Ростом примерно с меня. Голубые глаза, прямой нос. Очень красивые стройные ноги.

– А цвет волос?

– Все мы красились. Цвет волос у нее мог быть любым. Волосы были прямые и длинные. Мне всегда казалось, что она из казачек. Ей нравилось смотреть по телевизору скачки – из-за лошадей. Ведь казаки очень любят коней.

– Вы знаете ее фамилию?

– Надя Березан.

– Спасибо. – Даймонд записал информацию.

Надя Березан, девушка по вызову. Предположение еще требовалось подтвердить, но она была украинкой и прибыла в западные графства в тот же отрезок времени, когда была убита девушка, похороненная в Лансдауне. И судя по тому, что узнал Даймонд, никто не стал бы ее разыскивать.

Глава 6

Вынужденный на обратном пути вести машину сам, Даймонд почти всю дорогу думал о раненом друге и пытался понять, как случилось, что к Вики пошел именно Кит. Как ни странно, главную роль сыграла шутливая фраза Кита о квасе.

Но затем Даймонд заставил себя отвлечься от этих мыслей, чтобы подготовиться к непростым переговорам с Джорджиной. Скорее всего, она возложит на него ответственность за стрельбу и захочет провести внутреннее расследование. Надо придумать, как ее отвлечь.

В Мембери он остановился заправиться и сообщить подчиненным, что уже возвращается. На звонок ответила Ингеборг – все ее мысли занимал Кит.

– Он все еще в мире живых, – сообщил Даймонд. – Я видел его сегодня утром. Кстати, хорошая новость: теперь у нас есть имя. – И он рассказал о Наде Березан. – Садитесь за компьютер и выясните, не было ли такой в Бате или в Бристоле.

– Думаете, она не стала менять фамилию? – спросила Ингеборг. – Если бы мне пришлось прятаться от бандитов, я бы сменила.

– Все не так просто. Если она хотела получать пособие – а в нем она наверняка нуждалась, – ей нужно было предъявить удостоверение личности. Фальшивый паспорт – дорогое удовольствие, и на его изготовление требуется время.

– Могу себе представить.

– Как у вас дела? Бристольские ребята ведут себя прилично?

– Пытаются восстановить события последних дней жизни Руперта в Лансдауне.

– А как там наш «Запечатанный узел»? Удалось внедриться?

– Пока не знаю, шеф. Сейчас я прохожу подготовку к роли солдата-пехотинца. Учусь правильно держать пику.

– Где вы собираетесь? Так и подмывает подкрасться и подсмотреть.

– Не скажу.

– Кстати, – небрежно продолжал он, – Джорджина на месте?

– Явилась ни свет ни заря, вся на нервах из-за Кита. Она с ума сойдет от радости, когда услышит, что он понемногу выкарабкивается. Сейчас поговорю с вами и пойду ей сообщу.

– Лучше не надо. Пусть еще помучается в неизвестности.

Даймонд возобновил неспешную поездку и наконец свернул на трассу А46, ведущую на юг, к Бату. Он миновал Дирхэм-парк и сделал крюк, свернув направо, на дорогу через Лансдаун. Произошло сразу столько событий, что Даймонду захотелось еще раз взглянуть на место, с которого началась вся эта загадочная история.

По крутому северному склону он въехал на вершину Лансдаунского холма и вышел из машины возле памятника сэру Гренвиллу.

Здесь, на возвышенности, дул пронизывающий ветер. Даймонд окинул взглядом обширное известняковое плато. Вот знаменитое поле, где некогда сошлись две могучие армии и где спустя несколько веков десять тысяч человек собрались посмотреть на первую масштабную реконструкцию битвы. По другую сторону холма начинался лес – на том склоне нашли скелет. Вдали маячила башня Бекфорда с кладбищем, на котором был убит Руперт Хоуп.

Поеживаясь от холода, Питер Даймонд изучал открывавшуюся перед ним панораму – от места сражения до башни. В незапамятные времена, в юрскую эпоху, на этом месте плескалось теплое неглубокое море, на дне которого со временем образовались залежи известняка – источника процветания Бата. Древний холм представлялся Даймонду безмолвным свидетелем, которого невозможно допросить. Он надеялся, что пребывание здесь вдохновит его и завершится внезапным, кристально-ясным озарением. Но не дождался.

Дверь кабинета была приоткрыта, Джорджина стояла возле письменного стола, скрестив руки на груди. Над ее плечом висел портрет королевы.

– Как вышло, черт возьми, что Холлиуэлла ранили среди бела дня?

Даймонд изложил свою версию событий.

– И никто не знал, что у этого дома дурная репутация?

– Его адрес дала нам набожная женщина из церкви. Даже если бы мы знали, что у этого дома… э-э… дурная репутация, кто же мог предположить, что в Кита будут стрелять!

– Как он сейчас? Вы его видели?

– Его состояние уже не критическое.

– Это я знаю – звонила в больницу. Врачи считают, что к работе он сможет вернуться лишь через несколько недель.

– Как я и думал. Хорошо, что нам есть кем его заменить.

Джорджина вцепилась в приманку.

– Неужели? Кем же вы его замените?

– Возьму его обязанности на себя.

– Думаю, не стоит, Питер. Мы же договорились: на вас общее руководство. Вам не следовало ездить в Лондон. Ваше место здесь, в главном штабе.

– Поездку организовал мой осведомитель. Я был обязан присутствовать.

– Вы с самого начала рвались вести оба дела сразу. И вот теперь дождались.

– Кому-то все равно придется, мэм.

– А как насчет Джона Лимена?

– У него и без этого забот хватает.

– На все-то у вас есть ответ!

Даймонд кивнул. Ничего, пускай последнее слово останется за Джорджиной. Все равно разговор завершился даже удачнее, чем он предполагал.

Внизу его подчиненные ликовали: у безымянного скелета появился реальный шанс быть опознанным. Ингеборг проверяла все базы данных. Остальные по телефону выуживали информацию у различных благотворительных организаций и женских приютов.

Это деловое оживление понравилось Даймонду.

– Украинцы, как правило, люди набожные, – сказал он. – Может, она обращалась за помощью в местную церковь.

– В какую? – обернулась к нему Ингеборг. – В Бате нет украинской церкви.

– Она могла пойти в католическую.

Новичок в команде Пол Гилберт с готовностью подсказал:

– Святого Иоанна на Саут-Парейд или Девы Марии на Джулиан-роуд.

– Есть смысл поспрашивать там, – сказал Даймонд. – Вот вы, Инге, попробуйте поставить себя на ее место. Эта девушка решает порвать с прошлым. Она садится на поезд, уходящий с Паддингтона, и прибывает сюда. Зачем? Что ее могло привлечь?

– Знакомые. Она надеялась, что ей помогут начать жизнь с чистого листа. Но я уже искала украинскую общину в Бате и ничего не нашла.

– Потому что вас подвел компьютер, – объяснил Даймонд. – Ничего надежнее сарафанного радио еще не изобрели. Придется идти в народ и донимать его вопросами.

– И спрашивать о том, что случилось двадцать лет назад?

– Мы с вами часто украинцев встречаем? Лично я бы такую встречу запомнил. У меня есть описание внешности со слов Вики: средний рост, голубые глаза, прямой нос, стройные ноги, прямые длинные волосы, цвет – какой угодно.

– Может, фоторобот составить по описаниям? – предложила Инге. – Публика живо реагирует на такие рисунки.

– Попробуем. По какой еще причине она могла выбрать Бат?

– Услышала о нем от клиента?

Даймонд щелкнул пальцами:

– Отличная мысль, Инге! А вот и сценарий: этот клиент живет здесь, а в Лондон ездит по делам. Вдали от дома он не прочь заняться сексом с проституткой – так он и знакомится с Надей. Она думает, что, если разыщет его здесь, он возьмет ее на содержание, но не тут-то было. Здесь он играет роль добропорядочного семьянина. Когда Надя его находит, он в панике убивает ее.

– Неплохо, – заметила Ингеборг. – Но как нам его искать?

– А где связь с операцией «Кавалер»? – послышался голос.

Обернувшись, Даймонд увидел, что к ним направляется Септимус.

– «Бизнесмен» – читай «преподаватель», – подхватил идею Даймонд. – Руперт бывал здесь в начале девяностых, ведь так?

– А как быть с регулярными поездками в Лондон?

– Исследования. Музеи, Британская библиотека.

– Быстро придумали, – усмехнулся Септимус.

– Это всего лишь теория. Как у вас продвигаются дела?

– Изучаем несколько дней в промежутке между битвой и смертью Хоупа. Нашли еще нескольких свидетелей, которые подтвердили, что он вел себя странно: жил как бездомный, бродил по холмам, пока убийца не помог ему успокоиться.

– Вы хотите сказать, что оба раза на него напал один и тот же человек?

– Это самое вероятное объяснение. Его подкрепляет сходство ран.

– И нападающий не оставил орудия преступления. Поиски на кладбище закончены?

– Полностью. Думаю, убийца предусмотрителен, потому и унес орудие с собой.

– Мы ведь по-прежнему говорим о тупом предмете?

– О гладком предмете, не оставляющем следов в ране. Достаточно тяжелом, чтобы рассечь кожу и оставить вмятину на черепе, но не раскроить его. Да, это действительно тупой предмет.

Вечером, проследив незаметно за Ингеборг, Питер Даймонд стоял у торцовой стены заброшенного ангара и наблюдал, как три пары солдат отрабатывают технику сражения на пиках. Оружие длиной шестнадцать футов, сделанное из ясеня, выглядело грозно, но движения были рассчитанными, и дирижировал ими инструктор из «Запечатанного узла». Даймонд не удивился, увидев, как увлеченно орудует своей пикой Ингеборг. Как и все остальные, она была в обычной одежде – если не считать шлема и перчаток с крагами.

– А теперь – еще раз с самого начала, – объявил инструктор. – В первую позицию!

Солдаты подняли громоздкие пики почти вертикально, прислонив к плечу. Засмотревшись, Даймонд не сразу заметил, как к нему подошел человек.

– Не хотите записаться?

От неожиданности Даймонд чуть не подскочил. Рядом с ним стояла седая женщина в черной куртке.

– Прекрасно заменяет фитнес. – Незнакомка могла бы рекламировать занятия реконструкторов: в свои семьдесят с лишним, как предположил Даймонд, она выглядела очень стройной.

– Я не помешаю? – спросил Даймонд.

– Смотрите сколько хотите. Удивляетесь, что среди пикинеров девушка?

Он решил не заострять на этом внимание.

– Не особенно.

– Сейчас женщинам разрешают участвовать в сражениях наравне с мужчинами, – объяснила она. – А когда я только записалась в группу, это было лет тридцать назад, нас, хрупких и беспомощных, даже к месту сражения не подпускали. Мы были ангелами милосердия, носили платья с глубоким вырезом и тихо склонялись над ранеными. Так я и познакомилась со своим мужем.

Эта дама могла оказаться полезной свидетельницей.

Прозвучал очередной приказ. Солдаты опустили пики, направляя их в ту сторону, где стояли Даймонд и его собеседница.

– Атака пикинеров, – объяснила она.

– Даже отсюда выглядит жутко. На нас нападут?

– Вряд ли. Но будь вы сторонником Кромвеля, сейчас вы пожалели бы, что у вас с собой нет пики и пятидесяти солдат в придачу. И даже при наличии того и другого ваши шансы выжить были бы ничтожны. Стоящих в первой шеренге обычно протыкали насквозь.

– А вы не раните друг друга в ненастоящем бою?

– К счастью, нет. Острия пик резиновые, покрашенные серебряной краской. Наши пикинеры сражаются, направляя острия вверх. Офицеры сдают экзамен по технике безопасности – это касается и нашей и вражеской армий.

– И кто же у вас враги?

– Сторонники парламента, разумеется. Мы роялисты.

– А «круглоголовые» тренируются в другом месте?

– Нет, здесь же, но в другие дни, – засмотревшись, собеседница схватила Даймонда за руку. – Смотрите, они откладывают пики и берутся за шпаги! Вон та девушка определенно занималась раньше фехтованием. Я однажды уже наблюдала за ней: она справится с любым мужчиной.

Даймонд охотно допустил, что Ингеборг бывшая фехтовальщица.

– Вы, наверное, помните всех записавшихся к вам женщин.

– С тех пор, как сама состою в группе, – конечно.

– Среди них, случайно, не было никого из Восточной Европы? Девушки по имени Надя?

– Увы, это имя мне ничего не говорит.

Ингеборг билась на шпагах с юнцом, самоуверенным, как все три мушкетера, вместе взятые. Блок, выпад – и она выбила у него шпагу. Стальной клинок лязгнул, падая на бетонный пол.

– Если она будет продолжать в таком же духе, ей предложат биться один на один, – заметила его собеседница. – Это большая честь. Хорошо, что она с нами.

– Да уж, это вам не ангел милосердия.

Его собеседница рассмеялась:

– Надеюсь, вы не потешаетесь над нами, стариками.

– Нет, что вы. Но если она и дальше будет лупить парней чем попало, то мужа себе не найдет.

– Вы ей не отец? – насторожилась женщина.

– Господи, нет, конечно.

– Шпион «круглоголовых»? – не сдавалась она.

– Полицейский. Старший инспектор Питер Даймонд.

– Надо было самой догадаться. Вы по поводу того ужасного убийства одного из наших, преподавателя из Бристоля.

– Да, я расследую это дело. И пришел сюда, чтобы разобраться, что происходит во время боя. Вы ведете списки участников?

– Кажется, да, но это конфиденциальная информация. Попробуйте получить ее официальным путем, обратитесь к руководству нашего сообщества.

– Ценный совет, мэм. А ваше имя – тоже конфиденциальная информация?

– Агнес Суитин, – рассмеялась она.

– Супруга майора Суитина, члена Лансдаунского общества?

– В прошлом – красавца кавалера. К сожалению, у него новое увлечение – гольф.

– Значит, вы были знакомы с Рупертом Хоупом.

– Почему вы так решили?

– Вы видели, как он пытался открыть чужие машины.

– Так это его потом убили? – удивилась она. – Я понятия не имела. Зачем же он так глупо поступил?

– Его ударили по голове. Мы полагаем, что он потерял память.

– Боже мой! Мне стыдно, что мы сообщили о нем в полицию.

– Вы поступили так, как и должны были.

В это время Ингеборг сражалась с юношей, который по технике явно превосходил ее. Казалось, ее уже загнали в угол, но стремительный выпад застал противника врасплох, и он опустил шпагу.

– Умница девочка! – захлопала в ладоши Агнес Суитин.

Но инструктор не разделял ее восторгов.

– Так вы могли ранить его. Мы здесь тренируемся, а не ставим олимпийские рекорды.

– Он осадил ее только потому, что она женщина, – возмутилась Агнес.

– Вам явно уже случалось фехтовать, – говорил между тем инструктор, обращаясь к Ингеборг. – На рапирах, верно? Но в бою вы сможете пользоваться таким оружием, только если будете состоять в кавалерии. Вы умеете держаться в седле?

Агнес укоризненно вздохнула:

– И это говорит офицер пехоты! Опасается, что рядом с ней будет смотреться жалко. А из нее получилась бы прекрасная всадница.

– Вот как? – Едва не лишившись на этой неделе одного из подчиненных, Даймонд вовсе не хотел, чтобы Ингеборг выбили из седла. – Вы были на юбилейной реконструкции в 1993 году?

– Это в связи с тем скелетом, что нашли в Лансдауне? Да, я хорошо помню тот бой и могу вас заверить, что ничего подозрительного не заметила. Я была слишком занята своими увечьями.

– Настоящими?

– Царапины, ссадины – ничего серьезного, – отмахнулась она.

– Значит, вы не заметили, что кто-то подозрительно ведет себя в бою?

– Я бы запомнила такое. Если хотите знать мое мнение, «Запечатанный узел» не имеет к этому скелету никакого отношения.

«Если это правда, – подумал Даймонд, – сейчас мы с Ингеборг даром тратим время». Вскоре после этого разговора он ушел из ангара и направился домой.

На следующий день рано утром позвонил констебль Пол Гилберт:

– Шеф, я только что побеседовал с некой миссис Джарви. Она ходит в церковь Святого Иоанна на Саут-Парейд. В 1993 году Надя две недели гостила у нее.

Даймонд отреагировал мгновенно:

– Адрес!

Машина Гилберта стояла возле коттеджа, почти сплошь увитого клематисом. Молодой констебль сам вышел встречать Даймонда.

– Предупреждаю сразу, шеф: она немолода, а если уж говорить начистоту, очень стара и вдобавок туговата на ухо. О том, что стало с Надей, я ей не рассказывал.

Гилберт повел босса в комнату, служившую и гостиной, и спальней. Старушка в розовой кофточке и синих спортивных брюках сидела в кресле-качалке и гладила белую кошку, свернувшуюся у нее на коленях. Две четырехцветные кошки пристроились на подоконнике, а сонному персидскому коту досталось в безраздельное пользование стеганое пуховое одеяло.

Пол Гилберт не преувеличивал: миссис Джарви и вправду была очень стара. Констебль представил ей Даймонда, единственной реакцией стала попытка настроить слуховой аппарат.

– Он хочет спросить вас про Надю! – прокричал Гилберт.

Миссис Джарви строго посмотрела на него:

– Не надо так кричать.

– Надя! – снова крикнул Гилберт. – Девушка с Украины!

– Вы опять про Надю? Я же о ней уже все рассказала.

– Вы говорили, она гостила у вас в 1993 году, правильно?

– Я предложила ей свободную комнату, – объяснила миссис Джарви. – Она пробыла со мной недолго. Хорошо говорила по-английски.

– Как вы запомнили, что это был именно 1993 год? – спросил Даймонд.

– В воскресенье накануне ее приезда мне исполнилось восемьдесят. Помню, я угостила ее тортом.

– В каком же году вы родились? – спросил Даймонд на всякий случай.

– Мне девяносто шесть, – вздохнула миссис Джарви. – Если доживу до ста, меня поздравит телеграммой сама королева.

– Да, а год вашего рождения?..

– Шеф, – прервал его Гилберт, показывая на вышивку в рамке над кроватью. Вышитая надпись гласила: Да будет благословен сей дом. Джулия Мэри Джарви, род. 23 июля 1913 года.

– Так вы расскажете нам про Надю? – спросил Даймонд.

– Что? Я почти не выхожу из дома, и кошки тоже. Они терпеть не могут сырость.

Гилберт наклонился к уху старушки и повторил имя Нади.

– Она была беженкой. Я приняла ее из христианского милосердия.

Даймонд попросил Гилберта:

– Выясните, не рассказывала ли Надя что-нибудь о себе.

Вопрос был непростым для человека, которому удается расслышать одно слово из пяти, да и то с трудом, но на этот раз старания Гилберта докричаться до собеседницы увенчались успехом.

– До приезда сюда она работала в Лондоне, но ей там не нравилось.

– Она рассказывала о том, как жила на Украине?

Старушка закрыла глаза и погладила кошку.

– Тяжело было слушать. Она выросла в детском доме, а когда ей исполнилось шестнадцать, какой-то человек увез ее.

Это подтверждало слова Вики. Все сомнения в том, что речь идет об одной и той же Наде, можно было с облегчением отбросить.

– В Лондоне ей пришлось работать на этого человека. Что за работа, она не говорила, но я и сама догадалась.

– Но и в Бате она не задержалась?

– Не задержалась, – кивнула миссис Джарвис. – Порой я думаю: не кошки ли ее отпугнули?

– Пока она жила у вас, она не говорила, есть ли у нее другие знакомые в Бате?

– Нет.

– И никого не приводила в этот дом?

– Вы имеете в виду мужчин? – Миссис Джарви покачала головой. – Она не доставляла мне никаких хлопот. Никогда не возвращалась поздно вечером, никогда не опаздывала – если не считать того дня, когда пропала.

– Какой это был день?

– Вы хотите знать, когда это было? Я живу на этом свете так долго, что уже не отличаю один день от другого.

– Наверное, это было уже после вашего дня рождения, 23 июля.

– Значит, в начале августа.

– Что вы делали в тот вечер, когда она исчезла?

– Легла спать в обычное время, думая, что она скоро придет. Она знала, что запасной ключ я держу под цветочным горшком на крыльце. Но утром я обнаружила, что ее постель осталась нетронутой.

– А ее вещи? Они исчезли?

– У нее не было с собой никаких вещей. Она пользовалась моими полотенцами, моим шампунем и мылом. Одежду ей дали в церкви.

– Вы заявили об исчезновении? Звонили в полицию?

– Жаль, что она так и не нашла работу. Надеюсь, к прежней жизни она не вернулась.

Даймонду пришлось повторить вопрос.

– Заявила в полицию? Но я думала, что она вернется. Как можно удерживать гостя! Хотите посмотреть ее фотографию?