Текст книги "Скелет среди холмов (в сокращении)"

Автор книги: Питер Ловси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Питер Ловси
Скелет среди холмов

Глава 1

Двое убитых лежали на поле боя, один позвал:

– Эй!

Второй молчал.

– Я к тебе обращаюсь, с ранением в голову!

Тогда пошевелился и второй.

– Я мертвый, – сообщил он сквозь зубы, как чревовещатель. – Нам болтать не положено.

– Да ладно тебе! На нас же никто не смотрит.

Оба были солдатами армии роялистов под командованием лорда Хоптона.

Битва за Бат времен Английской революции XVII века, инсценированная реконструкторами, откатилась дальше, к зрительским толпам, а мнимые убитые и умирающие остались лежать в чистом поле для вящей убедительности. Место было выбрано живописное, среди холмов Лансдауна, на возвышенности, с которой открывался вид на три графства. Июльское солнце палило вовсю, и не было даже легкого ветерка, чтобы развеять полуденный зной.

Тот, кто заговорил первым, лежал на спине в густой траве, второй – в трех шагах от него, вокруг его «раны» запеклась бутафорская кровь.

– Ты из новеньких?

– Впервые участвую.

– Вот и мне показалось, что я раньше тебя не видел. Вид у тебя еще тот.

– Специально прихватил с собой пакет с кровью. Могу поделиться, если хочешь.

– Нет уж, спасибо. Все равно мне скоро вставать. Мертвым прикинулся, только чтобы отдохнуть. Кстати, я Дейв.

– Руперт.

– Может, встанем, – усмехнулся Руперт, – и снова в бой?

– Иди, если хочешь, – отозвался Дейв. – А меня жажда замучила. Как насчет банки светлого? Я заранее наведался сюда и припрятал упаковку.

Руперт долго не раздумывал:

– А где это?

– Ступай за мной. Да брось ты свою пику, потом ее заберешь. – Дейв поднялся и начал быстро спускаться по косогору, с каждым шагом удаляясь от места, где еще кипела инсценированная битва.

Две женщины, склонившиеся поодаль над ранеными, оглянулись посмотреть, кто идет, и молча продолжили свои дела. Они были из стана «круглоголовых» и помогали сторонникам парламента.

– Видишь вон то поваленное дерево? Нам туда.

Было ясно, что они нарушают правила, покидая поле боя. Но Руперт не стал делиться своими опасениями с новым приятелем. Похоже, кроме двух женщин их никто не заметил, а зрители столпились за веревочными ограждениями далеко от этого места.

Могучее дерево, вероятно, повалило в грозу, вывернув из земли. Черные корни паутиной нависали над землей, образуя идеальное укрытие. «Роялисты» присели в его тени.

– Должно быть, еще холодное. – Дейв порылся в земле под корнями, выудил банку «Хейнекена» и протянул Руперту.

Тот дернул металлическое кольцо и сделал глоток.

– Живительная влага…

– Мертвого на ноги поставит. – Дейв поднял свою банку. – За короля Карла!

– За короля, благослови его Господь, – повторил Руперт.

Дейв объяснял, что накануне сражений он всегда заранее находит местечко для тайника.

– Вижу, мне еще учиться и учиться, – заметил Руперт.

– Вообще-то я кавалерист, мы обычно прячем баклажку-другую в седельных сумках, а пикинерам прятать некуда – с пивом им личный досмотр не пройти.

– Что же ты делаешь в пехоте, если ты кавалерист?

– Когда чирей на заднице, не очень-то хочется лезть в седло, – усмехнулся Дейв. – Сегодня я, к счастью, пехотинец.

– Насчет того, чтобы догнать остальных, ты серьезно?

– Для того я и приехал сюда – чтобы подраться. А ты разве нет?

– Понимаешь, я историк, – объяснил Руперт. – Вот я и решил приехать и посмотреть, каково это – участвовать в сражении.

– Ну и как?

Руперт улыбнулся:

– Если совсем начистоту – не очень. Главная цель этой постановки – зрелищность, чтобы зрителям было на что посмотреть. А в действительности в 1643 году интерес представляла блистательная тактика сэра Уилльяма Уоллера.

– Уоллер? Это же противник.

– Да, и в реальном бою мы превосходили его по численности на пару тысяч человек, однако он обошел нас с фланга ночным маршем. К тому времени, как наши проснулись, парламентаристы уже заняли позицию на вершине Лансдаунского холма. Во время наступления нам пришлось вести бой, поднимаясь вверх по склону.

– Но мы же выбили их оттуда!

– Далеко не сразу и дорогой ценой. Здесь такое вряд ли покажут. Наверное, сражение на крутом склоне выглядит не слишком зрелищно.

– На ровном поле лучше, – подтвердил Дейв, посмотрев в сторону равнины Лансдауна, где продолжалось действие. – Да и для лошадей безопаснее.

– Масштабы тоже были другими, – продолжал Руперт. – Численность роялистов достигала шести тысяч человек, сторонников парламента насчитывалось тысячи четыре. В сравнении с этой мощью сегодняшние армии реконструкторов выглядят жалко.

– Так ведь и дата не круглая, – возразил Дейв. – Бывает, собирается гораздо больше народу.

– По воспоминаниям очевидцев, в дыму от пушечных и мушкетных выстрелов видимость не превышала нескольких ярдов.

– Похоже, здесь черт знает что творилось.

– Как почти во всех битвах. Они не имели ничего общего с этой самодеятельностью.

– Хватит придираться. Знал бы ты, как мы намучились, пока мундиры шили. Между прочим, все оружие – точная копия подлинного.

– Только стреляет холостыми и учебными пирозарядами.

– А ты чего ждал? – возразил Дейв. – Мы ставим спектакль для публики, причем своими силами.

– В любом случае реальная битва тоже закончилась не очень удачно. В тот день победитель так и не определился.

– Еще будешь? – Дейв снова запустил руку в рыхлую землю.

– Хватит и одной банки, – покачал головой Руперт.

Дейв по локоть погрузил руку в землю и прелые листья.

– Да где же они? Их было шесть. – Он принялся рыться в земле обеими руками. – Стащил небось какой-нибудь паршивец. Проклятые «круглоголовые». Видел я, как тут околачивался один такой.

– Скажи спасибо, что оставил нам две банки.

– По-твоему, это честно? – Дейв продолжал вышвыривать землю из ямы. – Ой, тут есть еще что-то, но не банка. – Он извлек наружу предмет длиной в фут – тонкий, с утолщенными округлыми концами. – Всего-навсего старая кость.

– Должно быть, зверь какой-нибудь зарыл, – предположил Руперт. – Лиса, наверное.

– Чья бы ни была кость, при жизни эта тварь была крупнее лисы.

Руперт присмотрелся:

– Это бедро. Ну, бедренная кость.

– Но чья?

– Может, оленья.

– Жуть всякая полезла в голову, – признался Дейв. – А вдруг она человеческая?

– А если это кость одного из солдат, погибших в той битве?

Оба умолкли. Звуки боя вдали были едва слышны.

После паузы первым заговорил Руперт:

– Может, ты и прав. Здесь могли похоронить погибших.

Дейв покачал головой:

– Поневоле задумаешься, да? Мы тут рядимся в мундиры, корчим из себя солдат, а с этим парнем все было на самом деле. – Он почтительно положил кость между собой и Рупертом. – Что будем делать?

Втайне взволнованный находкой, Руперт притворился равнодушным:

– Предлагаю вернуть ее на место.

Оказалось, Дейв не лишен телепатических способностей.

– Археологи могут заинтересоваться этим местом. Может, при раскопках найдутся и другие кости. Или даже снаряжение.

– И твое пропавшее пиво. Вот удивятся археологи!

– Нет, пиво забрал какой-то гад, – покачал головой Дейв. – Но насчет кости ты прав. Предлагаю оставить ее здесь.

– Я с тобой согласен, – сказал Руперт. – Неизвестный покоится здесь больше трехсот лет. Мы не вправе его тревожить.

Дейв положил кость на дно ямы и засыпал ее.

– Земля пухом, – произнес Дейв.

Зашвырнув пустые банки подальше от места захоронения, они присоединились к сражающимся.

По окончании битвы солдаты королевской армии собрались под знаменем и с достоинством удалились с поля боя под размеренные удары барабана. Финалу не хватало исторической достоверности, но зрители остались довольны. Послышались аплодисменты. Немного погодя не менее эффектно поле боя покинула армия сторонников парламента.

У шоссе марширующие перешли на вольный шаг и направились к автостоянке у ипподрома, где остался их транспорт. Одни собирали и грузили оружие, другие занимались лошадьми или готовили на костре еду.

Руперт, которому все это было в новинку, помогал остальным как мог, а потом направился к своей машине, чтобы снять потный мундир. Страшная находка не давала ему покоя. Если это действительно останки солдата, погибшего в Лансдаунской битве, значит, им несказанно повезло. Возможно, там удастся найти и металлические предметы – нагрудник, шлем или шпагу.

Руперту представилось, как он напишет о своей находке научную работу и о нем заговорят в научных кругах. Нужно удостовериться, что кость и вправду человеческая. Радиоуглеродный анализ поможет установить ее возраст. В университете есть необходимая аппаратура, так почему бы не воспользоваться ею?

Правда, его немного мучила совесть: ведь они с Дейвом договорились не тревожить прах погибшего воина. Выкапывать кость тайком некрасиво. Дейв осудит его… впрочем, кто такой Дейв? Простоватый парень, которому нравится играть в солдатики. Ему не понять, насколько важна историческая правда.

Некоторое время Руперт посидел вместе со всеми у костра, а потом ушел, стараясь не привлекать к себе внимание. Солнце клонилось к закату, был чудесный летний вечер, в самый раз для прогулки. Накануне Руперт подробно изучил карту сражения и постарался запомнить основные ориентиры. Он вышел на поле, некоторое время шагал почти параллельно шоссе, перебрался по приставным лесенкам через две изгороди и очутился неподалеку от места действия пехоты – в долине между Лансдауном и Фризинг-Хиллом.

Впереди показалось вывороченное с корнем дерево. Руперт ускорил шаг. Вокруг не было ни души, быстро темнело. На фоне неба разветвленные корни напоминали щупальца морского чудовища, безмолвного и зловещего. В густой тени Руперт не сразу определил, где зарыта кость. Присев, он стал на ощупь искать рыхлый участок и вскоре нащупал в перегное что-то твердое. Руперт вытащил из земли кость.

«Прости, что снова потревожил тебя, дружище», – мысленно обратился он к погибшему солдату. Потом он поднялся с колен – и оцепенел. На его плечо легла ладонь.

– У вас избыточный вес, – объявил врач. – Вы занимаетесь спортом?

– Поднимаю пинту-другую пива.

– Мистер Даймонд, не время шутить. Вы себя сведете в могилу. У вас слишком высокое давление. А дефекация? Регулярная?

– Что?

– Часто ходите по-большому? – пояснил врач.

Выдержав красноречивую паузу, Даймонд спросил:

– Молодой человек, должно быть вы не в курсе, что я руковожу уголовным розыском города Бат. В полиции настаивают, чтобы я проходил ежегодный медосмотр, а ваша задача – закончить его поскорее и признать меня годным к работе. Верно?

– Не совсем.

– Поясню еще кое-что. Я пришел к вам не для того, чтобы лечиться. От вас мне нужна лишь подпись на этом бланке. Да, у меня имеется несколько лишних фунтов веса, и уже не первый год. Но это не мешает мне справляться с работой. Так почему бы вам не расписаться и не вызвать следующего посетителя?

– Я не могу. Если вы не начнете серьезно относиться к своему здоровью, то рискуете потерять не только свою работу.

– Хотите сказать, я болен?

– Точнее, вы не в форме. Начните хотя бы правильно питаться. Гулять быстрым шагом раз в день.

– На прогулки у меня нет времени.

– Вставайте раньше. Вы живете один?

– Сейчас – да.

– Значит, ваш будильник никого не потревожит.

– Не учите меня жить, в ваших советах я не нуждаюсь.

– Кто-то же должен это сделать, мистер Даймонд.

– Так вы подпишете бланк или нет?

– Скрепя сердце. – Врач взялся за перо.

На этом Даймонду и следовало остановиться. Однако он спросил:

– А почему на этот раз не прислали врача, с которым мы уже давно знакомы, – моего ровесника?

– Он умер. Сердце. Не следил за своим здоровьем.

– Ну что ж… По крайней мере руки у него были теплые.

Врач взглянул на него поверх очков:

– А теперь – нет.

Вернувшись к своим товарищам, Даймонд объявил:

– Прошел. Там какой-то новый шарлатан. С виду подросток, а корчит из себя невесть что.

– Не впечатлил? – спросил Холлиуэлл.

– Это еще слабо сказано. А вас? Вы у него еще не были?

– Пойду через одного. – По лицу Холлиуэлла пробежала тревожная тень. – Там ведь только пульс и давление?

– Вот и я так думал. Пока он не надел резиновую перчатку.

– Да он шутит, – вмешался Джон Димен.

Даймонд обернулся к нему:

– А ваша очередь когда?

– А меня от осмотра освободили. Я проходил его во время стрелковой подготовки.

Даймонд закатил глаза: Димен всегда ухитрялся выкрутиться.

– Ну, тогда остаетесь за старшего. А мне пора подкрепиться.

С досадой вспоминая врача-юнца, он попросил лишнюю порцию картошки к своему гамбургеру.

– Только что прошел медосмотр, – объяснил он Крессиде в столовой. – Да, кстати, лишняя ложка фасоли тоже не помешает.

– Восстанавливаете силы? – с улыбкой спросила она.

– Полезное правило. Мало ли на что нарвешься.

– А вдруг на встречу с юной прелестницей, мистер Ди? Если хотите, я намекну девчонкам, что вы прошли медосмотр.

В личной жизни Даймонд предпочитал предельную честность. Девчонки из столовой знали, что он водит дружбу с Паломой Кин. Но понятия не имели, как он тоскует по погибшей жене.

Даймонд огляделся, выбирая столик, – как всегда, задача предстояла каверзная. Если подсесть к кому-нибудь ниже чином, люди будут смущаться в присутствии начальства, а сядешь в одиночестве – рискуешь стать добычей Джорджины, заместительницы начальника полиции.

Лицо из прошлого всплыло из-за развернутой газеты. Усы с сединой, карие глаза. Этот человек когда-то руководил операциями уголовного отдела, но после травмы головы ушел в продолжительный отпуск по состоянию здоровья.

– Джон Уигфулл? А я думал, вы давно забыли про наш бедлам. – Даймонд поставил на стол поднос.

– Меня привлекли к работе как гражданское лицо, – пояснил Уигфулл. – Я теперь специалист по связям с общественностью.

– Да ну? Значит, теперь, если мне понадобится отвязаться от газетчиков, буду обращаться к вам.

– В современной полиции приветствуется открытость, – принялся просвещать коллегу Уигфулл. – В прошлом мы недостаточно использовали возможности СМИ. Между тем собирать информацию можно и с помощью широкой публики.

– Развешивать плакаты «Разыскивается преступник»?

Выражение лица Уигфулла стало страдальческим.

– Мы живем в двадцать первом веке! Мне поручено сделать полицию более контактной.

– Надеюсь, вы не собираетесь раздавать кому попало мой телефон?

– Ни в коем случае, но, возможно, организую интервью с вами для какого-нибудь журнала или газеты.

– Даже не мечтайте, – нахмурился Даймонд.

– Не пугайтесь вы так, Питер. Ваша фамилия не в начале и даже не в середине моего списка.

Последнее замечание предназначалось для того, чтобы уязвить самолюбие Даймонда, и своей цели оно достигло.

– Кроме того, я скармливаю прессе лакомые кусочки, – продолжал Уигфулл. – Некоторые дела представляют интерес для публики, например дело пропавшего кавалера. – Последние два слова он произнес словно невзначай, как будто Даймонд должен был знать, о чем речь.

– Что это такое? Старинный портрет?

– Вы не слышали об этом деле потому, что расследование еще не начато. Неизвестно даже, есть ли здесь состав преступления… пока.

– Продолжайте.

– Две недели назад состоялась реконструкция битвы при Лансдауне. Сама битва происходила в 1643 году, а в 1993 году, в канун трехсотпятидесятилетия, любители истории впервые организовали большой сбор.

– Что?

– Подобные мероприятия называют сборами. Весьма живописное зрелище. Такие исторические общества, как «Запечатанный узел», относятся к сборам со всей серьезностью.

– Очень трогательно, – откликнулся Даймонд. – А теперь ближе к делу.

– Как я уже пытался объяснить вам, в этом году был проведен очередной сбор. Один из участников пал в бою, и с тех пор от него ни слуху ни духу.

– Убит?

– Будь он убит, все знали бы об этом. После сражения труп наверняка обнаружили бы.

– Вы же сказали, что он пал в бою, – напомнил Даймонд.

– Да, понарошку. «Убитые» какое-то время лежат на поле, а потом снова присоединяются к сражающимся. А этот пропал. Его хватились только через два дня, когда на автостоянке заметили его машину. В багажнике нашли костюм роялиста.

– Жаль, тогда это не так интересно. Разыскивается человек в шляпе с пером – вот была бы примета!

– Он был пехотинцем. Они носили шлемы.

– Если, как вы говорите, его машину нашли, значит, уже выяснили фамилию владельца.

– Да, это Руперт Хоуп, преподаватель истории из Бристольского университета. Родители живут в Австралии. Со дня сражения они не получали от сына никаких вестей. И его коллеги по университету тоже, – заключил Уигфулл.

– А машину пытались завести? Если она не заводится, то он, помучившись с ней, мог попросить кого-нибудь подвезти его.

– От него нет вестей уже двенадцать дней.

– Представим это дело так: после сражения ребята выпили, ваш кавалер перебрал, кто-нибудь из товарищей предложил подбросить его до дома, но по пути в Бристоль они попали в аварию.

– Мы знали бы об этом.

– Подождите, это еще не все. Водитель погиб, а его пассажир выбрался из машины и побрел куда глаза глядят. Ударился головой, потерял память. Поэтому мы и не знаем, что в машине был пассажир.

– И где же он сейчас? – с усмешкой спросил Уигфулл.

– В психушке. Проверьте, не поступал ли к ним пациент, уверяющий, что он кавалер.

Как обычно, Уигфулл воспринял его слова всерьез.

На следующее утро в полицейский участок на Мэнверс-стрит зашла местная жительница с тремя грейхаундами на поводке и большой обглоданной костью в руках.

– Я законы уважаю, – сообщила мисс Хибберт дежурному, – вот и решила узнать, могу ли я оставить ее себе.

На стол к сержанту Остину попадали и более шокирующие предметы. Кость он осмотрел без особого интереса.

– А вы хотите оставить ее себе?

– Для этих бедолаг. Их спасли от усыпления. Жизнь не баловала их подарками.

– Где вы нашли эту кость, мэм?

– В Лансдауне. И решила узнать, не человеческая ли она.

– Надеюсь, нет. – Сержант Остин повертел кость в руках. Один пес встал на задние лапы и попытался отобрать свою игрушку.

– Отстань, дурень!

– Не надо его обижать, – вступилась за грейхаунда мисс Хибберт. – Он в наморднике, значит, не укусит. Лежать, Гектор.

Сержант Остин потер тыльную сторону ладони.

– А когтями все-таки задел.

– До крови оцарапал?

– Если вы правда хотите знать – да.

– Простите, он не нарочно.

– Дайте-ка взглянуть, сержант, – вмешался врач, проходивший мимо. – Прививку от столбняка вам давно делали? У меня здесь есть сыворотка…

– Пустяки, царапина, – отмахнулся сержант. – Прививка мне не нужна.

– Извините, сержант, но я вынужден настаивать, ради вашей безопасности.

– Ладно, спасибо. – Судя по голосу, никакой благодарности к врачу сержант не испытывал.

– А эта бедренная кость вам зачем? Похоже, она человеческая.

Кость отнесли в уголовный отдел и показали Питеру Даймонду.

В судебно-медицинской антропологии он был не силен, но если врач решил, что кость похожа на человеческую, оставлять такую находку без внимания не следовало. Даймонд спустился к столу дежурного, чтобы поговорить с мисс Хибберт.

– Знаете, – сказал Даймонд, выслушав посетительницу, – я не прочь вместе с вами вернуться и осмотреть место, где вы нашли эту кость.

– Если вы предлагаете мне тащиться пешком обратно, да еще в гору, придумайте что-нибудь получше.

– А как собаки ведут себя в машине?

– Как ангелы. Если не обижать их.

Устроив трех «ангелов» на заднем сиденье, Даймонд ухитрился доставить их к месту находки без особых приключений – если не считать уткнувшегося сзади в его шею мокрого носа.

Пока Даймонд запирал машину, мисс Хибберт отпустила собак, и они помчались прочь по зеленой траве. После городской сырости чистый воздух пьянил как шампанское.

– Надо бы почаще бывать на природе, – заметил Даймонд.

– Мы бываем здесь каждый день, в любую погоду. – Мисс Хибберт направилась к поваленному дубу. – Я не поняла, где именно собаки взяли эту кость, но, когда я подошла, они дрались из-за нее.

Словно по сигналу примчался Гектор и принялся рыть землю под корнями дуба. К нему присоединились остальные собаки.

– Остановите их скорее! Может, это место преступления.

Мисс Хибберт достала резиновый мячик.

– Бросьте его вниз с холма.

– Я?

– У мужчин бросок сильнее.

Он метнул мяч подальше, собаки рванули за ним, и Даймонд порадовался, видя такую прыть. Его кот Раффлс гонялся только за птицами и мышами, а если бы кто-то вздумал бросить коту мячик, бедняге пришлось бы бежать за ним самому.

Даймонд прошелся туда-сюда, глядя в землю и вспоминая разговор с Уигфуллом о пропавшем кавалере. Должно быть, реконструкторы сражались где-то здесь. Но как связана эта находка с пропавшим преподавателем Рупертом Хоупом, он понятия не имел. Желтоватая, сплошь в пятнах кость, похоже, пролежала в земле не один год.

Вернулись собаки с добычей, и Даймонд снова бросил им мячик.

– Стало быть, не видать моим песикам этой кости? – догадалась мисс Хибберт. – А если бы я не доложилась полиции, никто бы и не узнал.

– Верно, но если бы это была ваша кость или моя, разве нам захотелось бы бросать ее собакам – даже таким симпатягам, как Гектор?

Мисс Хибберт вроде бы согласилась с собеседником, но потом спросила с надеждой:

– Как вы считаете, тут могут быть другие кости?

Даймонд вскинул обе руки:

– Нет-нет, только не позволяйте собакам снова здесь рыться!

К концу дня дерево было огорожено лентой, как место преступления, и какому-то бедняге констеблю приказали всю ночь караулить его. Наутро криминалист-антрополог подтвердил, что кость человеческая, принадлежала взрослой особи среднего роста. Теоретически по единственной кости можно было установить пол ее владельца, возраст на момент смерти, этническую принадлежность и давность смерти.

Даймонд вернулся в Лансдаун с двумя подчиненными – констеблем Ингеборг Смит и инспектором Китом Холлиуэллом – и стал наблюдать, как эксперты-криминалисты в белом облачении кропотливо просеивают землю под корнями. Он объяснил коллегам, какую информацию антрополог сможет извлечь из единственной кости.

– Прежде всего нужно определить, сколько времени прошло с момента смерти. Для этого достаточно радиоуглеродного анализа.

– Думаете, она древняя? – спросил Холлиуэлл.

– Уж конечно, не свежая. Триста или четыреста лет назад здесь проходило знаменитое сражение.

– А задолго до этого здесь были поселения железного века, – вмешалась Ингеборг. – Может, этой кости вообще две тысячи лет.

Раскопки продвигались медленно. Только через час руководитель группы криминалистов Даккетт объявил, что они добрались до более плотного слоя почвы.

– Слой, который мы только что убрали, был настолько рыхлым, словно его перекапывали в последние несколько недель.

– Например, собаки мисс Хибберт?

– Здесь поработали не только животные.

Работа возобновилась. Через несколько минут из раскопа послышался возглас: «Тут что-то есть!» Женщина-криминалист сметала кистью землю с какого-то светлого предмета.

– Еще кость? – спросил Даймонд. – Вытаскивайте скорее!

Даккетт смерил его возмущенным взглядом:

– Если не возражаете, инспектор, мы будем действовать по инструкции, оставляя находки на месте их обнаружения.

Довольно скоро очертания предмета стали узнаваемыми.

– Так и есть: кость, – подытожил Даймонд.

– Большая берцовая, – уточнила Ингеборг.

Теперь в ход пошли не лопаты, а кисти. Раскоп то и дело фотографировали.

– Который час? – наконец спросил Даккетт.

– Половина четвертого, – ответил Даймонд.

– Да ну? Ничего себе. Все, перерыв.

Полицейским осталось лишь наблюдать, как эксперты садятся, достают термосы и разворачивают газеты.

– С такими темпами нам здесь торчать всю ночь, – заметил Даймонд, обращаясь к Холлиуэллу.

– Слышу, слышу, – закивал Даккетт, отвлекаясь от кроссворда. – Не волнуйтесь, в пять у нас заканчивается рабочий день. Не забудьте оставить на ночь охрану.

– Он вас нарочно заводит, – вмешался Холлиуэлл.

– А по-моему, он серьезно, – возразила Ингеборг.

Даккетт еще не высказался:

– Теперь, когда мы нашли останки, надо установить палатку, чтобы защитить раскоп.

– Мы с коллегами справимся.

– Это специфическая работа.

– Какая? Поставить палатку? Не смешите.

– Это вам не скаутская палатка. Ее установка требует соответствующей квалификации.

Перерыв завершился в четыре. Ингеборг позвонила в полицию с просьбой прислать охранника на ночь.

– Я рассчитывал к этому времени уже кое-что узнать, – заметил Даймонд, расхаживая взад-вперед по вытоптанной поляне. – А выяснил только одно: что у меня подскочило давление.

Еще через двадцать минут из раскопа послышался странный звук: Даккетт пощелкал пальцами.

Ингеборг подсказала:

– Кажется, это он спрашивает вас.

– А по-моему, на что-то напрашивается, – пробормотал Даймонд, но подошел ближе.

Часть скелета уже обнажилась, и стало ясно, что умерший лежал на боку в позе эмбриона.

– Вы спрашивали про череп, – проговорил Даккетт. – Его нет. Похоже, это труп без головы.

Вечером Питер Даймонд ужинал в пабе «Зеленый плющ» с Паломой Кин, женщиной, с которой он сблизился шесть лет назад, после того как умерла его жена. Палома с пониманием относилась к причудам Питера и его резковатым манерам. Он очень ценил это, чувствуя в ней родственную душу.

Сидя перед пинтой хорошего пива в ожидании заказанного бифштекса, Даймонд живописал Паломе неприятности минувшего дня.

– По крайней мере не пришлось торчать в офисе, – заметила Палома, дослушав его. – Люблю Лансдаун. Там история повсюду, куда ни глянь.

– Ты имеешь в виду поселения железного века? Меня сегодня просветила Ингеборг, она в культуре разбирается.

– А про башню Бекфорда она упомянула?

Даймонд часто проезжал мимо этой неуклюжей, с его точки зрения, постройки. Но сегодня он впервые обратил внимание на то, как красиво освещена солнцем беседка-фонарь на верху башни.

– Чудаком он был, этот Уилльям Бекфорд, верно?

– Сказочно богатым чудаком, – поправила Палома. – Я читала о нем, когда делала эскизы костюмов для документального фильма о нем. – Палома собрала огромное количество архивных материалов по истории костюма и давала консультации кино– и телекомпаниям. Увлекшись, Палома принялась рассказывать о том, каким эксцентричным был Бекфорд. Например, он распорядился проложить пешеходную дорожку длиной в милю от своего дома в Лансдаун-Кресент до башни и каждый день прогуливался туда и обратно в сопровождении карлика-слуги и четырех собак. – Я дам тебе почитать эту книгу.

– Спасибо, – поблагодарил Даймонд, хотя заранее знал, что вряд ли удосужится пролистать ее.

Принесли еду, и некоторое время оба молчали.

– Какие у тебя планы на завтра? – спросила Палома. – Снова будешь смотреть, как другие роются в земле?

– Может быть.

– Ты же сказал, что вы нашли труп без головы. Значит, это убийство?

– Или гибель в бою. Мое предположение, что ему снесло голову пушечным ядром. В общем, это дело для археологов, а не для нас с ребятами.

– Кстати, есть одна идея, – оживилась Палома. – Эти разговоры о Лансдауне напомнили мне, что кое-кто из клиентов обещал мне бесплатные билеты на ипподром.

– Это он клеился к тебе.

– Не «он», а «она». Подружка одного рок-певца, и у нее годовой пропуск на двоих в зону для почетных гостей.

– Думаешь, меня можно выдать за рок-певца?

Палома рассмеялась:

– Да, будет трудно! Но мы ни за кого не будем себя выдавать. Хочешь, я узнаю, когда очередные скачки?

– А почему бы и нет? – улыбнулся Даймонд, подозревая, что это еще не скоро.

Но оказалось, что скачки в Лансдауне будут завтра вечером. Прожженный циник Даймонд заподозрил, что его подруга заранее все продумала.

Работа в полиции часто преподносит сюрпризы. Утром Даймонду позвонил криминалист-антрополог, исследовавший пресловутую бедренную кость.

– Вы говорили, что ее нашли в Лансдауне? – уточнил доктор Пик.

– Верно. Точнее, нашли скелет целиком, но без черепа. Есть вероятность, что это участник гражданской войны – несчастный, который не успел увернуться от пушечного ядра.

– Связь с гражданской войной подтверждена? Нашли что-нибудь еще?

– Дайте срок – найдем. Раскопки продолжаются.

– Мистер Даймонд, а вы уверены, что бедренная кость, которую мне прислали, относится к тому самому скелету?

– Скажем так: они были найдены в одной яме. А в чем дело?

– Есть основания утверждать: кость относительно современная. Примерно двадцатипятилетней давности.

Несколько секунд Даймонд молчал.

– Вы уверены?

– Мы предпочитаем говорить «вероятно» или «возможно».

– А вы датировали ее радиоуглеродным методом?

– Неприятно вас разочаровывать, но радиоуглеродный анализ абсолютно не применим для кратких периодов.

– И что же это за основания?

– Полагать, что кость современная? Прежде всего, ее внешний вид. У таких костей гладкая, как мыло, поверхность, они плотные. А кости столетней и более давности легче по весу, им свойственно крошиться.

– А лабораторные анализы вы проводили?

– Само собой. Содержание азота – надежный показатель. Со временем он снижается. В кости трехсотпятидесятилетней давности он составляет не более двух с половиной процентов. А в вашем бедре – четыре и три десятых.

– Многовато для убитого кавалера?

– Чересчур. Еще мы сделали тест на люминесценцию. Современная кость светилась бы в ультрафиолетовом свете, и чем она древнее, тем слабее было бы это излучение. В данном случае свечение было не самым сильным, но соответствовало предполагаемым временным рамкам – в пределах двадцати пяти лет.

– Не знаю, стоит ли благодарить вас. С одной стороны, вы ухитрились выставить меня полным болваном, а с другой – задали задачку. Встретимся сегодня днем в Лансдауне?

Немного погодя Даймонд отправился на поиски Джона Уигфулла – тот сидел у себя в кабинете, уставившись на экран компьютера.

– Это срочно? – осведомился Уигфулл. – Вообще-то я готовлю пресс-релиз.

– Случайно не о пропавшем кавалере?

– Нет, тот был вчера. Вы извините, Питер, но мне некогда.

– Я тоже не из вежливости к вам заглянул. Сколько дней прошло с тех пор, как пропал тот участник реконструкции?

– Уже больше двух недель. А что? Вы что-то слышали?

– Сейчас я занимаюсь скелетом, найденным в Лансдауне. Сначала я думал, это какой-то солдат времен гражданской войны, а потом мне сообщили, что кости современные.

– Руперт Хоуп вряд ли успел бы истлеть до костей, – возразил Уигфулл.

– До этого я и сам додумался. Этот труп был без головы.

– Думаете, его обезглавили? Убили? Возможно, это заинтересует прессу.

– Пока рано, раскопки еще продолжаются. Просто имейте в виду, что я взял на заметку этого вашего пропавшего кавалера. Если он объявится, сообщите мне.

На месте раскопок работа вновь остановилась: объявили перерыв. Надувная палатка прикрывала яму сверху. С точки зрения Даймонда, в самой яме за время его отсутствия ничего не изменилось.

– Выглядит совсем как вчера вечером, – заметил он.

– Обычное дело для скелетов, – отозвался Даккетт.

Даймонд постарался не реагировать на ехидное замечание.

– Не знаю, отразится ли это на скорости вашей работы, но мы, возможно, имеем дело с недавним убийством. Я вызвал эксперта.