Текст книги "Скелет среди холмов (в сокращении)"

Автор книги: Питер Ловси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

– Зачем? Ради выкупа?

– Нет. С нами никто так и не связался. По моим предположениям, его тайком отправили на какой-нибудь конный завод, и его потомство уже берет на скачках огромные призы. А мне досталась лишь грошовая страховка.

– И много вы потеряли?

– Без малого миллион. – Он остановил гольфмобиль возле мяча. – Думаю, хватит и одного хорошего удара.

Типпинг сделал этот удар, не добросив мяч даже до середины дистанции.

– Сколько человек в настоящее время состоит в Лансдаунском обществе? – спросил Даймонд, когда они двинулись дальше.

– Сейчас пятеро. Первоначально в группу входило семь мужчин и одна женщина – судья Огаста Уайт. – Типпинг остановил автомобиль и выбрался со своего места за рулем.

– Она по-прежнему состоит в обществе?

– О да. Полезно иметь на своей стороне закон.

Даймонд вышел на лужайку.

– Ну-ка, посторонитесь. Сейчас загоню его в лунку одним ударом.

Мяч пронесся мимо и выкатился за пределы лужайки.

– Признаться, меня разочаровали и вы, и ваше Лансдаунское общество, сэр Колин, – заговорил Даймонд, решив зайти с другой стороны. – Я думал, вам известно обо всем, что творится в округе, а вы, оказывается, понятия не имеете, что кого-то убили и зарыли, можно сказать, у вас под носом.

– Разумеется, этот случай меня встревожил. Но для меня он загадка.

– Вы в обществе с момента его основания?

– Да, как и Реджи, и миссис Уайт.

– Ударите еще раз?

Типпинг подмигнул:

– Будем считать, что он уже в лунке. – Он подобрал мяч.

За их спинами послышалось:

– Эй, там, впереди! Уберите чертову колымагу! Не вижу, куда бью, – кричал майор.

– Можно подумать, он вообще умеет попадать в цель, – пожал плечами Типпинг, вернулся к гольфмобилю и отвел его в сторону.

Неизвестно, что помогло – удача или навыки игры, – но мяч майора остановился в нескольких дюймах от лунки.

– Недурно. Это ваш седьмой? – спросил Типпинг у противника.

– Пятый. – Майор показал пять пальцев.

– В таком случае – бейте. Если попадете, ударов у нас будет поровну.

– У вас шесть? – насторожился майор и обратился к Даймонду: – Это правда?

– Я сбился со счета, – уклонился от ответа Даймонд, не желая влезать в чужое соперничество. – К тому же я постоянно отвлекал его расспросами о скелете. Вы не помните, вокруг поваленного дуба несколько лет назад не происходило ничего подозрительного?

– «Несколько лет назад» – понятие растяжимое. Нельзя ли поточнее?

– Пожалуйста: после 1987 года, когда дерево упало, и незадолго до 1997 года.

– Подозрительного? Что вы имеете в виду?

– Машина возле дерева не останавливалась? Никто не копал ям?

– Нет, – ответил майор. – Я бы заметил.

– Вы говорили, что миссис Уайт входит в число основателей общества. И что их было восемь. Кто же остальные пятеро?

– Двоих уже нет в живых, – объяснил Типпинг. – Остальные разъехались. Джейми Флеминг вернулся в Эдинбург. Он служил в полиции давно, еще до вас. Джордж Филпот купил виллу в Италии. Кого я забыл?

– Андерхилла, – подсказал майор. – Викария из церкви Святого Винсента.

– Ах, да. Ему дали новый приход в Норфолке.

– Значит, на вашей стороне были церковь и полиция? – подытожил Даймонд.

– Были и есть. Мы привлекли на свою сторону нового священника церкви Святого Винсента, преподобного Чарли Смарта.

– А ваш нынешний полицейский – кто он такой?

– Не такой – такая. Заместитель начальника полиции Джорджина Дэллимор.

Босс Даймонда. Он не поверил своим ушам.

День Джона Уигфулла начался удачно. Дежурный сержант доложил, что его ждут двое – хотят что-то сообщить в связи с пропавшим кавалером. Строго говоря, допрос свидетелей не входил в обязанности Уигфулла, но недаром он столько лет проработал в отделе уголовного розыска. И потом, к «делу кавалера» он питал особую слабость. Уигфулл решил сам встретиться с посетителями.

Первой из них была женщина: увидев статью в «Бат кроникл», она узнала на снимке бродягу, который таскал еду с прилавков на воскресном базаре в Лансдауне.

– Он украл у меня пирог, я вызвала полицию, но ваши ребята упустили его, так что он смылся. А я вернулась домой, увидела статью в газете и сразу поняла: вот же он, ворюга, только разодетый в пух и прах и в такой шикарной шляпе!

– Вы уверены, что мы говорим об одном и том же человеке? Он вовсе не бродяга, как вы выразились, а преподаватель университета.

– Это был он. Как пить дать. – Она вдруг вытаращила глаза. – Знаете, а ведь он и правда говорил совсем как образованный.

– Как он был одет?

– В грязных старых джинсах и кофте с капюшоном, как теперь носят. И от него воняло.

– А вам не кажется, что вы могли ошибиться?

– Хотите сказать, я вру?

Уигфулла так и подмывало ответить: «Да, и зря отнимаете у меня время». Любителей приврать он повидал множество.

– Скажем прямо, мадам: нам известно, кем был пропавший. Вряд ли он способен вести себя так, как вы описали.

– Да неужто? – вскипела женщина. – Я притащилась сюда по доброте душевной, думала рассказать все, что знаю, а выходит, я все наврала! Да катитесь вы! – И она вылетела за дверь.

При виде вошедшей миссис Суитин Уигфулл воспрял духом: пожилые благовоспитанные дамы умеют держать себя в руках.

– Можно ли считать снимок в газете заслуживающим доверия? – спросила посетительница. – Я говорю о лице, а не об одежде. Это действительно пропавший человек?

– Да, Руперт Хоуп. Университетский преподаватель.

– В таком случае должна сообщить вам, что он вел себя более чем странно – пытался отпереть чужие автомобили на стоянке возле ипподрома. Мой муж Реджи, майор, заподозрил неладное, и мы позвонили в полицию. У меня с собой был бинокль, я не сводила глаз с этого человека и хорошо рассмотрела его лицо.

– Как он был одет?

– В куртку с капюшоном и синие джинсы.

Очевидно, все тот же тип. Настроение у Уигфулла сразу испортилось. А как хорошо начиналось утро!

– Полицейские приехали по вызову?

– Да, но к тому времени тот человек уже ушел. Это случилось в среду на прошлой неделе. Мы часто приезжаем туда проверить, все ли тихо в округе.

– Незнакомцу удалось открыть хоть какую-нибудь машину?

– Нет, все они, видимо, были заперты.

– Полицейские нашли его?

– Как потом выяснилось, нет. После поисков они вернулись к нам и записали показания. Когда мы увидели статью в «Кроникл», то сочли своим долгом связаться с вами.

– И правильно сделали, – отозвался Уигфулл, думая, что сам-то он сглупил, отпустив торговку. – К нам поступили и другие сигналы. По-видимому, этот человек ведет себя странно.

– Или он троцкист. Университеты кишмя кишат левыми.

Со времен Троцкого мир успел измениться, но Уигфулл приблизительно понял, что имеет в виду миссис Суитин, и счел ее надежной свидетельницей.

На всякий случай он ответил на пару звонков, поступивших ночью, и услышал новые сообщения о кавалере. Его видели в разных местах. Должно быть, Руперт Хоуп блуждал по Лансдауну далеко не первый день, привлекая к себе внимание мелкими провинностями. Вероятно, он был пьян, болен или одурманен наркотиками.

В таком случае почему же полицейские не задержали его?

Уигфулл набрал номер и попросил выяснить, кто именно выезжал по указанным двум вызовам. Оказалось, что это были одни и те же офицеры полиции.

Питер Даймонд возвращался из гольф-клуба, погруженный в мрачные мысли о Лансдаунском обществе. Если его члены действительно следили за всем, что происходит на холмах, то наверняка заметили что-то подозрительное, связанное с захоронением. И они вполне могли оказаться подозреваемыми. Среди них есть представители закона. Что, если они поймали нарушительницу каких-нибудь установленных ими правил и прикончили ее – возможно, случайно?

Ощутимой ложкой дегтя стала Джорджина. Но Даймонд никогда не уклонялся от конфликтов. Заметив, что «мерседес» замначальника полиции стоит на стоянке, Даймонд сделал вывод, что Джорджина на месте, и направился прямиком в ее владения.

– Проблемы, Питер? – осведомилась Джорджина, едва взглянув в его сторону.

– Не совсем, мэм. Просто нужен ваш совет насчет Лансдаунского общества. Мне говорили, что вы состоите в нем.

– Верно. – Судя по голосу, она приготовилась к обороне.

– По-видимому, сэр Колин Типпинг и майор Суитин приняли вас в это общество только потому, что вы служите в полиции.

– Питер, давайте сразу все проясним: мои служебные полномочия тут ни при чем. Так уж вышло, что я сторонница охраны местной природы. Я знаю, зачем вы завели этот разговор. Из-за скелета, да?

– Правильно, мэм. Я надеялся, что членам общества что-нибудь известно. Но два джентльмена, с которыми я встречался сегодня утром, в полном неведении.

– Кроме них, больше об этом знать некому. Когда было сделано захоронение?

– Не раньше чем в 1987 году, когда упало дерево.

– А общество было основано только в девяносто третьем.

– Да, но дата приблизительная, в пределах десяти лет.

– Если Колин и Реджи говорят, что ничем не могут помочь, меня выспрашивать бесполезно.

«Колин и Реджи». С ней надо держать ухо востро.

– В число основателей входит также судья миссис Уайт. Я побеседовал бы с ней… если вы не хотите взять это на себя.

Джорджина скрестила руки на груди.

– Это ваша единственная линия расследования? Вряд ли она продуктивна.

– Прошу прощения, но ваше общество представляется мне слишком сплоченным.

– Может, нам просто нечего вам сообщить.

– Непросто вести расследование, когда жертва – груда сухих костей и никто ничего не помнит. Но сегодня днем я встречаюсь с представителями прессы. Посмотрим, освежит ли память людей эта история, когда попадет в газеты.

– А вот это вполне вероятно. Вы консультируетесь с Джоном Уигфуллом, нашим новым специалистом по связям с общественностью? Он знает современные методы допросов.

– Не сомневаюсь. И еще насчет миссис Уайт… Я сам поговорю с ней, мэм.

К чести Джона Уигфулла следовало отметить, что он сумел мобилизовать почти всю местную прессу и даже несколько общенациональных изданий. Огромные фотографии места раскопок и скелета служили Даймонду фоном во время выступления.

Изложив факты, Даймонд несколько раз подчеркнул, что следственная группа ждет сообщений от всех, кто помнит о каких-либо подозрительных событиях, случившихся возле поваленного дерева десять-двадцать лет назад.

Один тележурналист допытывался, считает ли Даймонд, что убийца обезглавил жертву, чтобы предотвратить опознание.

– Пока что мы не знаем, как она умерла. Возможно, мы действительно имеем дело с убийством, но полностью исключать роковую случайность не следует. Надеюсь, с вашей помощью расследование удастся продолжить.

После пресс-конференции Уигфулл задержался, словно напрашиваясь на комплименты:

– По-моему, все прошло удачно.

– Поглядим еще, какие будут результаты, – сказал Даймонд.

Примчалась Ингеборг, ей не терпелось что-то сообщить.

– Уже звонят? – воскликнул Даймонд. – Вот вам результат!

Лицо Уигфулла расплылось в самодовольной улыбке.

– Нет, шеф, – проговорила Ингеборг, пытаясь отдышаться. – Пресс-конференция тут ни при чем. Нашли труп. И главное, опять в Лансдауне.

Викторианское кладбище в тени башни Бекфорда могло бы послужить идеальной декорацией для фильма ужасов. Покосившиеся каменные надгробия утопали в зарослях ежевики, борщевика и крапивы. Возле вытоптанного пятачка, обнесенного лентой, столпились полицейские и криминалисты. Всеобщее внимание было приковано к трупу человека, лежавшего ничком в узком проходе между двумя могилами.

Даймонд, прибывший в сопровождении Кита Холлиуэлла, еще издали заметил, что осмотром места происшествия руководит знакомая личность. Даккетт приветствовал его словами:

– Опять вы?

– Я хотел было сказать то же самое, но мне интереснее труп, – признался Даймонд. – Стало быть, ранен в голову?

– Все-то вы замечаете.

Не заметить очевидное было бы невозможно. В зияющей ране на затылке жертвы среди запекшейся крови виднелась зазубренная полоска черепной кости.

– Патологоанатом уже приезжал?

– И успел уехать.

– Давно наступила смерть?

– Несколько часов назад.

Даймонд склонился над трупом, выискивая следы других повреждений.

Даккетт снова подал голос:

– Могу объяснить, как это случилось. Видите вон там банку из-под пива? – Он указал на мятую банку «Фостерса» на могиле. – Напился, оступился, ударился головой.

– Откуда вы знаете?

Даккетт указал на пятнышко засохшей крови на выступе ближайшего надгробия. От пятнышка тянулась вниз засохшая струйка.

– Он упал навзничь. С пьяными такое часто бывает.

– Но лежит он лицом вниз!

– Вы правда не понимаете? – уточнил Даккетт. – Он упал навзничь, ударился головой о камень и от удара перевернулся. Потому и лежит лицом вниз.

– Слишком уж страшная рана для обычного падения, – заметил Даймонд.

– Так ведь и этот гранитный выступ слишком острый. Пощупайте.

Даймонд провел пальцами по краю каменного надгробия. Потом осмотрел банку, не прикасаясь к ней.

– Возле отверстия на банке ржавчина. Ее открывали очень давно.

Даккетт поспешил скорректировать свою гипотезу.

– Ну, может, он пил не из этой банки, но нельзя отрицать, что он ударился головой.

– Да? Но посмотрите на эту каплю крови, которую вы нашли на камне. Что вы на это скажете?

Услышав это, еще несколько экспертов подошли поближе. К пятнышку крови прилипла короткая зеленая травинка.

Даймонд старательно растолковал:

– Если бы он рассек голову о надгробие, к пятнам крови прилипли бы волосы, а не травинки.

– Траву на этой дорожке косят раз в неделю. Конечно, вокруг полно обрезков.

– Да, но этот как сюда попал?

– Наверное, ветром принесло.

Даймонд многозначительно огляделся. Ни один листок не шевелился на ветру.

– Ну хорошо, объясните, – притворяясь незаинтересованным, попросил Даккетт.

– Кровь вытекала струйкой из раны на траву. – Даймонд указал на бурое пятно возле головы погибшего. – Все это выглядит как попытка инсценировать несчастный случай и замаскировать убийство. На него напали сзади, он упал лицом вниз, истекая кровью. Его убийца окунул свое орудие в лужу свежей крови на траве и капнул на край надгробия, как будто произошел несчастный случай.

– Кому и зачем понадобилось убивать бродягу?

– Могу с ходу назвать несколько причин.

– Говорите, его ударили, напав сзади? Чем?

– Скажем так: тупым орудием.

– И все? Какой старый шаблон!

– Лучше распорядитесь насчет поисков этого старого шаблона, – сказал Даймонд.

Даккетт оглядел море сорняков:

– Для такой работы мне понадобится целая армия помощников. И неизвестно сколько дней.

– Значит, чем раньше вы начнете, тем лучше. Это ваша обязанность, дружище. – Даймонд повернулся к Холлиуэллу: – Выясните, нельзя ли собрать помощников, Кит.

Холлиуэлл вытащил мобильный.

– Кто нашел труп? – спросил Даймонд у Даккетта.

– Человек, который здесь косит траву на дорожках. Сегодня утром, около восьми.

Даймонд осмотрел одежду убитого, обратил внимание на рваные джинсы и забрызганную грязью куртку с капюшоном.

– Кто он? Есть предположения?

– Никаких.

– Карманы обыскали?

– Да, но ни черта не нашли. Он бродяга. Только принюхайтесь.

Одежда и вправду пропиталась запахами немытого тела, но на коже не было толстого слоя грязи и пыли, который ожидал увидеть Даймонд. И состояние рук оказалось вполне приличным. А волосы, несмотря на засаленность, не так давно подстриг профессионал.

– Ничего, если я подниму ему голову? Хочу рассмотреть лицо.

Даймонд взялся за прядь каштановых волос надо лбом. Нос покойного был разбит в кровь, но в остальном лицо не пострадало. По мнению Даймонда, неизвестному было лет сорок.

– Может кто-нибудь сфотографировать его?

Фотограф экспертной группы сделал несколько снимков, и Даймонд осторожно опустил голову покойного.

– Все, что требовалось, я уже увидел. Известите меня, если найдете орудие убийства.

Поездка обратно на Мэнверс-стрит прошла в молчании. Только свернув на Брод-стрит, Даймонд обратился к Холлиуэллу:

– Две подозрительные смерти – и обе в Лансдауне. Чистое совпадение, Кит?

Тот помедлил, размышляя.

– Между ними не так уж много общего, если вспомнить, что одна случилась двадцать лет назад. В одном случае труп закопали, в другом оставили там, где его было легко найти. Один покойник – молодая женщина, другой…

– Достаточно, я понял, к чему вы клоните. Знаете, о чем я думаю?

– О Джорджине?

– В самую точку. Она не разрешит мне расследовать сразу два убийства, если они не связаны между собой.

– Мы не знаем даже, убийства это были или нет.

– А что, это идея, – усмехнулся Даймонд. – Я сумею продержаться на этом какое-то время.

– Непростая задача, – заметил Холлиуэлл. – Сразу два дела об убийстве.

– А я все-таки попробую.

Через час на столе Даймонда уже лежала пачка фотографий с места преступления, а файлы со снимками перекочевали в его компьютер – в том числе шесть крупных планов лица покойника.

– Идите сюда, Кит, и посмотрите. Где-то мы это уже видели.

– Вы с ним знакомы?

– Нет. Никогда не встречался.

– Хотите вывесить их на доску так, чтобы видели все?

– Неплохо придумано.

– Занять еще одну комнату для сбора материалов по делу? – Холлиуэлл волновался: назревало перспективное расследование.

Даймонд колебался. В соседней комнате уже скапливалась информация по делу о скелете. Он догадывался, как отреагирует Джорджина на известие о второй занятой комнате.

– Пока рано, Кит.

– Но на кладбище вы вроде были уверены, что его убили.

– А теперь решил не настаивать на этом, – объяснил Даймонд. – Позвоните во все местные ночлежки, в Армию спасения и так далее. Посмотрим, что они нам скажут.

– Будете присутствовать на вскрытии?

Вопрос прозвучал словно невзначай, но оба знали, что за ним кроется. Даймонд терпеть не мог вскрытия.

– Назначено на завтрашнее утро, – отозвался он. – А мне не следовало бы отлучаться – мало ли что. Не замените меня, Кит?

– Я подумывал обойти ночлежки…

– Ночлежками займется Ингеборг.

– Тогда на сегодня отпустите меня.

– Ладно, Золушка, отправляйся на бал.

Кота Раффлса, имевшего обыкновение спать на кровати, в ногах у Даймонда, на следующее утро разбудили в непривычную рань. Его бестолковый хозяин направился не к полке, на которой хранилась кошачья еда, а к стопке старых газет в коридоре. Десятиминутное перелистывание страниц «Бат кроникл» принесло свои плоды: Даймонд нашел снимок пропавшего кавалера.

– Вот и наш подопечный, Раффлс, – объявил Даймонд. – А теперь на радостях откроем новую банку курятины в желе.

Джон Уигфулл прибыл на работу в десятом часу и с удивлением увидел Питера Даймонда, восседавшего на углу его стола.

– Что-то стряслось? – спросил Уигфулл.

– Напротив. – Даймонд протянул ему газету: – Пропавший кавалер.

И он с торжествующим видом приложил к газете глянцевые снимки мертвеца, найденного на кладбище.

Уигфулл прищурился, разглядывая их.

– Кто это?

– Ладно вам, Джон. Вы же видите – на снимках и в газете один и тот же человек.

– Что-то не похож.

– Потому что мертв.

– Вы полагаете, это Руперт Хоуп?

– Присмотритесь к линии роста волос, к бровям и губам.

– Да, пожалуй, это он, – согласился Уигфулл. – Давно он умер?

– Вчера или накануне ночью. Не раньше.

– От чего?

– Не хочу предвосхищать результаты вскрытия, которое, кстати, происходит прямо сейчас, но готов держать пари, что причина смерти – рана в затылочной части головы. Потому и решил узнать у вас, с чего все началось. Кто сообщил о его исчезновении?

– Сотрудники университета. В последний раз его видели в день реконструкции битвы.

– Значит, он где-то пропадал две с половиной недели, а потом был найден мертвым. Надо бы разузнать о нем подробнее. Вы не говорили ни с кем из общества изучения истории гражданской войны?

Уигфулл покачал головой:

– Я же не детектив. Хотя… – Он покраснел от смущения. – Я беседовал с парой очевидцев, которые откликнулись на газетное объявление. Одна женщина сообщила, что видела его в воскресенье на базаре в Лансдауне. По ее словам, он выглядел как бродяга, а говорил как образованный человек. Другая свидетельница видела, как похожий по описанию человек пытался вскрыть чужую машину.

– Где?

– Все там же, возле ипподрома, но в среду на той же неделе.

– Он вел себя подозрительно, а она не заявила в полицию?

– Заявила. Обе женщины вызвали полицию. И патрульные сразу отреагировали на вызов. По всей видимости, они проявили снисходительность – нарушения были незначительными.

– Они говорили с виновником?

– На базаре – да. Пирожница убеждена, что с ним обошлись чересчур мягко. Она жалела, что на него не надели наручники.

– У него наверняка спросили имя и фамилию.

– Хм… – кашлянул Уигфулл. – Он назвался Нодди.

Даймонду сразу вспомнился вечер, проведенный на скачках, и пьянчуга, которого чуть не затоптали лошади.

– Кто его допрашивал?

– Я не выяснял. В тот момент это не имело значения.

– Зря вы никому не сказали об этом.

– Это были просто расспросы о пропавшем человеке. Я думал, незачем беспокоить по пустякам уголовный отдел…

– Теперь уже ясно, что это убийство.

– Я дам вам имена и адреса свидетелей.

Вскрытие продолжалось всего двадцать минут, а Кит Холлиуэлл уже с трудом сдерживал зевоту.

– Жалеете, что приходится торчать здесь, мистер Холлиуэлл? – осведомился патологоанатом доктор Сили.

– Со мной все в порядке.

– Знаю. И спрашиваю, не скучно ли вам. Потому что могу пообещать любопытное продолжение, но в свое время.

Пока что происходящее заключалось в медленном раздевании покойного. Фотограф делал очередной снимок всякий раз, когда труп избавляли от очередного предмета одежды.

– Как продвигаются дела с установлением личности? – спросил доктор Сили во время следующего перерыва на фотосъемку, прихлебывая кофе.

– Мой шеф мистер Даймонд утверждает, что имя ему уже известно.

– Ох и проныра этот ваш мистер Даймонд! Ну и кто у нас жертва?

– Руперт Хоуп. Преподаватель истории из Бристольского университета.

Доктор Сили стащил с трупа трусы и бросил их в прозрачный пакет для вещдоков.

– Будь я студентом мистера Хоупа, ни за что не стал бы садиться в первом ряду. Белье он уже давно не менял.

– Там, где он жил, не было удобств.

– Преподаватель жил без удобств? Как думаете почему?

– Понятия не имею.

– В таком случае сейчас посмотрим, не прояснится ли ситуация. – Доктор Сили встал в торце прозекторского стола. – Подойдите ближе, мистер Холлиуэлл, и присмотритесь к ране на голове.

Холлиуэлл был не из слабонервных – он внимательно и бесстрастно оглядел рассеченные ткани и слипшиеся от крови волосы.

– И что?

– А вы не видите? – Сили указал на рану пальцем в перчатке. – Вот здесь, справа от разрыва, следы заживления.

– После смерти? – Холлиуэлл разглядел розовый шрам длиной не более двух дюймов. – Разве так бывает?

– Вы смотрите на рану, которая была нанесена еще при жизни. Перед нами, мистер Холлиуэлл, свидетельство тому, что несчастного ударили по голове дважды с промежутком в несколько недель. Первый удар не был смертельным. В отличие от второго.