Текст книги "Скелет среди холмов (в сокращении)"

Автор книги: Питер Ловси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Он с кряхтением принялся одолевать ступеньки лестницы, ведущей в логово Джорджины.

– Питер, почему вы не в Бристоле? – спросила она, едва он постучался и вошел в кабинет.

– Я как раз по этому поводу.

– Садитесь. Вы не заболели? Как-то вы скованно двигаетесь.

– Это отдельная история. Сейчас речь о другой, довольно неловкой ситуации. Вчера вечером по пути домой меня остановил автоинспектор. У меня не горел один стоп-сигнал.

– Такое с каждым может случиться.

– Он заметил, что моя налоговая наклейка просрочена.

– Да? А вы обратились за новой?

– Как только добрался до дома. Но на получение новой уйдет пара дней. А пока дороги для меня закрыты. Вот я и хочу сообщить, что сегодня не еду в Бристоль.

– А-а. – Она уперлась обеими ладонями в стол. – Поговорите с Джорджем Паллантом. Он найдет вам машину.

Джордж Паллант ведал транспортом. Такой оборот Даймонд предвидел.

– Сегодня у них транспортная проверка. Я позвоню в Бристоль и скажу, чтобы справлялись без меня.

Джорджина громко вздохнула:

– Нет, так нельзя. Где ваша машина?

– Возле дома. Сюда я добрался на автобусе. Но я не намерен весь день валять дурака. Поищу, чем помочь Киту Холлиуэллу.

– Ваше вмешательство ему ни к чему. – У Джорджины вырвалось досадливое восклицание. Она сунула руку в карман. – Вот, берите мою. – И она бросила на стол ключи от машины.

Этого Даймонд не ожидал.

– Ваш «мерседес»? Вы готовы одолжить его мне?

– Готова. Сегодня у меня заседание, машина понадобится мне только поздно вечером. Так что приступайте к своим обязанностям, Питер.

Даймонд был ошеломлен: она доверила ему свой лоснящийся серебристый «мерс» – мерило ее желания выпроводить его из Бата, с глаз долой. Мало того, Джорджина его перехитрила. Значит, поездки в Бристоль не избежать.

Даймонд вел машину осторожно – не только потому, что она принадлежала Джорджине. Где-то в глубине сознания билась мысль, что беды приходят по три сразу. Первые две – больная спина и встреча с автоинспектором – уже пришли. Он надеялся, что третья никак не будет связана с чужим «мерседесом».

Он попытался мыслить конструктивнее: план действий на день – вот что ему сейчас нужно. Собирать досье на Руперта Хоупа и сегодня – это уже слишком. Палома, кажется, права: ключом к разгадке вполне могут оказаться последние дни в Лансдауне.

Его мысли прервало утробное ворчание машины, скорость которой вдруг ощутимо упала. Даймонд остановился и включил аварийную сигнализацию. Двусторонняя дорога с разделительной полосой – не лучшее место для внезапных остановок.

Догадка явилась к нему сразу: спустила шина. Когда Даймонд наконец в муках выбрался из салона, догадка подтвердилась. Еще недавно совершенно целая шина с протектором напоролась на гвоздь.

Что теперь? Замена колеса с больной спиной его не прельщала. Лучше запросить помощи по телефону.

К счастью, у него был с собой мобильный. К несчастью, разрядившийся. Швырнув телефон на заднее сиденье, он вышел на поиски запасного колеса и домкрата. Поднять запаску оказалось непросто. Даймонд ухитрился вывалить ее из багажника на обочину. С шестой попытки сообразил, как собрать домкрат. Спустя некоторое время проколотое колесо было приподнято над землей.

Даймонд открутил все болты, ценой величайших усилий снял проколотое колесо и затолкал на его место запасное. Осталось всего ничего – затянуть пять болтов и убрать домкрат. Для технофоба очень даже неплохо.

Если бы не одна загвоздка: болты наотрез отказывались вставать на место. Даймонд старательно орудовал гаечным ключом, а они не затягивались.

– У нас, значит, проблемы? – произнес голос за его спиной. Голос показался Даймонду знакомым.

Обернувшись, он нос к носу столкнулся с тем же автоинспектором, который остановил его накануне. Удивление было обоюдным.

– Вы? – воскликнул автоинспектор. – Это что же, ваша вторая машина?

– Она принадлежит заместителю начальника полиции.

– Вот как?

Даймонд вспомнил, что вчера этот автоинспектор даже не пожелал взглянуть на его полицейское удостоверение. Видно, не поверил, что оно существует.

– Благодаря вам я был вынужден взять на время чужую машину – и вот, пожалуйста, прокол. Если поможете мне затянуть болты, я уеду.

Автоинспектор попытался, потерпел фиаско, и Даймонд почувствовал себя отомщенным.

– Это у вас не памятка для автовладельца?

– Да уж не Шекспир.

– Посмотрим… – Автоинспектор открыл страницу с советами о том, как правильно менять шины. – Знаете что? Вы пытались посадить запаску не на те болты. У нее свой комплект болтов. – Он сунулся под крышку багажника и вынырнул оттуда с запечатанным пакетиком. – Эти на целый дюйм короче. А вы вгоняли болты в ступицу. Вы говорите, это собственность вашего босса?

Через час «мерседес» увезла аварийная машина из дилерского центра в Бате, где Джорджина покупала автомобиль. Водитель аварийки согласился подвезти Даймонда.

– Как думаете, во что мне это встанет?

– Сейчас прикинем: нужен новый подрамник с фланцем, подшипник и замок обода колеса. Вместе с НДС тысяча набежит.

– Черт!

– Это не считая новой шины.

Уточнять цену Даймонд не стал.

Хорошая новость, подчеркнул он в разговоре с Джорджиной, заключается в том, что в гараже все починят. В пять он заберет машину и пригонит ее обратно. Как новенькую.

Джорджина ошеломленно выслушала его отчет. Даймонд, уходя, объявил, что оплатит ремонт.

Жареная рыба с двойной порцией картошки отчасти смягчили потрясение самого Даймонда. Значит, он все-таки был прав, говоря, что беда не приходит одна. Теперь у него все три, полный комплект. Можно перевести дух. Он уже созвонился с Бристолем и поручил Септимусу Уорду руководить вместо него расследованием до конца дня.

Из столовой Даймонд вышел с улыбкой. Он был готов поделиться историей своих злоключений и с Китом Холлиуэллом, и с каждым, кто не прочь посмеяться.

В комнате, отведенной для расследования, царило деловое оживление. Большая карта Лансдауна была испещрена пометками, которых он не понимал. Висели снимки скелета в могиле и на столе в лаборатории. Холлиуэлл с телефоном, прижатым к уху, был слишком занят, чтобы интересоваться судьбой автомобиля Джорджины.

Вошла Ингеборг:

– Привет, шеф. А я думала, вы в Бристоле.

– Был. У вас тут, вижу, кипит работа. Есть что-нибудь?

– Утром допросили нового свидетеля. Не знаю, что он рассказал, но Кит и Лимен, которые вели допрос, словно завелись.

– Кажется, я видел этого свидетеля. Явился с утра пораньше.

– Мне надо идти, – сказала Ингеборг. – Я отвечаю за карту.

Даймонд решил, что мешать им не стоит. История с «мерседесом» могла и подождать.

У себя в кабинете он сделал несколько осторожных движений, проверяя, не сильно ли повредила спине замена шины. Держась за канцелярский шкаф, он попытался присесть, как балерина у станка.

За его спиной кто-то прокашлялся. Обернувшись, Даймонд увидел застывшего в дверях Холлиуэлла.

– Не помешаю, шеф?

– Ничуть, – отозвался Даймонд. – Заходите, посмотрите «Щелкунчика» в моем исполнении.

Холлиуэлл пропустил шутку мимо ушей.

– Инге передала, что вы заходили. Все в порядке? Я не ждал вас сегодня.

– Машина подвела.

– А-а. Обидно. Но раз уж вы здесь, могу поделиться кое-чем интересным. Сегодня утром мы допросили одного свидетеля…

– Дейва Бартона?

– Так вы уже знаете?

– Мельком видел, – покачал головой Даймонд.

– Не знаю, что он успел вам рассказать, но очень советую почитать протокол допроса. Он участвовал в реконструкции битвы, как и Руперт Хоуп.

– Мой Хоуп? – оживился Даймонд.

– Оба играли за армию роялистов, обоих убили – якобы убили. Дейв Бартон предложил вашему покойнику пива. Перед битвой он спрятал целую упаковку под корнями поваленного дерева.

– Нашего дерева?

– Теперь уже моего, – не преминул заметить Холлиуэлл. – Оба на время покинули поле боя и отошли к дереву. Нашли две банки, выпили, а когда стали искать остальные, Дейв неожиданно нашел кость.

– А я думал, ее собаки нашли.

– Мужчины решили, что она принадлежала солдату, погибшему во время гражданской войны. Оба согласились, что правильнее всего будет не тревожить прах воина. И снова закопали кость.

– На том же месте?

– Да. Затем присоединились к остальным участникам битвы и больше ни словом не перемолвились. Дейв даже не знал, что Руперта убили, пока я не сообщил ему.

– В новостях по телевизору передавали.

– Вряд ли он смотрит телевизор, и, как он сам сказал, газет не читает. На прошлой неделе в пабе он услышал от кого-то, что на холме нашли скелет и теперь расследуют убийство, потому и явился к нам.

– Вы уверены, что о смерти Руперта Хоупа он ничего не знал?

– Когда он услышал эту новость от меня, то был потрясен. Но если он притворялся, значит, он талантливый актер.

– Кем работает Дейв?

– Кузнецом. У него кузница в Брэдфорде-на-Эйвоне.

– Ясно. – У Даймонда мелькнула мысль о тупых орудиях. – А протокол я бы почитал. Может, он полностью меняет дело.

Пробежав по диагонали протокол допроса кузнеца Дейва, Даймонд поспешил наверх, к Джорджине.

Дверь ее кабинета была открыта, она звонила в гараж по поводу ремонта и внимательно слушала версию автомехаников.

– Что вас сюда привело, Питер? Оценка ущерба?

Пострадавший «мерседес» не шел у нее из головы.

– Нет, мэм, протокол допроса Дейва Бартона.

– Но он, похоже, не видел ничего противозаконного.

– Речь о другом. Они с Рупертом нашли скелет, а спустя какое-то время после этого на Руперта напали.

– И что вы хотите этим сказать? Что Дейв на него напал?

– Нет, это слишком сложно. Мы думали, что кость нашли собаки. Но не знали, что первыми ее нашли два парня. А теперь у нас есть явное связующее звено между скелетом и кавалером.

– Убийства разделяют двадцать лет.

Бывали минуты, когда Джорджина оставалась совершенно глухой к доводам рассудка. Чтобы способствовать прогрессу, Даймонд намеренно оставлял продолжительные паузы между словами.

– Руперт держал в руках эту кость, и вскоре после этого на него напали, а потом убили.

– Это не обсуждается. – Она решительно отказывалась его понимать.

Пришлось выразиться напрямую:

– Мэм, от вас требуется оперативное решение. Нельзя рассматривать эти два дела как отдельные инциденты. Я прошу вас объединить расследования в Бате и выделить под них еще одно помещение.

Кому следует возглавить дело, Даймонд не уточнил. Пусть сама догадается.

Глава 4

Кита Холлиуэлла ждал страшный удар. Его первое выступление в роли руководителя следственной группы должно было закончиться сразу после того, как он наладил работу.

Все знали, что Даймонд в своем упорстве непрошибаем, как танк, но если среди подчиненных у него и были друзья, то в первую очередь Кит. Даймонд понимал, что сам должен сообщить ему о принятом решении. Он попросил Холлиуэлла отвезти его в гараж за машиной Джорджины.

– Шеф, у меня нет ни минуты свободной, – отказался Холлиуэлл. – Я расследую убийство. Вы же знаете, что это такое.

– К сожалению, Кит, знаю слишком хорошо. Но на двадцать минут вас сможет заменить и Лимен. Есть разговор.

В машине Даймонд изложил логические доводы в пользу объединения двух расследований в одно.

– То есть вы снова забираете дело себе, – перевел Холлиуэлл.

– Я объясняю, что без сотрудничества не обойтись.

– И меня опять задвинули.

Даймонд уловил в его словах отчаяние.

– С какой стати? Вы возглавляете расследование по делу о скелете – вот и возглавляйте дальше.

– А как же вы?

– Не ваша забота. Следствие по делу Руперта Хоупа возглавит Септимус Уорд, инспектор из Бристоля.

– Я с ним знаком, – кивнул Холлиуэлл. – На стрельбище встречались. Нормальный парень.

– Вот и хорошо. Его переведут сюда вместе с бристольской командой. Теперь расследование будет вестись под одной крышей.

– Значит, нам выделят две комнаты для материалов?

– Только одну. Придется потесниться. Перенесите часть материалов в компьютер.

– Но мне удобнее, чтобы они были на виду. У меня непростое дело, да еще двадцатилетней давности. Я работаю с огромными объемами информации.

– Можете мне поверить, Кит: свою долю ресурсов вы получите.

– А какую роль будете играть вы?

– Общее руководство.

– То есть возьмете на себя общее руководство двумя группами? Но будете держать дистанцию?

– Именно. Устранюсь от любых конкретных действий. За старших остаетесь вы с Септимусом. – Не успев договорить, Даймонд заметил на губах Холлиуэлла ироническую улыбку. Оба прекрасно знали, что самоустранение не в его характере.

Остановившись возле гаража, Холлиуэлл спросил:

– Вас подождать?

– Незачем. Лучше пожелайте мне вернуться на Мэнверс-стрит в «мерседесе». На сегодня приключений мне предостаточно.

Септимус Уорд с тремя подчиненными прибыл утром, Даймонд объяснил, что им предстоит заняться линией Руперта Хоупа в объединенном большом расследовании.

– А сейчас мы все отправимся в Лансдаун, – заключил он.

Полицейский микроавтобус был заказан заранее, и Даймонд позвал с собой Ингеборг, чтобы поднять дух вновь прибывших. Вскоре она уже воодушевленно объясняла коллегам, где в Бате можно провести вечер.

Даймонд внес в разговор более мрачную нотку.

– Может, это и покажется мистикой, – начал он, обводя взглядом присутствующих, – но местность в этом деле играет не меньшую роль, чем люди. Чем примечателен Лансдаун, почему годится в качестве места преступления? Подумайте над этим, пока будете осматриваться.

Группа направилась к поваленному дереву. Септимус поравнялся с Даймондом.

– Вы спрашивали, почему убийца Руперта выбрал именно Лансдаун. Может, причина – гражданская война? А вдруг убийца свихнулся на почве истории? Не знаю, насколько серьезным может быть соперничество армий, – продолжал Септимус. – В этой игре Руперт был новичком. Что, если он так увлекся, что отступил от сценария? Кто-нибудь из армии противника мог заметить это, разозлиться и после боя выследить виновного.

Даймонд обдумал эту мысль. В ней чувствовалась логика. Ход мыслей Септимуса Уорда ему понравился.

Группа приблизилась к поваленному дереву, и Даймонд ввел их в курс дела, рассказав о показаниях кузнеца Дейва.

– А он не врет? – спросил один из подчиненных Септимуса Уорда.

– На все сто не уверен, но если Дейв и есть убийца, значит, он еще и кретин, раз явился к нам.

– Но почему только сейчас, а не раньше?

– Он не следит за новостями. Случайно услышал о найденном трупе от кого-то в пабе.

– Охотно верю, – кивнул Септимус. – Многие не читают газет.

– А вы уже поняли, в чем суть? – продолжал Даймонд. – Место, где мы сейчас стоим, – звено, которое связывает два убийства. Вот почему мы объединили расследования.

– Может, это совпадение, – заметил Септимус. – Между убийствами прошло двадцать лет, у них мало общего. В каждом случае свой почерк.

Этому руководителю следственной группы при всей его сообразительности не помешала бы капля такта.

– Если вы правы, я зря трачу ваше и свое время. И все-таки давайте осмотрим место, где был найден труп Руперта.

Все вернулись в автобус и направились к кладбищу.

С тех пор как Даймонд побывал возле башни Бекфорда, местность вокруг нее изменилась до неузнаваемости. Буйная растительность была скошена полицейскими. Но место, где лежал труп, было до сих пор огорожено лентами.

– Перед вами следы крови в том месте, где находилась его голова, – объяснил Даймонд.

– Что он здесь делал? – спросил кто-то.

– Скорее всего, подыскивал место для ночлега. Он вполне мог ночевать под аркой ворот, через которые мы только что проехали, – эта идея родилась у Даймонда при виде каменных скамей в нишах у ворот.

– Все это как-то не вяжется с тем, что нам известно об этом человеке. Преподаватель ночует на кладбище?

Ингеборг не выдержала:

– Если бы вам долбанули по голове с такой силой, что проломили череп, вы бы тоже вели себя странно.

– Все свидетельства подтверждают, что после первого нападения Руперт страдал потерей памяти, – кивнул Даймонд.

– С этой башней, кажется, связана какая-то история? – спросил Септимус, глядя поверх надгробий на высокую башню в итальянском стиле.

Ингеборг взглянула на Даймонда:

– Можно я объясню?

– Давайте, – пожал плечами он.

Книга Паломы о Бекфорде так и валялась у него на тумбочке у кровати, он ее даже не открыл ни разу.

– Миллионер Уилльям Бекфорд жил на полпути между кладбищем и холмами, в Лансдаун-Кресент. Эту башню он выстроил в двадцатых годах XIX века, разместил в ней свою коллекцию, затем скупил все земли между башней и домом и проложил дорожку для прогулок. Ее протяженность превышала милю, Бекфорд гулял по ней каждое утро.

– И заканчивал прогулку на кладбище? – со смехом заключил Септимус.

– Совершенно верно, – подтвердила она, – вот только кладбище здесь появилось лишь через несколько лет после его смерти. При жизни Бекфорда на этом месте был разбит сад с растениями, собранными со всего мира.

– Откуда вы все это знаете?

– До работы в полиции я была журналисткой.

– И занималась журналистскими расследованиями, – добавил Даймонд. – Надоела нам до смерти, к счастью, мы наконец додумались завербовать ее.

– В общем, – продолжала Ингеборг, – башня перешла по наследству к дочери Бекфорда, а та завещала ее англиканской церкви под кладбище – при условии, что там перезахоронят ее отца. Его гранитное надгробие прямо у вас за спиной.

Септимус оглянулся:

– Я не вижу свежих могил. На этом кладбище больше не хоронят?

– В этой части – нет, – ответила Ингеборг. – Теперь она считается природным парком.

– Все ясно? – спросил Даймонд. – Как видите, в природном парке навели порядок: мы искали орудие убийства, но ничего не нашли. Лично я не удивлен. Убийца был себе на уме. Он даже предпринял попытку выдать убийство за несчастный случай. – Он показал собравшимся пятно крови на ближайшем надгробии и рассказал о прилипшей травинке.

– А отпечатков ног он не оставил? – осведомился Септимус.

– Связать следы с убийством нам не удалось.

– Само по себе это преступление выглядит скорее спонтанным нападением, чем спланированным убийством. У жертвы пропало что-нибудь ценное?

– Когда его нашли, при нем не было ни бумажника, ни кредиток. И судя по его поведению на базаре, он сидел на мели.

– И мы даже не знаем, где на него напали в первый раз?

– Разве что можем строить догадки. Его машина так и осталась на стоянке у ипподрома. В машине нашли его военный мундир, значит, можно с уверенностью утверждать, что вместе с остальными он вернулся на стоянку после боя и переоделся.

– И получил дубинкой по голове. Чем занимаются эти игрушечные солдатики по вечерам?

– Насколько я могу судить, проводят время там, где стоят их фургоны и автомобили. Там под навесом устроили пивную.

– Если его машина осталась на стоянке, – начал рассуждать Септимус, – первое нападение произошло вечером в день битвы.

– И я так думаю, – согласился Даймонд.

– Я почти убежден, что убийца – кто-то из «круглоголовых». Такую рану, как у него, могло оставить их оружие?

– Вполне. Речь идет о тупом тяжелом предмете. Но это может быть и автомобильный инструмент, и просто палка. Что там?

– Извините. – Ингеборг достала из кармана телефон, приложила к уху, помолчала и объявила: – Звонит Кит. В деле о скелете наметился прорыв.

Комната, выделенная следственной группе, преобразилась. Появились новые компьютеры, освободили одну из досок. Но главная перемена была в лице Холлиуэлла. Он выглядел так, словно выиграл в лотерею.

– Не зря мучились, шеф. – Он потряс прозрачным пакетом для вещдоков. – Все получилось, как вы и говорили. Это принесли сегодня утром из лаборатории.

Даймонд поднес пакет поближе к свету и увидел серебристый блеск застежки-молнии. Он вернул пакет Киту: умением осторожно обращаться с вещдоками Даймонд не отличался.

– Показывайте сами.

Не открывая пакет, Холлиуэлл ухитрился отвести брелок молнии в сторону и повернуть нижней стороной вверх.

– Вот.

Даймонд прищурился, вглядываясь в кусочек металла, пока наконец не разглядел некий символ. Может, профессия и заставляла его судить предвзято, но увиденное напомнило ему виселицу.

– Что это? Эмблема?

– Сначала я тоже так думал. Все утро с ней провозился, к экспертам носил. Это буква «Г» кириллического алфавита.

– Кириллического? Русского?

– Верно. Если это джинсы из России или одной из бывших республик Советского Союза, скорее всего, наша жертва не была британкой.

– Если только мы не импортировали подобные джинсы.

– Мы говорим о событиях двадцатилетней давности, шеф. В то время мы не торговали с Россией. Когда пала Берлинская стена?

– В ноябре 1989 года, – подсказала Ингеборг. – В наших временных рамках. Босс прав: она могла купить эти джинсы на Оксфорд-стрит.

– Как бы не так, – вмешался Холлиуэлл. – Берлинская стена пала, границы открылись, на Запад потоком хлынули жители стран Восточной Европы. Эту молодую русскую занесло в Великобританию, где ее и убили. Неудивительно, что в списках пропавших без вести она не значится.

– Погодите, Кит, – вмешался Даймонд. – В начале девяностых в Лондоне вполне могли торговать дешевыми русскими джинсами. Вам удалось выяснить, где была изготовлена молния?

– Не торопите меня, шеф. Я узнал о ней только сегодня утром. И с тех пор старался выяснить, означает ли что-нибудь этот логотип.

– Надо раздобыть список русских производителей. У меня есть знакомая в индустрии моды – может, она что-нибудь подскажет.

– Отлично, – кисло отозвался Холлиуэлл. – А я поспрашиваю Интернет. Будем пользоваться всеми ресурсами, какие у нас есть. Может, даже узнаем конкретный город.

На всем протяжении этой сцены Септимус и его коллеги из Бристоля стояли поодаль, впервые осматривая свой новый штаб и не радуясь увиденному.

– А отдельного помещения нам не дадут? – спросил Септимус.

– Тогда ради чего было объединять два дела? – возразил Даймонд. – С таким же успехом вы могли бы остаться в Бристоле.

Предоставив гостям возможность самим справляться с недовольством, Даймонд позвонил Паломе и сообщил о молнии.

– У тебя нет никаких мыслей на этот счет?

– Прямо сейчас – нет, – с холодком в голосе откликнулась она.

– Прошу прощения. Я злоупотребляю нашей дружбой?

– Просто она приобретает оттенок делового знакомства, вот и все. Дай мне подумать.

Холлиуэлл лихорадочно стучал по клавиатуре компьютера.

– Есть успехи? – не выдержал Даймонд.

– Пока нет. Пробую разные варианты. Если просто ввести в поиск «застежки-молнии» или «молнии», вылезает такая муть!

– Рано еще рвать на себе волосы.

– О господи! – Холлиуэлл с размаху хлопнул себя ладонью по лбу и обернулся. – Совсем забыл! Из лаборатории сообщили, что нашли в замке молнии обрезок волоса! Он крошечный, длиной несколько миллиметров. Говорят, темно-коричневый, почти черный, и довольно жесткий.

– Как это единственный волос мог сохраниться, когда все остальные истлели?

– Думаю, он был просто крепко прижат ручкой замка, потому и не пострадал. Будем надеяться, из него получат ДНК.

– Если он и вправду такой крошечный, на это лучше не рассчитывать, – предостерег Даймонд.

Перезвонила Палома и спросила, не мог бы он в ближайшие двадцать минут подъехать на Беннетт-стрит.

– Вход с улицы, зал для приемов.

– Нам бы опознать молнию, и все, – напомнил он. – Может, выберем менее официальное место – какой-нибудь паб или чайную?

– Там находится Музей моды, – терпеливо разъяснила Палома.

– Твоя взяла, – сказал Даймонд. – До встречи.

– Мы встречаемся с моей знакомой Маршей Мартиндейл, – объяснила Палома. – Если нам не поможет она, значит, во всей Великобритании никто не поможет.

Пренебрегая роскошным убранством зала, где некогда пила чай Джейн Остин, они направились в подвал, в исследовательский центр моды, где уже ждала Марша. Ей было за восемьдесят, она носила черную шляпку с малиновой лентой и длинным пером.

– Молнию нельзя выносить за пределы отделения полиции – это вещественное доказательство, – сообщил Даймонд, – но я принес рисунок символа, который мы нашли под ручкой молнии.

– Под брелоком, – поправила Марша. – Мы называем эту деталь брелоком. Можно взглянуть?

Даймонд положил перед ней рисунок.

– Это буква «Г» кириллического алфавита, – не упустил он случай похвастать своими лингвистическими познаниями.

– Знаю, – кивнула Марша. – Я читаю по-русски. Торговая марка с нижней стороны – необычное явление. Полагаю, молния металлическая?

– Да.

Марша положила руку на книжищу размером с толковый словарь.

– История застежек-молний достойна изучения. Американец Элиас Хоу, который также изобрел швейную машинку, запатентовал молнию еще в 1851 году, но к массовому производству так и не приступил. Только в 1914 году изобрели удобную и эффективную застежку. Она преобразила мир моды.

Даймонд не нуждался в уроках истории, но умело сдерживал нетерпение, пока Палома расспрашивала пожилую даму, нет ли в ее книге сведений о русских молниях 80-х годов.

– Конечно, есть. – Марша принялась листать страницы скрюченными от артрита пальцами. – Вот раздел о производителях. Сейчас дойдем и до буквы «G», соответствующей русской «Г».

– Здесь приведены логотипы? – уточнила Палома.

– Да. Минутку.

Даймонд и Палома наблюдали, как Марша медленно перелистывает страницы. Увы, «Книга молний» подвела ее.

– А мы не могли ошибиться насчет символа? – спросил Даймонд. – Мы предположили, что это кириллическая «Г». А если нет?

– А вы умнее, чем я думала поначалу, – заметила Марша. – Посмотрим на латинскую «Н».

Поиск по всему алфавиту угрожал занять остаток дня и вечер.

Внезапно Марша воскликнула:

– Есть! «Гонта». Вот он, логотип, и примечание, что его указывают с нижней стороны брелока.

– Значит, все-таки не кириллица, – заметил Даймонд.

– Кириллица, только не русская – украинская. Они произносят звук, обозначенный этой буквой, иначе, почти как латинскую Н, поэтому названия и не оказалось в списке предприятий на «G». Слушайте: Компания «Гонта» основана в Киеве в 1991 г., на территории новой, независимой Украины. – Марша сияла. – Так что ваше вещественное доказательство – частица истории. «Гонта» поставляла молнии украинской компании «Броварские джинсы» в 1991 и 1992 году, но в начале 1993 года, как и «Броварские джинсы», прекратила деятельность. Значит, компания просуществовала недолго. Прискорбно.

– Прискорбно для них, а для меня отрадно, – возразил Даймонд. – Диапазон поиска сужается, и это к лучшему. Можно узнать, «Броварские джинсы» экспортировали свою продукцию в Западную Европу? Эти джинсы можно было купить в Англии?

– Сомневаюсь, – отозвалась Марша, – но на всякий случай проверим. – Узловатые пальцы снова принялись листать страницы. – Вот и они, «Броварские джинсы». Выпуск продукции для украинского рынка в 1991–1993 гг. Экспорт: н/п. Что это значит?

– Неприменимо, – объяснила Палома. – Свой товар на экспорт они не отправляли.

Даймонд довольно потер руки:

– Прекрасно! Наша мисс Скелет почти наверняка украинка. Удивительно, как много можно узнать по единственной застежке!

– Что теперь? – спросила Палома.

– Съездим в Лондон, в посольство Украины, и выясним, не сообщал ли им кто-нибудь о пропаже женщин за известный период.

– Я о другом: ты не пригласишь нас с Маршей выпить чаю?

Опять он сплоховал. Палома права: Марша, избавившая его от многочасовых поисков, заслуживала благодарности.

– Отличная мысль! Сейчас, только позвоню Ингеборг.

Палома уже заказала столик – она собиралась пригласить туда Маршу независимо от того, составит Даймонд им компанию или нет. Польщенная пожилая дама уплела несколько сандвичей, булочку с кремом и три воздушных пирожных.

– Вы не будете есть свою вторую булочку? – спросила она у Паломы. – Может, мистер Даймонд съест?

– Я пас, – отказался он.

– В таком случае… – Марша забрала булочку себе.

– Еще сливок? – предложил Даймонд.

– Нет, пожалуй, – сказала Марша. – Сегодня мой племянник ведет меня в рыбный ресторан. Хорошо, что мы больше не носим корсетов! Кстати, вот увлекательная тема. Вы знаете что-нибудь об истории корсетов?

К тому времени, как Даймонд наконец добрался до Мэнверс-стрит, Ингеборг уже связалась с украинским посольством. Там пообещали поднять документы и перезвонить.

Кит Холлиуэлл поднял голову, услышав шаги приближавшегося Даймонда.

– Значит, украинка? Ваша подруга разгадала эту загадку…

– Частично. Мы узнали только, где были сшиты джинсы, а теперь надо убедиться, что и женщина, которая носила их, прибыла оттуда же.

– Но ведь их шили для внутреннего рынка!

– Верно, но я могу придумать сколько угодно способов, чтобы объяснить, как они могли очутиться за пределами Украины.

– Ну хорошо, в этом мы не можем быть уверены на все сто, зато теперь нам ясно другое: убийство никак не могло произойти раньше 1991 года, когда появилась компания «Гонта». Лофти Пик определил, что убийство было совершено в промежуток с 1984 по 1999 год. Сначала мы сбросили три года, узнав, когда было повалено дерево, теперь скостим еще четыре. Вот тут-то нам и пригодится моя схема.

– Мда? – отозвался Даймонд, подавляя зевок.

– Да. Ингеборг составила список всех упоминаний о Лансдауне в «Бат кроникл» с 1987 по 1999 год. Теперь его можно стереть чуть ли не полностью.

– Она вас не поблагодарит.

Кит открыл на экране компьютерный файл.

– Вот 1991 год.

Январь:

3 – Туман помешал завершению футбольного матча.

8 – Бродячие собаки пугают овец.

11 – Новый размах «распродажи с колес».

13 – Провал грунта на Лансдаун-роуд нарушил движение транспорта.

29 – Встреча сослуживцев на базе ВВС Чарми-Даун.

Даймонд читал этот список поверх плеча Холлиуэлла и дивился упорству Ингеборг.

– Предлагаю сразу перейти к 1993 году.

Январь:

1 – Новогодние гуляния.

6 – «Двенадцатая ночь» в пабе «Герб Блайтуэйтов».

19 – При проверке скорости пойман 41 нарушитель.

26 – Лисы расплодились, по словам фермеров.

30 – Лесничие обнаружили, что тропа стала непроходимой.

– Ну, за дело. Что там дальше?

Холлиуэлл понял его буквально и перешел к событиям февраля.

– Пропустите. Я и без вашего списка знаю, что в 1993 году произошло примечательное событие, и это была трехсотпятидесятая годовщина битвы при Лансдауне. Это было 5 июля.

– Да, но реконструкция битвы состоялась в начале августа.

– Это еще почему?

– Точно не знаю. Если верить «Кроникл», все прошло как по маслу, в прекрасную погоду, перед огромной толпой.

Даймонд выслушал это и заметил.

– В тот год было основано Лансдаунское общество. Ингеборг нашла сообщение об этом?

Холлиуэлл нахмурился:

– Не помню, чтобы я его видел.

– Неудивительно. Они пресс-релизами не увлекаются.

– Хотите сказать, моя схема – пустая трата времени?

Даймонд положил руку на плечо Холлиуэлла.

– Я всех раздражаю. Дело о скелете ведете вы, Кит. Делайте все, что считаете нужным, и никого не слушайте.

Из посольства Украины позвонили на следующее утро. Они не располагали сведениями о своих соотечественниках, пропавших без вести в Великобритании с 1991 года.