Текст книги "Забыть завтра (ЛП)"
Автор книги: Пинтип Данн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
Я распахнула дверь ванной комнаты. Меня окутал поток холодного воздуха, и я ощутила сладкий запах томатов, идущий из столовой. Две матери, собирающие глубокой ночью перекус для своих детей. Ничто не могло бы быть более невинным. Но вокруг были секреты. Вещи, о которых моя мама мне не говорила. Так что настало время для ответов.
Я похромала в столовую, в животе у меня заурчало в ответ на запахи чеснока, томатов и базилика. Эстер подняла взгляд от пищевого комбайна и указала на стол.
– Садись. Еда для тебя будет готова через тридцать секунд.
Моя мама помогла мне сесть за стол. Как только я уселась, Эстер поставила передо мной исходящую паром тарелку с тыквой-спагетти. Я даже чувствовала вкус хрустящих тыквенных нитей, окруженных насыщенным, булькающим соусом. Они скорее сделаны промышленно, чем вручную, но я собираюсь хватать пищу пальцами и запихивать прямиком в рот.
Затем я заметила Логана, который уже сидел за столом. И даже несмотря на то, что у него был комплект приборов и тарелка с едой, он сидел терпеливо. Дожидаясь меня.
– Хорошо выглядишь, ― сказал он.
Его влажные волосы топорщились во все стороны, и на нем была надета фланелевая пижама. Внезапно я почувствовала голод совершенно другого рода.
Покраснев, я украдкой бросила взгляд на свою маму. Она готовила чай из перечной мяты, и если она и заметила парные растительный браслеты на наших запястьях, то не упомянула об этом.
– Как и ты, ― сказала я.
Эстер устремилась ко мне с набором приборов.
– Ешьте. Еда остынет.
Ей не нужно было предлагать дважды. Логан и я жадно набросились на еду, и в течение нескольких следующих минут были слышны лишь звяканье вилки и хруст тыквы.
Когда мы закончили, моя мама подняла мою травмированную ногу и устроила ее у себя на колене. Мазь Поттса сошла. Там, где была моя лодыжка, была шишка цвета баклажана.
– Что произошло? ― спросила она.
– Застряла в скале. ― Я попыталась отстраниться. ― Я буду в порядке, мамочка. Чувствую себя уже куда лучше.
Она удержала мою ногу.
– Я не смогла ничего сделать для тебя. По крайней мере, позволь мне забинтовать твою лодыжку.
Я кивнула. Пока она ухаживала за моей травмой, мы с Логаном все рассказали нашим матерям. От прыжка со здания из стекла и стали и до хижин в Хармони, до отношений Майки с Анжелой. От моих новоприобретенных паранормальных способностей до моих планов по спасению Джессы.
Пока мы говорили, моя мама, кажется, ушла в себя. Она размазала по моей лодыжке гель и обернула ее бинтом с встроенной ультразвуковой терапией. Когда не осталось ничего, что можно было бы сделать, она замерла, сложив руки перед собой.
– Мама? ― спросила я, в ноге у меня мягко гудело. ― Какие у Джессы были волосы, когда они ее арестовывали?
Она моргнула, словно не совсем уверенная, почему это имеет значение.
– Она умоляла ей их нарастить. Все девочки в ее группе так сделали. На прошлой неделе я уступила.
Я обменялась с Логаном взглядами. Наращивание волос! Я об этом не подумала. Подростки в городе Эдем ежедневно меняют свою внешность, но я предполагала, что это пока еще не касается «11 лет до» класса. Я ошибалась.
– Теперь можешь ответить на мой вопрос? ― спросила мама. ― Я просто не понимаю. Во-первых, почему тебя вообще арестовали?
Я посмотрела в окно. Капли дождя били по стеклу и, обгоняя друг друга, стекали по нему. От бинта у меня онемела лодыжка. Жаль, что этого нельзя было сказать о моем сердце.
Я с ужасом ждала этого момента, с тех пор как получила свое воспоминание о будущем. Если быть честной, то в каком-то смысле я, может, даже покинула цивилизацию, чтобы не рассказывать матери о том, что я сделала.
Эстер встала и жестом показала сыну сделать то же самое.
– Давай дадим Келли и ее маме немного уединения. Твой отец скоро вернется с работы, и он захочет поговорить с тобой.
Логан шагнул ко мне, словно хотел защитить от того, что надвигалось. Но он не мог мне помочь. Никто не мог. Это моя мама, и то, в чем я собираюсь ей признаться ― чистая правда.
Эстер подтолкнула сына. Он в последний раз посмотрел на меня, а затем вышел из комнаты вслед за матерью.
Теперь мы были наедине. Мою футболку испачкал соус от спагетти. Перед светящейся стеной жужжало маленькое насекомое, а из подтекающего водопроводного крана капало в раковину.
Я глубоко вдохнула.
– Я не знаю, как такое сказать. Так что я просто расскажу, что видела.
Уткнувшись глазами в пол, я подробно изложила каждую деталь моего воспоминания о будущем ― след от обуви на полу, земляная дорожка, ведущая к сломанному растению, плюшевый мишка с красной лентой. А затем осталось только одно. Я посмотрела моей маме в глаза, зная, что она никогда не будет больше так на меня смотреть. Зная, что я собираюсь сказать ей ту единственную вещь, которая может превратить ее безусловную любовь в зависящую от определенного условия.
– Я воткнула иглу ей в сердце, мамочка. В воспоминании о будущем я убила Джессу.
Ее глаза округлились. В этот момент она была настолько похожа на Джессу из моего воспоминания, за мгновение до того, как она умерла, что я сама почувствовала физическую боль от иглы, вонзающейся в мое сердце.
– Мне жаль, мамочка.
Она ничего не сказала. Она не посмотрела на меня. Она уставилась на вентиляционное отверстие, словно считала частички грязи, покрывающие его края.
Я придвинулась, и бинт на моей лодыжке сдвинулся.
– Посмотри на меня. Пожалуйста.
Она дернулась, но когда перевела взгляд на меня, то выражение ее глаз было отсутствующим. Это даже хуже, чем мне представлялось. Я думала, она будет кричать, бросаться вещами, рыдать, а не смотреть на меня, словно меня не существует. Словно я уже умерла для нее.
– Ты меня ненавидишь? ― прошептала я.
Это ее отрезвило.
– Как я могу ненавидеть тебя за что-то, чего ты не делала?
– Но что если мое воспоминание сбудется? ― Я тяжело сглотнула. ― Что если я убью Джессу? Тогда ты меня возненавидишь?
Моя мама вздохнула.
– Я не знаю, крошка. Если быть честной… Я и представить не могу, как я бы почувствовала себя в такой ситуации. Мне жаль.
– Не страшно, ― я уставилась на свое дрожащее отражение в поверхности чая. ― Если я убью ее, я тоже себя возненавижу.
– Эй, ― сказала она. ― Этого еще не произошло, так что давай не будем об этом волноваться, ладно?
– Так ты думаешь, что я могу изменить свое будущее?
– Я знаю, что ты можешь.
– Как? ― спросила я. ― Откуда тебе знать?
Мама взяла кружку и стала помешивать чай в ней.
– Я видела, как такое произошло. Я знаю кое-кого в Подполье, кто смог изменить свое будущее.
Что-то щелкнуло. Внутри меня бурлило слишком много эмоций. Слишком много вины, слишком много угрызений совести. В мгновение депрессия превратилась в ярость. Я вскочила, не обратив внимания на боль в ноге. Я выхватила кружку из руки матери и бросила ее в раковину. Это моя жизнь. А она, видимо, вообще не собиралась мне ни о чем рассказывать
– Как так получилось, что ты никогда не рассказывала мне о Подполье? Ты не считала, что я заслуживаю знать о таком?
Она моргнула.
– Это было слишком опасно.
– Опасно! А для меня не опасно ходить без разъяснений? ― У меня затряслись руки, повиснув по бокам, словно мешки с костями. ― Мамочка, я никогда не готовила Джессу к тому, как отвечать на их тестовые вопросы. Я даже не знала, что ты могла бы. По-видимому, у Подполья есть целые библиотеки подготовительных материалов. Видишь? Это моя вина, что она заперта у АВоБ.
– Ох, Келли. Не это произошло.
Я переплела свои руки, но они продолжали трястись.
– Я видела, как АВоБ тащит ее прочь, кричащую и пинающуюся. Ты говоришь, что этого не произошло?
– Нет. Они забрали ее несколько дней назад, как ты и видела. Но не из-за какого-то теста, ― она рукой потерла заднюю часть шеи. ― Причина, по которой твою сестру арестовали, в том, что она дочь твоего отца.
Глава 37
Время остановилось. Насекомое прекратило летать, вода капать из крана. Мое сердце замерло между ударами. А затем я снова почувствовала вибрацию бинта вокруг моей лодыжки.
– Что ты сказала? ― прошептала я. ― Ты сказала, что у меня и у Джессы один отец?
Мама прикоснулась к моему лицу.
– Она выглядит в точности как ты. Я думала, ты догадалась. Я думала, ты из-за этого так донимала меня по поводу возвращения домой твоего отца.
Я оттолкнула ее руку. Нет. Я не позволю ей отделаться так легко.
– Ты лгала мне. Ты сказала, что у меня и у Джессы разные отцы, и я верила тебе.
Она вздрогнула, словно я швырнула в нее камень, а не обвинение.
– Я должна была сказать тебе что-нибудь. Ты бы не прекратила задавать вопросы. Ты бы не оставила эту тему. Что мне оставалось делать?
– Сказать мне правду! ― Я воткнула ногти в ладони. ― Ты знаешь, как сильно я хотела отца? Я думала, что если буду достаточно хорошей, если я буду идеально себя вести и следовать всем школьных правилам, то он вернется к нам. Но он этого не сделал. ― Я разжала ладони. Маленькие серповидные следы украшали мою кожу, словно татуировки из хны. ― Теперь ты говоришь мне, что он все-таки был тут. Ему не хотелось взглянуть на меня, хотя бы раз? Его не волновало, что из меня получилось?
– Ох, милая, ― сказала мама. ― Твой отец так тебя любил. Он был бы так горд, увидев, какой ты выросла.
– Тогда почему он не пришел увидеть меня?
– Он не мог. ― Моя мама опустила руку, словно для того, чтобы взять кружку, но ранее я уже бросила ее в раковину. ― Ты знаешь, что твой отец был ученым. В первую очередь он занимался изучением перемещения физического тела в пространстве.
Я состроила гримасу. Я всегда знала профессию своего отца, и меня она никогда не беспокоила. Но это было до того, как меня заперли в Лимбо. До того, как Беллоуз поработал с моим мозгом как со своим личным подопытным материалом.
– Келли, он был лабораторной крысой для самого себя, ― сказала моя мама, словно могла услышать, о чем я думаю. ― Вот что я имела в виду, когда сказала, что АВоБ забрало Джессу. Они настолько отчаялись найти Ключ, что стали хватать потомков каждого человека, про паранормальные способности которого им было известно.
Слова Беллоуза о моем отце эхом повторились у меня в голове. «Это секретная информация. Если тебе не сказала мать, я не могу обнародовать это».
Меня поразил приступ тошноты. Я думала, что ученый врал. Я думала, что он просто пытался выбить меня из равновесия.
– Какая способность была у папы? ― Мой голос низко опустился, словно пытался поравняться с полом. ― Он мог посылать воспоминания, как Джесса?
– Нет. Он мог переместить свое тело из одного места в другое. Он считал, что изучая себя, сможет выяснить, как отправить свое тело также в другое время.
– Ты имеешь в виду путешествие во времени.
– Да. ― Мама толкнула мою чашку, и чай из нее разлился по столу. Она погрузила пальцы в растекшуюся жидкость. ― Когда появились первые воспоминания о будущем, научные круги были вне себя. Они почувствовала, что вот оно ― доказательство того, что путешествие во времени возможно. В конце концов, разве воспоминание о будущем ― это не воспоминание, отправленное назад в прошлое? Твой отец стал одержим этой идеей. Он почувствовал, что его паранормальные способности делают его идеальной фигурой для изучения этой области. Он был уверен, что станет первопроходцем на новом рубеже науки, ― она рвано вдохнула. ― Таким образом, он решил отправиться себя в другое время. Я умоляла его не делать этого. Науке ничего об этом не было известно. У нас не было гарантий, что он благополучно вернется обратно. Но он сказал, что цена знанию ― риск.
Боль, отразившаяся в складках вокруг ее рта была настолько глубока, что меня пробрала дрожь. Это моя мамочка. Она не должна выглядеть такой потерянной, такой беспомощной. Она должна удерживать вместе нашу семью. Если не считать того, что мы больше ею не являемся. Нас разметало, раскидало по противоположным концам мира. Не осталось ничего, что бы она могла удерживать.
– Уверена, ты можешь предположить, что произошло, ― произнесла она. ― Он отправил себя в иное время и никогда больше не возвращался.
– Но он должен был хоть однажды появиться. Раз появилась Джесса.
Моя мама затрясла головой.
– Нет, я никогда больше не видела его после того дня.
– Но тогда как?..
Она вздохнула и переплела пальцы. Я подумала, что она снова собирается от меня отмахнуться, как много раз делала до этого. Но она этого не сделала.
– Ты помнишь, как я всегда говорила, что не получила воспоминания о будущем?
Я кивнула.
– Ну, я врала. Я получила его, но оно не было хорошим. У АВоБ тогда не было возможности следить за воспоминанием, так что никто даже не узнал, что оно у меня было. Я подумала, что это шанс его изменить. Я отдалилась от друзей, прекратила связь с Подпольем. Все в надежде изменить мое будущее.
Мое сердце тяжело застучало.
– Это сработало?
– Да. В некотором роде. Тот человек, изменивший свое будущее, с которым я знакома? Я говорила о себе, ― тень улыбки промелькнула на ее лице. ― Но я не достигла полного успеха. Видоизмененная версия моего воспоминания сбылась несколько дней назад.
Уверена, что я не хочу этого слышать. Каким бы ее воспоминание ни было, уверена, что оно опустошит меня, как и все остальные плохие воспоминания, которые я слышала. Но неведения больше не было среди доступных мне возможностей.
– Каким оно было? ― прошептала я.
– Я стояла в дверном проеме нашего дома, вытянув руку, но хватая лишь воздух, крича на грани возможности моих легких и одновременно не произнося ни звука. Я смотрела, как пришло АВоБ и забирало моих крох. Моих девочек-близняшек. Им было по семнадцать лет, ― обхватив мой подбородок пальцами, она стала поворачивать лицо из стороны в сторону. ― И у обеих – похожие лица.
Дрожь, зародившаяся у меня в животе, распространилась на другие органы. На легкие. Сердце. Мозг.
– Я не понимаю.
– Я считала, что смогу перехитрить будущее, ― сказала она. ― Они забрали вас, потому что где-то кто-то получил пророчество о том, что Ключ к открытию воспоминания о будущем лежит в паре близнецов, ― ее голос упал до шепота. ― Таким образом, я попыталась обмануть Судьбу. Я думала, если у меня не будет близнецов, АВоБ не сможет забрать моим крох.
Я едва могла дышать.
– Что ты сделала, мамочка?
– Вы с Джессой были единоутробными. Я извлекла ее оплодотворенную яйцеклетку и хранила, пока шесть лет назад не подумала, что уже безопасно. Я подумала, что прошло достаточно времени. ― Ее плечи дрогнули, беспомощные, как воздушный змей, подхваченный ветром. ― Думаю, что я ошибалась.
Глава 38
Я дохромала до старой комнаты Майки, где буду спать этой ночью. Его не было уже пять лет, но на стене все еще висел ряд из наград. В воздухе висел сильный химический запах лака для мебели, а полка на стене была переполнена классическими тетрадями эпохи до технологического Бума. Тетрадями, сделанными из настоящей бумаги, а не цифровыми аналогами.
На односпальной кровати-близняшке меня поджидал Логан. (прим.: twin bed ― кровать-близнец, называется так, потому что часто продается парами, игра слов)
Близнецы. То есть два эмбриона, делившие одно чрево. То есть я и Джесса. До меня все еще доходило. Неудивительно, что мы настолько похожи. Неудивительно, что мы всегда были настолько близки.
Я закусила губу, чтобы удержать свои эмоции под контролем.
– Моя мама знает, что ты здесь? ― спросила я.
Он усмехнулся.
– Она сказала, что у меня есть час, чтоб побыть с тобой, но затем тебе нужно поспать. И также сказала, что мне лучше держать свои руки при себе, или она изгонит меня в другое измерение.
– Вероятно, она может это сделать.
– Я знаю. ― Он потянулся рукой и коснулся моего цветочного браслета, и на мгновение он стал единственным, что имело значение. Его волосы высохли, но в нескольких местах все еще топорщились. Мягкий материал его пижамы словно приглашал меня свернуться калачиком в его объятьях и остаться там навсегда.
Жаль, что я не могла. Завтра я отправлюсь к АВоБ и спасу свою сестру. Мы вернемся в Хармони, а он останется здесь, в цивилизации, и продолжит свою прежнюю жизнь.
У меня в глазах нарастало давление. Быстро заморгав, я отвернулась и стала изучать награды, украшающие стены.
– Здесь призы с научных выставок, ― произнесла я, пытаясь справиться с дрожью в голосе.
– Да. Майки всегда был увлечен идеей путешествия во времени для физического тела. Ты знаешь, черные дыры, воронки Геделя и тому подобное.
В точности как мой отец. Меня накрыла волна печали. Прежде, чем она захлестнула меня, я взяла с полки тетрадь и стала ее листать. На пол посыпались маленькие полоски бумаги, а поля оказались исписаны рукописными заметками. Я прочитала одну из записей и нахмурилась. Вместо ожидаемых мною простых размышлений школьника, страница содержала трудные для понимания уравнения, теоремы и доказательства.
– Сколько твоему брату было лет, когда его арестовали?
– Столько же, сколько сейчас нам. А что?
Я протянула ему открытую тетрадь.
– Я никогда не проходила в школе чего-либо подобного. А ты?
Логан прищурился на уравнения.
– Я уже сказал тебе, он был чем-то вроде помешанного ученого.
Я взяла другую тетрадь и бегло просмотрела ее. Больше записей, сделанных той же рукой. Больше уравнений, которые я не поняла. Я просмотрела другую, и там было то же самое. Затем еще одну. Скоро вокруг моих ног оказались разбросаны все тетради с полки.
Он схватил меня за руку.
– Что происходит? Что ты делаешь?
Жесткие участки его ладони терлись об костяшки на моей руке.
– Ты когда-нибудь думал о том, что Майки не был предначертан побег? Может, он должен был оставаться в цивилизации и стать великим ученым. Может, он бы успешно открыл Ключ, и, может быть, без него они никогда не найдут решения к проблеме воспоминания о будущем.
– Допускаю, что такое возможно, ― Он продолжал держать меня за руку. ― Но так же, как и миллион других сценариев. Что это меняет?
Я высвободила руку из его захвата и рухнула на кровать.
– Потому что если это не так, и ничто не остановит ученых от открытия Ключа… ― я сжала руками стеганое одеяло. ― Тогда, думаю, я знаю, почему будущая я убила мою сестру.
От Логана целую минуту не раздавалось ни звука. Он сидел на кровати, поставив локти на бедра.
– Продолжай.
Глубоко вдохнув, я скопировала его позу и снова прошлась по логической цепочке своих рассуждений. Я знала, что я права. Должна быть права. Это первый из всех обдуманных мною раскладов, который имел смысл.
– АВоБ начало арестовывать пары близнецов, чтобы изучить их. А я выяснила, что я и Джесса должны были быть близнецами.
Я рассказала Логану о воспоминании моей матери и о том, как она извлекла яйцеклетку моей сестры и имплантировала ее снова шесть лет назад.
– И вот оно ― мое воспоминание о будущем. Я знаю, что убью свою сестру, но не знаю почему, ― я затрясла головой. ― Я просматривала его снова и снова. Какой бы ни была причина, это должно быть что-то большее. Я знаю себя, и меня не волнует, что там у меня за будущая версия, а я не собираюсь убивать свою сестру, потому что меня расстраивает мысль о том, чтобы причинить ей и небольшую боль. Это должно быть чем-то большим, ― мои тренировочные штаны были протерты на отворотах, и я схватилась за одну из длинных нитей и потянула. ― Это должно быть что-то, что затронет все человечество.
Я глубоко вдохнула.
– Так какова единственная вещь, вокруг которой построен наш мир? Открытием чего так озабочено АВоБ, что они тут и там игнорируют гражданские права и свободы?
– Воспоминание о будущем, ― сказал он.
– Именно. ― Я с силой провела ладонями по своим бедрам. ― Я думаю, что Джесса ― Ключ, искомый учеными. У нее настолько уникальная способность. Она может послать в мое сознание целое воспоминание, а не просто телепатическое сообщение, как у тебя с Майки. Не будет преувеличением предположить, что она ― та самая.
– Ох, ничего себе. ― Он улегся на спину и вперил взгляд в потолок, где Майки-подросток установил световую иллюминацию Млечного Пути. ― Так ты думаешь, что убила Джессу, чтобы не допустить решения проблемы воспоминания о будущем? Почему бы тебе этого хотеть?
– Что-то плохое должно произойти в будущем, ― я легла рядом с ним. ― Воспоминания о будущем должны привести к чему-то настолько разрушительному, что будущая я решила, что лучше убьет Джессу, чем будет жить в таком мире.
Он повернул голову, и наши взгляды встретились, нас разделяли какие-то шесть дюймов. Я не собиралась рассказывать ему следующую часть, но вне зависимости от того, что произойдет завтра, я хотела, чтобы он знал, что я изо всех сил стараюсь делать правильные вещи.
– Логан, завтра я собираюсь спасти свою сестру. Но прежде, чем я это сделаю, я собираюсь отправиться на поиск ответов. Мне нужно выяснить, что произойдет в будущем. Иначе мне никогда не знать покоя.
– И как ты собираешься это сделать?
– Я не уверена, ― признала я. ― Но Председатель Дрезден сказала, что информация исходит от провидца. Не такого, как Джесса, которая способна заглянуть в будущее лишь на пару минут. А настоящего провидца, который может увидеть на года, если не на десятилетия вперед от нынешнего момента. Могу только предположить, что провидец ― один из их подопытных в лабораториях. Я начну оттуда и проверю это.
Он поднял руку, чтобы проследить пальцами черты моего лица. Брови, скулы, линию челюсти.
– Предположим, что ты найдешь свои ответы. Что если они заставят тебя изменить свое мнение? Что если ты, в конце концов, решишь ее убить?
Я накрыла его руку своей.
– Однажды ты высказал мысль, что знание будущего не лишает меня свободы воли. Я считаю, что мне нужно доверять самой себе.
Внезапно он сел. Из-за потери телесного контакта с его рукой мои щеки охватило огнем. Вот оно. Момент, когда он пожелает мне удачи. Какое бы будущее я ни выбрала, он с ним связан больше никак не будет.
Но вместо того, чтобы встать и увеличить дистанцию между нами, он уставился на свои ноги в слабом свете.
Я закусила губу. Я не заплачу. Я приму его пожелания удачи и поблагодарю его. Он ― самый достойный парень, которого я когда-либо знала. Самый достойный парень, которого я когда-либо узнаю.
– Я хочу помочь тебе завтра, ― наконец произнес он.
Я затрясла головой.
– Логан, не…
– Если ты можешь сразиться с АВоБ, если ты намерена пойти против предначертанного, тогда я, безусловно, могу пойти против желаний своего брата.
– Речь не о том, что ты можешь делать. Речь о том, чего тебе хочется.
Он поднял мою руку и потер большим пальцем мою ладонь.
– Я никогда не говорил тебе, почему последовал за тобой. После того, как мы попрощались в лесу, после того, как ты рванула между деревьями, словно за тобой что-то гналось.
Правильно. Он и его парящая палка, появившаяся чудесным образом как раз в тот момент, когда, как я думала, Бэтси уже собиралась откусить от меня кусочек.
– Почему? ― прошептала я.
– Где-то в будущем, в этом или в другом мире, будущий я был достаточно мудр, чтобы послать мне сообщение. Он говорил мне ― вот, что важно. Добейся этого. И некоторое время я игнорировал его. Я позволил вине затуманить мои решения, я поставил свои желания ниже желаний других людей. ― Он прижался губами к костяшкам моей руки. Мы сидели так некоторое время, от его рта по моей коже распространялось тепло. ― Но больше я не собираюсь так делать. Я не оставлю тебя, Келли.
– Что с рюкзаками? ― спросила я, едва осмеливаясь дышать.
– Мы разберемся с этим. Если будет нужно, я буду ходить к точке встречи каждые несколько дней, чтобы оставлять сообщения для Подполья. Я буду возвращаться в Хармони, целовать тебя и уходить снова, если такова будет цена, ― его глаза были прикованы к моим, и я не смогла бы отвести взгляд, даже если бы попыталась. ― Вот насколько ты важна. Мне потребовалось, чтобы ты ушла, чтобы полностью осознать, что пытался сказать будущий я. Я люблю тебя, Келли. Думаю, мне было предначертано полюбить тебя. Мое воспоминание о будущем еще не исполнилось, но я хочу этого. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной до конца моих дней.
Я бросилась к нему в объятия.
– Ох, Логан. Я тоже тебя люблю. Так сильно.
Я должна была спорить с ним. Я должна была убедить его остаться. Но если и есть что-нибудь, чему я выучилась за последние несколько дней, то это то, что мы не можем прожить наши жизни в страхе перед будущим. Мы должны принять правильное решение для сегодняшнего дня и верить, что завтра все наладится.
Он поцеловал меня, и это было всем, что мне когда-либо было нужно. Перчатки для моих пальцев, когда задувает ветер. Банка сушеных фруктов, когда подкрадывается голод. Надежда в мире, разваливающемся на куски. Все это поцелуй Логана. Моего Логана.
До нынешнего момента я не осознавала, насколько сдерживала себя. Зная, что мне и Логану предназначено быть врозь, я возвела вокруг себя стену. В этот момент, этим поцелуем, Логан прорвался внутрь. Стекло и бетон обрушились вниз. Этот поцелуй был не похож на все, что был до него, потому что в первый раз я воистину могла отдать ему себя целиком. Никакие воспоминания или рюкзаки не разлучат нас. Я ощущала любовь Логана, как никогда ранее не позволяла себе ощущать. И когда он разорвал поцелуй, мое тело кричало о большем. На всю жизнь. Не имело значения, как часто он будет меня целовать, я никогда не прекращу желать этого. Никогда не прекращу нуждаться в нем. Никогда не прекращу любить.
Позже, когда я снова обрела почву под ногами, я прижалась к его груди и стала слушать его сердцебиение. Я попыталась сделать так, чтобы наши сердца бились в унисон, но мое сердце скакало как сумасшедшее, тогда как его билось равномерно и сильно.
– Завтра я пойду с тобой, ― он провел пальцами по моему лицу, словно провоцируя меня на спор. ― Если ты можешь сражаться с будущим, тогда я могу отпустить прошлое.
Мое сердце пустилось вскачь. Я с силой сжала его в объятиях, и пуговицы на его пижаме врезались мне в грудь. Я все еще была в ужасе перед завтрашним днем, но если Логан на моей стороне, то что может пойти не так?
Глава 39
― Поднимайся, Келли. Ты опоздаешь.
Я застонала и перевернулась на другой бок. Я уже собиралась снова заснуть, и тут вспомнила.
Сбросив подушку с головы, я села и прищурилась, глядя на свою маму. Солнечный свет заливал комнату сквозь открытые жалюзи, и некоторое время я не могла разглядеть ничего, кроме размытого пятна. Затем глаза привыкли, и я рассмотрела волосы, стянутые в опрятный пучок, и белую рубашку с пуговицами, заправленную в темно-синие брюки. Моя мама держала в одной руке мой серебристый комбинезон, а в другой длинный золотисто-каштановый парик.
– На какое-то время я забыла, ― произнесла я. ― Я подумала, что ты будишь меня к школе.
– Я бы хотела, чтобы это было так ― Мама нахлобучила парик мне на голову и подергала его и так и сяк. ― Хорошо. Я знала, что он идеально подойдет.
Я сжала рукой прядь волос. Они были гладкими, как очень тонкие нити пластика вместо волос, и на несколько тонов темнее, чем мои собственные.
– Откуда он у тебя?
Она села на кровать и вынудила меня повернуться спиной. Когда я это сделала, она быстрыми и уверенными движениями заплела волосы в косу.
– Когда твой отец отправил себя назад в прошлое, он снял с себя всю одежду и сбрил все волосы с тела. Ученые считали, что будет проще протолкнуть тело через временное пространство, если оставить все второстепенное позади.
Она обмотала вокруг кончика моей косы тянущийся ремешок, и я развернулась обратно. В лучах солнца моя мама выглядела старой. Ее кожа всегда была мягкая, как шелк, но теперь я разглядела миллион крошечных морщинок вокруг ее рта.
– Твой отец когда-то сказал мне, что не имеет значения, где его тело находится в пространстве и времени. Он и я всегда будем вместе, потому что мы как один человек. ― Мама взяла набор для макияжа и приступила к работе над моим лицом. ― Когда он не вернулся, я обрила свою голову, ― сказала она. ― Это позволило мне чувствовать себя ближе к нему. Я носила этот парик долгие месяцы, и ты так и не заметила.
– Ох, мамочка, ― я раздвинула ее руки в стороны и обняла ее. ― Идем со мной и Джессой в Хармони. Для нас всех найдется место в лодке, и мы снова сможем быть вместе.
На короткий промежуток времени она обняла меня в ответ, так крепко, что у меня в легких не осталось места для воздуха. А затем вздохнула, и ее дыхание защекотало мою шею.
– Я не могу, крошка.
– Почему нет? В Хармони есть те, кто живут там целыми семьями. Мы можем начать сначала, все вместе.
Моя мама отклонилась назад и обхватила мое лицо руками.
– Ты всегда была такой хорошей сестрой для Джессы. Я всегда могла положиться на тебя, чтобы присматривать за ней. Я знаю, что ты продолжишь это делать.
– Нет, ― я затрясла головой. ― Не говори так. Ты нужна нам, мамочка. Я не знаю, что я делаю. Ты нужна мне.
– Мне жаль, Келли. Я не могу покинуть город Эдем.
Слова были нерешительные и медленные, словно насильно вырываемые из нее. Словно она боролась с чем-то внутри себя, и не была уверена, какая часть возьмет верх. Она подняла маленькую кисточку и стала чернить мне брови, руки у нее тряслись.
– Я выступаю в роли якоря для твоего отца. Ему нужно будет сфокусироваться на конкретном человеке в конкретном месте, если он ищет путь назад во времени. Если я оставлю город Эдем, он навсегда потеряется в пространстве и времени.
– Но он уже мог потеряться, ― прошептала я.
– Да. Вероятно, это так. ― Она остановилась снова, словно боролась с демоном внутри себя. Демоном, которого мне увидеть было не дано.
А затем она уронила кисточку и схватила обе мои руки.
– Твой отец ― это отговорка. Моя любовь к тебе и Джессе сильнее самой гравитации. Я бы разорвала само пространство и время, чтобы остаться с вами двумя. Тебе это известно, ― ее глаза вонзались в меня, словно луч лазера. ― Но она сказала, что если я люблю вас, я должна вас отпустить. Она сказала, что это лучший способ вас защитить.
– Кто это сказал, мамочка? Почему?
– Я не могу объяснить, но так должно быть. Ничего из того, что ты скажешь или сделаешь, не изменит моего решения. ― Ее голос дрожал, словно струна, словно мог лопнуть, если я дерну еще раз. ― В один день в будущем ты поймешь. Но я не могу ответить на твои вопросы прямо сейчас, так что, пожалуйста, не задавай их. Пожалуйста, верь мне, лишь в этот раз.
Мне хотелось закричать «НЕТ! Скажи сейчас».
Но я причинила ей столько страданий за последнюю пару недель. Что бы сегодня ни произошло, в следующие дни будет еще больше боли. Я вижу это в дрожи ее пальцев, в бледности кожи, которая стала даже более прозрачной от волнения. Она приняла решение, и теперь должна будет жить с этим.
Если я смогу сделать этот момент терпимее для нее, тогда я так и сделаю. Я отброшу свои вопросы. Так что я кивнула, и этот простой жест словно отпер замок на стягивающих ее сердце цепях. Ее спина распрямилась, и она даже смогла выдать небольшую улыбку.
