Текст книги "Кубанские зори"

Автор книги: Пётр Ткаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

Памятника ни тем, ни другим героям здесь нет. Речь идет о могиле. Да, мы не знаем и по сей день, где находится могила Василия Федоровича Рябоконя. Ее и до сих пор скрывают. На какой-то Молдавановке. Даже, говорят, что могила скрывается под именем Белоконя, и лебедевцы знают, где она находится. И что, вопреки слухам о расстреле Рябоконя в ноябре 1924 года и даже вопреки бесстрастным документам, умер он, пережив всех своих противников, в 1964 году… Но это и является тайной его судьбы и событий, здесь происходивших.

Советская же власть, по обыкновению своему, оказалась к своим героям неблагодарной, памятника им не воздвигла, и революционный пафос амбициозного самодеятельного публициста строится, как всегда, на незнании и неискоренимой привычке желаемое выдавать за действительное.

В самом деле, почему же они оказались похороненными отдельно от всех людей, как самоубийцы, хотя их представляли как погибших в борьбе за общее, правое дело и лучшую жизнь… Это непостижимо, здесь – тайна – как у нас в России вопреки всему, какие бы насилия ни творились, все складывается в своем естественном порядке и истинном смысле и значении. Вроде было тотальное физическое и духовное насилие, где человеку не увернуться. Но прошло время, и все сложилось и запечатлелось в том значении, какое оно имело и тогда, когда все бурлило огнем и кипело кровью человеческой. И главное – сложилось как бы само собой, без чьего бы то вмешательства. Или по воле высшей, непостижимой силы…

Содержит эту могилу памятливый внук Василия Кирилловича Погорелова Василий Матвеевич Погорелов. Правда, приезжает он для этого из Англии, где проживает. И это не может не вызывать глубокого уважения к нему и благодарности. Но теперь у этой могилы вполне естественно возникают новые вопросы. Ведь по логике той борьбы, скорее потомки Рябоконя должны были бы оказаться за границей, в изгнании, чем потомки Погорелова. Казалось бы, именно потомки Погорелова должны были бы, что называется, пасть костьми, но защищая свою родную страну Советов. Но ее защищали потомки Рябоконя… Видно, защита голой идеи – ничто, в сравнении с защитой Отечества, своего родного, единственного народного мира. Защита же идеи непрочна и переменчива по самой своей природе и сути.

Да, конечно, Василий Матвеевич оказался за границей вынужденно и неожиданно для самого себя – его вывезли в Германию в числе других молодых людей, как рабочую силу для Рейха. Так он и не вернулся потом на родину…

О, как непредсказуемы, как таинственны и прихотливы дела твои, Господи, на сем свете…

Но какой невыразимой тоской переполняется душа при виде этой одинокой сиротливой могилы у дороги.

ГИБЕЛЬ ТОВАРИЩА ЕРМАКОВА

Ни уполномоченный Малкин, ни советские работники Славянского отдела не собирались идти на уступки Рябоконю – на его требования освободить заложников. Арест и высылка людей, как пособников бандитов, был частью продуманного плана по его поимке, и никто от него отказываться не собирался. И вдруг он, Рябоконь, объявляет власти ультиматум, что, если не отпустят заложников, он начнет террор против партийных и советских работников. Как ни странно, террор со стороны Рябоконя был власти выгоден, это давало право объявить Рябоконя бандитом, выставить противника политического уголовником. Рябоконь, в свою очередь, понимая это, защитить людей считал своим долгом, поскольку их арестовывали как его пособников. И когда условия Рябоконя властью выполнены не были, он пошел на обещанный террор, зная, что идет на верную гибель.

Виновен ли был в жестокостях Рябоконь? Безусловно. Но еще более виновны в них были те, кто арестовывал и расстреливал заложников и таким коварным способом решил избавиться от непокорного и неуловимого противника.

Малкину были предоставлены, по сути, неограниченные права по борьбе с бандитизмом. Боевыми группами он, казалось, перекрыл все выходы из плавней. Он искал Рябоконя в плавнях, а тот вдруг совершенно неожиданно появлялся там, где его совсем не ожидали, на хуторах и в станицах. Малкин не мог даже напасть на его след, словно боролся с каким-то невидимым, несуществующим противником.

А в конце апреля Рябоконь обстрелял группу Малкина у хутора Лебедевского, попытавшись захватить его самого. И только бегством в станицу Гривенскую группа Малкина спаслась.

«Совершенно секретно.

НАЧОН 3 Кубчероблотдела ОГПУ, копия в штаб 65-го тер-полка, Новороссийск,

копия предславотисполкому,

копия секретарю Славотпарткома.

Разведсводка.

За время с 26 по 28 апреля 1924.

По самым точным данным бандой хорунжего Рябоконя численностью девять человек 26.4.24 в 11 часов утра под хутором Лебедевским, что в пяти верстах юго-восточнее станицы Гри-венской, был обстрелян отряд во главе со Славотуполномочен-ным КЧО ОГПУ тов. Малкиным. Банда Рябоконя, заняв выгодные позиции, вынудила отряд Малкина отступить в Гривенскую. Бандой Рябоконя занят в течение 3–4 часов Лебедевский исполком, где и повешен милиционер станицы Новониколаевской, следовавший из Гривенской в Новониколаевскую. На хуторе Лебедевском тогда же бандой Рябоконя ограблены проезжавшие граждане селения Витязи, взято 60 рублей денег, золотое кольцо, семь ведер вина.

Отряд Славотуполномоченного КЧОО ОГПУ т. Малкина численностью девять человек при одном пулемете «льюиса» и достаточном количестве патронов 27.ІѴ.24 года выбыл вновь в район хутора Лебедевского для преследования банды Рябоконя.

Выводы: Активная деятельность банды Рябоконя продолжается. Борьба с бандой Рябоконя ведется опергруппой во главе со Славотуполномоченным КЧО ОГПУ Малкиным. Результатов еще нет.

Врид. Славотуполномоченный КЧО ОГПУ Домброверов.

29.4.24 г.»

Какие бы меры ни предпринимал Малкин против Рябоконя, даже, казалось бы, самые надежные, испытанные и верные – использование агентурной сети осведомителей, высылка пособников повстанцам, перекрытие всех выходов из лиманов боевыми группами, – это не приводило его к успеху. Более того, он постоянно терял след Рябоконя и часто не знал, где тот находится.

Производя засады в районе лиманов Курчеватого и Бабиного и полагая, что Рябоконь прячется где-то там, Малкин никак не ожидал, что в это время Рябоконь со своей группой совершает налет на станицу Новониколаевскую.

Вечером 25 мая Рябоконь со своей группой появился в станице Новониколаевской. Разгромил станичный комсомол, уничтожив пропагандистскую литературу и портреты вождей. В темноте группа Рябоконя столкнулась на улице с местной вооруженной охраной. В результате перестрелки был убит Кондрат Боровик и тяжело ранены Мина Щербина и Яков Казимиров. Последние от полученных ран позже скончались.

Узнав о случившемся в Новониколаевской, уполномоченный ОГПУ Сепиашвили и секретарь волостной комячейки Ермаков отправились из Гривенской на место происшествия. Ехали на двух линейках. На первой ехали Сепиашвили, Ермаков, врач 24-го Гривенского участка доктор Злобин и два охранни-ка-чоновца, – Дедич и Федор Саенко. На другой линейке ехала охрана – восемь гривенских чоновцев во главе с Толстиковым.

Утро было ясным и солнечным, а потому все пребывали в лучшем расположении духа. Казалось, ничто не предвещало беды.

В трех километрах от Новониколаевской через балку был переброшен небольшой деревянный мост. Никто из ехавших на линейках в это солнечное майское утро и подумать не мог, что здесь, на открытом месте, вблизи станицы, днем может быть засада во главе с самим Рябоконем…

Врач 24-го врачебного участка доктор Злобин не спал целую ночь. С вечера он принимал роды у своей жены. Родился сын, малютка Толя. Уставший доктор уже хотел, было, прилечь отдохнуть, но увидел в окно, что к его хате подъехала линейка, на которой сидели секретарь Гривенской комячейки Ермаков и агент ОГПУ Сепиашвили. По их озабоченным лицам он понял, что что-то случилось. Они приехали за доктором, с целью взять его с собой в поездку в Новониколаевскую.

В результате засады и нападения группы Рябоконя на линейки, доктор Злобин, находившийся на первой линейке вместе с товарищем Ермаковым, остался жив. Это страшное происшествие он описал в кратком, по-своему интересном объяснении. Злобин был потрясен невероятном стечением обстоятельств: только вчера у него родился сын, а сегодня он чуть не погиб, оставшись живым по чистой случайности.

«Ясное солнечное утро. Бодро чувствовалось, и легко было на душе, вчера только родился малютка Толя. Подъехала линейка, и я увидел взволнованные лица т. Ермакова, секретаря Гривенской комячейки, и Сепиашвили, агента ГПУ. Оказалось, что они приехали за мной для подачи врачебной помощи тяжело раненным накануне бандой Рябоконя в станице Новониколаевской. Выслушав их и прочтя донесение, я захватил необходимое, наскоро пожелав своим всего лучшего, и немедленно поехал.

Ехали мы не одни, позади нас – две подводы с вооруженными… Миновали Лебедевский хутор – заметили вдали верхового и не придали этому значения, тем более что, справившись у попавшейся навстречу женщины, узнали, что верховой не в седле, а «так, на мишку сыдыть».

Всю дорогу сидевшие на линейке (я, Ермаков, Сепиашвили, Саенко и правивший лошадьми товарищ, фамилию не помню) были в самом лучшем настроении. Шутили, разговаривали и, во всяком случае, были далеки от мысли, что впереди кровь…

До Новониколаевской оставалось уже немного, три версты. Вот и мосток через балку…

Едва лошади копытами коснулись рокового мостика, как из-под него, с обеих сторон, выскочили вооруженные бандиты и открыли бешеную стрельбу из винтовок.

Сердце замерло… Быстрым движением наклонясь вперед, я, потеряв центр тяжести, упал с ехавшей линейки и растянулся на мосту. Вижу: горбоносый бандит поднимает на меня винтовку… Ребенок… и смерть? Какая нелепость – пронеслась мысль. Помню, я крикнул: «Не стреляйте, я доктор, не убегу». Этот ли предсмертный крик или что другое случилось, но я остался жив. Да жив, расстояние между мною и им не превышало пяти шагов. Пролежав на боку некоторое время, я услышал, что мне приказали спуститься в овраг, балку стрельба все продолжалась…

Установив мою личность и получив содержимое моих карманов (документы, деньги, перевязочный материал), оставили, казалось, в покое. Стреляли уже в одиночку – редко. Я заметил Крученку и мимолетно взглядывал на окружающее меня общество, изучая их психологию… Мозг работал быстро и уверенно.

Вскоре на мосту появился человек, одетый в черкеску серого сукна, настойчиво требовавший ответить, на которой из подвод пулемет. Ответили: «пулемета нет». Выругал, что я служу у «этих» – позвал за собой опознавать трупы.

Идя с ним рядом, я спросил, кто он, на что получил отрывистый ответ: «Рябоконь!»

Покойный товарищ Ермаков лежал на спине с простреленной навылет грудью. Пуля попала в самый большой сосуд, разносящий кровь от сердца, а товарищ Саенко лежал на правом боку с раздроблением лобной черепной кости. Стоило большого труда опознать его ввиду сильной измененности носа.

По окончании осмотра мне пришлось, по требованию Рябоконя, письменно изложить кое-что для передачи властям. Все, мною нацарапанное (писать было трудно – руки дрожали), было подписано: «Начальник партизанского отряда хорунжий Рябоконь».

Отпущенный, я, не оглядываясь, тихонько побрел в Новони-колаевку, разбитый морально и чувствуя сильную боль в левом боку при падении на мост.

Свое спасение от гибели я объясняю, во-первых, сначала простой случайностью и, во-вторых, тем, что в перестрелке бандиты потерпели не урон, а, наоборот, трофеи: два трупа, одежду и оружие убитых.

Врач 24-го врачебного участка доктор Злобин».

Ермаков лежал навзничь, широко раскинув руки, словно пытаясь охватить этот, беспредельно распахнутый перед ним мир. Глаза его были широко открыты, словно от удивления. Потертая кожанка была пожевана на груди пулями. Из-под спины, змеясь, выползла на молодую зелень, темнея на солнце, лужа крови. По его остывшей руке, плутая в темных волосах, полз муравей. Над лицом уже кружили злые и назойливые степные мухи. Из-под усов, как сигара, темнела струйка крови.

Вот он и выстроил себе новую, счастливую жизнь, вот и от-боролся за светлое будущее, которое теперь принадлежало ему на все времена…

Странно, что в обвинении, предъявленном Рябоконю полит-тройкой позже, 16 ноября 1924 года, гибель товарища Ермакова ему в вину не ставилась вообще, о ней там и вовсе не упоминается. Налет на дом Фурсы и два налета на потребиловку в станице Староджерелиевской вменялись в вину, а вот гибель Ермакова – нет. А потому мне жаль товарища Ермакова и даже как-то обидно за него: для его соратников дороже оказались патроны, изъятые у беспечного Фурсы, спички и соль, взятые в потребиловке, чем его жизнь…

Вторая линейка с чоновской охраной во главе с Толстико-вым, следовавшая на некотором расстоянии, вместо того чтобы кинуться на помощь Ермакову, развернулась и бросилась наутек, на хутор Лебедевский.

Уполномоченный ГПУ Сепиашвили, ехавший на первой линейке вместе с Ермаковым, тоже остался жив. Но как уцелел, в своих показаниях он не объясняет:

«Сообщаю, что 26.5.24 г. в 9 часов из Новониколаевской было получено сведение, что в ночь с 25 под 26 в 20 часов банда Рябоконя численностью до 15 человек, вооруженых трехлинейными винтовками, сделала налет на станицу Новониколаевскую, завязала бой с местной вооруженной охраной, убив одного бывшего красноармейца Боровика Кондрата и ранив тяжело двух охранников, бывших красноармейцев: Щербину Мина, Казимирова Якова, забрав две винтовки, и уехала. Банда вся была в пешем походе.

Получив означенные сведения, взяв с собой десять чоновцев станицы Гривенской и врача 24-го участка т. Злобина, поехал в Новониколаевскую. Не доезжая трех верст западнее Новониколаевской, на мосту банда Рябоконя сделала засаду по первой линейке, где ехал я, секретарь парткома товарищ Ерма-

ков и два чоновца, – Дедич и Саенко Федор и врач Злобин, окружив нас на мосту и сразу завязав с нами перестрелку. В результате убили Ермакова и Саенко и одну лошадь, а врача Злобина взяли живьем в плен. Заняв позицию, стали нас обстреливать. Я, будучи уверен, что сзади едет Толстиков с восемью чоновцами на помощь, завязал упорную перестрелку с самим Рябоконем, но он не подъехал на помощь, а повернул лошадей по направлению к Гривенской и в панике сбежал.

Рябоконь, забрав доктора Злобина, старался узнать сведения про Малкина и Фурсу, справлялся, в каком положении арестованные, про пулемет, впоследствии написал записку, что будет мстить за взятых заложников, и после Злобина отпустил, передав записку. У убитых взято две винтовки и один наган. Записка находится у меня.

Местонахождение т. Малкина мне неизвестно. 22.5.24 г. он выехал, 25.5.24 г. он был на Кирпилях.

Больше всего Рябоконь старался узнать от доктора, не был ли он с ним.

Сейчас нахожусь в Новониколаевской, послав в Джерелиев-скую за ЧОНом, и если таковой прибудет, направлюсь в Лебеди. За трупами послал. Во время налета Рябоконя на Новониколаевскую им разграблен клуб комсомола, всю литературу уничтожил и все портреты.

Рябоконь одет – серая черкеска, карабин, бинокль. При нем Дудник Пантелей и еще пять человек, так как я лично с ним столкнулся и видел их в лицо. Вооружены все бандиты трехлинейными винтовками.

Уполномоченный СПО 3 КЧО ОГПУ Сепиашвили».

Малкин же в это время… ловил Рябоконя в плавнях… После трагедии под Новониколаевской он так же, как и прежде, будет устраивать засады в лиманах. Надо ведь было показать активность своих действий. А что он мог предложить иное, если Рябоконь действительно был неуловим…

«Совершенно секретно. Разведоперсводка с 26 по 31 мая 1924 г., г. Славянск.

По данным отряда по борьбе с бандой Рябоконя, возглавляемой Славотуполномоченным КЧО ОГПУ т. Малкиным от 26.5.24 года. Бандой хорунжего Рябоконя общей численностью девять человек, вооружённых винтовками, частью револьверами при достаточном количестве патрон 25.5.24 г. в 20 часов был произведен налет на станицу Новониколаевскую. Банда, разгромив комсомол, уничтожив всю литературу и портреты вождей, убив одного, двух ранив демобилизованных красноармейцев (один из них от ран умер), ограбив несколько мирных жителей и после перестрелки, длившейся 10 минут с местной охраной, забрав у раненых две винтовки, 15 штук патронов, скрылась в направлении хутора Лебедевского. Банда, за отсутствием патронов у местной самоохраны, не преследовалась.

26.5.24 г. уполномоченный КЧО ОГПУ т. Сепиашвили, взяв отряд станицы Гривенской общей численностью 14 штыков, вооруженный винтовками, часть револьверами при достаточном количестве патронов, выехал в станицу Новониколаевскую, имея целью уничтожение банды Рябоконя. Отряд Сепиашвили при первом залпе бандитов ударился в панику и, потеряв убитыми секретаря волкома РКП(б) Ермакова, комчона Гривенской т. Толстикова (Толстиков бежал и остался жив. – П.Т.). раненого члена РКП(Б) т. Чистова, одну убитую лошадь и, бросив четыре винтовки, два нагана и до ста штук винтпатронов, в панике бежал частью в станицу Гривенскую, а частью – в Новониколаевскую. Прибежав в испуге, ложно информировали местную власть Гривенской. Последняя, не проверив сведений, данных панически настроенными бойцами, и сама ударившаяся в панику, ложно информировала областной отдел ОГПУ. Вследствие чего Куб-чероблотделом ГПУ в Славотдел 26.5.24 г. был выслан отряд 47 дивизиона войск ОГПУ и резерв милиции под командованием особоуполномоченного т. Вдовиченко общей численностью 35 сабель при трех пулеметах «люйса». И того же числа в г. Славянск выехал нач. КЧО ОГПУ т. Еремин. Кроме того, президиумом Славотисполкома в Гривенскую был спешно выслан начадмотдела т. Громек и врид. Славуполномочен-ного КЧО ОГПУ т. Домброверов с комбинированным отрядом милиции и ЧОНа, общей численностью до шестидесяти человек при хорошем вооружении.

Отряд аппарата Славуполномоченного под командованием т. Малкина с 24 по 27.5.24 г. находился в районе плавней лимана Курчеватого – Бабиного, производя засады, ничего не знал о случившемся. Отряд, получив сведения от рыбаков о происходящем в станице, 27.5.24 г. в 4 часа прибыл в Гривенскую. Отряд 47-го дивизиона войск ОГПУ под командованием особо-уполнмоченного т. Вдовиченко 26.5.24 г. сосредоточился в станице Староджерелиевской, куда того же числа прибыл начкубчероблотдела ОГПУ т. Еремин. Скомбинированные отряды адмотдела общей численностью шестьдесят человек сосредоточились в станице Гривенской. Отряд Славоуполномоченного КЧО ОГПУ т. Малкина численностью девять человек при одном пулемете – «люйса» того же числа был сосредоточен в станице Гривенской, производя разведку в хуторе Лебединском и в станице Новониколаевской. 29.5.24 г. все отряды были на своих местах, не производя никаких операций вследствие того, что начкубчероблотдела ОГПУ т. Еремин, а также командование отрядами было занято выяснением положения и нащупыванием местонахождения банды Рябоконя.

29.5.24 г. в 20 часов т. Еремин назначил оперприказом проведение операции по ликвидации бело-зеленой банды Рябоконя возложил на уполномоченного КЧО ОГПУ по Славотделу т. Малкина, подчинив в оперативном отношении отряды, одновременно дав т. Малкину директивы уничтожения банды путем устройства засад и групповых форсировок лиманов, имея целью выгон банды из плавень по направлению на засады. Одновременно с целью недопущения могущих быть при операции эксцессов президиум Славотисполкома своим постановлением от 28.5.24 г. запретил рыбную ловлю во всех лиманах оперировавшей банды Рябоконя.

По полученным сведениям от 28.5.24, проверенным агентурным путем, банда хорунжего Рябоконя общей численностью девять человек, 29.5.24 г. в 23 часа погрузившись на четыре лодки, выехала в плавни и якобы направилась в лиман Орлиный (на карте точно не ориентировано). Малкин, с целью выполнения приказа ОГПУ и уничтожения банды хорунжего Рябоконя все вооруженные силы, находящиеся в его распоряжении, разбил на 10 засад: первая засада численностью 5 человек при одном пулемете «люйса» под командованием ком-чон Джерелиевской 31.5.24 в 21 час заняла гряду на выходе из Орлиного лимана имея целью уничтожение банды Рябоконя на выходе, в случае ее появления. Вторая засада численностью 9 человек, вооруженная винтовками при достаточном количестве патрон под командованием сотрудника т. Дроздова 31.5.24 г. заняла гряду между лиманами Круглый Плавуватый и Бабиный, имея целью ту же задачу, что и первая засада. Третья засада численностью 9 человек, вооруженная так же, под командованием т. Громек 31.5.24 г. заняла гряду и выход из лимана Круглый в лиман Черненький, Большой Плавуватый и Кущеватый, имея ту же задачу, что и предыдущие. Четвертая засада численностью 8 человек, вооруженная винтовками, револьверами, с достаточным количеством патрон под командованием Сепиашвили заняла гряду на лимане Круглый. Пятая засада под командованием секретаря Джерелиевской комячейки т. Филатова общей численностью 5 человек заняла гряду и сад Шевченко, имея целью не пропустить банду на берег. Шестая засада общей численностью 8 человек под ком. начугро-зыска тов. Трушечкина заняла гряду на Черном ерике, имея целью уничтожение банды Рябоконя в случае высадки последней на берег. Седьмая засада общей численностью 8 человек под командованием комчона Новониколаевской т. Ворона заняла гряду и выход из лимана Курчеватого на берег, имея задачу уничтожения банды. Конный резерв областной милиции численностью 11 человек и 4 бойца 47-го дивизиона войск ОГПУ общей численностью 15 сабель при одном пулемете «льюис» занял три выхода, имея целью уничтожение банды при выходе на берег. Отряд связи численностью 5 человек, выделенные из 47-го дивизиона войск ОГПУ, расположился 31.5.24 г. в станице Староджерелиевской, имея задачей связь с группами и штабом. Остальные мобилизованные милиционеры, чоновцы, вследствие отсутствия в них необходимости, отправлены по домам. Особоуполномоченный т. Вдовиченко с остальными бойцами 47-го дивизиона войск ОГПУ, с двумя пулеметами, 31.5.24 г. прибыв в станицу Гривенскую, имел задачей изъятие пособников банды Рябоконя.

Ночь 31.5.24 г. на занятых участках прошла спокойно, движения банды не замечено…

Выводы: 1. Отмечается продолжение террористической деятельности банды Рябоконя. 2. Отмечается усиление численности отряда по ликвидации банды хорунжего Рябоконя. 3. Отмечается работа по изъятию пособнического элемента банды Рябоконя на предмет предания суду.

Зам. Славотуполномоченный КЧО ОГПУ Семин.

2 июня 24 г., г. Славянск».

Пока Малкин безуспешно ловил Рябоконя в плавнях, в июле месяце едва сам не оказался им пойманным. И не в камышах, не в лиманах, а между Лебедевским хутором и Новониколаевской, на том же самом месте, где был убит товарищ Ермаков… Поймай тогда Василий Федорович, у того малого мосточка Малкина, столькие люди позже уцелели бы, не были бы пытаны и замучены в подвалах и тайно прикопаны на родной земле… Может быть, на их участь отыскался бы другой палач, а может быть, и не отыскался бы, так как другого такого палача, каким был Малкин, трудно было найти.

Среди кубанцев и до сих пор ходят глухие, передаваемые в поколениях слухи, что в Краснодаре существовал цех по переработке убиенных, а человеческий фарш сбрасывался якобы в Кубань на прокорм рыбам… Такую леденящую душу «индустрию» трудно назвать «социалистическими преобразованиями». Это уже нечто совсем иное, имеющее свое точное название – геноцид, уничтожение народа, покоренного не в открытой, а в коварной тайной войне… Но разве не с этим умопомрачением и боролся Рябоконь?..

«Совершенно секретно.

Разведоперсводка № 2 аппарата уполномоченного Кубокрот-дела ОГПУ по Славрайону к 12 часам 28 июля 1924 года, г. Славянск.

ГІо приговору облполиттройки 27 июля с.г. в 2 часа в станице Славянской расстреляно девять пособников банды хорунжего Рябоконя. По донесению комчона станицы Староджере-лиевской т. Нетребко от 28.7.24 года банда хорунжего Рябоконя численностью пять человек, вооруженных винтовками, часть револьверами, в ночь с 22 на 23.7.24 года занимала хутор Желтые Копани. Бандиты, забрав у жителей четыре подводы, одно охотничье ружье, вещи, скрылись по направлению станицы Новониколаевской.

По словесному донесению предисполкома станицы Новониколаевской от 25.7.24 года, банда хорунжего Рябоконя численностью пять человек вооруженных винтовками 23.7.24 г. занимала хутор Юрченко (точно не ориентировано), высылая засады под мост, где ранее был убит этой же бандой секретарь волкома Гривенской Ермаков. Банда якобы имела целью произвести поимку уполномоченного ГПУ Славотдела тов. Малкина. Самооборона станицы Новониколаевской, получив сведения о месте нахождения банды, того же числа численностью десять человек выступила из станицы Новониколаевской на хутор Юрченко, имея целью уничтожение банды. При подходе к хутору, бандитами были замечены. Последние, дав по отряду самообороны три залпа, скрылись в близлежащих камышах. Отряд самообороны, не достигнув желаемых результатов, того же числа вернулся в станицу Новониколаевскую».

Всякий раз, когда мне доводится теперь ехать из станицы Гривенской или же с Лебедей в станицу Новониколаевскую, не доезжая до нее трех километров, я пристально всматриваюсь в поля, пытаясь отыскать ту балочку, тот овражек, через который был перекинут деревянный мосток, малая гребля, где 26 мая 1924 года погиб секретарь гривенской волостной комячейки товарищ Ермаков, но я не нахожу ее. Видно, за многие годы от ежегодной пахоты она сравнялась, не оставив о себе никакого следа. И не знаю, где же тот малый мосток, чтобы, остановившись, подумать о превратностях и странностях нашей жизни. И дивлюсь тому, что за долгие годы это место никто ничем не обозначил, никак не отметил. Ведь если волостной секретарь Ермаков погиб за правое дело от рук «наймитов мировой буржуазии», как отзывался о них сам товарищ Малкин, погиб, можно сказать, героически и на боевом посту, почему ему выпала такая неблагодарность? Не нашлось никого за все это время, кто бы поставил там какой-нибудь памятный знак, что здесь погиб товарищ Ермаков?

Но как жаль, как печально и как обидно, что не осталось здесь от прошлого никакой меты – ни у дороги, ни в душе, ни в сознании. Словно ничего особенного в этой родной солончаковой степи и не происходило…