Текст книги "Курс — пылающий лес. Партизанскими тропами"

Автор книги: Петр Курочкин

Соавторы: Михаил Сперанский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

толкнуло      развернуть      бумажку,      и      она      это      сделала,      когда      красавица      вышла.      И      вот      что      оказало сь.

Я       ото слал       Нюру       до сыпать       утренний       сон,       а       сам       тут,       же       пошел       к       Голубовскому.       Бывший

начальник       минского       отделения       милиции       И.       И.       Голубовский       возглавлял       спецчасть       отряда.

Суховатый,       небольшого       ро ста,       очень       тихий       человек,       Голубовский       все       делал       не       спеша.

Про смотрев      бумажонку,      он      как-то      уж      очень      хладнокровно      сказал:

–      Грубо      они      работают.      Заткнуть      бабе      в      голову      такой      документ      –      это      же      пойти      на      явный

провал.

И       он       рассказал,       что       от       могилевских       подпольщиков       ему       давно       известно,       что       областная

школа       фашистских       разведчиков       подготовила       большую       группу       шпионов-диверсантов       и

заслала      их      в      партизанские      отряды      по      всем      районам.      В      некоторых      отрядах      уже      обнаружены      и

сигнальщики,      и      отравители,      и      диверсанты.      И      вот      оказались      они      и      в      нашем      отряде.

–      Так      они,      значит,      с      мужем      вдвоем?      –      спро сил      он.

–      Никакие      они      не      муж      и      жена,      –      махнул      тот      рукой.      –      И      их      не      двое,      а      четверо.      Двое      у      меня

давно      на      прицеле.      Так      что      теперь      всех      можно      брать.

–      Почему      мне      ни      слова      об      этом      не      сказали?      –      спро сил      я      с      обидой.

–      И      командир      не      знает.      Даже      самому      себе      молчал      до      поры,      –      все      так      же      холодно      ответил

Голубовский.      –      Метод,      дорогой      товарищ      комиссар.      Не      обижайся.      Нужно      было      очень      спокойно

следить      за      каждым      шагом      этого      зверья.

В       этот       день       все       четыре       шпиона       предстали       перед       партизанским       судом.       У       женщины       был

найден      яд      для      горячей      пищи.      Его      было      так      мало,      что      помещался      он      в      путницах      на      платье,      но

и      этой      мало сти      было      до статочно,      чтобы      отравить      несколько      сот      людей.

По сле      этого      случая      мы      стали      строже      подходить      к      проверке      тех,      кого      принимали      в      отряд.

В       группу       Голубовского       мы       добавили       еще       несколько       человек       по       его       выбору.       Теперь       мы

убедились,      что      этот      отряд      является      нашим      надежным      щитом.

*      *      *

Сани,       на       которых       зимой       возили       раненого       Шумилина,       давно       заменили       пароконной

повозкой,       и       теперь       эта       подвода       называлась       редакцией.       В       распоряжении       Бориса       был

радиоприемник       "Север-бис".       Он       принимал       сводки       Совинформбюро,       а       потом       Хухряков       и

Астафьев      размножали      их,      переписывая      от      руки.      Комиссары      и      политруки      зачитывали      сводки      и

передавали      тем,      кто      шел      на      задание,      для      распро странения      среди      населения.

Зная      правду      о      событиях      на      фронте,      люди      лучше      отно сились      к      партизанам.

Однажды       в       походе       ко       мне       подбежал       Хухряков       и       с       таинственным       видом       пригласил       в

"редакцию".       Я       улыбнулся,       вспомнив,       что       у       нас       подразумевается       под       редакцией,       и       веселым

тоном      спро сил      адрес      редакции      и      на      каком      этаже      она      помещается.

Хухряков      принял      шутку      и,      не      задумываясь,      ответил:

–       Адрес       нашей       редакции:       тыл       врага,       а       этаж,       пожалуй,       второй.       Сейчас       вы       увидите,       что

сделано,      и      скажете      сами,      что      мы      поднялись      этажом      выше!

Я       давно       чувствовал,       что       редакционная       тройка       что-то       затевает.       Но       молчал.       И       сейчас

сделал       вид,       что       ни       о       чем       не       догадываюсь,       и       пошел       вслед       за       редактором.       Мне,       признаться,

очень      хотело сь      знать,      чем      хотят      меня      обрадовать      мои      друзья.      Но      то,      что      я      увидел,      превзошло

все      мои      ожидания.      Когда      я      догнал      повозку,      Лев      Астафьев      торжественно      подал      мне      большую

общую       тетрадь.       На       голубой       картонной       обложке       тетради       огромными       красивыми       буквами

было      написано:

"Партизан-диверсант".       Более       мелким       шрифтом       расшифровывало сь:       "№       1,       май,       1942       год.

Орган      командов.      и      парт.      организации      128-го      партизанского      отряда".

А      над      всем      этим      красными      буквами      были      начертаны      слова,      которые      были      и      символом,      и

боевым      кличем      партизана:

"Смерть      немецким      оккупантам!"

–       Журнал!       –       благоговейно       взяв       эту       тетрадь       в       руки,       произнес       я,       кажется,       дрогнувшим

голо сом.      –      Наш,      партизанский,      журнал!

В       той       обстановке       эта       вещь       была       очень       дорога       мне,       партизанскому       комиссару,       как       знак

возро сшего       само сознания       моих       товарищей       по       борьбе,       уверенно сти       в       своих       силах.       Наши

листовки,       сводки       уже       побывали       в       руках       полицаев       и       самих       немцев.       За       голову       одного       из       тех,

кто      печатает      их,      в      фашистской      областной      газете      обещались      огромные      деньги.      Что      же      дадут

гитлеровцы       за       голову       того,       кто       по смел       издавать       журнал       в       их       глубоком       тылу,       где       они       все

считали      покоренным      и      растоптанным?

Бережно       раскрываю       первую       страницу       и       узнаю       печатный       почерк       Хухрякова.       Буква       "д"       у

него       очень       уж       витиевата       и       даже       в       середине       слова       похожа       на       заглавную.       Раньше       такими

замысловатыми       буквами       начинались       главы       в       дорогих       книгах.       Крупным       шрифтом       на       этой

странице      написано      сообщение      Совинформбюро      о      белорусских      партизанах.

–      Здорово!      –      похвалил      я      ребят      и      раскрыл      следующую      страницу      журнала.

–       Здесь       мы       начинаем       летопись       нашего       отряда,       –       быстро       заговорил       Астафьев.       –       Ведь,

кроме      нашей      пятерки,      никто      не      знает,      как      и      с      чего      начинался      отряд.

–      Дело      это      нужное,      –      одобрил      я.

Листаю      дальше.      "Советы      молодым      партизанам".

"Располагайся      в      засаде      с      таким      расчетом,      чтобы      враг      сразу      же      попал      в      огневой      мешок      -

подвергся      ударам      с      нескольких      сторон".

"Во      внезапном      бою      действуй      дерзко      и      быстро.      Всегда      опережай      врага      в      открытии      огня".

Приятной       неожиданно стью       были       страницы       юмора       в       конце       журнала.       Особенно       удачно

был       высмеян       поход       "железного"       батальона,       который       мы       разгромили       возле       деревни       Суша.

По сылая       батальон       на       разгром       кличевских       партизан,       фашистский       генерал       обещал       командиру

Железный      крест,      а      случайно      уцелевшего      офицера      из      разбитого      батальона      он      сам      расстрелял,      и

тот      получил      березовый      крест.      Наш      художник      изобразил      весь      путь      пресловутого      батальона      от

Железного      креста      до      березового.

Лев       Астафьев       оказался       неплохим       рисовальщиком.       Он       для       журнала       нарисовал       два

портрета      лучших      партизан.      И      сходство      было      такое,      что      без      подписей      сразу      узнавался      тот,      кого

он      изображал.      Душой      же      редакционной      тройки      был      неунывающий      Борис      Шумилин,      главный

редактор      журнала.

Познакомившись      с      первым      номером      партизанского      журнала,      я      понял,      что      редакция      стала

центром      духовной      жизни      отряда,      и      решил      помогать      ей      всеми      силами.

Всего       с       мая       1942       года       было       выпущено       13       номеров       журнала       "Партизан-диверсант".       Они

передавались      из      рук      в      руки,      из      одного      подразделения      в      другое.      Эти      журналы      переходили      по

цепочке,       доходили       до       сердца       каждого,       партизана.       Многие       номера       хранятся       у       меня       и       до       сих

пор.

Редакционная       тройка       делала       журнал       в       перерыве       между       боями.       У       каждого       из       них       были

нелегкие       партизанские       обязанно сти.       Володя       Хухряков       был       метким       стрелком,       Лев       Астафьев

считался      хорошим      подрывником      и      вместе      с      товарищами      пустил      под      отко с      4      эшелона      врага.

Борис      Шумилин      по сле      выздоровления      был      назначен      политруком      разведки      бригады.      Активно

сотрудничал       в       журнале       М.       Сердюк,       парторг       128-го       отряда.       Он       хорошо       знал       жизнь       отряда       и

людей       и       пользовался       у       них       большим       авторитетом       как       боевой       командир       и       хороший

политический      работник.

*      *      *

Мы      стояли      в      небольшом      селе,      из      которого      выгнали      гитлеровцев.

Майское       утро       было       светлым       и       солнечным,       как       по       заказу,       –       для       партизан       этот       день       был

праздничным.      За      несколько      дней      перед      тем      было      объявлено,      что      в      это      утро      будем      принимать

присягу.       Партизаны       чистились,       подтягивались,       готовились       как       на       парад.       И       вот       над       зданием

школы,       где       находился       наш       штаб,       взвило сь       красное       знамя.       Народ       повалил       на       пришкольную

площадь      по смотреть      на      партизанский      праздник.

Отряд       выстроился       на       бывшей       школьной       линейке,       и       это       напоминало       все       лучшее,       что

было      у      нас      до      войны,      –      и      Первомай,      и      начало      учебного      года,      и      открытие      пионерского      лагеря.

Я       подошел       к       торжественно-суровому       строю       партизан       и       громко,       насколько       позволял       мне

голо с,       начал       читать       текст       присяги.       А       сотни       сильных       возбужденных       голо сов       дружно

повторяли:

"Я,       гражданин       Союза       Советских       Социалистических       Республик,       присягаю,       что       не

пожалею       сил,       самой       жизни       для       дела       о свобождения       моего       народа       от       немецко-фашистских

захватчиков       и       палачей       и       не       сложу       оружия       до       того       времени,       пока       родная       советская       земля       не

будет       очищена       от       немецко-фашистской       нечисти.       Я       клянусь       строго       и       неуклонно       выполнять

приказы      своих      командиров      и      начальников,      строго      соблюдать      воинскую      дисциплину      и      беречь

военную      тайну.

Я       клянусь       за       сожженные       города       и       села,       за       кровь       и       смерть       наших       жен       и       детей,       отцов       и

матерей,      за      пытки      и      издевательства      над      моим      народом      жестоко      мстить      врагу      и      безустанно,      не

о станавливаясь       ни       перед       чем,       всегда       и       всюду,       смело,       решительно,       дерзко       и       безжало стно

истреблять       оккупантов.       Я       клянусь       всеми       путями       и       средствами       активно       помогать       Красной

Армии,       повсеместно       уничтожать       фашистских       палачей       и       тем       самым       содействовать

быстрейшему      окончательному      разгрому      кровавого      фашизма.

Я      клянусь,      что      скорей      погибну      в      жестоком      бою      с      врагом,      чем      отдам      себя,      свою      семью      и

белорусский      народ      в      рабство      Кровавого      фашизма.

Слова       моей       священной       клятвы,       произнесенные       перед       моими       товарищами,       я       закрепляю

собственноручной       подписью       н       от       этой       клятвы       не       отступлю       никогда.       Если       же       по       своей

слабо сти,      трусо сти      или      по      злому      умыслу      я      нарушу      свою      присягу      и      изменю      интересам      парода,

пусть      умру      я      позорной      смертью      от      рук      своих      товарищей".

Когда       отзвучали       по следние       слова       клятвы,       в       толпе       собравшихся       селян       вдруг

по слышало сь      "ура!".      Сначала      это      были      юные      голо са.      Потом      их      подхватили      взро слые.      К      этому

стихийному      выражению      во сторга      подключились      мощные      голо са      партизан.      И      громовое      "ура!"

понесло сь       над       селом...       Еще       не       утихли       возгласы       во сторга,       как       ко       мне       подошли       во семь

деревенских      парней,      добротно      одетых,      о      котомками      за      плечами.      Двое      были      с      винтовками.

Направляющий,      высокий      желтокудрый      паренек      с      автоматом,      а      у      о стальных      за      поясом      по

гранате.      Остановились      по      команде,      и      кудрявый,      лихо      откозыряв,      доложил:

–      Товарищ      комиссар      партизанского      отряда,      бывшие      ученики      девятого      и      десятого      класса

нашей       школы       про сят       принять       их       в       боевой       партизанский       отряд.       Мы       тоже       клянемся       бить

фашистов      до      по следнего      дыхания!

Отказать      ребятам      не      было      сил.      Мы      приняли      их      в      отряд...

Интересно       отметил       это       событие       наш       журнал.       В       нем       был       напечатан       текст       "Клятвы

партизана".      А      половину      страницы      занимал      перерисованный      Астафьевым      плакат      "Родина-мать

зовет".

Наш       художник       очень       удачно       вмонтировал       в       этот       плакат       и       текст       присяги.       Получало сь,

что       женщина,       олицетворяющая       Родину-мать,       в       правой       руке       держит       текст       партизанской

присяги,      а      левой      призывает      людей      к      борьбе.

Вести      с      Большой      земли

В       середине       мая,       возвращаясь       с       задания,       несколько       партизан       Ливенцева       и       двое       наших

встретились       с       девушками-десантницами.       О       себе       десантницы       ничего       толком       не       сказали,       но

настаивали      на      встрече      с      партизанским      командованием.

Мы      пошли      на      эту      встречу.      От      каждого      отряда      было      выделено      по      группе.

...Ярко       светило       полуденное       солнце,       когда       мы       о становились       среди       леса.       Павел       Иванович

Кожушко,       командир       диверсионной       группы       Ливенцева,       был       за       проводника.       По       его       знаку       мы

привязали      лошадей      к      деревьям      и      пошли      за      ним      к      про секе.

Вдруг      на      про секу      вышла      девушка      в      красноармейской      форме      –      в      аккуратно      подогнанной

гимнастерке,       галифе,       сапогах       и       кубанке,       из-под       которой       выбивались       кудряшки       цвета

со сновых      стружек.

–      Елена      Колесова!      –      попро сту      представилась      девушка      и      повела      нас      по      лесу.

Вскоре       мы       о становились       возле       зеленой       палатки.       И       сразу       же,       словно       сухой       хворо ст       в

ко стре,       вспыхнул       разговор.       Лена       Колесова       рассказала       о       том,       какая       трагедия       произошла       с       их

группой       при       выбро ске       из       самолетов.       Две       девушки       повисли       на       запутавшихся       в       деревьях

парашютах.       Одна       обрезала       стропы       и       при       падении       разбилась       насмерть.       Вторая       повредила

позвоночник.      Троих      еще      в      небе      отнесло      ветром      в      расположение      немецкого      гарнизона.      Ночь      и

следующий       день       разведчицы       провели       в       поисках       друг       друга.       Зину       нашли       только       к       вечеру,

умирающей.       Оказать       медицинскую       помощь       было       нечем       и       некому       –       медсестра       и       врач

приземлились      неизвестно      где.      Ее      похоронили      здесь      же,      в      лесу.

Чувствовало сь,       что       эту       трагедию       девчата       переживают       очень       тяжело.       Пока       Лена

рассказывала,      лица      ее      подруг      помрачнели,      у      некоторых      появились      слезы      на      глазах.

–       Как       плохо,       что       о       нас       там       не       знают.       Была       бы       связь       с       Большой       землей,       мы       бы       вас

встретили,      –      сказал      я      девчатам.      –      Не      пришло сь      бы      вам      спускаться      на      головы      фашистам.

–      У      нас      есть      связь      с      Центром,      –      быстро      сказала      Лена,      –      мы      вам      поможем      с      ним      связаться.      И

минами      снабдим,      у      нас      этого      "имущества",      –      она      так      и      сказала:      "имущества",      –      в      до статке...

Ох       и       обрадовались       же       мы!       И       тут       же       попро сили       передать       в       Центр       наше       первое

сообщение.

Мы,      конечно,      понимали,      что      ответ      придет      к      нам      не      сразу,      а      поэтому,      получив      от      девушек

две       мины,       решили       отправиться       на       железную       дорогу       организовать       фашистам       наш       новый

"большой      подарок".      Пошло      со      мною      двенадцать      человек.

Вышли       к       железной       дороге       близ       станции       Красная       Горка.       Остановились       в       лесочке       на

небольшой       возвышенно сти.       Отсюда       была       видна       железная       дорога       и       светящийся       красным

огнем       светофор.       В       сторону       от       станции       дорога       делала       плавный       поворот       и       уходила       в       лес.

Кругом      тишина,      только      слышны      гудки      и      шипение      паровозов      на      станции.      С      замиранием      сердца

я       о сматривал       все       вокруг.       Вот       она,       безотказная       река,       по       которой       плывут       на       фронт       потоки

смертоно сных       грузов.       Железная       дорога       показалась       мне       ползучей       черной       гадюкой,       которую

надо      немедленно      уничтожить,      изрубить      на      куски.

Подзываю      Володю      Градунова,      Толика      Галкина      и      Ванюшку      Коло скова.

–      Вон      там,      –      указываю      на      низинку,      –      поезд      пойдет      под      уклон.      Видите,      как      хорошо,      что      мы

выбрали       место       возле       станции,       немцы       здесь       даже       патруля       не       выставили:       уверены,       что       так

близко      партизаны      не      подойдут.

Бойцы       взяли       мину       и       мешок       с       толом.       Влево       я       выслал       охрану       во       главе       с       пулеметчиком

Гришей       Бойко,       вправо       –       пулеметчика       Леонида       Горбачевского.       Со       мной       –       о стальные.       И       вот

минеры      поползли      к      железнодорожному      полотну.      Мы      затаили      дыхание.      Нам      хорошо      с      высоты

было       видно       продвижение       и       минеров,       и       групп       защиты.       Наконец       Градунов       и       его       товарищи

до стигли       дороги.       Залегли.       А       тут       на       семафоре       загорелся       зеленый       свет       –       скоро       пойдет       поезд.

Успеют       ли       заложить       мину       и       отойти?       Уже       по слышался       шум       паровоза,       с       тяжелым       пыхтением

набиравшего      скоро сть,      а      Володя      Градунов      с      миной      только      вылезал      на      насыпь.      Толя      Галкин      и

Ванюшка      Коло сков      лежали      в      кювете      и      охраняли      Володю.

–      Не      успеет!      –      шепчу      я      в      до саде.      Но      Володя      очень      быстро      подкопался      под      рельс,      по ставил

мину       и       засыпал       песком.       Паровоз       набрал       полную       скоро сть       и       быстро       катил       под       уклон.       Но

минеры      уже      были      у      опушки      леса.

Я      с      тревогой      по сматривал      на      удалявшихся      от      дороги      минеров.      И      в      то      же      время      радовался,

видя,       как       мчится       навстречу       своей       гибели       фашистский       эшелон.       А       мои       товарищи       вслух

высказывали      свой      во сторг:

–      Семь      вагонов      с      танками      и      еще      какой-то      чертовщиной      под      чехлами!

–      Два      зеленых      вагона,      с      офицерьем!

–      А      в      трех      задних,      наверное,      боеприпасы.      Вот      рванет!

И       вдруг       мы       все       словно       онемели       –       паровоз       промчался       по       нашей       мине       как       ни       в       чем       не

бывало,      да      еще      и      прогудел      этак      победно,      словно      бро сил      нам      в      лицо:      "Плевал      я      на      вашу      мину!"

Протарахтел       по следний       вагон,       мы       о стались       пристыженные       и       опустошенные.       Володя

Градунов      встал      передо      мною      навытяжку,      как      провинившийся,      и      сбивчиво      стал      объяснять,      как

ставил      мину,      как      ее      маскировал.      По      его      словам,      все      было      сделано      как      надо.

–       Товарищ       комиссар,       я       заберу       мину,       пока       не       пошел       путевой       обходчик!       предложил

Градунов.      –      В      лесу      по смотрим,      что      случило сь.

Это      было      слишком      рискованно,      и      я      не      разрешил.

Но       тут       все       вступились       за       Володю,       стали       меня       уговаривать       пойти       на       риск.       Пришло сь

уступить.       И       вот       Володя,       Толик       и       Иван       снова       поползли       к       железнодорожному       полотну,       сияли

мину       и       вернулись.       Мы       с       Градуновым       и       Галкиным       стали       рассматривать       ее,       искать

неисправно сть.

–      Ах      ты,      черт!      –      вдруг,      хлопнув      себя      по      лбу,      во скликнул      Градунов.      Глубоко      мы      ее      засадили,

вот      рельс      и      не      прогнулся      до      чеки.      Идемте,      теперь      я      не      ошибусь!

–      Стой,      торопыга!      –      о становил      я.      –      Надо      разобраться,      так      ли      это.

–      Так,      так,      товарищ      комиссар!      –      подтвердил      Горбачевский.

Бойко      присоединился:

–      Правы      ребята:      мина      должна      быть      на      сантиметр      от      рельса,      не      дальше.      Тогда      рельс      под

первым      колесом      паровоза      прогнется      –      и      замкнет      контакт!

–      Все      стали      инженерами!      –      еще      раздумывая,      заметил      я.

Но      согласиться      еще      раз      попробовать      мину      пришло сь.

Опять      Градунов,      Галкин      и      Коло сков      на      железной      дороге.

И      опять      на      семафоре      загорелся      зеленый      свет,      а      вскоре      по слышался      шум      отходившего      от

станции      эшелона.      Градунов      с      миной      выполз      на      железнодорожное      полотно.      Галкин      и      Коло сков

охраняли       его       по       бокам.       В       готовую       ямку       Владимир       быстро       заложил       мину       и       засыпал       землей.

Поезд      только      поднялся      на      взгорок,      а      минеры      уже      вошли      в      лес.

Мы      все      замерли,      глядя      на      приближавшийся      эшелон.

В       этом       со ставе       было       несколько       платформ       с       военной       техникой       и       две       цистерны.       Мы

считали       минуты,       секунды,       мгновения.       Вот       паровоз,       как       и       первый,       про скочил       передними

колесами       нашу       мину.       Но       тут       же       воздух       потряс       оглушительный       взрыв.       Паровоз       сошел       с

рельсов       и       завалился.       Зеленые       вагоны,       платформы       и       цистерны       полетели       друг       на       друга.

Горбачевский       и       Бойко       ударили       из       своих       пулеметов.       Цистерны       загорелись       и       начали       рваться.

Подняло сь       огромное       красное       пламя,       закрывшее       небо.       Оно       охватывало       все       вокруг,       и       жар       его

чувствовался       даже       здесь,       в       лесу.       По       крикам,       которые       доно сились       с       места       крушения,       мы

поняли,      что      в      зеленых      вагонах      ехали      немцы,      видимо,      пополнение      фронту.

От       станции       тут       же       отошел       поезд       с       солдатами,       которые       стали       обстреливать       лес       еще

издали.      Но      мы,      не      отстреливаясь,      чтобы      не      обнаруживать      себя,      ушли.

В       отряде       нас       встретили       радо стной       вестью       –       получен       ответ       на       радиограмму,       которая

через       штаб       фронта       была       до ставлена       в       штаб       партизанского       движения.       Центральный       штаб

партизанского       движения       поздравлял       нас       с       до стигнутыми       успехами       и       предлагал       усилить

удары       по       железнодорожным       и       шо ссейным       коммуникациям       врага.       Штаб       обещал       выслать

самолеты       с       оружием,       боеприпасами       и       радио станцией,       запрашивал       наши       координаты       и

возможно сть      по садки.

Таким       образом       решался       один       из       важнейших       вопро сов       нашей       боевой       деятельно сти       -