Текст книги "История: На заре человечества"
Автор книги: Петр Кошель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
ЛЕГЕНДА О ПЕРВОМ ОГНЕ
Эта легенда-сказка пришла к нам с островов Тихого океана. И сейчас еще бабушки-аборигенки рассказывают ее своим внукам.
Однажды жил на земле юноша по имени Мауи. Он родился и жил на верхней земле, там, где живут все смертные люди. Но его отец и мать бывали в подземном мире, потому что они прислуживали богам и исполняли их поручения.
Когда мать Мауи приходила после работы, она никогда не делила с сыном пищу, которую приносила с собой в корзинке из подземного мира и ела ее одна. Однажды, когда она задремала, Мауи, заглянув в корзинку, взял там остатки пищи и попробовал.
Никогда он еще не ел такой вкусной пищи! Она была похожа на мясо и коренья, которые ел Мауи, но что-то с ней сделалось такое, что она была мягче и вкусней и очень хорошо пахла.
Мауи слышал уже об огнях подземного мира и о том, что боги готовят себе пищу на этих огнях. Если это огонь делал мясо таким вкусным, то Мауи тоже хочет иметь огонь. Он задумал тихонько пробраться вслед за матерью в подземный мир. Пусть там ждут его всякие опасности, он все-таки принесет драгоценный огонь на землю.
Мауи тихонько пошел за матерью и проскользнул мимо стражи у первых ворот. У внутренних ворот ему пришлось долго ждать, притаившись, пока не пришла смена. Когда караульные заговорились между собой, он пробрался незаметно. После многих приключений он добрался, наконец, до матери и сказал ей, что не вернется в подземный мир, пока не научится делать огонь.
– Да ведь я сама не умею, – отвечала мать. – Никто, кроме бога огня, не умеет делать огонь, а он никому не откроет своей тайны. Когда у меня в очаге гаснет огонь. я иду к твоему отцу, а он докладывает богу огня, и тот дает ему горящий кусок дерева.
– Ну, что же, я пойду к богу огня и поучусь у него, – сказал Мауи.
Мать стала отговаривать сына. Она боялась, как бы с ним не случилось плохого в подземном мире. Не полагалось смертным без зова богов приходить туда.
Но Мауи стоял на своем. Он расспросил, где живет бог, и мать указала ему дорогу. Жилище бога называлось «Дом банановых деревьев».
Мауи дошел до дома бога. Он его сразу узнал, потому что над крышей поднимался дымок.
Бог огня готовил себе еду на очаге. Он обернулся к двери и спросил Мауи, что ему нужно.
– Дай мне горящее дерево, – попросил Мауи.
– Ни одному жителю надземного мира я не дам головешку, – ответил бог огня и снова занялся стряпней.
Мауи стал ему рассказывать, как нужен людям огонь, как он, Мауи, прошел длинный и трудный путь за огнем.
– Люди и без того знают слишком много. Если им дать еще огонь, они вообразят, что сами стали богами, – ответил бог и повернулся спиной.
Мауи печально пошел обратно. Да, бог ни за что не откроет тайны огня.
Подумал Мауи, и решил остаться у дома: может быть, удастся подсмотреть, как бог добывает огонь.
Мауи залез на банановое дерево и стал подглядывать, как бог кормит огонь в очаге. Долго ждал, устал и очень проголодался. И когда совсем уж было собрался уходить, судьба ему улыбнулась. Из дыры в горе, через которую бог выпускал дым своего очага в надземный мир, вдруг полился проливной дождь. Случайно бог развел огонь прямо под дырой. Вода полилась так внезапно, что бог не успел даже убрать тлеющую головешку. А огонь в очаге погас.
Сначала бог рассердился и стал бранить дождь, который погасил очаг и оставил пищу недоваренной. Потом он осмотрелся, не следит ли кто за ним. Мауи притаился в листьях.
Бог принес из другой комнаты связку волокон кокосового ореха, несколько палочек из бананового дерева и маленький брусок твердого дерева с ямкой посредине.
Муи затаил дыхание и подсматривал, как бог взял в руки легкую банановую палочку, крепко прижал конец в ямку на твердом дереве и начал ее быстро вертеть.
Он вертел, нажимая. и пел заклинание:
Дай мне, дай мне твой скрытый огонь,
доброе банановое дерево!
Зажги, зажги для меня огонь
доброе банановое дерево!
Мауи смотрел, не отводя глаз, и увидел, что из-под конца палочки, которым бог нажимал на твердое дерево, пошел легкий дымок. Потом дым стал гуще. Бог огня положил на дерево волокна кокосового ореха, и скоро, к великому удивлению Мауи, вспыхнул яркий огонь.
Мауи, не теряя времени, побежал скорей к себе домой в надземный мир. Он азял волокна кокосового ореха и банановые палочки, взял обрубок твердого дерева и принялся за работу.
Долго возился Мауи с палочками, пока не наловчился как следует нажимать и вертеть их. Вызвать огонь из палочки – дело не легкое. Каждый, кто делал это, знает сам. Но после многих неудач Мауи научился, как нужно держать сухую палочку, как ее поворачивать и как крепко прижимать ее конец в ямке.
Когда Мауи увидел, что огонь живет в банановом дереве и что его можно вызвать оттуда палочками, он пошел и рассказал об этом старейшинам племени. Те пришли к нему, скрываясь от других людей, и посмотрели, как вызывается из дерева огонь. Некоторые испугались, считая, сто гнев богов поразит их за людскую дерзость. Но самые смелые радовались, понимая, какую силу дает им огонь.
Когда человек узнал, что огонь живет в дереве и что его можно заставить выйти из дерева, он уже мог всегда зажигать огонь и согреть и приготовить себе горячую еду. День, когда человек научился добывать огонь, стал воистину великим для всего будущего человечества.
ПЕРВЫЙ МЕТАЛЛУРГ
А вот еще одна старая легенда.
В давние-давние годы, в доисторические еще времена, жил юноша по имени Тубал.
Тубал был высок ростом и крепок, он дальше других юношей бросал копье с каменным наконечником, и его оперенные стрелы без промаха попадали в зверя. Поэтому ушел Тубал в горы и стал охотником.
Зорок был глаз юноши, и ни один зверь не мог укрыться от него в чаще. Быстро бегал он, и нелегко бывало уйти от него добыче, которую он преследовал.
Тубал знал тайну огня и даже сам умел добывать его. Мудрый человек, пришедший с севера, открыл эту тайну старейшинам племени, дедам его дедов. Пришелец взял огонь, упавший с неба, и научил их беречь его под тонким слоем пепла. И берегли огонь мудрецы племени, а потом и сами научились вызывать духа огня из сухого дерева, где он живет.
Холодно было в горах, когда пряталось солнце. И часто Тубал в холодные ночи грелся у костра и кормил капризного духа огня сухими ветками, которые собирал для него днем. Спокойно засыпал Тубал в горных пещерах, если огонь горел у входа, потому что хищные звери боялись огня и не подходили близко к пещере, которую охранял красный дух.
Однажды в очень холодный день Тубал развел большой костер и положил в горящий хворост толстые стволы упавших деревьев, чтобы огню надолго хватило пищи. А сам прилег отдохнуть, потому что сильно устал за день, преследуя тигра. Дул ветер с севера, и Тубал промерз до костей. И, согревшись, задремал. А, проснувшись, загляделся на груду пылающих углей. И вдруг увидел такое, чего никогда еще не видел. Камень, лежавший в костре, покраснел, как угли, и вдруг начал таять, и потекла от него огненная струйка, подобно водяному ручейку, вытекающему в горах из-под груды льда и снега.
Огненный ручеек вышел из костра и потемнел. Как будто красная змейка превратилась в черную.
Тубал пошевелил черную змею концом палки. Она была еще гибкая. А конец палки обуглился, и от него пошел дым. Значит, в змее еще таился огонь. Удивился Тубал и задумался. А подумать было над чем. В первый раз человек его племени видел железо, которое выплавилось из куска руды, попавшей в костер.
Он палкой оттащил железную змею от костра и, когда она остыла, взял в руки. Она была тяжелее дерева и камня. Тубал попробовал зубами – тверже дерева, словно каменная. А самые твердые кремневые топоры не могли с ней справиться. Но была она послушна в руках юноши и гнулась, как зеленая ветка; а под ударом тяжелого каменного молота сплющилась, но не расщепилась, как дерево.
И понял Тубал, что дух огня дал ему нового слугу.
Много недель и много месяцев оставался Тубал в горах. Он брал камни, клал их в костер и смотрел, в каких камнях живет новый слуга, посланный духом огня. Не раз видел он, как ручеек, вытекающий из-под горы угля, наполнял ложбинки и впадинки в земле и застывал уже не тонкой змейкой, а тяжелыми, плотными кусками.
Он выкапывал ямки, в которые как раз укладывались его топоры, наконечники копий и стрел, молотки и другие орудия. Огненный ручеек вливался в ямки и застывал в них. И тубал скоро научился бить по горячему металлу тяжелыми каменными молотками, придавать ему нужную форму и заострять лезвия, как не мог он заострить лезвие ни одного из каменных орудий.
Однажды Тубал прикрепил острие, сделанное им из растаявшего камня, к древку и попробовал охотиться с новым оружием. Он увидел, что оно верней убивает зверя, что еще сильней удар его руки, вооруженной этим посланником огня. А делать новое оружие было гораздо скорее, чем обивать твердые кремни. Тогда понял Тубал, что в его руках большая сила, которая сделает его племя могущественней всех соседей и даст женщинам и детям больше мяса, чем могли добывать охотники до этого дня.
Но сначала он ничего не сказал о своей находке ни охотникам, приходившим к его стоянке между скалами, ни жителям долины. И все удивлялись его великой ловкости и искусству в охоте, потому что он приносил вдвое больше дичи, чем самый удачливый охотник его племени.
Тубал построил в горах очаг – плавильную печь, в которой был заключен дух огня, и освобождал из камней железо.
Тубал уже заметил, что нужно много жарких углей, чтобы расплавить камень. Он наловчился окружать груду углей такими камнями, которые не плавились, – чтобы направлять огненный ручей в прорытые им канавки и формы. Он научил других охотников различать тающие камни, и они приносили ему такие камни во множестве. Он научился делать глиняные формы для отливки разного рода оружия и раздувать огонь печи, чтобы лучше плавился камень. И для всех охотников он сделал оружие, чтобы убивать дичь и защищаться.
Тубал стал искусным кузнецом. Но он не только ковал оружие. Он выковал тяжелые кривые лезвия, которыми было удобно разрыхлять почву, прежде чем бросить в нее семена.
Много еще разных орудий он сделал, и знали его не только в соседних долинах, но и далеко за горами.
Так написано в старых книгах, где собраны древние-древние предания, передававшиеся от дедов внукам много сотен лет, пока люди научились писать.
Но никто, конечно, точно не знает, как, когда и кто именно впервые выплавил из руды металл и научился обрабатывать его. Скорее всего, не один человек сделал это. Многие люди во многих местах могли додуматься до такого. И поколение за поколением учились обрабатывать его.
Так век огня стал веком металла. С такими помощниками человек сделался еще сильней. Если вы попробуете представить себе жизнь без огня и металла, то поймете, как важны были эти открытия-изобретения.
Металл дал человеку и новый способ добывания огня. Когда новые железные орудия ударяли по старым кремниевым – нередко вылетали искры. И человек научился высекать огонь и ловить эти искры на сухой мох, высушенный древесный гриб и другие легко загорающиеся растения.
Кремень и огниво были гораздо удобней способа добывания огня трением. Они просуществовали очень долго.
Человек узнавал о природе все больше, узнавал свойства разных веществ. В теперешних зажигалках искра, полученная из кремня при помощи колесика, поджигает газ. Потребовалось несколько тысяч лет накопления знаний, чтобы прибавить к старейшему способу высекания огня такое удобное и легко загорающееся вещество как бензин.
И палочки Мауи – сухие палочки, применявшиеся для добывания огня хитрым и жадным богом – все еще в ходу. Только теперь палочку смазывают на конце легко загорающимся составом и трут не о твердое дерево, а о бумагу, смазанную другим химическим составом. Мы добываем огонь трением, как наши далекие предки. А палочки у нас называются спичками.
КТО ПРИДУМАЛ ГОРШОК
В жарких странах, где круглый год что-нибудь растет и приносит плоды, нет надобности запасать пищу, хранить зерна, овощи и фрукты. Там ни люди, ни звери не хлопочут о зиме: весь год в лесу или на лугах найдется еда.
Но мы знаем, что в давно прошедшие времена бывало так, что лед с севера надвигался лед, климат становился холодней, вечное лето вытеснялось дождливой осенью и холодной зимой. Звери и люди, жившие в таких местах в эту пору оледенения, приучились думать о холодном времени, когда не будет пищи. Звери выработали привычку долгого сна, совсем без пищи, как медведи, или научились собирать запасы на зиму, как белки, кроты и суслики.
Научился этому человек у животных? Или догадался сам? Но люди с древнейших времен умели собирать запасы пищи.
Мужчина ходил за добычей, женщина часто оставалась в пещере стеречь детенышей. Ей приходилось заботиться о запасах. И, может быть, она догадалась сплести корзины из гибких веток, чтобы орехи и зерна не рассыпались. Может быть, ей первой пришла в голову обмазать корзину глиной, чтобы не проскакивали между прутьями мелкие зерна и не заползали насекомые.
Всегда могло случиться, что такая корзина у огня просыхала и становилась очень крепкой. Если она случайно попадала в огонь, сгорали ветки, а глиняная форма оставалась. Это могло навести людей на мысль делать сосуды из глины. Но так как трудно формовать из глины большие сосуды было трудно, то их сначала делали на плетеных из тонких веток формах, а потом обжигали. Глина становилась очень твердой и крепкой, а ветки сгорали.
На свойства глины немудрено было обратить внимание: человек не раз видел, какие следы-отпечатки оставляют на глине звери и он сам. Он брал влажную глину в руки и она не рассыпалась, как песок – легкая земля на берегу реки, на которой не оставалось следов. Она лепилась в его руках плотными тяжелыми комками. Когда комки высыхали, они были почти такими же твердыми, как камень.
Люди и звери в стародавние времена жили вместе и были очень друг на друга похожи. Вместе научились они собирать запасы пищи. Но звери искали пищу, выросшую в лесу и лугах. Они берегли ее в дуплах, которые сделались сами собой, или в вырытых ими норках, а человек научился делать сосуды для хранения пищи, а потом научился сам выращивать для себя зерна и плоды.
Вождь малайского племени рассказал какому-то путешественнику, как чудесным образом увеличивалось количество плодовых деревьев в лесу, где жило его племя. Сначала нашли небольшой участок, на котором росло много плодовых деревьев, и поставили хижины вблизи, чтобы не ходить далеко за пищей. Но скоро вокруг хижин, где ели собранные плоды, густо поднялись плодовые деревья. Тогда решили перенести хижины на более открытое место. Но скоро деревья выросли и там. Каждый год находили новые деревья там, где упали семена или косточки плодов. Тогда начали разносить плоды и оставлять косточки по всей округе, в разных местах, где могли бы расти плодовые деревья. Так приказали мудрые люди племени. И племя множилось, и пищи для всех было достаточно.
А случалось, женщина находила весной всходы хлебов там, где стояла корзина с зерном и просыпались случайно зерна. И можно было собирать зерно у самой хижины.
Так или иначе, но в глубокой древности люди начали делать то, чего не догадывались сделать животные: они научились сеять и собирать урожай.
Так человек приручил растения. И так же давно он приручил некоторых животных для своей пользы: брал у них молоко и мясо. А потом стал собирать запасы на зиму не только для себя, но и для своих домашних животных.
Человек питался плодами и ягодами, зернами и травами, корнями растений, мясом животных. Ему приходилось переходить с места на место, чтобы находить все новые и новые заросли растений, которые он ел. Так же делали и звери. А за травоядными переходили с места на место и хищники, которые питались их мясом. Хищники были опасны для человека.
Когда же человек научился разводить растения, которыми он питался, он мог поселиться в спокойном месте, подальше от лесов, где водились хищные звери. Опасность ему грозила только на охоте. И люди стали в основном селиться возле своих полей.
Но тем, кто имел много прирученного скота и питался главным образом молоком и мясом, приходилось переходить с места на место, отыскивая новые пастбища. Скотоводы и земледельцы жили разной жизнью: очень много в жизни человека зависит от того, как он добывает себе пищу.
Но время шло, людей на земле прибавлялось. Во многих местах сделалось так тесно, что кочевать со стадами уже было нельзя. И все постепенно перешли к оседлой жизни. Научились снимать богатые урожаи, выращивать корм для скота, делать запасы.
История земледелия – длинная и увлекательная история. В ней были свои великие открытия, свои изобретения, свои ученые.
Люди со временем научились выращивать растения такими, какие им были нужны: с мягкими плодами, вкусной мякотью, с мучнистым питательным зерном.
Научился человек и выращивать нужных ему животных.
Но начало всему этому положил тот внимательный дикарь, заметивший, что новые растения вырастают там, где упали зерна, и тот, кто приручил в первый раз теленка или козленка. А продолжали другие – подмечавшие, как живут, растут и размножаются растения и животные, как передаются их свойства другим растениям и животным – их детям.
Со временем человеку понадобилась посуда – хранить запасы пищи, а позже – приготовлять ее.
Первобытный человек ел и пил, как все звери: нагнувшись к воде или, может быть, черпая воду рукой. Прямо с земли он поднимал пищу, рвал мясо руками, обгрызал зубами кости.
Когда зверь уносил добычу, он уносил ее в когтях и зубах. Некоторые звери имели защечные мешки, куда совали мелкие плоды, ягоды, зерна – чтобы потом прожевать или отнести детенышам. А человек начал делать мешки и корзины, чтобы облегчить работу переноски.
Сначала он делал их из звериных шкур и больших кусков коры, потом научился сплетать из ветвей деревьев и стеблей трав.
Нетрудно было догадаться делать деревяннеы чашки: ведь дупла в деревьях он видел часто. Видел и большие раковины, в которые так удобно было черпать воду и выжимать сок плодов.
А потом какой-то наблюдательный дикарь нашел новый материал для посуды. Это была глина. Остатки глиняной посуды находят в самых древних жилищах человека.
Давно уже люди подметили, что земля, по которой они ходят, не везде одинаковая. Они видели жирную черную землю, на которой пышно разрастались трава и кусты. Они видели светлую, легкую землю на берегах рек и озер, которая осыпалась под ногой и почти не сохраняла следов. Они видели местами у источников, и на берегах, и по краям оврагов тяжелую землю, которая после дождя делалась вязкой, словно хватала за ноги идущих по ней. На такой земле оставались глубокие следы.
Вода дождя уходила легко и быстро в легкий песок, впитывалась и в черную жирную землю. Но на вязкой глине она задерживалась во всех ямках и впадинах. И когда после дождя светило солнце и высушивало землю, в глине ставновились твердыми отпечатки следов и надолго сохранялись все ямки и борозды, сделанные вскоре после дождя.
Детям случалось, играя, пересыпать песок у реки, складывать из влажного песка домики. Но песчинки, высохнув, рассыпались. Детям случалось брать вязкую землю – она засыхала и сохраняла ту форму, которую ей придавали, играя, дети. Может быть, первые гончары сделали вовсе не полезную посуду, а игрушки, фигурки животных, шарики для игры.
Так или иначе, но люди научились лепить из глины, узнали, что она вязкая и не пропускает воду.
В корзину нельзя было набрать воды. Ее собирали и переносили в бурдюках и мехах. Мех было удобно нести или везти по плохим дорогам. Нужно было только крепко сшить его.
Но когда женщины научились делать корзины, обмазанные глиной, и глиняные горшки и кувшины для хранения зерна и семян, они заметили, что втакие сосуды можно наливать и воду. Только сначала от воды они быстро размокали.
Случалось глиняному сосуду постоять у огня слишком близко, и он становился плотней и тверже. Такие сосуды лучше держали воду. И, может быть, случайно забыв у огня глиняный горшок, какая-нибудь из хозяек увидела, что рассыпавшиеся угли лежат вокруг него, и он уже потемнел от огня. Но от этого глиняный сосуд не портился, портились деревянные чашки. Он был твердым, как камень и вода могла стоять в нем долго.
Так получили женщины древности горшок для варки пищи.
Греть воду можно было и в деревянных чашках и жбанах: в воду опускали раскаленные камни, и она нагревалась. Но варить пищу таким способом было неудобно: она смешивалась бы с обломками камней, с угольками и золой.
А в горшке из обожженной глины вода могла кипеть на угольях так долго, что твердые зерна становились совсем мягкими и очень вкусными. Если жирное мясо клали в глиняный горшок и ставили на угли, то жир не падал в угли и не сгорал без пользы. Он вытекал из мяса и собирался на дне горшка, а мясо поджаривалось со всех сторон, и к нему не приставали зола и угольки.
Так же случайно заметили, что глина становится тверже и крепче, если ее смешать с песком. Из такой глины научились делать не только посуду, но и кирпичи. Ведь не в каждой стране были камни для построек. На широких равнинах можно найти и глину, и песок, но камней нет или их попадается в земле немного. Там и понадобился людям кирпич для постройки их хижин. Так начали строить жилища – сначала из необожженного, а потом из настоящего обожженного кирпича.А когда человек научился обжигать глиняную посуду, то он нашел и способ покрывать ее поливой или глазурью, то есть стекловатым сплавом, делающим поверхность гладкой, блестящей и совсем не пропускает ни воды, ни жира. Достаточно было случайно посыпать посуду перед обжиганием подходящим песком или другими веществами, из которых делают поливу.
Искусство обжига далось людям, конечно, не сразу. Но постепенно научились делать особые печи, похожие на пчелиные соты, в которых глиняная посуда нагревалась медленно и очень сильно. Узнали, сколько времени нужно держать посуду в обжигальной печи, как сильно нагревать. В разных местах попадалась людям разная глина. И посуда выходила у одних лучше, у других хуже. Но все-таки искусство лепить из глины нужные предметы и обжигать их в печах существовало повсюду с древнейших времен.
Гончарное мастерство существует и теперь. Из глины и похожих на нее смесей делают не только посуду, но и множество нужных в технике вещей. И до сих пор немало гончаров, например, в Прикарпатье, мастерят простую посуду для жителей округи на станках, почти таких же, как у первобытных людей.
Простой гончарный станок – это круг, который вращается при помощи колеса. Колесо мастер вертит ногой, а руками придает форму куску глины, положенному на круг. Вращение круга помогает ему придать правильную круглую форму тому сосуду, который он лепит. Человеческие пальцы здесь работают так же, как резец на токарном станке, – они снимают лишнюю глину и придают форму куску, который под ними проходит при вращении круга.
ДОИСТОРИЧЕСКИЕ МЕХАНИКИ
Когда дикий охотник каменным топором убивал наконец какого-то зверя, ему приходилось тащить его на плечах.
Потом научились делать из веток носилки и нести вдвоем-втроем.
Когда нужно было принести дров для топлива, тяжелые упавшие стволы катили по земле или тащили за собой.
Камни, которыми закрывали вход в пещеру, тоже приходилось носить в руках или катить по земле.
Тяжелая была работа.
Но люди тогда многого не знали и еще не наловчились делать иначе. Однако самые сметливые уже заметили, что круглые камни двигаются легче, чем угловатые. Что катить по земле толстый ствол, на котором нет веток, легче, чем катить целое дерево с ветками.
И, может быть, вытаскивая толстую ветку из-под большого камня, кто-нибудь из дикарей удивился: тяжелый камень сдвинулся с места.
В другой раз он прыгнул на тонкий сухой ствол дерева, чтобы достать высоко висевшие плоды. И вдруг подвернулся большой камень, под которым был прижат конец дерева, и ствол упал на землю вместе с человеком. Тут только он заметил, что ствол лежал на другом камне, который остался неподвижным.
Такие случаи вызывали изумление. Может быть, даже испуг.
Но потом люди научились присматриваться и пробовать сами.
Короткая палка совсем не помогала двигать камень. С длинной палкой он двигался легко, если только она не ломалась. Если же один конец палки сунуть под камень, а под середину палки положить камень маленький и надавить на другой конец, то один человек мог перевернуть камень такой величины, что голыми руками с ним и троим не справиться.
Когда человек, сам того не зная, открыл закон рычага, он далеко ушел от зверей, живших рядом с ним в лесу.
Он уже был ближе к современному человеку, чем к зверю.
Через много сотен лет греческий ученый Архимед, научно изучавший этот закон, уже понимал, какие возможности он открывает перед техникой. Архимед, как рассказывают, воскликнул однажды: «Дайте мне точку опоры, и я переверну весь мир!»
В другой раз, когда человек тащил тяжелую звериную тушу. Ему попалось несколько круглых древесных стволов без веток, лежавших поперек дороги. В этом месте тащить было гораздо легче. Когда пришлось доставлять из леса дрова к пещере, несколько догадливых и сообразительных дикарей нарочно набросали бревна поперек дороги.
И теперь еще иногда перетаскивают большие тяжести на катках.
Дальше – больше. Оказалось даже, что если под тяжесть, которую катили на катках, подложить еще две ровные палки вдоль, катить будет легче.
Все эти наблюдения запомнились сначала самым сообразительным, потом их знали уже все.
Накоплялся запас практических знаний и навыков.
Еще не знали, почему с рычагом легче работать, но уже пользовались рычагом. Пользовались катками и полозьями. Близко было рождение колеса.
Что же навело первобытного человека на мысль о колесе?
Может быть, мальчик проткнул палкой пустой ствол тростника или другого растения, и он завертелся на палке? Может быть, женщина намотала на палочку сухие жилы животных, которыми она связывала шкуры в виде мешочков, и клубочек завертелся на палке? Может быть, случайно попался продырявленный посередине круглый камень, и его надели на палку? Может быть, добывая из толстых костей вкусный мозг, выталкивая его тонкими палочками, человек заметил как куски кости поворачиваются на палочках?
Никто нам этого сказать не может. Но где-то первобытный человек увидел, как круглый предмет повернулся на палке.
Когда некоему доисторическому лентяю надоело перекладывать бревна-катки, по которым он тащил с товарищами тяжелую тушу мамонта, или медведя, или древесный ствол для очага, он вспомнил, как хорошо вретятся на палке кости или клубки.
И ему пришла в голову мысль о колесе. То есть мысль о таком катке, который бы двигался вместе с грузом.
К удивлению своих товарищей, он провертел (или прожег) дырки в коротких и толстых обрубках и просунул в них палку. Он толкал палку, а обрубки катились. Наверное, дикарям было страшно и весело.
Однако с изобретением колеса борьба человека с тяжестью предметов и с трением их один о другой не кончилась.
Пока колеса на неровных и неподмазанных осях катились медленно, все шло благополучно. Но когда, много времени спустя, удалось выдумать упряжь, и тяжело нагруженная повозка покатилась быстро, – случилось непредвиденное. «Дух огня» вышел из сухого дерева и начал пожирать и колеса, и оси. Сначала от него защищались водой: человек очень рано подметил, что огонь и вода вместе не живут. А потом научились смазывать колеса животным жиром.
Мы это рассказали нескольких словах. Но на самом деле понадобилось много-много лет, чтобы отдельные случайные наблюдения накопились в памяти первобытных людей и какой-то механик из каменного века применил их к делу. А потом понадобилось еще много-много лет, чтобы всем этим знаниям, полученным из опыта, нашли научное объяснение. И теперь их знают даже дети в школе.
Трудновато было, наверное, первобытным людям учиться без книг с картинками, без учебника физики. Они своим опытом получали и копили знания, которые стали первыми зернышками нашей науки.
Кроме рычага и колеса научились пользоваться наклонной плоскостью и блоком. С помощью таких простых приспособлений строили уже очень большие сооружения: например, египетские пирамиды.
Так справился наш далекий предок с двумя сложностями в своей жизни: с тяжестью предметов и трением – сопротивлением, мешающим передвигать предметы. Ни один из зверей не умел этого делать. Лев, вскидывая добычу на спину, избавляется от трения ее о поверхности земли; но никто не видел, чтобы львица рычагом подняла тушу быка ипомогла льву взвалить ее на плечи. Муравьи честно работают, перетаскивая тяжести, но ни катками, ни колесами не пользуются. Искусные строители бобры не имеют никаких приспособления в своем труде. Это пользование орудиями и инструментами сразу выдвинуло человека из окружающей его среды.
Можно сказать, что человек, научившись пользоваться огнем, рычагом и колесом, стал на путь, приведший его к современной материальной культуре.
КОГДА ЛЯЖЕТ ТЕНЬ У НОГ
Когда первобытный охотник уходил рано утром на охоту, он, может быть, говорил жене, остающейся в пещере:
– Когда солнце будет прямо у тебя над головой, я принесу тебе еду. Если я не поймаю козу или другого зверя, то соберу птичьих яиц, их много в дуплах.
Но случалось, что солнце поднималось и уходило снова, а охотник не возвращался... Долго ждала его жена... И плакала.
– Уже три раза поднималось над землей и вновь скрывалось солнце, а отца моих детей нет. Видно, звери растерзали его.
По солнцу считали дни и определяли время. Солнце двигалось всегда размеренно и точно.
Но как-то раз заметили, что тени высоких камней и деревьев движутся в течение дня: они то растут, то уменьшаются, меняя положение. И тогда стали отмерять время по тени.
– Я приду, когда моя тень ляжет у самых ног, – говорил охотник. То есть, в полдень. И все его понимали.
А однажды, переселившись на большую равнину, где было много корней и зерен, а высоких скал и деревьев не было, какой-то догадливый охотник воткнул в землю длинную палку. От палки падала тень.
Так человек придумал солнечные часы.
Тень палки показывала время. Вокруг палки расчистили площадку и разложили камня, которыми отметили положение тени в разное время. Было совсем удобно.
Все солнечные часы потом устраивались по этому древнейшему принципу. Только форма и материал менялись. И долго были солнечные часы для людей единственным прибором для определения времени. Но они не отсчитывали минуты и часы, как наши нынешние. Они указывали время дня, положение солнца. Да и то только в хорошую погоду. И нельзя было сказать: «Я проработаю столько-то времени» или «Вернусь через столько-то часов».
