Текст книги "Аристократ (ЛП)"
Автор книги: Пенелопа Уорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
Глава 16
Фелисити
Трек 16: «Never Forget You» by Zara Larsson.
Конец августа
Лео высадил меня у моего дома после того, как утром мы вносили последние штрихи в ремонт гаража миссис Барбозы. Выходя из душа, я думала о том, как быстро летит время. Через неделю я должна улететь в Пенсильванию, и Лео решил заказать билет примерно на это же время. Осталась одна неделя.
Последние шесть недель мы отлично научились проживать день за днем, посвятив себя в основном завершению работ в доме миссис Барбозы. Теперь помещение было полностью функциональным, и мы с удовольствием наблюдали, как Тео наслаждается своими новыми крытыми качелями и проходит терапию в углу помещения. Этим летом мы с Лео сделали немало полезного, пытаясь отвлечься от неизбежного.
Мы проводили как можно больше времени вместе, наслаждаясь такими простыми вещами, как сбор моллюсков, и отдыхая после обеда с Абсурдом, когда мне не нужно было работать в «Джейн у воды».
Однако несколько недель назад я сказала Лео, что считаю, что нам следует прекратить трахаться. Как бы больно ему ни было, он согласился, что продолжение наших сексуальных отношений в конечном итоге только все усложнит. Так что мы завязали, облегчив себе задачу тем, что я больше не ночевала у него дома.
Мы больше не спали вместе, но мне часто снились сексуальные сны о нем, которые будили меня по ночам. Они были очень яркими и всегда казались такими реальными. Однако в одном из них я отчетливо осознала, что мужчина, занимающийся со мной любовью, не мой. Он был чьим-то будущим мужем, просто чьим-то будущим. Я проснулась в поту, мучимая эмоциями, которые вызвал этот сон.
Но вот в чем дело. Как бы я ни убеждала себя, что прекращение секса к лучшему, я не могла сказать, что это заставило меня чувствовать себя менее привязанной к нему. Можно физически разлучить двух людей, но если все, чего они хотят, – это быть вместе, то в некотором смысле усилия, направленные на то, чтобы держаться подальше друг от друга, только укрепляют духовную связь. Если уж на то пошло, я полюбила его еще больше, хотела его больше. Тоска была сильнее, чем мог вызвать секс.
Когда я вытиралась после душа, меня отвлекло от размышлений текстовое сообщение. Я опустила взгляд на свой телефон.
Лео: Нам нужно поговорить. Я могу приехать к тебе?
Это звучало пугающе.
Фелисити: У миссис Анджелини гостит подруга. Я могу прийти к тебе. Все в порядке?
Лео: Я объясню, когда ты приедешь.
С тревожным чувством в груди я как можно быстрее оделась и помчалась к дому Лео. Когда он открыл дверь, его лицо было серьезным. Я шагнула внутрь.
– Что случилось?
– Только что звонила моя мама. Мой отец подхватил тяжелую инфекцию во время последнего курса лечения, и она беспокоится, что с ним может что-то случиться. Мне нужно уехать, Фелисити. Я заказал билет на завтрашний вечер, потому что это был ближайший рейс. У меня нет выбора.
Я схватилась за грудь, словно пытаясь не дать сердцу выпрыгнуть из нее. Нам все равно оставалась всего неделя, но это не делало ситуацию менее шокирующей.
– Конечно, у тебя нет выбора. Ты должен ехать.
– Это меня убивает, – сказал он. – Мы должны были насладиться последней неделей вместе. Я абсолютно не готов расстаться с тобой.
– Где Зиг? – Я не знала, что еще сказать.
– Он собирает наши вещи.
– Чем я могу помочь?
Его глаза казались пустыми.
– Скажи мне, что это кошмар, и я скоро проснусь.
Я изо всех сил старалась держать себя в руках, понимая, что должна пройти через это. Так будет легче для нас обоих.
– Тебе нужно, чтобы я забрала Абсурда?
Последний месяц Лео безуспешно пытался найти дом для пони. К сожалению, он не преуспел.
– Сегодня утром я связался с фермой, которая, похоже, заинтересовалась. Там предлагают терапевтические прогулки для детей с особыми потребностями. Я спросил, могу ли я привезти его завтра утром, и они обещали со мной связаться. Звучало многообещающе, но если они не смогут его принять, я сообщу тебе.
– Это не проблема. Я что-нибудь придумаю.
– Ты не должна этого делать. – Лео отвернулся к окну, он выглядел потрясенным.
С каждой секундой мое сердце болело все сильнее. Но вместо того, чтобы отстраниться, я притянула его к себе.
– Лео, все хорошо. Все будет хорошо.
Он уткнулся лицом мне в грудь, и мы стояли, обнявшись. Когда Зиг вошел в комнату, мы едва обратили внимание. Он ничего не сказал, что было на него не похоже, но я была ему благодарна.
Лео заговорил мне в шею:
– Я знаю, ты не хотела долгого и мучительного прощания, но чувствую, словно меня отрывают от тебя, и это ничуть не лучше.
– Ты делаешь то, что должен, Лео. Ты нужен своему отцу. Мы все равно должны были оказаться в этой точке. Тогда было бы не легче. – Я наконец отодвинулась от него и заставила себя сказать: – Думаю, будет лучше, если мы расстанемся сейчас. Потрать оставшееся время с пользой, проветри голову и приведи в порядок свои дела перед вылетом. Не стоит устраивать долгое прощание. Я не вынесу этого.
– Я не могу. – Он продолжал качать головой. – Я не могу попрощаться с тобой.
– Тебе и не нужно. – Я тяжело вздохнула. – Я просто уйду.
– Дай мне пять минут. – Лео зажмурился, но потом открыл глаза. – Просто дай мне пять минут, чтобы обнять тебя.
Я кивнула, снова падая в его объятия. Его сердце, бьющееся рядом с моим, было похоже на тиканье часов.
Не знаю, через пять, десять или двадцать минут я заставила себя отстраниться. Я подозревала, что Лео не отпустил бы меня, если бы я не сделала это первой.
Вытирая слезы с глаз, я заметила, что он, похоже, тоже борется с ними.
– Дай мне свой телефон, пожалуйста, – сказал он.
Я протянула ему телефон и наблюдала, как он вводит какую-то информацию.
– Я записал свою электронную почту и адрес в двух местах – под моим именем в контактах и в заметках. Если ты когда-нибудь захочешь наладить со мной связь, у тебя теперь есть вся необходимая информация. И, Фелисити, если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится, если тебе будет нужна помощь или что-то еще, пожалуйста, пообещай, что дашь мне знать.
Лео притянул меня к себе для последнего долгого и мучительного поцелуя, и я изо всех сил старалась не думать, что это для нас значит.
Сделав глубокий вдох, я отошла на пару шагов назад.
– Я пойду, хорошо? Попрощаюсь с Абсурдом, а потом отправлюсь домой.
Лео кивнул и закрыл глаза, как будто ему было невыносимо смотреть, как я ухожу. Это было последнее, что я видела, прежде чем вышла за дверь, усилием воли заставляя себя делать каждый шаг и чувствуя себя так, словно мое сердце разбилось на миллион осколков.
На следующий день я чувствовала себя ужасно. Я всю ночь ворочалась с боку на бок, и ломота во всем теле была физическим проявлением моей сердечной боли. Осознание того, что Лео все еще на другом берегу залива и что ему так же больно, как и мне, не давало мне покоя.
Я только и делала, что страдала в своей комнате и смотрела в окно на дом Лео. Я пыталась занять себя сборами в Пенсильванию, но все мои мысли были заняты им.
Миссис Анджелини не было дома. Она редко уходила на целый день, но сегодня отправилась навестить подругу в Массачусетсе, расположенном в часе езды. Она спросила меня, не хочу ли я, чтобы она отменила поездку и отвлекла меня от отъезда Лео, но я заверила, что это ничего не изменит, и убедила действовать в соответствии с ее первоначальными планами.
Я даже не знала, во сколько его рейс, только то, что он сегодня вечером. Он не позвонил мне по поводу Абсурда, так что я предположила, что ферма, которую он нашел, согласилась принять его сегодня утром, по крайней мере, я надеялась на это. Он бы сообщил, если бы это было не так.
Когда наступило пять часов вечера, я наконец спустилась вниз. Скорее всего, Лео уже уехал в аэропорт. Он уже покинул Наррагансетт.
Когда раздался звонок в дверь, мое сердце подпрыгнуло. Миссис Анджелини должна была вернуться около девяти. Я посмотрела в глазок и увидела Лео, от чего у меня перехватило дыхание. Когда я открыла дверь, он, казалось, не дышал.
– Мне так жаль, Фелисити, – запинаясь, проговорил он. – Я знаю, что обещал не делать этого, чтобы не затягивать наше прощание, но я забыл тебе кое-что отдать. – Он протянул мне синий ежедневник, который я подарила ему в первый вечер, когда пригласила к себе. – Я все лето писал в нем и хотел подарить его тебе на память. Прости, если мой приход тебя расстроил. Я…
Я бросилась в его объятия. Сожаление, которое копилось во мне весь день, было невыносимым. Короткое прощание, которого я требовала, было бессмысленным. Эмоции захлестывали меня – в наказание за то, что я пыталась их удержать. То, как все закончилось вчера, не было тем, чего я хотела, я просто боялась испытать то, что чувствовала сейчас.
Он поцеловал меня с такой силой, что я едва не упала назад. Если вчера я не хотела ничего чувствовать, то сейчас все было с точностью до наоборот. Вдохнуть его запах было единственным, что имело значение в этом мире, пусть даже в последний раз. Слов не было. Лео поднял меня, и я обхватила его торс ногами. Наши сердца бились друг о друга.
Я знала, что то, что мне было нужно прямо сейчас, сделает наше прощание еще тяжелее. Но, как наркоман, нуждающийся в дозе, я просто ни на что не обращала внимания.
– Я хочу тебя, – выдохнула я ему в губы, зная, что он ждет разрешения преодолеть запрет, который я установила ранее. – Пожалуйста.
Он издал глубокий стон, который прокатился по моему горлу.
Через несколько секунд наша одежда упала на пол, и он вошел в меня, прижав спиной к стене в прихожей миссис Анджелини. Потянув его за волосы, я двигала бедрами навстречу его неистовым движениям. В том, как он трахал меня, не было ничего нежного, как и в том, как я яростно встречала каждый толчок. Мы вымещали свою боль друг на друге в отчаянном последнем акте. Это был самый интенсивный секс в моей жизни и, наверное, единственное завершение, достойное той страсти, которую мы испытали этим летом.
Это не заняло много времени. Уже через пару минут тело Лео начало содрогаться. Я почувствовала тепло его спермы у себя между ног, когда мои собственные мышцы сжались вокруг его члена. Он продолжал обнимать меня, когда я прислонилась к нему, внезапно почувствовав себя слишком слабой, чтобы вынести еще одно прощание.
– Боже, как больно, – прошептал он.
Он медленно опустил меня на пол и натянул свои брюки, пока я одевала шорты. И тут зазвонил его телефон.
Я смахнула слезу.
– Это Зиг?
– Да, – прошептал он, совершенно убитый.
– Во сколько твой рейс?
– В девять. Мы должны были уже уехать. Он проклинает меня, что я здесь.
– Иди, – сказала я, махнув рукой.
Он вытер слезу с моей щеки.
– Я буду вечно благодарен за то, что нарушил правила.
– Я тоже, Лео. – Я схватила его за футболку. – Никаких сожалений, хорошо?
Он пристально смотрел на меня несколько секунд. Затем снял цепочку, ту самую, на которой висело бриллиантовое кольцо его деда, и надел ее мне на шею. Я смотрела на него с благоговением. Затем он притянул меня к себе для последнего крепкого, но целомудренного поцелуя и ушел.
На подъездной дорожке он обернулся в последний раз и сказал:
– Я никогда не найду такую, как ты.
Потом он сел в свою машину. И уехал.
Я знала, что на этот раз все было по-настоящему. Я весь день не находила себе места, потому что на уровне подсознания знала, что он придет ко мне, знала, что он не сможет удержаться. Я ждала его, даже не осознавая этого. Теперь, когда я знала, что он действительно ушел, на меня снизошло странное спокойствие. Больше не было необходимости умолять его остаться или бояться совершить что-то необдуманное.
Мне потребовалось некоторое время, прежде чем я набралась смелости и открыла ежедневник, который он оставил. Миссис Анджелини еще не вернулась домой, когда я заварила чай и села за кухонный стол почитать его. Внутри оказались записи о каждом дне, проведенном вместе. Это было все наше лето, задокументированное в блокноте размером пять на восемь дюймов.
26 июня: Я признаюсь в этом только здесь, потому что я слишком труслив, чтобы сказать тебе это в лицо. Я чертовски ревновал сегодня, когда твой бывший отвел тебя в сторону. Я завидую ему по многим причинам, он пережил с тобой то, чего не смог я. Разве это правильно, что я не хочу, чтобы ты досталась кому-то другому, когда я не могу остаться и стать твоим единственным? Это несправедливо, поэтому я должен смириться. Но, черт возьми, мне хотелось задушить его только за то, что он посмотрел на тебя.
Я продолжила читать.
30 июня: Знаешь ли ты, что один из твоих глаз более светлого зеленого цвета, чем другой? Я нахожу это очаровательным, почти таким же очаровательным, как веснушки, которые постоянно дразнят меня, умоляя пересчитать их. Ты прекрасна, Фелисити.
Некоторые записи были просто описанием того, что мы делали в тот или иной день, например, работали у миссис Барбозы или собирали моллюсков. Но время от времени какая-нибудь из них разбивала мне сердце.
7 июля: Ты только что вернулась домой после наших совместных выходных, а я в это время смотрю на нашего пони и смеюсь. Я действительно сошел с ума – в самом прекрасном смысле этого слова. Это были лучшие выходные в моей жизни. Я сказал себе, что не буду произносить это слово из шести букв, Фелисити. Потому что это жестоко, учитывая наши обстоятельства. Но мне интересно, чувствуешь ли ты ее? Видишь ли ты ее в моих глазах? Чувствуешь ли ты ее в биении моего сердца? Интересно, нужно ли мне вообще говорить об этом, или это и так очевидно.
Я вытерла скатившуюся слезу и продолжила читать, пока не добралась до последней записи.
21 августа: Ты только что ушла навсегда, и я опустошен. Я хочу, чтобы ты знала, что я никогда не забуду это лето, проведенное с тобой. Я никогда не забуду тебя, Фелисити. Но меня преследует мысль, что ты будешь думать обо мне, как об очередном человеке, который бросил тебя. Если бы у меня сейчас было одно желание (помимо здоровья моего отца), то оно было бы таким – я бы хотел остаться с тобой и знать, что это решение не разрушит твою жизнь. Я бы не смог смириться с тем, что втянул тебя в отношения, о которых ты будешь сожалеть.
Помни, что, как бы далеко мы ни находились друг от друга, мы всегда будем смотреть на одну и ту же луну. Ночью, когда бы ты ни увидела ее, я надеюсь, ты будешь думать обо мне. Я обещаю делать то же самое – смотреть на луну и думать о тебе. И на солнце, и на звезды, если уж на то пошло. Я уезжаю, но ты всегда будешь в моем сердце. Возможно, сейчас это не слишком утешает. Но это правда.
Глава 17
Фелисити
Track 17: «Coming Home» by Skylar Grey.
Пять лет спустя
Так много всего изменилось, но все же оставалось прежним. Потягивая вино из бокала в квартире Бейли в Провиденсе, я чувствовала себя, как в старые добрые времена, только теперь с нами была ее двухлетняя дочь. Моя лучшая подруга забеременела, когда я училась в юридической школе. Они со Стюартом не планировали этого, и в итоге она отложила свои карьерные амбиции, чтобы остаться дома с малышкой Кайлой, в то время как Стюарт работал в исследовательской лаборатории Университета Брауна.
– Итак, ты сегодня ночуешь в большом доме? – спросила Бейли, усаживая дочь в стульчик для кормления.
Я кивнула.
– Наверное. Будет странно находиться там без нее. Но мне лучше привыкнуть к этому.
Я поехала к Бейли прямо из Филадельфии, потому что еще не была готова войти в пустой дом миссис Анджелини. Пока я ехала, по радио включили песню Скайлар Грей «Coming Home», и я так разволновалась, что пришлось остановиться на стоянке для отдыха и достать салфетки. Все чувства, которые я подавляла, вырвались на поверхность.
Но, наверное, это было ожидаемо. Я впервые вернулась в Род-Айленд после того, как моя приемная мать внезапно умерла от сердечного приступа два года назад – через неделю после того, как я окончила юридическую школу. Я все еще не оправилась от шока. Когда это случилось, я вернулась из Пенсильвании на поминки и похороны, и после этого мне не удалось провести много времени в Род-Айленде. Я готовилась к экзаменам в коллегию адвокатов и искала работу, но основной причиной было то, что не было смысла оставаться, если миссис Анджелини больше нет.
Через некоторое время после ее смерти я переосмыслила, чего хочу от жизни, и поняла, что очень скучаю по дому, даже если миссис Анджелини покинула этот мир. Я жаждала быть рядом с ее наследием, потому что она была единственной семьей, которую я когда-либо знала. Казалось, что-то зовет меня обратно в Род-Айленд, хотя я и не понимала этого до конца. Кроме того, я надеялась найти работу, которая принесет больше удовлетворения, чем та, на которую я устроилась сразу после окончания школы.
Около месяца назад я уволилась, намереваясь вернуться в Наррагансетт, хотя у меня еще не было другого предложения. Прежде чем найти работу, мне нужно было сдать экзамен на адвоката Род-Айленда. Следующая возможность сдать экзамен представится через полгода, так что этот перерыв даст мне возможность уладить ситуацию с домом миссис Анджелини, а также разобраться в своих мыслях. Идеальным вариантом было бы со временем найти работу в Провиденсе – относительно недалеко от Наррагансетта, – чтобы я могла жить в доме и не снимать другое жилье. У меня не хватало духу продать недвижимость миссис Анджелини, и я надеялась, что мне никогда не придется это сделать по финансовым причинам.
– В каком состоянии дом? – спросила Бейли.
– Все в порядке. Ее брат, Пол, и сосед, Хэнк Роджерс, присматривают за ним. Теперь, когда я поселюсь там, им больше не придется так часто это делать. Хотя, возможно, я буду звонить им и умолять о помощи, когда что-нибудь неизбежно сломается.
– Ты знаешь, что можешь рассчитывать и на нас. Стюарт всегда может приехать, если ты попадешь в затруднительное положение и не сможешь что-то починить.
– Надеюсь, мне не придется вас беспокоить, но спасибо.
Она заколебалась.
– Просто предупреждаю – Мэтт собирается приехать домой на выходные в День труда. Стюарт хотел устроить барбекю, но я не знаю, как ты отнесешься к встрече с ним.
– Мне все равно. – Я вздохнула. – Я справлюсь, если он будет там. Я не видела его целую вечность, и меня это не беспокоит.
За время, прошедшее после окончания юридической школы, я усвоила много уроков. Первый из них подтвердил то, что я знала с детства, – когда кто-то показывает тебе свое нутро, верь ему с первого раза. Примерно через год после переезда в Пенсильванию я решила дать своему бывшему, Мэтту, второй шанс. Какое-то время он приходил ко мне под предлогом того, что мы могли бы стать друзьями. Он действительно поддерживал меня в то время, когда у меня больше всего болело сердце. Хотя я никогда не признавалась, насколько была сломлена, он знал, что я переживаю из-за Лео.
Как только Мэтт заслужил мое расположение, у нас снова завязались отношения. Мне казалось, что проще довериться ему, чем кому-то совершенно новому. После Лео у меня не было душевных сил начинать все с нуля. В то же время я не хотела оставаться одна.
Но после того, как радость от нашего воссоединения улетучилась, Мэтт начал вести себя иначе. Я подозревала, что у него роман с коллегой, но так и не смогла найти этому подтверждение. Я рассталась с ним через год или около того – до того, как мне снова стало больно. Хотя, если быть честной с собой, несмотря на все мои подозрения, я просто не любила его. Я старалась не думать о Лео все это время, но в глубине души чувства, которые я все еще питала к нему, не позволяли мне полностью отдаться Мэтту. Может быть, когда-нибудь появится кто-то, кто сможет заставить меня полюбить настолько, чтобы забыть Лео, но это точно будет не Мэтт. И с тех пор больше никого не было.
Несмотря на это и учитывая, как мне было больно, когда Лео ушел, я считала, что на протяжении многих лет довольно успешно справлялась с тем, чтобы не вспоминать о нем. Как я всегда поступала, сталкиваясь с жизненными трудностями, я с головой ушла в учебу и свои неудачные отношения с Мэттом. А когда я сдала экзамен на адвоката и была принята на работу в фирму, где раньше стажировалась, у меня появилось еще больше отвлекающих факторов.
И все же за последние шесть месяцев я начала чувствовать себя одинокой в Пенсильвании. Отдавать все силы бессмысленной работе больше не приносило удовлетворения, мне нужно было что-то более значимое. Сдав экзамен на адвоката здесь, в Род-Айленде, я хотела вернуться к тому, о чем всегда мечтала, – использовать свой диплом, чтобы помогать детям, которые выросли так же, как я. Это была моя конечная цель.
Бейли налила мне еще вина.
– Ты так долго и упорно работала. Окончила юридическую школу и потеряла миссис Анджелини, затем сдала экзамен на адвоката и начала работать. Ты заслужила этот перерыв.
– Да, если только он не будет слишком долгим. Ты же меня знаешь. Мне нужно занятие, иначе я сойду с ума. Забот о доме будет недостаточно.
– Как долго ты можешь позволить себе не работать?
– Ну, благодаря миссис Анджелини у меня нет ипотеки. И она оставила достаточно денег, чтобы покрыть налоги на недвижимость, по крайней мере, на пять лет.
– Хорошо. Постарайся насладиться этим временем.
В этом-то и была проблема. Я не хотела слишком много свободного времени. Хотя воспоминания привели меня сюда, я беспокоилась, что возвращение может обернуться против меня. Больше всего я боялась впасть в депрессию, живя одна в доме Наррагансетта и не имея возможности сосредоточиться на чем-то еще. Я не только скучала по своей любимой приемной матери, но и воспоминания о Лео были наиболее живыми здесь, дома. Я беспокоилась о том, что мне придется смотреть на залив и справляться со всеми чувствами, которые это вызовет.
Словно судьба заметила мои переживания, Бейли подошла к своему шкафу и вернулась с банкой спагетти. Это было похоже на странный знак Вселенной. Мои глаза заблестели.
– Ты в порядке? – спросила Бейли, открывая банку и высыпая содержимое в маленькую кастрюльку на плите.
– Да. Это просто аллергия. – Я шмыгнула носом.
Было жутковато возвращаться в дом без нее. Отчасти это было причиной, почему я так долго избегала этого.
Поднявшись наверх, я сразу же направилась в комнату миссис Анджелини, которая выглядела так же, как я помнила. Ее длинный шерстяной свитер все еще лежал на стуле в углу, как будто она могла войти в любую секунду и надеть его. Я легла на кровать и уткнулась в подушку, которая все еще хранила ее запах. Как это вообще возможно спустя два года? Открыв ящик ее тумбочки, я нашла полупустую бутылку «Fireball».
Улыбаясь, я открыла ее и отсалютовала потолку.
– За тебя, миссис Анджелини. – Я сделала большой глоток, и ликер с корицей обжег мне горло.
Спустя несколько минут и еще несколько глотков я почувствовала опьянение. Но это не принесло ожидаемого облегчения. Вместо этого меня захлестнули эмоции. Мысли о миссис Анджелини нахлынули на меня. Я так сожалела об утрате. Я думала, что у меня будет еще много лет, чтобы показать ей, как я ее ценю и люблю. Только когда ее не стало, я поняла, что она была моей матерью – по крайней мере, во всем, что имело значение.
Я никогда не говорила ей, что воспринимаю ее именно так. Она была в моей жизни дольше, чем та женщина, которая меня родила, и я даже не называла ее по имени. Несомненно, ей было бы приятно узнать, что я открыла ей свое сердце. Осмотр ее комнаты только подтвердил это. Повсюду были мои фотографии: я и Мэтт, одетые для выпускного бала, мои выпускные в школе и колледже, фотографии миссис Анджелини и меня на лодке с ее братом Полом.
Почему иногда мы понимаем, как сильно любим человека, только когда теряем его? Это одна из самых несправедливых вещей в жизни, если хотите знать мое мнение. Закрыв бутылку «Fireball», я поставила ее обратно на ночной столик. Я могла бы заснуть в ее постели, заливаясь слезами, но поднялась с матраса и пошла в свою комнату.
Если я думала, что это облегчит мою душевную боль, то я ошибалась. Первое, что попалось мне на глаза, – картина Лео, та самая, которую он подарил мне, когда мы признали, что у нас нет будущего. Я вспомнила то ужасно горько-сладкое чувство, когда смотрела, как он рисует, – смесь безнадежности и благодарности за момент. И теперь я снова думала о нем. Как будто плакать из-за спагетти двухлетнего ребенка было недостаточно унизительно.
Подойдя к окну, я посмотрела через залив на дом, где когда-то жили Лео и Зиг. Мысли о кузене Лео заставили меня усмехнуться. Он был таким придурком, но очень забавным.
В доме горел свет. Я понятия не имела, кто живет там сейчас, но легко могла представить, что Лео и Зиг внутри, словно это было вчера: Зиг готовит на кухне, а Лео готовится переплыть залив на лодке. Я подняла глаза на луну, освещавшую ночное небо.
Ночью, когда ты будешь смотреть на нее, я надеюсь, ты будешь думать обо мне.
За последние пять лет не было ни одного раза, когда я смотрела на луну и не думала о Лео. Мое сердце сжалось. Мне нужно было прекратить это. Но чем больше я пыталась перестать думать о нем, тем хуже становилось.
Ему уже тридцать три.
Он должен был жениться. Я гадала, есть ли у него ребенок. Мне было интересно, что случилось, когда он вернулся, справился ли его отец с раком. Я задавалась многими вопросами, хотя и старалась не позволять им завладеть моим мозгом полностью. Но Лео всегда был где-то там. Всегда.
И снова меня захлестнуло сожаление. Я не только винила себя, что не сказала миссис Анджелини о своих чувствах к ней, но и думала о том, что было бы, если бы я ответила Лео иначе, когда он спросил меня, не соглашусь ли я поехать с ним в Англию. Я вспомнила разочарование на его лице, когда я высказала свои сомнения и опасения. В тот момент все надежды рухнули, и мы расстались.
Приняла ли я правильное решение? Конечно, я поступила «ответственно» – получила образование, начала работать. Но к чему привело это следование планам? Я еще не нашла работу, которая приносила бы мне радость. И уж точно я не нашла мужчину, который сделал бы меня такой же счастливой, как в те недели, проведенные с Лео.
Неужели справляться с пристальным вниманием половины Англии было бы хуже, чем тосковать всю оставшуюся жизнь? По крайней мере, Лео был бы рядом со мной. Возможно, стресс был бы временным. Я могла бы привыкнуть к нему. Но сожаление, которое я хранила в своем сердце до сих пор? Это может остаться навсегда.
В моей голове периодически раздавался голос – позвони ему. Но каждый раз я его игнорировала. Я приняла решение пять лет назад. Теперь мне предстояло жить с этим. Если разлука с ним означала постоянные размышления «что если», то общение с ним могло означать вечную боль в сердце. Интуиция подсказывала мне, что он оставил прошлое позади, и подтверждение этого погубило бы меня. Лучше было не знать. Лучше было представлять, что я продолжаю жить в его сердце, чем узнать, что он забыл меня.
Я выбросила эти мысли из головы и заставила себя отойти от окна. Я напомнила себе, что должна сосредоточиться на том, почему я здесь – почтить память миссис Анджелини, пока я ищу способ наполнить свою жизнь смыслом. В этом была своя ирония. Когда-то я сказала Лео, что не могу представить себе, что у меня есть семья или наследие. И все же, когда миссис Анджелини не стало, я оказалась здесь и больше всего на свете хотела, чтобы она мной гордилась, чтобы этот дом сохранился и чтобы память о ней была жива. Если это не сохранение ее наследия, то я не знаю, что это.
