Текст книги "Когда закончится август (ЛП)"

Автор книги: Пенелопа Уорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Глава двадцать третья

ХизерМЕСЯЦ СПУСТЯ Август закончился, а Ноа все еще был здесь. Он согласился остаться еще на две недели, чтобы помочь нам устроиться. Я очень ценю это.

Была уже середина сентября. Мы полностью покинули наш дом как раз к тому времени, когда в него въехали новые хозяева. Ноа арендовал огромный грузовик и отвез наши оставшиеся вещи на склад.

Свежий осенний воздух сменил летнюю жару в Нью-Хэмпшире. Мы жили в нашем новом доме, окруженные грудами коробок.

Потребуется еще несколько недель, чтобы полностью разобрать всё.

Поскольку в новом доме было всего две спальни, последние несколько ночей Ноа спал на диване, а я – в постели с мамой.

Помимо Тедди, наших коробок и морских свинок, царил хаос. Однако сегодня я была слишком занята, чтобы думать об этом, потому что завтра был день, которого я боялась с июня.

Ноа возвращался в Пенсильванию.

Это было совершенно нереально, и мое сердце разбивалось.

Распаковка вещей подождет, потому что сегодня я не планировала ничего делать, кроме как проводить с ним время.

Я проснулась очень рано, чтобы приготовить нам кофе до того, как проснутся мама и тетя. Войдя в кухню, я поняла, что Ноа опередил меня.

– Доброе утро, – сказала я, вдыхая ореховый аромат Явы.

– Доброе утро, красавица, – Ноа обнял меня и прижал к себе так крепко, что я едва могла дышать.

Я произнесла ему в грудь: – Не могу поверить, что этот день настал. Я не чувствую себя готовой.

– Я никогда не буду готов к этому.

Между нами всё оставалось неясным. Ноа отказался навешивать ярлык на то, кем мы были, или давать какие-либо обещания, кроме своей общей клятвы “всегда быть рядом, если он мне понадобится”.

Он будет рядом, если я действительно буду нуждаться в нем когда-либо, но будет ли он рядом со мной в течение всех дней между этим, было все еще неизвестно.

Отсутствие определения было намеренным; я знала это. И я не хотела тратить впустую наш последний день на обсуждение этой проблемы или анализ ситуации. Я просто хотела быть с ним и лелеять каждую секунду.

– Вот я подумал, что мы могли бы сегодня прокатиться, – сказал он.

– Куда?

– Куда бы ветер не унёс нас, пока я со своей любимой девочкой.

Я чувствовала, что вот-вот расплачусь. Это не займет много времени.

Я, вероятно, буду рыдать в течение всего дня.

Кое-что, о чем я забыла, всплыло в моей голове.

– Кэти хочет пригласить тебя на ужин, чтобы поблагодарить за помощь.

Я не дала ей ответ, потому что не была уверена, как ты захочешь провести свой последний вечер.

– Это очень мило с ее стороны.

– Да. Но мы не обязаны этого делать, если ты не хочешь.

– Пока ты здесь, я с этим справлюсь. Скорее всего приклеюсь к тебе сегодня, как клей.

От этого мне стало тепло внутри, но и грустно тоже. – Хорошо, я скажу ей, что все в порядке. Нам не придется задерживаться надолго.

– Мы будем отсутствовать весь день, так что встретимся с ней где-нибудь на обратном пути. Твоя мама тоже пойдет?

– У меня такое чувство, что она попытается. Она все время говорит мне, как сильно будет скучать по тебе.

Мои глаза внезапно наполнились слезами. Началось моё рыдание.

Ноа удивил меня, положив руку мне на подбородок и притянув мой рот к своему. Ну, это один из способов остановить меня от слез. Это был первый раз, когда он поцеловал меня с той ночи, которую мы провели вместе. Судя по всему, в свой последний день его ничего не сдерживало. Я была благодарна ему, потому что его поцелуй был моим кислородом прямо сейчас. Я уже и забыла, как это чертовски приятно.

Его теплые губы накрыли мои, и я немедленно отправилась на поиски его языка. Его вкус и запах затопили мои чувства, и я почувствовала, как мое тело обмякло. С каждым толчком его языка мои трусики становились все влажнее. Если мы были тлеющим костром последние несколько недель, то он только что облил нас бензином.

Заставив себя отступить, он обнял мое лицо. – Черт, я скучал по твоим поцелуям, – прохрипел он, прежде чем снова поцеловать меня в губы.

Игриво шлепнув его по груди, я сказала: – Знаешь, от этого мне не стало легче. Но в любом случае, продолжай делать мой день еще более трудным.

*** Мы оказались в месте, о котором я даже и не думала.

Ноа отвез нас в парк развлечений примерно в часе езды. Пока он держал меня за руку, мы всю дорогу вспоминали это лето. Он познакомил меня с некоторыми своими любимыми музыкальными группами, такими как Cake и Audioslave.

Я никогда не была так неуверена в своем будущем, но я заботилась об этом человеке больше, чем когда-либо заботилась о ком-либо или о чем-либо. Это было страшно. Что бы ни случилось послезавтра, по крайней мере, я надеялась, что увижу его снова. Я была без ума от него, и если бы он сказал мне бросить все, сбежать в Вегас и выйти за него замуж, я бы, наверное, согласилась.

Именно из-за такой безумной мысли, он сказал, что мне нужно уехать на некоторое время, потому что я не знаю, чего на самом деле хочу. Я думаю, время покажет, но я могла бы поспорить, что мои чувства станут сильнее от расстояния между нами.

Послеобеденное время в парке было потрясающим. Мы катались на всех больших аттракционах и ели какую-то жирную пищу. Время, проведенное на американских горках, напомнило мне о наших отношениях, обо всех их взлетах и падениях, переплетениях и поворотах.

Впервые с тех пор, как Ноа приехал в Нью-Хэмпшир, мы по-настоящему вырвались из дома. Жаль, что у нас не было времени побывать вместе в других местах.

Но больше всего мне нравилось, когда мы гуляли по парку, держась за руки. Он, должно быть, знал, что сегодня я нуждаюсь в его прикосновении.

Ближе к вечеру мы миновали маленький домик, где проводились экстрасенсорные сеансы. Я никогда не ходила к гадалкам, но в моей жизни и была надежда получить ответы на вопросы о будущем, то только сейчас.

Я толкнула Ноа локтем в плечо. – Ты сделаешь это со мной?

– Ты увлекаешься этой ерундой?

– Обычно нет, но мне немного любопытно.

Он некоторое время смотрел в окно, потом пожал плечами. – Ладно.

Когда мы вошли, внутри никого не было. Затем из-за расшитой бисером занавески появилась женщина.

– Здравствуйте. Читать двоих?

В носу у нее было кольцо, а на голове-шарф.

Я посмотрела на Ноа, потом снова на нее. – Вы можете это сделать?

Читать сразу двух людей?

– Да, но информация, которую я получаю, очень сильно выходит из-под моего контроля, так что она может быть не сбалансирована. Духи сами решают, кому передать послание.

– Итак… как вы говорите о духах, вы медиум или ясновидящая?

– Немного и того, и другого-зависит от дня и от того, какими дарами я была благословлена.

Мы расплатились, и она усадила нас за маленький круглый столик, накрытый красной скатертью. Она зажгла несколько чайных свечей и некоторое время смотрела на нас.

– Кстати, меня зовут Илиана.

– Приятно познакомиться. Я – Хизер, а он – Ноа.

Ноа молчал, скептически глядя на меня.

Внезапно Илиана смущенно прищурилась.

– Ладно. Это будет звучать очень странно. Я даже не знаю, почему этот вопрос возник у меня. Но я все равно задам его. Кто щекочет задницу?

Щекочет задницу? – Вы сказали «щекочет задницу»? – спросила я. – Что это такое?

– Понятия не имею, – ответила она. – Но именно это пришло ко мне в голову.

Я посмотрела на Ноа. Я думала, он рассмеется, но вместо этого он выглядел потрясенным. Его глаза, казалось, застыли на месте.

– Ты понимаешь, о чем она говорит? – спросила я.

– Он почесал затылок. – Э-э-э… … – Ноа?

Краска сошла с его лица. – О'кей, я действительно сейчас в шоке, – наконец сказал он.

– А для тебя это имеет значение? – я тихонько рассмеялась. – Щекотать задницу?

Ноа глубоко вздохнул. – В ночь твоего двадцать первого дня рождения ты заснула на моей кровати. Ты помнишь это?

– Да.

– Я никогда не говорил тебе, но ты разговаривала во сне.

Я прикрыла рот рукой. – О нет.

– И ты сказала самую странную вещь – что хочешь пощекотать мою задницу, помимо всего прочего.

– Что? – крикнула я. – Я так сказала? А какие еще вещи?

– Мы можем поговорить об этом позже. Ничего страшного, но пощекотать мою задницу было забавно. Я просто не понимаю, как она могла узнать об этом.

– Я сказала, что хочу пощекотать твою задницу?

– Да.

– О чем, черт возьми, я думала?

– Не знаю, но я в ужасе.

Илиана подняла бровь. – В ужасе? Вы ведь не сомневались в моих способностях?

– Я думал, это все чушь собачья. Но теперь ты завладели моим вниманием.

– Введение этого термина – это указание на то, чтобы в данный момент обратить мое внимание на Хизер. – Илиана на некоторое время закрыла глаза. – Ладно. Вау.

– Что? – нетерпеливо спросила я.

– У вас на горизонте намечаются кое-какие перемены. Большой переезд?

– Да. Я переезжаю в Вермонт учиться.

– Ладно. ДА. Я чувствую этот надвигающийся переход. Следующий год во многом изменит вашу жизнь.

– В хорошем смысле?

– Во многих отношениях.

Мой желудок сжался. – Значит ли это, что случится что-то плохое?

Почему я решила сделать это? – Я не могу тебе этого сказать. Все, что я понимаю, это то, что этот год изменит всю твою жизнь, и ты должна быть готова ко всему, что придет.

Я судорожно сглотнула. – Ладно.

Илиана снова закрыла глаза, прежде чем переключить внимание на Ноа. – Ты влюблен в неё… я права?

О боже мой. Время, казалось, остановилось, когда мы оба посмотрели на Ноа.

– Не отвечай, – настаивала я. – Это несправедливо, что тебя поставили в такое положение. Пожалуйста, не отвечай.

Мне было бы невыносимо услышать, как он говорит "нет". Чем дольше он молчал, тем мучительнее это было. Ноа только моргнул.

Илиана положила обе руки на голову. – С твоей головой все в порядке?

– Зависит от того, кого вы спросите, – сказал он. – Насколько мне известно, да. А что?

– Я не уверена. Я чувствую какое-то давление в голове, и я не знаю, что это значит. Это может быть в прямом или переносном смысле.

– Что вы хотите этим сказать?

– Это может представлять собой множество мыслей в твоей голове или фактическую физическую головную боль. Просто будь осторожен.

Ноа казался совершенно сбитым с толку. – Ладно.

Иллиана закончила сеанс, и мы оставили ее в еще большем замешательстве, чем когда вошли.

Ноа схватил меня за руку. – У меня вдруг заболела голова.

– И мне стыдно, потому что я, по-видимому, щекочу задницу.

– Я все еще в ужасе, что она это узнала.

– Что еще я сказала тебе в тот вечер?

– Ты действительно хочешь знать?

– Да.

Он остановился и наклонился к моему уху. – Ты умоляла меня трахнуть тебя.

Что? – Ты врешь!

– Я бы не стал лгать об этом. Умоляла, – он засмеялся. – Та ночь стала началом конца моего сопротивления.

– Не могу поверить, что ты никогда ничего не говорил, – ткнув пальцем ему в грудь, я сказала: – Мне нужно знать о таких вещах. А что, если я буду говорить такое дерьмо когда уеду на учебу? Мне придется найти соседей по комнате.

А что, если я скажу им что-нибудь во сне?

– Возможно, ты захочешь предупредить их заранее, разъяснить, что не можешь отвечать за то, что говоришь. Скажи им, чтобы они не верили ничему – даже если это дерьмо в половине случаев правда.

*** По дороге домой мы остановились в ресторане неподалеку от нашего дома, который выбрала Кэти.

Как и было предсказано, моя мать заставила себя выйти ради Ноа.

Удивительно, как сильно она полюбила его и стала доверять по сравнению с началом лета.

Кейти вытащила кусок хлеба из корзины, стоявшей в центре стола. – Итак, что будет первым на повестке дня, когда ты вернешься домой, Ноа?

– У меня будет несколько съёмок в октябре, так что будет немного времени, чтобы привести свою студию в порядок, прежде чем я вернусь к работе. Мой отец также составил список вещей, которые я должен починить. Ему чуть за семьдесят, он живет один и во многом полагается на меня.

Она улыбнулась. – Он будет счастлив, когда ты вернешься.

– Да, – Ноа посмотрел на меня и сочувственно улыбнулся.

Он точно знал, о чем я думаю: его отец – победа, а для меня мой – потеря.

– Ну, я надеюсь, что долгий перерыв был именно тем, что тебе нужно, – сказала мама. – Хотя ты, конечно, не очень-то расслаблялся, пока был здесь. Я не смогу отблагодарить тебя за все, что ты для нас сделал.

– Ты же знаешь, Элис, мне было очень приятно.

Мама потянулась через стол к моей руке. – Я знаю, что тебе грустно из-за отъезда Ноа. Но у меня есть кое-какие новости, которые, как я надеюсь, скрасят твой вечер.

– Что?

– Твой отец звонил мне сегодня, пока тебя не было. Он передумал и официально сообщил нам, что не намерен брать никаких денег от продажи дома. Конечно, это не окончательно, пока документы не будут подписаны, но он говорит, что планирует отказаться от этих прав.

Дыхание вырвалось из моих легких. – Ух ты, Ладно.

Ноа сжал мою ногу под столом. – Это замечательно.

Это было странное чувство. Я знала, что должна быть счастлива, но весь стресс, вызванный угрозами отца, был совершенно излишним.

Кэти улыбнулась. – Я рада, что тебе не придется иметь дело с этим осложнением.

Этот ужин был хорош, но мне не терпелось снова побыть с Ноа наедине. До его отъезда оставалось всего несколько часов. Я знала, что он тоже это чувствует, желая остановить время. Я чувствовала его взгляд на протяжении всего ужина и чувствовала невысказанную напряженность в воздухе.

Когда мама ушла в уборную, Кэти занялась чеком. Она отказала Ноа дать ей денег.

На мгновение оставшись без зрителей, Ноа повернулся ко мне и одними губами произнес: – Ты такая красивая, – как будто он умирал от желания сказать это.

– Я хочу тебя, – прошептала я. Так сильно, что стало больно.

Я не могла позволить ему вернуться в Пенсильванию, не побыв с ним еще раз. Даже если мне придется умолять об этом.

Глава двадцать четвертая

Ноа Мои внутренности скрутило, когда мы ехали домой из ресторана.

Я не был готов. Я не был готов попрощаться с этим местом, попрощаться с Хизер.

Раньше, когда та ясновидящая рассказала о моих чувствах, я хотел сказать ей правду: что она угадала правильно – что я влюблен в Хизер.

В глубине души я знал, что она права. Я не хотел признаваться в этом сейчас, когда на кону стояло будущее Хизер. Но эта женщина была чертовски хороша.

Я проехал мимо съезда, которым мы обычно пользовались, чтобы попасть в новый дом. Хизер не спрашивала, куда мы едем. Через несколько минут мы въехали на пустынную стоянку с видом на озеро Уиннипесоки.

Я выключил машину и откинул голову на подголовник, прежде чем повернуться к ней. – Я хотел посмотреть на звезды с тобой в последний раз.

Ее голос был хриплым. – И это все, чего ты хочешь?

Я провел рукой по ее бедру, чувствуя, как моя эрекция растет с каждой секундой.

– Ты нужен мне еще раз, прежде чем уедешь, Ноа. Пожалуйста.

Я не мог остановиться, я чувствовал себя слишком слабым. Последние несколько недель я был бойскаутом, но у меня закончились все силы, что держали меня под контролем. Я чертовски хорошо знал, зачем привез ее сюда. И не только для того, чтобы смотреть на звезды. Я также должен был заполучить ее.

Она протянула руку и положила ее мне на промежность, и я понял, что с меня хватит. Ее глаза наполнились желанием. Я сделал прерывистый вдох, когда наклонился, чтобы поглотить ее губы, выпуская недели сдерживаемого разочарования. Она застонала мне в рот, когда наш поцелуй стал неистовым.

Она забралась на водительское сиденье и оседлала меня.

Отчаянно желая оказаться внутри нее, я расстегнул ремень и расстегнул молнию на джинсах.

Однако существовала одна серьезная проблема. У меня не было презерватива.

Я прервал поцелуй, чтобы сказать: – У меня ничего нет с собой…никаких презервативов.

– Все в порядке. Я принимаю таблетки. Я была на них все это время.

– Ты уверена?

– Да, пока ты здесь – Я здоров. Перед отъездом из Пенсильвании я получил справку о том, что я здоров, и я всегда использовал защиту.

Она жадно поцеловала меня, когда залезла под юбку и спустила трусики вниз по ногам.

Я был тверд как камень, когда вынул свой член из джинсов и направил ее тело на свое. Погружение в ее теплую киску было еще более невероятным, чем я помнил.

У меня был незащищенный секс только тогда, когда я был женат; я никогда не доверял ни одной другой женщине настолько, чтобы делать это без презерватива. Я даже забыл, каково это. Но это никогда не чувствовалось так удивительно. Ничего не было похоже на это.

– Черт возьми, Хизер. Ты так чертовски хороша, – я вонзился в нее сильнее.

Наши взгляды встретились. Она впилась ногтями мне в волосы.

Грузовик затрясся, и мы полностью растворились друг в друге. Было ужасно находиться внутри нее с мыслями о завтрашнем дне. Я чувствовал что она моя во всех отношениях прямо сейчас, и я не хотел, чтобы это изменилось.

Но мне нужно было отпустить ее, чтобы узнать, действительно ли она моя.

Нашим изголодавшимся телам не потребовалось много времени, чтобы потерять контроль. Мы хватали ртом воздух, когда я дрожал под ней, опустошая свою сперму, когда она сжимала свою киску вокруг моего члена. Эта штука. Я был так чертовски благодарен, что почувствовал это снова, так чертовски благодарен за каждую секунду, что у нас оставалась.

*** Меня разбудил щебет птиц. Хизер все еще спала у меня на руках на заднем сиденье грузовика.

Я только немного задремал. Мы не спали почти всю ночь.

Хизер заснула раньше меня. Посреди ночи я полез в бардачок за блокнотом, который хранил там, и написал ей письмо. Вероятно, позже я буду слишком ошеломлен, чтобы выразить свои чувства, поэтому я хотел избавиться от них, пока они были свежими. Близость с ней снова пробудила во мне все то, что я подавлял.

Я потерял счет тому, сколько раз мы занимались сексом прошлой ночью. Но этого оказалось достаточно, чтобы отменить все те дни воздержания. И сделал то, что должно было произойти сегодня, еще более трудным.

Хизер пошевелилась, прежде чем посмотреть на меня.

– Который час? – спросила она.

– Я не уверен. Но это не имеет значения. Я никуда не спешу.

– Я не думала, что смогу заснуть, – она зевнула. – Решила, что мы просто не будем спать всю ночь.

– Ну, мы определенно потратили много энергии. Неудивительно, что ты сдалась сну.

Она прижалась ко мне. Я поцеловал ее в макушку, когда мы смотрели на утреннее солнце над озером, виртуальные часы тикали в моей голове.

Слов не было.

*** Остаток дня прошел как в тумане.

Внезапно я оказался перед своим битком набитым грузовиком, и мне ничего не оставалось, как попрощаться с Хизер. Я хотел, чтобы что– нибудь задержало меня-несчастный случай или спущенная шина, возможно. Но все было в порядке, даже Бонни и Клайд, нагруженные тоннами сена и расположившиеся в своих переносках на заднем сиденье.

Меня затошнило.

Когда я обнял её, плач Хизер был таким сильным. Она уткнулась лицом мне в грудь. – Это кажется таким неправильным.

Я почувствовал, что мои собственные слезы вот-вот выплеснутся на поверхность. Я боролся с ними изо всех сил. Я не мог позволить ей увидеть мою печаль прямо сейчас. Мне нужно быть сильным ради нас обоих.

– Хизер, посмотри на меня, – я провел пальцем у нее под глазом. – Посмотри на меня, детка.

Мне так много хотелось ей рассказать, но нужно быть осторожным.

Если я признаюсь, что люблю ее, она может воспринять это как знак, что ей не следует уезжать. Я все еще чувствовал, что она больше всего на свете нуждается в предстоящем опыте.

Держась за ее лицо и глядя ей в глаза, я сказал: – Это не прощание.

Ее голос дрожал. – Тогда почему так на это похоже?

– Мы справимся с этим день за днем, хорошо?

Она шмыгала носом и играла с пуговицами моей рубашки. – Я знаю, ты говоришь, что приехал сюда, чтобы помочь мне, наставить на путь истинный. Ты сделал гораздо больше. Ты первый мужчина в моей жизни, который заставил меня чувствовать себя в безопасности, который действительно верил в меня достаточно, чтобы изменить ситуацию. Я всегда буду благодарна тебе и за это лето, хотя и не готова тебя отпустить.

Скажи ей, что любишь ее. Я просто не знал, правильно ли я поступлю. Поэтому я сдержался, хотя эти слова так сильно отдавались в моем сердце, что буквально вырывались из груди.

Она вытерла нос рукавом и вроде как рассмеялась. – Странно, что я завидую Бонни и Клайду, потому что они могут быть с тобой?

Я заставил себя выдавить улыбку. – Избалованные грызуны… Сунув руку в карман, я достал письмо. – Я написал тебе кое-что, пока ты спала прошлой ночью. Я был на взводе из-за всех этих мыслей в моей голове. Прочти его после моего отъезда, как-нибудь вечером, когда тебе будет одиноко и грустно.

Бумага зашуршала, когда она прижала ее к груди. – Спасибо тебе. Я прочту.

Я огляделся в последний раз. – Я лучше поеду. Если я не заставлю себя, я никогда не смогу сделать это.

Ее глаза снова наполнились слезами, но она кивнула.

Мне было больно видеть ее такой разбитой, но она выглядела так же, как я чувствовал себя внутри. Это было нелегко сделать.

Она схватила меня за рубашку, словно не давая уйти. Когда она наконец отпустила меня, я заставил себя сесть в грузовик. Если бы я ждал момента, когда уход будет правильным, этого бы никогда не случилось.

Хизер обхватила себя руками и отступила на пару футов, чтобы посмотреть, как я уезжаю.

Мне удалось завести грузовик, но я еще не мог двинуться.

Собравшись с духом и включив передачу, я нажал на газ и тронулся с места. В зеркало заднего вида я видел, как она закрыла лицо руками.

Это разбило мне сердце. Я не мог этого сделать. Я не мог уехать и оставить ее плакать на подъездной дорожке.

Вместо того чтобы дать задний ход, я припарковал машину на обочине и побежал к ней. Она удивленно посмотрела на меня, когда я поднял ее на руки и крепко прижал к себе.

Это было то, что я сдерживал в попытке не потерять свою силу воли.

Но выбраться из своего грузовика так, как я это сделал, было неправильно. Я пытался избежать этой боли, но она нуждалась в этом. Мне это было необходимо. Нам нужно было обнять друг друга – так долго, как это было необходимо, – в последний раз, прежде чем я исчезну.