Текст книги "Переломный момент (ЛП)"
Автор книги: Пайпер Лоусон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
2
НОВА
– Вот и ты. Они не сказали, что ты задержишься. Ты похудела? – спрашивает Мари.
Я обнимаю ее.
– Я тоже по тебе скучала.
После приземления я помчалась через терминал со своей розовой сумкой наперевес, стремясь воссоединиться с сестрой.
Теперь она отступает назад, изучая меня, и трогает мои блекло-розовые пряди, контрастирующие с ее яркими платиновыми.
– У Харлана были дела в аэропорту, но он будет ждать нас у машины.
– Ты так и не рассказала мне, как вы познакомились, – говорю я, пока мы идем.
– На рабочей вечеринке шесть месяцев назад. Мы делали пиар для благотворительной организации, а он был там от имени «Кодиаков», своей новой команды.
– А теперь ты выходишь замуж, – я качаю головой.
– Не говори так шокировано. Он безумно образованный. Он любит меня. И он плачет на грустных фильмах, – она машет рукой, когда замечает высокого мужчину, вешающего трубку и шагающего через зал прибытия. – Я думала, мы встретимся в машине.
– Две прекрасные леди. Я не мог дождаться.
– Нова, это Харлан.
Его улыбка быстрая и приветливая. Все в нем, от застегнутой на все пуговицы рубашки до крепкого рукопожатия, говорит о том, что он доволен собой и умеет заставить других людей чувствовать себя комфортно.
– Нова. Я много слышал о тебе.
– Я почти ничего о тебе не слышала, – признаюсь я.
Мари ахает, но он только смеется.
То, как он кладет руку ей на спину, знакомо и мило, и у меня замирает сердце.
Они потрясающе смотрятся вместе. Он красив и ухожен в серых брюках и нежно-сиреневой рубашке, которая прекрасно смотрится на фоне его золотистой кожи. Она высокая и стройная, одета в темные брюки и мягкий свитер того же оттенка, который кажется более холодным, чем черный. Веснушки, которые обычно появлялись летом, исчезли или замазаны тональным кремом.
Любая моя оговорка – это защита моей сестры. Я никогда не думала, что она влюбится так сильно и так быстро.
Мы направляемся в зону прибытия, где нас ждет элегантный «Мерседес».
– Все вопросы решил по завтрашней тренировке? – спрашивает Мари.
– Не совсем, – Харлан кладет мою сумку на заднее сиденье и направляется к водительской двери.
Мари вздыхает.
– Ты не можешь его отставить?
– Он – звезда, Мар.
– Он разрушит твою жизнь.
Харлан прочищает горло, когда они садятся на передние сиденья, а я занимаю заднее.
– Хватит разговоров о работе. Мы наскучим Нове, – говорит он, когда мы отъезжаем, напоминая Мари, что я здесь.
– Это правда. Единственный спорт, которым она занималась в детстве, были классики. Она всегда рисовала и мечтала.
– Эй! – я протестую.
– Однажды в школе ее спросили, кем она будет, когда вырастет, и она сказала, что единорогом.
– Это было мило, – говорю я.
– Тебе было двенадцать.
Мы разговариваем, Харлан задает столько вопросов, что я едва успеваю отвечать.
Я рассказываю ему, как давно живу в Бостоне, что мое единственное домашнее животное – золотая рыбка по имени Самсон, за которой в течение месяца, пока я здесь, присматривает друг, и что последний год после окончания колледжа я работаю секретарем в фирме по дизайну интерьеров.
– Вот мы и на месте, – говорит Мари, когда мы сворачиваем в район, полный величественных домов и пологих холмов. Пышный ландшафт украшен ухоженными газонами и идеально ухоженными садами.
– Черри-Хиллз-Виллидж, – читаю я с вывески, глядя на все это широко раскрытыми глазами.
Мы останавливаемся перед домом, стоящим на холме, с которого открывается потрясающий вид, и выходим из машины.
Территория дома – райский уголок, зеленый и полный жизни. Стильный ландшафтный дизайн доведен до совершенства, а на заднем дворе среди голубых елей и дубов расположен пруд.
– Мы все еще притираемся друг к другу, – говорит Харлан. – К счастью, когда мы ссоримся, у нас есть пять акров, чтобы убежать друг от друга.
Я улыбаюсь. Невозможно не любить этого человека. Он милый и самокритичный.
– Мы очень ценим, что ты бросила все дела и приехала на месяц, – продолжает он.
– Не было проблем с работой? – спрашивает Мари.
– Вовсе нет.
Они сказали мне держаться подальше.
— Тогда это перерыв, а потом ты вернешься осенью, – Харлан кивает, не дожидаясь, пока я ему возражу.
Мари хмурится, как будто мысль о перерыве вызывает беспокойство, но ее жених продолжает.
– Мы так рады, что ты останешься с нами. Но поскольку мы живём за городом, тебе понадобится средство передвижения. Я одолжу тебе машину, – он указывает в сторону гаража, и я насчитываю пять дверей.
– Не может быть, чтобы он был полон, – выдыхаю я.
Он смущенно проводит рукой по голове, и от волнения у меня учащенно бьется сердце.
У меня не было собственной машины с... никогда.
Мы направляемся к передней части потрясающего дома.
Я снова замечаю, какой Харлан высокий, когда он распахивает дверь и ждет, пока мы с Мари пройдем первыми.
Внезапно в моих мыслях снова появляется Клэй. Темные глаза, огромные руки, татуировки.
Мари наклоняется ко мне.
– Я удивлена, что Брэд позволил тебе приехать так рано. Как он?
Ее слова прорываются сквозь мои мечты.
– Я не знаю. Такое чувство, что я его никогда не вижу.
– Он, должно быть, занят, ведь он директор фирмы. Будет здорово встретиться с ним на свадьбе.
Чувство вины скручивает мой желудок. Я игнорирую это и улыбаюсь.
– Ты проведешь мне экскурсию или как?
– А это твоя комната.
Мари заканчивает нашу прогулку по роскошному дому у двери на втором этаже.
Она большая и светлая, с ванной комнатой, от которой у меня отпадает челюсть.
– Здесь две душевые лейки.
– Не сходи с ума.
Я обнимаю ее за плечи.
– Я очень рада, что я здесь.
Она вдыхает.
– Я тоже. Хотя я не ожидала, что ты приедешь на целый месяц. Я не могу взять месяц отпуска на работе, а ведь это я выхожу замуж.
– Наверное, мне просто повезло.
Я потянулась к браслету на запястье, но поняла, что его там нет.
Проклятье.
– Что случилось? – спрашивает она.
– Я... Ничего.
Он остался где-то в самолете. В туалете или зажат между сиденьями.
Нет.
У Мари зазвонил телефон.
– Мне нужно сделать кое-какую работу, чтобы доказать свою значимость, прежде чем я исчезну на две недели.
После того как Мари уходит, я поднимаю свой розовый чемодан на кровать.
Я достаю свою шкатулку для украшений и ставлю ее на шкаф, поднимая крышку. Внутри лежат ожерелья, серьги, забавные вещицы из эконом-магазинов. Браслета нет.
Он не был модным, обычный браслет, но он принадлежал моей маме. Не могу поверить, что я настолько отвлеклась, что потеряла его.
Моя грудь напрягается, когда мой взгляд падает на другое украшение.
Я быстро закрываю коробку и возвращаюсь к своим сумкам.
Может быть, я не надела браслет сегодня.
Возможно, я была пьяна во время полета. Мои воспоминания размыты. Настолько размыты, что я забыла, во что была одета? Достаточно размыты, чтобы галлюцинировать соседа по креслу и весь наш разговор?
Я распаковываю свою ручную кладь, кладу сложенную одежду в пустой комод, затем тянусь к передней молнии. Нащупывая в переднем кармане все, что я еще не разобрала, натыкаюсь на плотно скомканую глянцевую бумагу. Я достаю «Спортс Иллюстрейтед». Когда я листаю его, там оказывается вырванная страница. Я провожу пальцем по неровному краю и думаю о его теплых глазах.
Его сильные руки.
Его татуировки.
Я прикусываю губу.
Он настоящий.
Это было так приятно. Его прикосновения, его внимание. То, как он смотрел на меня, словно видел меня.
Но я больше никогда его не увижу.
И это хорошо, потому что я здесь ради сестры и начала новой жизни. Меньше всего мне нужно отвлекаться на какого-то красавца из другого мира.
Я бросаю журнал на шкаф рядом со шкатулкой и решаю забыть его.
3
КЛЭЙ
– Тебе будет неловко, – прорычал я.
– Попробуй, – Джей опускается в оборонительную позицию, следит за каждым моим движением, словно он заклинатель змей, а я – кобра.
– Ты не готов.
– Я был готов ещё вчера, – он тянется, пытаясь выхватить мяч в воздухе между моими коленями, а я жестче делаю дриблинг1 и ухмыляюсь.
– До пенсии ждать будешь? – он требует, качая головой и заставляя свои косички колыхаться. – Давай.
Это игра внутри игры. Битва один на один в стратегии, ловкости и силе между нападающим и защитником.
Джей может быть одним из лучших защитников в мире, но я – один из лучших бомбардиров. И я ненавижу проигрывать.
Он опаздывает на полсекунды, и я пробираюсь мимо него, ведя мяч к корзине.
Атлас отрывается от своего противника, чтобы прикрыть меня, его ледяные глаза пристально смотрят на меня.
Майлз машет рукой.
– Я открыт!
Корзина вырисовывается прямо перед кончиками пальцев Атласа.
Я делаю шаг назад.
Свиш.
Все остальные ребята на поле стонут, и я качаю головой, глядя на Джея.
– Ты не смог защитить корзину от меня.
Мой друг и товарищ по команде закатывает глаза.
– Я тоже скучал по тебе летом, чувак. А теперь давай посмотрим, как ты сделаешь это снова.
Мы проводим еще одну игру, которая заканчивается тем, что мяч попадает в корзину с моих кончиков пальцев.
Свиш.
Ничто не сравнится с ощущением идеального удара. Знаете, с той секунды, как мяч покидает ваши пальцы.
Это физика.
Музыка.
Поэзия.
Все предметы, на которые мне было насрать в школе.
Свиш.
Мало на что можно рассчитывать в этом мире, но идеальная дуга, по которой мяч слетает с кончиков пальцев, когда ты делаешь это уже миллион раз...
Вот это по-настоящему.
Джей пытается вырвать мяч из моих рук.
– Фол2! – кричит Майлз.
– Черта с два, – вырывается у Джея.
Я обвожу Джея и нахожу Атласа, нашего центрового и самого большого парня в команде, на другой стороне.
– Хочешь поймать меня? – спрашиваю я.
Его полусерьезная защита заставляет меня ухмыльнуться, когда я обвожу его и бью бросок в упор, прежде чем звучит свисток.
– Уэйд! – кричит тренер. – У нас неделя до предсезонки. Сколько человек ты видишь на этой площадке?
– Тренер, вы же знаете, что Клэй забросил математику в колледже, – Майлз смеется, ударяя меня кулаком.
– Игра не один на один. Я знаю, что ты был травмирован полсезона, но теперь, когда ты вернулся, они будут посылать в тебя игроков. Задействуй Новичка.
Мы настроились на новый заезд.
Увидеть ребят снова через пару месяцев – это здорово. Преимущество старшего члена команды в том, что он пропускает тренировочный лагерь. Они доверяют тебе подготовить к игре и быть готовым к работе, когда ты приземлишься. В буквальном смысле.
Я вышел из самолета и успел только закинуть вещи к себе домой, прежде чем отправился на тренировку.
Интересный был полет...
– Клэй! – кричит Майлз, отдавая мне пас, едва не снося мне голову.
Я вовремя реагирую, ловлю мяч, перебрасываю его Новичку, а затем ухожу за спину прикрывающего его парня. Новичок возвращает мяч мне для данка3.
Со всего поля раздаются крики. Но на этот раз, когда я приземляюсь, у меня болит колено. Я стискиваю зубы, чтобы скрыть свою реакцию на боль.
Тренер свистит в свисток, прежде чем кто-либо замечает.
Сначала я думаю, что он собирается отпустить нас, но потом замечаю фигуру, приближающуюся со стороны трибун.
Я выпрямляюсь и беру в руки мяч, разглядывая знакомую фигуру.
– Соберитесь вокруг, – призывает Харлан.
Я качаю головой и поворачиваюсь к нашему новому генеральному директору.
– Не надо стесняться. Это мой первый полноценный сезон здесь, и я хочу выиграть чемпионат, – говорит Харлан.
– У тебя уже есть кольцо, – шутит Джейден.
Ребята смеются.
– Есть причина, по которой мы устраиваем свадьбу перед днем открытия. Эта команда – мой приоритет в этом году. Баскетбол – это семья. Легко ставить свои собственные желания выше других. Но, в конце концов, для достижения успеха нам нужны другие люди.
Чушь собачья.
Я поворачиваюсь и хватаю черную сумку с телефоном и личными вещами, направляясь к туннелю.
– Клэй! – зовет Джей.
Я притворяюсь, что не слышу его.
Это фальшь. Каждое слово из уст Харлана.
– Ты все усложняешь. И для себя, и для всех остальных, – говорит Харлан, догоняя меня.
Я ставлю свою полуоткрытую сумку между ног. Пот стекает с моего лица капает между моими ботинками на полированный пол.
– Ты думаешь, мне наплевать на баскетбол?
– Ты заботишься о нем больше, чем кто-либо, кого я встречал. Вот почему эта команда приложила все усилия, чтобы обменять тебя, несмотря на твой багаж.
Я фыркнул.
– Если бы ты был частью этой команды, когда речь зашла о сделке, я бы отказался.
Я продолжаю играть, чтобы остальное не просочилось. Вот только... Вспышка неоново-розового цвета привлекает мое внимание.
Это всего лишь сотрудник, везущий тележку с разноцветными баскетбольными мячами для какой-то благотворительной акции в другом конце зала. Тем не менее, это зрелище заставляет меня вернуться к самолету и девушке, чьи волосы были такого же цвета.
Нова.
Пикси, сидящая на моем месте, которая за час сказала больше, чем я говорю за весь день. Милая и яркая, жизнерадостная, которая пытается говорить с тобой, когда ты не смотришь. Даже когда я пытался заткнуть ее, она сопротивлялась.
Она не знала, кто я такой. Не могу вспомнить, когда в последний раз я чувствовал себя настолько невидимым.
Сначала это было забавно, но через некоторое время стало освобождать.
Я мог бы быть кем угодно, делать все, что захочу.
Пустота поселилась в моей груди с тех пор, как я приехал сюда, в Денвер, в прошлом году. Пустота или неудовлетворенность. Или и то, и другое вместе. Об этом я не могу даже говорить, не то, чтобы смириться. Потому что я живу жизнью, о которой большинство людей только мечтают.
Но когда она посмотрела на меня своими глазами цвета индиго, доверчивыми и ранимыми, и заговорила о том, что она готова пойти на все ради своей сестры, я впервые за много лет почувствовал, как что-то тронуло струны моего сердца.
Голос Харлана вернул меня обратно.
– Ты один из лучших игроков, которых я когда-либо видел, Уэйд. Ты можешь заставить эту команду побеждать. Но твои акции уже не так высоки, как раньше. Ты оправился от травмы, и даже если бы это было не так, ты не сможешь сделать это один.
Я достаю из сумки полотенце и вытираю от пота шею.
– Побереги дыхание. Не притворяйся моим другом, или как там называется новая техника управления – мы не друзья. Ты убедился в этом много лет назад.
Я сворачиваю ткань и выбрасываю ее в корзину для использованных полотенец в полудюжине футов от себя, прежде чем продолжить путь по коридору в сторону раздевалки.
4
НОВА
– О Боже, да.
Моя похвала эхом отражается от стен ванной комнаты.
Душ также хорош, как и его внешний вид. Напор воды похож на массаж, а тепло от нее просто потрясающее.
Из-за разнице во времени я поднялась с постели в шесть. Перелет остался позади, как и все из моей прошлой жизни.
Дома у меня могут быть сложности с работой и отношениями, но в Денвере я собираюсь помочь своей сестре сыграть самую невероятную свадьбу и, возможно, создать новую версию себя в то же время.
Зайдя в душ, я позволила теплой воде каскадом разлиться по телу, смывая с него грязь долгого дня путешествия.
Теперь кончики моих пальцев касаются кожи, повторяя изгибы.
Без разрешения передо мной появляется мой рослый самолетный красавчик.
Его темные глаза и растрепанные волосы. От того, как он смотрел на меня, у меня мурашки по коже. То, как он говорил со мной, заставляло меня чувствовать себя...
Настоящей.
Живой.
Замеченной.
Я не испытывала оргазма уже несколько недель, но что-то во вчерашнем дне заставило меня напрячься, и дело не только в полете.
Внезапно надо мной нависает Клэй, огромный, твердый и целеустремленный. Его взгляд задерживается на мне с жаром, который обжигает мою кожу.
Он поднимает меня на руки, прижимая спиной к кафелю душевой кабины, а сам скользит своим массивным членом между моих бедер.
Он шепчет, какая я хорошая сестра, хороший человек, а когда я говорю ему, что на самом деле я плохая, он говорит, что я нравлюсь ему в обоих случаях.
Я провожу кончиками пальцев по скользкой коже, пока мое тело не напрягается и не вздрагивает.
Волны удовольствия прокатываются по телу и заставляют меня задыхаться.
– Будет здорово увидеть Брэда на свадьбе.
Голос Мари проникает в мои мысли.
Я подставляю голову под струю и позволяю ей смыть напоминание о тайне, заполнившей пространство между нами.
Приняв душ и высушив волосы, я натягиваю джинсовые шорты и свежую белую футболку, которая облегает мое тело, и спускаюсь вниз.
Мари я застаю на кухне, готовящей кофе.
Еще нет шести тридцати, а она уже накрасилась, надела брючный костюм и туфли на каблуках. Моя сестра старше на пять лет, но иногда кажется, что на целую жизнь.
– Ты когда-нибудь думала, что у тебя будет это после трейлера? – поддразниваю я, подходя к ней сзади.
Она поворачивается и окидывает взглядом мой наряд.
– Вот почему я рвала задницу, чтобы закончить школу и работать в агентстве. Я хотела иметь место, которое можно назвать домом. Место, где в земле растут цветы, которые можно видеть из года в год.
– Но каждый год мы видели новые цветы, – замечаю я.
Она закатывает глаза.
– Это были не только цветы, Нова.
Мы повидали много штатов благодаря тому, что наши родители растили нас в дороге и обучали на дому. Они говорили, что нет смысла оставаться на одном месте, предпочитая кочевать из одной общины в другую. После их смерти я всегда обращалась за помощью к Мари. У нее все было в порядке с самого детства. Никаких слабостей или разрывов.
– Не могу поверить, что еще столько всего нужно сделать меньше чем за месяц, – переживает она.
– Завали меня работой. Вот почему я приехала пораньше. Я хочу быть полезной. Я могу выполнять поручения.
Вчера Харлан показал мне огромный гараж, в котором стояло пять блестящих роскошных автомобилей. Он предложил мне на выбор две, и я выбрала гладкий серебристый «Вольво».
– Это было бы здорово. Но, возможно, с твоей стороны было бы разумно также проверить как дела на работе, пока ты здесь, – многозначительно говорит она.
– В этом нет необходимости. Я имею в виду, – продолжаю я, заметив выражение ее лица, – что сначала подожду несколько дней. Чтобы у них было время соскучиться по мне.
В основном я хочу забыть об этом и сосредоточиться на своей сестре.
– О! Ты не показала мне свое платье, – говорю я, чтобы отвлечь ее от серьезных вещей.
Мари достает телефон и показывает мне свои фотографии из дизайнерского бутика.
– Его уже забирают, пока мы разговариваем. Теперь мне просто нужно ничего не есть в течение следующих тридцати дней.
Платье гладкое и сексуальное, шикарные линии и облегающее кружево.
– Я думала, ты купишь платье А-силуэта с огромным шлейфом.
– Русалочка – более изысканный фасон.
– Но ты же хотела платье принцессы.
– Когда мне было десять, Нова, – она смеется.
Маленькими девочками мы наряжались невестами. Мы срывали полевые цветы возле дома на колесах, в котором жили, чтобы сделать букеты, а для фаты использовали москитную сетку. В дороге у нас было не так много вещей, но меня это никогда не беспокоило. Мы сами создавали игры из того, что нас окружало.
Я отгоняю эти воспоминания.
– Итак, мне не терпится начать. Расскажи мне, что вам нужно.
– Гости, конечно, все приглашены. Место проведения свадьбы выбрано, и мы устроим прием здесь, в доме. Цветы заказаны, и через пару дней запланирована дегустация торта, но...
Мое сердце замирает при мысли о том, что я могу помочь в каком-то важном деле.
– Нам нужно утвердить скатерти для ужина, а это значит, что нужно отвезти образцы тканей Хлое.
– Кто такая Хлоя?
– Хлоя Ким – руководитель отдела по связям с общественностью Харлана. И моя подружка невесты.
Меня резко скручивает, когда мое представление о том, что я буду стоять рядом с сестрой, рушится.
Я думаю о речи подружки невесты, над которой я работала. Воображаемые фотографии нас вместе с одинаковыми букетами.
Конечно, сестра официально не просила меня быть ее подружкой невесты и не намекала, что буду ею, но я решила, что все произойдет в последнюю минуту.
– О, – я вымученно улыбаюсь и притворяюсь, что не умираю внутри. – Не могу дождаться встречи с ней.
– Она тебе понравится. У тебя будет возможность поговорить с ней на примерке платья через несколько дней.
И до тех пор мучиться над тем, что есть у Хлои, чего нет у меня?
Ну уж нет.
– Эй, а что, если я сейчас передам Хлое эти образцы? Избавлю тебя от стресса.
Брови Мари поднимаются.
– Отлично. Давай я ей напишу.

Не пролей в этой машине.
Я осторожно прохожу через проходную «Старбакса».
Именно для этого они создали капучино: быть лицом к лицу с женщиной, которая заменила меня.
Засунув кофе в подстаканник, я направляюсь по навигатору своего телефона к стадиону «Денвер Кадьякс» в центре города.
Служба безопасности помогает мне найти парковку, когда я показываю свое удостоверение личности.
Кем бы ни была Хлоя, я собираюсь сделать эту свадьбу самой лучшей, какой только может быть. Ничто не помешает.
Я делаю глоток кофе из «Старбакса», чтобы облегчить узел в груди.
Внутри стадиона все на высшем уровне.
Кажется, что мои шаги отдаются эхом в огромных пустых коридорах, если не считать охраны на постах. Один из охранников указывает путь к черно-фиолетовой стойке регистрации. На стене – огромный логотип, изображающий рычащего медведя с баскетбольным мячом, а за стойкой сидят две женщины и болтают.
– Привет! Я Лена, помощница Хлои, – одна из женщин выходит вперед и, заметив меня, сияет. – Вы, должно быть, Нова. Вы видели поле? Мы можем заглянуть туда по пути в офис Хлои.
Она ведет меня по коридорам, в том числе по темному коридору, который выходит на огромную арену.
Я люблю узнавать новое и посещать новые места, а здесь я чувствую себя как в другом мире. Я была на одном профессиональном хоккейном матче, а также на многих концертах, в основном по дешевым билетам, за исключением того случая, когда я выиграла вип-билет в конкурсе.
Отсюда очень интересно смотреть на стадион. Кажется, что ряды сидений тянутся на многие мили. В воздухе витает слабый запах чистящих средств и резины.
На поле тренируются игроки.
Команда выполняет упражнения. Половина ребят в фиолетовом, а остальные в золотом.
– У скамейки запасных и новичков дополнительная тренировка, как только она закончится, – объясняет Лена. – Стартовые игроки встанут на свои позиции. Они сосредоточены на том, чтобы оставаться сильными и выносливыми.
Мое внимание привлекает один игрок. В море футболок он в фиолетовой, и выглядит сильнее, крупнее, быстрее остальных. Его руки покрыты татуировками. Есть что-то в том, как он двигается...
– Кто твой любимый игрок? – спрашивает она, приглашая меня последовать за собой.
– Я на самом деле не слежу за баскетболом, – глаза моей сопровождающей расширяются. – А как насчет твоего?
Лена мечтательно улыбается, когда мы проходим мимо стены с футболками.
Уэйд.
Исса.
Гриффин.
Брукс.
Лопес.
– Уэйд, до самой смерти. Как и у всех остальных девушек в Денвере, верно?
– Почему именно он? – спрашиваю я, чтобы завязать разговор, пока мы идем по коридорам со стеклянными стенами. Возле конференц-залов и кабинетов выгравированы имена.
– Он великолепный, задумчивый и талантливый. Однажды я встретила его в коридоре и даже не смогла говорить. Думаю, я забеременела от его взгляда, – она подмигивает, и я смеюсь.
В конце концов, мы останавливаемся перед кабинетом, и женщина, которой, вероятно, под тридцать, как Мари, машет нам изнутри. На ней костюм с юбкой цвета мха, дань корпоративному стилю и пейзажу. Ее темные волосы гладко убраны на плечи. Ее ассистентка жестом приглашает меня войти в кабинет и уходит.
– Нет. Скажи ему, что мы делаем это по-моему, или он может попрощаться со своей журналисткой карьерой, – она нажимает кнопку на своем телефоне и качает головой. Ее глаза останавливаются на мне и светлеют. – Ты, должно быть, Нова.
Я пожимаю ей руку.
– Ты меня так ждала или потому что я похожа на Мари?
– Первое. Ты совсем не похожа на свою сестру, – смех Хлои теплее, чем я ожидала. Я передаю ей образцы, и она благодарит меня, кладя их на свой стол. – Сколько у тебя осталось кофе?
– Наполовину полон.
– Пойдем возьмем еще. Мне нужно размять ноги.
– Ты руководитель отдела по связям с общественностью команды, – говорю я, когда мы начинаем идти по коридору в другом направлении. – Ты выглядишь так молодо.
Хлоя подмигивает.
– Скажи это моим родителям. Я не стала врачом, и они были расстроены. Мы не можем договорится на протяжении множества лет.
Черт возьми. Она не только умная и красивая – она еще и милая.
Мы пробираемся мимо комнат и коридоров, и всю дорогу она щелкает каблуками. Она машет людям, когда мы проходим мимо.
– Держу пари, ты была идеальным ребенком, – говорю я.
– Я была сорванцом. Выросла, играя в баскетбол. Мои старшие братья тоже играли. Но в конце концов мы перестали играть вместе.
– Они были слишком хороши?
– Я была слишком грубой. Один неприятный удар локтем в пах, и мой брат решил прекратить.
Когда она улыбается, я тоже улыбаюсь. Как будто у нас есть общий секрет.
– Слушай, я знаю, что ты подружка невесты Мари, и я уважаю это, но очевидно, что ты занята. Я хочу помочь, чем смогу, – предлагаю я.
Лицо Хлои расплывается в благодарной улыбке.
– Это было бы здорово, спасибо. Большинство пунктов свадебного плана уже выполнены, но остался девичник. Я думала устроить его в спа-салоне, примерно за неделю до торжества, чтобы не было стрессовой спешки перед ним.
– Мне это нравится! Может быть, мы сможем принести угощения и собственные украшения, – продолжаю я.
Мы болтаем, пока не доходим до кухни, и Хлоя делает мне капучино.
– Это не капучино Майлза, но тоже неплохо.
– Кто такой Майлз?
Она качает головой.
– Ты фанатка баскетбола?
– Не очень.
– Отлично. Это место может затянуть тебя. Не хочу вешать ярлыки на парней, но они больше, чем жизнь. В буквальном смысле. Их легко соблазнить, независимо от того, пытаются они втянуть тебя в свою тусовку или нет.
Я моргаю.
– Тебе не о чем беспокоиться.
Я переживаю разрыв, и единственный парень, который заставил мое влагалище трепетать, был незнакомцем в самолете, и я больше никогда его не увижу.
Мы возвращаемся в ее кабинет, но идем другим путем. У окна я останавливаюсь. По другую сторону стекла – тренажерный зал с изящными тренажерами. В нем полдюжины парней. Они высокие и мускулистые, сосредоточенные на своем деле.
– Наслаждайся издалека, – говорит Хлоя. – Они занимаются после тренировки. Перед сезоном они находятся здесь по три-четыре часа в день, готовясь к безумию регулярных игр. Потом начинаются другие дела – сорок с лишним игр на выезде, общение с прессой. Я не даю им покоя, но эти парни работают на полную катушку.
У Хлои зазвонил телефон.
– Секунду, Нова. Кто-то пропустил фотосессию. – Ее блестящие волосы рассыпаются по плечам, когда она качает головой.
Она отворачивается и начинает разговаривать по телефону.
Я возвращаюсь к наблюдению за тренировкой парней. Один из них особенно привлекает мое внимание. Он без рубашки, лежит на скамье и держит в руках штангу с невероятно огромными дисками на каждом конце, которые он жмет с регулярностью барабанного боя.
У меня пересыхает в горле от физической нагрузки, от силы и воли, которые требуются.
Это грубо, красиво, мощно.
Но я не слежу за его плечами или напряженными грудными мышцами.
Я смотрю на татуировки. Их, наверное, дюжина или больше. Черные, покрывающие его руки, грудь, бока.
Они не только красивы. Они знакомы.
Мое сердце замирает.
Это он.
Клэй.
Человек, которого я поклялась больше никогда не видеть, тренируется с командой моего шурина.
Я поняла это, когда он сел и вытерся майкой.
Он один из них.
