Текст книги "Я умер и переродился шаманом-травокуром (СИ)"

Автор книги: Павел Журба

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Глава 8

Прилипчивый человек – сущее проклятие, совершенно не изгоняемое заклинанием. А если же этим надоедливым собеседником и вовсе – оказался демон, то приготовьтесь к самому ужасному периоду в вашей жизни...

– Ах, Герган, знаешь ли ты анекдот про поручика и священника?

– А кто такой поручик?

– Не суть важно. Какой-нибудь военный. – Фикус простодушно махнул рукой. – Так вот: Идёт поручик Ржевский, и тут ему, значит, захотелось покурить. Он встречает по дороге попа и спрашивает его: «Святой отец, закурить не найдётся?». Поп достаёт спички из кармана и даёт Ржевскому закурить. После небольшой паузы поручик спрашивает у попа: «Как же это так, святой отец, ведь курить – это большой грех!», на что поп мудро ответил: «Карман запас не тяготит, ни есть, ни пить не просит. Хоть поп монашку не е*ёт, но х*й в кармане носит».

Понравилась поручику Ржевскому такая премудрость и решил он её где-нибудь в светском месте рассказать. Приходит потом поручик Ржевский на бал к одной премилой графине. И там, в окружении гусаров, офицеров и дам, он говорит: «Знаете, друзья, недавно я услышал одну такую остроумную и колкую фразу! Я вам её могу рассказать, но поскольку там есть грубые слова, то в присутствии дам я их заменю на „хо-хо“ и „охо-хо“. Так вот: карман запас не тяготит, ни есть, ни пить не просит. Хоть поп монашку не „хо-хо“, Но вот в кармане „охо-хо!“».

– Кхм. – я вежливо улыбнулся.

– Я услышал этот анекдот от одного повара в Петербурге. Так рассмеялся, что случайно придавил беднягу.

Культя шутливо упала на пол и скорчилась в судорогах. Я отдал должное её актёрской игре и затем вышел из дома. Кареты, конечно же, уже давно не было на положенном месте и о ней напоминали лишь тонкие полосы от колёс.

– Какая ночь! Позволь, я процитирую...

– Погоди. – я напряг усталые глаза и увидел где-то вдалеке, за полоской леса, огонёк. – Ты видишь то же, что и я?

– Конечно, мы ведь друзья! – ответил прилипала, энергично топая по земле. – Но, позволю заметить, нам нужно не туда.

Я с любопытством посмотрел на демона. Он не стушевался и выдал:

– Я отправил за каретой твоих любовниц мою младшую ладошку.

Подтверждая слова хозяина, культя активно закивала.

– Хм. Я тоже предугадал следующее действие моих спутниц и поставил на трусливого кучера метку. Теперь мы быстро их найдём... Только вот не догоним: они удаляются от постоялого двора со скоростью 20 километров час.

– Это моя вина. Я заигрался и спугнул их. Как и всегда. Плохой Фикус! – демон начал бить себя по белокурой голове.

Хоть мне и было приятно лицезреть его искреннее раскаяние, я всё же предпочёл остановить процесс самобичевания и, крепко взяв маленького человечка за плечи, заговорил:

– Совсем недавно, когда я спросил у тебя про возможность переноса в чужое тело из другого мира, ты мне ответил, что для этого нужно точно знать имя того, в кого ты хочешь переселиться. Верно?

Фикус очень быстро закивал, и я уже начал бояться, что от незнания человеческой анатомии он сломает себе шею.

– Значит, – продолжил я, всё больше и больше впадая в уныние. – Чтобы узнать имя, надо провзаимодействовать с чужим миром?

– Совершенно верно! – подтвердил прислужник дьявола. – Обычно для этого достаточно лишь наладить контакт с местным оккультистом и представиться высшей сущностью: джином, духом или ещё каким-нибудь хером с умением колдовать...

Мне очень захотелось пустить скупую мужскую слезу и культурно повеситься на ближайшей ветке.

«Получается, какой-то ублюдок под моей пяткой решился на незаконные в империи призывы и, встретив эту худосочную курву, сукина сына Юрия, назвал ему моё имя?..»

– Ты чего? – демон испуганно захлопал глазками.

Меня трясло.

«Ах ты, с-с-сволочь! Ну погоди, пройдёт полгода, я перенесу себя обратно, и тогда мы посмотрим, кто же самый крутой шаман-травокур!» – я сжал кулак и с неистовой злобой врезал по земле. От ударной волны, возникшей из-за магического всплеска, верхние этажи постоялого двора сложились гармошкой.

– Не грусти, Герган. – демон похлопал меня по плечу. – Ты и не заметишь, как пролетят эти полгода и мы вернёмся к тебе на Родину.

«Мы?..»

Ладошка согласно щёлкнула пальцами. Я утёр лицо грязной рукой и, не особо понимая, что же мне дальше делать, сел на землю и принялся думать. Фикус без проса подсел ко мне и начал заниматься ровно тем же самым.

Прошло где-то минут десять, прежде чем я сформировал примерный план действий, а демон, вдоволь подумав, выдал:

– Давай торговать телом и принимать наркоти...

Я отвесил нечестивцу подзатыльник.

– Фикус, демоны и императоры не продают задницу.

– А если мы будем использовать только передницу?

Я глубоко вздохнул и отрицательно замахал головой.

– Нет, Фикус, мы не пойдём на панель. Мы найдём в этой древней клоаке самый лучший дворец, наймём сотню слуг и будем жить, как императоры: с шиком и блеском.

– Проще сказать, чем сделать. – резонно заметил обжора. – Я вот уже пробовал основать здесь бизнес.

– И что?

– И какой-то Ярослав мудрый чуть не упёк меня за решётку из-за своей газетёнки.

– Мы будем действовать аккуратно, мой дорогой Фикус... но большего я сказать пока не могу, потому как для начала мне надо познакомиться с местным высшим светом и уехать в Москву.

– В рифму! – демон всхрюкнул.

Я приготовился к выполнению своего плана.

«Для начала – мне нужна лошадь...» – взглянув на ковыряющегося в носу Фикуса, мне пришлось добавить: «Две лошади»

– И куда мы пойдём?

Я поднял голову и внимательно присмотрелся к огоньку, спрятавшемуся за полосой леса. Стоило мне напрячь слух и использовать немного магии, как я начинал слышать оттуда ржание коней. Это означало, что у костра можно было найти всё, что нам нужно: драку и транспорт.

– Нам нужно подойти к тому огоньку. – я указал на приметную точку пальцем. – Там мы позаимствуем у каких-нибудь купцов передвижное средство и затем на всех порах поскачем в Москву, чтобы опередить Авдееву и не дать ей подпортить мою деловую репутацию.

– У тебя уже есть репутация?

– В теории. – был вынужден добавить я, после чего с показной уверенностью двинулся вперёд. Мой собеседник направился за мной. Ладошка не отставала.

Через несколько минут, пройдя парочку буреломов и сваленных в кучу веток, мы преодолели достаточное расстояние, чтобы рассмотреть наше первое место преступления: это оказалась маленькая уютная полянка, заросшая луговой травой. В её центре вся растительность было умело вытоптана, и на ней сидели весьма... любопытные для изучения персоны. Они имели густые чёрные бороды, сверкающие в отблеске огня глаза и подозрительно грязные пальцы. У каждого из них в ногах валялась сабля или палаш. У некоторых из этой воинственной компании за спиной висели мушкеты.

– Мы попали к разбойникам! – радостно брякнул Фикус, похоже, совершенно не умевший говорить шёпотом.

Один из бандитов повернулся на звук и подозрительно сщурился. Я мигом утянул крикуна на землю и зажал ему рот. Малыш отчаянно сопротивлялся, но вскоре всё же умолк: в воздухе раздавались лишь его обиженные вздохи.

– Тихо. – я приложил палец к губам и затем отпустил наглеца. Демон отряхнулся и больше не заговаривал.

Для большей уверенности я приказал руке дать мне сигаретку. Культя быстро справилась с задачей и подпалила смачный косячок.

– А можно и мне? – новоиспечённый человек смешно засопел.

– Валяй.

Культя достала из сумки ещё одну папироску и любезно предоставила её хозяину. Демон присосался к горькой, дурно пахнущей гадости и уже спустя секунду оплевал всё наше укрытие.

– Какая гадость! – чувственно воскликнул он, и не думая, что нас могут услышать. – Как ты это куришь?

Уже другой бандит повернулся на странный шум. Не удовлетворившись внезапно наступившей тишиной, он подал товарищам знак и, достав из ножен саблю, начал подниматься в гору.

«Надо срочно сменить позицию и зайти с другой стороны, иначе эффект неожиданности окончательно пропадёт»

– Ой...

Я повернулся к демону: над беднягой стоял огромный детина, держащий около его горла нож. С виду гигант мог бы переломить человеческое тело Фикуса пополам и даже не вспотеть.

«Караульный. Ну конечно же, какой атаман оставит отряд без присмотра...»

Я не знал, может ли Фикус умереть, если его пырнут ножом в человеческом теле, поэтому предпочёл выкинуть остатки косяка и поднять руки вверх, мол, – «сдаюсь».

– Что, олухи, думали нагреть нашего дядю Богдана? – гигант грозно засмеялся. – Чёрный Богдан не прощает идиотов. Теперь вашим задницам...

– Микола, что за хрень тут делается? – поднявшийся разбойник протёр заспанные глаза и опустил саблю. – Кого ты поймал?

– Воры, Сашка. Обыкновенные ворюги. – бандит приставил нож к горлу Фикуса поплотнее, и сталь оросилась кровью...

– Ах ты, шваль!

Демон дёрнулся, и разбойник без раздумий перерезал ему горло. Одна беда: на Фикуса это неудачное с виду обстоятельство ни капли не подействовало. Маленький блондинчик был живее всех живых и только больше не мог кричать, что скорее было даже плюсом, нежели минусом.

– Едрить, Микола, так это ж мертвяки! – воскликнул подоспевший разбойник, а затем поднял саблю и кинулся на меня с воинственным криком. Его вопли услышали, должно быть, все жители окрестных сёл.

Бедные душегубы, дремавшие на полянке, повскакивали с мест и как один бросились к нам в укрытие.

– Убью, как собаку! – над моей головой просвистела сабля.

Я не стал церемониться и вырвал из земли каменный столп. Он смачно врезался драчуну в голову и отбросил его на несколько метров, заодно раскроив ему тыкву.

Заметив проявление магии, Микола задрожал и, споро перекрестившись, бросился к мне, одним прыжком покрыв разделяющее нас расстояние. Культя поймала громилу за секунду до столкновения с моим куполом и, утянув беднягу на землю, схватила его за горло и принялась душить. Разведчик запищал.

К нам вплотную подбирался добрый десяток воинственно настроенных личностей. Чтобы всех уважить, я сформировал осколочное тройное плетение и начал стрелять рукой, как из пушки. Самонаводящиеся фиолетовые зубья с тупым звуком вонзались в тела врагов и опрокидывали их на землю.

Прежде чем отряд разбойников наконец поднялся в гору, половина из их команды скатилась на полянку с метровым копьём в сердце. Но некоторые, к сожалению, всё же добрались...

– Да кто вы такие?! – на первый план вышел крепкий усатый мужчина. Он был раздет и козырял волосатой грудью.

«Кажется, это дядя Богдан...»

– Мне нужны ваши кони! – я вышел на свет от факела, принесённого кем-то из поднявшийся шайки, и гордо выпятил грудь. – Я император Герган Великолепный, по чистой случайности попавший в немощное тело шамана-травокура. Чтобы догнать графиню, которая может помешать мне наладить в Москве особые связи, я должен немедленно отправляться в путь. Вам же лучше, если вы не будете мне препятствовать и отдадите всё добром...

Какой-то невежда выстрелил из арбалета. Болт, так любезно направлявшийся мне в грудь, отлетел от кинетического щита и вернулся в обидчика. Теперь разбойников осталось четверо, если не считать Миколы.

– Что ты курил, малец? Какие императоры? Какая Москва? – дядя Богдан непонимающе закачал головой.

– В общем, отдавайте добро! – брякнул Фикус, уже залечивший горло. Его слова вызвали у разбойников раздражение.

Один из бандитов нажал на спуск и бедного блондинчика пригвоздило к дереву.

– Больно! – демон вытащил арбалетный болт из груди и, отпустив Миколу, погнал культю на незадачливого стрелка. Несчастный был мгновенно умерщвлён. Это ужасное происшествие знатно перепугало преступников.

Бандиты начали пятиться. Лишь Богдан будто бы врос в землю и остался на месте. От увиденного у него задёргался глаз.

– ДЕМОНЫ! – вдруг завопил один из разбойников, и тогда все остатки былой бравады окончательно улетучились: горе-вояки побежали...

Атаман наконец соизволил проснуться.

– Стойте! Вернитесь, трусы! – мужчина взмахнул мечом и подсёк одному из своих «храбрых» коллег ноги. Раненый разбойник свалился без чувств и перестал подавать признаки жизни.

Подоспевший Микола обхватил ноги чёрного Богдана и зарыдал.

– Вместе погибнем, атаман-батюшка! Не дадимся лихим супостатам! Сохраним честь свою!

Глава разбойничьей шайки помог Миколе подняться, а затем, гордо выпрямив спину, молвил:

– Волк не боится насильственной смерти: он боится умереть от старости.

«Похоже, мы с Богданом читали разные учебники биологии»

– Отдай коней и вали отсюда, мужеложец проклятый!

Слова Фикуса сильно задели атамана: мужчина гневно нахмурил брови, широко раздул ноздри и крепче взялся за клинок...

Глава 9

Я обезвредил чёрного Богдана, повязав его по рукам и ногам с помощью магической лозы. Мужчина долго сопротивлялся и пытался прокусить ненавистный сорняк зубами, но в конце концов, заметив, что колдовство никак не поддаётся, всё же сдался и перестал шевелиться.

Его самый верный слуга, Микола, увидел падение лидера во всех деталях. Это роковое обстоятельство не могло не сказаться на его психическом здоровье: гигант, вероятно, сошёл с ума, и затем принялся выть, как волк. Это была несомненная победа. Победа гения над глупцами или же победа глупости над разумом – решайте сами.

– Ура! Ура! Ур-р-ра! – Фикус наколдовал шляпу и с апломбом подбросил сей дивный предмет гардероба в воздух. Головной убор повис на одной из веток и, что вовсе не удивительно, – и не планировал возвращаться обратно, как бы демон его не уговаривал.

– Фикус, ты идиот! – я вознамерился схватить негодяя за шею и умертвить его, как и подобает достойному человеку, увидевшему разбойника, но маленький и юркий прислужник дьявола никак не давался в руки и ловко избегал моей ярости.

Микола продолжал рыдать. Чёрный Богдан злобно сопел, и воздух, шедший из его расширенных ноздрей, смешно колыхал волосы на его груди.

– За что ты так со мной, брат! – Фикус споткнулся и с писком повалился в ближайший куст.

Среди колких веток неудачно спрятался один из сбежавших разбойников. Он уже намеревался прихлопнуть неожиданно возникшую угрозу в виде маленького блондина, но культя, опередив врага на пару вздохов, подлетела к своему неловкому хозяину и умертвила возникшую проблему.

– О том я и говорю! – вскрикнул я, заметив сие безобразие. – Обычное воровство превратилось в массовое убийство! Если так продолжится и дальше, то нас найдут по трупам и повесят на ближайшем дереве.

Пристыжённая культя спряталась за Фикусом. Самому Фикусу негде было прятаться, поэтому он лишь прикрылся ветками и попытался объясниться:

– Пойми: мы, демоны, не приучены воровать. Это подло и несправедливо – обкрадывать мелкого, жалкого и вкусного человечка.

– А убивать всех подряд – справедливо?

– Да! – заявил бесстыдник, смахнув со лба прядь. – Ещё как справедливо! Знаешь, как им тут скучно, этим людишкам? Они писают, какают и кушают, а затем, конечно же, долго спят, а потом, как будто бы им этого мало, опять по новой. И так пятьдесят лет!.. Если не повезёт, то семьдесят. Я спас их от повторения одних и тех же действий. А повторение, доложу я тебе, есть ничто иное, как безумие...

– Ты мудак поганый! – лихо возразил чёрный Богдан, прикусив усы. – И идеология у тебя идиотская, мертвяк! Вот выберусь из-под этой зелёной дряни и гузно вам всем порву...

– И мне? – Микола перестал плакать и посмотрел на атамана с заметным испугом.

– Тебе-то на кой хрен гузно рвать, дубина! – разбойник освободил ногу из-под стебля и пнул подчинённого по рёбрам. Гигант застонал. – Вокруг одни инвалиды и индивиды. Нет братского духа.

– Да, с духом у вас слабовато. – согласился Фикус, осматривая поле сражения. – Большая часть ваших коллег, конечно, померла, но остальные-то герои – сбежали. Трусы. Слабаки. Трусливые слабаки, вот! – довольный собой, демон прилёг на травку и попросил культю достать новый косячок.

Я остановил лапку на полпути и забрал мою траву обратно.

– Что тебе, жалко что ли!

– Ты её всё равно выплюнешь.

– Твоя правда. – демон кивнул и растянулся на траве. – Эх, Герган-Герган, как я люблю смотреть на звёзды...

– Да вы совсем обнаглели, дегенераты! – чёрный Богдан задрожал от злости. – Вы ограбили меня, убили моих людей, а теперь стоите надо мной, как будто бы я ничего не могу сделать!

– А ты можешь?

Мужчина не оправился от такого подкола и закатил глаза.

– Сволочи... Ублюдки. Неужели в мире есть такие мрази?

– Кто б говорил, убивец. – Фикус хмыкнул. – За всю свою жизнь ты не сделал ничего хорошего: лишь лгал, крал, мародёрствовал и убивал. Чёрный Богдан стал на путь бесчестия ещё с семнадцати лет, когда изнасиловал замужнюю соседку и, ограбив её мужа, сбежал в рекруты. И если бы он там остался! После череды грабежа мирных жителей и десятка плетей этот гнойник жизни дезертировал из армии и, найдя десяток таких же охламонов, начал убивать ни в чём не повинных людей. На твоём счету 21 одно убийство, нечестивец, и в каждом из них ты успел совершить какую-нибудь подлость...

Богдан слушал, не перебивая, и до того меня поразила его внимательность, что и я сам на несколько секунд забылся и предоставил демону право голоса. Под конец монолога атаман даже всплакнул: так задели мужчину сказанные провидцем слова.

«Неужели все демоны знают, какие грехи мёртвым грузом лежат на дне человеческой душе? Видят всю его жизнь, смотрят на неё, как учёные под микроскопом, и выделяют особо противные нравственности детали, чтобы опорочить его перед Божьим Судом?»

«В целом, ты прав»

Я резко подпрыгнул и чуть не испугал раскаявшегося во грехе Богдана: разбойник прирос к земле и поил её горькими слезами, изредка приговаривая: «Да, я убивал зазря!».

«Ты можешь читать все мои мысли, независимо от моей воли и желания?»

«Если не поставишь блокаторы – да» – весело ответил жулик, даже не смотря в мою сторону: обитатель преисподней удобно расположился около будущего святого Богдана и вглядывался в небесную фиолетовую даль. Она интересовала его гораздо больше, чем ответы одному любопытному человеку, и обжора явно не планировал отвлекаться на всяких там императоров мира.

«Значит, ты уже видел и мою жизнь?»

«Да. Всю. И, должен сказать, ты весьма любопытный человек, Герган ибн’ах Салахэ Второй. И грехов на тебе висит – уйма»

«Я делал лишь то, что должен император. Это никакой не грех, а наоборот – нравственный подвиг. Победа упорства над эгоизмом. Я альтруист и жертва, обречённая помогать людям...»

«Богу не интересны законы людей, так же как и пастырю не интересно, какие у овцы планы на будущее. В любом из заветов, какой мир ни возьми и что ни прочитай, чёрным по белому сказано – не убий. А ты ведь убивал. И не раз...»

«Ради страны! Я всё делал ради своей страны!» – мне всё больше не нравился тот самодовольный тон, с которым Фикус напоминал о моих скромных прегрешениях. «Я ведь император – лучший человек среди вселенной. У меня особые права. Я, если хочешь знать – неприкасаем, и для меня нет иного закона, кроме того, что был написан моим великим предком тысячи лет назад... И если бы я не исполнял, что следует, не делал бы грязную работу, за которую некоторые сочтут меня самым отъявленным грешником, то мир бы давно канул во мрак и покрылся пеплом. Люди не любят убийц, кто бы это ни был – палач или же наёмник, зарезавший ребёнка. Но я не грешник, нет!»

«Так ли уж велик твой предок, что его слова следует чтить, как закон божий, и так ли уж необходимо вешать на себя роль спасителя, которую он сам себе назначил?»

«Ты хитрый и склизкий змий, Фикус. Претворяешься глупым добряком, но на самом деле жестокий, циничный и наглый словоблуд...»

«Кажется, Микола сошёл с ума»

«...Чего?»

Обезумевший разбойник не выдержал всеобщего молчания и побежал с горы. Я видел, как заплетаются его ноги, как свирепо бугрятся его мышцы, как напрягаются вены на его вспухшей шее – Микола был на пределе своих возможностей: адреналин до того просочился в его натренированное тело, что на миг он даже мог бы назваться сверхчеловеком...

Правда, стоит добавить, что всё, что обладает приставкой сверх, крайне недолговечно: вот и гигант, слишком понадеявшийся на адреналин, не справился с управлением и кубарем покатился к костру. Мне стало его жаль, поэтому я любезно прикрыл беднягу охранным куполом. Шарик спас бегуна от болезненной смерти от торчащего из земли сука и довёл его до относительно ровной поверхности.

– И зачем ты спас его, всесильный Герган? Неосознанно захотелось показать, что ты не убийца и тиран, а хороший человек, родившийся в плохое время?

– Я захотел, и я спас. Если бы возжелал другого, то убил бы самостоятельно, и мне бы не понадобился удачный случай в виде горки. Иногда гром – это всего лишь гром. Не преувеличивай и не выдумывай объяснение моих действий себе на потеху.

– Пф!

– Ещё раз фыркнешь, и я тебя отправлю вслед за Миколой. Только уточню сразу: тебя охранный купол не накроет.

– Какие мы злые. – демон встал с земли, отряхнулся и посмотрел на меня голубыми глазками. – Если хочешь добраться в Москву первым, следует поспешить. Путь неблизкий, и даже на перекладных мы не сможем сделать больше 100 вёрст в день.

«Верста? Какая странная единица измерения»

– Вы собрались в Москву?

Я уже совсем позабыл о нашем грешнике. Он уже оправился от потрясения и теперь был тем самым разбойником, которого мы увидели полчаса назад.

– Ну да, в Москву. – ответил я разбойнику, посчитав, что мне незачем врать какому-то там забулдыге. – А тебе какое дело?

– Возьмите меня с собой!

Мы с Фикусом приняли это за посмертную юмореску и искренне засмеялись, но бандит, похоже, и не думал шутить: мужчина смотрел на нас вполне серьёзно, хоть и вид его по первой казался очень уж комичным.

– Ну и зачем тебе ехать в Москву, да ещё и с нами, мертвяками? – полюбопытствовал я у тронувшегося умом преступника, растворяя наложенные на него чары.

– Вы не мертвяки, я это точно понял. – чёрный Богдан прищурился. – Вы маги, и причём маги – первого сорта. Я давно уже искал хорошее место, куда бы мог пристроиться на старости лет, но до сего момента ничего не находил: кому нужен дезертир с парой рублей за душой...

«Пара рублей бы нам не помешала...»

«Фикус!»

– А теперь появились вы: моральные уроды без чести и достоинства, которых нельзя грохнуть, даже если пробить им горло арбалетным болтом. Думаю, это не случайно – вас послал ко мне бог!

«Этот человек плохо понимает божественную задачу...»

«И не умеет делать комплименты!» – добавил обжора.

– И скажи, зачем мне брать с собой лишний груз, у которого, к тому же, я убил банду?

– Да плевать мне на эту банду: рано или поздно она бы меня сама и порешила. В нашем промысле пяток лет – уже счастье, потому как многие дохнут гораздо раньше, а я уже семь лет на этой скользкой дорожке и с каждым днём всё чаще оглядываюсь по сторонам. Мне не за что вас винить: не убили бы вы, убил бы кто-то другой или убили бы меня.

«Он не лжёт» – с удивлением заключил демон. «Странный тип. Похоже, вид трупов и близкая смерть сломали бедолаге мозги»

Чёрный Богдан вперился в меня молящим взглядом.

– Хм, – я задумчиво взялся за подбородок, будто голодный и бесполезный философ. От моего решения зависела судьба человека, может, и его жизнь в том понимании, в каком её отделяют от смерти. Раньше, на протяжении многих лет, я никогда не задумывался о последствиях сделанного выбора, но, что довольно странно, в новом витке души мне почему-то захотелось обставить всё как можно лучше, избегая дилеммы меньшего и большого зла. – Что ты умеешь, Богдан?

– Стряпать, клинком махать, грамоте обучен...

– Не то. – я разочарованно цокнул.

– ...Ещё играю на дудочке.

– Подходит!

Я поднял нового слугу с земли и похлопал его по плечу.

– Теперь ты мой лакей. Первый в этом мире. Гордись оказанной честью.

Атаман кивнул. Мы двинулись к лошадям, захватив пару мушкетов и сабель.

– Господин, – спросил меня разбойник, как только мы подошли к дружной стайке животных. – Разрешите взять с собой Миколу. Пропадёт же парень. А он кузнец хороший, да и знатные байки травит: его отец был гусляром.

Я присмотрелся к спрятавшемуся в высокой траве Миколе, внимательно ожидавшему моего решения.

– Он умеет играть на барабане?

– Конечно! Как и всякий солдат! – ответил сам Микола, выпрыгнув из кустов. Его появление напугало Фикуса, и малыш упал в ноги к одной из лошадок.

– Что ж, господа, – я обвёл мой новый отряд красноречивым взглядом. – Мы идём на Москву! И горе тому, кто осмелится помешать нам. Микола, заводи песню...

***

Этой ночью в Москве было неспокойно: один известный инквизитор, Максим Веневитинов, ловил по всему городу сборище ведьм. Бесстыдницы летали на мётлах. Голыми. Последнее обстоятельство очень возбуждало умы подвыпивших мужчин и очень не нравилось завистливым женщинам (то есть всем женщинам... хе-хе).

В это же время, то есть после полуночи, в особняке одного известного графа, Алексея Разумовского, давали бал. Это было крайне занимательное зрелище: аристократ пригласил известных музыкантов, актёров и ловкачей, представил список из полусотни десертов и обещал, что с минуты на минуту в залу явится третий сын императора.

Как и подобает гостям, разодетые в пух и перья люди разбились на группы по интересам и мило болтали. Здесь были и тёмные эльфы, и даже пара светлых (они стояли отдельно ото всех и ждали хозяина, обещавшего выдать им кредит), а также гномы. Один из таких, известный банкир, держал за ручку графиню Старчикову и, встав на носочки, шептал ей на ушко всяческие приятные слова.

– Ах, Жозефина, когда ваши родители назвали вас, я возблагодарил небо: лучшего имени и на всём свете не сыщешь, даже если захочешь. Когда я произношу это прекрасное «Жозефина» вслух, сей буквенный набор так ласкает мои уши...

– Милостивый государь, вы такой негодник. – юная прелестница засмеялась, обнажив жемчужные зубы. Именно из-за них – зубов, бородатый дон Жуан и выбрал графиню новым плодом своей безудержной любви: банкир очень любил ровные белые зубы и был готов душу продать за женщину с таким достоинством.

– Вы бы не хотели продолжить наше общение в более приятной... интимной обстановке. Я недавно приобрёл в свою карету замечательный кальян.

– Ох, дорогой Ватичелли, ведь вы, хоть и иностранец, как никто должны понимать, что уединение с молодым человеком ставит девушку в неудобное положение. Ведь вы не хотите этого для меня?

– Что вы, милостивая государыня, у меня и в мыслях не было бросить тень на вашу безупречную репутацию... но ведь согласитесь, если барышня садится в карету к молодому человеку, потому что у него там хранится оригинальный дон Кихот, то это никак нельзя назвать скандалом...

– У вас есть оригинальный дон Кихот?

Наивная малышка попала в сети находчивого гнома-интеллектуала, и беглый взор её уже направился в сторону выхода из поместья, как тут...

– Граф Алексей Разумовский и его друг-иностранец, Лоренц Гелен!

На мраморной лестнице, ведущей на второй этаж, показались двое молодых людей. Первый, более зрелый на вид, был Алексей – одетый в белоснежный вызывающий костюм, он приковывал к себе внимание зрителя. Его товарищ, облачённый в простенький чёрный сюртук, не вызвал интереса у публики и после спуска Разумовского с лестницы был окончательно забыт всеми присутствующими.

– Вам не кажется, что этот Разумовский слишком много себе позволяет? – негодующе спросила Жозефина, прожигая хозяина дома взглядом.

– Не знаю, – раздосадовано ответил владелец оригинального дон Кихота. – Да и зачем о нём болтать, моя дорогая?

– Затем, что этот человек подозрительно быстро стал любимцем публики. – ответила Старчикова, утянув руку из-под пальцев Ватичелли. – Где вы видели, чтобы какой-то мелкопоместный дворянчик, сын нищих родителей, вернулся из-за границы спустя три года с богатством самого царя Крёза?

– Так ли уж царя Крёза, – банкир легкомысленно хохотнул, но если бы кто-то в тот момент взглянул на его обезображенное ненавистью лицо, то сразу бы понял, какого он был мнения о самом популярном человеке бывшей столицы.

– Вы банкир, сударь, и должны знать, какое состояние у ваших возможных клиентов. Во сколько вы оцениваете богатство Разумовского?

– Знаете, он не мой клиент, и я...

– Сколько?

– Около полумиллиона рублей, – нехотя ответил банкир, глубоко уязвлённый таким к нему обращением. – По примерным подсчётам. Может больше, может меньше. Никто не знает: он не держит денег в банке.

– Как это не держит? Где же хранятся его деньги?

– В том-то и дело: никто не знает. Но исходя из того, сколько он потратил за месяц пребывания в Москве, можно сделать вывод о его годовом доходе и, соответственно, о состоянии в целом.

– А если он не ужимает себя в рамки, как большинство наших аристократов, и напропалую сорит деньгами?

– Тогда у него несколько миллионов, и он самый богатый человек в стране. – раздражённо брякнул гном, окончательно охладев к белозубой красавице. – Всего вам доброго, дорогая Жозефина.

Ватичелли поцеловал дамскую ручку на прощание, топорно развернулся и направился к выходу. Ему стало душно. Но его, в сущности, простому желанию покинуть бал не суждено было сбыться: на пути мужчины встал тот самый иностранец, что был представлен всем как друг Разумовского.

– Добрый вечер, господин гном.

– Добрый, добрый. – неприветливо сказал горе-соблазнитель, высматривая из-за спины человека своего лакея. Тот должен был стоять у самого входа и ждать распоряжений хозяина. Но, на удивление, слуга куда-то пропал.

– Как сквозь землю провалился...

– Вы что-то сказали, любезный? – полюбопытствовал Гелен.

– Что? А, нет-нет, это я не вам. – гном приложился пальцами ко лбу. – Вам не кажется, что тут очень душно, сударь?

– Вы правы. – Лоренц простодушно улыбнулся. – Просто у Алексея не было времени, чтобы купить дом получше: он очень спешил взять именно это имение. Наверное, у него с ним связаны какие-то тёплые воспоминания.

«Ничего себе, какие замашки» – подумал гном, с завистью смотря на друга Разумовского. «Особняк князя Орлова для этих выскочек уже недостаточно хорош. Что же им, дворец подавай?»

Банкир разгорелся праведным гневом и покраснел, но Гелена это ничуть не смутило: он продолжил общаться со своим маленьким собеседником точно таким же тоном, как и минуту до этого.

– Сударь, вы ведь банкир?

– Ну да... – неловко согласился Ватичелли, растеряв весь свой пыл от упоминания любимой работы. – А с какой целью вы этим интересуетесь?

– Знаете, мой друг, Разумовский, скоро получит большой подарок от своих подчинённых из Германии.

– Подчинённых?

– Да-да, не удивляйтесь – именно подчинённых. Граф не брезгует работой купца и открывает прибыльные предприятия по всей Европе. Но вам это даже на руку, сударь Ватичелли, ведь мы хотим положить всю сумму, полученную из Германии, именно в ваш банк.