Текст книги "Я умер и переродился шаманом-травокуром (СИ)"

Автор книги: Павел Журба

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Глава 18

Жил-был маленький Паровозик, который смог. И вот однажды в глубине джунглей он ехал во вражеский тыл – чих-чих-чих-чих, чих-чих-чих-чих, тюууу-тюууу! Паровозику был дан приказ доставить ящики с винтовками М-16 и боеприпасы на плацдарм, который оборонял 263 батальон. Надо ли говорить, что врагов кругом была тьма тьмущая. Думаешь, это остановило Паровозика, который смог? Да черта с два! Он ехал себе и ехал – чих-чих-чих-чих, чих-чих-чих-чих, тюууу-тюууу! Даже когда враги залезли в кабину и выдавили глаза машинисту. И того кровища течет вперемешку с соплями. Но думаешь это остановило Паровозика? Правильно! Он так и ехал дальше – чих-чих-чих-чих, чих-чих-чих-чих, тюууу-тюууу! И всё бы ничего... Да гуки заложили под мост два кило пластида. И как раз когда Паровозик переезжал через реку – БААМ!!! Взрыв! Кругом кровавое месиво, кишки разбросаны, и тут откуда-то выползает мой друг Буба, без обеих ног. Ему больно! Но он подползает и говорит мне:

– Пееейн! Я ног не чувствую...

– Буба, у Тебя их нет!

«Майор Пейн»

Ах, мои бедные кривые ноги! Мне их почти что жаль...

Адская боль сковала всё моё тело. Шипастая плеть жадно обвила мою шею и сжала её до хруста позвонков.

– Без сигарет и травы тебе со мной не справиться. В прошлый раз я проиграла тебе, лишь потому что была не готова!

– Кха, самодовольная змея! С чего ты решила, что одолеешь меня? – я смешно заболтал ручками, и из моей правой культи полилось множество шаманьей крови.

«Нет, это не поражение! Перегруппировка сил. Разминка. Как зарядка. А руки... Кому они вообще нужны? Я не люблю мастурбацию и бесплодные почёсывания головы. Проживу и без правой, пока есть левая...»

Девушка с криком опустила топор на мою левую руку. Половина конечности отлетела, как щепка от полена, и скрылась где-то за пределами купола. От боли я стиснул зубы и откусил себе часть языка.

«Проиграл. Опозорил отца. Великих предков. Нет мне прощенья! Я больше не император и не имею права занимать трон!»

Выплюнув бесполезный кус мяса в воздух, я закатил глаза и приготовился к смерти. Кровавая ногайка переломила мою шею пополам, и я потерял способность набирать кислород.

– У тебя есть возможность выжить, – курва присела на корточки и заглянула в мои почти что остекленевшие зелёные глаза. – Тебе всего лишь надо назвать имя того демона, которого ты призвал, и объяснить мне, откуда у тебя боевые заклинания.

«Не собираюсь сдавать позиций взамен на собственную шкуру! Если и умирать, то как подобает императорскому сыну!»

Я закрыл глаза и приготовился к гибели. Кровь продолжала стекать с ровной половинки моего тела, как капли мочи с полового органа больного старика.

– Не хочешь, значит? – ведьма разочарованно вздохнула. – Ни инквизиции тебя не сдать за медаль, ни подруге на опыты. Я провозилась с тобой целый месяц, просто чтобы нарваться на обвинения в публичном убийстве... Хотя, вынуждена признать, при этом я знатно повеселилась. Да и ты, наверное, тоже... Согласен? Кивни, булькать не надо.

«Почему любое живое существо вынуждено рано или поздно проигрывать? Неужели мы все обречены на столкновение с циничной реальностью? Кто решает, кому сейчас стоять на вершине славы, а кому покрыться вековым позором проигравшего? Неужели, в мире есть более значимая сила, чем моя? Неужто именно от тела зависит способность быть сильным, и дух, нетленный, никогда не станет основополагающим фактором победы?

Не знаю ответа. Да, я, великий Герган Ибн’Салахэ второй, не могу развеять поставленные собой же вопросы. Наверное, это оттого, что я лишился большей части организма и не могу даже думать, чтобы при этом мне не было больно»

– Одно не даёт мне покоя. – Маргарита умостилась на красную землю и опёрла голову на ладошку. – Если ты умрёшь, то я, следуя древне магическим байкам, так и не смогу найти себе близкого человека и буду обречена на вечное одиночество. Не то чтобы меня это и вправду тяготило, ведь я, как ни крути, один из лучших магов тысячелетия, но... Почему именно ты? Что в тебе такого?.. А может, это всё заклинания демонического толка, и мне вовсе – подходит демон? Представляешь, как я буду с ним смотреться? А если среди дьяволов одни импотенты?

«Замолчи, сволочь! Я тут умереть пытаюсь!»

– Знаешь, секс очень важен для самодостаточных женщин. Без него мы просто не можем нормально работать. Вот во Владимирской губернии...

«Ууу! Ааа! Ничего не слышу, ничего не вижу!»

– Знаешь, когда парней двое, немного повеселей. Тем более, в тройничке сачкануть можно...

«Боги, заберите меня на небо! Я больше не буду!»

– А потом пить хочется. Последнее время люблю рассол... Как глупо, да? Болтаю тут с куском связок, который и говорить-то не может, и откровенничаю с ним о всяком. Но, знаешь, ты с минуту на минуту помрёшь, если уже не помер, а раскрыться мне перед кем-то надо. И не перед ровесницами, у которых только одни дети на уме, а перед... Ну, хотя бы таким, как ты. Молчаливым, и около дверей в чистилище.

«Я больше не выдержу. Это проклятая женщина не имеет совести...»

– Ладно-ладно, вижу, что тебе очень больно. Я поговорила, успокоилась и готова убить тебя по быстрому. Как лучше, без головы или с проткнутым сердцем?

«Без головы, пожалуйста. Не хочу, чтобы при захоронении люди ассоциировали меня с этой зеленоволосой рожей...»

Подо мной неожиданно разверзлась земля, и я начал падать в пропасть. Графиня вскрикнула, быстро высунула голову в раскрывшуюся кротовью нору и завопила:

– Стоять! Куда собрался, слюнтяй! – она рассерженно взмахнула рукой, и отдохнувшая шипастая плётка со свистом ворвалась в появившийся буквально из ниоткуда туннель.

Надо мной возник пурпурный блокиратор с двойным плетением. Он остановил заклинание магистра и заставил плётку увязнуть в грунте.

– Господин, мы так волновались! Уж думали, конец нашим гузнам! – чёрный Богдан схватил меня за культяпки и поволок вглубь туннеля. Пробирался он по нему на четвереньках.

Когда плётка сумела совладать с двухуровневой защитой, она попыталась удлиниться и проникнуть глубоко под землю, но неизвестное заклинание первого уровня схватило её за три основания: в начале, посередине, и в конце, и разорвало на несколько частей.

Авдеева взвыла от боли и упала на окровавленную почву. Синеватый купол спал, открыв многочисленным зрителям её обнажённое тело рядом с огромной кротовьей норой.

– Стоять, инквизиция! Вы аресто...

Рассерженная исчезновением полумёртвого собеседника, Авдеева вылепила из пыли и обломков огромную руку и направила её на человека в белой сутане.

Воин закрылся сверх уровневым щитом с двойным плетением, но это ему не помогло: при столкновении с волшебной ладонью его щит распался на рваные плетения, а его самого задело вылетевшими из руки обломками.

Инквизитор свалился на землю с разбитым лбом. Трое его коллег выставили подпитываемые амулетами кинетические щиты и достали магическое оружие: при соприкосновении с преступником оно сковывало его движения и ограничивало силу возможного применения магии...

Девушка встала с земли, отряхнула идеальное, чуть загорелое тело, и в один миг покрыла тридцатиметровое расстояние между ней и воинами господа.

Мужчины не ожидали такой проворности от обычного, как им казалось, некроманта, призвавшего обжору, и столкнулись с сильным сопротивлением: первого попавшегося инквизитора девушка одним ударом в щит отправила в стену, а второго – ударом с разворота вынудив врезаться в телегу, за которой притаились испуганный купцы.

– Суккуб! – воскликнул третий инквизитор, играясь копьём. – Твои соблазнительные формы и упругие груди не смогут остановить мою праведную руку...

Девушка оказалась позади говорящего и, разорвав плетение его кинетического щита мощной ударной волной, схватила мужчину за одежду и отбросила в сторону.

Решив, что опасности поблизости больше нет, дама развернулась и, не капли не стесняясь своей наготы, размеренным шагом направилась обратно в дом, за вещами. Это было ошибкой: откуда-то из внутреннего двора выбежал молодой инквизитор, и с криками «Не позволю смеяться надо мной!» направил на красотку огненную стрелу.

Авдеева перехватила управление заклинанием и, перевернув наконечник стрелы, вернула его обратно нападавшему. Юноша взвизгнул и рванул за сарай. Спустя секунду здание с поросятами разнесло на мелкие кусочки, и молодой человек остался стоять посреди дымящегося пепелища, с чёрным от сажи лицом.

Магичка вошла в дом, и, не обращая внимания на дрожащих от возбуждения и негодования мужчин, пошла наверх. Первого, кто отправился вслед за ней, накрыло порталом и выкинуло над выгребной ямой за городом.

Девушка вошла в комнату, щёлкнула пальцами, и все её вещи начали самостоятельно собираться в чемоданы.

Отыскав среди вороха одежды самое любимое платье, эльфийка оделась и вышла из пролома в стене вместе с собранными вещами. Она буквально парила в воздухе, и, как только нашла среди толпы служанку, жестом подняла её в воздух.

Магда запищала.

– Госпожа, нас повесят!

– А мне плевать! Надоело сдерживаться. Я магистр, в конце концов! – сказав это, женщина сформировала каменный квадратик и запульнула его в поднявшегося на ноги инквизитора. Он с свалился на землю во второй раз, и вновь, как и в первый, перестал двигаться.

– Мы пройдём по туннелю и выйдем на след травокура. – Авдеева подключила подобие рентгеновского зрения и отыскала, куда вела спасшая Юрия нора.

– Но зачем нам это?

– Убить его стало для меня делом чести, Магда. И я не отступлюсь... – девушка грозно нахмурилась и, накрыв их маленькую делегацию невидимым куполом, полетела по следу, оставленному чёрным Богданом.

***

В кабинет капитана инквизиции ворвались с очередным доносом как раз в тот момент, когда он брился. Максим уже было хотел спровадить надоедливого подчинённого, как тут его огорошили известием:

– Во владимирской губернии нашли след первогоуровневого обжоры, призванного группой лиц. Последним местом, где он был замечен, до сегодняшнего дня был постоялый двор Гусь, но теперь появилась новая информация – демон оказался замешан в нападение на приближённых губернатора, князей Милославских...

– Хватит тараторить! – капитан схватился за ноющую от похмелья голову. – Владимирская губерния не наша юрисдикция, так этим писцам из Петербурга и передай.

– Но, капитан, – гонец смущённо одёрнул ворот рубашки. – След ведёт прямо в наш город...

– Так что же ты раньше молчал, ирод! – Веневитинов стукнул по столу, и бедный подчинённый чуть не упал в обморок. – Откуда я знаю, где находится этот треклятый Гусь – под Москвой или в Сибири! И что там с Милославскими?

– Капитан, в центре города всего час назад было совершено нападение на магистра магии. В его комнате нашлись следы трупов, предположительно, съеденных обжорой. Возможно, тот съел магистра и теперь разгуливает в её обличье... Голым.

– Магистра? – мужчина нахмурил лоб. – Как его имя?

– Её, капитан. Магистром является графиня Маргарита Ав...

– Идиот! Почему я должен выбивать из тебя слова! – глава инквизиции резко поднялся из-за стола и прокинул кресло. – Что с ней? Она ранена? Ей нужна помощь?

– Не могу знать, начальник, – молодой человек стал медленно продвигаться к выходу. – Я не расследую это дело: оно было поручено третьему отделу...

– Пшёл вон!

Гонца не нужно было просить дважды: он вылетел из кабинета, как приведение, и оставил после себя лишь дорожную грязь с сапог.

Капитан судорожно схватился за колокольчик и бил в него почти с минуту, пока в комнату не прибыл его бухгалтер – мастер пыток и лучший следопыт во всей крепости.

– Гриша, надо срочно узнать, что случилось под Владимиром и при чём там первоуровневый обжора. Как только найдёшь виновных, пройдёшь по их следу и приведёшь ко мне. Понял?

Григорий кивнул.

– Хорошо, иди. – мужчина двинулся к сейфу и, раскрыв его, достал оттуда длинный инкрустированный меч. – А здесь я сам разберусь...

***

Я забрался на стену и помог Фикусу перебраться на ту сторону. Уже оттуда малыш спустил верёвку, и мы с Богданом и Миколой залезли на каменный забор.

На улице не было ни души, и стояла такая заупокойная тишина, что не возникало сомнений в том, что мы находились на кладбище, а не на самой знаменитой Московской улице. (Тавтология, брр!)

Бегло осмотревшись по сторонам, я пришёл к выводу, что территория никем не охранялась, и тогда тихо спустился на землю. При соприкосновении с твёрдой поверхностью, мои новые колени хрустнули и с болью отдали сигнал в голову. Я повалился на кусты сирени и сжал зубы.

– Всё в порядке, атаман? – спустившийся сразу за мной Микола с обеспокоенностью помог мне подняться из цветочной ловушки.

– Да-да, всё хорошо, – я отпустил руку здоровяка и побрёл в темноту, как раненый заяц. Силы меня совершенно покинули, и сколько бы я ни курил травы, боль в восстановленном теле так и не пропадала. Фикус объяснял это тем, что я оказался на грани жизни и смерти и изрядно потратил потаённые ресурсы моего организма.

Вскоре мы натолкнулись на псарню, на которой мило кемарили огромные пастушьи собаки. Заслышав наше приближение, они было принялись ожесточённо лаять, но я поумерил их пыл сонным заклинанием. Бобики захрапели и повалились на землю пузом вверх.

Обойдя животных, я похромал к окнам особняка, находящимся на первом этаже, с южной стороны. Светила полная луна, поэтому наши разбойничьи морды прекрасно освещались.

– Мне кажется, после драки ты стал не таким буйным, Герган. Что это, посттравматический синдром после изнасилования? – демон не успел хмыкнуть – я отвесил ему молниеносный подзатыльник и чуть не повалил на землю.

– Если бы ты лишился половины тела, то тоже бы молчал, как партизан. И к слову, я не проиграл. В тот момент, когда ты меня вытащил, я готовился к контратаке.

– А мне показалось другое.

– Просто ты слепой.

Я подозвал вороватую парочку к нашим спорящим персонам и лёгким щелчком пальцем раскрыл находящиеся над нами окна.

– Богдан, лезь первым.

– Почему это я? Пускай сударь Фикус, его всё равно убить нельзя!

Обжора агрессивно зашипел, и бывший атаман разбойников был вынужден забраться в дом первым. Там он по-быстрому осмотрел коридор и, уразумев, что всё чисто, позвал нас к себе. Я полез в окно...

***

– Дайте и мне посмотреть!

– Нельзя, ты ещё слишком маленькая для проведения слежки. – лежащая на крыше Авдеева пихнула надоедливую служанку локтем и приставила к глазам бинокль. – Так-так, и что же эти дурачки задумали? Грабёж? Порча имущества? Убийство?

– Вечеринку с плюшевыми медведями?

– Возможно, Магда, всё возможно... – дама напрягла зрение и рассмотрела в раскрытом окне силуэт своего злейшего врага. – Ну что же, Юрий, пора расплачиваться по долгам. В этот раз я точно тебя уделаю. – девушка поднялась с места, и лунный свет осветил её обтягивающий костюм из выделанной кожи. – Магда, если меня долго не будет, врывайся в дом с криками: «Инквизиция». Поняла?

– Есть! – миловидная служанка приставила руку ко лбу и вытянулась по струнке. – Я защищу вас от любой напасти, госпожа!

– Молодец. Я в тебя верю. – Авдеева похлопала любимицу по плечу и принялась спускаться с крыши.

Оказавшись на земле, маргарита застремилась к обтянутому туманом поместью лёгкими, как у кошки, шажками... В последний момент, уже у забора, девушка почувствовала боль в животе и остановилась посреди дороги.

«Ну же, не подводи меня, карапуз. Обещаю, после этого дела – никаких физических нагрузок!» – это помогло, и дама без боли перемахнула через преграду, отделявшую улицу от таинственного особняка. Лишь лёгкие покалывания, отдающие в голову, напоминали Авдеевой о том, что будущем члену общества очень не нравилась идея проникновения матери на чужую территорию...

Глава 19

В доме моего «злейшего друга» было тихо, как в склепе: паутина запряталась по углам огромного дома, на волнительном мраморе не отображался ночной хитрый свет, а на покрашенных бежевой краской стенах плясали чудовищных блики наших карикатурных вороватых тел.

Я не верил в предзнаменования. Символы всегда казались мне дешёвым трюком человеческого мозга, привыкшего во всём искать хоть какую-то закономерность. Но в тот момент, отчего-то, я во всём искал повод не идти на второй этаж и остаться на первом. И почему-то, именно до утра. Как будто меня пугала перспектива столкнуться с Разумовским в сумерках.

Чёрный Богдан и Микола разведали территорию и сообщили, что на первом этаже почему-то никого нет. Это меня изрядно насторожило.

– Как это никого? А слуги? Охрана? Любовницы?

– Любовницы-охранники...

Я посмотрел на Фикуса с осуждением.

– Что? – малыш изобразил удивление. – Такое часто бывает. Или ты хотел бы услышать «любовники-охранники»?

– У всех первоуровневых демонов такой плоский юмор?

– Нет, только у меня! – гордо сознался обжора, по-видимому, не до конца понимая переносное значение слова «плоский».

Я с неудовольствием причмокнул и двинулся проверять дом самостоятельно, предварительно наказав разбойникам присмотреться к обстановке и, в случае чего, незамедлительно доложить о чём-то подозрительном. Но Чёрный Богдан и Микола оказались правы – в доме никого не было. Даже на кухне, а уж там, по обычаю, всегда обретались охочие до жратвы бедняки и их не менее прожорливые родственники.

Вернувшись ни с чем, я спросил помощников о всякой подозрительности вокруг, но и тут меня ждало жестокое разочарование – слепцы без всякого воображения не усмотрели в коварных тенях и толики той опасности, что незаметно проникла в светло-чёрный покров ночных улиц.

Смирившись со странными благоприятными обстоятельствами (без особого труда), мы двинулись на второй этаж. Ещё на лестнице я ощутил странное покалывание в висках. Такое часто возникает у тех, кто не умеет колдовать.

– Эй, у вас ничего не...

Чёрный Богдан и Микола посерели и приобрели вид портретов давно умерших людей: вроде и живые, а вроде и тела их давно лежат в гробу.

– Ребята, в чём проблема?

Разбойники повалились к стене, чуть не придавив Фикуса. Карапуз вырвался из-под гигантов и обиженно запищал:

– Смотрите, куда прётесь, олухи!

Бандиты свалились без чувств. Это вызвало у меня непряитное чувство смутно надвигающейся опасности.

– Фикус, ты ничего не чувствуешь?

– Да, точно! – с радостью согласился демон. – Я думал, только у меня нос постоянно чешется...

– Проклятье. – я отвернулся от негодного шутника и взглянул на выросший перед нами коридор. В самой последней комнате, к которой он вёл, из-под двери лился тёплый рыжеватый свет.

– Наши денюжки явнотам. – с пониманием заявил обжора и первым поднялся со ступеней в коридор. – Ты со мной?

Мне не хотелось туда идти. Ох, не хотелось. Всё моё нутро протестовало против такого, казалось бы, положительного исхода событий.

«Что это? Неужто страх перед неизвестностью? Наверное, после возможной смерти я начал бояться даже собственной тени. Считаю её коварной. Что бы сказал дедушка? Нет, он бы ничего не сказал. Он бы ворвался в освещённую комнату и перевернул бы это подлое здание вверх дном...»

Я поднялся вслед за Фикусом, и вместе мы стали осматривать помещения на предмет горы золота. Чёрного Богдана и Миколу мы любезно оставили подрагивать на лестничной клетке.

Одной из последних комнат я осмотрел спальню. В ней меня встретил предивный портрет. На нём был изображён мужчина, отдалённо напоминающий Разумовского – сильный, молодой, буквально пожирающий жизнь своей дивной юностью, и его спутница – милая, прелестная тонкокостная женщина в свободном ланитовом платье. Мне эта пара сразу понравилась: она гармонична смотрелась и не претендовала на кособокое величие, кое любят выставлять в портретах всякие императоры и их никчёмные родственники.

В комнате не нашлось более ничего интересного, кроме этого интересного портрета, и я вышел оттуда ни с чем и встретился с Фикусом.

– Нашёл что-нибудь?

Демон отрицательно покачал головой.

– Или золото замуровано под землёй, или оно спрятано в этой комнате... – негодник стрельнул глазками в сторону излучающей свет комнаты.

– И как миллион рублей мог поместиться в этом помещении?

– А бес его знает, – усмехнулся карапуз, пожимая плечами. – Но можем пойти обратно, если тебе этого так хочется. Я пойму: страх перед неизвестным...

Я отодвинул Фикуса и выбил ненавистную дверь. То, что я там увидел, показалось мне весьма странным – граф Разумовский, местный золотоносец, смиренно сидел на диванчике, в то время как его слуга, Лоренц Гелен, умостился на красном, обтянутом кожей кресле и сидел за столом, разбирая бумаги.

– Ах, мой дорогой Герган, мы вас заждались.

Дверь за моей спиной резко поднялась с пола и громко захлопнулась. Обжора куда-то пропал.

– Что всё это значит? – я в долю секунды выставил щит Раффарчика, приготовил несколько быстро-атакующих заклинаний и ощетинился, как агрессивный ёжик. Разумовский смотрел на все мои приготовления с непонятной усмешкой на устах.

– Герган, не нужно прибегать к насилию. – ласково замурчал иностранец. – Ведь, согласитесь, в современном и быстро меняющемся мире разговоры куда эффективнее, нежели кулаки.

– Что должно удержать меня от того, чтобы не сделать в тебе дыру, а, Гелен? – Я подошёл к письменному столу, опёрся на него обеими руками и взглянул таинственному умнику в глаза. В них не отобразилось и тени того беспокойства или страха, какие испытывают люди при виде агрессивно настроенного, более сильного человека, но также в них и не отобразилось какого-либо морального или, не дай бог, физического превосходства, из чего я посмел сделал вывод, что Лоренц – ненормальный, не осознающий всей опасности своего положения.

– Вам нет смысла убивать меня. Я не представляю угрозы. Посмотрите, – идиот развёл руками. – У меня нет оружия. С моих пальцев не сходит заклинание, да и колдовать я не умею. Каков смысл в моей гибели? Потешить самолюбие, показать власть, заставить Разумовского сознаться во всех смертных грехах?

Чтобы окончательно не забыть цель моего визита, я оповестил всех присутствующих о своих благочестивых намерениях:

– Отдайте мне ваши деньги, и тогда я пощажу вас: лишь заберу воспоминания об этой ночи, и ничего более.

– Да? Вы очень добры. – Лоренц улыбнулся. – Но всё же, не хотите ли вы узнать, почему здесь оказались?

– Потому что я захотел возвести в окрестностях Москвы дворец и жить, как и прежде. Кажется, это очевидно и не требует ваших объяснений...

– Нет-нет, я не об этом, – торговец с несогласием замахал руками. – Я о том, почему вы оказались в этом мире в принципе.

– Потому что ты, ублюдок, был в сговоре с шаманом-травокуром. Каким-то образом вы сумели вызвать человека из моего измерения и заговорить с ним о моём имени, а потом – перенесли меня в это немощное тело. Скажи спасибо, что я не отплачу тебе той же монетой...

– Идиот... – грустно послышалось за моей спиной.

Я развернулся и прижал Разумовского к стенке.

– Что ты сказал, низкородная скотина? Повтори! – я отвесил хозяину дома пощёчину, и он безропотно свалился с дивана.

– Нет нужды его бить, Герган, – заговорил ужасно спокойный перекуп, восседающий на красном троне. – Алексей просто не дружит со словом: он так и не понял, что оно бывает крайне опасно.

– И я тоже не понял! – отбросив Разумовского, я разом перемахнул стол и вмял мерзкого говоруна в портьеру. – Отдай мне деньги, или я сверну тебе шею.

– Так и свернёшь...

Я врезал по креслу, и оно перевернулось вместе с седевшим на нём Геленом. Не дав ему подняться, я пнул гада по рёбрам и пригвоздил к стене. Не успокоившись, я продолжил пинать иностранца до тех пор, пока он не перестал двигаться.

– Теперь ты более сговорчив, ублюдок? Где деньги! – я поднял купца за шкирку и опрокинул на стол. Всякие ненужные бумажки вмиг посыпались на паркет.

– Они где-то далеко-далеко, но при этом так близко, что можно их пощупать. – уродец улыбнулся, и моему взору открылись его окровавленные зубы. Я скривился.

– Ты ведь понимаешь, что я выбью из вас информацию о деньгах. И рано или поздно – всё равно. Ночь длинная...

– Твоя правда. Ночь очень длинная. – радостно сказал Лоренц, вызвав у меня непонятное чувство тревоги.

– Хватит лыбиться, свинья! – я вмазал купцу в нос и, кажется, сломал его: над комнатой раздался противный хруст и хлюпанье. – Где деньги? В подвале? На чердаке? Закопали где-нибудь за городом?

– Хочешь вернуться домой?

Вопрос хлестанул, как солёная ногайка. Я отпустил хитрого болтуна и припал к стене.

– Ч-что?

– Хочешь вернуться домой? – Лоренц легко поднялся со стола, – будто бы я и не сломал ему десяток рёбер, и заговорил: – Подлый Юрий отобрал у тебя всё: славу, статус, огромное государство, миллиард подданных и, главное – твоё тело. Всесильное тело Гергана ибн'Салахэ второго. Метр девяносто пять, брюнет, гора мускулов и длинный...

Дверь в комнату снова упала, будто бы до этого момента её ничего и не сдерживало вовсе, и открыла нашему взору развалившуюся на паркете гадину.

– Ах, графиня! – избитый Лоренц спрыгнул со стола и отвесил даме поклон. – Мы так рады вас видеть...

– В договоре было обещано, что мне поможет только один человек! – неожиданно рявкнул Разумовский, заставив меня вздрогнуть. Ранее я не замечал в нём такой решительности.

– И это правда, Алексей! – заверил товарища подозрительно счастливый Гелен. – Тебе действительно поможет лишь один. Но ведь в договоре не сказано, что у твоего спасителя не должно быть помощников...

Авдеева встала с, казалось бы, окончательно сломанной двери, и та как по волшебству встала на место. Девушка же смастерила кинетический щит и стала к стенке – чтобы на неё не напали со спины.

– Что за бред вы тут городите! Какой ещё император!

Я вознамерился оторвать любопытной Варваре нос, но Гелен меня опередил и брякнул:

– Ведь вы сами подслушивали нас, как только Герган сюда вошёл, так зачем спрашивать? Теперь вы и сами знаете всё.

– Я не знаю ничего! – воскликнула графиня, подсознательно не желая соглашаться с услышанным. – Какой из него император? Это ведь Юра, обычный уродец-травокур, и нет в нём ничего царского...

– Закрой рот, потаскуха! Мой род насчитывает несколько тысячелетий, а твой на пальце одной руки уместится!

Женщина зарычала.

– Кого ты назвал курвой, слабак?!

Теперь была моя очередь зарычать. Я перевернул стол и бросился на хамку с кулаками. Зная, что не одолеет меня в честном рукопашном бою, Маргарита принялась бегать по комнате и обзывать меня разными гадостями.

– Постойте, выслушайте меня! – в пустую обращался к нам Гелен, пытаясь угомонит нашу парочку. – Мне нужна ваша помощь...

Мы внезапно остановились и одновременно спросили:

– Что? Повтори!

– Видите ли, – заискивающе начал купец, спрятав ручки за спину. – Мы тут с Алексеем заключили один бизнес-пакт...

– И зачем тебе нужен я? Бумажки заполнять? – я подошёл к торговцу хламом и навис над ним, как топор палача. Наглая женщина меня больше не интересовала.

– Постойте, я ничего не понимаю. – Авдеева замахала головой. – О чём вы тут болтаете!

– По договору я должен был исполнить три желания Алексея в течение определённого количества времени. – заговорил Гелен, не обращая на болтовню барышни никакого внимания. – Как джин из сказки, только без магии. Но вот, в чём проблема: своим третьим желанием славный сударь поставил передо мной просто невыполнимую задачу!

Разумовский помрачнел, как грозовая туча. В тот момент я не мог точно ручаться, что не испугался его.

– Если ты считаешь возможность провести беседу с моей женой – невыполнимой задачей, то мне тебя почти что жаль. – ответил Гелену Разумовский и показательно отвернулся.

– Ах, мой хитрый сударь Алексей! – Лоренц закачал головой. – Таки дождался конца срока и выставил меня дураком.

– Но ведь в договоре не сказано, что я не могу попросить поговорить со своей женой. – граф пожал плечами. – Так в чём проблема?

– Меня ваши сколки не интересуют. – я стал между спорщиками и поочередно показал им кулак. – Отдавайте деньги и затем решайте свои вопросы, прописанные в договоре, сколько душе угодно. А я вам не мальчик на...

– Заткнись! – Авдеева врезала мне под дых и оттолкнула прочь от подозрительных договорников. – Или вы, сударь Гелен, сейчас же объясните, кто такой Герган Ибн'Салахэ второй, или я...

– Это я, дура! – от злости из моих ушей повалил дым. – Это я Герган Ибн'Салахэ второй!

– Не лезь в разговор, когда умная тётя разговаривает с... – девушка окинула Лоренца уничижительным взглядом. – С относительно умным дядей.

– Но Гер... Юрий прав, барышня, – торговец беспомощно развёл руками. – И мне действительно больше нечего вам сказать. Человек перед вами – император, по чистой случайности попавший в тело Юрия Деброва...

– Ах, по чистой случайности! – я решительно закатал рукава рубашки, обнажив жилистые предплечья. – Уверен, ты в этом замешан, счетовод! Наверняка именно ты назвал Деброву моё имя!

– Но мой дорогой, как я могу быть замешен в этом, если это не я продал Юрию заклинания по призыву потусторонних сущностей? – Гелен повернулся к Маргарите. – Верно, госпожа?

– Откуда ты... – дама сузила глаза. – Знаешь, что я продала Юре эти листы?

– Я был знаком с Юрием. Он часто заключал со мной договоры и был о моей персоне самого высокого...

Я был в шаге от безумия. Поход за деньгами, изначально якобы направленный лишь на обогащение, на самом деле означал для меня лишь одно – разгадку. С тех самых пор, как Гелен назвал моё имя, я не мог спать, не мог есть и не мог думать ни о чём другом, кроме как о том, откуда этот человек знает моё имя.

– Врёшь! Обманщик! – я начал сформировывать зелёный огненный шар. – Откуда ты знаешь моё имя! Откуда!

Я выбросил заклинание и оно пробило половину стены и потолок. Особняк загорелся, как горсть сухих веток.

Разумовский поднялся с дивана и раскрыл рот, чтобы сказать что-то очень важное, но вдруг потерял способность говорить – из его горла вырвался лишь жалкий писк.

– Попей воды, Алексей. Вижу – тебе плохо. – Гелен вытолкнул богача через возникшую благодаря мне дыру в стене, а сам, не обращая внимания на начавшийся пожар и окрестные выкрики, вернулся к нам с Авдеевой. Девушка была столь удивлена происходящим, что забыла о нашей вражде и встала поближе к моей персоне.

Гелен остановился напротив нас.

– Я знаю, что вам нужно. Тебе, Герган – вернуться домой, а тебе, дорогая госпожа...

Девушка напряглась.

– Ладно, не будем об этом. В общем, вам всем что-то нужно, так?

Я не хотел кивать, бог видит, не хотел... Но кивнул. И Маргарита – тоже.

– И я дам вам это. Вам всего лишь следует помочь моему другу Разумовскому поговорить с женой, бросившей его... По ряду причин. Для заключения соглашения вам всего лишь нужно сказать: «Согласен, скрепляю наш договор нерушимым словом!»