Текст книги "Немного безумия (СИ)"
Автор книги: Павел Журба
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)
Глава 23
Как я не стучал по двери, никто не открывал. Я лишь раздражал Кобальта, который уже сотню раз пожалел, что заговорил со мной.
– Откройте! Город в опасности! Немедленно отоприте дверь! – барон едко смеялся. Я начал догадываться, что он знал много больше, чем говорил. – Герцогу грозит гибель! – это звучало особенно смешно, если учесть, что я сам ему этой гибелью и угрожал.
– Хватит горло драть, придурок! – прозвучал далёкий голос из глубины коридора. – Набедокурил, так помирай с честью!
– Ан-Рок сейчас развалится, дубина, немедленно открой камеру и проводи меня к охране! – послышался сардонический хохот. Я с злостью врезал по двери и пнул горсть соломы.
– Детектив, не переживай: всем насрать. Развалится наш город, не развалится, тебе какая разница? Что, много хороших воспоминаний? – барон был прав. Я зря так убивался из-за горстки камней и злобных людей, но поделать с собой ничего не мог.
– А тебе не жаль города? У тебя есть семья?
– За свою жизнь я только и делал, что копил деньги и влияние. Есть ли у меня семья? Посмотри на меня! – я взглянул в чёрную пустоту и не увидел даже носа моего собеседника. Впрочем, достаточно взглянуть на наше положение, чтобы понять, что где-то мы свернули не туда.
– А друзья, знакомые, слуги?
– Найду новых.
– Легко тебе живётся... – мне было нечего добавить.
Я шмыгнул носом от вселенской несправедливости и присел на своё старое место. На нём я буду сидеть, когда начнётся настоящее безумие. На нём я буду сидеть, когда Ан-Рок сровняют с землёй.
Часть 2
Это пришло ночью. Стены неожиданно задрожали, с потолка посыпалась пыль, камень начал трескаться. Я слышал, как начали взрываться улицы, звуки падающих снарядов.
В коридоре закопошились. Первые минуты люди не понимали, что их ждёт, и поэтому сохраняли хоть какую-то видимость спокойствия. Когда же они поняли, что стража судорожно собирает вещи и собирается покинуть пост, коридоры наполнились жутким гулом.
Стражникам обещали баснословные суммы, клялись выдать за них единственную дочь, божились переписать всё наследство, включающее архипелаги островов, но они не хотели даже слушать эти вопли и хоть на секунду задерживаться в узких коридорах, которые скоро завалит землёй. Не прошло и пяти минут, как за дверьми не осталось ни одной живой души.
Поняв свою обречённость, люди начали орать, как будто им пилят ноги. Их безнадёжные крики вторили адским взрывам поверхности. Нас ждал один исход – смерть. От голода, от того, что ударят камнем по затылку и съедят, от жажды, даже от элементарного удушья, если систему вентиляции завалит землёй.
– Как думаете, за нами придут?.. Барон?.. – вздохнув, я встал с соломы и подошёл к моему сокамернику. Вблизи его руки немного искрились: он их перерезал.
Я с сомнением посмотрел на кусок стекла в Кобальтовой руке. Потом растопырил холодные конечности и вытащил его, повертел, пощупал подушечками пальцев... А потом получше размахнулся и разбил об стену.
Взрывы не утихали. Вскоре к ним добавился трагичный звон колоколов. Последний день мёртвого города.
Я наматывал круги по камере, изредка прижимая голову во время особо сильных взрывов. Такие «бумы» трескали мой потолок, после чего из этих разрывов начинала сыпаться земля с червями... Я находился в большом каменном гробу. Пройдёт час-два и меня закопают заживо.
Набат гремел по городским улицам и доходил даже до наших ушей. Запертые в клетках, мы слышали крики родных, друзей, знакомых и врагов, которые выбегали на улицы и с ужасом смотрели, как их дома разваливаются по кирпичам.
Над городом прогрохотал особо сильный взвыв. В следующие мгновение крыша моей камеры начала обваливаться. Я бросился к дверному проёму и судорожно начал раскидывать оттуда землю, а в это время каменное крошево било меня по голове. Во время второго удара по замку дверь просто вывалилась, как кишки из трупа, и я выбежал в коридор. В следующий момент моя камера заполнилась землёй до краёв, раздувшись, как бочка с пропавшими огурцами.
Я побежал по коридору. Казалось, тряслась сама земля: пол уходил из под ног, земляные кучки сваливались на голову, стены оплывали перед носом. Приходилось прикладывать все силы, чтобы успеть до того, как всякий выход на поверхность навеки закроется.
Паутина подземных ходов не давала шанса на хороший исход: половина проходов обвалилась, а другая вот-вот обвалится. Я шёл, как на пороховой бочке, даже не зная, в какой стороне окажется выход... Какой-то солдат сбил меня с ног. Я попытался одёрнуть его за ногу, но прогремел взрыв и я свалился второй раз, после чего меня присыпало горстью земли и щепками.
– Стой! – бегун на миг обернулся, всмотрелся в непонятную субстанцию под кусками гнилых досок, а затем рванул, как от огня.
Я бросился за ним. Юноша имел хорошее преимущество в виде молодости и поэтому с завидной регулярностью отдалялся, пока и вовсе не превратился в маленькую кляксу где-то в конце коридора.
Хоть мои лёгкие и выпрыгивали из груди, икры жгли, а голова кружилась, я понимал, что не имею права остановиться, ведь иначе никогда не выберусь из подземелья... Солдат скрылся. Я добежал до последнего места, где он находился, и стал на перепутье из двух относительно целых туннелей.
Взрыв. Где-то в замке обвалилась стена, не иначе, потому как гул от падения камня был слышен даже под землёй. Я выбрал левый коридор и вскоре выбежал на первый этаж часовой башни.
Круглая комната была пуста. Выход обвалился, поэтому мне пришлось подыматься по лестнице, чтобы зайти в другую башню. Как только я вылез на крепостные стены, в меня ударил запах горелых тел: десятки стражников и гвардейцев кучками валялись на уступах бастиона, зажаренные магическим пламенем или убитые падающим с неба камнем. Самое противное, что этот запах вызывал во мне чувство голода.
Словно фейерверк, в небе загорелись десятки комет с красным шлейфом. Смотря на безумно красивое небо и не верилось, что спустя секунду эти камни попадают на головы горожан.
Взрывная волна огромной силы окатила стену и я упал на пол. Где-то внутри замка прогремел ужасный треск. Когда я поднял голову, то его большей части уже попросту не существовало: этажи сомкнулись, как гармошка, навалились друг на друга слоёным пирогом и кусками попадали на землю. Лишь силуэт тронного зала ещё стоял, как часовой в последний день осады.
Стена под моими ногами издала предсмертный треск и раскололась. Я быстрее побежал к лестнице, чтобы успеть до того, как она развалится на части.
Спустившись, мои глаза мыши начали искать выход из положения: все выходы замка оказались перекрыты из-за обвалов и теперь выбраться из дворца стало почти невозможным.
– Что за... – я пригляделся к идущей в тронный зал толпе. Она неприятно напомнила мне канализационных жителей. Стараясь не шуметь, я пошёл за ними.
Сотни трупов. По обрушенным коридорам замка, на его переходах, вырванных с корнем лестницах, статуях без голов лежали солдаты. Сожжённые, убитые обвалами, камнями, они бессмысленно смотрели на меня влажными глазами.
В тронной зале было не протолкнуться от народа: маги летали в небе, маги получали распоряжения священника на полу, маги лезли на остатки стен. А в центре этого всего была она. Я не узнавал в ней ту, с которой смеялся по вечерам или гулял ранним утром, но это была несомненно она. Великая и ужасная. Она подымала руки и пела. Всё стало на свои места.
– Что ты здесь делаешь? – к моему горлу приставили клинок.
– Так, дышу свежем воздухом и запахом тысяч бессмысленно убитых людей. – плешивая уродливая сволочь, которая ещё два дня назад не смела и подумать о победе надо мной, приказала своим прихвостням связать мне руки и отнести к хозяину. Конечно же, меня отвели к Бартимору.
– Джеймс! Как приятно вас видеть! – груздь заулыбался, словно мы встретились на курорте. – Развяжите моего друга, это участник пророчества! Слышите? Джеймс Браун наш друг!
Охрана нехотя развязала меня и пошла по своим делам.
– И как это понимать? – я обвёл глазами сотню пациентов психбольницы, кои летали в воздухе и вторили песенным мотивам Аннабель, играясь пламенем в руках. Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять: подрыв замка – это их рук дело.
– Джеймс, на ваших глазах творится новый мир! Ваша прекрасная жена воссоздаст его из пепла, как только закончит работу. – я оглянулся за спину Бартимора и посмотрел на Аннабель. Она творила лишь смерть.
– Значит, я сейчас должен кинуться помогать ей убивать людей? – священник перестал смеяться.
– Мистер Браун, в пророчестве не говорилось, чем конкретно вы будете помогать. Возможно, ваше время придёт позже, но, будьте уверены, оно несомненно придёт.
– Я хочу поговорить с ней. – я уверенно двинулся вперёд, но возникшая буквально из ниоткуда Вивиан перегородила мне путь.
– Нет, она занята!
– Она моя жена...
– Но сейчас она занята. – повторил слова девушки староста. – Что сказано в пророчестве, Джеймс? Вы поможете ей во всех начинаниях. И это ваша первая миссия – терпение. Я провожу вас на выход, а позже мы обсудим с вами насущные вопросы. – Я пошёл вслед за Бартимором абсолютно потерянным.
Чтобы спуститься в один из уцелевших коридоров, нам пришлось подойти к Аннабель поближе. Я ожидал, что она узнает меня, но её чёрное лицо было немым и равнодушным. Я не узнавал в нём любимой жены, эта была точно не она, а кто-то другой, мерзкий, вороватый и противный, захвативший её душу, как паразит.
– Видите, магия тратит много сил! – весело пролепетал бургомистр, проходя мимо обломков, на которых она стояла.
Мы спустились в коридор и пошли по разрушенной зале. На самом её краю валялся труп герцога. Так, полеживал, как обычный себе трупик, совсем безынтересный. Словно не он почти шесть десятков лет держал власть железной рукой.
– Вот что бывает с теми, кто противится воле пророчества. – с злорадством сказал староста, пнув труп высушенного старика.
– Угу.
Удар. Вспышка.
«– Джеймс, а если бы ты получил возможность вылечить всех людей в мире, но при этом у тебя бы отобрали меня, что бы ты выбрал?
– Конечно же тебя...
– Глупость! Ни одна жизнь не стоит сотен других.
– Даже если это плохие люди?
– В первую очередь, если это плохие люди. Хорошие люди попадут к господу, а плохих ждёт ад. Именно поэтому надо дать им шанс на исправление...»
– Джеймс, что с вами? – Бартимор заботливо положил руку на моё плечо.
– Голова. Сейчас прикрою глаза и...
Передо мной стояла Аннабель. Не настоящая, а жалкий мираж из моей головы, и вновь без лица. Я узнал лишь платьишко, которое ей подарил за день до того, как она «умерла». Может, я никогда и не знал настоящей Аннабель? Девушка указала куда-то за мою спину.
– Голубчик, да у вас жар. Вам надо быстрее лечь в постель и выпить побольше воды. – Бартимор потолкал меня вперёд. – Здоровье, знаете, это не шутки...
«– Джеймс, зачем в нашем современном мире используют казни? Это безнравственно!
– Некоторые заслуживают смерти. Например, убийцы детей. Разве не так?
– Если мы будем уподобляться убийцам, то не станем такими же?»
– Мистер Браун, да что с вами такое! – Бартимор усадил меня на остатки монумента. – Вас гложат смерти парочки негодяев? Поверьте, все стражники Ан-Рока – это бездельники, тунеядцы, насильники и моральные уроды. Да и жители, чем они лучше? Выгоняли нас из домов, жгли на кострах, не давали зайти в приличный трактир или пить с одного стакана. Почему в вас проснулась жалость, вы же твёрдый, как скала! Где ваша знаменитая циничность?
Я вновь закрыл глаза. Образ Аннабель так и не пропал. И он всё так же просил меня вернуться.
– Знаете, может...
– Не может! – на миг мне показалось, что дикой грубости голос вырвался из груди Бартимора. Такой резкий и сильный, что впору поклониться до пояса. – Вы пойдёте прочь! В пророчестве... – я выстрелил, как пружина, и одним уларом свалил дворянина в нокдаун. – Что вы делайте, изверг... в новом государстве вас ждёт трибунал... пророчество!
– Я не верю в пророчества. – на этом я закончил наш глупый разговор и дал Бартимору в морду. Пусть герцог на том свете ухмыльнётся.
Я побежал к тронному залу. Стоило мне закрыть глаза, как я видел обелённую Аннабель, шедшую за мной следом...
Вивиан прыгнула на меня, как дикий барс, и вонзила ритуальный кинжал по самую рукоять.
– Я не позволю разрушить великий план! – женщина провернула ручку. Я взвыл. – Мы построим новый порядок на руинах и станем людьми первой величины! Мы побольше не будем прятаться!
– Я ещё жив...
– Что ты несёшь, свинья... – я резко дёрнулся и скинул девушку с своего тела. Худая певичка повалилась на мрамор.
Сжимая зубы от боли, я встал, придержав кинжал в животе рукой. Вивиан стала напротив меня и закрыла проход к Аннабель.
– Безумец, ты хочешь убить свою жену! Одумайся!
Не отвечая, я пошёл вперёд и, когда девушка подняла руку для удара, врезал ей в челюсть. Вивиан упала на пол и сплюнула пару зубов. Я не остановился и хорошенько пнул её по лицу. Густые волосы резко поднялись и де5вушка повалилась на спину. Я придавил её сапогом и, почти не думая о правильности поступка, наступил на горло. Хрустнули позвонки. Я медленно поплёлся вперёд. Девушка за спиной хрипло захлёбывалась слюнями.
До Аннабель осталось не больше десяти шагов. Она повернулась ко мне лицом, скривив чёрные губы. Одна из её рук опустилась и начала творить заклинание... я закрыл глаза. Передо мной всё так же стояла Аннабель, только теперь она улыбалась.
Как ребёнок, включающий и выключающий лампу, я открывал и закрывал глаза, и видел, как лицо моего любимого человека меняется до неузнаваемости.
– Остановите его! – я услышал топот сотен ног. Канализационные крысы.
Пока я шёл закрытыми глазами, Аннабель из реального мира не могла направить на меня свой магический удар, поэтому дико злилась.
Я подошёл к ней вплотную и открыл веки. Рука с огнём поднялась над моей головой, но я перехватил её и крепко сжал. Почерневшая Аннабель забилась в конвульсиях.
– Убьёшь свою жену? – едко выцедила тварь, облизнув острые зубы.
– Моя Аннабель где-то внутри тебя и она страдает.
– Я убила её, чтобы больше не один человек не смог воспользоваться мной!
Охрана всего в паре шагов. Надо действовать. Что же я скажу на том свете?.. Должно быть, что я не существовал – я жил.
– Прости меня.
Я вытащил кинжал из брюха и воткнул его Аннабель в горло.
მწვანე სხივი
Мягкая трава игралась с голыми стопами. Где-то высоко пели птицы. Я встал с зелёных кочек и осмотрелся: южный лес окружал меня со всех сторон. Лианы спускались с деревьев, экзотические жучки ползали по пальцам, широколистные кусты закрывали видимость. Редкие солнечные лучи иногда пробивались сквозь густую крону и под большим углом падали на белые камни.
Я побежал. Мои ноги не чувствовали усталости, а разум бренности земной жизни. Тропинки из переливающихся камешков, белые стволы деревьев, овраги, по которым бурлили ручейки, камни со следами соли – я перепрыгивал их за считанные секунды, потому что боялся опоздать.
– Джеймс!
Я резко выбежал из густого леса и остановился. Передо мной простиралось большое зелёное поле, которое постепенно сменялось белым песком. Я начал водить по пляжу выискивающими глазами.
– Джеймс! – я увидел её на границе моря. Девушка стояла на мокром песке и смотрела на солнечную дорожку, лежащую на бирюзовой воде.
Трава взлетела из-под моих ног. Я бежал, погоняемый бризом, и не останавливался, пока не очутился на краю нашей маленькой вселенной. Девушка сдвинулась на один шаг, потревожив мягкий песок, и оказалась прямо в моих объятиях. Я нежно притронулся к мочкам её уха, зарылся в душистые волосы, пахнущие любимой лавандой. Закатное небо пылало.
Девушка подняла голову... Я вспомнил её. Я видел знакомые черты и точно знал, что больше никогда не забуду их, был уверен, что они сохранятся в моей памяти до самой смерти и останутся после, когда мой труп уже распадётся на пыль и станет горсткой ненужных атомов.
– Вспомнил... – я обхватил моё маленькое, бесценное сокровище, крепко обнял, и с упоением прошептал: – Я вспомнил твоё лицо.
Наши губы слились в поцелуе, когда море соединилось с солнцем. Я чувствовал, как дрожат её острые плечи, как надрывно бьётся страстное сердце, и надеялся, что краткий миг превратится в вечность. Вода была объята закатным пламенем. Когда солнечные лучи стали обжигать лицо, мы оставили друг друга. Дрожащим голосом девушка спросила меня:
– Ты когда-нибудь видел зелёный луч? На закате, в последний миг, в небе появляется зеленый проблеск... Если ты увидишь его, значит моя душа сольётся с морем.
– Ты уйдёшь? – я вздрогнул, ужаснувшись от неожиданно представшего будущего. Я боялся завтрашнего дня, верил, что не переживу его снова, мнил, будто он означает гибель. – Прошу, скажи, что минута разлуки никогда не настанет и ты останешься со мной...
– Джеймс... самое приятное на свете – осознание, что миг краток. Настолько ничтожен и мал, что он становится чем-то большим. Он не вечен, и я рада этому. Я благодарю за это небеса, ведь поэтому я никогда не брошу тебя: наш краткий миг станет настолько ярким, что я останусь с тобой... навечно.
Солнце опустилось до критической точки. Девушка отошла на шаг и вытянула руку, чтобы коснуться моих пальцев.
Бог наконец увидел меня. Старый проказник улыбнулся и с радостью поднял ладонь, из которой тотчас полился зелёный свет. Девушка отошла ещё на шаг и наши руки перестали держаться друг за друга.
– Аннабель! – она улыбнулась мне последний раз и, засмеявшись, как в первый день нашей встречи, растворилась в последних лучах уходящего солнца. Великолепный столб зелёного света загорелся на горизонте и, на миг закрыв собой всё пространство, опустился в воду и ярко засиял, как необъятная вспышка.
Я опустился на колени. Волна тихо прильнула ко мне и поцеловала...
Эпилог
Худой йоль разбирал чемоданы. Как только все вещи разложились по полкам, он вышел из маленькой, пропахшей духами комнаты и спустился на первый этаж. На нём, как всегда, был лишь обтягивающий халатик и огуречная маска.
В баре впервые не пахло чесноком: вместо него воняло вкусным запечённым мясом. Однорукий кудесник нарезал фрукты, попеременно мешая суп на огне, и насвистывал себе под нос.
Йоль усмехнулся, натянул куртку и вышел с кружкой засахаренного кофе.
В небе коптил пожарный дым: Ан-Рок горел всю ночь и часть утра. Люди вышли на улицы, чтобы помогать стражникам тушить пожары и доставать людей из-под обломков.
Вдруг перед йолем пробежала стайка людей. Немного удивлённый, он покачал головой, отгоняя утренние мысли, и продолжил пить кофе. Спустя минуту ещё одна партия бегунов прервала тишину никому не нужной улицы. Кофе был уже не таким горячим. Из-за угла выбежало ещё десять человек...
– Куда все бегут?
– В порт, мистер! – ответил радостный мальчуган пятнадцати лет и рванул ещё быстрее.
Выплеснув остатки кофе на мостовую, йоль поплёлся за ними. Вскоре он подошёл к гавани, где столпился оживлённый народ. На помосте из бочек стоял молоденький, ещё зелёный звездочёт, которого обычно закидывали гнилыми помидорами. Сегодня сплочающая традиция нарушилась и отчего-то все с немым благоговением уставились на него.
– Чего все ждут? – спросил йоль какого-то рабочего, держащего милую девчушку на плечах.
– Так солнца, мистер!
– Хе-хе, солнца... – рабочий посмотрел на полукровку вполне серьёзно. – Правда что ли?.. – йоль внимательно взглянул на затянутое тучами небо. Он смотрел на него полдня, когда уже большая часть людей разочарованно разошлась по домам, смотрел и смотрел, и даже задремал, пока кто-то не схватил его за плечо ужасно сильной рукой.
–Ты видишь это, Джеки? – йоль проснулся и, разлепив веки, увидел, как где-то там, вдалеке, на незамутнённом и чистом горизонте спокойные волны обнимали солнце.
