Текст книги "Фарсис (СИ)"

Автор книги: Павел Корнилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Корнилов Павел Сергеевич
Фарсис

Корнилов Павел Сергеевич

Фарсис

Будущее

Сильный ветер швырял в лицо капли дождя. Прогноз погоды сообщал, что сегодня, двадцать седьмого сентября двадцать тысяч сорокового года, ожидаются порывы ветра до двадцати метров в секунду и сильный дождь. Но даже такая погода не могла заставить прохожих покинуть улицы. Как и любой мегаполис, восьмимиллионный Петербург жил своей жизнью, которая не зависела от окружающего пространства. Или пыталась не зависеть. Несмотря на блеск огромных рекламных плакатов на улице уже начинало темнеть. Непогода превращала осенний день в вечер, нравилось это обитателям города или нет.

Прохожие широким потоком текли от станций метро к офисам магазинам, и обратно. Люди прятались под зонты и кутались в одежду, стараясь спрятаться от непогоды.

Петров увидел вывеску необходимого заведения и ускорил шаг. Заведение "Зеленая мечта", называлось так потому, что освещалось зелеными лампами, создающими после определенного количества выпитого алкоголя состояние какой-то нереальности всего происходящего вокруг. Бар служил местом собраний для маргиналов всех видов.

Дверь бара захлопнулась за спиной Петрова, и вместо шума ветра стал слышен хаотичный шум множества голосов. Бар был полностью автоматизирован: устройство, стоящее на месте где раньше находилась барная стойка, принимало деньги и по заказу разливало напитки и выдавало закуску. Единственным сотрудником-человеком был охранник. Он бдительно взглянул на Петрова, и продолжил оглядывать зал. Несмотря на вандалоустойчивую конструкцию мебели и интерьера, бдительность не была лишней.

Проходя между столами Петров невольно прислушивался. Как и обычно, в "Мечте" говорили обо всём сразу, но сегодня ведущей темой явно была погода:

– К вечеру закроют метро это точно...

– Ну да, а если ещё общественный транспорт из-за перебоев с электричеством встанет, то к вечеру движение в городе...

– Говорят, в прибрежных районах уже вода из люков хлещет.

– Врут всё!

– Петров, эй, Петров, иди сюда! – в дальнем углу человек поднял вверх руку.

Петров подошел к столу и сел на свободный стул. Человеком, поднявшим руку, был знакомый Петрова – Дмитрий Зеленицкий – участник всех протестных движений в городе и, по его словам, убеждённый социалист. Второго сидевшего за столом Петров не знал.

– Добрый... эээ... день, Игорь, – Зеленицкий протянул руку Петрову. – То ли день, то ли вечер, сразу и не скажешь, верно? – Петров кивнул.

Зеленицкий перевёл взгляд на своего спутника:

– Знакомься, Игорь, это наш товарищ из Казани – Агиш Шахримуллин – Петров протянул руку, гость быстро пожал её, после чего сразу уставился в планшет. На стене бара висел старый 3D-экран. По телевидению шла программа новостей и темой, конечно, было наводнение. За спиной корреспондента, говорившего с экрана, сквозь стену дождя, были смутно видны очертания дамбы.

– Дамба, – слегка презрительно произнёс Зеленицкий, – бесполезная стенка, тридцать лет стоит, а толку от неё... – он подвинул одну из кружек пива стоящих на столе к Петрову. – Угощайся, товарищ.

– Интересное всё-таки сооружение, – медленно произнёс гость из Казани, не поднимая головы от монитора.

Интересное то, оно интересное, только вот когда его строили, таких наводнений ещё не было. Закрывать створы дамбы больше чем на сорок восемь часов нельзя, а то Нева нагонит воду, и потоп начнётся с другой стороны. Но теперь город топит чуть не каждую неделю. Говорят, лет через десять льды окончательно растают, вода метра на два поднимется, этот город в болото превратится. А может и не поднимется вода, и всё это враньё, я не знаю. Хотя Питер и сейчас болото, пусть он и не затоплен, – Зеленицкий, похоже, сидел в баре уже давно и сильно хотел поговорить.

– Что это ты так разозлился на северную столицу, – спросил Петров.

– Да просто погода, наверное, – как-то неуверенно пробормотал Дмитрий. – Да нет, не только. Чертовы, консерваторы, откуда они только взялись. Агиш, хватит смотреть в планшет. А эта панель на стене. Ужас! На этом старом 3D экране изображение то трёхмерное, то двухмерное – это как удачно голову повернёшь. Да ещё зеленый свет, да ещё пиво – от просмотра этого чуда техники через полчаса под стол упадёшь. И кому сейчас вообще нужен телевизор? Все вот так сидят, уткнувшись в мониторы. Где только владелец его нашёл?

– Это ты у него спроси. И, кстати, о консерваторах – что там у вас за проблемы с ними?

– Оттепель тридцатых, похоже, кончилась, Игорь. Так-то. Снова появляется цензура в прессе. А про закон о наказании за недоносительство слышал? ... Нет! Ни чем ты не интересуешься, Петров! А это надо знать каждому. Обязательно. Такое уже было раньше, а теперь снова возвращается. Мало им беспилотников в небе, камер наблюдения на каждом шагу и контроля над интернетом, так теперь ещё и обязательно нужно доносить обо всём, что увидишь.

– Вроде не плохая идея, – пожал плечами Петров, – с преступностью надо же бороться как-то.

– Преступность и так невелика. Население стареет, а из пенсионеров преступники так себе. Нет, это всё для подавления оппозиции, точно. Но мы так просто сдаваться не собираемся. В следующее воскресенье готовим большое шествие в центре города. Товарищей собрали с провинции, – он посмотрел на Шахримуллина.– Да, вот и Агиш приехал нас поддержать. Не хочешь с нами, Петров? Мы любым новичкам рады.

– Не, не хочется. Потом ещё в "обезьяннике" сидеть, после ваших выступлений. Я чуть не забыл главное сказать – на днях мне позвонил мой дядя, а я его уже давно не видел. Ну, позвонил, и говорит: приезжай племянник, есть разговор. Думаю, просто так он звонить бы не стал, может работу предложит?

– И где твой дядя работает?

– Да, я точно и не знаю. В какой-то фирме менеджером, – на самом деле его дядя Валерий Иванович Чирков работал в партии консерваторов, о чем естественно Петров сообщать не стал. В свете предыдущего разговора, это заявление было бы неуместным.

– Ясно, – протянул Зеленицкий. – Кем работать-то будешь? Может охранником, а? Согласишься?! Кто-то ведь должен разгадывать сканворды.

– Да не знаю, что он предложит. Никаким охранником я работать не собираюсь. Может курьером – тогда соглашусь.

– Да ладно, это я так, – отмахнулся Зеленицкий. Он покосился на Шахримуллина, но тот за весь разговор даже не пошевелился, разглядывая что-то в планшете. – Слушай, Игорь, если передумаешь, насчёт митинга – звони.

– Хорошо. Ну, я пойду. Думаю добираться, в такую погоду, придётся долго.

– До встречи, – Зеленицкий откинулся на спинку стула. Шахримуллин ограничился кивком головы. Петров подумал, что за всё время он произнёс только три слова.

Петров стоял под дождём и смотрел на старый, обшарпанный дом. Именно здесь жил его дядя, если верить адресу, который он сообщил. Раньше дядя жил в обычном девятиэтажном доме и Петров не понимал, зачем он решил переехать сюда. Судя по всему, в доме находились коммунальные квартиры, не расселенные до сих пор. Казалось странным, чтобы представитель партии консерваторов жил в коммунальной квартире.

Квартира находилась на верхнем этаже. Все двери в доме были старые и облезлые, и только дверь с нужным номером представляла собой роскошную стальную плиту. В стену возле двери был встроен домофон и камера наблюдения. Петров нажал кнопку вызова и дверь открылась. Он перешагнул порог и удивлённо осмотрелся. Дверь автоматически закрылась за его спиной. Вместо тусклых энергосберегающих лампочек, обычных для бедного жилья, длинный коридор был освещен полимерными диодными лампами. Стены и пол были переделаны в экраны, на которых в данный момент был изображён лес в солнечный день. Система кондиционирования нагнетала в коридор воздух, по запаху похожий на запах сосновой рощи.

Сбоку незаметно раскрылась дверь, и в коридор вошёл дядя Петрова Валерий Иванович. Петров не видел его уже пару лет, за это время дядя заметно потолстел, и стал каким-то более солидным. Несмотря на возраст пятьдесят два года он выглядел бодро и жизнерадостно. Дядя был одет в домашний халат и шлепанцы. Посреди лесной чащи он выглядел неуместно.

– Ну, привет племянник. Давно не виделись.

– Даже очень давно. Рад тебя видеть дядя. Это твоя квартира?

– Впечатляет, да? Сколько я на неё денег потратил – страшно сказать. Только выкупить помещения у жильцов "коммуналки", это уже целая эпопея. Двести пятьдесят метров, всё-таки. А ещё все эти новшества... Но это того стоит, уж поверь. Ну, не будем стоять в коридоре, пошли в мой кабинет.

Стиль оформления кабинета был дикой смесью хай-тека и барокко. Стены так же, как и в коридоре были превращены в экраны, но пол покрывало толстое ковровое покрытие. В центре кабинета стоял громадный стол, отделанный позолотой. За ним и перед ним стояли несколько таких же огромных кожаных кресел. Завершал картину российский флаг, стоящий в углу.

– Масштабно, да? – гордо спросил дядя. – Ну, проходи, присаживайся. Ты что будешь: кофе или чай?

– Чай.

– Два чая в кабинет, – сказал Чирков в пространство. – Расскажи что-нибудь о себе. Как живёшь? Как учёба? Не женился ещё?

– Нормально живу. Учёбу бросил. Не женился, – Петров не стал сильно распространяться. Сидеть в громадном кресле было приятно.

– А почему бросил? Если я правильно помню, ты на юридический факультет поступал?

– Да, два года отучился. Но потом надоело. Все эти законы – сплошная тоска. И разбираться в их нагромождении никакой охоты.

– Ну, и кем же ты теперь работаешь?

– Когда как. Что предложат, – в это время в кабинет въехал столик с подносом, на котором стояли две чашки чая и миска с печеньем.

– Вот и чай. Интересная штука, верно? Робот-официант. А что касается твоих подработок – это несерьёзно. Пора тебе о нормальной работе подумать. У тебя какие-нибудь планы на будущее есть?

– Ну, так.

– Мне твоя мать звонила на днях. Беспокоится за тебя. Говорит, живёшь как растение, никаких стремлений. Вот я и подумал, надо тебе помочь. Хочешь серьёзную работу?

– Это какую?

– Со временем, в партии. А пока предложу тебе особое поручение. Вот скажи, у тебя есть знакомые из оппозиции?

– Трудно сказать, – Петров решил пока отвечать неопределённо. За два года, что он не видел дядю, тот сильно изменился.

– Попробуй найти их. В молодёжной среде, сейчас сильны протестные настроения. Ты молодой, безработный. Походи на митинги, собрания, попробуй что-нибудь узнать. Ну, как – согласен?

– Мне шпионом работать не особо хочется,– Петров мысленно усмехнулся, вспомнив разговор с Зеленицким. – А нет должности курьера?

– Ты же не собираешься всю жизнь пробегать курьером? Жизнь полна возможностей, надо только их увидеть и осознать, понимаешь? И я не предлагаю тебе "стучать" на знакомых. Дело в другом. Видишь ли, меня недавно назначили на должность заведующего идеологическим сектором. Консервативное движение набирает силу. Но нужны идеи. В наше стремительное время, не все старые принципы можно применить. Идеи оппозиции утопичны, в целом. Но в них есть рациональное зерно. Многие члены нашей партии хотят слепо идти по старому курсу. А я считаю, что нужно объединить старое и новое. Если у меня это получится я смогу взобраться на самый верх. Можно даже подумать о посте председателя, – во время речи Петров непроизвольно скосил взгляд на стены-экраны.

– Да, вот как этот кабинет, – дядя перехватил взгляд племянника, – сочетание старого и нового,– по мнению Петрова сочетание старого и нового выглядело убого, но спорить он не стал.

Валерий Иванович, тем временем, встал из-за стола и широкими шагами заходил по кабинету:

– Если подумать, то, что дал научно-технический прогресс человеку? Мелкие удобства. А взамен? Разрушенный уклад жизни и среду, в которой невозможно нормально жить. Люди, в наше время не понимают, что делать. Окружают себя новинками электроники, и в тоже время, всё больше времени увлекаются мистикой. Верят в такие вещи, над которыми человек из двадцатого века посмеялся бы. Посещают колдунов, гадалок. Ищут спасения в религии. Пытаются найти хоть какой-то смысл в жизни. Некоторые из нашей партии хотят притормозить развитие техники. Не думаю, что это возможно. Но можно объединить традиционные ценности с развитием. В этом и состоит моя задача.

Чирков сел в кресло, достал из стола пачку сигарет:

– Куришь? – Петров отрицательно покачал головой.– Ну, и правильно. Так что скажешь?

– Я согласен, – он наблюдал, как дядя прикуривает сигарету, – я помогу тебе.

– Вот и отлично,– Чирков втянул в лёгкие табачный дым. – Ходи на собрания, заведи знакомых из андеграунда, стань своим. Изучай, спрашивай. И ещё, обязательно, почитай литературу, в общем, займись самообразованием. Тебе предстоит говорить с умными людьми. Вот тебе банковская карточка. Будешь получать зарплату, как курьер, раз уж тебе так хочется им быть. Завтра встретишься с человеком, он передаст тебе служебную машину, якобы для курьерских обязанностей. Ну, скоро ко мне приедет важный гость, так что пора прощаться. Будь на связи.

– Всего доброго, дядя.

В подъезде Петров достал телефон, и набрал номер.

– Алло,– раздался виз динамика голос Зеленицкого.

– Дмитрий, это Игорь, я только что от дяди вышел.

– Ну и что он сказал. Предлагал быть охранником, а?

– Не, теперь я курьер.

– Ну, поздравляю.

– Ладно, не издевайся. В общем, вам нужен ещё один человек для митинга?

– Конечно, нужен. Завтра я тебе позвоню. Конец связи.

– До завтра,– выключив связь, Петров довольно улыбнулся. Новая работа его заинтересовала.

Игорь проснулся от телефонного звонка. Он нащупал трубку:

– Игорь Петров? – незнакомый голос.

– Да. А вы кто?

– Я от вашего дяди. Должен передать вам машину. Через час я подъеду к вашему подъезду. Сможете выйти?

– Хорошо.

Дождь, который шёл всю ночь, прекратился, временами даже выглядывало солнце из-за туч. Во двор тихо въехал автомобиль. Машина выглядела дешёвой и старой, серая окраска делала её неприметной среди мрачных стен девятиэтажных домов. Из машины вышел невысокий толстый человек. Оглядевшись по сторонам, он подошёл к Петрову.

– Это ты племянник Чиркова?

– Да. А это моя машина?

– Не твоя, а служебная. Меня зовут Денис.

– Ну, моё имя ты знаешь. Что-то она уж больно скромно выглядит.

– Курьерской машине зачастую лучше не привлекать внимание. Ты лучше сядь на место водителя, – Петров сел. Денис встал возле водительского окна. – Электромобиль "Лоренц M-300" – шума почти нет, зарядки хватает на девятьсот километров пути. Литий-воздушный аккумулятор заряжается достаточно быстро. Управление полуавтоматическое или механическое на выбор. В полуавтомате ты только выбираешь направление и повороты. А компьютер автомобиля, с помощью сенсоров, следит за нахождением машины на полосе и оценивает состояние дороги и окружающую местность. Для такой машины сейчас готовятся специальные упрощенные водительские права. Но твой дядя говорил, что у тебя есть обычные.

– Да, сдавал когда-то.

– Ну и отлично. Сначала нужно научиться ездить на обычном автомобиле. А уж потом сидеть и лузгать семечки за рулем. Покажи свой планшет. Таких уже года два как не выпускают. Почему ты не выбросишь это старьё?

– Прогресс идёт слишком быстро, у меня нет денег, чтобы за ним гнаться.

– Теперь есть. Вот служебный планшет. Отечественный производитель, между прочим. Называется "Цефей-150". Диск сто гигабайт, голографическая клавиатура, проектор, всё как надо. Мой телефон есть в списке контактов, если что звони. Всегда рад помочь. Ну, всего доброго.

– До свидания.

В час дня Петров подъехал к "Зелёной мечте". Внутри, в такое время, все столики кроме одного, расположенного в углу пустовали. За этим столом сидело четверо: Зеленицкий, Шахримуллин, незнакомый Петрову щуплый парень в очках и девушка азиатской внешности. На столе стояли бокалы с пивом, но пил, судя по всему, только Зеленицкий. Шахримуллин что-то сосредоточенно рассматривал через оконное стекло.

– Добрый день, – поприветствовал Петров компанию, подойдя к столу.

– Здорово, Игорь! Присаживайся. Ну, Агиша ты уже знаешь. А это – Василий Шмидт, – очкарик пожал руку Петрова, – и Адлия Арифова, – девушка махнула рукой.

– Твоя машина там припаркована? – спросил Шахримуллин. Петров кивнул. Все сразу посмотрели в окно. – Видел я уже такие машины. На вид очень простая.

– Так ведь я курьер, а не директор фирмы.

– Нам и такая машина очень поможет. Днём будешь курьером в фирме, вечером у нас. Согласен? – Зеленицкий довольно улыбнулся. – Транспорт нам необходим.

– Такой транспорт часто для слежки используют, – заметил Шахримуллин, – именно потому, что эти машины такие неприметные.

– Ну, а нам будет легко затеряться на такой машине, – Зеленицкий явно был в хорошем настроении. – Шутка. На ней может система отслеживания стоять. Может, внутрь и "жучок" поставили. Сейчас во многих фирмах такое делают. Но кто будет отслеживать, куда курьер после работу ездит за свой счёт. Просто не болтайте лишнего в машине.

– А как называется фирма, где ты работаешь, – очки Шмидта, казалось, подозрительно блестели. Похоже, знакомые Зеленицкого привыкли к слежке и везде видели подвох.

– ООО "Кристалл плюс", – ляпнул Петров первое, что пришло в голову.

–Фирма-однодневка? Видимо, спрашивать, чем там занимаются бесполезно, – усмехнулся Шмидт. Петров подумал, что нужно было заранее придумать название поумнее.

– Ну, хватит болтать, пора ехать. Все в лимузин, – сказал Зеленицкий.

Петров сел за руль, Адлия на переднее сиденье, остальные разместились на заднем.

– А внутри машина выглядит намного лучше, – Адлия с интересом рассматривала салон автомобиля. – Сиденья тут удобные.

– На заднем всё-таки тесновато, – недовольно пробормотал Шмидт. – Как называется автомобиль?

– "Лоренц".

– Да эта "тачка" немало стоит, – присвистнул Шмидт. – Экспериментальная модель. Немногие могут себе такую позволить. А с виду старьё.

– Значит, дела у фирмы хорошо идут, – сказал Петров поспешно.

– В наше время, вообще, мало кто может себе что-то позволить,– Зеленицкий не мог упустить случая, поговорить на отстранённые темы. – Сейчас наступило время особой, специфичной нищеты. Среднестатистический человек окружен новинками электроники. Выходят всё новые, всё совершеннее. Казалось бы, в сравнении даже с богачами древности обычный современный человек живёт в роскоши – ему не грозит голодная смерть, на пособие по безработице какую-нибудь еду он всё-таки купит, ему не страшны болезни, к его услугам все достижения медицины, его жизнь комфортна и легка. Но если посмотреть внимательнее, то становится видна другая сторона монеты. Еда, которая продаётся в ближайшем магазине – дешёвый суррогат. Достижений медицины доступны полностью только самым богатым, обычный обыватель их не получит. А хуже всего обстоят дела с жильём. Все люди собрались на крохотных кусочках земли и, как следствие, цена на недвижимость выросла колоссально. Большинство не может себе позволить нормальную квартиру. А если ты её всё-таки купишь, то будешь работать, чтобы расплатиться за свет и воду. И чтобы не отстать от прогресса, тебе придётся тратить деньги на всё новые и новые аппгрейды. И многие начинают отставать в этой гонке на выживание. Достижения науки и техники снова сосредотачиваются в руках богатой верхушки, а простой человек довольствуется иллюзией благополучия, даже не понимая, что, на самом деле, он нищий. Новый нищий. И изменить такой порядок вещей очень трудно.

– Но мы сможем. Мы всё исправим,– легкомысленно улыбаясь, заявила Адлия. – Привыкай, Игорь, теперь часто будешь слушать такие монологи.

– Ничего страшного. Всё это довольно интересно, – ответил Петров.

Здание, в котором находилось помещение, арендованное для собрания "левых", было расположено в бывшем заводском районе и в прошлом, очевидно, было складом. Когда-то, это место располагалось на краю Петербурга, но затем границы города расширились, присоединённые участки застраивались высотными домами, а на промышленный участок никто не претендовал.

Зал, к удивлению Петрова, был заполнен почти полностью. Как рассказывал Зеленицкий, сегодня здесь должны были собраться представители широкого политического спектра от ортодоксальных коммунистов до анархистов. В данный момент, на сцене выступал один из собравшихся, судя по внешнему виду, принадлежавший к анархистам. Зеленицкий довёл компанию до середины зала и указал на свободные места. Петров уселся в кресло и огляделся. Большинство собравшихся слушали не слишком внимательно, посматривая в планшеты. Выступавший оратор, по всей видимости, заканчивал выступление:

" ... таким образом, сейчас мы видим, как цифровые технологии порождают новые типы взаимодействия производителя и потребителя. Взаимодействие, при котором не требуются многочисленные посредники. И одним из этих посредников было государство, которому тоже суждено исчезнуть как общественному институту. Нас ждёт общество, где не будут нужны сложные финансовые структуры, многотысячные авторитарные корпорации и государственный аппарат управления. В будущем ценность каждого члена общества будет определяться тем, что он сможет предложить другим людям. А это означает, что, в общем-то, все люди будут равны"

– Ну вот, не успели на выступление, – вздохнул Петров.

– Да и неважно, это всё чушь, – неожиданно подал голос Шахримуллин, сидевший слева от Игоря.

– Это почему же.

– Иерархичность заложена в сущности человека, – мрачно ответил татарин. – Помести двух людей отдельно от общества – будет главный и подчинённый. Так всегда бывает.

– Тише, – зашептала Адлия, сидевшая справа, – сейчас Дмитрий будет выступать.

Действительно, Зеленицкий покинул своё место и пробрался к сцене. Он подошёл к микрофону, откашлялся, затем помахал приветственно рукой.

– Товарищи, приветствую вас, неравнодушных к судьбе нашего общества, пришедших на эту встречу, – это было официальное начало выступления. – Хотелось бы сказать пару слов о сущности нашего движения. В нём представлены люди достаточно разных взглядов. Но всех нас объединяет уверенность в том, что люди должны быть равны и свободны. Также, большинство из нас согласно, что пришло время больших перемен. Наши оппоненты любят говорить, что идея плановой экономики показала свою несостоятельность на примере социалистических стран двадцатого века. Они говорят, что в данный исторический момент только капиталистическая экономика, может работать по-настоящему. Однако если посмотреть внимательно, что представляет собой капитализм, то, что мы увидим? Капитализм, основанный на системе расширенного воспроизводства, требует вовлечения в оборот всё большего количества ресурсов, всё большего производства товаров и, как следствие, всё большего количества потребителей этих товаров. Апофеозом всего этого является, так называемое, "общество потребления", где для увеличения оборота товаров, все вещи являются недолговечными, где создаётся искусственный спрос на бесполезные товары. И эта система работает, пока есть ресурсы, которые можно потребить. Но сейчас мы видим истощение основных ресурсных баз. Одновременно с этим, почти все страны мира столкнулись с проблемой сокращения населения. И если автоматизация производства может решить проблему нехватки рабочих рук, то недостаток потребителей она устранить не может. Поэтому, страны принимают толпы мигрантов и создают бесполезные рабочие места. Но мигрантов взять уже практически неоткуда, в результате, сокращение рынка потребления. Промышленникам некуда сбывать товар, произведённый на роботизированных заводах. Система зашла в тупик.

Из зала раздались отдельные крики одобрения и аплодисменты.

– И тут становится актуальной плановая экономика, основанная не на бесконечном росте, а на разумном удовлетворении основных потребностей человека, – продолжил Зеленицкий. – Экономика, основанная на использовании ресурсов, данных нам природой, таким образом, чтобы обеспечить устойчивое развитие человечества. При такой системе, ни один человек не может получить больше благ, чем ему необходимо для здоровой, гармоничной жизни, но он всегда получит то, что ему положено. Человек будет социально защищён и всегда уверен в завтрашнем дне.

Зеленицкий на секунду замолчал, чтобы перевести дыхание, а потом заговорил снова:

– Как вам известно, мы готовим демонстрацию, чтобы показать власти нашу решимость в борьбе за лучший мир. И, несмотря на то, что власти запретили её проведение, это нас не остановит. Мы проведём демонстрацию, во что бы то ни стало.

Снова раздались аплодисменты.

– Да мы проведём её. Но, увы, не в воскресенье, как было запланировано, а позже. Дело в том, что возникли трудности, которые мы постараемся решить в ближайшее время. Власти прилагают много усилий, чтобы помешать нам. Естественно, ничего у них не получится. Всё, что они могут, это создать нам мелкие неудобства, которые мы, без сомнения, преодолеем. О новой дате будет объявлено своевременно. Благодарю всех за внимание, – договорив, Зеленицкий быстро спустился со сцены.

По залу пронёсся возмущённый шёпот. Сидевшие на местах вытягивали шеи рассматривая Зеленицкого, который направлялся к выходу.

– Уходим, – бросил Шахримуллин. Они выбрались на улицу, расталкивая попадавшихся на пути участников собрания. На улице Зеленицкий, яростно жестикулируя, что-то объяснял нескольким соратникам. Увидев Петрова и остальных, он прекратил разговор и пошёл к машине.

– И что всё это значит? – спросил Игорь, когда они выехали из заброшенного района.

– Мы перенесли митинг по техническим причинам. Ты разве не слышал? – пожал плечами Зеленицкий.

– И что это за технические причины?

– Кто-то из верхушки движения "слил" информацию о месте проведения демонстрации спецслужбам, – разъяснила Адлия.

– Почему именно из верхушки? Вроде как, все должны знать место проведения мероприятия.

– Нет. Заранее в социальных сетях мы распространяем только дату. Все готовятся к этой дате. А место мы сообщаем в последний момент. И все должны быстро добраться до этого места. Полиция не может оцепить весь город, а на место пребывает с опозданием, так что мы успеваем немного помитинговать. О настоящем месте проведения демонстрации знают члены организационного комитета, – сообщил Зеленицкий.

– Значит нужно проверить их всех и найти "крысу", – предложил Петров.

– Это примерно два десятка человек. И мы не берём подписку о неразглашении. Кто-то мог сказать ещё кому-то. В общем, всё не так просто, – покачал головой Агиш.

–А вы-то, откуда узнали о "сливе"?

– Ну, у нас тоже есть среди знакомых знающие люди из органов, – сказала Адлия.

– А кто ваша "крыса" они не знают?

– Увы, нет.

– Ну, и когда теперь следующая попытка? – задал Игорь ещё один вопрос.

– Думаю, в следующее воскресенье, – подал голос с заднего сиденья Шмидт. – Только не спрашивай где, над этим мы ещё подумаем.

– Высади меня у метро, – попросил Шахримуллин.

– Я могу отвезти куда надо. Время у меня есть.

– Спасибо, но нет необходимости.

– Я тоже выйду, – сообщил Шмидт.

– Адлия, поедешь со мной? – спросил Зеленицкий.

– Нет, у меня ещё дела. Я тоже на метро доеду, – ответила девушка. Зеленицкий вздохнул.

– Игорь можешь меня отвезти домой?

– Хорошо.

Трое вышли из машины и направились к метро. Адлия по пути о чём-то увлеченно говорила с Шахримуллиным. Шмидт не стал их ждать, скрывшись в здании метрополитена.

– Мне надо выпить, – решительно произнёс Дмитрий. – Не так-то просто объяснить толпе, готовой к бунту, что бунт временно отменяется. Да и оратор из меня так себе.

Зеленицкий снимал комнату в четырёхкомнатной квартире во Фрунзенском районе. Район, бывший некогда одним из промышленных центров Петербурга, к две тысячи сороковому году представлял собой собрание старых промышленных зданий, большей частью занятых складскими помещениями. Квартира располагалась в сером девятиэтажном доме. Стены подъезда были покрыты нецензурными надписями, а площадки закиданы окурками.

Коридор квартиры был освещён одной энергосберегающей лампой. Из одной комнаты вышла бабка, мрачно посмотрела на Петрова и Зеленицкого, и, что-то бормоча, ушла на кухню.

– Весело у тебя тут.

– Моя квартира как бы олицетворяет собой упадок капиталистического мира, – улыбнулся Дмитрий.

Комната, площадью метров в двенадцать была освещена лучше. Возле окна стоял небольшой стол, видимо, служивший трибуной для многих политических диспутов. Усевшись за этот стол, Зеленицкий достал из пакета бутылку и разлил водку в два пластиковых стакана. Один протянул Петрову. Беззвучно чокнувшись пластиком, они выпили.

– Ну, Игорь, как первые впечатления? – спросил Зеленицкий, запив водку соком из пакета.

– Пока что ничего не понятно. Объясни хотя бы, в двух словах, за что вы вообще выступаете?

– Если в двух словах, то можно сказать, что мы выступаем за радикальные перемены в социально-экономической и политической сферах. Весь мир продолжает выступать за рыночную экономику. Как правило, говорят, что она хотя бы работает. Но, кажется, если сравнивать экономику с автомобилем, то капитализм – это ржавый, шумный, неудобный автомобиль, который в любой момент может взорваться и убить водителя. Его единственное преимущество в том, что он всё-таки едет. И вместо того, чтобы построить новый современный, удобный транспорт, все так и едут на этом старом автомобиле.

– И что за реформы вы хотите провести для начала, к примеру?

– Например, стоит полностью поменять отношение к интеллектуальной собственности. Во всем мире авторские права нерушимо охраняются. Информация является ценностью, продаётся и покупается. Но насколько разумно то, что чья-то интеллектуальная деятельность является собственностью? Как известно, если у двух человек есть по идее, и они ими обменяются, у каждого будет по две идеи. А если не обменяются, то каждый останется только со своей идеей. То есть ограничение распространения информации мешает развитию общества. Соответственно, необходимо сделать так, чтобы у любого человека был свободный доступ к источникам информации. Можно, пока что, исключить развлекательную информацию, вроде компьютерных игр и художественных фильмов, но та информация, что служит для образования и развития личности должна быть бесплатна для всех, – Зеленицкий разлил водку по стаканам второй раз.

– Но создание идей тоже требует затрат времени и сил. Если информация будет бесплатной, как же компенсировать затраты? – спросил Петров, после того как выпил.

– Вообще-то, в идеале, нужно построить общество, где всё будет бесплатно. Но для начала нужны действия государства. Открыть, например, центры, где будет разрабатываться программное обеспечение, которое будет поставляться пользователям бесплатно. Над одной задачей должны работать несколько команд разработчиков. На основе отзывов пользователей нужно определять лучшего разработчика, который и продолжит работать над задачей, пока отзывы о его работе остаются удовлетворительными.