Текст книги "Диконсценция(СИ)"

Автор книги: Павел Мурзин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Моррис поднял свой взгляд, перед ним располагалась императорская ложа в которой развалившись сидел тучный Демициан попивая вино из чаши, справа от него сидела его жена и дети.

– Я тут Адам, привет. – Жена Домициана помахала ему ручкой.

– Здравствуйте мистер Моррис. – Проговорила одна из дочерей и тоже помахала ему ручкой.

Моррис смотрел ошалелыми глазами, там в ложе, возле императора сидела Инесса и маленькая шизофреничка Джейн.

– Прекрати это, я прошу тебя прекрати! – Заорал Моррис.

– Потерпи, уже не долго осталось, прочувствуй величие эпохи, когда ещё тебе удастся побывать в Древнем Риме. О, у меня появилась идея Адам, нам надо запечатлеть этот завораживающий момент на память, у меня здесь где-то был iPhone.

Инесса оказалась на арене, а в руках у неё был телефон.

– Адам, скажешь мне свой е-мэйл и я пришлю тебе это видео на почту, хотя нет, не надо, я скину тебе в фейсбук на стену.

Инесса обошла помост на котором раскорячился Моррис и сняла это действие со всех сторон.

– Не обижайся Адам, но порно звезда из тебя неудачная, так что поработай над собой, поучись у этого француза, уж он то знает толк в съемках.

Инесса подошла к следующему помосту, где под жирафом дёргалось волосатое тело.

– Какая встреча, сам Пьер Вудман, собственной персоной, вот это хоум видео, так видео... вот это уровень Пьер.

Вудман посмотрел на неё, сосуды на его глазах полопались, кровавые глаза уставились на Инессу.

– Пьер, ты ведь вроде знаешь русский. – Тот ничего не ответил, вернее он просто не мог. – Собака, помнишь ты так называл девочек. Давай назови себя собакой и всё будет кончено.

– Собака. – Вырвался из его рта хриплый звук.

– О да... ты собака Пьер, прямо таки сученька. – Сказала Инесса и пошлёпала его по потной лысине.

Инесса взмахнула рукой и всё остановилось.

– Довольно... Сейчас вы отправитесь обратно, надеюсь что мы не плохо провели время, я всегда мечтала побывать в роли императрицы, повидать Рим, сходить на Колизей, жалко что так быстро пролетел день.

– Кто ты такая? – Спросил Фрэнк.

– Я та, кто может выебать вас жирафами, меня нужно любить и уважать, точно так же, как и всех других, за кого вы в ответе, иначе в вашей жизни снова появятся слоны и носороги, я вам устрою "в мире животных" с Николаем Дроздовым.

ХХХ

Все заводы на ХQ 17/18 были демонтированы, все рабочие зачищены, остались малочисленные станции на поверхности планеты, занимающиеся транспортировкой оставшихся грузов на Луну. Предназначенных к отправке грузов оставалось очень мало, 90% военного персонала перебросили на спутник, остальные 10% занимались отправкой и управлением системных блоков.

Шестьдесят Четвёртый, всё ещё находился на планете, на одной из станций, миссия по эвакуации нечипированых уже началась, последние грузы доставляемые на Луну содержали контейнеры и цистерны, в которых вместо ресурсов находились люди. Искусственная экосистема спутника рассчитана всего на десять тысяч человек. Военные, которых система оставила в живых на время полёта, составляли менее двух тысяч, поэтому свободных мест оставалось около восьми тысяч, это совсем малая часть из населения повстанцев, примерно пол миллиона человек останутся на ХQ 17/18 обречённые на жалкое существование в недрах мёртвой планеты.

Нечипироанные оказавшись на спутнике, приступали к работе над увеличением экосистемы, за время полёта популяция должна увеличиться в десять раз. Но люди занимались не только системой жизнеобеспеченья, огромное количество различных материалов над которыми они получили контроль, открывали двери к созданию абсолютно любых технологий.

Шестьдесят Четвёртый следивший за отправкой грузов, видел что нечипированные вывозили с планеты не только самих себя, но и целые заводы оставленные после выработки, в частности это было промышленное оборудование, компьютерная и роботонизированная техника, оставленные станки и запчасти.

Последние транспортные эшелоны отправились на спутник, малочисленные отряды военных оставшихся на планете, занимались консервацией, везде отключалось электричество, закрывались шлюзы, глушились реакторы. Огромные зеркала спутника освещающие планету со всех сторон свернулись, и планета погрузилась в холодный мрак. Миссия на ХQ 17/18 длившаяся триста тридцать четыре года закончилась, планы установленные системой были выполнены полностью и в срок.

Шатл Шестьдесят Четвёртого добрался до спутника одним из последних, вступив на поверхность Луны, он вспомнил, как когда-то взошел на него в первый раз, тогда ему казалось, что эта миссия будет долгой, размером в вечность, но время пролетело как мгновение, хотя за спиной были миллионы лет диконсценции, миллионы прожитых жизней и эпох виртуальной жизни. Он взглянул в иллюминатор, над мёртвой планетой с левой её стороны заходило солнце, ему пора уходить, но яркая звезда никак не отпускала его, уйдя в глубь планеты, он не увидит этого солнца целых тридцать лет.

Тридцать лет и два месяца, за это время Луна должна проделать путь от ХQ 17/18 до "солнечной планеты", когда небесное тело достигнет пункта назначения, то Луна займёт своё место в небесном небосклоне на ряду с другими спутниками, которых у планеты было десять единиц. Все они являлись искусственными, вернее это были космические тела, у которых люди изменили орбиту и переместили огромные космические массы в нужное им место.

Изменить орбиту астероида, задача на первый взгляд невозможная, только в мире нет ничего невозможного, масса, так же как и частица матери – это сгусток энергии деформированного пространства. Научные открытия в области изменения пространства, изменения массы и электромагнетизма, позволили людям, размер которых в космическом масштабе меньше пыли управлять процессами космической природы, как теоретически, так от части и практически. Пройдут миллиарды лет человеческой экспансии и космос преобразится, человек изменит его на свой лад, что бы понять о чем идет речь, то представьте себе Нью-Йорк пятьсот лет назад, тогда на месте мегаполиса с высокими небоскрёбами протекала меж лесов угрюмая река, а ночь погружала это место в кромешную темноту и мало кто мог представить из местного населения, что на этом месте вскоре появится инженерная точка в две тысячи квадратных километров потребляемая двадцать гигаватт электроэнергии в сутки.

В первый месяц на Луне кипела работа, военные перестали быть военными, теперь они выполняли работу инженеров, им предстояло запустить процесс изменения массы спутника и придать ему движение с помощью импульса квантовых двигателей. Разгон тела длился больше месяца, в результате спутник благополучно вышел на крейсерскую скорость.

После разгона космического тела, жизнь на спутнике практически замирала, наступала стадия гибернации, всё население занимало места в своих индивидуальных капсулах, где активировался режим искусственного состояния замедленной жизнедеятельности организма, в таком режиме человек потреблял минимум кислорода и минимум питательных веществ, мозговая деятельность отсутствовала и только раз в месяц, мозг запускался на пятнадцать минут ради планового сеанса дикнсценции. Но не все подвергались гибернации, на мостике управления несла вахту навигационная команда, численность которой не превышала тридцати человек, через пол года они уйдут на гибернацию, а на их места придут другие.

Шестьдесят Четвертый ушёл в режим спячки с первых дней гибернации, он не знал сколько прошло времени, как в один из дней его мозг активизировался, он открыл глаза и увидел свет за пределами своей капсулы, ёмкость наполнялась кислородом и он стал жадно вдыхать воздух, в лёгких появилась резкая боль, голова закружилась и он потерял сознание. Когда он очнулся снова, то увидел, что лежит в небольшой комнате, в которой горел тусклый, но по-особенному теплый свет настольной лампы, за столом сидела девушка, он не видел её лица, она сидела к нему спиной. Шестьдесят Четвёртый хотел отправить ей голосовое сообщение, но к своему удивлению обнаружил что интерфейс сообщений отсутствует.

– Ко ко ы... – Извлёк он звук из своей гортани. Он хотел сказать "кто ты?", но язык не слушался.

Когда-то, совсем давно, когда он был ещё ребенком, в программу образования входили уроки голосовой речи, но это было так давно, что он конечно разучился говорить.

Девушка оторвала взгляд от монитора и повернулась к нему.

– Очнулся.

Она подошла к нему и вытащила из его вены иголку. Шестьдесят Четвёртый посмотрел на себя и увидел, что привязан к кровати, а к его телу подключены разные медицинские аппараты, капельница и датчики передающие сигналы на компьютер.

– Погоди одну минуту, я сниму капельницу и отвяжу тебе руки.

Шестьдесят Четвёртый продолжал мычать фразами несвязны букв.

– Ты говори говори, у тебя не получается, но я на своём интерфейсе вижу что ты хочешь сказать, через пару дней твоя речь станет лучше, а через неделю будешь свободно изъясняться, хуже дело обстоит с интонацией, над ней предстоит поработать дольше всего.

– Я должен заступить на вахту?

– Нет, тебя разбудили с другой целью.

– Как долго я спал?

– Двенадцать лет и шесть месяцев.

– Почему у меня отключен интерфейс?

– У тебя вообще извлекли чипы связи.

– Зачем?

– Для безопасности. Система не знает что ты разбужен, а спящие ведь не общаются друг с другом, и тем более не получают административных сообщений. Конечно мы можем установить свой датчик связи, но сейчас такие как ты – меньшинство, здесь все общаются звуковыми волнами, поэтому рациональнее подстроиться тебе под нас, чем нам под тебя. Не волнуйся, ты умеешь говорить, просто тебе нужно время что бы вспомнить, как это делается.

– Нечипированых было около восьми тысяч, сколько вас теперь?

– Четырнадцать тысяч двести восемьдесят два человека.

– Какой у меня ритм диконсценции?

– В режиме гибернации вам положен один сеанс на тридцать дней.

Шестьдесят Четвёртый поморщился, на его лице повисла недовольная гримаса, обычный цикл диконсценции был один сеанс, через каждые два часа.

– Вы обрекаете меня на муки, я прошу вас вернуть меня в прежнее состояние.

– У тебя есть имя? – Спросила его девушка.

– Нет, только номер.

– Давай выберем тебе имя, ты ведь не какой-нибудь робот, какое имя тебе нравится.

– Я не знаю.

– Там в диконсценции у тебя ведь было много имён, как зовут твоего последнего героя?

– Рама.

– Давай я буду называть тебя Рама, тебе нравится это имя?

Шестьдесят Четвёртый молчал и девушка ощутив, что он очень тяжело идет на контакт, села рядом с ним на кровать и положила свою руку ему на колено.

– Меня зовут Мия Лафае Адами III.

Такое витиеватое имя его не сколько не удивило.

– Почему ты молчишь? Это неуважительно Рама.

– Я не знаю что мне сказать.

– Говори что угодно, например спроси, что обозначает цифра три в моём имени.

– Что обозначает воя тройка?

– То, что я родилась в третьем поколении, как вы называете "нечипированых", это тоже не уважительно звучит, ведь можно сказать просто "новое поколение людей".

– Для чего вы меня разбудили? Где я должен работать?

– Рама, жизнь не заключается в постоянной работе, у нас нет рабства.

– Но чем-то я ведь должен заниматься.

– Конечно, у нас есть общественный труд, но рабочий день обязательных работ не превышает трех часов в сутки, если работа доставляет удовольствие, то конечно пожалуйста, работой сколько тебе захочется.

– А что вы делаете в свободное время?

– Да что угодно, я например пою в хоре и играю на пианино, изучаю психологию и состою в совете по созданию нашей собственной диконсценции по разработке психотипов личности.

– Вы создаёте новую диконценцию?

– Да.

– Как успехи?

– Потребуется ещё сотни лет, чтобы можно было говорить об успехах.

– Почему вы меня не разбудили через сотни лет, ты понимаешь что вы обрекаете меня на муки.

– Рама, ты ведь прекрасно понимаешь, что система подвергла тебя гибернации только ради подстраховки на случай непредвиденных ситуаций во время пути назад, ты как человек, системе не нужен, система убила миллион рабочих когда перестала нуждаться в них, так же пустит в расход и тебя. Теперь подумай, а нужен ли ты нам? Какой от тебя толк, если ты будешь находиться в спячке, ты потребляешь кислород, энергию, питание, мы вообще могли выкинуть вас всех в космос, как какой-нибудь мусор.

Шестьдесят Четвёртый по-прежнему не проявлял ни каких эмоций. Мия встала с кровати и села на стул перед ним, что бы видеть его лицо.

– Только мы отличаемся от вашей системы, наше главное отличие в том, что мы люди и человек для нас превыше всего. Предыдущее поколение совершило ошибку и создало монстра, когда создавался искусственный интеллект, первое правило, которым он должен руководствоваться – "Ни каким действием, либо бездействием не должен быть нанесён вред человеку", но прошла тысяча лет и система убивает миллион людей на ХQ 17/18.

– Девочка... кому ты хочешь прокачать мозги, я старше тебя как минимум в десять раз, а моих прожитых лет в диконсценции больше, чем всех ваших вместе взятых и ещё плюс в десятой степени. Вам прекрасно известно, что всё намного сложнее устроено, чем было тогда, когда писались правила. Эти заповеди, не навреди, не убей, и в то же время человек поставил задачи глобальных масштабов, которые должны выполняться в кротчайшие сроки, вот если перед тобой стоит выбор спасти двоих, но пожертвовать третьим, то ты прикинешь в уме, что два больше чем один, так же считает система и идёт к поставленной цели. А потом, давай посмотрим, кто погиб на ХQ 17/18, они все прожили от двухсот до пятидесяти лет, плюс годы в диконсценции, среди погибших не было детей, последнее воспроизводство было за пятьдесят лет до зачисток, они не мало пожили и вдоволь насладились жизнью, а то что их жизнь прервалась искусственно, а не естественно, это не имеет никакой разницы. Вы сами себе придумали сказку о злой жестокой системе, только сомневаюсь, что хоть кто-нибудь искренне верит в неё, вы просто не захотели умирать, это понятно, если честно, то я тоже не хочу умирать, не смотря на то, что являюсь одним из самых старых людей на этой Луне.

– Допустим, а как ты объяснишь рабство до которого вас довела система, неужели ты не видишь, что она уничтожила в вас всё человеческое, система сделала из вас биороботов, у вас нет свободного времени, а только работа, работа, работа. Население на "солнечной планете" равно количеству рабочих мест, и с каждой сотней лет уменьшается, планета может вселить количество людей в сотню раз больше от того количества, которое сейчас есть, даже если уменьшить рабочий день в двое, то можно облегчить труд и дать работу ещё такому же количеству рабочих, но этого никогда не будет, людей должно жить столько, сколько рабочих мест и работать они должны постоянно и бесперебойно. А что произойдёт, когда люди перестанут обслуживать информационную и иную инфраструктуру, система перестанет нуждаться в вас и тогда эра человечества закончится, ты это понимаешь?

– Я не могу знать как устроена система, но склоняюсь, что процессами руководят всё-таки люди. Что касается численности людей на "солнечной планете", то я не вижу ничего отрицательного в том, что людей намного меньше чем могло быть. Наша планета не какой-нибудь муравейник, как это было в древние времена, тогда бесконтрольная репродуктивность порождала нищету и бедность, ресурсы безжалостно потреблялись, человечество напоминало паразита способного только потреблять и гадить. По этой же причине система заставляет нас постоянно работать, не давая нам свободного времени, вы, нечипированные, прекрасный тому пример, у вас появилось много свободного времени, и что вы стали делать? Вы тут же начали всё разрушать, уничтожать и ломать сложившиеся устои. Такова природа человека, принцип соперничества и конкуренции. Посмотрим что из этого получится, как известно побеждает сильнейший, кто знает, возможно вы окажетесь сильнее системы, в чём я глубоко сомневаюсь.

– А ты не такой как другие. – Она не стала продолжать дискуссию и перевела разговор в другое русло. – Ты в отличии от других разбуженных не плохо общаешься, не общими фразами, а развёрнутыми умозаключениями, ты быстро адаптируешься.

– К чему?

– К жизни без диконсценции.

– Я думаю что моя адаптация закончится суицидом.

– Не думаю, я буду за тобой присматривать, это моя обязанность, у нас так положено, что к каждому выведенному из гибернации предоставляется партнёр, я буду помогать тебе.

– Это твоё жилище? – Шестьдесят Четвёртый обвёл взглядом помещение.

– Нет, это медицинский блок, тебе следует сделать пару процедур до полного восстановления.

Прошло несколько дней и Мия показала внутренний мир Луны, оказывается за двенадцать лет, люди устроили в недрах спутника необыкновенно райские условия, Шестьдесят Четвертый не верил своим глазам, когда они вышли в главное внутреннее плато, перед ними открылось бескрайнее море, верхние своды были так высоки, что возникало ощущение открытого неба, но самое невероятное – это солнце.

Шестьдесят Четвертый заворожено смотрел на открывшийся вид и не верил своим глазам, не то чтобы он ни разу не видел внутреннего плато, просто все они отличались от этого, на планете ХQ 17/18, над морем Оффо свод был небольшим, а вместо солнца хаотично висели мощные лампы излучающие свет, здесь же на небосклоне висело красно-фиолетовое солнце.

– Великолепно. – Сказал он, люди подобные ему, обычно скупы на эмоции, но видно увиденное действительно впечатлило его, фиолетовое солнце придавало взору эффект розовых очков.

– Это сгусток плазмы. – Стала объяснять ему Мия. – Плазмы в которой происходит индукция ионизации газа при помощи электромагнитного излучения, никакого электричества, ионизация на основе космической радиации – это вечное солнце излучаемое свет и тепло. Солнце светит красном и синем спектрах света в чистом виде, длина волны синего спектра составляет 460 нм., длина красного – 660 нм, такая пропорция существенно улучшают фотосинтез растений. [Примечание автора: данная технология применяется в наши дни в индукционных или биколярных лампах, но конечно не на основе космической радиации, хотя теоретически это возможно].

– Почему солнце не по центру?

– Потому что оно движется. – Сказала Мия и улыбнулась, она видела что он сильно заинтересован и удивлён. – Оно крутится по кругу. На востоке разгорается, на западе затухает.

– Неужели у вас есть ночь?

– Конечно, пять часов из двадцати пяти солнце затухает и под сводом загораются три Луны. – Она снова улыбнулась и добавила. – Почти как на "солнечной планете".

Шестьдесят Четвертый по-прежнему смотрел на фиолетовое солнце, сверху изредка капали капли, но это были не капли дождя, влага испарялась и конденсировала вниз, одна из капель упала ему на ладонь и он попробовал её на вкус.

– Рама, почему ты так удивлён?

– Я никогда не видел такого плато.

– Не видел или не знал.

– Не знал и не видел.

– Странно, на двух первых колонизированных планетах именно такие плато, на Фарадии их 58, а на Усоне 470, у нас всего одна и, то это жалкая пародия, у них средний диаметр плато в десять раз больше нашего, солнце выше, воды больше, а в небе парят искусственные облака. Мы выкрали эту технологию из баз данных системы и построили на нашей Луне нечто подобное, как на тех планетах, у которых нет своей атмосферы, получилось не плохо, по крайней мере лучше чем на ХQ 17/18. Странно, ты ведь должен знать о строение планет, это элементарные знания?

– Я никогда не был на Фарадии и Усоне, а реальным миром я никогда не интересовался, у меня даже не было на это времени, ты сама знаешь, все знания которые мне необходимы даёт система.

– В таком случае, ты много чего не знаешь Рама, вскоре ты поймёшь, что мир без диконсценции, не так уж плох, как тебе это кажется.

Мия взяла его за руку и повела по искусственному пляжу в направлении моря, там у кромки воды парил в воздухе двухместный транспорт на подобие мотоцикла работающий на принципе антигравитации, девушка села за руль и они тронулись с места, тело ощутило скорость, кровь получила порцию адреналина, Шестьдесят Четвертый обхватил её тонкую талию руками, а в лицо ему задували развивавшиеся по ветру её длинные волосы, вдыхая запах волос, он ощутил до боли знакомое, но пока что непонятное чувство притяжения мужчины к женщине, чувство под названием любовь.

Гравитон мчался над водой, сперва взору открывалась лишь гладь безгранного моря и яркое солнце над головой, горизонт был пуст, но через десять минут полёта, Шестьдесят Четвертый увидел в дали такой же гравитон, за которым сидел человек, затем ещё пару гравитонов, до этого момента, он ещё не видел на Луне ни одного человека кроме Мии. Они летели над морской гладью всё дальше и дальше, на горизонте появились острова, их гравитон мчал к одному из таких островов и когда они проезжали мимо острова, Шестьдесят Четвёртый успел рассмотреть его.

Остров на самом деле оказался не островом, это была платформа площадью не больше гектара, парящая низко над водой, на ней раскинулся ровно подстриженный зелёный газон, десятка два высоких деревьев, пруд и двухэтажный дом с просторными террасами и верандами.

Чем дальше они продвигались в глубь моря, тем больше становилось островов, но всё же расстояние между ними были в десятки километров.

Их гравитон подъехал к одному из островов и они сошли на сушу.

– Вот... Это наш! – Радостно проговорила Мия и словно ребёнок побежала к дому. Обернувшись к Шестьдесят Четвёртому прокричала. – Догоняй меня.

Он побежала за ней, она по-детски смеялась.

Вбежав в дом, они стали рассматривать его изнутри.

– Ты здесь в первый раз? -Спросил он.

– Да, до этого я жила в модуле со всеми, а когда построили плато, то жила на таком же острове, только нас было много, что-то наподобие женского общежития, но теперь у меня есть пара и нам положен собственный остров.

– Почему у тебя не было пары?

– Потому что я захотела взять в партнёры "системного", ещё двенадцать лет назад, я выбрала тебя среди двух тысяч тебе подобных и вот я с тобой. – Она снова улыбнулась ему широкой улыбкой.

– Почему именно я?

– Ты один из самых старых, поэтому с тобой должно быть интересно.

– Значит ваши юные девушки любят, когда очень постарше?

Она рассмеялась ему в ответ и они пошли дальше разглядывать дом.

– Тебе нравится дом? – Спросила она.

– Нравится ли мне этот дом! – Удивлённо переспросил Шестьдесят Четвёртый. – Твои родители были рабочими?

– Нет, они были свободными, но вот мои дедушка и бабушка были рабочими.

– Тогда они наверное тебе рассказывали, что иногда нам приходилось спать прямо на полу у рабочего места, как правило, там было грязно и сыро.

– А в диконсценции?

– В диконсценции у меня имелись разные жилища, от дворцов до трущоб, но и в диконсценции, такой дом считается роскошью, например мой последний герой живёт в дикие времена, в не менее дикой стране под названием Россия, люди там лочат своё жалкое существование в старых многоэтажных домах из бетона, в них проживает примерно от ста, до тысячи человек в одном доме, каждой семье отводится от 20 до 60 квадратных метров.

– Ужасно.

– О... это ещё не самое ужасное в России, хотя впрочем, там почти всё то же самое как на заводах ХQ 17/18, только разница между нами в том, что мы не успеваем мчаться уходя в диконсценцию, а в России мучаются и сходят с ума.

– Значит дом тебе нравится?

– Да, здесь очень удобно и уютно.

– Этот дом я сама выбирала, но впрочем, если ты хочешь другой, то зайди в каталог и выбери какой захочешь, или сам создай на своё усмотрение.

Шестьдесят Четвёртый снова смотрел на неё удивлёнными глазами, выбрать другой дом в каталоге, звучало для него как что-то немыслимое.

– Я вижу у тебя очередной пробел в знаниях? – Ответила Мия бросив на его вопросительно-удивлённый взгляд. – Жидкий пластик.

– Что жидкий пластик?

– Представь этот принцип на примере воды, свойство воды переходить из жидкого состояния в твёрдое, так и здесь, вещество разогревается, атомы занимают своё место в системе координат трёхмерного пространства и охлаждаются. Причём вещество не обязательно должно быть пластиком, принцип назвали так, потому что изначально удалось тридеформировать пластик, а потом научились тридеформировать любые вещество, даже металлы. Ты видимо не работал в производстве на XQ 17/18?

– Нет.

– Если бы работал, то знал, что все детали тридеформируются, а станкостроение, это платформы с системой координат, в которых происходят процессы по изменению состояния вещества. Этот остров стоит на похожей установке, и мы можем делать всё что угодно в приделах десяти тон пластика, трёх тон керамики и одной тонны стали. Только желательно нам не находиться в нутри во время тридеформирования иначе микроволны превратят нас в пепел.

– Я могу разбить всё посуду, а потом из разбитой керамики соберу всё воедино?

– Верно. А ещё не нужно иметь целый гардероб одежды, на одежду достаточно двух килограмм пластика.

– Это новая технология?

– Нет, удивительно что ты не сталкивался с эти процессом, технология открыта задолго до твоего рождения, похоже ваша великая система намеренно ограничивает знания.

– Эта технология для меня неизвестна, теперь мне ясно почему система придавала такое большое значение утилизации на XQ17/18.

– Но эта технология должна быть в вашем диконсцентном мире?

Шестьдесят Четвёртый засмеялся.

– Да, в нашем мире есть похожая технология. – Он снова рассмеялся. – Называется "3D принтер", но только это далеко не работа по изменению вещества, а механический процесс.

Шестьдесят Четвёртый открыл окно, в дом ворвался запах моря.

– Виртуальный мир, это всего лишь нарисованная картинка, картинка сложная, чтобы нарисовать новую, системе требуется много времени и энергии, поэтому у нас существует разница во времени, жидкий пластик по всей видимости будет в будущем диконсценции, ну а сейчас, мы там даже не освоили околоземный космос.

Мия и Шестьдесят Четвёртый стали жить вместе под фиолетовым солнцем, в уютном и просторном доме в окружении десятка высоких пальм. Мия раскрывала ему многогранность реального мира, а Шестьдесят Четвёртый рассказывал ей безумно интересные истории из прожитых жизней в виртуальном мире. Они встречали вместе каждый восход и каждый закат, днём Мия садилась за монитор и работала над проектом, попутно посвящая в детали Шестьдесят Четвёртого, а по вечерам они садились на свой гравитон и ехали в гости на соседний остров или в арену, где два раза в неделю проходили массовые мероприятия. На одном из таких выступлений, Мия участвовала в концерте для фортепиано с оркестром, её длинные пальцы легко бегали по клавишам, извлекая звуки невероятно красивой музыки. После концерта к Мие подходили мужчины и они улыбаясь, о чём-то говорили, Шестьдесят Четвёртый сидя в концертном зале не мог слышать их разговоров и поймал себя на мысли, что ревнует её. В этом обществе существовало классовое равенство, у всех был свой остров с домом, не было ни президентов, ни мэров, ни ментов, никто не выказывал своего положения или материального состояния, единственным проявлением своей индивидуальности, служили научные и творческие данные, а также личные качества, поэтому заметив успех своей партнёрши, Шестьдесят Четвёртый задумался о себе. Но он зря сомневался в своём характере, Мия ни на мгновение не разочаровалась в нём, её Рама был для неё хорошим партнёром, они с первых дней на острове стали делать любовь и через год совместных стараний, на свет появился ребёнок.

ХХХ

Моррис остановил машину и вышел на дорогу, он только что вернулся из Древнего Рима в реальность, сердце бешено колотилось, с лба массивными каплями стекал пот. Через минуту он собрался с мыслями и позвонил Фрэнку.

– Да. – Ответил тот глухим, испуганным голосом.

– Неужели мы и в правду там были.

Фрэнк молчал в трубку, шок который он испытывал, никак не утихал.

– Чёрт возьми Фрэнк, скажи хоть что-нибудь!

– Ты имеешь ввиду Колизей?

– Да мать твою, Колизей. Значит я не сошёл с ума. – Сказал Моррис. – Будь на месте, я скоро подъеду.

С того момента прошло пару дней, Инесса с малюткой Джейн хорошо проводили время, их никто не трогал, им перестали давать таблетки, медсестра любезно отвела их в новую палату со всеми удобствами, палата была просторной, весеннее весёлое солнце светило в окна, на которых отсутствовали решётки, на подоконнике цвели фиалки и самое главное, в палате стоял прекрасный запах свежести.

– Как ты думаешь, почему к нам стали относиться по особенному? – Спросила Джейн.

Там, тогда, в ложе Колизея Инесса сидела с Джейн, но пощадив детскую психику, она перенесла только образ девочки, поэтому Джейн не догадывалась от чего произошли эти позитивные изменения.

– Потому что мы особенные, глупышка. – Ответила ей Инесса.

Она относилась к ней с самыми тёплыми чувствами, её материнское сердце видело в ней свою дочурку, которая нуждалась в помощи. Инесса знала, как тяжело ей живётся с её не простой болезнью, болезнью, которую медицина не в силе победить и даже не в силах облегчить её страдания, Джейн выработала устойчивость к литию и препарат перестал действовать, экспериментальные лекарства из лаборатории Морриса не оказывали ни какого положительного воздействия, а побочные эффекты грозили неминуемой смертью, через год такой терапии. Инесса пробовала вылечить девочку через систему, но её файлы оказалось невозможно изменить, видимо такая личность как она, создана с определённой целью, как в последствии убедилась Инесса – ничего не происходит просто так, всему своё время, всему своё предназначение.

Инесса не могла вылечить девочку, но сделала так, что воображаемые друзья были видны им обоим, теперь Инесса могла заругать задиру Пятницу и вразумить бойфренда 8000, тем самым оградив Джейн от негативных действий, припадки прекратились, девочка стала счастлива, что отныне она не одна наедине с своей болезнью.

После того как я преподала урок ублюдку Моррису, нас с Джейн перевели в другой блок, мы живём в хороших условиях, к моему счастью в палате есть ваннная комната, wi - fi и тишина, здесь даже нет общей столовой, а еду нам приносят в палату, мы обедаем перед открытыми окнами с видом на озеро, весь тот безумный гам и вон,ь остались в прошлом, теперь мне остаётся только забыть, то адское место, как страшный сон.

Сейчас, когда все мои испытания позади, я расцениваю всё произошедшее как некий трэш туризм, этот месяц в аду, принёс мне массу различных эмоций, теперь я знаю насколько я сильна и на что способна, а самое главное, обстоятельства в которые я попала, сподвигли меня на развитие внутренних способностей. Подсознание, сознание, базы данных файловой системы и матричный редактор, раскрытие граней возможного и невозможного, именно об этом говорил Рама, именно этим я должна была заняться в Нью Йорке, но занималась не тем, я не знала с чего начать и что от меня требуется, поэтому получила хороший пинок под зад и полетела в нужном направлении. Теперь мне всё понятно, понятно устройство этого мира, мир оказался матрицей, саморазвивающейся игрой, в которой мы должны получать эмоции, не понятно только одно – что мне делать на этом уровне, куда стремиться, что можно, что нельзя, а главное что делать дальше.