Текст книги "Сирруш (СИ)"

Автор книги: Павел Марков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

Шанкар подошел к сосудам у стенки. Кувшины содержали воду. Один оказался полностью заполненным, второй стоял полупустым.

– Как часто вы привозили сюда припасы? – поинтересовался он у главы деревни, заглядывая в горшок. На внутренних стенках сосуда он нашел следы от мясного бульона примерно недельной давности.

– Мы ничего сюда не возили, – глухо отозвался Нараян, – один из них сам приезжал на телеге с зебу в деревню за провизией раз в неделю.

– Телега с зебу, значит? – переспросил охотник, вставая и оборачиваясь.

Нараян стоял в проходе и щурился от солнца:

– Все так.

– Я не заметил ни телеги, ни зебу.

Староста пожал плечами:

– Телега, наверняка, валяется где-то за одним из домов, а зебу убежал в джунгли, где его, вероятно, сожрал синха.

– Как все просто, – хмыкнул Шанкар, – и вы направили гонцов, когда лесоруб не явился в назначенный день за припасами?

– Да, – бросил тот.

– Три дня назад?

– Хм-хм, – утвердительно промычал Нараян.

Немного поразмыслив, Шанкар вышел из дома, при этом слегка подтолкнув плечом загораживающего проход Нараяна, и осмотрелся.

Ветер продолжал нести изнуряюще жаркий воздух с реки и завывал в верхушках деревьев, окружавших поляну с трех сторон. Птицы в джунглях пели на всевозможные лады, заполняя округу своими разнообразными голосами. В невысокой траве стрекотали кузнечики.

Охотник, нахмурив брови, внимательно рассматривал поляну. Нараян, скрестив руки на груди, прислонился к стене хижины и нетерпеливо постукивал ногой в кожаной сандалии по земле.

Наконец, Шанкар произнес, обращаясь, скорее, к самому себе, нежели к спутнику:

– Странно.

– Что?

– Их нет.

– Может, хватит говорить загадками?! – взвился Нараян.

– Следов нет, – Шанкар обернулся.

– Каких еще следов?

– Телеги, копыт зебу. Гонцов ваших, в конце концов. Не пешком же они сюда пришли? Здесь нет ничего, вообще ничего!

– Так, куда они подевались, шакалы их подери?!

Охотник ответил не сразу.

Хорошенько подумав около минуты, он сказал:

– Пока не знаю. Могу ответить только, что здесь точно никто не проходил или проезжал за последние сутки, иначе следы остались бы на земле или траве. Кроме того, – он перевел взгляд на хижину, о стену которой облокотился Нараян, – очаг в доме не зажигали более суток. Как минимум, могу сказать – поляна пустует около двух дней. Более того, у жителей оставалось еще достаточно провизии. Только один кувшин с водой стоит полупустым, а второй и вовсе нетронут. Видимо, лесорубы не возвращались в свои дома уже более трех дней.

– Но вы же сами сказали, что зола в очаге свежая, – подметил Нараян.

– Ее, наверняка, оставили ваши гонцы, – произнес охотник, вновь осматриваясь.

– И куда, во имя Богини-матери, они все делись?!

– Еще не знаю.

– Бросили меня! – Нараян сплюнул на землю. – Сбежали в соседние деревушки. Ублюдки! Разве я мало им платил?!

– Перестаньте сотрясать воздух и идемте за мной.

– Куда?

– Проверим ваше предположение насчет телеги и поищем ее за домами.

Недовольно бурча под нос, глава деревни пошел следом за охотником. Его походный плащ, обмотанный вокруг пояса и песочные волосы с сединой на висках развевались на горячем ветру. Пройдя до дальнего конца поляны, они зашли за дом и остановились в его тени. Листья деревьев гулко шелестели над их головами.

– Идите направо, я пойду налево. Если наткнетесь на телегу, крикните.

– Ну, еще бы, – хмыкнул Нараян, – налево вы любите ходить.

Шанкар вновь почувствовал дикое желание врезать старосте по зубам, но снова сдержался. Не проронив ни слова, он двинулся в выбранном направлении, внимательно осматриваясь в поисках следов. Нараян пошел вправо, даже не пытаясь смотреть под ноги.

Земля за хижинами оказалась более влажной. Прикрытая тенью от домов с одной стороны и лиственной завесой с другой, она была защищена от иссушающих лучей солнца. А следы на влажной земле имели свойство сохраняться намного дольше, нежели на потрескавшейся почве или, тем более, в низкой траве. Однако, как Шанкар ни старался, до рези в глазах всматриваясь под ноги, никаких следов обнаружить ему не удавалось. И чем дольше он находился в этом месте, тем сильнее становилось его необъяснимое чувство тревоги. В какой-то момент его даже охватило острое желание бросить все, вскочить в седло и ускакать отсюда куда подальше. Плевать на работу и щедрое вознаграждение, лишь бы уехать отсюда прочь.

Шанкар резко остановился и посмотрел в сторону джунглей. Несмотря на жару, легкий холодок пробежал по его телу. Ветер раскачивал ветвями. Издалека они походили на выпущенные когти синха. В какой-то миг охотнику даже почудилось, что он слышит грозный рык полосатого хищника. Он внимательно осмотрел лесную чащу. Та взирала на него своей тьмой. Тьмой, которую не мог развеять даже солнечный свет.

Охотник прикрыл глаза и глубоко выдохнул.

«Просто нервы разыгрались».

Воззвав к внутреннему голосу разума, Шанкару удалось быстро подавить вспыхнувшие эмоции и заставить себя сосредоточиться на поисках.

«А моя ли это вообще работа? Искать пропавших лесорубов Нараяна? Меня сюда прислали с Сарасвати разбираться, а не лазить по задворкам покинутого селения».

Охотник не успел развить сию мысль. До него донесся крик главы деревни. От былой надменности, злобы и презрения в голосе Нараяна не осталось и следа.

Теперь в нем слышались нотки испуга:

– Идите сюда! Кажется, я нашел!

Ощутив, как несколько участился пульс, Шанкар бегом пересек поляну, направляясь на звуки голоса старосты. Мгновенно он покрылся слоем липкого пота.

– Нашли телегу? – запыхавшись, спросил Шанкар, подбегая к хижине, за которой стоял староста.

– Нет.

Тембр его голоса совсем не пришелся охотнику по душе. Он вновь непроизвольно сжал рукоятку кинжала, прикрепленного к поясу. Неприятные мурашки пробежали в области шеи прежде, чем он завернул за угол и едва не налетел на Нараяна, стоявшего к нему спиной.

– Да не стойте вы на дороге, – буркнул Шанкар, аккуратно отодвигая того за плечо, – что вы здесь нашли?… – слова застыли у него на языке, когда он увидел представшую взору картину.

Глава 10

Возле задней стены хижины лежал зебу. Точнее то, что от него осталось. Брюхо оказалось вспорото, будто от удара носорога, из него вывалились все внутренности, от которых изрядно смердило. Шанкар было удивился, что не смог сразу учуять такой омерзительный запах, но затем вспомнил о сильном ветре, дувшем с реки. Наверняка, он сносил вонь в сторону джунглей. Задние копыта животного отсутствовали. Вместо них торчали какие-то устрашающие огрызки костей, обрамленные тонким слоем мышц и сухожилий. Некогда длинные рога на голове, оказались сломаны почти у самого основания и валялись рядом на земле. Ошеломленный и, побелевший как сахар, Нараян стоял ногой на одном из них.

– Богиня-мать, – прошептал глава деревни, – кто это сделал?

Шанкар внимательно осмотрел изувеченный труп животного.

– Бешеный носорог, не иначе, – сам себе ответил староста.

– Не уверен, – медленно произнес охотник.

– А больше некому! – в голосе Нараяна засквозили истеричные нотки. Он ткнул пальцем в останки. – Посмотрите на брюхо! Его вспороли, словно бивнем!

– Верно, – согласился Шанкар, – и удар был такой силы, что зебу отбросило на несколько локтей и швырнуло о стену, от чего он сломал свои рога.

– Ну, вот!

– Но у носорога нет острых зубов.

– А? – непонимающе взглянул на охотника Нараян, и тот кивком указал на жуткие огрызки вместо копыт.

– Посмотрите на ноги. Носорог никогда такого бы не сотворил. Это больше походит на синха… но у синха нет рога.

– Тогда кто же это? – Нараян явно испытывал легкий испуг.

– Не знаю, – признался Шанкар.

Староста насупился:

– Вы же охотник, вы должны знать обо всех лесных тварях!

Шанкар окатил его ледяным взглядом:

– Я никогда не встречал носорога с челюстями синха, если вы об этом.

– И что тогда делать?

Охотник бросил еще один взгляд на труп зебу. Под действием жары тело животного интенсивно разлагалось. Судя по всему, оно лежит здесь уже несколько дней.

– Искать ваших людей, а заодно изучить ситуацию в верховьях Сарасвати, – наконец, произнес он.

Глаза Нараяна вылезли из орбит:

– Что? Да вы из ума выжили! Надо убираться отсюда!

– Никак не думал, что вид мертвого животного заставит вас наложить в штаны, – усмехнулся Шанкар, хотя самому было не по себе.

– Поступайте, как хотите! Можете даже в пасть к этой зверюге направиться, а я возвращаюсь домой, – решительно протараторил глава деревни и быстрым шагом направился на поляну.

Презрительно посмотрев тому в след, Шанкар вновь перевел взгляд на труп зебу. Закусив нижнюю губу, он глубоко задумался.

«Никогда ничего подобного не встречал, а видел я в своей жизни немало. И самое интересное – кто бы это ни был, он убил свою жертву не ради еды, иначе вернулся бы и доел останки. И следов не осталось. Проклятье!».

С досады хлопнув себя кулаком по ляжке, охотник закончил осмотр и направился обратно на поляну. Пройдя между хижинами, он обнаружил Нараяна, стоявшего посреди заброшенного селения и смотрящего в сторону джунглей. Его лицо стало еще бледнее, чем раньше. Рот слегка приоткрылся, и из него вырывалось глубокое дыхание. Глаза подслеповато сощурились.

– Эй, – окликнул его Шанкар, – вас там солнечный удар хватил?

Тот не ответил, и охотнику пришлось вплотную приблизиться к главе деревни.

– Если долго стоять на одном месте, то можно пустить корни, – попытался пошутить он, но Нараян продолжал напряженно всматриваться в зеленую чащу, – да что с вами такое?

Облизав пересохшие губы, староста, наконец, произнес:

– Мне кажется, за мной наблюдают.

Шанкар проследил за его взглядом.

Впереди них, в паре десятков локтей, начинался густой лес. Сильный ветер трепал верхушки деревьев, отбрасывая длинные пляшущие тени. Шелест листьев сливался в единый гул, словно ливень барабанит по глиняной крыше. В этом пляшущем зеленом хаосе веток и тени охотник не смог разглядеть ничего подозрительного. Единственное, на что он обратил внимание, так это на полное отсутствие птичьего пения, которое еще недавно заполняло округу своим щебетанием.

– Ничего не вижу, – сказал он.

Нараян оторвался от созерцания джунглей.

Его лицо сохраняло мертвенно-бледный цвет:

– Говорю же, я чувствую, на меня кто-то смотрит.

Шанкар улыбнулся:

– Наверняка это тот бешеный носорог, хочет познакомиться с вами.

– Да пошел ты! – взвизгнул Нараян. – Я не шучу.

– И я не шутил, когда предупреждал, что хмель разъедает мозг. Пить надо меньше. У вас, небось, в той фляжечке вовсе не вода.

Нараян не выдержал и, почти бегом, направился в сторону коня, которого он оставил у обочины. Издав смешок, Шанкар двинулся следом, сохраняя размеренный шаг. Глава деревни, подгоняемый страхом, в два счета преодолел расстояние от середины дороги до поляны и уже водрузился на своего рыжего скакуна. Легко вступая по невысокой траве, охотник, не торопясь, направлялся в его сторону, когда позади он услышал шепот.

Тихий и едва уловимый:

– С-и-и-рру-ш-ш-ш-ш.

Шанкар резко остановился, словно налетел на невидимую стену, а затем быстро развернулся в сторону джунглей.

В этот момент особо сильный порыв ветра налетел на поляну. Дверь хижины, в которую он недавно входил, распахнулась и с оглушительным треском ударилась о стену. Охотник вздрогнул от неожиданности. На секунду он отвлекся на звук. Вид заброшенной поляны снова вызвал в нем необъяснимое чувство тревоги. Тревоги, готовой подстегнуть и броситься отсюда наутек. Не без труда Шанкар вновь подавил в себе это желание. А затем вернулся к созерцанию джунглей. Все его чувства, собранные в единое целое, сконцентрировались на одной единственной точке – на участке густых зарослей, шатаемых ветром, расположенном напротив него через поляну, куда ранее вглядывался Нараян. Он простоял так примерно с минуту, тем самым вызвав нетерпеливый стон главы деревни, но, как и в первый раз, его проницательный взгляд не сумел разглядеть среди безумной пляски ветвей и тени ничего подозрительного. Шепот больше не повторился.

– Наверное, просто ветер, – пробормотал Шанкар, разворачиваясь спиной к джунглям и продолжая движение.

– Во имя Богини-матери, поторопитесь! – крикнул Нараян.

– Да угомонитесь уже, – бросил охотник, подходя к своей лошади, однако на этот раз его голос не звучал так уверенно.

***

До места основной вырубки они добрались, как и говаривал Нараян, минут за пятнадцать. Масштабы проводимых работ впечатлили даже Шанкара, который внутри себя готовился к худшему. Огромный участок джунглей слева от дороги полностью отсутствовал. Вместо него на сотни локтей в сторону запада меж зеленых массивов зияла огромная дыра, земля на которой почернела от пепла и золы. Охотник принюхался, но запаха гари не уловил. Видимо, деревья здесь не жгли относительно давно. Дальше на север снова шла лесная полоса, однако что-то в ее виде настораживало охотника. Большинство салов и пальм, растущих в той стороне, росли под каким-то странным углом, будто им обрубили часть корней, и деревья дали сильный крен.

Шанкар указал пальцем на север:

– В той стороне проводились работы?

– Только вдоль берега, – ответил староста. Он явно нервничал и постоянно вытирал пот со лба.

– Понятно, – прокомментировал охотник, спрыгивая на дорогу и отсоединяя копье от седла.

Нараян с волнением наблюдал за действиями Шанкара:

– Зачем вы взяли копье?

– Пусть будет под рукой. На всякий случай.

Тут глава деревни не выдержал:

– На какой еще случай?! Давайте уедем отсюда!

– Хватит истерить, Нараян, – одернул охотник, – что вы как ребенок? – закинув за спину еще и колчан с несколькими стрелами, он направился к берегу реки.

– Куда вы? – нервным голосом спросил староста.

– Туда, ради чего я, в первую очередь, сюда приехал. К Сарасвати.

– Давайте быстрее!

Охотник остановился, а затем развернулся лицом к Нараяну. Тот, сидящий в седле, выглядел бледно и нездорово. За его спиной виднелась громадная просека, усеянная золой и пеплом. Нараян в эти секунды напоминал неудачливого завоевателя, ненароком спалившего дотла захваченные земли. Налетевший порыв ветра растрепал волосы охотника, и тому пришлось убрать их назад.

– Если хотите уехать отсюда поскорее, тогда помогите мне.

– Чем помочь?

Шанкар указал рукой в сторону пепелища:

– Идите туда и поищите следы ваших людей. Какие угодно. Они должны были остаться.

Разинув рот, Нараян вытаращился на него:

– Да вы спятили! Никуда я не пойду!

Охотник раздраженно пожал плечами:

– Тогда сидите и помалкивайте! Я не собираюсь тратить время на разговоры с вами.

Развернувшись, он быстрым шагом направился к кромке воды. Через секунду охотник услышал, как Нараян позади него слез с седла и, бормоча одно нехорошее слово за другим, отправился в сторону просеки. Как нервозно тот себя ни чувствовал, нежелание проводить лишние мгновения в этом мрачном месте побудили главу деревни к действиям.

Спустившись по откосу к реке, Шанкар сразу же обратил внимание на то, что течение здесь не такое интенсивное. Если это вообще можно было назвать течением. Воды Сарасвати неслись на юг со скоростью старой черепахи. Река содержала в себе огромное количество земли, грязи и ила. Шанкар посмотрел прямо перед собой. На противоположном берегу виднелись густые джунгли. Очевидно, жители долины еще не успели прибрать к рукам ту местность, и она сохраняла природную девственность, естественную в своей красоте. Повернув голову на север, Шанкар обратил взор туда, где должны были протекать притоки Сарасвати, однако с такого расстояния разглядеть что-либо оказалось невозможно.

«Придется пройтись еще немного. Надеюсь, я ошибаюсь, но… ».

Решив не заканчивать плохую мысль, он взобрался по склону и вышел обратно на дорогу. Нараян бесцельно бродил по просеке, в тщетных попытках разглядеть какие-нибудь следы пребывания лесорубов. Со стороны он походил на ожившего мертвеца, в которого вселился ветала[1]. Староста продолжал бормотать себе что-то под нос, но охотник не мог различить слова, сносившие сильным ветром. Быстро оглядев просеку проницательным взглядом и не заметив признаков опасности, Шанкар трусцой направился на север. Как ни был ему неприятен Нараян, оставлять того надолго одного охотнику не хотелось.

Пробежав минут пять на север, он ощутил, как в ноздри вдарил запах гнили и разлагающегося дерева. И чем дальше он продвигался вперед, тем сильнее в воздухе ощущалось гниение. Теперь Шанкар понял, почему издалека местные джунгли показались ему странными. Подойдя ближе, он увидел, что стволы деревьев погружены в грязную воду, примерно на пару локтей, и та постепенно вымывает почву из-под корней. Охотник остановился – грунтовая дорога впереди оказалась полностью размыта, теряясь среди настоящего болота. Тяжело дыша и вытирая рукавом пот с лица, Шанкар пристально вгляделся вперед. Теперь он увидел притоки Сарасвати. Вернее, то, что от них осталось. Лишенный естественного природного крепежа в виде корней деревьев, правый берег полностью обрушился в воду, сильно загрязнив и затормозив течение. Более того, лишившись преграды, притоки вышли из своих берегов, затопив местность. Медленно, но неумолимо верховья Сарасвати превращались в топкое болото. То, чего в глубине души Шанкар опасался больше всего, подтвердилось. Полное исчезновение некогда могучей реки из долины теперь оставалось лишь вопросом времени. И чем дольше затянется засушливый период, тем быстрее это произойдет. От осознания сего охотнику стало нехорошо. К горлу подступила легкая тошнота, а в ногах появилась неприятная слабость.

«Совсем скоро. Сарасвати прекратит свое существование. Луга высохнут первыми, не давая возможности выгуливать скот. Начнется его медленное и мучительное вымирание. Затем закончится вода в оросительных каналах, ибо неоткуда станет ее накачивать, и тогда начнем вымирать уже мы, не менее мучительной голодной смертью. А еще этот ветер. Горячий, словно жаровня. Необходимо немедленно возвращаться с докладом к Верховному жрецу».

На какой-то момент Шанкар полностью позабыл о страшной находке изувеченного зебу. О Нараяне, бродившем, словно оживший мертвец, на пепелище. Его богатое воображение рисовало мрачную картину пустыни, медленно надвигающейся с востока. Как пески, подгоняемые сильным ветром, неумолимо засасывают в свое лоно то, что такими трудами было создано человеком. Луга, поля с колосящимися злаками, сады и селения – все исчезает в ненасытном чреве, оставляя после себя только песок и камни.

Шанкар настолько глубоко погрузился в себя, что не сразу сообразил, как слышит отчаянный крик Нараяна. Глава деревни верещал так, словно ему живьем отпиливали ноги. Сбросив оцепенение и крепче ухватив копье за древко, охотник побежал в обратную сторону с такой скоростью, на которую только был способен.

***

Парочка настенных факелов тускло освещали широкий коридор подземной темницы.

Тюремщик, невысокий полный мужчина с черными волосами и густой бородой, устало наблюдал за рядами пустующих камер напротив него. Широкий лоб пробороздили морщины, а глаза измождено сощурились под нахмуренными бровями. Темные стальные решетки мрачно блестели в свете огня, и за одной из таких решеток находился единственный заключенный всей тюрьмы. Лесоруб Анил. Он сидел здесь со вчерашнего утра, когда его, с охрипшим от продолжительных криков, голосом и окровавленным топором обнаружили стражники пригорода. Анил выглядел сильно изнуренным. Руки и ноги покрывали красные следы от множественных ударов, как от тонкой тростниковой палки. В тот же день жрецы Мохенджо-Даро спешно снарядили отряд воинов, дабы проверить, что за дела творятся в верховьях Синдху, где проводилась вырубка леса. Ибо среди бессвязного бормотания лесоруба удалось различить только одно слово. Слово, которое он повторял, подобно безумцу.

«Ударь. Ударь. Ударь. Ударь».

Разумеется, Анил тут же был заключен под стражу в храмовую темницу Цитадели. У многих не оставалось сомнений, что, обезумевший лесоруб попросту перебил своих товарищей в джунглях. Оставалось загадкой лишь то, как ему удалось расправиться с дюжиной крепких молодцов? Один из жрецов высказал предположение, что Анил действовал ночью, застав лесорубов врасплох. Однако, дабы не гадать и узнать подробности (с Анила спрос оказался не велик, разум его был разрушен окончательно) совет жрецов принял решение послать в лагерь на реке отряд городской стражи. Разумеется, дальнейшую вырубку джунглей на время придется отложить.

Весть о схваченном лесорубе и, вероятно, об убиенных им людях, очень быстро распространилась по всему Мохенджо-Даро. Жители перешептывались на разный лад, пересказывая друг другу известные немногочисленные подробности. Семьи пропавших людей не находили себе места, с волнением и надеждой ожидая возвращения отряда стражников. Они не хотели верить в то, что Анил сотворил нечто страшное. Не могли в это верить. Ведь убийство в долине Синдху было крайне редким явлением, а уж про массовое и вовсе никто никогда не слыхивал. Люди задавались вопросом – зачем Анил это сделал? И что послужило причиной его безумию? Кто-то поговаривал о неурядицах в семье лесоруба. Кто-то слышал о том, что работа ему была не мила, и от этого он замыкался в себе, испытывая душевные муки. Но истинной причины никто точно не знал.

Вот и тюремщик, когда к нему привели заключенного, поначалу с интересом осматривал Анила, будто диковинного зверя в клетке. Однако чем дольше тот оставался взаперти, тем сильнее его раздражал.

Лесоруб сидел, прислонившись к холодной стене камеры, обхватив руками ноги, согнутые в коленях и постоянно бормотал себе под нос:

– Ударь. Ударь. Ударь. Ударь.

Тюремщик надеялся, что суд над Анилом состоится как можно скорее, иначе ему грозит такое же помешательство, если он будет продолжать слушать заунывные стенания заключенного. Однако придется дождаться возвращения стражников. А также, пока Мина, жена Анила, не придет в себя. Бедняжка испытала настоящий шок и сильно ударилась головой. Немудрено.

Прикрыв глаза, он почесал голое пузо и попытался отвлечься, сосредоточившись на приятных мыслях. Он представил, что идет вечером домой по улице, окутанной приятным сумраком. Слабый ветерок колыхает его, еще не тронутые сединой, волосы. Тюремщик заходит в дом и видит свою жену, встречающую любящего мужа приветливой улыбкой и жаренным бараньим окороком на ужин.

Она открывает рот, однако вместо мелодичного голоса суженой, он слышит монотонный вой:

– Ударь. Ударь. Ударь. Ударь.

Тюремщик вздрогнул от такого наваждения и резко открыл глаза, испуганно озираясь по сторонам. Оказывается, он сам не заметил, как задремал.

Анил тем временем продолжал тоскливо стенать, бубня одно и то же себе под нос, при этом слабо покачиваясь:

– Ударь. Ударь. Ударь. Ударь.

– Да заткнись ты, ублюдок! – взорвался тюремщик, вскакивая с табурета так резво, что тот с глухим стуком упал на пол.

Лесоруб, казалось, не слышал его. Обхватив голову руками, он завыл пуще прежнего.

Тюремщик подошел к прутьям решетки и сильно ударил по ним огромным кулаком:

– Заткнись! Заткнись немедленно! Или, клянусь Богиней-матерью, я разукрашу тебя так, что дочь родная не узнает! – немного остыв, он добавил. – Хотя, может это и к лучшему. Такую тварь, как ты стоит предать забвению!

Еще крепче сдавив руками голову, Анил, взвыв подобно побитой собаке, наконец замолчал, однако при этом не перестал качаться, словно тонкий ствол дерева на свежем ветру.

Удовлетворенный, тюремщик вернулся на свое место, предварительно подняв с пола табурет.

После столь длительного пребывания в компании умалишенного, по-настоящему начинаешь ценить тишину.

[1] Ветала – в индийской мифологии вампироподобные злые духи, которые могут вселяться в мертвецов и заставлять их действовать, как живые люди. В отличие от зомби, ветала не заинтересован в пожирании мозгов или человеческой плоти. Его цель – просто раздражать и мучить людей из зависти.