355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Павел Олдак » Сохранение окружающей среды и развитие экономических исследований » Текст книги (страница 9)
Сохранение окружающей среды и развитие экономических исследований
  • Текст добавлен: 5 мая 2017, 11:00

Текст книги "Сохранение окружающей среды и развитие экономических исследований"


Автор книги: Павел Олдак



сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Если величину непосредственных производственных затрат (прямых и косвенных издержек производства) дополнить расчетом социальной компоненты, то мы получим категорию, которую можно определить как полные общественные издержки производства. Последняя дает возможность получить несравненно более точное представление о народнохозяйственной результативности производства тех или иных продуктов. Оценка полных общественных издержек производства должна получить более широкое использование в планово-проектных расчетах.

Включение социальной компоненты в расчет издержек производства окажет двоякое воздействие: с одной стороны, оно будет побуждать предприятия к переходу на новую технологию, с тем чтобы снизить издержки производства, с другой – приведет к сокращению спроса на продукты, создание и использование которых наносит значительный ущерб окружающей среде.

Возьмем небольшой пример. С точки зрения издержек производства и удобств потребления стиральные порошки (детерогенты) обладают несравненным преимуществом по сравнению с хозяйственным мылом. Сейчас они практически вытеснили хозяйственное мыло. Но социальная компонента этих двух продуктов далеко не в пользу стиральных порошков. Как отмечал известный американский эколог Барри Коммонер, «замещение мыла детерогентами вызывало 20-кратное увеличение воздействия фосфатов на окружающую среду… Использовавшееся тысячелетиями во всех частях света, в огромном разнообразии экологических, экономических и культурных ситуаций, мыло не оставило… никаких следов в окружающей среде. Детерогенты же всего лишь за 25 лет своего существования нанесли ей непоправимый вред везде, где бы они ни применялись». Общее заключение ученого звучит как обвинение человеческой непредусмотрительности: «Замена мыла детерогентами не сделала нас чище, чем мы были, но окружающую среду она сделала более грязной» (Коммонер Б. Замыкающийся круг. Л., 1974, с. 110–112).

Существенно иначе сложилась бы картина, если бы цена устанавливалась с учетом полных общественных издержек производства. В этом случае продукты, дорогие для общества (т. е. вызывающие значительные социальные издержки производства), оказались бы дорогими и для потребителя. Покупатель, вынужденный оплачивать определенную часть ущерба, наносимого речным системам эмульсией от стиральных порошков, резко ограничили бы их потребление. Ограниченность спроса при значительных возможностях расширения производства побудило бы производителей искать новые, приемлемые для общества решения. В целом новая цена позволила бы уменьшить отрицательную нагрузку на среду и одновременно направить энергию производителей не на расширение производства «вредных» продуктов, а на разработку технологии производства «безвредных».

Двигаясь в этом направлении, можно до известной степени приблизиться к той системе цен, при которой потребитель будет соизмерять свои запросы в отношении продуктов и услуг со своей заинтересованностью в сохранении здоровой среды обитания. Формулируя этот тезис в осторожной форме («до известной степени»), мы исходим из того, что цены позволяют сравнивать хозяйственные блага лишь в рамках краткосрочных и среднесрочных интервалов времени. Оценка перспективных преимуществ или потерь, связанных с изменением состояния окружающей среды, остаются за границами диапазона измерений.

Следует подчеркнуть еще один момент: перенесение внешних затрат на продукты, производством которых они вызваны, имеет свои объективные границы. Можно использовать этот путь по отношению к определенной группе хозяйственных благ, потребление которых без сколько-нибудь серьезного социального ущерба может быть сокращено или заменено другими продуктами. Но мы вынуждены быть много осторожнее, когда дело касается уровня цен основной массы потребительских благ. Здесь задача решается лишь с учетом требования сохранения стабильности общего уровня цен.

Внешние затраты, переносимые на вызвавшие их предприятия, могут и не принимать формы новой компоненты издержек производства, а покрываться за счет части прибыли. В этом случае они будут представлять собой штрафы, экономическая функция которых сводится не столько к возмещению потерь, сколько к тому, чтобы оказать воздействие на предприятия, побудив их принять все возможные решения для того, чтобы уменьшить загрязнение окружающей среды.

Уже в силу самой специфики штрафов как инструмента системы экономического регулирования границы их применения жестко заданы. Штрафы можно устанавливать лишь за отклонения от норм хозяйственной деятельности. А сами эти нормы должны отражать уровень, который (в рамках установленного государством переходного периода) был бы вполне достижим для предприятий.

Поясним позицию на конкретном примере. Как показали экспериментальные расчеты по УССР, величина ущерба, причиняемого сбросом загрязненных стоков, составляет в среднем по промышленности 2,2 руб. на 1 м3 при средних затратах на очистку 1 м3 сточных вод 7,5 коп. Если бы был установлен некоторый переходный период, минимально необходимый для реализации новых технических решений, и определено, что после истечения данного периода со всех предприятий будет взиматься штраф за сброс загрязненных стоков, равный расчетной величине ущерба от загрязнения (т. е. 2,2 руб. за 1 м3 загрязненных стоков), то это, несомненно, оказало бы свое воздействие на предприятия.

Можно и должно штрафовать предприятия за недостаточную предусмотрительность, ответственность и энергичность действий. Но нельзя штрафовать за то, что они используют устаревшую технологию, если общество считает их продукцию необходимой, а промышленность еще не создала то оборудование, которое необходимо для того, чтобы выйти на новый технический уровень.

Следовательно, значительная часть внешних затрат (связанных с возмещением экономических потерь от загрязнения окружающей среды) должна покрываться за счет централизованных доходов государства. Очевидно, что в рамках каждого данного периода в силу целого ряда моментов будет выбираться некоторое строго определенное распределение внешних затрат между тремя источниками их покрытия: изменением цен, вычетом из прибылей предприятий и централизованным доходом государства.

Вместе с тем необходимо еще раз подчеркнуть: важнейшим требованием проблемы рационального природопользования является сохранение общей системы жизнеобеспеченности. Это социальная проблема, выходящая далеко за границы экономических измерений, и, в частности, понятия стоимости.

Мы имеем инструменты для оценки хозяйственных благ, но не имеем инструментов для оценки ресурсов поддержания жизни на Земле. Эти блага бесценны.

Никакие платежи и штрафы не могут компенсировать ущерб, наносимый промышленностью окружающей среде. При современной технологии и той, на которую можно рассчитывать в течение ближайших двух десятилетий) у предприятий неизбежно сохранится заинтересованность в решении задач без учета социальных потерь, связанных с разрушением окружающей среды. Поэтому начинать нужно с установления стандартов качества окружающей среды, которые общество считает возможным и необходимым достигнуть в течение планируемого периода. На базе этих стандартов можно будет определить границы предельно допустимых выбросов для каждого данного предприятия и всех производств микрорайона. А вот за нарушение их должны устанавливаться строгие санкции, как административные, так и экономические (штрафы).

Определение относительных цен и относительных количеств
Устойчивые отклонения цен от стоимостной базы ценообразования

Особо следует рассмотреть вопрос о трансформации модели стоимостной стоимостных измерении в силу факторов, обусловливающих либо невозможность повторного производства продукта, либо запаздывание в реагировании на изменение внешних параметров.

Отметим прежде всего особенности ценообразования так называемых редких товаров (неповторимых образцов). Хорошо известно, что цены на картины растут, с ростом известности их авторов, многократно превосходя не только то, что выручил художник от продажи соответствующей картины, но нередко и то, что он заработал за всю свою жизнь. Вот цены, по которым на современных аукционах продаются признанные шедевры мирового искусства: картина Огюста Ренуара «Мост искусств в Париже» – 1550 тыс. долл., картина Рембрандта «Портрет сына Титуса» – 2234 тыс. долл., картина Рембрандта «Аристотель созерцает скульптуру Гомера» – 2300 тыс. долл. Последняя цифра представляет своеобразный рекорд – это самая высокая цена, заплаченная за произведения живописи в 60-е годы.

Еще более разительными являются примеры роста цен на коллекционируемые марки и монеты. Приведем следующие весьма характерные примеры. В 1851 г. христианскими миссионерами на Гавайях была выпущена серия всего в 11 марок. В 1975 г. на аукционе в Гамбурге стоимость одной из марок была определена в 130 тыс. западногерманских марок. Из всех почтовых реликвий она неофициально была провозглашена «королевой филателии». В расчет не берутся двадцать голубых и тринадцать красных марок серии «маврикий», стоимость которых измеряется миллионами долларов. Эти марки осели в частных коллекциях британских королевских семейств и японского промышленника Канаи и практически не появляются на рынке коллекционных марок. Золотой доллар чеканки 1854 г. (которых осталось всего четыре) стоит не менее 125 тыс. долл. А одноцентовая монета 1793 г., тайно «подкинутая» на американский космический корабль «Джеминай-7» и совершившая полет на Луну, поднялась в цене до 100 тыс. долл.

Здесь продается не неповторимость, но сама редкость. И марки, и монеты можно воспроизвести с абсолютной точностью. Но это не имеет цены с точки зрения коллекции. По условиям игры признается только вещь, обладающая качеством подлинности: производства соответствующего года, связанная с известным событием или принадлежащая известному историческому лицу.

Отмеченные случаи нельзя просто свести к исключениям. Круг товаров, цены на которые возрастают параллельно росту национального богатства независимо от величины начальных затрат труда, достаточно широк. По существу, сюда входят все невоспроизводимые продукты: произведения мастеров искусства, изделия народных умельцев, продукция редких ремесел и, в частности, тех, которые отошли в прошлое.

Но и в кругу воспроизводимых товаров далеко не всегда можно обнаружить прямую связь цены и затрат труда. Сложности возникают сразу же, как только мы переходим от групповых к ассортиментным ценам. Ассортиментные различия в ценах, например в ценах на модельную обувь, не находятся в строгой связи с различиями в уровне издержек производства. Так, цены на новые модели обуви будут выше средних, а цены на старые модели – ниже, независимо от уровня фактических издержек производства. При этом явно прослеживается зависимость уровня цен от оценки качественных характеристик товара покупателями.

Отмеченные моменты использовались как аргумент в защиту концепции предельной полезности. Необходимо было дать им объяснение на основе трудовой теории стоимости, иначе пришлось бы отказаться от монизма данной концепции и признать, что разные товары подчиняются разным законам ценообразования.

Вопрос об учете потребительских свойств продукции при определении цены товара

Проблема отклонения цены от стоимости под влиянием различий в оценках полезности реализуемых товаров привлекла особое внимание советских экономистов в последние два десятилетия. Был поставлен вопрос о необходимости учитывать качество и эффективность при определении относительного уровня цен на взаимозаменяемую продукцию.

Представлялось очевидным на уровне простого здравого смысла, что товары, удовлетворяющие одну и ту же потребность, но различные по качественным характеристикам и эффективности их использования, должны иметь разную цену. Чем выше качество и эффективность, тем выше должна быть и цена. Как определить теоретическую основу этого феномена? Что должно быть принято в качестве единицы соизмерения полезности разнородных качественных характеристик и какова та шкала меры полезности, на основе которой должна строиться шкала цен?

В объяснение этих сложных вопросов была выдвинута концепция общественной потребительной стоимости (общественной полезности) товара. Она получила развитие в работах А. Боярского, Р. А. Белоусова, В. Д. Белкина, К. Н. Плотникова, А. С. Гусарова и др.

Логика рассуждений выглядела достаточно просто:, чем выше общественная полезность товара, тем выше его стоимость и, следовательно, тем выше должна быть его цена. «Шина, которая может пройти 80 тысяч километров, – писал А. Боярский, – должна стоить вдвое дороже, чем шина, которая пройдет 40 тысяч километров. Продукты питания при прочих равных условиях должны оцениваться по своей питательности (скажем, калорийности)» (Боярский А. Количественный анализ в экономических исследованиях. – Коммунист, 1965, № 14, с. 61). Эту же мысль Н. П. Федоренко развивает следующим образом: «Если для данного периода… установлено, что увеличение потребления одного килограмма молочных продуктов (в пересчете на молоко) равнозначно приросту потребления двух килограммов хлебных продуктов, то соотношение цен на молоко и цен на хлеб должно быть 1:2. Также находим соотношение цен на остальные продукты и ресурсы» (Федоренко Н. П. Об оптимальном планировании. – В кн.: Оптимальное планирование и совершенствование управления народным хозяйством. М., Наука, 1969, с. 21).

Аналогичную позицию мы встречаем и в ряде других работ. Так, по мнению А. Кошута и Л. Розенова, цены являются «производной величиной от уровня общественно необходимых затрат на производство новой продукции и ее народнохозяйственной эффективности». «Основным направлением совершенствования ценообразования, – пишут они, – является усиление взаимосвязи цен с научно-техническим прогрессом и в первую очередь с такими его определяющими факторами, как повышение полезного эффекта и рост народнохозяйственной экономической эффективности продукции и создание на этой основе действенного механизма отражения в ценах экономически обоснованных затрат, научно-технического уровня и полезного эффекта изделий» (Кошут А., Розенов Л. Народнохозяйственный и хозрасчетный эффект в новой технике и ценообразование. – Вопросы экономики, 1978, № 4, с. 97).

Однако представить эту позицию как развитие трудовой теории стоимости нельзя. Прежде всего, как нам кажется, потому что была допущена ошибка в определении того, к какому уровню экономического анализа относится категория «общественная полезность» («общественная потребительная стоимость»), – к макроэкономическому – исследованию народнохозяйственной системы (народное хозяйство как целостная структура; верхние блоки данной структуры – отрасль, регион, зона хозяйственного освоения; социальные плоскости структуры – город, село) или микроэкономическому – исследованию отношений между хозяйственно обособленными нижними элементами народнохозяйственной структуры (между производственными предприятиями, между предприятиями и конечными потребителями).

На макроуровне понятие «общественная полезность» имеет строго определенный смысл: речь идет о полезности продукта с точки зрения реализации выдвинутых обществом социально-экономических целей (рост экономического и научно-технического потенциала страны, перестройка структуры и размещения общественного производства, достижение определенных параметров повышения уровня жизни, сохранение ресурсов окружающей среды и т. д.). Но на макроуровне выбор не связан с том, насколько полно отражена в цене качественная характеристика продуктов. Мера потребности здесь непосредственно задается той системой высших национальных целей, которые общество стремится достигнуть. Таким образом, при всей значимости понятия общественной потребности в макроэкономическом анализе нельзя не видеть, что данный аспект отношений лежит за границами рассматриваемой нами проблемы.

Что же касается микроэкономического анализа, то здесь понятие общественной потребности теряет свою определенность. Ее место занимает категория спроса – величина платежеспособной потребности, предъявляемой со стороны конкретных групп потребителей, а на обществом в целом. И само требование учета качественных характеристик в ценах на взаимозаменяемую продукцию формулируется каждый раз применительно к некоторой выявленной величине платежеспособного спроса.

Попытка ввести категорию общественной полезности (общественной потребительной стоимости) в микроэкономический анализ ничего не дала. Наоборот, оказался основательно запутанным коренной вопрос о связи между потребительной стоимостью и стоимостью.

Сторонники концепции общественной потребительной стоимости считали возможным отправляться от следующей посылки: общественно необходимый труд и стоимость связаны не с единицей товара, а с единицей общественной полезности. Соответственно этому цена должна быть привязана к некоторой единице потребительной стоимости. «Основа расхождения сторонников разных концепций, – пишут К. Н. Плотников и А. С. Гусаров, – состоит в том, что они по-разному отвечают на вопрос, на что затрачивается труд непосредственно: на производство потребительной стоимости или вещи. Сторонники общественной потребительной стоимости в ценообразовании исходят из того, что стоимость формируется непосредственно как затраты труда на производство потребительной стоимости. Поэтому они считают, что формирование общественно необходимых затрат труда связано и не может быть не связано с потребительной стоимостью» (Плотников К. Н., Гусаров А. С. Современные проблемы теории и практики ценообразования при социализме. М., Наука, 1971, с. 299).

Боярский счел возможным сослаться даже на К. Маркса. В цитированной выше статье он пишет: «Общественно необходимый труд, по Марксу, должен определяться на единицу удовлетворения данной потребности, и чем скорее и полнее этот принцип будет реализован в ценах и всей системе хозяйственного расчета, тем лучше» (Боярский А. Количественный анализ в экономических исследованиях, с. 61).

Прежде всего не ясна правомерность ссылки на Маркса. Хорошо известно, что Маркс связывал затраты труда с потребительной стоимостью единиц товара, в которых он воплощен (о чем писал многократно и совершенно недвусмысленно). «Полезность вещи, – писал К. Маркс, – делает ее потребительной стоимостью. Но эта полезность не висит в воздухе. Обусловленная свойствами товарного тела, она не существует вне этого последнего. Поэтому товарное тело, как, например, железо, пшеница, алмаз и т. п., само есть потребительная стоимость или благо» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 23, с. 44). Представление о связи общественно необходимых затрат труда с единицей удовлетворения потребности – нечто совершенно новое. Можно было бы даже определить его как большое открытие в области экономической теории…, если бы оно было сколько-нибудь убедительно обосновано.

До сих пор считалось общепризнанным, что предметом меновых отношений является товар – вещь, обладающая определенной полезностью (потребительной стоимостью), а отнюдь не «единица удовлетворения данной потребности», или единица полезного эффекта. Если этот тезис сохраняется, то совершенно очевидно, что затраты труда, стоимость и цена могут быть связаны только с единицей товара и ни с чем иным. Если же выдвигается представление о том, что конечным предметом меновых отношений является единица удовлетворения потребности, то картина меняется. Тогда надо соответствующим образом перестроить всю теорию товарного производства и показать, по каким законам происходит купля-продажа единицы удовлетворения потребности.

Остается открытым еще один вопрос. Если цена должна строиться на основе учета не только затрат труда, но и качественной характеристики товара (полезного эффекта), то как, отправляясь от этих противоположных начал, объяснить общий закон ценообразования? Напомним совершенно четкую позицию К. Маркса: «Между количеством товаров, находящихся на рынке, и рыночной стоимостью товаров имеет место лишь следующая связь: при данном уровне производительности труда в каждой данной сфере производства для изготовления определенного количества товаров требуется определенное количество общественного рабочего времени, хотя в различных сферах производства отношение это, конечно, различно и не стоит ни в какой внутренней связи с полезностью данного товара или особой природой его потребительной стоимости» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 25, ч. I, с. 204).

Теоретическая слабость позиции о связи стоимости с качественной характеристикой товара дополняется практически неразрешимыми трудностями разработки системы измерения.

Дело в том, что качественные характеристики представлены в виде многоплоскостных структур с разными параметрами измерения: прямая результативность, срок службы, надежность, удобство пользования, размеры, внешний вид, эксплуатационные расходы (для средств производства) и т. д. Каждая из плоскостей, в свою очередь, включает некоторый вектор показателей.

Следовательно, нужно решить задачу сведения многоплоскостных измерений в единый интегральный показатель качеств. В плане абстрактных построений такая задача может быть решена с помощью той или иной системы балльных оценок. Однако практически реализовать этот путь в масштабах народного хозяйства не представляется возможным. Мы уже отмечали, что ежегодно в нашей стране утверждается свыше двухсот тысяч розничных цен на вновь осваиваемые изделия. Сколько же нужно людей и времени, чтобы дать интегральную экспертную оценку по всем параметрам качества каждого из вновь осваиваемых изделий.

Но дело не только в крайне дорогой цене подобной системы измерений. Допустим, что эксперты оценили новую марку телевизора как вдвое более высокую по интегральному параметру качества. Насколько должна быть повышена розничная цена? Эксперты по качеству дать ответ на этот вопрос не могут. Если следовать представлению о прямопропорциональной связи качества и цены, то необходимо повысить цену вдвое. Но тогда получается, что мы совершенно отбрасываем концепцию о связи цены со стоимостью (затратами труда).

Куда это привело в теории – не трудно видеть. А что получится на практике? Хорошо известно, что оценки экспертов отнюдь нельзя идентифицировать с оценками потребителей. Более того, даже если потребитель согласится с тем, что новая марка телевизора вдвое лучше предыдущей, отсюда еще не следует, что он будет готов платить за него вдвое большую цену. Итак, у нас нет никаких оснований считать, что цена, найденная на основе крайне дорогостоящей работы по оценке интегрального показателя качества, будет «работать», что на базе этой цены можно будет реализовать основную массу намечаемого к производству товара. И есть немало оснований считать, что на базе подобных цен можно серьезно усугубить процесс затоваривания. Напомним, что на начало 70-х г. в розничной торговле наряду с дефицитом образовался значительный нереализованный запас предметов потребления (главным образом непродовольственных), который составляет 42 млрд. руб. – около 16 % национального дохода и более 1/4 фонда личного потребления. Весьма велики и темпы прироста товарных запасов – 4,4 %.

Отметим и еще один момент. Группу однородных товаров можно выстроить по некоторому интегральному параметру качества. Но сравнить между собой по интегральному параметру качества все группы товаров невозможно. А ведь мы должны не просто найти цену нового товара по отношению к его предшественнику, но и определить ее в системе цен, т. е. в сравнении с ценами всего товарного мира. Здесь мы еще раз убеждаемся, что качество (потребительная стоимость) не может быть базой построения системы цен. Таковой может быть только труд – сопоставления по величине общественно необходимых затрат труда.

Цены на уникальные товары можно объяснить на основе ограниченной эластичности производства в силу действия таких факторов, как дефицитность ресурса квалифицированного труда и редкости предложения труда лиц, обладающих особыми дарованиями.

Напомним, что закон стоимости есть закон построения меновых отношений воспроизводимых благ. Их цена определяется общественно необходимыми затратами. Что касается невоспроизводимых благ (производство которых не может быть увеличено на основе расширения поля приложения труда и капитала), то здесь мы сталкиваемся с крайним случаем. Изменение цен определяется изменением одного параметра – спроса, ибо производство абсолютно неэластично. В результате движение цены отрывается от своей стоимостной основы.

Различные уровни связи цены и стоимости можно представить следующим образом:

а) при полной эластичности производства и спроса цена определяется величиной затрат труда (стоимостью);

б) при ограниченной эластичности производства: цена отклоняется от стоимости в пределах, обеспечивающих оплату дефицитных производственных ресурсов (капитала и земли) за счет перераспределения части прибавочной стоимости;

в) при полной неэластичности производства цены отрываются от своей стоимостной базы и растут прямо пропорционально росту общественного богатства и денежных сбережений в руках населения.

«Необходимо помнить, – отмечал К. Маркс, – что цена предметов, которые сами по себе не имеют стоимости, то есть не являются продуктами труда, как, например, земли, или, по крайней мере, не могут быть воспроизведены трудом, как, например, памятники древности, художественные произведения определенных мастеров и т. д., может определяться весьма случайными обстоятельствами. Чтобы продать вещь, для этого не требуется ничего иного, как только то, чтобы она способна была сделаться объектом монополии и отчуждения» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 25, ч. II, с. 183).

Продукты труда, которые отражают талант создавшего их мастера, существуют в единственном экземпляре. Крайняя форма редкости определяет и крайнюю форму отклонения цены от ее стоимостной базы.

Несравненно большим по значимости является вопрос о различиях в ценах на однотипную продукцию с различными качественными характеристиками. Эти отклонения могут быть объяснены на основе феномена запаздывания – отставания эластичности перестройки производства от эластичности изменений спроса.

Как известно, создание нового продукта ведет к общей перестройке спроса. При этом большая часть предприятий не может сразу освоить производство нового продукта. Возникает двусторонний разрыв: производство нового продукта оказывается недостаточно эластично в отношении расширения, а производство старого (освоенного) продукта – недостаточно эластично в отношении сокращения. Первых устойчиво меньше, а вторых – больше величины предъявляемого спроса, что и определяет соответствующие отклонения цен от стоимости.

Итак, различия в ценах товаров с разными качественными характеристиками обусловлены не тем, что потребительная стоимость (качество, эффективность) является самостоятельным ценообразующим фактором, но тем, что эластичность перестройки производства отстает от эластичности перестройки спроса.

Принцип взаимоувязанного выбора цены и масштабов производства

Выше мы отмечали, что механизм действия закона стоимости включает в себя две зависимости: цены единицы товара от величины общественно необходимого труда (стоимости) и суммы цен всех товаров данного рода от величины выявленного платежеспособного спроса (родового общественно необходимого времени).

Отсюда прямо следует, что если некоторое предприятие переходит к производству нового товара – открывает новый рынок, то оно должно выбирать одновременно и уровень цены товара, и масштабы производства.

А сам этот выбор должен быть сделан в границах, обусловленных, с одной стороны, издержками производства, с другой – платежеспособным спросом.

Взаимоувязанный выбор цены и масштабов производства – один из важнейших принципов сознательного осуществления требований закона стоимости. Реализация данного принципа осуществляется на основе итеративного процесса выбора решений.

На первой ступени определяются исходные параметры предлагаемого к реализации товара: качественные сдвиги, издержки применительно к разным масштабам производства и расчетная цена, учитывающая заданную рентабельность (целевую норму прибыли).

На втором этапе осуществляется тщательное изучение рынка нового товара при достигнутом качественном сдвиге и некоторых разных уровнях его розничной цены. Определяется «зона цены», т. е. верхний и нижний пределы цены, которую, согласно данным, полученным в ходе исследования рынка, потребитель готов платить за новый товар. Одновременно определяется величина спроса в границах верхнего и нижнего пределов «зоны цены».

Наконец, осуществляется выбор цены и масштабов производства на основе управления как производственными параметрами, так и параметрами спроса. В тех случаях, когда выясняется, что ожидаемый спрос недостаточно высок и «зона цены» не обеспечивает получения целевой нормы прибыли, изыскиваются, с одной стороны, резервы снижения издержек производства, с другой – резервы расширения спроса. Коротко поясним второй аспект, имеющий немаловажное значение.

Природа большого круга товаров современного массового потребления такова, что их потребление может быть отложено. Многие товары вообще могут быть заменены другими. Отсюда зависимость спроса не только от качественной характеристики товара, но и от такого фактора, как «социальная норма». Последнее открывает широкую возможность воздействовать на спрос на основе формирования самой социальной нормы, идти не за потребителем, а впереди него.

Этот путь широко используется сегодня капиталистическими фирмами. «Регулирование спроса и управление им, – отмечает Дж. Гэлбрейт, – по сути дела является обширной и быстро растущей отраслью экономической деятельности. Она охватывает громадную систему средств информации, широкую сеть сбытовых и торговых организаций, почти всю рекламу, многочисленные прикладные исследования и профессиональное обучение, другие связанные с этим услуги и многое другое. И вся эта огромная машина, требующая для своей организации чрезвычайного разнообразия талантов и способностей, занята, как принято считать, продажей товаров. Если же говорить более определенно, то она управляет теми, кто покупает товары» (Гэлбрейт Дж. Новое индустриальное общество М., Прогресс, 1969, с. 247).

В условиях социализма производство также характеризуется неуклонно нарастающим многообразием создаваемых хозяйственных благ. В силу этого сохраняет свое значение – в известной степени – и постановка задачи формирования поведения потребителей. Без этой работы многие новые товары при своем появлении могут не встретить адекватного рынка и их производство окажется нерентабельным. Между тем через какой-то отрезок времени под влиянием формирования социальной нормы на мировом рынке спрос на них и внутри страны может резко возрасти.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю