Текст книги "Сохранение окружающей среды и развитие экономических исследований"

Автор книги: Павел Олдак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Что касается целесообразности с точки зрения реализации общенародного интереса в установлении того или иного уровня цен, то механизм ценообразования должен создавать у производственных предприятий экономические стимулы бережливого отношения к земле.

Итак, ограниченность земли как экономического ресурса (и особо – ограниченность лучших и средних участков земли) является объективной основой, определяющей разрыв между величиной труда, затраченного на всю совокупность сельскохозяйственных продуктов, и величиной труда, представляемого в совокупном спросе, противостоящем этим продуктам; равно как и различий между общественно необходимыми затратами труда, регулирующими стоимость (затраты труда на худших землях), и индивидуальными затратами труда на лучших и средних землях.

В условиях сохранения товарно-денежных отношений отмеченные различия находят свое отражение в том, что индивидуальные стоимости продуктов, созданных на лучших и средних землях, оказываются ниже общественной стоимости, а цена производства продукта, созданного на худших землях, – ниже рыночной цены. Иначе говоря, в цене продуктов, созданных в результате приложения труда и средств к земле, реализуется рентная компонента, представляющая собой результат перераспределения прибавочного продукта, созданного в обществе в целом.

Поскольку рентная компонента есть реализованная в цене продуктов сельского хозяйства и добывающей промышленности часть стоимости прибавочного продукта, созданного трудом общества в целом, а не только работников данных отраслей, она должна быть передана обществу.

Монополия государственной собственности на землю позволяет изымать рентную компоненту в виде фиксированных платежей за пользование землей. В результате возникают рентные отношения между пользователем земли (предприятием или отдельными гражданами) и собственником земли (государством).

Эти рентные отношения в условиях социализма могут и должны служить инструментом, с помощью которого обеспечивается экономическая заинтересованность производителей в рациональном использовании земельных ресурсов, т. е. согласование локальных и общественных интересов.

Таким образом, фиксированные рентные платежи должны рассматриваться как общин инструмент системы экономического регулирования, сохраняющий свое значение по отношению ко всем типам производственных предприятий и сферам хозяйственного использования земель: в сельском хозяйстве (колхозы, совхозы, подсобные хозяйства), в горной промышленности, лесном, водном хозяйстве и строительстве.

Экономическая оценка земли

Конкретная реализация принципа рационального использования земельных ресурсов предполагает построение выбора вариантов землепользования на основе экономической оценки земли, и прежде всего земли как ресурса сельскохозяйственного производства.

Можно выделить следующие ступени экономической оценки земли как сельскохозяйственного ресурса:

– качественная оценка земли с точки зрения ее пригодности для сельскохозяйственного производства (бонитировка почв);

– частная оценка земли с точки зрения эффективности возделывания отдельных культур;

– оценка дохода, который может принести использование земли;

– оценка ценности земли как сельскохозяйственного ресурса – цена земли.

Качественная оценка земли есть определение в относительных цифрах степени пригодности почв для сельскохозяйственного производства. Укрупненная оценка завершается определением класса пригодности, а детализированная оценка производится в баллах бонитета (обычно по 100-балльной системе). В качестве критерия при оценке балла бонитета используют многолетнюю урожайность основных сельскохозяйственных культур.

Частная оценка земли – это бонитировка земельных угодий с точки зрения их пригодности для производства тех или иных сельскохозяйственных продуктов. Ясно, что одни и те же земли будут иметь разные оценки в зависимости от урожайности соответствующих культур.

Оценка дохода, который может принести использование земли, – это вопросы исчисления земельной ренты, рассмотренные выше.

Остановимся на последней ступени – оценке ценности земли как сельскохозяйственного ресурса.

Долгое время в нашей литературе отрицалась необходимость оценки ценности земли как сельскохозяйственного ресурса на том основании, что земля при социализме не является предметом меновых отношений, а ее распределение осуществляется на основе плановых решений. В 60-х годах все четче выявляется необходимость возможно более полного учета ценности земельных ресурсов при выборе экономических решений. Но до сих пор продолжается дискуссия по вопросу о том, какое содержание следует вкладывать в понятие «оценка ценности земли как экономического ресурса или цена земли».

Земля как таковая лежит за границами процесса труда. Она является общим предметом труда в сельском хозяйстве, но отнюдь не продуктом труда и, следовательно, не имеет стоимости. Поэтому само понятие «цена земли», строго говоря, условно. Какие же измерения мы уславливаемся считать ценой земли?

Земля как экономический ресурс может иметь три стоимостные оценки:

– по величине труда, который необходим для ее вовлечения в процесс общественного производства (цена вовлечения);

– по величине труда, направленного на возмещение потери продукта в случае изъятия определенных сельскохозяйственных угодий (цена возмещения);

– характеристика капитализированной ценности ресурса как источника получения некоторого дополнительного дохода.

Последняя оценка и представляет собой категорию цены земли, которую мы должны учитывать в экономических расчетах. Как может быть вычислена эта оценка в условиях социалистического производства? Общая формула расчета хорошо известна: земля, приносящая некоторый доход (ренту), условно приравнивается к производственным фондам, которые могут принести равновеликий доход.

Отправляясь от данной конструкции, предлагалось определять цену земли и при социализме. Вместе с тем разные авторы по-разному отвечали на вопросы о том, какой доход следует рассматривать как «капитализируемый» (дифференциальную ренту, чистый доход, валовой доход, стоимость валовой продукции растениеводства) и что рассматривать в качестве «капитализатора» (банковский процент, норматив платности за производственные фонды, эффективность капитальных вложений в сельское хозяйство, эффективность капитальных вложений в народное хозяйство).

Если строго следовать исходной постановке задачи – определить цену земли как ресурса, приносящего дополнительный доход, то в качестве капитализируемого дохода необходимо принять дифференциальную ренту, а в качестве капитализатора – норматив эффективности капитальных вложений в народное хозяйство.

Однако мы не должны забывать, что расчет по этой схеме дает далеко не полное представление об относительной ценности земли как производственного ресурса.

Во-первых, мы берем только дифференциальную ренту. Иначе говоря, учитываем ценность лучших и средних земель по сравнению с худшими, но не учитываем относительную ценность земли как средства приложения труда по сравнению с другими формами общественного производства. Уже здесь заложено определенное занижение оценки земли.

Во-вторых, формула цены земли – «рента, капитализированная из расчета нормативного коэффициента эффективности капитальных вложений» – означает, что мы определяем ее как годовой эффект сельскохозяйственного использования земель, суммированный за период, равный нормативному коэффициенту окупаемости капитальных вложении. Данная трактовка правомерна лишь при одном жестком условии – если соотношение ценности производственных фондов и земли не претерпевает существенных изменений во времени. Но в реальной действительности мы сталкиваемся с прямо противоположным явлением. Ценность фондов во времени снижается (о чем мы говорили выше). Что же касается земли как сельскохозяйственного ресурса, то ее ценность во времени неуклонно и достаточно быстро возрастает. Последнее обусловлено как ростом спроса на сельскохозяйственную продукцию (в силу роста численности населения), так и сокращением ресурса (в силу эрозии почв и изъятия земель под промышленное и городское строительство). Это положение находит свое наглядное отражение в уменьшении размера сельскохозяйственных угодий на душу населения.

Таким образом, только в некоторой статической модели (где условия не меняются во времени) ценность земли как сельскохозяйственного ресурса можно приравнять к ценности фондов, приносящих равный доход. Переходя к рассмотрению реальных процессов (что можно описать лишь в динамической модели), мы должны считаться с фактом неуклонного возрастания ценности земли во времени. Отсюда правомерно при определении цены земли как сельскохозяйственного ресурса суммировать эффект использования земель (ренту) за возможно более продолжительный отрезок времени – не за 8–10 лет, как это следует из нормативного срока окупаемости капитальных вложений, а за 100–200 лет (что уже нашло отражение в практике ряда стран – ЧССР, ГДР и др.).

Только при установлении предельно высокой цены земли можно преодолеть ориентацию за чрезмерное изъятие ценных земель из сельскохозяйственного оборота. Расчет цены земли на основе дисконтирования ренты из нормативного коэффициента эффективности (т. е. суммирование дохода за 8-летний период) дает следующие интервалы оценки: от 345 руб. за гектар пашни в Псковской области до 1335 руб. в Ростовской области. Эти цены, как отмечает М. Бронштейн, «не могут создать действенную экономическую преграду для чрезмерного изъятия пахотных участков под промышленную и городскую застройки. Такие „цены“ увеличили бы, например, даже при нерациональной малоэтажной и растянутой городской застройке издержки строительных организаций на десятые доли процента. При больших затратах на освоение менее удобных для строительства земель они, несомненно, экономически побуждали бы выход на пахотные участки» (Бронштейн М. Земля и хозрасчетные отношения. М., Колос, 1978, с. 155).

Определение цены земли, которое учитывало бы возрастающую оценку данного ресурса во времени, имеет важное значение не только при выборе вариантов ее хозяйственного использования, но и при исчислении величины национального богатства. Подход к оценке земельных ресурсов в границах 100–200-летнего периода дает единственно правильное представление о ценности данного звена национального богатства.

В нашей литературе приводятся самые различные оценки земли как элемента национального богатства. Так, академик Н. П. Федоренко в 1973 г. оценивал сельскохозяйственные угодья страны в 270 млрд. и запасы леса (со ссылкой на П. В. Васильева) – в 50 млрд. руб., двумя годами позже он повысил эти оценки соответственно в 2 и почти в 17 раз (Экономические проблемы оптимизации природопользования. М., 1973, с. 11; Вестник АН СССР. Серия экономическая, 1975, № 6, с.74). М. Н. Лойтер весь природный потенциал страны оценивает в 975 млрд. руб., в том числе сельскохозяйственные угодья в 320 млрд. руб., (Лойтер М. Н. Эффективность экологических затрат. – В кн.: Экономическая эффективность общественного производства в период развитого социализма. М., 1977, с. 345; Вопросы экономики, 1976, № 1, с. 30). М. Л. Бронштейн оценивает сельскохозяйственные угодья Советского Союза в 900–1200 млрд. руб. (Бронштейн М. Л. Земля и хозрасчетные отношения, с. 162). Такое различие оценок обусловлено, в частности, выбором разных периодов дисконтирования ренты (от 8 до 20 лет). Если же мы признаем справедливым учитывать долгосрочные изменения ценности земельных ресурсов, то оценки возрастут на порядок (в 10 раз).

За границами оценки земли как сельскохозяйственного ресурса лежит еще одна область измерений – оценка земли как всеобщего средства производства, т. е. как ресурса, который может быть использован в разных отраслях народного хозяйства и вовлечение которого в производство должно строиться на тех же принципах, что и накопленных продуктов труда (фондов).

Решение данной задачи предполагает определение:

– возможных вариантов использования каждого данного участка земли;

– сравнительной эффективности капитальных вложений при каждом данном способе использования земельного участка;

– цены земли как наиболее высокой оценки ценности запаса природного ресурса из ряда вариантов его хозяйственного использования.

Коротко остановимся на последнем вопросе: следует ли наряду с учетом цены земли в планово-проектных расчетах использовать эту категорию в системе экономического регулирования, иначе говоря, ввести плату на землю.

Вопрос о целесообразности установления платы за землю продолжает оставаться открытым. В ряде социалистических стран введена плата за землю, и эта норма определенно содействует повышению рациональности использования земельных ресурсов.

Плата за землю ставит каждое ведомство, заявляющее проект строительства предприятия, перед необходимостью учитывать полную цену проекта и изыскивать возможности такого варианта размещения, который стоил бы возможно дешевле. Плата за землю означает, что предприятие будет учитывать выделенную ему территорию как капитальный ресурс, а его использование будет отражаться в категории издержек производства, т. е. увеличивать себестоимость и цену продукта.

Поскольку любое отвлечение земли под промышленное или городское строительство есть сокращение либо самих сельскохозяйственных угодий, либо их потенциального резерва (госфонда), то это означает, что, двигаясь на пути индустриализации, общество должно считаться с необходимостью последовательного увеличения расходов на интенсификацию сельскохозяйственного производства с целью компенсировать потери земельных ресурсов. Следовательно, было бы безусловно правильно использовать плату за землю как форму аккумулирования ресурсов целевого назначения, включать амортизационные отчисления от пользования землей как производственным ресурсом в себестоимость продукта и рассчитывать цены, адекватно отражающие величину реальных общественных издержек производства.

В европейских социалистических странах уже осуществляется курс, направленный на полное использование рентных отношений. Как известно, в Венгрии, ГДР, Польше, Румынии, Чехословакии введена плата за землю, дифференцированная по качеству участков, а В Венгрии с 1966 г. эта плата введена в двух формах: разовой – взимаемой при получении земельного участка в пользование, и ежегодной – за пользование земельным участком. Ежегодная плата государственных предприятий и других хозяйственных организаций составляет приблизительно 5 % стоимости используемого участка. Ежегодная плата за пользование городскими земельными участками дифференцирована в зависимости от размеров городов и близости участков к центру города. Плата за землю рассматривается как компонента издержек производства и включается в расчет себестоимости продукции.

В ГДР с 1968 г. впервые в практике социалистических стран введена плата за землю, переданную в пользование государственным имениям (госхозам). Она исчисляется как процентная ставка к оценке земли по кадастру и выплачивается из прибыли хозяйства. Платежи госхозов за землю составляют 6,3 % стоимости реализованной товарной продукции. Введена плата за земельные участки, отводимые под строительство и создание других несельскохозяйственных объектов.

В Польше плата за сельскохозяйственные угодья осуществляется в форме поземельного налога, который взимается с сельскохозяйственных кооперативов. Установлена плата за земли, отводимые под строительство.

В Румынии плата за изъятие земель из сельскохозяйственного оборота дифференцируется в зависимости от плодородия почвы и полностью включается в стоимость промышленного объекта.

В Чехословакии плата за землю определяется в размере годового дохода с занимаемого земельного участка в течение 75–200 лет.

В целом и теоретический анализ, и накопленный опыт показывают, что экономическая оценка земли и рентная компонента цены являются важными рычагами хозяйственного механизма. Необходимо научиться отлаживать эти рычаги в соответствии с требованиями каждого данного этапа развития.

Дефицит ресурсов окружающей среды.
Социальные издержки производства

Следующая ступень трансформации модели стоимостных измерений связана с учетом дефицитности ресурсов окружающей среды. Этот аспект стал предметом экономических исследований лишь в самое последнее время, и здесь позиции только начинают определяться.

Прежде всего следует остановиться на общей постановке задачи учета внешнего эффекта.

Рост затрат по воспроизводству природных ресурсов.

Требование учета внешнего эффекта

Общественные издержки по выявлению, охране и воспроизводству природных ресурсов непрерывно возрастают. Так, стоимость основных производственных фондов водохозяйственного назначения (сооружения по регулированию водных ресурсов, систем водоснабжения, очистки и отведения сточных вод, ирригационно-мелиоративных систем и т. д.) в настоящее время оцениваются в несколько десятков миллиардов рублей. По предварительным расчетам, капитальные вложения, выделяемые на развитие водного хозяйства, в ближайшей перспективе достигнут примерно 150 млрд. руб. Затраты государства на освоение новых сельскохозяйственных земель, по расчетам С. Г. Струмилина, составляли в 1967 г. около 117 руб. на гектар (Струмилин С. О цене «даровых благ» природы. – Вопросы экономики, 1967, № 8, с. 64).

Нетрудно видеть, что работы, ведущиеся в этих направлениях, давно превратились в крупные звенья системы общественного разделения труда. Естественно, что результаты труда, приложенного в отраслях инфраструктуры, подготовляющих природные ресурсы к хозяйственному использованию, должны получить стоимостную оценку и рассматриваться как один из элементов совокупного общественного продукта.

Отсюда следует необходимость установления принципа платности пользования всеми теми природными ресурсами, на выявление, охрану и воспроизводство которых общество затрачивает значительные средства. Вопрос о том, какую часть этих затрат следует переносить на производственные предприятия и конечного потребителя, требует специального рассмотрения и на разных этапах развития общества будет решаться по-разному. Но принцип перенесения части общественных издержек по подготовке природных ресурсов к их использованию на предприятия и включения их в расчет в качестве нового элемента прямых издержек производства не вызывает сомнений.

Вопрос перенесения части общественных затрат по выявлению, охране и воспроизводству природных ресурсов на производственные предприятия не является принципиально новым. Новое здесь – масштабы издержек и возрастающее значение учета данных издержек в системе ценообразования. Открывается новая область экономического анализа – оценка внешнего эффекта производственной деятельности предприятий. Как известно, до сих пор народнохозяйственная результативность производства измеряется отнесением полученного эффекта (стоимости или суммы прибыли) к вызвавшим его затратам (издержкам производства или авансированным средствам). Становится все более очевидным, что подобный счет дает не только не полную, но зачастую ложно изображаемую картину действительности: высокая рентабельность может многократно перекрываться отрицательным внешним эффектом, связанным с загрязнением окружающей среды.

Можно выделить три линии потерь, связанных с загрязнением окружающей среды: поддающиеся исчислению экономические потери, социальные потери и потери возможностей.

Поддающиеся измерению экономические потери

К группе поддающихся измерению экономических потерь, вызванных неблагоприятными изменениями окружающей среды, относятся сокращение прироста и ухудшение качества создаваемых хозяйственных благ, ускоренное разрушение имущества и вред, наносимый здоровью людей в границах, которые можно учесть на основе роста затрат на лечение и стоимости потерянных рабочих дней. Эти потери непосредственно связаны с загрязнением воздушной среды, загрязнением и разрушением водных систем, почв и ландшафтов.

О размерах экономического ущерба, наносимого загрязнением воздушной среды, можно судить по следующим данным. Увеличение в 2 раза загрязнения атмосферного воздуха сокращает срок службы промышленного оборудования до первого капитального ремонта в среднем в 1,5 раза. Урожайность пшеницы в зоне действия предприятий цветной металлургии на 40–60 % меньше, а содержание белка в ней на 25–35 % ниже, чем за пределами влияния этих предприятий. В США, поддающиеся определению убытки от загрязнения воздуха составляли в 1970 г. 12,3 млрд. долл., в том числе падение стоимости недвижимой собственности и расходы на ее восстановление оценивались в 5,8 млрд. долл., разрушение материалов, машин, оборудования – 1,7 млрд., а вред здоровью людей, рассчитанный на основе платы за лечение и стоимости потерянных рабочих дней – 4,6 млрд. долл.

Сброс сточных вод, даже прошедших все виды очистки (механическую, химическую и биологическую), снижает качество воды в водоемах, что приводит к повышению затрат у других водопотребителей. Так, по предварительным расчетам, в районах Приднепровья ущерб, наносимый сельскому хозяйству и рыбному хозяйству, а также дополнительные затраты на подготовку воды предприятиями, размещенными ниже по течению реки, составляют несколько десятков миллионов рублей (Левин А., Удовенко В. Водные ресурсы и эффективность общественного производства. – Вопросы экономики, 1973, № 12, с. 62). Ухудшение водообеспеченности этого региона вызывает необходимость дополнительных вложений на увеличение использования подземных вод, регулирование водных ресурсов, а в ряде случаев и переброску воды из других бассейнов.

В гидроэнергетическом строительстве учет ценности затопляемых земель во многих случаях показал бы целесообразность снижения проектных отметок высоты плотин и помог обосновать народнохозяйственную выгодность сооружения заградительных дамб для уменьшения площади земель, занятых мелководьями. Расчеты показали, что сооружение в нашей стране всех водохранилищ объемом свыше 50 млн. м³ потребовало изъятия свыше 5 млн. га. сельскохозяйственных угодий. В отдельных районах (Украина, Молдавия, Поволжье, Северный Кавказ) изъято 1,2–2 % общей их площади.

Некоторое представление о размерах общественных издержек, связанных с разрушением окружающей среды, дают расчеты, выполненные японскими экономистами. Масштабы потерь в результате загрязнения среды в Японии оценивались (в ценах 1970 г.) в 1955 г. – 55 млрд. иен, в 1960 г. – 978, в 1965 г. – 3496. в 1970 г. – 6470 млрд. иен (22 млрд. долл). При этом удельный вес экологического ущерба в чистом национальном богатстве (учитывающем накопленное материальное богатство, накопленные знания, здоровье населения и степень сохранения природных богатств) увеличился с 0,2 % в 1955 до 13,8 % в 1970 г.

Эти расчеты ясно показывают, сколь дорогую цену приходится платить за стремление откладывать на будущее реализацию полноценной программы сохранения ресурсов окружающей среды.

Социальные потери и потери возможностей

Социальные потери, связанные с загрязнением окружающей среды, – это потери, наносимые здоровью населения и качественное ухудшение среды обитания. Проведенные исследования показывают, что в индустриально развитых странах наибольший урон здоровью людей наносит загрязнение воздуха, а в развивающихся странах – загрязнение воды (поскольку в последних очень слабо развиты коммунальные водопроводные и канализационные системы).

Важно различать два аспекта социальных потерь экономический и гуманистический.

Социальные потери в экономическом аспекте поддаются измерению. Как уже отмечалось выше, можно подсчитать потери общества, связанные с сокращением числа отработанных часов, ростом затрат на лечение и ускоренным переводом на пенсию по состоянию здоровья. Суммируя эти потери с потерями производства и разрушением потребительского имущества, мы получаем обобщенное представление о величине поддающегося измерению экономического ущерба.

Социальные потери в их гуманистическом аспекте не могут быть точно измерены. Но они имеют принципиальное значение. Производство выглядит оправданным в глазах населения лишь в том случае, если оно удовлетворяет потребности людей. Если же производство подрывает здоровье населения, то ценность создаваемых хозяйственных благ ставится под сомнение. Такое производство не может получить моральной поддержки населения. «Предпоследний западный человек, застрявший в транспортном месиве и медленно умирающий от угарного газа, вряд ли обрадуется сообщению последнего выжившего человека, что конечный общественный продукт достиг рекордного уровня», – саркастически отмечал Дж. Гэлбрейт (Мировая экономика и международные отношения, 1972, № 8, с. 86).

Наиболее скрытую часть потерь, связанных с загрязнением окружающей среды, представляют собой потери возможностей, т. е. разрушение того, что мы сегодня еще не можем использовать как экономический ресурс, но что уже просматривается как ресурс будущего.

Попробуем на примере Байкала рассмотреть, как можно подойти к оценке потерь, связанных с ограничением возможностей использовать ресурс в будущем.

Байкал и его побережье – это великое творение природы, которое (на доступном уровне познания) выступает как экономическое и социальное богатство в следующих основных направлениях.

1. Байкал – это природная фабрика по производству сверхчистой пресной воды.

2. Вода Байкала является одним из источников, питающих мощные гидростанции Ангары. Роль Байкала как регулятора и интенсификатора каскада гидростанций Ангары и Енисея существенна и в дальнейшем будет возрастать.

3. Байкал и его побережье являются потенциальным ресурсом развития индустрии туризма местного, союзного и международного значения.

4. Байкал является важным ресурсом рыбного промысла.

5. Байкал с его эндемичными формами флоры и фауны представляет собой зону сохранения элементов генетического фонда Земли.

Пока народнохозяйственное использование получили лишь некоторые ресурсы Байкала. Полнее всего используются рыбные ресурсы. Определенное использование получает вода Байкала как энергетический ресурс для Иркутской и Братской ГЭС. Используются, хотя и в очень малой степени, туристские ресурсы бассейна озера.

Главные ценности Байкала в перспективе ближайших десятилетий и в отдаленной перспективе – производство в огромных масштабах сверхчистой пресной воды и возможности оперирования с генетическим фондом – пока никак не используются и потому получают нулевую экономическую оценку.

Как можно было бы подойти к оценке ценности водных ресурсов Байкала с позиции возможностей для будущего? Отметим два момента.

1. Ресурсы натуральной (незагрязненной промышленными и бытовыми отходами) питьевой воды в масштабах планеты быстро сокращаются. Это объясняется тем, что промышленность и коммунальное хозяйство только начинают работы по созданию современных очистных сооружений и делают самые первые шаги по освоению новой малоотходной технологии. В силу значительных инерционных моментов, свойственных экономическим процессам (невозможности быстрой перестройки производства), а также влияния социальных факторов (капиталистических принципов производства) тенденция к сокращению ресурсов натуральной питьевой воды в планетарном масштабе сохранится по крайней мере на протяжении ближайших двух десятилетий.

Дефицитность ресурса натуральной питьевой воды уже привела к превращению воды в предмет розничной торговли. Спрос и цена этого товара в ряде стран мира (США, Западная Европа, Япония) быстро растет. Есть основания считать, что данная тенденция также сохранится на довольно долгий отрезок времени. В этом плане весьма важно провести исследование, которое выявило бы прогнозные оценки спроса (и ожидаемый уровень цен) на натуральную питьевую воду в наиболее развитых промышленных зонах мира.

2. Качество байкальской воды (высокое содержание кислорода и малое количество растворенных органических и минеральных веществ) делают ее уникальным и исключительно ценным питьевым ресурсом нашей планеты. Однако сравнительные оценки ценности питьевой воды Байкала с ценностью воды из других естественных источников (в частности из рек, которые в той или иной степени уже загрязнены промышленными и бытовыми стоками) пока не проведены. Представляется важным проведение этих исследований.

Опираясь на сравнительные оценки байкальской воды как питьевого ресурса и оценки роста спроса и цены на натуральную воду в перспективе, можно будет определить стоимостную меру (в рамках выбранного интервала времени и некоторого данного уровня наших знаний) ценности Байкала как фабрики производства сверхчистой воды.

Технические средства и экономические потребности позволяют уже сегодня ставить вопрос о целесообразности использования Байкала как уникального мирового колодца питьевой воды. Отсюда особые требования к сохранению того биологического механизма, на основе которого воспроизводится чистота байкальской воды.

Пути возмещения экономических потерь.

Переносить затраты на цену продукта или оплачивать за счет централизованных доходов общества?

Экономические потери, связанные с загрязнением окружающей среды, можно трактовать как некоторые дополнительные издержки производства хозяйственных благ, внешние по отношению к предприятиям, на которых создаются данные блага. Чтобы процесс воспроизводства мог продолжаться нормально, общество должно систематически покрывать эти дополнительные издержки производства.

Есть два принципиально различных пути решения этой задачи. Первый – дополнительные издержки производства переносятся на предприятие: «платит тот, кто загрязняет»; второй – дополнительные издержки производства покрываются за счет централизованных доходов общества: «платит все население за счет налогов и все предприятия за счет части своих прибылей».

И теоретический анализ, и накопленный опыт показывают, что необходимо использовать оба пути решения задачи.

Представляется вполне оправданным стремление возможно шире использовать принцип «платит тот, кто загрязняет». Однако надо ясно представлять себе его границы. Перенос дополнительных издержек производства на предприятие может быть осуществлен в форме новой компоненты цены товара и в форме штрафа, покрываемого за счет прибылей предприятий.

Затраты, связанные с возмещением экономических потерь, можно рассматривать как общественно необходимые издержки производства соответствующих товаров, специфика которых состоит в том, что они должны быть осуществлены в других сферах производства и в более поздние отрезки времени. Но в масштабе всего общественного процесса воспроизводства – это каждый раз издержки производства определенных продуктов. Поэтому рассмотрение их – в некоторых строго определенных границах – как новой, социальной компоненты издержек производства и цены товара имеет достаточно веские основания.