Текст книги "Потапыч"
Автор книги: Павел Беляев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
5
Рассказ новенькой
1
Вика стояла, прижав к груди плюшевого мишку по имени Потапыч. Её сердце судорожно колотилось от такого страха, какого Вика за все свои девять с половиной лет ещё не испытывала.
– Викуля, время уже много, беги скорее спать! – услышала она голос Ленки из своей комнаты и, стиснув зубы, ещё сильнее прижала Потапыча к себе.
Всё дело в том, что Ленка, ну, то есть сестра, лежала здесь – прямо перед ней – и крепко спала. Девочка не могла даже представить, кто мог звать её, ведь жили они только с сестрой и мамой. Но мама сегодня работала в ночную смену, и никаких гостей не приходило.
Тем вечером Вика воспользовалась отсутствием мамы и заигралась в телефон дольше обычного. Когда девочка взглянула на время, то было уже без двадцати минут полночь. Вика должна была лечь спать ещё два часа назад.
Странно, обычно Ленка в таких случаях приходила и напоминала об этой прискорбной необходимости – ложиться спать. Но не сегодня.
Наверное, у Ленки выдался тяжёлый день, и она уснула сама, не проследив за Викой. Если так, то можно ещё посидеть в телефоне, пока не захочется спать. Решив на всякий случай проверить, Виктория засунула медведя под мышку и на цыпочках прокралась в соседнюю спальню. Так и есть: Лена спала, положив голову на одну подушку с атласной наволочкой, а другую обнимала, совсем как Вика своего плюшевого мишку.
– Лен, ты спишь? – Вика осторожно потрясла её за плечо, но не добилась никакой реакции.
Девчонка расплылась в зубастой улыбке, предчувствуя целую ночь в ROBLOX’е, кучу новых скинов, квесты, бродилки. Можно скачать какую‐нибудь дополнительную мини-игрушку, за гейм в которой давались робаксы.
И в этот момент её позвали.
Девочка вздрогнула от неожиданности и выронила медведя. Потапыч ударился о край кровати и упал на пол. Медленно, стараясь не отрывать взгляда от входа в спальню, Вика присела и рукой нашарила плюшевую лапу. Внезапно ей показалось, что под кроватью кто‐то есть. Во всяком случае девочка совершенно точно слышала, как под ней кто‐то скребётся. Она с ногами забралась на койку и потрясла сестру сильнее.
– Лен, проснись, дома кто‐то есть.
Но и в этот раз никакой реакции не последовало.
– Лена, ну, пожалуйста, проснись! – Вика принялась трясти девушку изо всех сил, говоря при этом шёпотом, в страхе привлечь внимание той, что звала из детской. – Лена, Леночка! Ну, Лена!
Сестра спала как убитая, и Вика поняла, что осталась одна. Кто бы сейчас ни находился в её комнате, девочке придётся разбираться с этим самой.
Из глаз выкатилась слеза, потом другая. Вика попятилась, но прошла недолго, уперевшись спиной в стену. Медведя она прижимала к груди, словно хотела за ним спрятаться.
– Викуля, время уже много, беги скорее спать! – услышала она голос сестры из своей комнаты и, стиснув зубы, ещё сильнее прижала Потапыча к себе.
Мама всегда говорила, что по ночам он защищает Вику от кошмаров.
Светодиодная люстра в виде кубической восьмёрки часто-часто замигала и погасла. Вика осталась в темноте. Осторожно, продвигаясь вдоль стены, девочка добралась до выключателя и нажала на кнопку – ничего. Она пощёлкала выключателем ещё несколько раз, но проклятая люстра так и не загорелась.
– Не бойся, Потапыч, это просто свет отключили, – тихо проговорила Вика на ухо медведю. – Такое часто случается по ночам. Скоро дадут.
Из коридора послышались шаги. Как будто кто‐то медленно ступал по линолеуму когтистой лапой и что‐то за собой волочил. Вика потянулась и, коснувшись кончиками пальцев двери, захлопнула её. Замка не было. Увы. Кроме входной, в квартире только одна дверь могла похвастаться небольшой щеколдой – в ванной. Вика поняла, что надо бы чем‐то подпереть. У стены напротив стояло небольшое трюмо, у окна стол с венским стулом. Но чтобы добраться до всего этого, нужно спуститься на пол, а под кроватью тоже кто‐то был.
– Что нам делать, Потапыч? Кажется, мы окружены. Тот, что сидит под кроватью, только и ждёт, когда мы спустим ноги. Ну, хотя да, ты прав – если зайдёт та, что звала, эта ждать не будет вовсе. Но он же не напал, когда мы вошли, верно? Думаешь, света боялся? Наверное, поэтому и люстра не работает, чтобы не пугать того, что под кроватью. Ну, тогда, возможно, у нас ещё есть выход, Потапыч. Что скажешь?
Вернув медведя под мышку, девочка принялась обыскивать кровать. Под подушкой, как раз под головой Лены, лежал телефон. Заряда оставалось ещё больше половины. Вика включила фонарь и посветила на пол у койки – никого. Тогда девочка осторожно спустилась и быстро пошла к столу, стараясь оставаться в круге света. Из-за того, что она не была прозрачной, ноги отбрасывали длинную тень, которая чем была дальше от круга, тем становилась шире. Если Потапыч был прав и тот, что сидел под кроватью, боялся света, то тень – это как раз та тропка, через которую он мог напасть. Чтобы этого не допустить, Вика всю дорогу перекладывала телефон из руки в руку по кругу, при этом постоянно меняла скорость и направление, чтобы запутать монстра. Чтобы он не знал, с какой стороны в следующий раз окажется тень.
Добравшись до письменного стола, Вика внезапно поняла, что дотащить такую тяжесть до двери одна не сможет. Трюмо тоже, наверное, отпадало. Оно хоть и было явно легче, но девочка боялась, что высокие зеркала могут перевесить, и вместо того, чтобы загородить дверь, Вика просто перевернёт их на себя.
Шаги неспешно приближались. Кто бы ни находился за дверью, он явно был уверен, что жертва никуда не денется.
Уже едва слышалось шумное дыхание, как будто у той, что за дверью, был нечеловеческий нос.
Вике захотелось забиться под стол, подтянуть колени к подбородку и зажмуриться. Как в детстве, когда ей было страшно, девочка просто закрывала глаза или лицо и думала, что раз она ничего не видит, то и остальные её не замечают тоже.
Но Вика уже знала, что на самом деле это не работает.
Вдруг в голове возникла идея. Виктория видела такое в каком‐то боевике, а значит, это был стопроцентный вариант. В девять с половиной лет всё, что ты видишь по телику, кажется стопроцентным вариантом.
Она схватила стул и со всех ног метнулась к двери. Девочка прижала ручку спинкой, уперев ножки в пол под углом. Мгновение Вика соображала, всё ли сделала правильно, а потом одним прыжком взлетела на кровать и уселась за спящей сестрой, прячась за ней, как за ещё одним препятствием.
Тварь снаружи наконец добралась и надавила на ручку. Стул не давал двери открыться.
Вика перевела дыхание. Потом она вспомнила про того, кто так и остался под кроватью, и от страха закуталась в одеяло с головой. Телефон с включенным фонариком девочка держала перед собой, водила им из стороны в сторону, гоняя мрак по углам комнаты.
Тварь в коридоре ещё раз проверила дверь на прочность, а когда ничего не добилась, принялась скрестись в неё и умолять теперь уже голосом мамы, чтобы Вика перестала баловаться и отперла комнату.
Вика закрыла уши ладонями и, чтобы не слушать тварь, принялась бубнить себе под нос стихи Пушкина, которые учили в школе. Фонарик всё ещё работал, только теперь он лежал между девочкой и сестрой светодиодом кверху. При таком расположении вокруг телефона образовались густые области тьмы. И тот, что ждал под кроватью, этим воспользовался. Зелёная когтистая лапа с паучьими суставами вцепилась в простыню и потянула вниз.
Вика завизжала и, схватив телефон, направила луч на руку. От болотного цвета кожи пошёл дым. Тварь истошно завизжала и убралась обратно во мрак. Там, под кроватью, она принялась шуршать и скулить.
За дверью раздался глухой нелепый смех, какой случается у диснеевских злодеев, когда они придумали какую‐нибудь очередную пакость.
– Ты умная девочка, да? – послышалось из-за двери. – Ты думаешь, что защитилась…
– Лена, проснись же, пожалуйста, – твердила между тем Вика, глотая слёзы.
Девочка шарила перед собой полоской света от телефона, чтобы тот, что сидел под кроватью, даже не думал высовываться. Украдкой она взглянула на часы – полночь.
Тварь за дверью вдруг сказала:
– Бум! – как будто знала, что Вика посмотрела на время. – Бум… бум… бум… – и так двенадцать раз.
Вика продолжала шарить светом фонаря перед собой. В какой‐то момент луч упал на трюмо, прошёлся вверх, слепя глаза через зеркало, и Вика увидела своё отражение: бледная как мел девочка, которая куталась в тонкое одеяло и испуганно выглядывала из-за спящей старшей сестры. А рядом с этой девочкой с её лицом, в каких‐нибудь пятнадцати сантиметрах, из зеркала смотрела огромная крысиная морда. Большие, чуть загнутые вперёд усы, хищно топорщились. В красных глазах не было зрачков, но Вика знала, что крыса смотрит именно на неё.
И девочка узнала эту крысу.
Мгновение они смотрели друг на друга, а потом крыса выпрыгнула прямо из зеркала.
Вика завизжала и бросилась бежать. Крыса за ней. Стул полетел в сторону, девочка рванула дверь на себя и выскочила в зал. Комната казалась пустой, и Вика поняла, что эта красноглазая тварь и скреблась в дверь несколько минут назад. А потом каким‐то образом пробралась в Ленину спальню через зеркало.
В ванной сам собой зажегся свет. Казалось бы, вот оно – спасение. Запрись там и пережди до утра, пока чудовища сами не уберутся из квартиры под гнётом солнца. Но Вика была не такая дура. Если в поединке с такой тварью, как Крыса, тебе заботливо подсовывают удобный выход, то это верная смерть.
Внезапно из всех углов на Вику понеслись полчища грызунов. Их маленькие глазки светились в темноте. Топот маленьких лап дробно отдавался в груди. Они гнали её в ванную.
Визжа от страха и отвращения, Вика метнулась на кухню и хлопнула за собой дверью. Через секунду девочка уже подпёрла её обеденным столом. Несколько крыс успели прошмыгнуть внутрь и теперь носились вокруг девочки, пищали и кусали её за ноги. Вика запрыгнула на стол, но три грызуна бросились за ней. Пинками отправив их в разные стороны, Виктория дотянулась до выключателя, но свет ожидаемо не загорелся. Вместо этого на руку что‐то упало. Луч фонарика вырвал из тьмы таракана, жирного, усатого, который полз вдоль руки по запястью в сторону локтя. Вика завопила и стряхнула его. А когда взяла себя в руки, поняла, что стены кухни буквально покрыты этими насекомыми. Их было так много, что тараканы ползали по проводам, навесным шкафчикам кухонного гарнитура, друг по другу – везде. Кто‐то из них то и дело срывался и падал. Особенно с потолка.
Когда несколько насекомых упало на голову Вике, она принялась истерически стряхивать их, быстро размахивая руками, и при этом прыгать на месте. Немудрено, что из-за этого она сорвалась со стола. Воздух как будто вышибли из лёгких. Девочка рассадила себе локоть и колено. При этом, когда ударилась об пол, зубы лязгнули и прикусили язык. Рот наполнился противным солоноватым привкусом.
Жирный крысюк тотчас запрыгнул на грудь девочки. Вика сбила его отмашкой и тут же почувствовала, как маленькие зубки впились ей в бедро. От боли перед глазами вспыхнуло белым. Вика завизжала и кулаком сбила крысу. Та так и не успела разжать челюсти, поэтому отлетела и шмякнулась о мойку с куском мяса в зубах. Упав на пол, хвостатая тварь прожевала кусок Вики и злобно зашипела.
Размазывая по лицу слёзы и кровь, девочка поднялась и ладонью нашарила подставку для ножей. Выхватив оттуда самый большой, Вика метнула его вперёд. Нож воткнулся в шаге от грызуна. Крыса вильнула хвостом и скрылась под холодильником. Ещё две набросились на девочку справа и слева. Их она забила подставкой для ножей по очереди. Третий крысюк всё ещё сидел под холодильником, не высовываясь.
Вика подобрала с пола Потапыча, стряхнула с него тараканов и бросилась к окну. Слава богу, что в этом году они успели заменить старые деревянные на новые пластиковые. Те окна, девочка ни за что бы не открыла сама, у этих было достаточно повернуть ручку, и в лицо ударил прохладный ночной воздух.
– Помогите! – закричала Вика в пустынную улицу. – Кто‐нибудь, пожалуйста! Спасите!
Снаружи одиноко мерцал высокий уличный фонарь. Его тусклый свет падал на разбитый кусок асфальта перед домом. Там стояла удивительная тишина. Казалось, что весь мир вымер, оставив жизнь только в жалком клочке безумия, в который превратилась квартира Вики.
Виктория сообразила, что кричать на улицу толку нет, и принялась колотить ножом по батарее в надежде, что шум разбудит соседей, а те придут и спасут её. Но жильцы снизу остались глухи.
– Что же нам делать, Потапыч? – девочка уселась на подоконник и принялась гладить медведя по голове.
Она не обращала внимания на сквозняк из окна, которое так и не закрыла, почти не вспоминала о глубокой ране в ноге, откуда бежала кровь, – плюшевый медведь поглотил всё внимание своей хозяйки. Вика ухватилась за него как за соломинку, чтобы её разум окончательно не сорвался в пропасть безумия. Потапыч был последним островком нормальной жизни. Он был её якорь.
– Тебе тоже страшно? Не бойся. Думаешь, это сон? Но тогда почему так больно? Перестань плакать, Потапыч, ты же всегда был смелым медведем! Ты защищал меня от кошмаров, что случилось сегодня? Ты устал? Не плачь, маленький, это ничего. Все устают. Я тоже устала. Давай немного потерпим, хорошо?
В дверь постучали. Тихо, вкрадчиво. Должно быть, эта та Крыса. Крыса с большой буквы, настоящее чудовище. Мама говорила, что это всего лишь кошмар, что на самом деле её нет, но Вика ведь только что видела её собственными глазами.
Эта Крыса уже несколько раз приходила к Вике во сне и неизменно мучила её всякими страхами. Обычно такие сны предшествовали какой‐нибудь сильной болезни, вроде дизентерии в детском саду или воспаления лёгких во втором классе. Что же теперь будет, раз она пришла уже наяву?
– Скажи, Потапыч, как с ней бороться? Ты же столько раз защищал меня от неё.
Она посмотрела в блестящие глаза медведя. В какой‐то момент Вике показалось, что она видит осмысленный огонёк, но игрушка, как это и положено игрушке, молчала.
Между тем Крыса по-прежнему скреблась. Вика была уверена, что, если бы тварь захотела, могла бы вынести дверь одним пинком – такой здоровой она была.
Но, видимо, Крысе доставало удовольствие пугать девочку.
– Викуля, выходи. Нам есть что обсудить. Мы же старые друзья!
– Никакие мы с тобой не друзья, – буркнула девочка.
Сразу после этих слов сама собой включилась микроволновка. Вика вздрогнула и сжалась. А мгновением позже захлопали дверцы подвесных шкафчиков. Тумбы гарнитура загрохотали ящиками.
Вика зажала уши ладонями и пронзительно завопила. Первые несколько мгновений она думала выпрыгнуть в окно, но падать с девятого этажа означало бы разбиться насмерть. Тогда, не выдержав, она спрыгнула с подоконника и, отодвинув стол, прошмыгнула в зал.
И оказалась нос к носу с Крысой.
Тварь из кошмаров была выше её на четыре головы. Она стояла спиной к длинному серванту-стенке с зеркалами внутри, и Вика могла видеть два отвратительных горба Крысы. Первый был обычный – на холке, где и положено. Второй рос ниже и чем‐то напоминал гриб. Чудовище стояло на задних лапах, передние держа перед собой слегка согнутыми. Длинный лысый хвост бил из стороны в сторону. У существа не было человеческих губ, но Вика дала бы руку на отсечение, что тварь ухмылялась.
Они снова стояли и смотрели друг другу в глаза, как несколько минут назад в комнате мамы. Только теперь между ними не было ничего, даже тонкой полоски зеркала.
Вика почувствовала, как что‐то тёплое сбегает у неё по внутренней стороне бедра вниз. Девочка стиснула зубы и сильнее прижала к себе Потапыча.
Из кухни всё ещё доносилось хлопанье, а рои тараканов уже вовсю бежали по стенам зала. Крысы тоже были здесь. Они копошились у самых ног, противно тёрлись серыми шкурами об ноги, но не нападали.
– Почему ты преследуешь меня? – тихо спросила девочка.
Крыса разразилась хохотом.
– Тебя? Да кому ты нужна?
Вику как будто окатило холодной водой. Лена! Она осталась в комнате с тем, кто прячется под кроватью, без света, и некому отогнать эту тварь от неё. Крыса не преследовала Вику, она лишь отвлекала внимание.
Вика бросилась в спальню, но лапа с острыми когтями сжала плечо девочки и бросила через весь зал прямо в сервант. Вика больно ударилась спиной о деревянную дверцу. В ушах зазвенело. В серванте со звоном посыпалась посуда. Фонарик отлетел в сторону. Медведь упал у ног.
Вика подобрала Потапыча и медленно встала. И сразу же сильный удар оторвал её от пола и снова бросил на стенку. На этот раз девочка врезалась в стеклянные дверцы, как раз те, что были напротив зеркал. Послышался звон. Вика почувствовала, как в руки и спину втыкаются осколки. Девочка захныкала.
Звуки доносились до неё, как из глухой бочки. Тело стало ватным. Мысли уплывали куда‐то вдаль.
Нет, она не могла потерять сознание. Только не сейчас. Лена там одна, и ей нужна помощь.
Телефон валялся фонариком вверх около кресла. Его света хватало только на то, чтобы выхватить из сумрака слабый контур Крысы.
Стиснув зубы и рыча от боли, девочка села. Закрыв глаза, хотя и так было темно, она вырвала из руки тонкий осколок фужера и бросила туда, где стояла Крыса. Промахнулась.
– Что ты делаешь? – зашипела тварь. – Зачем сопротивляешься? Ты же сама позвала нас.
– Я? – Вика задохнулась от возмущения. На секунду она даже забыла о боли, терзавшей всё её тело.
– Конечно! А ты думала кто? – держа передние лапы скрюченными перед собой, как динозавр, двугорбая крыса обошла Вику по дуге и встала справа. Теперь свет телефона вовсе не доходил до неё, и в темноте горела только пара красных глаз. – Я же всё про тебя знаю, Вика. Мы старые подруги.
Девочка зажмурилась и замотала головой. Ногой она незаметно старалась подтянуть Потапыча к себе.
– Да! – осклабилась Крыса. – Хоть бы мама сегодня задержалась на работе! Хоть бы Ленка уснула пораньше и не успела отправить меня спать! Целая ночь в ROBLOX’е, куча новых скинов, квесты, бродилки, – передразнила Вику Крыса. – Мамочка, нам сегодня ничего не задали! Ой, мне поставили двойку, потому что я забыла сделать домашку! Опять заставляет мыть посуду! Снова отругала за бардак в комнате! Вечно эта Лена везде права! Лена то, Лена сё, Лена – посмотри, как учится! Всё Лена, Лена, Лена! – проревела Крыса и прыгнула вперёд, оказавшись нос к носу с Викой. – Они ведь не нужны тебе, Викуля… Мама с сестрой тебе только мешают! Но я помогу тебе, а взамен ты поможешь мне.
Вика поймала взгляд твари и стиснула зубы так сильно, что заболели скулы. Девочка чувствовала вонь из крысиной пасти. Видела прямо перед собой два острых зуба, что выпирали из-под верхней губы. Длинные усы щекотали щёку и лезли в глаза.
– Без тебя разберёмся. Ты всего лишь глупый ночной кошмар, а у меня есть тот, кто всегда меня от них защищал!
Глаза Крысы округлились, когда Вика это сказала, а мгновение спустя на тварь полетел Потапыч. Вике показалось, что она слышала, хотя и не могла бы сказать наверняка, как медведь глухо заревел. И красные точки в темноте погасли.
Мысль, такая простая и очевидная, которую мама повторяла сотню, а то и тысячу раз – Потапыч защищает от кошмаров, – пришла в голову только сейчас. Вика была так напугана и сбита с толку, вокруг неё постоянно столько всего происходило, что не было ни одной лишней минуты, чтобы задуматься. Она почти дошла до этого, когда сидела там, на подоконнике, но вдруг кухня ожила, и снова пришлось что‐то делать, чтобы просто не сойти с ума. Но сейчас, лёжа в осколках под разглагольствования старого ночного кошмара, у Вики было достаточно времени, чтобы подумать.
И она наконец поняла.
Крысы разбежались по углам и исчезли. Тараканы втянулись в вентиляционную шахту.
Вика на четвереньках выползла из серванта и вырвала из себя несколько осколков стекла и фарфора. Те, до которых смогла дотянуться или которые вошли не слишком глубоко. Все остальные остались на месте. Так же, на коленях, оскальзываясь на собственной крови, она доползла до кресла и схватила фонарик. Потом встала при помощи всё того же кресла и метнулась в комнату сестры. Потапыч остался один где‐то в темноте, но Вика была уверена, что у него всё под контролем.
Лена лежала на кровати, раскинув руки в стороны. На ней сидело тощее существо болотного цвета с широкими воспалёнными суставами. Огромные треугольные уши ходили ходуном. Тварь отгрызла сестре нос и губы и теперь принялась за грудь. Увидев Вику, она издала истошный вопль. Девочка тотчас направила на него луч фонарика, и кожа существа задымилось. Оно рвануло вперёд, но вдруг споткнулось и упало. Вика медленно подходила в надежде, что чем ближе источник света, тем хуже от этого тому, кто ждал всё это время под кроватью.
Помогало это или просто было достаточно яркого света, но монстр бился в жестоких судорогах, а его кожа дымилась и сворачивалась, как под воздействием кислоты. От криков болели уши и голова. Когтистые лапы вспарывали простыни вместе с матрасом.
– Сдохни, ублюдок! – выпалила Вика и поднесла телефон прямо к глазам твари. В эту же самую минуту маленький череп с вытянутой зубастой мордой взбух пузырём и лопнул, обрызгав девочку едкой вонючей слизью.
И в этот самый момент морок рассеялся. Включилась люстра, осветив комнату неожиданно ярким светом.
Ленка взбулькнула и открыла глаза. Сначала она перевернулась на бок, поскольку кровь заливала ей рот и нос – неизвестно, как девушка до сих пор не захлебнулась. Потом она увидела сестру. Как та сидела среди изрезанных простыней вся в крови, в грязных ошмётках, в которые превратились её бриджи и майка, с осколками битого стекла по всей спине, и Лена от шока закрыла рот ладонью. Она даже не сразу поняла, что от носа до подбородка у неё голый череп. Что‐то сказала, но без губ и с полным ртом крови нельзя сказать ничего членораздельного.
Вика посмотрела на неё и улыбнулась.
– Лена, ты проснулась, – девочка зашлась плачем. – Мы победили! Потапыч, слышишь? Мы победили! – она устало приклонила голову к стене. – Победили, Потапыч… Мы победили…
В квартиру из подъезда принялись яростно колотиться. Наверное, кто‐то из соседей, наконец, услышал крики из их квартиры. На этот раз кричала старшая сестра.
