Текст книги "Потапыч"
Автор книги: Павел Беляев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
Короче, было совершенно очевидно, что надо возвращаться, чего, ясное дело, никто совсем не горел желанием делать.
Времени не оставалось тоже. Я почувствовал, как мой кишечник скрутился в тугой узел, и понял, что времени нет вообще.
Блин, а!
Времени не было даже хоть на какие-то обсуждения. Мы поняли это все сразу и очень отчётливо. Поэтому в тот момент сработали автоматически, не сговариваясь.
Соня открыла дверь, а мы с Михой ввалились в палату. При этом орали так, как будто собирались до смерти напугать тварь, что ломилась в нашу стену.
Хали-Гали стоял на прежнем месте и трясущимися руками пытался зажечь спички. Он ломал о коробок одну за другой, но продолжал тратить наш запас.
Тварь к тому моменту успела расковырять приличный пролом, и теперь в дыру могли протиснуться сразу две тощие когтистые лапы.
Мишка заорал и принялся лупить по ним палкой со всей дури.
От этого зрелища я чуть замешкался, но ненадолго. Подобрав с пола ещё одну коробку бомбочек и охапку кольев, другой рукой я обхватил нашего растерянного гения за грудь и поволок к выходу.
– Давай, давай, Хали-Гали, перебирай культяпками! – поторапливал его я. – Сматываемся!
Я повторял всё это прямо ему на ухо, будучи при этом совершенно не уверенным, что тот меня слышит из-за криков Михи, которыми сопровождались все его удары. Да ещё к ним добавился истошный визг твари, раздающийся каждый раз, когда палка попала в цель.
Наконец потустороннее нечто сдалось и втянуло конечности обратно в стену. Мишка как следует размахнулся и всадил туда палку.
Раздался визг, а за ним приглушённый топот.
Кажется, этот бой мы выиграли.
В коридоре нас встретили перепуганные девчонки и чуть живой от страха Глюкер. Увидев, что все выбрались целыми, ребята с облегчением бросились нас обнимать.
– Вы в-вернулись! – обронил Хали-Гали, и голос его при этом дрогнул. – С… спа-асибо, п-паца-ны!
– Своих не бросаем, – усмехнулся Миха.
Раздался грохот и звон битого стекла. Кто-то пронёсся мимо с истошным криком: «Это не я!»
– Походу кто-то конкретно расколошматил шкаф с таблетками, – меланхолично заметил Глюкер.
Таблетки! Конечно!
Я чиркнул спичкой. Пламя выхватило из темноты перевёрнутый шкаф. Белый и мрачный, как гроб, он лежал в осколках стеклянных дверок, за которыми постовухи прятали наши таблетки. Теперь не стало даже этой призрачной преграды.
– Посветите мне! – бросил я и, осторожно ступая тапками по стеклу, подошёл к шкафу.
– Зачем? – не понял толстый.
Миха поморщился.
– Ай, Глюкер, ты как маленький. Неужели непонятно, какую волшебную пилюлю на «Л» Диман ищет?
Глюкер промолчал. Может, он как-то ответил мимикой или жестами, не знаю, мне было не до того. Я действительно нервно рылся в выдвижных ящиках и картонных коробках в поисках «Лоперамида», а мой урчащий кишечник при этом недвусмысленно намекал, что надо бы поторопиться.
Я рылся в куче всяких развороченных лекарств и буквально кожей чувствовал на себе заинтересованные взгляды, ожидающие наконец узнать, чего же я там ищу?
Соня тоже смотрела, но мне, честно говоря, в тот момент было всё равно.
Спустя четыре зажжённые спички я таки отыскал пачку жёлтых капсул и закинул в рот сразу штук пять, даже не заморачиваясь насчёт запивки.
Пока я искал лекарство, несколько новеньких пару раз пытались стрельнуть у Мишки спички, поэтому, когда я проглотил пригоршню жёлтеньких пилюль, мы все вместе решили больше не привлекать внимания и оставить спички про запас.
Над головой по потолку кто-то пробежал.
– Господи, что происходит? – сказала Софа и всхлипнула. – Я даже маме не могу позвонить, чтобы рассказать, что нас тут убивают.
– А, да тебе бы всё равно никто не поверил после той ночи, – отмахнулся Мишка, заталкивая спички себе в карман.
– Точно! – вдруг выпалил я, и шесть тёмных голов повернулись в мою сторону. Возможно, на меня тогда посмотрел и ещё кто-то, но этих вообще не было видно.
– Что «точно»? – спросила Соня.
– Как что? Телефоны! – прошипел я заговорщицким тоном. – Все взрослые спят, мы можем забрать мобильники. Смекаете?
Все смекнули. Наверное, уже все современные мобильные телефоны были оборудованы функцией фотовспышки, а значит, и фонариком. Крысы там или нет, но вот когтистые твари с треугольными ушами совершенно точно боялись света.
Наши телефоны были, скорее всего, в ординаторской либо в кабинете завотделением. А поскольку, судя по всему, взрослые совершенно не готовились уснуть мертвецким сном, оба эти кабинета должны были оставаться открытыми. Дело за малым – обыскать их и забрать свои телефоны. Ординаторская территориально находилась ближе к нам, поэтому с неё и было решено начать.
Мы уже двинули в ту сторону, но вдруг всех остановил Хали-Гали.
– Нет, – отрезал он и для верности придержал меня за руку. В сумерках худой и согбенный Хали-Гали выглядел весьма пугающим. Он как будто сам был олицетворением какой-то потусторонней жути.
По спине пробежали мурашки.
Судя по паузе, которая повисла над всеми нами, я в своих ощущениях был не одинок.
– Снач-ч… Сперва мы с-ходим к новеньк-к-кой.
– Чё? – не понял Миха. – На фига?
– А-а-а, – Соня закатила глаза. Это было отчётливо видно даже в темноте. – Спасти он её хочет, чё непонятного-то? Хали-Гали у нас герой.
– Чё? – вмешался в их разговор Глюкер. Он рукой стёр со лба пот и подошёл вплотную к Хали-Гали. – Какой спасти? Нас щас самих тут сожрут, и привет спасателям! Заберём телефоны, а там уже можно будет подумать…
– Нет. Идите за т-телеф-онами, а я п-пайду к ней.
Глюкер с размаху припечатал себе пятернёй по лбу.
– Правильно! – возопил он так громко, что в нашу сторону сразу посмотрело несколько неясных полуразмытых теней обитателей этажа. А Глюкер продолжал кипятиться: – Конечно, давайте разделимся, как в ужастиках! Фигли, это же всегда так хорошо заканчивается!
Я был полностью согласен – разделяться нам не следовало категорически.
– Т-ты п-прав. Но, к-к-кроме нас, её б-боль-ше никто н-не с-сп-асёт.
И тут, конечно, прав был Хали-Гали. Хотя Глюкер с ним не согласился.
– А тут ещё фиг знает, кто кого ещё спасать будет, – хмыкнул толстый. – Пережила же она как-то первый раз встречу с этими тварями. Деваха боевая – это сразу видно, и опыта у неё поболее нашего. Тем более что если верить вашим рассказам, то и оружие имеется. А вот помогут ли против этих тварей наши палки-копалки – это ещё хз.
– Тогда, по твоей логике, получается, что это она нам нужна, а не мы ей, – развела руками Софа.
Глюкер задумчиво почесал затылок.
– Ну да, походу, получается так.
– Ал-лилу-йя! – воскликнул Хали-Гали и воздел к небу сухие скрюченные руки. – Идём.
Мы направились к тринадцатой палате. Шли очень медленно, потому что продвигаться впотьмах, практически наощупь с больным ДЦП парнем за плечами – это то ещё удовольствие. Тем более что в этой темноте всё время кто-нибудь обязательно шарился или сидел. А то и норовил подстроить какую-нибудь пакость, вроде подставить подножку, толкнуть или ущипнуть за что-нибудь.
Мы шли, постоянно на кого-нибудь натыкаясь и отпихиваясь. Миха даже как-то кому-то двинул хорошенько.
Наконец, оказавшись, у палаты новенькой, мы поняли, что дверь не заперта. Это было плохо, но мы решили проверить и пробрались внутрь.
Соня позвала Вику, та, конечно, не ответила. Потом позвал я – с тем же результатом. Только через некоторое время мы вспомнили про спички и зажгли свет. Как и следовало ожидать, в палате никого не было.
В общем-то, наивно было полагать, что при нашествии тварей из стен Вика будет сидеть и сложа руки ждать у моря погоды. Конечно же, первым делом она выбралась из своего заточения. Конечный пункт её следования тоже был ясен – палата в отделении хирургии, где лежала сестра.
Мы оказались перед выбором, который казался тем весомее, что на одной чаше весов лежали наши жизни, а на другой, скорее всего, жизни Вики и её сестры Лены. Да и всех остальных, если быть до конца честным.
И самое главное, что на повторное обсуждение времени у нас не было от слова «совсем».
– К-ажетс-са, выбора нет. Нам п-п-придётся разд-делиться.
Глюкер схватился за голову и застонал:
– Ну, почему меня вечно никто не слушает?
Хали-Гали положил руку ему на плечо и стиснул.
– Ты п-прав. Ск… – запнувшись, он нетерпеливо выдохнул, а затем продолжил: – Ск-орее ф-фсего, это вер-ная с-с-мерть, – после этих слов Хали-Гали снова на мгновение замолчал, чтобы сосредоточиться. Мы в напряжении ждали, что он скажет далее. И дождались. Он смог выпалить практически на одном дыхании: – Но Лена т-ам одна. Б-без с-с-са… сознания. Да и Вика п-после всех этих ук… уколов явно не в том ж-же с-сос-тоянии, что в первый раз. Я иду к ним. Вы д-догоняйте, к-как найдёте т-елефоны.
Глюкер завыл от отчаяния.
– Он прав, – внезапно сказал Миха. – Идите с ним, а я попробую отыскать телефоны.
Я повернулся к другу и попытался хоть как-то разглядеть его лицо. Сам не знаю, что я надеялся там увидеть. Может, какой-то намёк, что он не вполне серьёзен.
– Почему ты? – спросил я. – Ты уже пытался отдуться за всех нас. Давай теперь уж…
Мишка не дал договорить. Он усмехнулся и, покрутив головой, перебил меня:
– Не, Диман, ты просто не понимаешь. Помнишь, я говорил, что мне не страшно попасть на учёт в полицию, потому что я уже там? Знаешь почему? Лет в девять-десять я любил сбегать из дома. Бедные родители постоянно меня где-то искали. Потом начали запирать, но я быстро научился вскрывать замки. Какой бы хитровыдуманный механизм они ни вешали, я рано или поздно с ним разбирался. Короче, даже если ординаторская, допустим, открыта, то чужие мобилы всё равно никто не будет держать просто в ящике стола. Они стопудово в сейфе, Дим. Поэтому без вариантов – идти должен я.
– Тогда я иду с тобой.
– Не, Дим, тоже фиговая идея. Глюкер, конечно, оказался запасливым хмырём, но начнись какая драка – на него надежды мало. Без обид, Глюкер. Хали-Гали тоже так себе боец.
– А почему ты нас не берёшь в расчёт? – окрысилась Софа. – Что, если мы девчонки, то за себя не постоим?
Миха посмотрел на неё и просто ответил:
– Да.
Софа засопела, но от злости даже не нашлась, что ответить.
– Идите, – сказала Кира. – Я останусь с ним. Чего? – спросила она, заметив, что Мишка вылупился на неё. – Надо же, чтобы кто-то тебе посветил, пока сейф вскрывать будешь. У меня бомбочки, у тебя – палка, прорвёмся.
Миха покрутил головой, чтобы возразить, но вдруг передумал. Вздохнув, он только коротко обронил:
– Спасибо.
На том и порешили.
Хали-Гали первым вышел из палаты, за ним сразу Миха и Кира. Мы с Соней замыкали.
Когда я уже оказался в коридоре, меня кто-то грубо схватил и прижал к стене. Даже в такой темени запросто стало понятно, кто это.
– Рита, отстань, – сказал я куда менее грозно, чем собирался изначально. – Мне надо идти.
Он сгрёб меня за грудки, притянул к себе, а потом больно ударил спиной о стену.
– Дима, скажи, ты тупой? Мы ж добазарились вроде, что ты к Соньке не лезешь.
– А он ни к кому и не лезет!
Рита от неожиданности аж ослабил хватку и обернулся. Я наклонился чуть в сторону, чтобы тоже посмотреть на Соню. Правда, в такой темени мало что можно было разглядеть.
– У нас есть дело, Эрнест, так что отвянь! Ну, или помоги нам!
– Чё надо делать?
– Пошли, по дороге объясню.
Заинтригованный Рита отпустил меня и пошёл к Соне. Поправив футболку, я потащился следом.
Мне было крайне неприятно, что Соня позвала его с нами. И вообще, не стоило ей вмешиваться – я бы сам разобрался. Неважно как, но разобрался. А так, за меня заступилась девчонка – позорище.
Хотя, с другой стороны, было и немного приятно. Неужели она за меня беспокоилась?
Пока шли, Глюкер умудрился поджечь конец своей палки.
– Ты что? – зашипели на него девчонки. – Совсем от страха долбанулся?
– Вот вы неблагодарные! – окрысился тот. – Я вам оружие для самообороны достал, факел вот какой-никакой смастерил, чтоб ноги себе не переломали, пока спускаемся, а вам всё плохо.
– Так палка сгорит, чем отбиваться будем? – зашипела Софа.
– Чё она сгорит-то? Смотри, как тлеет, чуть-чуть только.
– А если пожарка сработает?
– Точно! – завопил я. – Пожарка!
Обогнав ребят, я спустился на следующий пролёт к пожарному крану. Рядом с ним находился рубильник пожарной сигнализации. Отбросив крышку, я переместил рычаг в нижнее положение. Где-то вдалеке незамедлительно среагировал женский роботизированный голос: «Внимание: пожарная тревога! Просьба срочно всем покинуть помещение! Внимание: пожарная тревога! Просьба срочно всем покинуть помещение!»
Тем временем ребята догнали меня. Соня спросила, что на меня нашло?
– Как что? Я подал сигнал тревоги! Он придёт на пульт в пожарной части, сюда приедут и нас спасут!
Девчонки вздохнули. После рассказов Вики они не были так оптимистичны, как я.
Мы спустились в хирургию.
Там было ещё темнее, чем у нас на этаже. Тут тоже было шумно, но совсем не так, как у нас. Здесь не галдели, дурея от безнаказанности, а визжали от страха и паники.
Как только мы появились на этаже, мимо пронеслась девчонка в белой ночнушке и с бинтами на голове. Девица орала, как ненормальная, а на макушке у неё сидела крыса размером с кошку и пыталась размотать повязку.
– Офигеть, – выдохнул Рита.
Девчонки ему поддакнули, а вот Глюкер посмотрел, как на младенца, дескать, то ли ещё будет? Уж я-то знаю. И за этот снисходительный взгляд я был очень благодарен толстому.
Паника набирала обороты. В коридоре по-прежнему носились перепуганные, замотанные в бинты, как египетские мумии, дети чуть не всех возрастов. А по полу за ними гонялись…
КРЫСЫ!
Огромные, не меньше кошки или какого-нибудь французского бульдога, с отвратительными лысыми хвостами и длинными усищами.
– Какого?.. – выпалил Рита и осёкся на полуслове. Видимо, от удивления.
– Ничего не понимаю, – пролепетала Софа, огромными глазами глядя на всё происходящее. – Почему? Как они прорвались сюда? Ведь до этого они всё время только бегали внутри стен и никак не могли вырваться. Сегодня даже не полнолуние!
– Чё? – не понял Рита. – Вы, типа, знали про них? Это были они, когда в больнице такой кипиш устроили?
Но, как и в первый раз, на него никто не обратил внимания, потому что всех поразили слова Хали-Гали:
– Дело не в п-полной луне. Д-ело в ней.
Мы повернули головы в ту сторону, куда пальцем указывал Хали-Гали.
Из открытой палаты баллистическими снарядами вылетело несколько крыс, а потом показалась маленькая сгорбленная спина в белой с красным горохом пижаме. Новенькая отчаянно пыталась вытащить из палаты что-то тяжёлое. Впрочем, довольно быстро стало ясно: не что, а кого она оттуда спасала.
Мы бросились помогать.
И за ту пару мгновений, что мы бежали до палаты Лены, у меня в голове наконец сложился пазл – я понял, что имел в виду Хали-Гали, когда говорил, что дело не в полной луне, а в новенькой.
Очевидно, мне стоило бы догадаться раньше, но имеем, что имеем.
Давно надо было дотумкать, что даже если придерживаться той мысли, что при полной луне твари становятся сильнее или активнее, они к тому же и неразрывно связаны с Викой. Во-первых, потому, что появились они в нашей больнице одновременно с ней, а во-вторых, как она же потом сама рассказала, новенькая уже сталкивалась с тварями раньше. А из этой светлой идеи должен был выйти логический вопрос: насколько тесна связь Вики и странных существ? И вот тут окончательно бы понять, что связь эта теснее некуда и активность тварей больше зависела от состояния девчонки, чем от фазы освещённости земного спутника.
Проще говоря, чудовища пришли в наше отделение, следуя за Викой, как за стрелкой навигатора. Она была для них как маяк. Так они проникли к сёстрам в квартиру и так же появились в больнице. Только если у себя дома Вика была в полном сознании и потому твари сумели проникнуть в наш мир – а эти ребята стопудово были из какого-то другого, то к нам на этаж они долго не могли прорваться просто из-за того, что врачи долгое время держали новенькую на снотворных и огонёк её маяка погас. Или светил недостаточно сильно – без разницы. Главное, что уверенно направлявшиеся к нам твари неожиданно оказались отрезаны от той ниточки, которая вела их всё время, пока Вике впервые не вкололи успокоительные. Связь оборвалась, и твари в попытках отыскать дорогу самостоятельно несколько дней бестолково носились туда-сюда внутри стен.
Вернее, это нам так казалось, что они находятся между стенами, а на самом деле эти существа, скорее всего, застряли на самой границе двух миров.
И вот когда мы вырвали Вику из этого состояния и дали пару советов, чтобы не провоцировать медсестёр на дальнейшие уколы снотворным, эта связь восстановилась. И твари наконец-таки пробрались к нам.
Удивительно, как много всего может пролететь в голове за тот короткий миг, пока ты бежишь на помощь полубезумной девице, которая тащит из палаты свою забинтованную сестру.
Лена выглядела ужасно. Бинты покрывали её от макушки и уходили вниз – под такую же старую пижаму в горошек, как и у младшей сестры. На марле, в особенности на том месте, где должен был быть нос, выступила свежая кровь. Наверно, пока пыталась вытащить, Вика потревожила уже затянувшиеся раны Лены, и те закровили с новой силой. Девушка по-прежнему была без сознания. И, честно говоря, я не был уверен, что тащить её волоком по бетонному полу в таком состоянии было хорошей идеей.
Но, с другой стороны, оставлять её в палате – это вообще верная смерть.
Мы с Соней взяли Лену за руки, а Рита и Глюкер – за ноги. Софа на миг стушевалась, не зная, что делать, а потом усиленно заработала колом, как клюшкой, разбрасывая крыс в стороны.
Всей этой суматохой мы оттеснили Вику от сестры, и теперь новенькая вжалась и испуганными глазами следила за происходящим. Наконец, встретившись со мной взглядом, она, кажется, поняла, что мы пришли помочь. Девчонка вроде успокоилась и зачем-то прошмыгнула обратно в палату.
– Их слишком много, палками не отмашемся! – взревел Глюкер. – Глушите их, как рыбу динамитом!
– Чё? – в панике вскрикнул Рита, который после всего увиденного, видимо, вполне допускал, что толстый не шутил насчёт динамита.
И Софа чиркнула бомбочкой о коробок.
В пустом замкнутом помещении больничного коридора бабахнуло примерно так же громко, как если бы мы тут взорвали настоящую динамитную шашку.
У меня заложило уши. И, судя по лицам, не у меня одного.
Даже обезумевшие от страха обитатели этажа на мгновение перестали отбиваться от крыс, и все практически синхронно посмотрели на нас.
Но самое главное, это действительно напугало крыс. Хвостатые твари брызнули в стороны и забились по углам.
– Сматываемся! – возопил Глюкер и двинул к лестнице.
Нас дёрнуло так, что я едва не выпустил запястье Лены из рук, и потащило следом.
– Стойте! – окликнула нас Соня. – А где новенькая?
– Я здесь!
Вика выбежала из палаты и в три прыжка догнала нас. Справа под мышкой она крепко сжимала то, ради чего возвращалась, – её неразлучного плюшевого медведя Потапыча.
Всей толпой мы пошли в сторону лестницы, но нас снова остановили. На сей раз это был Хали-Гали. Негодяй снова умудрился подумать о том, чего никому из нас в жизни бы и в голову не пришло: как мы попрём сестру новенькой по лестнице? Мы по ровному-то тащили так, что девушка временами касалась копчиком пола, а на лестнице мы ей весь хребет отобьём!
Вот чтобы этого по возможности не случилось, Хали-Гали стянул с чьей-то кровати покрывало. Уложив на него Лену, пацаны встали по углам, а девчонки взялись за края с боков. Народу прибавилось, да и вообще в таком положении нести было куда проще.
– Ёк-Макарёк, мне кто-нибудь объяснит, чё за на фиг тут творится?! – пыхтя от натуги, спросил Рита. – Вы, ребята, выглядите так, типа врубаетесь в расклад. Почему все взрослые уснули? Откуда тут столько крыс? Это они так носились между стен и под полом? На фига вам похищать эту девку? Колитесь!
– А-а, – Соня закатила глаза и принялась рассказывать. Всего за полтора лестничных пролёта она умудрилась выложить ему всё с появления Вики на этаже до момента, как во всей больнице выключили свет.
Соне приходилось орать, всё сильнее надрывая связки, чтобы перекричать пожарную сигнализацию, которая всё выла и выла, даже не думая прекращать. «Внимание: пожарная тревога! Просьба всем покинуть помещение!»
Остальные по большей части молчали и только сосредоточенно сопели, затаскивая Лену на очередную ступеньку. И только один Глюкер периодически перебивал Соню, чтобы уточнить, «как это было на самом деле».
За нами постоянно раздавалась какая-то возня, крики и шум. Однако обращать на всё это внимание было некогда – необходимости отбиваться от крыс для нас самих пока не возникло, а значит, всё остальное могло подождать.
И оно ждало до самого того момента, пока чья-то ладонь не впилась мне в плечо и не рванула назад. Я оступился и, чтобы сохранить равновесие, взмахнул руками.
Край покрывала, за который я держался, сначала взлетел вверх, подбросив ногу Лены, а потом выскользнул у меня из руки. Резкая смена баланса нарушила то тщательно выверенное равновесие, которого мы кое-как добились, и вся компания чуть не покатилась вниз по лестнице.
Осознав, насколько плачевно всё это могло закончиться, я резко обернулся, чтобы как следует наорать на придурка, который меня остановил, а то и треснуть ему в глаз.
И увидел сущий кошмар.
Конечно, насколько позволяло скудное освещение в виде уличного фонаря, свет которого кое-как пробивался в торцевое окно межэтажного пролёта.
Вся лестница позади нас полнилась народом. Забинтованные, искусанные и исцарапанные в оборванных пижамах обитатели хирургического отделения, как толпа зомби, тянулись за нами. Задние ряды напирали на передние, а те, как могли, старались передвигать ноги, чтобы догнать нас.
Орали самые дальние, потому что им приходилось отбиваться от наседавших со всех сторон крыс. А мы толком ничего не слышали из-за ревущей сигнализации да кричавшей во всё горло Сони. Потому и не обращали внимание.
Хвостатые твари сумели справиться со страхом и выползли из своих укрытий. А когда поняли, что больше никаких громких звуков, кроме криков перепуганных детей, не будет, то осмелели окончательно.
Там, на самых подступах к лестнице, творился настоящий ад. Некоторые отбивались от крыс и лезли наверх, но таких было меньшинство. В основном же пытались сбежать за счёт других. Они хватали того, кто оказался спереди, и бросали его вниз – туда, где весь пол ходил ходуном от хвостатых чудовищ. Но через секунду этого смельчака сталкивал кто-нибудь другой.
Я смотрел на это всё с открытым ртом, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. В коленях вдруг возникла такая слабость, что я кое-как устоял.
– Помогите нам! – сказал уграстый пацан лет двенадцати с рукой на перевязи. Он стоял ближе всех ко мне и, наверное, был тем самым, кто чуть было не спустил с лестницы всю нашу компанию. – Дайте нам бомбочки, я видел, у вас их много! Смотри, ребят снизу сейчас сожрут. А может, кого-то уже съели!
Лично у меня бомбочек не было. Я посмотрел на Софу. Та мялась в нерешительности, и её можно было понять. Вероятно, в тот момент мы все подумали об одном и том же, и эти мысли очень громко озвучил за всех Глюкер:
– Да щас! Если мы отдадим бомбочки, то их может не хватить нам самим! Ребят, конечно, жалко, но лично мне конкретно ты, Дима, дороже каких-то неизвестных чуваков! Софа, не вздумай им ничего отдавать!
Софа стояла на грани помешательства. Ей было до чёртиков страшно, и мы все знали почему. Однако было здесь ещё одно «но»: мы все каким-то задним умом понимали, что нам просто чуть больше повезло, и каждый с тем же успехом запросто мог оказаться внизу этой лестницы. С голыми руками.
Ребят и правда было жалко.
Мы потратили почти минуту на обмен перепуганными и растерянными взглядами, пока к Софе не протолкался Хали-Гали. Он потребовал отдать ему бомбочки, но девчонка прижала коробок к груди и отчаянно замотала головой. Худой и тщедушный Хали-Гали каким-то чудом вырвал пиротехнику у неё из рук и обернулся ко всем нам.
– У н-нас нет в-временни на г-глуппые с-поры! – рявкнул он так, что даже несмотря на заикание сумел заставить нас втянуть головы в плечи. – Г-люккер п-прав, м-мы не м-можем от-т-дать б… бом-бочки. Но и б-бросить реб-бят – тоже.
– Нет, Хали-Гали, какого фига? – выкрикнула Софа. Кажется, она догадалась раньше всех, куда он клонит. – Не вздумай!
– Ин-нач-че н-никак. Я п-прикрою вас, а в-вы ф-ф-фсех в-выведете. Мне надо вниз, – это он сказал уже тому пацану, который остановил меня.
Тот кивнул.
– Я тебя проведу, – и двинулся обратно, усиленно работая руками. – А ну, эй, разошлись! Чего как стадо баранов прёте?
Софа взяла Хали-Гали за руку и со слезами заглянула ему в глаза.
– Нет. Не надо, пожалуйста…
– Я д-должен.
Он пошёл вниз.
И почему-то именно в этот момент роботизированный голос пожарной сигнализации умолк.
Хали-Гали и в обычное время нелегко давался спуск по лестнице, а теперь, в этом кишащем перепуганными детьми море, он казался разбитой щепкой, которую того и гляди утянет на дно. Но каким-то образом, постоянно цепляясь то за одного, то за другого, этот парень упрямо шёл вниз. Туда, где его ждали полчища обезумевших крыс.
Я был очень глубоко поражён непреклонной решимостью Хали-Гали, несмотря ни на что, всех спасти, о и чём сказал вслух. Соня вытянула губы трубочкой и с шумом выдохнула.
– Дим, ты как маленький. Это же всё из-за брата.
– То есть?
– В смысле ты ничего не знаешь? – удивился Рита.
– Чего я не знаю?
Мы снова ухватились за покрывало и медленно поползли наверх. Спереди маячила сгорбленная спина новенькой. Вика шла, выставив перед собой медведя, будто щит.
На ходу Рита пустился в объяснения:
– Пару лет назад у Хали-Гали был брат мелкий. В смысле реально лет пять там было или даже меньше. Родители как-то свалили в магазин. Они там вроде быстро были, чёт минут пять или типа того. А Хали-Гали оставили за братом приглядеть. Пацан шустрый был, не то что этот доходяга. Попробуй угонись. И, короче, мелкий залез на окно. А жили они там чёт на… Высоко, короче.
Я вздохнул, уже предчувствуя, чем это всё закончиться.
– В общем, окна у них были новые, хорошо открывались. Хали-Гали всё видел, он запретил туда лазить, но кто слушается старших братьев? Особенно когда тебе четыре, а твой старший брат… Короче, доходяга. С тех пор Хали-Гали и заикается.
– Получается, его заикание и правда не из-за болезни, – только и смог выговорить я.
– Ну, типа. А ты чё, не знал?
– Нет, – обронил я.
На душе после этого рассказа стало ещё хуже. Мне до слёз было жалко Хали-Гали. Даже не представляю, каково ему после такого жить. Я бы, наверное, всё время видел эту картину: как мой брат исчезает в окне. Навсегда.
А ещё мне до ужаса было обидно, что даже этот придурок Рита всё знал, а я, всегда считавший Хали-Гали своим другом, даже представления не имел о том, что у него вообще когда-то был брат.
И в этот момент снизу раздался взрыв. Потом второй, третий.
– Хали-Гали, ты там жив? – заорал Глюкер.
– Он жив, жив! – кажется, это ответил тот пацан, который прокладывал дорогу.
– Я не тебя, блин, спрашиваю! – тут же вскипел толстый. – Хали-Гали?!
– Д-да!
– Вот и хорошо, – проворчал Глюкер, поудобнее перехватывая край покрывала.
От облегчения мы чуть прибавили ходу, хотя всё равно казалось, что Лена с каждым шагом весит всё больше.
Успокоились мы тогда напрасно.
– Интересно, чё там Мишка с Кирой, добрались до наших мобильников или нет? – рассуждал вслух Глюкер.
– Они что, решили взломать кабинет врача? – ахнул Рита.
Глюкер надулся от гордости.
– Ну да! Ребята пошли на реальное дело, это тебе не салфетки в уши менту вкручивать, пока тот очухаться не может.
– Да уж, – хмыкнула Соня, – есть чем гордиться.
– Вообще-то Миха с Кирой пошли на это ради нас всех, – буркнул я, обидевшись за друга.
Грохнул взрыв, а потом, через несколько шагов нас настигли новые крики и топот десятков бегущих ног. Только на этот раз бежали не снизу, а сверху.
Ребята с нашего отделения, а также, судя по всему, с травматологического неслись вниз с истошным даже не криком, а визгом.
Мы остановились и на какой-то момент замерли. Но это продлилось совсем недолго, потому что сзади напирали беженцы из хирургии. Оказавшись перед нелёгким выбором: быть затоптанными чуваками в бинтах прямо сейчас или пройти несколько шагов, чтобы нас смели ребята в гипсе.
– Нам конец, – прохрипел Глюкер.
– Стойте! – закричала Софа. – Дальше нельзя! Нельзя!
Но бегущие так вопили, что её просто никто не услышал.
– К стене! Быстро! – выпалил Рита и первым шарахнулся в бок.
Глюкер и Соня немедленно разобрались, что к чему, и тоже прижались к стенке. Софу мотнуло по инерции – вместе с покрывалом. Она запнулась о Лену и чуть не упала, но благополучно добралась до остальных.
Я не успел. Край покрывала вырвался у меня из рук, а я стоял дурак дураком и смотрел на орущую толпу, которая с каждой секундой становилась всё ближе.
Первые несколько человек пробежали мимо, никак меня не задев, но вот следующие вдавили меня в металлическое кружево перил так, что внутренности чуть не полезли наружу. Поток бегущих не думал спадать, и я вдруг ощутил, как меня всё неотвратимее стаскивает вниз. Пришлось ещё крепче вцепиться в перила.
– Дима! – закричала Софа. – Держись!
Было приятно, что она за меня волнуется, но, типа, если бы она не сказала, я бы что – не держался? Да я хватался чуть не зубами, но вот толку от этого было всё меньше. В какой-то момент пальцы сорвались, и меня понесло потоком вниз.
Но, как оказалось, это ещё было не самое страшное.
Бегущие сверху неизбежно схлестнулись с теми, кто напирал снизу. Случилась давка ещё хуже, чем в автобусе в час пик. Никто никому не собирался уступать в святой уверенности, что впереди спасение.
И, кажется, только мы семеро знали, что его нет нигде.
Во мраке ночного коридора толком ничего нельзя было разглядеть, поэтому очень скоро я перестал понимать, что вообще происходит. А ещё через несколько секунд меня выдавило из толпы, и я полетел через перила, на миг потеряв даже, где верх, а где низ.
Слава богу, до нижних ступеней я не долетел. Кто-то схватил меня за ноги железной хваткой и втащил назад. Вернувшись на прежнее место, я оказался неприятно удивлён, что моим спасителем был никто иной, как Рита. Негодяй и вправду оказался таким сильным, какого из себя вечно строил.
Раздался оглушительный хлопок, и у меня заложило уши. По крайней мере Хали-Гали всё ещё был жив и сопротивлялся. И в этот момент я понял, что если больной и кое-как ладивший с собственным телом Хали-Гали даже не думал сдаваться, то я тем более должен был продолжать бороться.
