Текст книги "Потапыч"
Автор книги: Павел Беляев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
2
Мы ожидали увидеть кого угодно, любое чудовище, любую потустороннюю сущность, но только не его.
Полицейский медленно вошёл в разбитые двери и огляделся с таким видом, будто его пришибли пыльным мешком по голове. Отчасти так и было, только пришибли чем похлеще.
Потому что это был тот самый сотрудник, которого мы отравили лекарством Глюкера и чуть было не отправили на тот свет.
Он осторожно вошёл в отделение с пистолетом наизготовку, светя перед собой маленьким фонариком. Ноги мент переставлял еле-еле, что уже говорило нам – отравление не прошло без последствий.
Увидев толпу раненых перепуганных детей, он на секунду замер, а потом медленно опустил пистолет. Тряхнул головой будто не верил собственным глазам. Потом на какое‐то время полицейский исчез из моего поля зрения из-за яркого света его фонарика, который ударил прямо в глаза. Пришлось зажмуриться.
– Мать честная! – услышал я. – Эй, всё хорошо! Что бы тут ни произошло, всё закончилось. Всё, всё. Тише.
Он опустил фонарик к полу и медленно с выставленными руками и двинул к нам. Правда, я это не видел, а скорее угадал из-за фиолетово-зелёных пятен, что плясали перед глазами из-за фонарика.
Полицейский шёл, едва не ступая по снующим крысам, а прямо у него за плечами маячили мрачные тени крысоморфов. Но, похоже, никого из них мент не видел.
Это был такой сюр – наблюдать, как взрослый вооружённый мужик идёт сквозь море чудовищ, ничуть их не замечая. Как будто так и надо.
По крайней мере, это объясняло, почему Крыса усыпила всех взрослых: нельзя договориться с тем, кто даже не знает о твоём существовании. Должно быть, после какого‐то возраста люди становятся способны замечать всё меньше чудес. И я не говорился, ведь даже слово «чудовище» произошло от «чуда».
Но если Крыса усыпила всех, почему этот остался бодрствовать?
Мы все затаив дыхание наблюдали, как к нам приближается этот дядька в форме и всё ждали: нападут на него или нет? Но, видимо, если тебя не видят, то и нападать, в общем‐то, незачем. Угрозы полицейский для крыс пока не представлял. А если вдруг возникнет какая‐то её тень, мы все уже прекрасно знали, что косорукие твари способны в считанные секунды со всем разобраться.
– Мне кто‐нибудь объяснит, что здесь произошло? Кто вас так?
Вместо ответа ребята начали испуганно переглядываться. И я их понимал, ведь одно дело, когда взрослый совсем ничего не понимает и не видит, и совсем другое, если ему рассказать об этом прямо при чудовищах. Кто знает, как они отреагируют?
Тем более что Крыса велела избавиться от полицейского. Наверное, её следовало слушаться.
– Что будем делать? – спросил я.
Глюкер тут же на меня зашипел.
– В смысле чё делать? Ты, чё не слышал, что сказала эта горбатая? От него надо отделаться, и как можно скорее!
– Ага, а потом дождаться, пока эта тварь вернётся, и помочь ей завоевать наш мир, – саркастически сказал Миха.
Однако толстого не так просто было сбить с толку.
– Да наша армия их размолотит, как не фиг делать! Это против нас они тут крутые все из себя. Посмотрим, чего их лапы-косы стоят против, скажем, гранатомёта. Да всё их вторжение будет остановлено буквально за день. Два боевых вертолёта типа Ка-26 или «Чёрной акулы» пролетят взад-вперёд, и плакала их многочисленная армия.
В общем‐то, в его словах был резон.
– А наша задача сейчас – просто выжить. Нам надо любыми средствами вырваться отсюда и обо всём доложить кому следует. Тем более что мы, – тут он стал говорить ещё тише, – можем задвинуть крысам какоенибудь фуфло. Как они проверят? Да никак! А так у нас будет время, чтобы привлечь внимание той же армии.
Полицейский тем временем пытался разговорить ближайших к нему ребят, но те будто воды в рот набрали. Они ведь тоже слышали Крысу и понимали, что сейчас гостей из другого мира бояться стоит больше всего остального. И потому, чтобы их не злить, просто отмалчивались, не зная, как всё это нормально объяснить. Кто‐то вроде даже в конце концов попросил полицейского отвязаться и уйти отсюда по-хорошему.
И разумеется, он не смог бы заинтриговать представителя силового ведомства сильнее, чем этим своим заявлением.
Мент стал настойчивее.
– В об-щем‐то Г-люкер п-п-рав, – хмыкнул ХалиГали. – Н-но он кое-ч-его не учёл. П-пока армия узн-нает о вт‐торжении, п-пока с-оберётся, п-ока д-оберётся… – Он выдохнул и, набравшись сил, выпалил на одном дыхании: – Могут пострадать невин-ные. Наши р-родители. Д-друзья.
– Да и тем более, Глюкер, ты забыл ещё об одном важном моменте, – поддержал Хали-Гали Миха, – мы – дети. А детям всё равно никто не верит. Особенно если они вламываются в полицейский участок и начинают нести какую‐то дичь про вторжение крыс из другого мира. Мы это вторжение встретим в психушке. Мы бы, конечно, могли собрать доказательства. Фотки там, например, но в попытках не допустить сюда Крысу мы расфигачили на фиг всё, на что можно было бы снимать.
Мишка был прав. Представьте себе картину: группа оборванных и израненных подростков врывается в полицейский участок и рассказывает, как потусторонние крысоморфы захватили больницу для того, чтобы мы помогли им захватить мир. Во что они поверят скорее: что мы говорим правду или что у нас поехала крыша и мы сами устроили резню?
И тут решение пришло ко мне само.
– Нам нужен свидетель, – с удивлением произнёс я. – Взрослый, наделённый должностными полномочиями свидетель. Которому однозначно поверят.
– Что ты… Э! – Глюкер не договорил и окликнул меня, потому что я мелкими перебежками перебирался на четвереньках до перевёрнутого постового стола. – Куда этот псих собрался?
Мой план основывался на том, что крысы не умеют читать. Даже если главная умела, я очень сильно надеялся, что её прихвостни – нет.
Добравшись до стола, я выдвинул ящик, и тот же час оттуда вывалилась куча всего. Кое‐как отыскав в этом ворохе ручку и бумагу, я впотьмах, как сумел, нацарапал записку и сжал её в кулаке. Потом я преодолел всё так же на четвереньках ещё несколько метров, после чего встал и быстро пошёл к полицейскому.
Он заметил меня и с интересом уставился, ожидая продолжения. Я подошёл к нему вплотную. Так близко, что мог видеть, как со лба на переносицу стекает пот. Взяв полицейского за руки, я произнёс:
– Уходите отсюда, пожалуйста! Иначе нам всем придётся очень плохо.
И отошёл. Моя записка осталась у него в руках.
Минуту он смотрел на меня мутным взглядом, а потом кивнул и, засунув руки в карманы, направился к выходу.
Все выдохнули с облегчением. И даже я.
Следом за полицейским увязался один крысоморф. Это, в общем‐то, немного. Но не в случае, когда ты не можешь его видеть и даже не знаешь, что тебя преследуют.
Оставалось надеяться, что полицейский каким‐то чудом переживёт эту встречу. Потому что, помимо всего прочего, теперь всё зависело от того, поверит он мне или нет.
С уходом полицейского у нас началось всеобщее обсуждение того, стоит ли помогать крысам или нет. И аргументы, в общем-то, были одни и те же. Сторонники этой межвидовой помощи стояли на том, что любой ценой нужно выжить и всех предупредить. Ну, или хотя бы просто остаться в живых. А их оппоненты, во главе которых стоял Хали-Гали, призывали проявить героизм и попытаться отстоять тех, кто нам дорог. Кто сейчас наверняка спокойно спал в своих кроватях за пределами этой проклятой больницы и знать ничего не знал о готовящемся вторжении.
Потому что самое страшное в жизни человека вовсе не умереть, а потерять своих близких и родных. Особенно страшно, если знаешь, что мог этого не допустить.
И здесь я верил Хали-Гали на слово. Он это знал, наверное, лучше нас всех.
– Я посмотрю на этого супермена, как он запоёт, когда нас начнут пытать, – говорила толстощёкая девушка лет пятнадцати. – Вы слышали, что крысы могут отгрызть тебе палец так, что ты ничего не почувствуешь?
– Так это вроде мыши, – сказал кто‐то в темноте.
– Крысы, мыши – какая разница?
Неожиданно Соня встала на сторону Хали-Гали. Она вышла вперёд и помахала пальчиком перед носом щекастой девицы.
– Вообще‐то, смысл пытки в том, чтобы ты как раз хорошенько всё прочувствовала! Так что твой пример вообще не катит!
– Если тебя за секунду сожрут на моих глазах, поверь, это отлично прокатит.
– Пф… Мы их знаешь сколько покрошили, пока ходили спасать новенькую?
Так все вспомнили про Вику. На неё стали оборачиваться. Сначала несколько человек, потом ещё и ещё. Скоро почти все собравшиеся таращились на девочку с медведем. Кажется, что даже крысоморфы частью уставились на неё.
– Это правда? – раздалось откуда‐то спереди. В смысле ближе к выходу. – То, что сказала та стрёмная крыса? Если бы ты нормально с ней поговорила, то ничего этого бы не было?
Все, кто стоял в этот момент рядом с новенькой, отошли подальше.
– Нет.
До того как прозвучал этот вопрос, Вика сидела в изголовье своей сестры и волчонком смотрела на крысоморфов. Теперь же она медленно встала, снова взяв своего медведя в руку, как оружие, и исподлобья посмотрела на безликую толпу, что окружала её. Сознательно или нет, но новенькая развернулась спиной к стене. К той самой стене, вдоль которой выстроились шеренги рукокосых созданий.
Поворачиваться спиной к кому‐нибудь из нас она не стала.
– Всё было совсем не так.
Толпа заволновалась. Среди нестройного гула голосов отчётливо выделялись реплики вроде:
– А как?
– Расскажи тогда, как всё было на самом деле?
– Да! Расскажи всё!
– Да чё ей верить? Конечно, она сейчас из кожи вылезет, чтобы…
– Чё её слушать? Посмотрите, как она зырит на нас! И так понятно, что…
– Так ты будешь говорить или нет?
И тому подобное.
На Вику обрушился такой шквал вопросов и обвинений, что никто бы с ним не справился. А десятилетняя девчонка и подавно. Даже если сделать скидку на то, что она уже сталкивалась с отвратительными потусторонними сущностями.
Поэтому новенькая только прижала к себе Потапыча и неосознанно сделала шаг назад. Наткнувшись на кушетку, рефлекторно села.
Толпа восприняла это как слабость и отреагировала соответствующе: качнулась вперёд – ещё ближе к Вике.
Дело принимало совсем плохой оборот. Кажется, перепуганные пациенты нашей детской больницы нашли, на кого можно свалить ответственность за происходящее. И хотя вся вина Вики состояла только в том, что её просто угораздило родиться не такой, как мы, кажется, этого было вполне достаточно. Для чего?
Мне даже не хотелось об этом думать.
Всё это было очень плохо, однако вместе с тем момента лучше и не придумаешь – всё внимание сосредоточилось на новенькой и её противостоянии с обезумевшей от страха и напряжения толпой.
Медлить было нельзя. Поэтому я наклонился к уху Мишки и быстро-быстро начал в него шептать. Выслушав меня, он толкнул в плечо Риту, а потом сделал жест рукой, чтобы наш спортсмен следовал за ним. Вместе они медленно и как можно незаметнее двинули к выходу.
Пока они сматывались, я нашёл взглядом Хали-Гали и подошёл к нему. Этот сразу понял, что разговор будет, так сказать, конфиденциальный, и наклонил голову, подставляя ухо.
– Хали-Гали, – сказал я, – ты у нас стратег известный. Но сейчас времени на то, чтобы обсуждать план и дорабатывать, нет. Поэтому делай всё, как я скажу.
И я ещё ближе склонился над его ухом.
3
Новенькую взяли в кольцо так плотно, что чуть приподними руку – и уже вот она. И если захочешь ударить, не придётся далеко тянуться. На неё сыпались вопросы и обвинения, а Вика только и успевала, что вертеть головой и огрызаться.
Чем больше она пререкалась, тем злее становились люди. Я пропустил момент, когда Вику толкнули в плечо первый раз. Зато второй, третий и все последующие я видел вполне отчётливо.
План я придумал, в общем‐то, неплохой. Ну как? Вроде более или менее рабочий. И поначалу даже было хорошо, что Вика оттянула всё внимание на себя – у меня было время раздать задания исполнителям. Но теперь я начинал бояться за новенькую.
– Надо с-спасать.
Я кивнул. А что тут скажешь, если он прав?
Да, Хали-Гали умел толкать речи, но в нашем случае было мало заготовить хороший спич, его ещё надо сказать быстро, пока тебя не перебили, и громко, чтобы все услышали. Поэтому нам оставалось только одно.
Я протолкался через всю толпу и, забравшись на кушетку позади новенькой, поднял руки вверх, чтобы привлечь внимание.
– Тихо! – заорал я. – Вы с дуба рухнули? Оглянитесь! – Несколько человек и правда покрутило башнями по сторонам. – Вы что, забыли про этих милых симпатяг, у которых сабли вместо рук?
Меня кто‐то попытался перебить, но я стал кричать ещё громче. В этот момент я остро жалел, что послал с Ритой Мишку: этот бы сейчас быстро навёл порядок и заставил всех меня слушать.
Но делать было нечего, приходилось справляться самому.
– Вы забыли, для чего Крыса тут оставила этих красавцев? Она же ясно сказала, что они здесь, чтобы мы не пытались сбежать и не занимались никакой другой фигнёй, кроме обсуждения того, помогать им или нет! Народ, скажу вам честно: вы сейчас именно такой фигнёй и занимаетесь! Поэтому я предлагаю бросить ей заниматься и сосредоточиться уже на главном!
– П-пока нам не нач-чали резать г-головы, – ХалиГали как раз к концу моей речи добрался до Вики и (это ж надо!) встал между ней и всей этой израненной толпой.
С одной стороны, это смотрелось смешно: худой, нескладный, кое‐как стоявший на своих двоих парень встал на пути у серой безликой массы, которая без особых усилий втоптала бы и Риту. С другой стороны, это выглядело невероятно трогательно: смелый до безумия парнишка встал грудью против разъярённых от страха детей, чтобы защитить ни в чём не повинную девочку. Но это смотрелось ещё и жутко: поломанный жизнью, больше похожий на небрежно склеенный скелет, нежели на живого человека, Хали-Гали стоял на пути у израненных, одетых в непонятное рваное тряпьё и замотанных, как мумии, в бинты людей.
– Серьёзно, народ! – закричала Соня и тоже забралась на кушетку рядом со мной. Она (Соня, а не кушетка) была настроена так решительно, что я невольно залюбовался. – Может, сначала разберёмся с этой фигнёй, а потом будем искать виноватых?
– А что тут решать? – выкрикнул кто‐то из толпы и этим вернул разговор на более или менее нормальные рельсы. – Чтобы разобраться с этой фигнёй, а потом искать виноватых, надо помочь пришельцам!
Ему кто‐то ответил, что ещё не факт, что крысы со своими косами-руками вывезут против артиллерии и авиации, а вот в предатели родины, в данном случае нашего мира, нас обязательно запишут. И когда разберутся с крысюками и подкроватными монстрами, то с радостью примутся за нас.
И после этого опять начались холивары, споры и переливание из пустого в порожнее по десятому кругу.
– Ребята, родненькие, – со своего места встала Софа. Она картинно сложила руки перед грудью, как в какомнибудь фильме, но при этом никакой фальши от неё не чувствовалось. – Вспомните же вы своих родных. Близких. Друзей. Вспомните маму, папу. Представьте себе бабушек. Моя умрёт от разрыва сердца, вот если только увидит такого крысоморфа. – Вот с этого момента мы и стали их так называть.
Софа всхлипнула и продолжила:
– Я не хочу, чтобы бабушка умирала!
И разрыдалась уже окончательно.
Это решило всё. Честно говоря, я думаю, что даже не вся её речь, а только последние слова. И, конечно, слёзы. Похоже, где не работают никакие доводы разума, иногда достаточно просто заплакать.
Озлобленная и нервная толпа распалась на перепуганных мальчиков и девочек. Не было больше единого организма, который собирался линчевать новенькую, остались только отдельные личности, которые хотели вернуться в свои тёплые дома к родным и близким. Но больше всего они хотели, чтобы им было куда возвращаться.
Мы семеро стояли лицом к этим ребятам. Позади толпились крысоморфы. Они скребли по полу когтистыми лапами и временами шуршали костяными лезвиями. А впереди были люди, ребята, которые не знали ни о каких потусторонних крысах ещё несколько часов назад. Всё это свалилось на них как снег на голову, конечно, они чуть не наломали дров.
И именно тогда, стоя не в толпе, а перед ней, в некотором смысле даже против неё, я вдруг понял, что я, ХалиГали, Мишка, Глюкер, обе Софии, Кира и, разумеется, Вика – все мы несём за этих ребят ответственность. Потому что мы одни знаем, что происходит. Мы одни можем хоть как‐то представлять себе последствия того или иного исхода. Все остальные просто оказались в фильме ужасов на роли массовки. Поэтому мы должны были сделать так, чтобы этот ужастик не обернулся трагедией.
Насколько это возможно.
– Но что же нам делать? – робко сквозь слёзы спросил худосочный очкарик.
Мы с ребятами переглянулись. Я ответил:
– Мы знаем, что делать. Вооружайтесь и ждите команды!
Предполагалось, что это прозвучит круто, как в боевиках перед самой развязкой, когда персонажи подавлены, но главный герой всех вдохновляет на решающую битву, и все такие: «Да!» В действительности на меня уставились с недоверием. Ребятам явно нужно было больше подробностей.
Но проблема была в том, что ключевым моментом моего плана был эффект внезапности. А если мы сейчас начнём его обсуждать перед крысоморфами, то пиши пропало.
Это понимал и Хали-Гали. Он сориентировался быстрее меня, выкрикнув:
– С-ыграем в «Г-глухой т-елефон»!
– «Глухой телефон»? – не понял я.
– Да! «Г-глухой т-елефон», – и Хали-Гали красноречиво ткнул пальцем сначала в Глюкера, потом в девчонок, а потом растопырил пальцы и сделал руками круговое движение. – «Г-глухой т-елефон».
– А-а, – наконец‐таки догадался я, – «Глухой телефон»!
Не знаю, правильно ли я его понял, но сделали мы в итоге так.
Я, Соня, Софа, Кира, Глюкер и Хали-Гали встали в круг и за считанные минуты всё обсудили. Новенькую не стали привлекать к нашему предприятию из соображений безопасности. Ну, и тем более её всё равно никто не стал бы слушать. Остальные ребята проявили какое‐то сверхъестественное благоразумие и терпеливо ждали, уставившись на нас.
Во всяком случае, те из них, кто мог нас видеть. Как там были чуваки, которые находились в дальнем конце коридора: без света и в стороне от основного действия – вообще хз.
Когда наше короткое совещание было окончено, я снова взобрался на кушетку и провозгласил:
– Народ! Вы должны сделать всё в точности, как мы вам скажем – это не сложно! Сыграем в «Глухой телефон».
После этого мы шестеро разошлись в разные стороны. Каждый из нас подходил к первому попавшемуся больному и на ухо пересказывал ему всё, что необходимо сделать. Потом мы шли к следующему, но и он тоже должен был передать наши слова кому‐то ещё. Таким образом наш план стал расходиться во все стороны со всё возрастающей скоростью. Если мы наталкивались на кого‐то, кто был уже в курсе, то он, чтобы не тратить времени, просто сообщал об этом, и мы оба шли дальше.
Очень скоро я не смог найти никого, кто бы не слышал план. Конечно, возможно такие ребята и были, но, во-первых, думаю, они бы не захотели оставаться в неведении и сами бы спросили у того, кто в курсе, а во-вторых, в общем‐то, могли подключиться и по ходу. Говорю же, там ничего сложного. Это вам не план от Хали-Гали.
Короче, когда я был практически уверен, что все в теме, то снова забрался на кушетку и проорал, обращаясь к крысоморфам:
– Мы всё обсудили! Зовите свою хозяйку!
Косорукие твари снова заволновались и поскреблись в дверь, за которой скрылся остроухий. Тот вышел тут же, будто всё это время просто стоял и ждал сигнала. Возможно, так оно и было.
Крыса серой молнией выпрыгнула из зеркала и встала перед нами во всей своей ужасающей красе. В этот раз она казалась даже чуточку больше, чем в предыдущий.
В этот момент я понял, что забыл самое главное – убедиться, что всё готово для претворения плана в жизнь. И я имею в виду действительно всё.
Крыса быстро нашла меня взглядом и сделала шаг вперёд. Ребята ожидаемо шарахнулись в стороны, и таким образом я с этим чудовищем оказался лицом к лицу.
– Ну что, Дима? Что ты мне ответишь?
Я набрал в грудь побольше воздуха и в этот момент с удивлением осознал, что мой живот больше не крутит. В судорожных попытках отыскать выход, а потом донести свой план до всех без исключения присутствующих я и не заметил, как изменилось моё состояние. Мне просто в какой‐то момент стало не до того. А теперь, стоя перед этой тварью, я вдруг понял, что не боюсь. Всё, что можно было, уже сделано, домино выстроено по порядку. Осталось только толкнуть первую кость, чтобы все остальные пришли в движение.
– Я скажу, что нам очень жаль ваш мир. Но, как в своё время сказал князь Александр Невский: «Кто к нам с мечом пришёл, от меча и погибнет!»
Это был условный сигнал.
Ребята шарахнулись по сторонам. Некоторые с перепугу даже придавили крысоморфов. Кто‐то напоролся на их лезвия.
Я щучкой нырнул к столу и притаился.
А через мгновение на этаж ворвался кое‐как стоявший на ногах полицейский. Два его выстрела ушли в молоко. Я это точно знаю, потому что от первого вдребезги разлетелся плафон над головой Крысы, а второй высек щепки из дверного косяка какой‐то палаты. Но следующие четыре, я это видел, попали в цель.
Крыса даже не шелохнулась. Она только стояла и с удивлением таращилась направленный в её сторону ствол.
Полицейский кое‐как утвердился на ногах и выпрямился. Судя по его лицу, Крысу, как и остальных чудовищ, он не видел, а стрелял туда, куда ему сказали появившиеся секундой позже Рита и Миха.
Их роль заключалась в том, чтобы напасть на крысоморфа, который увязался за ментом, а потом всё рассказать полицейскому. В том числе и что от него требуется. Судя по всему, справились пацаны на ура.
Мишка подошёл к полицейскому и, взяв того за руку, слегка передвинул её вправо, чтобы точнее нацелить на Крысу.
– Стреляйте.
Мент нажал на гашетку. Громыхнуло. Пуля вошла в серый мех.
– Ещё! Да стреляйте же!
Повинуясь истеричному приказу, мент выпустил все патроны до единого, пока пистолет не захлебнулся.
На несколько мгновений воцарилась тишина. Она была тем пронзительнее, что минуту назад в больничном коридоре гремели, многократно усиленные эхом, выстрелы.
…Ни к селу ни к городу я вспомнил новогодний салют – почти такие же хлопки, карнавальные маски и костюмы повсюду. Радостные крики, подарки, бенгальские огни. Ожидание чего‐то нового, доселе невиданного, но обязательно хорошего. На Новый год всегда хочется ждать чего‐то хорошего. Несмотря ни на что. И даже наплевать, что все эти танцы и безудержное веселье в честь наступления года Крысы…
Крыса стояла, как вырубленная из камня, и тупо таращилась на человека в форме.
Все замерли в ожидании. И даже крысоморфы будто окаменели.
А потом эта двугорбая тварь разразилась издевательским хохотом.
Кажется, его слышал даже мент. Во всяком случае он вдруг нахмурился и принялся озираться по сторонам.
Мой план летел ко всем чертям.
– Вас ничто не изменит! – отсмеявшись, выплюнула крысиная королева. – Вы сделали свой выбор!
– Как и ты.
Все посмотрели на новенькую. Она кое‐как пробиралась сквозь толпу мальчишек и девчонок практически вдвое больше её самой.
– Ты что творишь? – зашипел на неё Глюкер и схватился за голову.
– То, что давно надо было сделать. Вы все правы, – она посмотрела куда‐то вперёд, где жались друг к дружке перепуганные дети, – мне надо было давно разобраться с этой горбатой. Она – мой кошмар. Мой. Я не должна была впускать в него всех вас.
– Ты не виновата, – попыталась возразить Соня, – тебя привезли сюда насильно и держали на лекарствах.
Но новенькая её не слушала.
– Я всё исправлю, – сказала она и, наконец, выбралась на открытое пространство.
В общей толчее один из четырёх оставшихся фонариков погас. Сел или, может, кто‐то затоптал его, а то и запнул куда. Отчего Вику было ещё сложнее разглядеть. Я видел только её сутулый силуэт и смазанные очертания медведя в правой руке. Она держала своего Потапыча за лапу так, как если бы в кулаке была бейсбольная бита, а не мягкая игрушка.
– Я не боюсь тебя, – сказала новенькая и бросилась вперёд.
Это было так неожиданно, что, кажется, опешила даже Крыса, не говоря уже о нас. В три прыжка новенькая добралась до двугорбого чудовища и отвесила этой твари такую оплеуху, что Крысу мотнуло в сторону.
Да, ту самую чудовищную Крысу-мутанта, которую не проняло от целой обоймы пуль, чуть не вырубило от обычного «леща» мягкой игрушкой.
– Чё? – озвучил Глюкер наши общие мысли.
– Это тебе за Лену! – орала новенькая и охаживала Крысу своим Потапычем, как каким‐то волшебным мечом. От Экскалибура [5]5
Волшебный меч короля Артура, который по легенде мог извлечь из камня только настоящий король.
[Закрыть], наверное, не было бы столько толка, сколько от этого медведя.
В какой‐то момент Вика с размаху так двинула, что Крыса не устояла на лапах и грохнулась на стол. Старая ДСП, из которой он был сколочен, не выдержала и с громким треском развалилась. Несколько кусков разной величины разлетелись в стороны, пристукнув пару ребят.
И мента.
Полицейскому досталось самым большим, причём по голове. И без того не до конца отошедший от отравления мужик схватился за макушку и упал на бок. Благо Мишка и Рита по-прежнему были рядом. Они смогли быстро переключить внимание с поединка на несчастного сотрудника госорганов и бросились к нему.
– Вы как? – спросил Мишка.
– Всё нормально? Поднимайтесь, – почти одновременно с ним выпалил Рита.
Полицейский отнял руки от лица, и это было просто надо видеть, как его физиономия медленно вытягивается, а потом этот бородатый серьёзный дядька отрицательно машет головой как будто не может поверить собственным глазам.
– Вы что, их видите? – настороженно спросил Мишка.
– Мать честная, – выдохнул полицейский. Если это и не следовало воспринимать как самое надёжное и стопроцентное «да», то следующее уж точно. – Не может быть!
Мент в шоке смотрел точно туда, где Крыса таки извернулась и ушла из-под очередного удара плюшевым оружием, поэтому не оставалось никакого сомнения, что первый взрослый, наконец, увидел всю картину происходящего целиком. И если судить по выражению лица, то он был готов вот-вот свихнуться.
Крыса тем временем развернулась и отвесила Вике пощёчину, от которой новенькую бросило на пол. Кажется, это был нокаут. Девчонка пыталась встать, но чувство равновесия всякий раз подводило её. Кто‐то пробежал мимо, и слабый свет дохнущего фонарика на секунду осветил растерянное лицо Вики. Наша последняя надежда на спасение была полностью дезориентирована.
Подчиняясь безмолвному приказу, крысоморфы сорвались с места и набросились на девочку со всех сторон.
Крыса явно не собиралась биться грудь на грудь в честном поединке.
И тут случилось самое невероятное событие за эту ужасную ночь. То есть мне угрожал полицейский, мне угрожал Рита, потом случился прорыв крысоморфов, двугорбая Крыса-мутант, но больше всего меня удивило это…
Глюкер заорал во всю глотку:
– Мочи гадов!
И тут же на него бросился один из крысоморфов. Уверен, что толстый уже мысленно ощутил костяное лезвие на своей шее, но в самый последний момент что‐то прилетело прямо в глаз косорукой твари. Чудовище оступилось и кубарем полетело вперёд, всего на каких‐то пару сантиметров разминувшись с Глюке-ром. Крысоморфа тут же пригвоздили к полу заточенными остриями палок Миха и Рита.
В нескольких шагах от ног толстого белела пластиковая семёрка пик, которой Сэм запустил чудовищу прямо в глаз и этим спас жизнь Глюкеру.
Глюкер ошалело посмотрел на парня.
– Ну, Натурал, спасибо! Когда всё закончится, обязательно научи меня своим фокусам!
Окрылённый такой благодарностью Сэм кивнул и тут же ловко, жестом завзятого фокусника, метнул карту в глаз очередной твари. Даже в такой темени каким‐то образом этот чувак бил без промаха. Короче, в самом деле творил нечто «Сверхъестественное».
В это время несколько ребят постарше вооружились обломками разбитого стола и под руководством ХалиГали отбили новенькую у крысоморфов.
Вика кое‐как пришла в себя, и, как только получила пространство для манёвра, в девчонке как будто сработала взведённая пружина, снова бросив новенькую прямиком на двугорбый кошмар.
Крыса попыталась уйти из-под удара и в этот раз, но кругом оказалось слишком тесно и людно, чтобы такая туша смогла хорошенько развернуться.
Над головой раздался треск, и в белом фарфоровом плафоне несколько раз мигнула лампочка. Кажется, Крыса теряла контроль над происходящим.
Это ободрило нас.
Всё больше и больше ребят поднимали с пола осколки стёкол и разбитой мебели, шприцы, ножницы и обращали это всё против захватчиков из другого мира. Даже внезапно «прозревший» полицейский присоединился к нам. Он достал запасную обойму и до последнего патрона вёл прицельный огонь. Когда же затвор отъехал назад, то этот суровый мужик принялся орудовать пистолетом как дубинкой.
Вокруг кипело натуральное побоище.
Обыкновенные лампы накаливания мигали над нашими головами, как стробоскопы, и в этом мерцании были сложно что‐либо разглядеть и нам, и чудовищам.
Подкроватные монстры было высунулись из палат на помощь своим, но периодически появляющийся свет загнал их обратно.
Весь этаж наполнился криками и истошным писком невероятных созданий.
Крыса ещё пыталась сопротивляться, но периодически получала не только от Вики, а теперь уже со всех сторон её так и норовил кто‐нибудь чем‐нибудь стукнуть. Если это и не причиняло ей серьёзного вреда, то как минимум отвлекало внимание, давая новенькой время нанести очередной удар.
Всё закончилось неожиданно.
Вдруг загорелся свет и больше не погас. Чудовища брызнули в стороны в попытках скрыться от него. В коридоре для этого оставалось мало возможности из-за того, что всё было разбито и переломано. Поэтому некоторые твари поумнее тут же втянулись в палаты и притаились там. Остальные забились по углам, откуда только скалились, но больше старались спрятаться от палящих лучей в тени своих собратьев, нежели сопротивлялись.
Крыса лежала напротив столовой совершенно недвижимая. Даже бока не поднимались, что бы сказало нам, что она дышит.
Рядом с ней лежала Вика. Она хрипло дышала и, кажется, устала до того, что не было сил даже отползти подальше от этого чудовища.
Мы с Соней бросились к ней.
– Помогите, – хрипло сказала новенькая.
Мы действительно помогли ей. Частично. Как только Вика при нашем участии сумела взгромоздиться на колени, то на четвереньках быстро доползла до своей сестры. И только когда добралась, только тогда наконец расплакалась.
Мы с Соней тоже едва держались на ногах, я‐то уж точно. Однако мы всё равно выпрямились во весь рост и огляделись.
Честно говоря, я был уверен, что после победы над Крысой все эти существа исчезнут. Ну, то есть как в игре – когда ты расправляешься с боссом, то его миньоны пропадают сами собой. Эти же оставались здесь и временами пытались огрызаться своими лезвиями и зубами.
